Текст книги "Смелая стража"

Андрей Балыкин
Смелая стража. Первая часть трилогии «Хроники титана»

Пророчество

И очнется титан от вековечного сна своего. И вступит в битву с сущим богом. И одолеет его тяжелой дланью своей. Переправит затем он миры на лад свой, и править будет вечно. И будет так.

Глава 1

Наступало прекрасное летнее утро. Первые солнечные лучи пробились сквозь густую траву, листву деревьев, проскочили по ровной глади озер, отразились от водопадов, и как верные рабы потянули за собой огромный шатер дня.

И как только утро занялось, молодой пастушок повел свое стадо овец из деревни на пастбище. Сама деревня была небольшой, но уютной. И было в ней все, что должно быть в любой деревне. И церковь для верующих. И кузня, где можно купить вещи, в основном сельского значения, ибо деревенские живут тем, что вырастет на земле. И большой рынок, где можно продать излишки и приобрести необходимое у других жителей. И власть в лице человека именуемого главой, который следит за порядком и спокойствием в деревне. Число жителей на то утро было сто сорок семь человек. Все они были подробно переписаны в толстом пергаменте, хранящемся у главы. И выходило так, что все они приходились друг другу родственниками – кто дальними, а кто близкими. Стоит ли говорить, что все они знали друг друга в лицо, были дружны и сплочены.

И деревня эта всегда была деревней. Она не пыталась вырасти до села с ее большим количеством жителей, и тем более до города с его безумной суетой, вечной борьбой за власть и техническими новшествами. Быт и образ жизни был обычен, как и в любой другой небольшой деревушке – тяжел и, казалось, неподъемен, но по-другому никак. Жители еще до первых лучей солнца шли в поля к своим наделам, и проводили там весь день. Нужно было прокормить себя в теплое время года и оставить запасы на зиму. Землепашцы составляли основу. Но некоторые держали еще и скотину. С годами сложилось так, что выгоднее и проще всего было держать овец.

Деревня утопала в зелени окрестных лесов с рассыпанными по ним полянами сочной густой травы. Леса были полны разнообразной мелкой живности, а вот хищников не водилось вообще. Волки, лисы, медведи обходили деревню стороной. А овечья шерсть очень ценилась в соседних селах и городах, с которыми и велась торговля. Доход от продажи шерсти составлял основную часть казны. Стоит вспомнить, что овцы ценились на вес золота. А те, кто содержал их, пользовались особыми привилегиями и уважением.

А кто же мог пасти стадо? Старики слишком медленны, заснуть могут, и стадо разбежится, у человека средних лет свой огород и семья, нет времени еще и овцами заниматься, а вот молодой паренек – то, что надо. С утра до вечера в лугах, делом занят, уважение в деревне есть. Конечно, любой не подойдет. Тут и ответственности бояться нельзя, и владеть собой надо уметь. И поэтому выбирали пастуха очень серьезно и долго.

Вот и вышло так, что пасти овец выпало Свейну. Сам он выглядел старше своих сверстников. Был выше и сильнее. И не смотря на свои пятнадцать лет гораздо серьезнее друзей. Хотя все равно в душе оставался ребенком. Играл с детворой в салки, рыцарей, любил, и пошалить: тем же овцам пробегая, прописывал пинок, взгляд у овец не менялся, они так же продолжали жевать корм. Соседи конечно негодовали. Но понимали, что это всего лишь детское баловство.

Отец Свейна целыми днями пропадал в поле. Гнул спину на благо семьи. А мать всеми силами сохраняла уют и теплоту домашнего очага. Братьев и сестер у Свейна не было, и поэтому все внимание с самого детства было приковано к нему. Многое позволялось, но вместе с этим родители хотели, чтобы их сын добился намного большего, чем они. Отец часто беседовал со Свейном вечерами, после трудового дня. Учил его не делать тех ошибок, что допустил сам, и как поймать удачу за хвост.

– Ответственность, – говаривал он. – Чем больше ответственности ты берешь на себя и чем лучше с ней справляешься, тем старше твой внутренний возраст. А если ты боишься ответственности, то, не смотря на возраст, ты все равно остаешься ребенком, и ничего не можешь сделать в какой-либо ситуации.

