Текст книги "Осмелилась тебя желать"

– Не более красивая, чем всегда.

– Вот именно. Ты и раньше была красивая, ты красивая и сейчас.

Он принялся расстегивать свою сорочку, не сводя взгляда с ее обнаженного тела.

– Я пытался убедить себя, что ты не такая сексуальная, какой я тебя помнил. Что я преувеличивал силу твоей привлекательности. Но я ошибался. Ты еще более привлекательна, чем я помнил.

Мейсон скинул с себя сорочку, и Скарлетт попыталась отвести взгляд от его широкой груди и сильных, мускулистых рук. Но ей это не удалось. Она восхищенно любовалась его телом. Как всегда. Она даже помнила, каким впервые увидела его на пляже. Он выходил из воды, и его стройное тело было покрыто сверкающими капельками. В тот момент у нее почти отнялся язык, и она с трудом ответила, когда он сказал ей «привет».

С годами он немного поправился, но ей нравилось и это. Мейсон расстегнул пояс на брюках и поспешно снял их. И Скарлетт была счастлива, увидев, насколько он возбужден. Он лег рядом с ней, и Скарлетт обняла его за шею и притянула к себе.

Тепло его тела согрело ее, прогоняя вечернюю прохладу. Она сильнее прижалась к нему. Она никак не могла насытиться им – его поцелуями, его прикосновениями, запахом его тела. Когда их брак начал давать трещину, Скарлетт старалась быть сильной. Когда Мейсон перебрался из их спальни в комнату для гостей, а потом вообще ушел из дому. С его уходом из ее жизни исчезло все, что она любила, что было важным для нее. И сейчас ей казалось, что, если она прижмется к нему еще крепче, он больше никуда не исчезнет.

Но сегодняшняя ночь может больше никогда не повториться. Или это продлится несколько дней, даже несколько недель. И они будут наслаждаться близостью, пока могут. Трудно было предугадать, что случится дальше. Но когда Джея не станет, все изменится. А Скарлетт не была уверена, какого развития событий она хочет. Может ли она надеяться сохранить Мейсона и Луну в своей жизни? Питать надежды, чтобы потом снова потерять обоих? Она не была уверена, что сможет еще раз пройти через это.

– Выброси все эти мысли из головы, – прошептал ей на ухо Мейсон.

Он знал ее даже лучше, чем она знала саму себя. И прежде чем она успела ответить, он резким движением вошел в нее. Все тревоги оставили ее. Важным было только то, что происходило в этот момент. И она была намерена насладиться этим. Бережно сохранить это воспоминание в своей памяти.

Она обхватила его ногами за талию, заставляя глубже погрузиться в нее. Он застонал и стал покрывать поцелуями ее плечо. Скарлетт шумно выдохнула и приподняла бедра, призывая его не останавливаться.

Мейсон стал ритмично двигаться.

– Ты готова кончить еще раз? – хриплым шепотом спросил он. – Пожалуйста, скажи «да». Я хочу еще раз услышать это.

И он просунул руку между их телами, чтобы дотронуться до вожделенного бугорка.

– Да, – пробормотала Скарлетт, – я…

Но она не смогла закончить. Ее оргазм был мощным и длительным. Но сквозь вырывавшиеся у нее стоны она услышала стон Мейсона, когда он на мгновение замер, а потом излил в нее свое семя. А затем он перекатился на спину и откинулся на подушки.

Спустя несколько минут, когда их дыхание стало ровным, а бешеный пульс пришел в норму, в спальне воцарилось неловкое молчание. Теперь, когда волны страсти улеглись, казалось, что оба они не знают, как им быть дальше. Скарлетт не знала, как ей теперь поступить. Раньше в такие минуты она сворачивалась клубочком рядом с ним и засыпала. Но это было раньше. А теперь все было по-другому. В этом заключался риск при возобновлении отношений с бывшим любовником. Нельзя было двигаться слишком быстро или заходить слишком далеко. Скарлетт почти физически ощущала напряжение в воздухе. Словно облако сожаления окутало их. И это произошло быстрее, чем она рассчитывала.

