Текст книги "Осмелилась тебя желать"

– Ты это серьезно?

– Да. Я знаю, раньше я никогда не приглашала тебя на эти мероприятия. И я не была уверена, сможешь ли ты выкроить время для этой поездки. Но эта выставка намного больше, чем все, которые я устраивала прежде. И я немного нервничаю. Эйприл говорит, что на выставку зарегистрировалось очень много народу. Поэтому подумала, а вдруг ты…

– Конечно, я поеду, – перебил ее Мейсон.

– Правда?

Мейсон кивнул.

– Я не присутствовал на открытии других твоих выставок, потому что думал, что ты хочешь именно этого, раз не приглашаешь меня. Эти открытия всегда так волнительны. Я знаю это по опыту открытия новых магазинов сети. В последнюю минуту всегда что-нибудь да случается. И я полагал, что буду только мешать тебе в таких случаях.

Скарлетт покачала головой. Он никогда не станет для нее помехой. Напротив, он будет для нее спасательным кругом в этом бурном море.

– Просто я всегда считала, что ты слишком занят, чтобы ездить со мной. И я не хотела беспокоить тебя. У тебя и так много причин для беспокойства. Ведь ты управляешь огромной компанией.

Мейсон отбросил одеяло и встал с кровати. Шагнув к ней, он положил руки ей на плечи.

– Я знаю, что слишком много времени уделяю своей работе. Но я всегда готов выкроить время для чего-то важного. И моя карьера не важнее, чем твоя. Я горжусь тобой. С того дня, когда ты вошла в мой первый магазин, пытаясь продать свои работы, ты достигла потрясающих успехов. Тебе стоит лишь попросить меня, и я всегда поддержу тебя.

Скарлетт заглянула в его синие глаза и поняла, что он говорит совершенно искренне. Может быть, она заблуждалась во всем. Она боялась, что их интимные отношения являются лишь способом отвлечься хотя бы на время от горестных событий. Они только что потеряли Рэчел и вскорости потеряют Джея. Так они убегали от реальности.

Особенно учитывая то, что она продолжала чувствовать, как настороженно он держится с ней. У нее не было явных доказательств этому, но она чувствовала это. Хотя она и сама испытывала то же самое. Она не могла полностью довериться ему, боясь, что снова потерпит поражение.

Но с другой стороны, судя по его словам, можно было подумать, что она является для него не только партнером в сексе и матерью ребенка, который остался на его попечении. Он был искренен, когда говорил о том, что для нее у него всегда найдется время. Что он гордится ею. Так что, может быть, она заблуждается на его счет. И может быть, их настороженность вполне естественна после того, что им пришлось пережить. И со временем пропасть между ними исчезнет. Если они приложат к этому усилия.

– Я очень хочу, чтобы ты поехал со мной. Тебе придется захватить с собой смокинг. Эйприл на этот раз превзошла саму себя. И я очень боюсь что-нибудь испортить.

– Не понимаю, отчего ты так нервничаешь. Ты потрясающий художник. Сан-Франциско повезло, что ты устраиваешь там выставку. И я рад, что много людей уже зарегистрировались на посещение. Любой захочет повесить у себя над камином подлинник от Скарлетт Спенсер. – Мейсон нахмурился и посмотрел на их камин. – Удивляюсь, почему у нас над камином висит не твоя картина, а старенький телевизор.

Скарлетт улыбнулась:

– Спасибо, что согласился поехать со мной. – Она обняла его руками за талию и положила голову ему на грудь. – Я подумаю насчет нашего камина, – добавила она со смешком.

– Да уж, пожалуйста, – рассмеялся Мейсон. – А пока ты будешь думать…

Она почувствовала, как полотенце, в которое она была завернута, скользнуло на пол.

– Упс, – улыбнулся Мейсон.

Скарлетт не сопротивлялась. Наоборот, она крепче прижалась к нему. Она не думала о том, как они будут проводить ночи во время этой поездки. Но сейчас эта перспектива показалась ей заманчивой. Номер в роскошном отеле… И никаких детей… И никаких нянек… Идеальная обстановка для романа.