Свейн внимательно слушал отца и запоминал все, что он говорил. Вскоре к нему пришла и рассудительность и серьезность. А когда Свейну деревня поручила овец, то и отец и мать обрадовались до слез. Мало того, что ему давали монету за труд, так еще и уважение к семье прибавилось. Отец понимал, что не зря говорит с сыном о важных, как он думал, вещах. Сами они держать овец не могли себе позволить. Слишком дорогая покупка, когда работаешь только на еду. Сам Свейн обрадовался, он хорошо понимал, что этим и он сам и его семья получают доверие старших деревни и жить станет легче. А дело остается за малым – хорошо пасти овец.

Пасти овец – что может быть скучнее. Овцы слишком глупы, чтобы сделать что-нибудь самим. Послушно щиплют травку, да созерцают на мир своим грустным взглядом. Идут куда покажут, стоят, когда прикажут. Свейн со временем даже стал испытывать раздражение к овцам. Шел третий месяц его новой работы. Невыносимо скучно стало пасти их. Порученное ему дело стало в тягость.

Солнце уже перевалило за полдень. Свейн перекусил куском хлеба, запил ключевой водой, и устроился удобнее на траве возле небольшого камня. Овцы привычно паслись тут же на поляне. Вокруг поляну окружал лес. Легкий ветерок шумел в кронах и птицы пели свои песни. День был ясный и солнце сильно припекало. Свейна даже разморило и потянуло в сон. Он уперся плечом в камень и решил немного вздремнуть.

«Можно и отдохнуть немного», – подумал он.

Свейн нередко дремал, пока овцы были неподалеку. А что еще оставалось делать. В первый раз Свейн случайно заснул, и проснулся от испуга, что стадо разбежалось. Но ничего не изменилось вообще. А затем, поняв выгоду, начал частенько дремать в течение дня.

Вот и в этот раз веки начали наливаться тяжестью, голова клониться вперед и наступил приятный тихий сон. Ему даже начало что-то сниться, но внезапно какой-то шум долетел до уха и разбудил. Свейн открыл глаза. Все ровно так, как и было, когда закрывал их. Он уже было подумал, что показалось или приснилось, однако нет. Снова раздался глухой тяжелый звук, и на сей раз можно было определить, что он донесся из леса. Свейн замер, не понимая, что это за звук. Овцы как будто ничего не слышали и продолжали щипать травку, как ни в чем не бывало. Снова этот же звук облетел округу, недальние деревья качнули своей могучей кроной, все птицы вспорхнули, стуча сотнями крыльев, и разлетелись подальше в разные стороны.

Свейна охватил страх. Он прекрасно понимал, что на него со стадом сейчас движется что-то очень большое и странное, но что сделать дальше не знал.

Вновь грохнуло уже совсем рядом, и Свейн просто остался сидеть на траве возле камня, ожидая незнакомца. Он вгляделся в темный проем между деревьев, боясь даже шелохнуться. Как вдруг в лесной темноте загорелись две ярко-красные точки. Сначала они были крохотные, но затем становились все больше и больше, и Свейн осознал, что на него движется нечто. Страх полностью подчинил его, и даже вскочить на ноги не хватило сил. Овцы же наоборот продолжали не обращать внимания ни на что. Вскоре ярко-красные точки стали совсем большими. У Свейна проскочила мысль, что это должно быть глаза, как из лесной темноты появилась исполинская волчья пасть. А затем и весь волк медленно и гордо вышел из-под кроны деревьев.

Это был не простой волк. Высотой в четыре человеческих роста. Роскошная черная шерсть играла на солнце всеми цветами радуги. Огромные белые клыки выглядывали из пасти. Глаза горели ярко-красным пламенем. Могучие лапы, которыми он мощно оттолкнулся от земли и приземлился прямо возле овец. Волк как будто показывал себя Свейну и довольствовался своим превосходством. Замер, словно говоря: «Смотри на меня трус и бойся больше».

Свейн не то, что не видел таких волков, он даже ни когда не слышал, что такие громадины вообще бывают. И Свейн боялся. Не мог вскочить на ноги и убежать, не мог закричать, чтобы подозвать овец, не мог попытаться прогнать волка, кинув в него камнем или дубиной. Страх полностью овладел им. Он только лишь сильнее прижался к камню и замер, боясь даже громко дышать. А волк тем временем продолжал пристально глядеть в глаза Свейну. Овцы спокойно стояли у него под лапами, не обращая внимания ни на что. И тут волк разинул свою необъемную пасть и медленно наклонил ее к ближайшей овце. Та подняла свой грустный взор вверх, но осталась стоять на месте. Волк совершенно без препятствий проглотил овечку целиком. Но остальные, стоящие в двух шагах даже не попытались отойти в сторону, не то, что убежать. Страх еще держал Свейна.