Громкий плач Луны донесся снизу. Как будто их отношения и так не были очень запутанными без того, чтобы им напомнили, по какой причине они снова оказались вместе. Но Скарлетт с радостью воспользовалась этим предлогом, чтобы нарушить неловкое молчание.

– Пойду посмотрю, что с ней, – пробормотала она.

Вскочив с кровати, она вытащила из шкафа халат и быстро набросила его. Потом поспешно вышла из комнаты.

Глава 6

Следующим утром Мейсон снова проснулся на диване в студии Скарлетт. Накануне она не просила его уйти, но та скорость, с которой она вскочила с кровати, ясно давала понять, что она уже сожалеет о случившемся. Он и сам сомневался, правильно ли поступает, но эти сомнения не помешали ему заняться с ней любовью.

Пока она была внизу с Луной, он собрал свою одежду и отправился в студию. Скарлетт не стала искать его. И он даже не слышал, как она поднималась по лестнице. А разбудил его солнечный свет и смех Луны.

Он понимал, что ему следовало бы спуститься вниз и поговорить со Скарлетт о произошедшем. Они же были взрослыми людьми. И к тому же все еще были женаты. Но он не мог заставить себя сделать это.

Поэтому вместо этого он отправился в душ. Стоя под теплой водой, он вспоминал, как накануне в объятиях Скарлетт почти забыл обо всех своих проблемах. Ему так не хватало ее. Их интимная жизнь всегда была такой страстной. И это не изменилось даже сейчас. Но было ли правильно по отношению к Скарлетт возобновлять эту связь?

Расставание с ней далось ему нелегко. Он никогда не думал, что они со Скарлетт разведутся. Но он знал, что так будет лучше для нее. Она не верила этому, но это было правдой.

И теперь ему нужно было решить, имеет ли он право поддаваться и дальше своим желаниям. И хватит ли у него сил, чтобы уйти от нее во второй раз.

Одевшись, он спустился на первый этаж. Скарлетт он нашел в детской. Она снова рисовала, стоя на стремянке, одетая в его старую футболку и испачканные красками шорты. А Луна сидела в манеже, со счастливым смехом засовывая в рот игрушечного тигра.

– Доброе утро, – сказала Скарлетт, не оборачиваясь.

Ее тон был нейтральным, и Мейсону трудно было угадать, к какому решению она пришла относительно их дальнейшей связи.

– Доброе утро, – ответил он, стараясь говорить таким же нейтральным тоном. – Выглядит впечатляюще.

– Спасибо. Я закончу панно сегодня или завтра, в зависимости от того, будет ли Луна мешать мне работать.

В голову Мейсона пришла идея.

– Я подумывал о том, чтобы отвезти Луну навестить Джея до того, как я отправлюсь на работу. Это даст тебе возможность поработать несколько часов без помех.

«И даст нам время обдумать наше положение», – мысленно добавил он.

– К тому же Кэрол должна сегодня вернуться, не так ли?

Скарлетт положила кисть на подставку и кивнула.

– Так она сказала. Но я убедила ее не приезжать, если она еще не до конца поправилась. Она, возможно, уже не заразна, но она будет плохо себя чувствовать, а это не дело. Я не против того, чтобы Луна оставалась на моем попечении еще какое-то время, но твоя идея отвезти ее к Джею мне очень нравится. Я ее уже покормила, так что тебе придется только взять с собой сменные подгузники и бутылочку с детским питанием, которая стоит в холодильнике.

Мейсон обо всем этом не подумал. И теперь не на шутку испугался. Даже когда у них жил Эван, ему не доводилось самостоятельно заниматься им. Скарлетт оставалась дома и ухаживала за ребенком, пока сам он был на работе. А на этот раз ему предстоит остаться с Луной один на один. Ему нужно захватить с собой подгузники, влажные салфетки, игрушки и еду. И ему предстоит освоить смену подгузников.