Но все мысли об открытии выставки оставили ее, когда Мейсон наклонился и коснулся губами ее соска. Он начал осторожно покусывать его, и Скарлетт громко выдохнула.

– Ш-ш-ш… – прошептал он. – Не захочешь же ты разбудить Луну. Но в будущий уик-энд можешь шуметь, сколько тебе влезет. Никто не услышит, как ты будешь выкрикивать мое имя, пока не охрипнешь.

– И что ты планируешь предпринять, чтобы заставить меня сделать это?

Мейсон хищно улыбнулся:

– Подожди, и сама увидишь.

Глава 9

Такой грандиозной выставки Скарлетт еще никогда не устраивала. Они арендовали престижное помещение в центре города, рядом с одним из ее уличных панно. Это должно было привлечь множество туристов, а не только поклонников ее творчества. И эта аренда обошлась ей недешево. Но хотя Скарлетт чувствовала, что ей следовало бы сосредоточиться на организационных моментах мероприятия, начиная от размещения экспозиции и заканчивая горячими закусками, которые будут подавать на открытии, на самом деле мысли ее витали далеко от насущных проблем. Но она знала, что Эйприл справится и без нее. За это она ей и платила. Она была управленцем в их компании, в то время как Скарлетт отвечала за творческую часть.

– Ты оставил Кэрол телефон педиатра на случай, если Луна опять заболеет? Когда мы уезжали, она еще хлюпала носом.

Мейсон подошел к ней сзади, когда она надевала сережки перед зеркалом. Его черный смокинг сидел на нем как влитой, подчеркивая его широкие плечи и тонкую талию. Скарлетт уже давно не видела его в парадной одежде. В повседневной жизни он носил костюмы, а смокинг надевал только по самым торжественным случаям. Таким, например, как их свадьба.

Ей казалось, что это было так давно, и в то же время Мейсон совсем не изменился с тех пор. Ну может быть, у него на висках появилось несколько седых волос, а в уголках глаз образовались морщинки, но он все еще был тем мужчиной, которому она сказала «да» девять лет назад.

Мейсон улыбнулся и похлопал ее по обнаженному плечу.

– Да. Не беспокойся, у нее есть все необходимые телефоны. И в доме столько детского питания и подгузников, что можно выдержать годовую осаду. Мы уехали всего на два дня. И Кэрол знает, что делать. Все будет хорошо.

Скарлетт застегнула сережки и повернулась к нему с кислой улыбкой:

– Наверное, я веду себя как сумасшедшая мамочка.

– Как хорошая мамочка. Хорошие мамочки всегда беспокоятся. Но я хочу, чтобы сегодня вечером ты сосредоточилась на себе. Это огромное торжество. На твою работу придет посмотреть множество народу. Я хочу, чтобы сейчас ты думала только об этом.

Он наклонился и поцеловал ее в кончик носа, чтобы не стереть помаду с ее губ.

– Ты уже готова? Машина ждет внизу.

Скарлетт кивнула и взяла в руки синий клатч, украшенный бисером. Он идеально подходил к ее синему платью, отделанному серебром и кружевами. Плотно прилегающий лиф платья был также расшит бисером, а длинная пышная юбка доходила до пола.

– Как я выгляжу?

Одного взгляда на лицо Мейсона было достаточно, чтобы понять, что он думает. Их взгляды встретились, и на его губах заиграла лукавая улыбка, а на щеках появились ямочки.

– Боюсь, что сейчас не время, – сказал он, обняв ее за талию. – Иначе тебе придется прямо сейчас снять это платье, чтобы я мог осуществить все свои самые непристойные намерения, о которых я тебе уже говорил.

Скарлетт легонько хлопнула сумочкой по его груди.