«Какие же совершенно глупые, эти овцы все-таки», – подумал он.

Волк медленно шагнул к следующей овечке и проглотил ее тем же образом, затем еще одну и еще одну.

«Надо же что-то делать, – прояснились мысли, – но что можно сделать? Он же съест всех овец, а затем меня. Это овцы глупые не убежали, а я убегу. Стоп. А что я скажу в деревне. Про такого волка у нас никто не слышал, ведь не поверят. Скажут, что упустил стадо, такую ценность. Выгонят из деревни. И меня и семью. И что тогда. Эй, Свейн, хватит тут отсиживаться, надо что-нибудь сделать».

Все эти мысли пронеслись очень быстро, но и волк уже съел половину стада. Страх понемногу отступил. Свейн вскочил на ноги, размахнулся веткой, попавшейся под руки, и что есть силы, закричал.

– Ух, пошел отсюда, это мои овцы.

Но затем Свейн увидел, что даже оставшиеся овцы вздрогнули, а вот волк не обратил на его крик никакого внимания. Более того он продолжал не отводить взгляда красных глаз от Свейна. И тут Свейн понял, что так делу не поможешь. Проскочила мысль, что волк уже не остановится. Стадо не спасти и надо уносить ноги. На глаза навернулись слезы от безысходности. Еще раз Свейн взглянул на оставшееся стадо. Те оставались, одинаково безмятежны, и рванул в лес в противоположную сторону. Едва забежав в лес, через несколько шагов Свейн остановился.

Надежда, что все еще можно исправить была еще жива. Он оглянулся и увидел сквозь заросли, что волк продолжает глотать овец. Всего их осталось три, а они убегать и не собирались. Свейн даже испытал сильную досаду, что вот так легко сдалось без сопротивления целое стадо. Но страх набрал новую силу, как только он увидел глаза волка. Глаза глядели как будто сквозь лес прямо на Свейна.

«Теперь уже точно бежать и не оглядываться», – еще одна мысль.

И он рванул наутек. Поначалу Свейн бежал в сторону деревни. От страха сил прибавилось втрое.

«В деревню нельзя, – на бегу задумался он, – стада нет, в волка не поверят, если выгонят из деревни только меня, то ничего страшного, но могут и семью, а так нельзя. Сам не сберег стадо, сам и отвечать должен».

И Свейн свернул вправо, в ту часть леса, где никогда еще не был.

Поначалу вокруг была тишина, но затем Свейн услышал волка за спиной. Хищник передвигался прыжками, а из-под лап доносился звук, который Свейн поначалу слышал в лесу. Ноги несли Свейна все глубже и глубже в лес, а в голове была одна лишь мысль – убежать.

Со временем звуки стали утихать – то ли Свейн бежал так быстро, то ли волк отказался от мысли полакомиться пастухом. В итоге Свейн оказался в глухой, лесной чаще, и даже не представлял насколько далеко он от деревни. Внезапно навалилась усталость, которой только что не было и Свейн не смог устоять на ногах. Просто упал и заснул.

Проснулся он уже рано утром. Вокруг был густой лес, и только птицы пели свои песни. Ни что вокруг не говорило о произошедшем. Свейн сидя поглядел по сторонам. Вспомнил все, что произошло накануне, и сильно расстроился. По счастью убегая, он схватил свою сумку и сейчас смог перекусить оставшимися запасами. Потом Свейн подпер колени к подбородку и задумался о том, что случилось, что делать, и что делать дальше. Думал он долго, но ничего хорошего придумать так и не мог, тем более появилась новая проблема. Он заблудился в этом лесу и не знает, выберется ли вообще.

Свейн плакал и смеялся, печалился, что заблудился, и радовался, что остался жив после встречи с волком, вспоминал овечек. Вся гамма чувств прошла через него в этот момент, но вот понять, что делать дальше так и не смог. И решил просто попытаться отыскать дорогу до родной деревни.

Бродил по лесу он долго. Ориентировался по солнцу и другим лесным приметам, которым учили с детства, чтобы найти дорогу, но так ничего и не вышло. Не то что дороги, но даже какой-нибудь тропинки, оставленной человеком, найти не удалось. Свейн даже выбился из сил, полдня бегая по лесу. И как он не старался, но выбраться из этой чащи так и не смог. Тут налетели и страх и паника, но Свейн быстро справился с ними.

Поразмыслив некоторое время, он полностью осознал свое положение. И не придумал ничего лучше, чем просто идти, куда глаза глядят и будь что будет, все равно терять нечего.