Конечно, в будущем ему будет помогать Кэрол, но ему нужно научиться и самому справляться с ребенком, если он собирается стать отцом-одиночкой. И эта мысль пугала его. Он был владельцем и управляющим большой сети магазинов. А начинал с одной лишь палатки на пляже. Он мог справиться с любым кризисом, но в то же время впадал в панику от перспективы взять на себя ответственность за такого маленького человечка. Но об этом он не расскажет ни своему брату, ни Скарлетт.

– Спасибо, – пробормотал Мейсон, оглядываясь в поисках пакета с чистыми подгузниками.

После нескольких минут безуспешных попыток отыскать их он услышал, как Скарлетт спускается по стремянке.

Она направилась к пеленальному столику и достала из-под него подгузники. Взяв несколько штук, она положила их в сумку.

– Это больше, чем тебе понадобится, но лучше перестраховаться. Еще в сумке лежат салфетки и смена одежды на всякий случай.

– Какой случай? – нахмурился Мейсон.

– Ну, например, она может срыгнуть. Или слишком обильно покакать, так что подгузник с этим не справится.

Мейсон на секунду закрыл глаза. К таким возможным поворотам событий он не был готов. Призвав на помощь все свое мужество, он взял сумку из рук Скарлетт.

– Спасибо.

– Ты справишься. Ты довольно скоро всему этому научишься.

Мейсон был рад, что она так уверена в нем. Сам он не был в себе уверен. Достав из холодильника бутылочку со смесью, он положил ее в сумку, которую повесил на плечо. Потом он наклонился и взял Луну на руки.

– Спасибо, Скарлетт.

Ее имя странно прозвучало в его устах. Прежде он не называл ее по имени. Он всегда звал ее «детка». Но теперь, даже несмотря на прошлую ночь, это показалось ему неуместным. Все было так неопределенно…

– Передай Джею привет от меня, – сказала Скарлетт и стала подниматься по стремянке.

– Обязательно, – отозвался Мейсон.

Держа Луну на руках, он вышел из дому и направился к машине. После похорон Рэчел Джея перевели из больницы в хоспис. Многие больные в терминальной стадии возвращались домой, но Джей решил, что теперь в этом нет смысла. Рэчел там уже не было, а Луна жила у Мейсона и Скарлетт. К тому же хоспис находился всего в двадцати минутах езды от их дома.

На регистрационной стойке в хосписе им пояснили, где можно найти Джея. Поудобнее устроив Луну на руках, Мейсон постучал в дверь палаты.

– Войдите.

Этот слабый и дрожащий голос лишь отдаленно напоминал голос его брата.

Мейсон открыл дверь и вошел в комнату.

– У вас маленький посетитель, папочка.

Когда Джей увидел Луну, его глаза загорелись.

– Привет, моя маленькая красавица, – сказал он и протянул руки к дочери.

Луна восторженно завопила и потянулась к Джею. Мейсон осторожно устроил ее на коленях у брата и отошел в сторону, предоставив отцу и дочери несколько мгновений побыть наедине. Таких мгновений у них осталось не так уж много.

– Спасибо, что привез ее, – сказал Джей. – Это для меня самое лучшее лекарство.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Мейсон.

– Честно? – тяжело вздохнул Джей. – Так, словно я уже умираю. Но я так чувствую себя уже несколько недель. Сейчас, когда лечение прекратили, мне почти стало лучше. Я очень тяжело переносил химиотерапию. Но я понимаю, что мне остались считаные дни.

Мейсон хотел было запротестовать, сказать брату, что негоже так думать, но сдержался. Уже не было смысла выказывать оптимизм. Рак выиграл эту битву. И оба это отлично понимали.

– Как обстоят у тебя дела со Скарлетт?

