Текст книги "Взрыв. Прошлое. Настоящее. Будущее."

– Ты не можешь пойти.

– Потому что..?

– Потому что я знаю его. – он пристально смотрит мне прямо в глаза, и я замечаю, насколько их цвет похож на мед. – Ему нечего нам предложить. Ему нужна ты.

– Я? Мишель, ты спятил. – слегка отшатнувшись, изумляюсь я.

– Тогда объясни, почему он хочет поговорить именно с тобой?

Я решаю свести все в шутку и перебрасываю волосы через плечо.

– Потому что не может меня забыть. Ты же знаешь, я неотразима.

Мишель снова хватает меня за руку и еще более уверено говорит:

– Вот именно! Он отпустил тебя, теперь хочет вернуть. Знает, что взять тебя силой не получится, поэтому пытается быть милым, а если не сработает, Ник объявит на тебя охоту.

Я закатываю глаза и отворачиваюсь, заставляя его отпустить меня. И все же, его слова поселили во мне сомнения. Нет, я не думаю, что обворожила Ника. Возможно, ему что-то от меня надо. Хотя нет, не что-то. Он точно дал понять, что ему нужно оружие массового уничтожения в моем лице, и он точно может объявить на меня охоту. Значит, выбора у меня нет.

Я направляюсь к остальным и спокойно произношу:

– Я иду, и это не обсуждается.

– Значит, я иду с тобой. – раздается за моей спиной. – И это тоже не обсуждается.

Спор вспыхивает с новой силой, но в этот раз я тоже в нем тоже участвую. Все кричат, никто никого не слушает, но вдруг Силен говорит севшим голосом:

– Солнце скоро сядет.

Бросив взгляд на горизонт, я понимаю, что у нас осталось не больше получаса. Именно этот факт и приводит нас всех в чувство, и перед нами встает только одна проблема: он требует, чтобы я пошла одна.

– Но ты можешь выбрать место, – рассудительно произносит Элис. – они не знают, что остров перемещается, значит, тебе нужен хауберд, которым ты не можешь управлять. Тебе нужен пилот.

– Он просто обязан согласиться. – говорит Силен.

– Это дурацкая затея. – возражает Сэм одновременно с ней.

– Мне нравится, – соглашаюсь я. – но кого я возьму?

– Разве это не очевидно? Меня. – тоном, не предполагающим возражений, говорит Мишель.

– Ты управляешь хаубердом? – мне не удается скрыть недоверие в голосе, и ослепительная улыбка служит мне ответом.

– Ну, согласись, я гениален. – подначивает Мишель. Это и правда гениально, но не признаваться же ему в этом.

– Ни за что. – со смехом отзываюсь я.

– Ты, может быть, и гений. Но мы не учли того, что время на исходе, Ник не получил ответа, а Эммы нигде нет. – язвительно сообщает Сэм.

– Это я виновата, – качает головой Элис. – Мы поругались с ней утром, и теперь она точно не станет меня слушать. Сэм, посмотри в хаубердах, она иногда там прячется.

Сэм кивает и, бросив на меня мрачный взгляд, уходит. Я окончательно запуталась и способность ясно мыслить покидает меня, поэтому я решаю не мучить себя и просто спросить у Силен. Элис пристроилась на берегу недалеко от нас, и Силен приглушено отвечает:

– Эмма – дочь Элис. Ты тут недавно, поэтому не в курсе, но это не мой секрет, если Элис захочет, она тебе сама расскажет.

Она сообщает мне это таким тоном, словно их родство объясняет странное поведение Эммы, хотя, должна признать, досада Элис становится более объяснимой. Вскоре появляется Сэм с хмурой Эммой, и Мишель без единого намека на столь свойственную ему насмешку объясняет ей, что нужно передать.

Эмма садится на траву, подтянув колени к груди, обхватывает их руками, съеживаясь, и опускает голову на колени. Мы все молчим, не желая ей мешать, а через несколько минут она дергается всем телом и поднимает озлобленное лицо.

– Он согласен, вы должны быть там на рассвете.

После чего поднимается и, оттолкнув руку матери, убегает. Элис понуро плетется следом, предоставляя нам самим разбираться с ситуацией, а я поворачиваюсь к Мишелю:

– Что за место ты выбрал?

– Увидишь. – улыбается он. – у нас есть пара-тройка часов на подготовку. Может, тебе лучше поговорить с Джоном?