Время для него потеряло счет. Он пробирался сквозь густые заросли, перепрыгивал могучие упавшие деревья. Потерял, уже было надежду, как вдруг вышел на небольшую поляну. Поляна была заросшей негустой травой, а посередине спиной к Свейну стоял кто-то. Округлое тучное тело на маленьких ножках – вот, что он увидел.

– Ну, здравствуй Свейн, – сказал неприятный скрипучий голос, и фигура медленно повернулась.

Свейн даже вздрогнул, когда увидел ее. Перед ним стояла старуха. Огромная голова с нелепой остроконечной шляпой. Подбородок опускался почти до середины тела, завернутого в серые и рваные лохмотья. Маленькие ножки в черевичках выглядывали из-под тряпок. Все лицо в многочисленных глубоких морщинах, огромный горбатый нос. И огромные же синие глаза, глядящие прямо на него. Вот что предстало перед ним.

– Ну что так удивленно смотришь на меня, как будто не знаешь, кто я? – продолжала она. – Хорошо напомню. Я Собаш, ты, наверное, слышал обо мне.

– Конечно, слышал, – собрался и ответил Свейн, – а откуда ты знаешь мое имя?

Свейну с детства рассказывали страшные истории на ночь о злой колдунье по имени Собаш, которой поклоняются многие лесные жители, и которая видит людей своими врагами. Говорили так же, что она всячески вредит людям. Встретиться с ней ни к чему хорошему, а говорить вообще нельзя – запутает и в слуги обратит. Свейн, как и все со страхом слушал эти истории. Но всерьез не воспринимал, думал просто сказки. Но сейчас перед ним стояла именно она, как ее описывали, и поэтому он встревожился не на шутку.

– Я давно за тобой слежу, поэтому и имя знаю, скажи, а что ты делаешь в моих владениях? – неприятно улыбнулась Собаш.

– Просто гуляю, – попытался как можно короче ответить Свейн.

– Далековато ты забрался со своей прогулкой.

– Сейчас уже домой пойду, удачного дня, – как можно скорее выпалил Свейн и развернулся. Куда идти он, конечно, не знал, но и разговор вести с Собаш не собирался.

– Постой Свейн, – окликнула его старуха. – Неужели ты действительно думаешь, что вот так просто развернешься и уйдешь отсюда? Неужели ты считаешь, что я не вижу, что ты потерялся в этом лесу и не знаешь куда идти? У тебя же все это на лице написано. И еще одно – неужели ты возомнил себе, что встретив саму Собаш, вот так просто сможешь уйти?

С последней фразой в голосе проскочили злые нотки. Свейн понял, что принимает плохой оборот и надо что-то сделать, но страх подкатил снова.

– Я просто хочу уйти домой, – не поворачиваясь, сказал он, но голос уже дрожал.

– Ты в моих владениях Свейн, – повысила голос Собаш, – и я могу сделать с тобой все, что захочу. Как я уже говорила, я давно слежу за тобой, ты не сможешь сам никогда выбраться из леса, так и будешь блуждать кругами, питаться, чем попало, пить воду из луж, да росу собирать. Год за годом будут идти, и ты даже собьешься со счета, исхудаешь, лицо осунется, плечи ссутулятся, седина коснется волос, а ты даже не поймешь этого. И в итоге умрешь в этом лесу, он поглотит тебя опавшей осенней листвой и развеет с первыми зимними метелями, вот что ждет тебя, если ты сейчас уйдешь с поляны.

Эти слова не только произвели впечатление на Свейна, они его подчинили. Колени задрожали от страха, дышать стало тяжело.

Он резко обернулся, упал на колени пред Собаш и расплакался. Ростом Собаш была всего лишь по плечо Свейну, но сейчас, взирая на него огромными глазами сверху вниз, просто сияла от удовольствия. Проплакавшись, Свейн посмотрел снизу вверх:

– Пощади.

– С чего это вдруг?

– Я действительно просто заблудился, а еще волк огромный, и стада больше нет, – затараторил он, – мне и в деревню то нельзя, после всего.

– А хочешь ли ты домой?

– Да, конечно хочу, там и семья и дом, очень хочу.

– А на что ты готов ради возвращения домой?

– Овец то нет и поэтому домой не знаю, как возвращаться, все равно выгонят.

– Не забывай, с кем говоришь, – Собаш топнула ножкой, но так, что даже земля дрогнула, – я Собаш, великая колдунья и мне подчиняются все лесные обитатели, слушаясь моей воли. Так что стадо новых овец для меня не проблема. Но мой вопрос остался без ответа.