Мейсон резко выпрямился на стуле, охваченный паникой.

– Что? Что ты имеешь в виду?

– Я хотел сказать, как вам живется теперь, когда у вас есть Луна? Вы большую часть своей совместной жизни были вдвоем. А теперь, когда в доме появился ребенок, многое должно было измениться. Наверное, вам приходится нелегко с ней?

Мейсон облегченно вздохнул и покачал головой:

– Не буду врать, нам приходится приспосабливаться. У нас есть Кэрол, но сейчас он заболела гриппом, так что мы присматривали за Луной сами. Скарлетт быстрее меня привыкла к тому, что в доме есть ребенок, и это неудивительно. Ведь она сама ухаживала за Эваном, пока я работал.

– Похоже, с вами все в порядке. Когда вы вошли, Луна не плакала. Это значит, что ты ей нравишься.

Мейсон тихо рассмеялся.

– Ну, это потому, что она очень жизнерадостный ребенок. Но я не представляю, как буду справляться с ней дальше. Школа, потом мальчики, потом макияж, потом разбитые сердца…

Джей с любовью посмотрел на дочь, ласково прижимавшуюся к нему.

– Будешь справляться так же, как и все другие отцы. Ты будешь учиться. И делать ошибки. Потом исправляться. Если она вырастет относительно нормальным членом общества, можешь считать, что выполнил свою миссию.

– По твоим словам, все так просто.

– Это на самом деле просто. Но в то же время и сложно. И прекрасно. У вас со Скарлетт все получится. Я уверен, что вы будете замечательными родителями. Вы сможете стать даже лучшими родителями, чем мы с Рэчел, ведь вы в течение стольких лет мечтали о ребенке.

У Мейсона упало сердце. Он не смел посмотреть Джею в глаза, чтобы тот не заподозрил, что все обстоит не так радужно. Не говорить Джею об их разводе сначала показалось Мейсону отличной идеей. Но сейчас он чувствовал себя ужасно. Его утешала лишь мысль о том, что, как бы ни сложились их отношения со Скарлетт, он сделает для Луны все, что только будет в его силах. Но все равно он не мог сказать Джею правду. Он не мог воскресить Рэчел или вылечить брата от рака, но он мог избавить его от переживаний за Луну и за ее будущее.

Так что он будет держать рот на замке.

На следующий день, когда Скарлетт сидела с Луной на пляже, зазвонил ее мобильный телефон. На экране высветилось имя ее подруги и менеджера Эйприл.

– Не ешь песок, – сказала она Луне, отвечая в то же время на звонок.

– Постараюсь, – ответила ей Эйприл.

– Очень смешно.

Скарлетт вытерла с личика Луны песок и дала ей пластмассовую лопатку, чтобы отвлечь ее внимание.

– Я звоню, чтобы предупредить тебя, что я еду к вам. Не хотела приезжать без предупреждения.

Скарлетт нахмурилась:

– Спасибо, что позвонила. Что-то случилось?

– Ты что, забыла, какой сегодня день?

Скарлетт задумалась:

– Четверг?

– Среда. И я еду к тебе для того, чтобы забрать панно для гостиницы. Ты сказала, что к сегодняшнему дню оно будет готово. Мне нужно будет сделать копию и упаковать его. Так оно готово?

– Да, готово.

К счастью, Скарлетт успела закончить работу еще накануне. Когда Мейсон вернулся домой после визита к Джею, она закрылась в студии, чтобы не оставаться с ним наедине. Краска могла еще до конца не высохнуть, но Скарлетт поставила рядом включенный обогреватель.

– Отлично. Буду у тебя через десять минут.

Эйприл повесила трубку, и Скарлетт вздохнула.

Поднявшись, она отряхнула песок со своих шор-тиков.

– Нам нужно идти домой, Лулу. Тетя Эйприл сейчас приедет, чтобы забрать нашу картину для мистера Бишопа.