Он прав, мне определённо стоит с Джоном. Мишель уходит готовить хауберд, а Силен отправляет Сэма к Эмме, что почти заставляет меня задуматься, но мысли о Джоне уже куда прочнее укрепились в моем сознании, поэтому я разворачиваюсь и ухожу его искать.

Джона сидит в тени дуба, и, когда я подхожу, смотрит на меня исподлобья.

– Ты жива. – констатирует он. – Остальные?

– Тоже.

– И почему ты меня не пустила?

– Потому что я о тебе беспокоюсь и не хочу подвергать твою жизнь лишней опасности. И потом, было не так уж и интересно.

– Не ври мне. – резко произносит он. – Я знаю про тот город, а это, поверь мне, более, чем просто интересно.

– Прости. – искренне говорю я. – Не думала, что будет так… спокойно. А вообще, город был жутковат.

– Но ведь Мишель тебе говорил.

– Да, но мы не знаем, что именно Мишель считает безопасным. – возражаю я.

– Ты серьезно? Что опасного может быть в подводной экскурсии? – не выдерживает Джон.

– Например то, что Джанет не смогла бы сохранить достаточно воздуха, или чертов шар мог лопнуть, а мы все утонули бы.

– Вы могли бы выплыть на поверхность. – фыркает он.

– Во-первых, мы были слишком глубоко, во-вторых, ни я, ни ты плавать не умеем.

– Что более чем глупо, учитывая то, что мы со всех сторон окружены водой. – язвительно комментирует он.

Вдруг, словно из ниоткуда, перед нами появляется Исла и говорит, что ее попросили передать записку, которую и протягивает мне в явном нетерпении, похоже, ей совсем не нравятся постоянные поручения.

«Немедленно в дом. Одна, у нас проблема. Силен.»

Джон читает записку через мое плечо и усмехается:

– Беги, тебя ждут.

Или это он слишком вырос, или я плохо справляюсь с ролью старшей сестры, а может, и то и другое. Но времени что-либо выяснять и перепираться с Джоном у меня нет, если там какая-то проблема, то надо ее решать.

Уже с крыльца я слышу оглушительные крики Силен и чей-то виноватый лепет. Когда я открываю дверь, становиться ясно, почему их было так хорошо слышно: они стоят в коридоре. Покрасневшая от гнева Силен выкрикивает в лицо ошеломленному Сэму:

– И кто теперь полетит с ней? Ты? Опять будешь махать кулаками направо и налево?

Тот факт, что она ниже Сэма как минимум на голову, делает ситуацию просто комичной, потому что Сэм ее боится.

– Что случилось? – решив отвлечь Силен, спрашиваю я, помахивая в воздухе запиской.

– А ты полюбуйся, – гневно отвечает она, дергая подбородком в сторону кабинета.

Переполняемая нехорошим предчувствием, я заглядываю внутрь и тут же с облегчением выдыхаю. На диване, развалившись, спит Мишель.

– Чего это он разлегся? И почему ты кричишь не на него?

– Да потому, что он не разлегся, а без сознания. – устало говорит Силен и трет переносицу.

– Что?

– У него спроси! – гнев снова мелькает в ее глазах, когда она бросает взгляд на Сэма, и тут до меня доходит.

– Да не за чем. Не в первый раз. Случайность? – обращаюсь я к ней.

– Если бы! Будь это в моих руках, я бы немедленно его отстранила. Но Элис сейчас не до него.

Теперь я понимаю, почему Силен кричала так громко, Сэм просто лишил меня последней толики безопасности.

– И что на этот раз? – я резко поворачиваюсь к нему. – Он косо на тебя посмотрел? Или забыл поклониться, открывая дверь? Или, погоди, может, он просто дышал?

– Он оскорбил тебя. – сквозь зубы цедит Сэм, а ладони его сжимаются в кулаки.

– Оскорбил! – громко фыркает Силен. – Да это же Мишель! Это его нормальная форма общения.

– А что он сказал? – интересуюсь я.

– Что ты просто помешанная. – ухмыляется она.

– На Джоне. – добавляет Сэм так, словно это его главный аргумент.

– Но ведь это правда. – упрекаю я его. – Тебе ли не знать.