Страх уже понемногу отступил, и его место заняла надежда. На то, что можно вернуться домой, снова увидеть родных, вернуть все как было. А с другой стороны тяготила мысль о жизни, проведенной в лесу в поисках выхода из него. И вероятнее всего без резул ьтатн ых.

Конечно, Свейн понимал, что Собаш лукавит и хитрит, но у него не было выбора, и времени на раздумья, так как решение необходимо было принимать сейчас.

– Готов выполнить любую твою волю, о великая Собаш, – четко и медленно произнес Свейн.

– Так-то лучше, – обрадовалась колдунья, – есть у меня для тебя одно дело, и не волнуйся, выполнишь и сразу же окажешься перед главными воротами деревни вместе со стадом.

После этих слов Свейн даже как то взбодрился. Всего-то выполнить задание и оказаться дома.

– Как я уже говорила, – начала Собаш, – я давно наблюдала за тобой, и решила, что ты справишься с этой моей волей. Ты молод, быстр, решителен, умен, и как оказалось сговорчив. Как раз то, что нужно. Я желаю, чтобы ты нашел источник живой воды и набрал ее мне в этот сосуд.

При этих словах перед, все еще стоящим на коленях Свейном, появился меленький глиняный сосуд искусной работы.

– И передав мне этот полный сосуд, ты станешь свободен и окажешься в деревне со стадом овец. Справишься?

– Конечно, справлюсь, ибо хочу вернуть все, как было до этого дня и готов на все. А где же этот источник находится?

– Глупец, если бы я знала, то и сама бы добралась до него. Не все в этом мире так просто. Отыскать его придется именно тебе. Я только лишь знаю приблизительное направление, его мне подсказали мои верные слуги, а вот где именно он находится мне знать не дано. Я покажу тебе это направление. А остальное дело за тобой. Искать источник ты можешь день, месяц, год или даже десятилетие – это неважно, главное найди.

– Это же не честно, я ведь не знал, что дело может быть таким долгим, когда соглашался, а если я вообще не найду его, то что?

– То тебя ждет учесть, о которой я уже говорила, но ты зря злишься, я ведь дала тебе шанс на возвращение домой.

– Невеликий шанс.

– Не перечь мне, – она снова топнула, – неблагодарный, я вижу, что ты способен на это, не то, что те. Так что лучше прикрой рот и слушай дальше или может лучше уйти и оставить тебя здесь одного?

– Нет, я согласен.

– Тогда слушай внимательно. Я прекрасно представлю, что ты можешь очень долго искать живую воду. Я тебе даже помогу, потому что хочу выполнения тобой моей воли. Вот тебе сумка.

Перед Свейном как из ниоткуда появилась небольшая заплечная серая сумка.

– Сумка эта непростая, – продолжила Собаш, – в ней постоянно сама собой будет появляться еда и вода. Столько, сколько нужно. Так что с пропитанием у тебя проблем не будет. Все время твоего путешествия мои слуги будут следить за тобой, и я сама тоже. Не забывай об этом. И самое главное. Еще я даю тебе часы, но не простые.

Перед Свейном таким же образом появились часы в виде домика с кукушкой на манер тех, что вешают на стене в домах, но самого циферблата на них не было, только маленькие дверцы для кукушки.

– Эти часы не показывают время, они для меня. Ты возьмешь их с собой, а когда найдешь источник, они дадут мне знать, что это произошло, я окажусь рядом, и ты будешь свободен. Все запомнил?

– Да, – неуверенно ответил Свейн.

– Ну, тогда клади часы в сумку и в путь, нельзя терять ни минуты.

Свейн осторожно взял часы с сосудом и положил их в новый мешок, закинул его за плечи. Встал на ноги. Собаш сделала шаг в сторону, и лес с другой стороны поляны разошелся в стороны, открыв новую тропинку.

– Ну, вот и направление, о котором ты спрашивал, – Свейн неуверенно пошел в сторону новой тропинки. Собаш проводила его внимательным взглядом, слегка прищурившись. Подойдя к краю поляны, Свейн остановился.

– Что-нибудь еще хочешь спросить, Свейн, – не сводя взгляда, поинтересовалась Собаш.

– Нет, все и так ясно, – ответил Свейн, и шагнул, сам не зная куда, лишь желая вернуть все как было.