– Я рада, что мое платье тебе понравилось. Но того, о чем ты сказал, сейчас не случится. Мне еще предстоит приветствовать моих гостей. Но когда мы вернемся… – Она кокетливо посмотрела на него, потом отступила на шаг. – Пойдем, уже пора.

Мейсон неохотно последовал за ней. Они вышли из номера и спустились по лестнице в фойе. У входа стоял черный лимузин с табличкой «Спенсер», прикрепленной к лобовому стеклу.

Поездка до галереи была очень короткой. Вскоре машина остановилась у черного хода, где они могли проскользнуть внутрь незамеченными и проверить, все ли готово к приезду гостей.

– Мы открываем двери в пять часов, – сообщила им Эйприл, подходя поприветствовать их.

На ней было черное, расшитое бисером платье, а в руках она держала рацию.

– Отлично, главные действующие лица уже собрались. – Она улыбнулась и окинула взглядом смокинг Мейсона. – Вы оба выглядите сегодня очень торжественно.

– Спасибо. Пора начинать? – спросила Скарлетт.

Эйприл посмотрела на часы.

– Да, давайте начнем.

Первые два часа после открытия у Скарлетт не было ни минуты перерыва. Мейсон все время был рядом с ней. Когда Скарлетт приветствовала гостей или обсуждала с собравшимися свои работы, она время от времени оглядывалась на него и видела, что он гордится ею.

Все шло замечательно. По крайней мере, она так думала. Одна из ее больших картин была продана за солидную шестизначную сумму, когда она еще не успела допить свой первый бокал шампанского. За ней последовали другие картины, менее масштабные, но на которых были прикреплены ценники с пятизначными числами. Почти все из присутствующих что-нибудь да купили, хотя бы большой альбом с иллюстрациями или подписанную ею репродукцию.

И только когда она наконец смогла присесть за столик, чтобы дать отдых ногам, она немного расслабилась. Успех был грандиозным, но, к счастью, вечер подходил к концу, и гости начали расходиться.

Она сделала глоток шампанского и поискала глазами Мейсона. Он куда-то отошел ненадолго, пока она беседовала с мэром города, и она обнаружила, что он стоит в дальнем углу зала, спиной к ней, и с интересом разглядывает одну из картин. Но когда он обернулся и посмотрел на нее, мурашки пробежали у нее по спине. Выражение его лица обещало ей все, о чем она только смела мечтать.

Он подошел к ней и протянул руку.

– Пойдем.

От его взгляда ее ноги сделались ватными, и она испугалась, что не сможет подняться с места, даже если очень захочет. Но, чувствуя, что оставшиеся гости смотрят на них, она улыбнулась и заставила себя встать.

Несколько пар танцевали в центре зала под аккомпанемент джаз-оркестра. Мейсон обнял ее рукой за талию и крепко прижал к себе. Скарлетт легко вздохнула, и они стали покачиваться в ритм музыке. Скарлетт чувствовала его тело, как свое, каждый мускул, каждое движение. И в первый раз после того момента, как их самолет приземлился в Сан-Франциско, она позволила себе окончательно расслабиться. Даже несмотря на то, что всем процессом умело руководила Эйприл, Скарлетт волновалась так, словно это была ее первая выставка. А после приезда гостей она не могла передохнуть ни минуты. Она все время с кем-то разговаривала или раздавала автографы. Она не была интровертом, но все это было довольно утомительно.

А сейчас она была счастлива уже тем, что Мейсон обнимал ее. Еще месяц назад она думала, что этого в ее жизни больше никогда не случится. Лежа без сна по ночам, она пыталась вспомнить, когда он поцеловал ее в последний раз или когда они в последний раз занимались любовью. А уж когда они вместе танцевали, она не могла вспомнить при всем желании. Наверное, во время круиза по Мексике, когда они отмечали пятую годовщину их свадьбы.

– Не помню, когда у нас в последний раз был такой вечер, – тихо прошептал ей на ухо Мейсон, словно мог читать ее мысли.

– Какой? – спросила она.