Сэм выдыхает, раздувая ноздри. Он, кажется, думал, что я буду на его стороне. Раньше, я бы может и попыталась оправдать его, но сейчас ситуация к этому явно не располагает. Потом он разворачивается и выходит за дверь, а Силен орет ему вслед:

– Приведи Элис! – и, стоит двери закрыться, как она тихо добавляет. – Понятия не имею, что мы будем делать. Вылечить его некому: Абби, нашу целительницу, убили во время атаки, а заряженной воды, что у нас осталась, на сотрясение мозга не хватит.

– Думаешь, сотрясение?

– Судя по тому, как он ударил, да.

Мы заходим в кабинет, и уже отсюда я вижу на скуле, в опасной близости к виску, синяк. Можно было бы подумать, что ничего страшного, но Силен права. Я знаю, как бьет Сэм, и сотрясение у него точно есть.

– Элис уже просила прислать нам целителя, но пока никого не было, и за ночь вряд ли кто появится.

Я киваю. Похоже, надеяться на защиту больше не приходится, разбираться с Ником придется самой. Вскоре возвращается Сэм, а за ним, метая глазами молнии, врывается Элис.

– Не сдержался! А стоило бы! – крича на ходу, она поворачивается к Сэму, который словно старается стать меньше, и обвиняющее наставляет палец ему в грудь. – И теперь из-за тебя твоей драгоценной Изабель придется выкручиваться без него!

Элис, однако, может быть грозной, когда хочет. От женщины, которая опустив голову, шла за дочерью, не осталось и следа.

– Надо вылетать через пару часов, иначе вовремя не успеть.

– А ты не можешь пойти с ней? – спрашивает Сэм у Силен.

– Она может взять только пилота, а если я сяду за штурвал, то нас больше никто никогда не увидит, ни Ник, ни вы.

– Вы понимаете, что попусту тратите время? – устало спрашиваю я.

Элис одаривает меня таким взглядом, что мне становиться не по себе, и я говорю:

– Во-первых, я не виновата, нечего прожигать в моем лбу дырку. Во-вторых, почему вы просто не можете найти другого пилота, который в случае чего, меня подстрахует?

– Другого? Зачем вам другой пилот?

У Элис округляются глаза, а у Сэма так вообще лезут на лоб. Я медленно поворачиваюсь к Мишелю и, кажется, что кроме синяка, с ним все в порядке.

– Ммм, ну, ты малость не в форме. – неуверенно произносит Сэм и, не выдержав разъяренного взгляда Силен, отворачивается к окну.

– Да нет, со мной все в порядке. Рад, что вы так переживаете. – он подмигивает Силен, а та бурчит что-то себе под нос.

– Мишель, я не думаю, что это разумно. – мягко говорит Элис, а Мишель прикидывается оскорбленным.

– Вы вообще за кого меня принимаете? Я же щит, в конце концов. Неужели вы думаете, что я не могу защитить сам себя от банального кулака? Самое важное под защитой без каких-либо усилий и круглосуточно. – для наглядности он постукивает пальцем по виску. – Мозг.

Силен прыскает, Сэм недоверчиво пялится на него, а я бросаюсь Мишелю на шею. Черт подери, он и правда гений.

Когда остальные уходят подготовить-таки хауберд, я поднимаюсь наверх принять душ, и достаю первые попавшиеся из коробки чистые джинсы и футболку. Когда я снимаю брюки, из кармана выпадают папины часы, а я и забыла, что они там. Хотела отдать их Джону, но сейчас этого лучше не делать. Взяв со стола ручку, пишу на клочке бумаги: «Отдай Джону» и заворачиваю его в мягкий потертый ремешок, с одной растянутой дырочкой. Если я не вернусь, Сэм проверит мои вещи, увидит это и отдаст часы Джону.

Убрав часы в коробку, я принимаю душ, пока вода горячая, потом, одевшись и обмотав голову полотенцем, ищу обувь. Где-то у меня были кроссовки. На дне нахожу темно-зеленые теннисные туфли и слышу крик, возвещающий о том, что уже пора выходить. Похоже, с часами я провозилась дольше, чем мне казалось.

Бросив поиски, я быстро зашнуровываю туфли и спускаюсь вниз. Полотенце на голове съехало набок, и я, сняв его, пытаюсь наскоро высушить волосы. Потом оставляю полотенце на перилах, и оглядываюсь, пытаясь вспомнить, где оставила куртку с копьем. Она, впрочем, лежит прямо на виду, и я быстро надеваю ее и выбегаю на улицу, на поляну, где стоит, поджидая меня, хауберд.