Луна выпятила нижнюю губку и недовольно завопила, когда Скарлетт подхватила ее на руки. Потом Скарлетт подняла с песка полотенце, на котором они сидели, отряхнула его, взяла лопатку и ведерко и направилась к дому. Там она посадила в манеж Луну, которая моментально забыла о своем недовольстве и с радостью принялась разбирать свои любимые игрушки. А Скарлетт пошла в студию, чтобы проверить, как сохнет панно.

Это была одна из ее лучших работ. И она идеально будет смотреться на стене этой гостиницы. Скарлетт побывала там несколько месяцев назад, когда отчаянно хотела найти предлог отлучиться из дому на пару дней. Отношения с Мейсоном были тогда очень напряженными, и она надеялась, что небольшая разлука пойдет им на пользу.

Но этого не случилось.

Хотя эта поездка была не совсем напрасной. Владелец гостиницы, Кэл Бишоп, предоставил ей свободу рисовать все, что ей захочется. Она осмотрела место, где будет располагаться панно, и прикинула его размеры и примерный план композиции.

К тому же она сразу же поняла, каким будет сюжет. Она увидела горбатых китов недалеко от берега, и это сразу же подало ей идею. В конце зимы и в начале весны горбатые киты мигрируют в теплые воды, чтобы спариться и произвести на свет потомство. Обычно мать с детенышем сопровождает его отец, чтобы защитить в случае необходимости. Поэтому она выбрала их в качестве сюжета – мать, детеныша и их защитника.

Скарлетт сняла с мольберта одну из секций панно, и в этот момент в дверь позвонили. Осторожно спустившись по лестнице с картиной в руках, она поставила ее на пол, прислонив к стене, и пошла открывать дверь.

На пороге стояла Эйприл. Она выглядела очень элегантной в льняном костюме и солнцезащитных очках от Гуччи.

– Ты ведь мне не солгала, правда? – поинтересовалась она, даже не поздоровавшись. – Картина готова?

– Да, готова. Почти полностью высохла, и ее уже можно оправлять. Наверное, тебе потребуется пара дней, чтобы сфотографировать ее для каталогов. К тому времени она окончательно высохнет, и ее можно будет упаковать.

– Я заберу ее.

Эйприл вошла в дом и подошла к картине, чтобы внимательно рассмотреть ее.

– Как ты ее назвала? – спросила она.

– «Новая жизнь», – ответила Скарлетт.

– Мне бы самой понравилась новая жизнь на Гавайях, – заметила Эйприл. – Сколько у нее секций? Три?

– Да.

– Пойду сложу сиденья в машине.

Скарлетт принесла оставшиеся две секции, и они бережно уложили панно в машину. Скарлетт думала, что Эйприл сразу же уедет, но она закрыла заднюю дверцу багажника и пошла в дом следом за Скарлетт.

– Ну что, который час? Не пора ли выпить?

Скарлетт пожала плечами:

– У меня в холодильнике стоит бутылка шабли.

– Прекрасно.

Эйприл налила себе бокал вина, в то время как Скарлетт занималась с Луной. Настало время ее послеобеденного сна, и малышка уже клевала носом. Скарлетт вынула ее из манежа и отнесла в детскую.

Устроив Луну в кроватке, она услышала позади себя громкий голос Эйприл:

– Что, черт возьми, это такое?

– Ш-ш-ш! – зашипела Скарлетт.

Услышав голос Эйприл, Луна широко раскрыла глаза, словно от удивления, но Скарлетт завела ей ее любимую музыкальную шкатулку, и через несколько минут девочка уже крепко спала. Скарлетт выпроводила Эйприл из комнаты и плотно закрыла за собой дверь.

– Я жду объяснений, – уже тише сказала Эйприл.

Скарлетт взяла ее за руку, отвела в гостиную и усадила на диван.

– Просто я нарисовала эту безделицу для Луны, – наконец сказала она.