– Когда мы могли бы остаться вдвоем. Танцевать, пить шампанское и говорить о пустяках. Никаких разговоров о детях и об овуляции, никаких адвокатов по разводам. Только ты и я. И мы наслаждаемся свободным вечером впервые за долгое время. Последние годы нашей семейной жизни были подчинены желанию обзавестись детьми. И так приятно быть только Мейсоном и Скарлетт, супружеской парой, которая ради разнообразия решила провести вечер на людях.

Скарлетт смутилась и покраснела. Он, вероятно, рассчитывал не на такую реакцию, но она ничего не могла поделать с собой. Она знала, что в их разрыве во многом была виновата она сама. Это она была одержима желанием завести ребенка, заставляя его подчиняться этому желанию.

– Мне жаль, что я позволила всему этому разрушить наши отношения. Я просто помешалась на детях и отодвинула наш брак на второй план.

– Ты не отодвинула его на второй план, – возразил Мейсон. – Просто сфокусировалась на том, чтобы у нас была настоящая семья. Бывают вещи и похуже.

– Да, но в результате мы отдалились друг от друга.

– Мы не отдалялись. Мы просто забыли, что должны пройти через эти испытания вместе, как одна команда. А мы превратились в противников.

– А сейчас мы по одну сторону баррикад? – спросила Скарлетт. – Навсегда?

Этот вопрос она отчаянно боялась задать с того момента, как Мейсон вернулся в их дом.

– Да, Скарлетт. Я уже говорил тебе, что не намерен сбегать от тебя во второй раз. Эти последние несколько недель я был счастливее, чем когда-либо в жизни. И я не позволю ничему отнять у меня это счастье.

Заглянув в его удивительные синие глаза, Скарлетт почувствовала, как остатки сомнений покидают ее. Это было правдой. Они пришли к примирению, и вовсе не потому, что у них появился ребенок, а потому, что они оба этого хотели. Они поняли, что не смогут быть счастливы друг без друга. А Луна была только дополнительным бонусом.

– Я счастлива услышать это, – проговорила она.

Мейсон улыбнулся:

– А я буду счастлив, если ты позволишь мне прямо сейчас увезти тебя обратно в отель. Как долго мы должны еще оставаться здесь?

Скарлетт обвела взглядом присутствующих и увидела, что Эйприл отошла в дальний угол и сняла туфли. И это означало, что вечер закончился.

– Ни минутой дольше, – ответила она.

Мейсон был рад вернуться в их номер в отеле. Развязав галстук-бабочку, он стянул его с шеи. Потом покачал головой.

– Это всегда так утомительно? – спросил он.

Скарлетт улыбнулась ему, сбрасывая с ног туфли и снимая с себя украшения.

– Этот вечер был более помпезным, чем обычно, но в целом они все проходят одинаково. Я подлизываюсь к людям, а они покупают мои картины.

Она повернулась к нему спиной.

– Ты не поможешь мне расстегнуть молнию?

– С радостью.

Мейсон протянул руку к застежке. Этим вечером она уложила свои длинные темные волосы в элегантный узел на затылке, открывая длинную, стройную шею. Сзади лиф ее платья состоял только из темно-синего кружева, сквозь которое соблазнительно просвечивала ее голая спина. Мейсон стал медленно расстегивать молнию, любуясь контурами ее тела.

Прежде чем она отодвинулась, он быстро раздвинул кружево и обнажил ее спину. Короткие рукава соскользнули с ее плеч, и она оказалась наполовину раздетой. В зеркале, возле которого они стояли, он мог видеть ее полные восхитительные груди. Он несколько мгновений любовался ими, потом обхватил их своими ладонями.