Силен стоит рядом с ним, и я подхожу к ней. Она бросает на меня быстрый взгляд и говорит:

– Брови.

– Что брови? – не понимаю я.

– Поправь их.

О своей внешности я думала редко. Я понимала, что в принципе, с лицом мне очень даже повезло, но считала, что этого достаточно. Я любила покупать красивую одежду, но вскоре поняла, что она мне не то что ни к чему, а просто мешает. Все эти блузки и брюки-дудочки пришлось оставить в квартире Сэма, а самой перейти на футболки и джинсы. А вот про косметику я не думала вообще. Видимо, в этом минус того, что твой лучший друг – парень.

Но о Силен такого не скажешь. Она носила макияж, но такой естественный, что я его никогда не замечала. Вот и сейчас брови у нее идеальной формы, а ресницы такие черные, что мне и не снилось.

Я быстро провожу пальцами по уже почти высохшим бровям, надеясь привести их в какое-то подобие порядка и вопросительно смотрю на Силен. Она кривится, но говорит: «Сойдет».

Из хауберда высовывается Мишель и зовет меня, и я быстро обнимаю Силен на прощанье и поднимаюсь на борт. Как только мы взлетаем, остров исчезает, и все мысли о красоте и бровях тут же вылетают у меня из головы.

Надеясь хоть как-то успокоиться, я вынимаю копье и начинаю осматривать его на наличие каких-либо повреждений, но их, как и всегда, нет, так что я просто продолжаю любоваться им. Не копье, а просто находка. В рукоятку размером с мое предплечье, механически втягивается острие и древко, а темно-бордовая кожаная отделка рукояти всегда придавала мне уверенности, но сейчас не помогает.

Я сижу в кресле второго пилота рядом с Мишелем, гадая, куда мы летим. Чернота неба постепенно сменяется, и на горизонте разгорается рассвет. Хаубред приближается к скалистому утесу, внизу которого плещется океан, и еще в воздухе я замечаю стоящий на краю хауберд и одинокую фигуру рядом с ним.

Мишель открывает для меня дверь и успокаивающе кивает. Я хочу, чтобы он пошел со мной, но знаю, что он должен остаться внутри, как и подобает пилоту. Я спрыгиваю и, гордо подняв подбородок, направляюсь к Нику.

– Мисс Уотерс. – он приветствует меня небольшим кивком.

– Мистер, как тебя там?

Ник только ухмыляется. Потом переводит задумчивый взгляд с меня на наш хауберд, щурится и выкрикивает:

– Эй, Элмерс, думаешь, я тебя не узнаю?

Я недоуменно разглядываю его, пытаясь понять, к кому он обращается, но тут дверь хауберда отъезжает в сторону и появляется Мишель.

– Дархарт.

Чувствуя себя полной дурой, я поворачиваюсь то к одному, то к другому.

– Какая неожиданная встреча. – продолжает Ник, обращаясь к Мишелю, потом в упор смотрит на меня. – Ты нарушила соглашение.

– О чем ты? – он кивает на Мишеля, а я выгибаю брови, делая вид, что Мишель не имеет к соглашению никакого отношения. – Это мой пилот. Ты ведь согласился, потому что я не умею управлять хаубердом.

– Помню. А я не упоминал, что пилот должен быть просто пилотом?

Я придаю лицу скучающее выражение и пренебрежительно спрашиваю:

– А он кто?

– А ты не знаешь. – издевается он.

Я смотрю на Мишеля:

– Майкл, верно?

– Мишель. – сухо отвечает он, а Ник разражается хохотом.

– Во дает, да, дружище?

Мишель продолжает хмуриться, а мне даже не приходиться притворяться, что я ничего не понимаю. Несколько минут они молча сверлят друг друга глазами, и я, не сводя с Ника взгляда, резко приказываю:

– Мишель, вернись в хауберд. – потом обращаюсь к Нику. – Чего ты хочешь?

Кажется, что мое поведение ему не нравится и он смеряет меня взглядом, который ясно велит мне заткнуться. Что же, я печально известна тем, что редко подчиняюсь приказам. Ярость, вызванную Ником, я направляю на Мишеля и, тряхнув уже высохшими волосами, смотрю на него, гневно сверкая глазами, и интересуюсь:

– Ты оглох?