– Для Луны, той малышки, от которой ты решила держаться подальше? Луны, ребенка, официальным опекуном которого является твой бывший муж? Луны, прелестной девчушки с пухлыми щечками, которая, очевидно, уже нашла дорогу к твоему сердцу?

Скарлетт внимательно выслушала подругу, а потом кивнула. К счастью, Мейсон был на работе и не слышал всего этого.

– Да, – ответила она.

– Объяснишь мне, что изменилось с того раза, когда мы с тобой говорили об этом?

Скарлетт не хотелось ничего объяснять. Но она понимала, что ей нужно было выговориться. Все так осложнилось в последнее время. Ей вино тоже не повредило бы, но она боялась пить, когда Луна была на ее попечении. Глубоко вздохнув, она начала с самого начала. Она поведала подруге о первых неловких днях, о поцелуе поздним вечером, о болезни няни и о том, что она снова занималась любовью с Мейсоном. И по мере того, как она рассказывала обо всем этом, глаза Эйприл раскрывались все шире.

– И теперь мы старательно избегаем друг друга, – заключила Скарлетт.

– Ого, – пробормотала Эйприл и сделала большой глоток вина. – Трудно поверить, что ты вела такую насыщенную жизнь и у тебя хватило времени нарисовать целых два панно.

– Когда я хотела избежать Мейсона, я принималась за работу.

– Напомни мне, чтобы я поблагодарила его.

– Пока не стоит его благодарить. Не уверена, что он это заслужил.

– Почему? Секс не задался?

– Нет! Все было… ну, так же, как и раньше. Даже как в первые дни после свадьбы. Просто я беспокоюсь.

– О чем?

Скарлетт вздохнула:

– Обо всем. Мейсон ушел от меня и купил себе квартиру на Холмах. А потом неожиданно объявляется и целует меня. Он занимался со мной сексом, а потом вдруг стал избегать меня. Он что, пытался просто дать выход накопившейся сексуальной энергии или это что-то значило для него? Я не знаю, что мне и думать обо всем этом. Боюсь, что это вовсе не трогательное воссоединение семьи, на которое ты надеялась.

Эйприл на мгновение задумалась.

– Ну, здесь могут быть и другие мотивы, не только секс или возобновление вашего романа. Ты не думаешь, что он пытается повлиять на тебя, чтобы у Луны была мать? А точнее, чтобы ему не пришлось быть отцом-одиночкой?

Скарлетт несколько раз моргнула. Об этом она еще не задумывалась. Это же он настаивал на разводе. Она не хотела его, но он, как и всегда, не слушал ее. Его неожиданное поведение после того, как на сцене появилась Луна, могло быть и подозрительным. Хочет ли он вернуть ее или просто страшится будущего, когда один должен будет воспитывать ребенка?

– Не знаю, – призналась Скарлетт. – Но он ни разу не сказал, что больше не хочет развода. Мы провели ночь вместе просто под влиянием момента. Насколько я понимаю ситуацию, как только Джея не станет, все будет кончено. Поскольку все это делается только ради его спокойствия.

– Но занимались сексом вы не ради его спокойствия.

– Это правда. Это могло быть ненамеренно. Просто побочный эффект нашей непростой ситуации. Но после этого случая он очень странно себя ведет. Я думаю, что он сожалеет о случившемся.

– А ты сожалеешь?

Эйприл задавала такие трудные вопросы, на которые у Скарлетт не было ответов. Но Эйприл не собиралась отступать.

– И да, и нет. Мне жаль, что это осложнило наши отношения. Но, с другой стороны, было так чудесно снова оказаться в его объятиях. Мне не хватало его. Никому бы не призналась в этом, кроме тебя. И вся эта ситуация, когда мы притворяемся счастливой семьей, живем вместе, у нас есть ребенок, о котором мы заботимся, мы даже занимаемся любовью… У меня голова идет кругом. Я уже не понимаю, как ко всему этому относиться.