Скарлетт вздохнула и откинулась назад, крепче прижавшись к нему. Ему нравилось ощущать ее тело, тепло ее кожи, запах ее духов. И слышать тихие стоны, которые она издавала, когда он дразнящими движениями поигрывал ее сосками. В зеркале он наблюдал за выражением восторга на ее лице, когда он начал ласкать ее именно так, как она больше всего любила. Она была его женой. Центром его вселенной. Он прожил с ней почти всю свою взрослую жизнь. Он знал, что, когда целует ее в шею, она сходит с ума от желания. Он знал, что, если дотронуться до внутренней стороны ее колен, ей будет щекотно. Ему не нужно было рассказывать о том, как ее тело реагирует на его прикосновения. Он и так отлично это знал. И вернуться к знакомым отношениям после стольких месяцев, проведенных врозь, было и комфортно, и волнующе.

Теперь, когда она снова была в его объятиях, в его постели и в его сердце, он испытывал не только желание, но и сильные собственнические чувства. Она снова принадлежала ему, и никакие документы, подготовленные их адвокатами, не могли отнять ее у него.

Скарлетт подняла руки и вытащила шпильки из волос, которые рассыпались по ее плечам. Мейсон наклонился и зарылся в них лицом, вдыхая запах ее кожи и ее шампуня.

Скарлетт немного отстранилась от него, и платье соскользнуло с ее бедер и упало на пол к ее ногам. Потом она снова прижалась к нему, чувствуя его возбуждение.

– Знаешь ли ты, как мне весь вечер хотелось стянуть с тебя это платье? – прошептал Мейсон. – Я хотел заняться с тобой любовью прямо на полу подсобной комнаты, и мне было не важно, застанет ли нас Эйприл за этим занятием. Именно поэтому я и отошел от тебя на какое-то время. Я с трудом мог сдерживать себя.

– Ну что ж, сейчас тебе никто не мешает, – сказала Скарлетт.

Она переступила через лежавшее на полу платье и немного отодвинулась от него. Ему сразу же стало холодно и одиноко. Когда она обернулась к нему, на ней были лишь крошечные бежевые кружевные стринги, которые были почти незаметны на ее теле.

Не сводя с нее глаз, он скинул смокинг и расстегнул сорочку.

– Очень хорошо. Мне не хотелось бы порвать твое чудесное платье.

Не снимая брюк, он подошел к ней и положил руки на ее стройные бедра. Прижав ее к себе, он дал ей почувствовать свое возбуждение.

– Знаешь ли ты, что делаешь со мной? Что ты всегда со мной делала?

Скарлетт обняла его за шею и зарылась пальцами в его густые короткие волосы.

– Догадываюсь, – сказала она и лукаво посмотрела на него своими темными глазами, кокетливо похлопав ресницами. – Но, может быть, ты покажешь мне это, чтобы убедить меня окончательно?

Она отлично знала, как разбудить его основной инстинкт. Со стоном он подхватил ее на руки, и она обхватила его ногами за талию. Он понес ее к кровати, и ее беззаботный смех показался ему музыкой после всех тревог и волнений, через которые им пришлось пройти в последнее время. И сейчас Мейсон был рад, что это он заставил ее рассмеяться.

Он бережно опустил ее на кровать и придавил всем телом к матрасу. Она застонала, но он быстро прижался губами к ее губам, поглотив этот звук. Он наслаждался поцелуем, но Скарлетт хотела большего. Она прижала руку к молнии на его брюках, и он содрогнулся и прервал поцелуй.

– Прекрати это, – прошептал он.

Но Скарлетт запустила руку в его брюки и обхватила пальцами его напряженную, тугую плоть. Он тихо выругался, потом схватил ее за руку, прекращая эту сладкую пытку. Встав на колени, он схватил одной рукой оба ее запястья и прижал их к матрасу над ее головой. Она попыталась высвободиться, но он не позволил ей этого.

– Ты испорченная девчонка, и это твое наказание.

Скарлетт невинно посмотрела на него, потом приподняла бедра ему навстречу. Ей явно не нужны были руки, чтобы дразнить его.

– Хочешь сегодня сама руководить процессом? – поинтересовался Мейсон.

Она в ответ улыбнулась. Он отпустил ее руки и перекатился на спину, увлекая ее за собой. И вскоре он уже лежал на спине, а она верхом сидела на нем.