– Ты позволишь ей так с собой обращаться, Элмерс? – недовольно спрашивает Ник.

Кажется, я и правда перешла все границы. Однако Мишель лишь пожимает плечами:

– Она не знает, кто я.

– А должна бы. – он молчит, а я пытаюсь придумать, как из этого выкрутиться. – Ты действительно не знаешь, кто он? – не успеваю я ответить, как он продолжает. – Хотя это не имеет значения. Даже если ты, Изабель, ничего не знаешь, то Элмерс точно в курсе. А это нарушение. Я передумал предлагать вам что бы то ни было.

Пока я пытаюсь осознать, что только что произошло, Ник, стоящий в нескольких шагах от меня, протягивает мне руку и мягко произносит:

– Пойдем, Изабель.

Вид Ника, протягивающего мне руку, выбивает меня из колеи. Он стоит с протянутой рукой, и в его взгляде смешалось столько всего, что и не разобрать, но он смотрит на меня так, словно Мишеля здесь нет, словно здесь нет ничего, кроме меня, словно я – центр его вселенной. Его холодные глаза будто теплеют, когда он смотрит на меня.

Нет.

Я качаю головой, силясь отогнать наваждение. Нику плевать на меня, он просто пытается заполучить меня в свою армию смерти, и ради этого будет смотреть на меня как угодно.

Ник роняет руку. Теперь его глаза снова холодны, как лед. То, что я покачала головой, он воспринял, как отказ.

– Я надеялся, что ты сама сделаешь правильный выбор.

– Я его сделала. – слегка приподняв подбородок, отзываюсь я.

– Я могу и заставить тебя.

Мысли в голове мечутся с бешеной скоростью, но я никак не могу уцепиться хоть за одну. Временами хорошо, что язык работает быстрее мозга.

– Сделай один шаг и отлетишь на десять. – он ухмыляется, и я добавляю. – Я не шучу.

– Ты так самоуверенна, что не замечаешь очевидного.

Я предпочитаю не отвечать, поскольку не имею ни малейшего понятия, что он имеет в виду. Тем временем Ник засовывает руку в карман и достает маленький темно-зеленый шарик.

Я буквально чувствую жар, исходящий от копья под курткой, а Ник катает его на ладони с задумчивым видом. Я не могу оторвать глаз от злополучного дисабла, который доставит мне кучу хлопот, как только коснется земли. Тут-то и приходит решение: он просто не должен ее коснуться.

Не знаю, хватит ли мне сил удержать его, но попытаться стоит. Это, по-видимому, наш с Мишелем единственный шанс. Хотя думать мне некогда: пальцы Ника разжимаются. К счастью, мое тело реагирует мгновенно. Или сознание? Неважно.

Не долетев до земли, дисабл останавливается всего в нескольких сантиметрах от нее. Ниже, чем я планировала. Я боюсь двинуться с места, а эта манипуляция с удерживанием волны буквально выжигает мою энергию, как огонь бумагу.

– Что за черт? – бормочет Ник.

Я чувствую, как дрожат колени. Дольше пары секунд я уже не продержусь, но это не имеет значения: Ник сбивает дисабл с опоры носком ботинка. Шарик тут же взрывается едким дымом, но через секунду тот исчезает, и мы становимся обычными людьми.

Ник делает шаг вперед, а я резко выбрасываю ему навстречу руку с копьем. Правда, ему непонятно, что это копье. Пальцем касаюсь верхнего рубца на рукояти, и наконечник замирает в сантиметре от его груди, а Ник отступает, вскинув руки. Такого он не ожидал.

Я слегка смещаю копье, и теперь оно прямо напротив сердца Ника. Не поворачивая головы, бросаю Мишелю всего одно слово: «мотор».

С прытью, которой я от него не ожидала, он бросается к хауберду, а Ник, справившись с удивлением и недовольством, снова расслабляется и скрещивает руки на груди.

– Брось, ты хочешь пойти. Я видел. Давай оставим здесь Элмерса и улетим.

– Если ты так уверен, что я хочу с тобой полететь, то к чему это? – я кивком указываю на раскрывшуюся оболочку дисабла.

– Чтобы вывести из строя Элмерса, конечно. Он бывает достаточно надоедливым, если уверен, что прав.

– Ты не мог знать, что он поедет со мной.