– Старайся воспринимать вещи легко. В твоей жизни сейчас слишком много всякой драмы. Ну конечно, ты творческая личность. Ты наслаждаешься драмой.

Скарлетт поморщилась. Она ненавидела драму. Она не была Ван Гогом и не выражала в своих картинах свои переживания и чувства. Она просто изображала то, что видела. Но в то же время она понимала, что настроение тоже влияет на ее работу. Панно в детской было радостным и светлым, потому что именно так она чувствовала себя, когда рисовала его. Так что, может быть, отчасти Эйприл и права.

– Как скажешь, мой дорогой менеджер.

– Можно я запишу эти слова на диктофон? Тогда я смогу слушать их, когда ты в очередной раз станешь спорить со мной. Идет?

Она допила вино и поставила бокал на столик. Потом поднялась.

– Поеду подготовлю твое панно к отправке, а потом полечу в Сан-Франциско. Нужно проверить, все ли готово к открытию выставки. Надеюсь, эти драматические события не помешают тебе приехать на открытие?

– Не думаю.

Единственное, что могло бы помешать ей быть на открытии, – это смерть Джея. Но нельзя было предугадать, когда это произойдет. Эйприл знала об этом обстоятельстве, поэтому Скарлетт не стала затрагивать эту тему, чтобы ее подруга не начала беспокоиться заранее.

– Надеюсь, что нет. Если тебя не будет на открытии, вся затея теряет смысл. Мы уже получили больше ста пятидесяти писем от коллекционеров, живущих в тех местах. Они приедут, чтобы встретиться с тобой. Я намерена продать много твоих работ в этот вечер, и мне нужно, чтобы ты там присутствовала – обмениваться рукопожатиями с посетителями и говорить с ними о своей работе. Поняла?

Скарлетт вздохнула. Это была далеко не первая ее выставка. И она знала, как там все работает. Предстоит много общаться, пить вино и улыбаться публике, по сути – продавать себя. Обычно это ее не беспокоило. Она, конечно, предпочитала проводить время в своей студии, одевшись в испачканный красками комбинезон и собрав волосы в конский хвост. Но время от времени необходимо было приводить себя в порядок и общаться с людьми, чтобы продать свои работы.

– Я буду там, – сказала она.

– Именно это я и хотела услышать. Моя помощница свяжется с тобой и вышлет тебе по электронной почте всю необходимую информацию. Увидимся с тобой в Сан-Франциско. Да, и дай мне знать, когда закончишь ту работу. – Она махнула рукой в сторону детской. – Я пришлю кого-нибудь, чтобы ее сфотографировали, и отправлю снимки в каталоги. Я не хочу, чтобы какие-либо работы Скарлетт Спенсер существовали вне моего поля зрения. Все должно быть внесено в твой портфолио.

– Но это просто картинка для Луны, – возразила Скарлетт.

– Если бы ее нарисовала я, тогда это была бы просто картинка. Но панно, нарисованное всемирно известным художником, не может быть просто декорацией для детской спальни. Извини.

Скарлетт поднялась, чтобы проводить Эйприл до двери.

– Хорошо. Увидимся в следующий уик-энд.

– О’кей. И держи меня в курсе дел. Если нужно, мы забронируем второй билет на самолет для твоего бывшего, чтобы ты могла взять его с собой.

Скарлетт поморщилась:

– Взять Мейсона на открытие моей выставки?

– Почему бы и нет? – спросила Эйприл. – Если вы все еще появляетесь вдвоем на публике, разве ты не должна хотеть, чтобы он был рядом с тобой? И что еще важнее, не поможет ли тебе время, проведенное наедине с ним, понять, чего он действительно хочет от тебя?

Скарлетт вынуждена была признать, что в этом Эйприл, возможно, права.

– Я подумаю, – сказала она. – Нам пора прекратить избегать друг друга.

Эйприл улыбнулась и взяла со столика свою сумочку.

– Вы не можете избегать друг друга вечно.