– Я весь в твоем распоряжении, – сказал он.

– Ты всегда был в моем распоряжении, – ответила Скарлетт.

Мейсон серьезно посмотрел на нее:

– И всегда буду.

Скарлетт замерла. На ее глазах выступили слезы, но она лишь улыбнулась. Потом откинулась назад и обеими руками приподняла свои густые волосы. Ему хотелось протянуть к ней руки и прижать ее к себе. Но он удержался. Это был ее день.

Она отпустила свои волосы, и они шелковым каскадом упали ей на плечи. Каждое ее движение распаляло его все сильнее, но его проклятые брюки все еще были на нем. И словно почувствовав его нетерпение, она расстегнула молнию на его брюках и помогла ему стащить их вместе с шелковыми боксерами.

Она снова обхватила пальцами его плоть, и на этот раз он не возражал. Он закрыл глаза и шумно выдохнул. Она ласкала и дразнила его, а потом он почувствовал, как ее тугое лоно обхватило его.

Он открыл глаза и увидел выражение счастья на ее лице. Она начала медленно двигаться, и он сжал зубы. Он не был уверен, как долго сможет продержаться.

– Ну же, детка, – прошептал он.

К счастью, она решила прекратить эту пытку. Она оперлась локтями по обе стороны от его головы и приблизила лицо к его лицу. Их губы слились в страстном поцелуе, и он положил руки ей на талию и приподнял свои бедра, глубоко погружаясь в нее.

Ее стоны и прерывистое дыхание сказали ему, что она не возражает против того, что он перехватил у нее инициативу. Он почувствовал, как она замерла в предвкушении оргазма. И он с нетерпением ждал этого момента. Он никогда не уставал смотреть на то, как эта восхитительная женщина, которую он называл своею, достигает пика наслаждения в его руках. Ему было это необходимо, чтобы его счастье было полным.

– Да, – прошептал он и начал покрывать ее лицо быстрыми поцелуями. – Пожалуйста, детка.

Я хочу услышать это. Сегодня ночью ты можешь шуметь столько, сколько захочешь.

Скарлетт закрыла глаза, ожидая, когда цунами накроет ее. И когда это произошло, она во весь голос закричала:

– Мейсон!

Он почувствовал, как ее мускулы волнообразно сжимаются, и она впилась пальцами в его плечи. И когда она обмякла, он прижал ее к груди, упиваясь ароматом ее кожи, ее прерывистым дыханием. И спустя несколько секунд он тоже достиг пика наслаждения.

Несколько минут они оставались неподвижными, и единственными звуками, нарушавшими тишину в комнате, было их неровное дыхание. Обнимая Скарлетт, Мейсон чувствовал себя счастливым впервые за долгое время. По-настоящему счастливым.

Неохотно разомкнув объятия, он позволил Скарлетт перекатиться на спину. Они забрались под одеяло, и Мейсон протянул руку и выключил свет. Потом одной рукой прижал к себе Скарлетт. Это была фантастическая ночь. Он не хотел, чтобы она заканчивалась, и пытался бороться со сном. Но сон все-таки победил.

Однако очень скоро его разбудил телефонный звонок. Он протянул руку и взял телефон, но, когда увидел на экране номер хосписа, почувствовал, как его сердце упало. Короткие мгновения счастья, которое он только что испытал, казалось, ушли в далекое прошлое. Последний раз, когда ему звонили посреди ночи, был в тот день, когда погибла Рэчел. На этот раз причина звонка была очевидной. А он еще не был к этому готов.

Если он не ответит на звонок, это ничего не изменит. Он нажал кнопку и сказал:

– Алло?

– Алло, говорит Карен из реабилитационного центра «Нью Хорайзонз». Это мистер Спенсер?

Мейсон закрыл глаза, пытаясь хоть ненадолго отсрочить известие, которое изменит всю его жизнь.

– Да, это я, – наконец сказал он.