– Напротив, Изабель. – ухмыляется он. – Я был бы разочарован, если бы он этого не сделал.

Что, черт возьми, тут происходит? Почему Ник ведет себя так, словно знает Мишеля, как свои пять пальцев. В памяти всплывает: «Я знаю его».

– Я никуда с тобой не пойду. – Ник открывает рот, но я уже слышу характерный гул хауберда. – Даже не думай отправиться следом, с копьем я обращаюсь не хуже, чем с волнами.

– Не сомневаюсь. – холодно отвечает он.

Я делаю шаг назад, но не идти же мне боком, в конце концов. Я поворачиваюсь, смотря строго перед собой и максимально напрягая слух, спокойно шагаю к хауберду. Хочется пуститься бегом, но я не собираюсь показывать страх. Уже в дверном проеме не могу удержаться и оборачиваюсь: Ник застыл в той же позе, не сдвинувшись ни на шаг. Уже второй раз я спаслась от него бегством, испугавшись неизвестности. Унизительно.

Стоит мне зайти, как дверь тут же закрывается, а хауберд взлетает, но я не могу избавиться от ощущения, что мы улетаем не потому, что я так захотела, а потому что он нас отпустил.

Пол под ногами начинает шататься, значит, мы уже набрали высоту. Машинально провожу пальцем по нижнему рубцу на рукоятке и копье втягивается внутрь, а металлический треск, сопровождающий втягивание, приводит меня в чувство. Я иду к носу хауберда и без сил падаю в кресло рядом с Мишелем. Он бросает на меня короткий взгляд и говорит:

– Из, это ты.

– Что? – недоуменно спрашиваю я.

– Это ты меня вырубаешь, сначала в замке, теперь здесь. Мне не дисабл помешал, а ты.

– Подожди, я не понимаю. – качнув головой, я слегка поворачиваюсь в кресле, чтобы было удобнее разговаривать.

– Я тоже. – невесело смеется Мишель и вводит сложную комбинацию на панели перед собой. Она загорается зеленым, оповещая, что автопилот включен, а он откидывается на спину. – Я пока не знаю, как, но ты словно выталкиваешь мой щит.

– Я ничего не делала.

– Разберемся, – вздыхает он. – разберемся.

– Прости, что вела себя как последняя сука.

– Ты правильно поступила, отлично реагируешь в таких ситуациях. – хвалит он в ответ.

– Что это было? Серьезно, откуда ты его знаешь? – произношу я прежде, чем успеваю осознать, куда именно лезу.

Мишель вздыхает, словно погружаясь в неприятные воспоминания, прячет лицо в ладонях, потом говорит:

– Мы вместе выросли.

Он не двигается, а я пытаюсь понять, как Мишель мог вырасти с Ником, они же не… не может быть. Они ни капли друг на друга не похожи.

Мишель начинает говорить, и становиться ясно, как много он об этом думал.

Мишелю, как и мне, девятнадцать, а Ник старше нас на два года. Отец Мишеля дружил с отцом Ника, когда они были самыми обычными семьями, но вскоре у брата Ника, Ричарда, проявился дар. Их дома были совсем рядом, и мальчики много времени проводили вместе. Мать Мишеля этого не одобряла, но слишком любила мужа, чтобы ему перечить, и на все закрывала глаза.

Когда Нику исполнилось семь лет, его забрали из школы, потому что Ричард добился успеха, но не знал, как долго останется на вершине и поэтому собирался обучать брата самостоятельно, чтобы тот впоследствии мог перехватить власть над Вэрумами. Тогда отец Мишеля решил, что роль друга Ника обеспечит сыну безопасность и выразил желание поехать с ними.

Всего этого, Мишель, конечно, не знал, ему позже рассказала мать, а он сам был счастлив не расставаться с другом. Обе семьи переехали в замок, в который мы пробирались не так давно, и там их обоих начали обучать, но стоило пробудиться силе Ника, как мальчиков разделили. Старые предметы они изучали вместе, а все оставшееся время Ник проводил с братом.

Через пять лет после отъезда, у Мишеля тоже появился дар, когда Ник стал его задирать, а тот выставил перед собой барьер. Ричарду это не понравилось, он увидел в Мишеле угрозу, а дружба между мальчиками хоть и существовала, но Мишель стал для Ника запасным вариантом, когда Ричард оказывался занят.

В конце концов, мать Мишеля поняла, что что-то не так, и начала уговаривать мужа уехать, но если сначала отца волновала безопасность сына, то теперь ему просто нравилось быть в гуще событий. Ни он, ни жена не были донариумами, но очень гордились сыном.

Вот только Ричард либо почувствовал, либо преувеличил угрозу, но по его приказу родителей Мишеля убили. Мама Мишеля была очень умна и все поняла заранее, но сама спастись не успела. Она спрятала тринадцатилетнего сына в грузовик, покидающий замок и тем самым спасла его, Мишель с горьким смешком сообщает мне, что именно банальность этого трюка, вероятно, и спасла ему жизнь.

О смерти родителей Мишель узнал от Ника, который был шокирован поступком брата и хотел помочь, но Мишель отказался и, после полугода скитаний, его нашли искатели с острова, где он и обрел новый дом.

На этом Мишель резко обрывает свой рассказ, и я вижу, как больно ему вспоминать все это, он ведь считает, что виноват в смерти родителей. Прекрасно понимая, что он чувствует и не имея ни малейшего понятия, что сказать, я накрываю его ладонь своей, надеясь хоть как-то поддержать.

Теперь все встало на свои места. Ник наверняка чувствует себя виноватым и до сих пор считает Мишеля другом, он мог бы попытаться увезти меня силой, но не стал этого делать. Мне бы не удалось сбежать, если бы не Мишель.

По возвращению на остров я сразу же выхожу из хауберда, надеясь избежать расспросов. Во-первых, я сама ничего не поняла и мне нужно разобраться, во-вторых, я просто не хочу никого видеть.

Как можно тише поднимаюсь за маминой книгой, но, похоже, дом пуст, а затем направляюсь к роще, и в тени деревьев мне сразу становится легче. Я усаживаюсь на землю, прислонившись спиной к стволу дерева, а запах какого-то цветущего дерева всего в паре шагов от меня действует успокаивающе.

Мысли роятся в голове, у меня не получается ни то, что успокоить, а хотя бы замедлить их. Руки машинально открывают книгу, но, глядя на знакомые буквы и строчки, я не могу прочитать ни слова.

Перед внутренним взором вспыхивает образ Ника с протянутой рукой, взгляд его льдисто-голубых глаз. На какое-то мгновение мне показалось, что я для него не просто оружие в этой войне, словно я и правда что-то значу. Я трясу головой, пытаясь избавится от воспоминания, а когда ничего не выходит, прибегаю к давно знакомому способу: чтению.

Что может быть лучше, чем хотя бы ненадолго сбежать от собственных мыслей и проблем в чужие? Одновременно такие простые и сложные. Только на этот раз, натыкаясь на Лондон, я чувствую неугасаемую тоску от знания, что на самом деле осталось от этого города.

Незаметно для самой себя я засыпаю, и к счастью, мне ничего не снится, но, когда я просыпаюсь, небо совсем почернело, а шея и спина сильно затекли. Похрустев суставами спины и шеи, я медленно встаю и практически на ощупь пробираюсь к просвету между деревьями, и, выйдя из рощи, пытаюсь понять, где именно я вышла. Так, слева плещется океан, сзади роща, впереди чернота. Там, скорее всего луг и дом. Ну и к черту его. Я поворачиваю было влево, к воде, но замечаю справа, у костра, знакомую фигуру.

Молча подсаживаюсь рядом с Силен к костру. Она бросает на меня мрачный взгляд, и интересуется:

– Ну и где ты была?

– В роще.

– И оставила Мишеля за тебя отдуваться?

– Он не возражал. – холодно отзываюсь я.

– Еще бы он возражал. Ты же ничего не знаешь…

– Знаю.

– Откуда? – удивленно спрашивает она.

– А ты как думаешь?

– Тем хуже для тебя. Если ты знала, как ты могла оставить его одного? Между прочим, именно он не дал мне пойти тебя искать. Знала бы ты, как мне хочется тебе врезать. – мечтательно заканчивает она.

– Я вытащила нас оттуда живыми.

– Ты в этом уверена?

– А что, Мишель сказал иначе? – едко интересуюсь я.

– Да нет. Просто я поверить не могу, что ты считаешь, что можешь обойти Ника.

– Я могла бы убить его.

– Ну да, конечно. – фыркает Силен.

Мелькает мысль, что мне стоило отсюда убраться еще тогда, когда она изъявила желание мне врезать, но заставить себя встать и уйти я не могу. Вместо этого, абсолютно неожиданно для себя, я спрашиваю:

– А в чем заключается его сила? Почему его так боятся?

И немедленно жалею об этом, потому что глаза Силен округляются до невероятных размеров.

– Ты не знаешь? – в конце концов, недоверчиво спрашивает она.

– Вообще-то нет. У меня нет привычки отслеживать и вести учет популяции донариумов.

– Я не о том, – отмахивается она. – никто не знает. Ну, никто из наших.

В ответ я только киваю. Что ж, все более чем логично: неизвестность пугает гораздо сильнее любого, даже самого ужасного дара. Мы еще немного сидим у костра, глядя на извивающиеся языки пламени, а вскоре укладываемся спать прямо на земле.

Утром я просыпаюсь от того, что кто-то выливает мне на голову холодную воду. Резко сев, отплевавшись и кое-как разлепив глаза, я вижу Сэма, который стоит с ведром в руках и с таким видом, как будто это я его облила.

– Что за черт? – возмущается Силен, которую тоже порядком забрызгало.

– Не думал, что ты станешь напиваться. – с отвращением отзывается Сэм.

– Что? – я даже перестаю выжимать волосы, настолько это неожиданно.

Сэм пинает пустую стеклянную бутылку, похоже, из-под алкоголя, но я все равно не могу понять, при чем тут мы.

– Поднимайтесь, обе.

Силен лишь поднимает средний палец. Я смеюсь, потому что знаю, как сильно это бесит Сэма и повторяю ее жест.

– Ну, сами напросились.

Тут Сэм резко хватает меня за руку и дергает вверх, да так сильно, что кажется, будто он хочет ее оторвать. Я невольно вскрикиваю от боли, и Сэм тут же меня отпускает. Медленно сев, я пытаюсь подвигать правой рукой, и плечо тут же пронзает боль. Вывих.

– Что с тобой?

Тон его голоса совсем другой, обеспокоенный, но меня это мало волнует. Он просто взял и вывихнул мне руку! Силен, окинув плечо взглядом, со вздохом поднимается и садится уже с другой стороны от меня. Просит подвигать рукой, и когда я, морщась, выполняю ее просьбу, еще больше мрачнеет.

– Вывихнуто. Серьезно, Сэм, ты вообще в состоянии себя контролировать? – у него вытягивается лицо, а Силен поднимается и говорит. – Нужно отнести ее в дом. Я буду через пятнадцать минут.

Сэм походит ко мне, с явным намерением взять на руки, но я слишком на него зла.

– Даже не пытайся. Просто помоги подняться, как нормальный человек и держись подальше.

Через полчаса я уже сижу с повязкой и кофе в здоровой руке. Силен дала мне его с таким лицом, что я даже не посмела отказаться. Проходит совсем немного времени: я не успеваю даже наполовину выпить этот дурацкий кофе, как в комнату входит Мишель. Он садится за стол Элис, потому что мы заняли оба дивана и говорит:

– Мне кажется, Ник что-то задумал.

– И что же? – прикрывая глаза и удобнее устраиваясь на диване, спрашиваю я.

– Откуда я знаю? Что-то. – огрызается он в ответ, немного медлит, затем добавляет. – Из, ты ведь никому не говорила?

В ответ я одариваю его взглядом, дающим понять, как я отнеслась к этому вопросу.

– А что, правда, что она якобы могла убить Ника? – оживляется Силен.

– Ну, сказать трудно, – начинает Мишель, а Силен заинтересовано усаживается на диване. – потому что неизвестно, можно ли его вообще убить, и что у него за дар. Но если дисабл подействовал и на него, то я ставлю на Иззи.

– То есть «если»? – спрашиваю я.

– Ну, черт его знает, один на один… – начинает он, но я нетерпеливо его обрываю:

– Да нет же. То есть: «Если на него подействовал дисабл»?

– Скажем так, у нас есть подозрения, что они могли придумать вакцину. – беспечно откликается Силен.

Вакцина от дисабла. Это же просто мечта. Если это правда, то Ник был далеко не так беззащитен, как мне казалось. Если бы мы могли раздобыть или придумать такую вакцину, мы могли бы гораздо свободнее их атаковать.