Едва Свейн ступил на тропу, как лес за спиной резко сдвинулся, закрыв дорогу назад. Поляны естественно уже не было видно. Свейн хотел думать, что всего этого не было, что ему все приснилось, однако новая сумка за спиной говорила об обратном. Встреча с Собаш действительно была, и он взялся исполнить ее волю в обмен на возвращение домой со стадом. И ему ни чего не остается делать, как идти вперед в поисках источника живой воды. Свейн собрался с мыслями и пошел вперед. Тропинка была очень узкой, только для одного путника, пролегала прямо в густой чаще леса, но если бы Свейн сошел с нее, то не сделал бы и десяти шагов – такой густой лес был вокруг. Она то мягко уходила в стороны, то резко изгибалась, то кружилась по кругу, постоянно сворачивая в одном направлении. Свейн поначалу считал все повороты, но очень скоро сбился, а после и вовсе запутался. И решил просто идти туда, куда она ведет. Огромные могучие деревья, растущие вдоль тропинки, своими кронами почти полностью закрывали небо, иногда даже переплетаясь между собой в вышине. Многих из этих деревьев Свейн видел в первый раз, и с любопытством разглядывал их, но скоро продолжал путь, помня о своем деле. По пути Свейн не встретил ни одного живого существа, даже птиц он слышал очень редко и где-то далеко.

– Какой-то неживой лес, – думал он.

Но вот вскоре он услышал непонятный звук. Этот звук постоянно повторялся, и со временем становился все громче и громче. Свейн прислушался и отчетливо разобрал «вжиу», «вжиу», «вжиу», которое было где-то недалеко.

– Раз я иду по тропинке, а звук становится громче, значит, она ведет меня именно к нему, – думал Свейн.

На всякий случай подобрал с земли ветку, другого орудия найти не удалось. Сделал еще несколько шагов и тропинка закончилась. Она уперлась в стену из высоких кустарников, из-за которых и доносился непонятный звук. Свейн остановился в нерешительности, что же делать дальше.

– Если тропинка закончилась у этих кустарников, то получается, что мне надо туда. С той стороны кто-то есть, тот, кто создает этот звук. Что-то железное есть в этом звуке, а у меня только ветка в руках. Другим путем идти не могу, лес слишком густой, да и все-таки эта тропинка – хоть какая-то дорога. А назад не вернуться. Если сюда дорога привела, значит так и надо.

Свейн некоторое время сомневался, стоит ли туда идти, но все сводилось к тому, что только туда и нужно идти. Он осторожно подошел вплотную к кустарникам и попытался разглядеть хоть что-нибудь сквозь них. Но ничего не получилось, они были слишком густыми. Тогда Свейн пошел напролом, ломая ветви. Протиснувшись сквозь них, он оказался на поляне, не больше по размерам той, где говорил с Собаш. Очутившись на поляне, Свейн выставил вперед ветку и приготовился к драке. Посередине поляны лежало поваленное гигантское дерево, на котором сидел человек. Он резко обернулся и соскочил с дерева, выставив меч вперед. Одет он был в серый плащ, из-под которого выглядывала кольчуга. На ногах надеты высокие кожаные сапоги, а в руках широкий меч.

– Настоящий рыцарь, подумал Свейн.

Рыцарь некоторое время внимательно глядел на Свейна, а затем медленно опустил меч.

– Приветствую тебя, путник, – произнес он, сел обратно на дерево и начал водить по мечу точильным камнем, постоянно поглядывая в небо.

– Так вот откуда звук, – Свейн тоже опустил ветку. – Меня зовут Свейн. Иду через лес по своим делам.

– А меня зовут Дорнут, у меня свои дела в этом лесу, – ответил рыцарь, не обращая внимания на Свейна.

С самого детства Свейну было очень интересно слушать сказки о рыцарях, но видеть их в живую никогда не доводилось. А сейчас перед ним предстал человек всей одеждой и оружием подходящий под описание рыцаря. Когда Свейн только оказался на поляне, его переполнял страх. Но сейчас любопытство взяло вверх.

– А вы действительно настоящий рыцарь? – не выдержал Свейн.

Дорнут снова внимательно поглядел на Свейна. Глаза глядели ровно и прямо, не мигая. Они так и сияли мудростью. Роскошные усы вились по щекам и играли на солнце. Высокий рост. А возраст определить было невозможно. Можно было сказать, что ему и двадцать, и тридцать, и все пятьдесят лет. Плащ весьма потрепанный, а на левом боку еще и кинжал в ножнах, немного короче меча. Рядом лежал небольшой мешок.

– Думаю, самый, что ни на есть настоящий, – после небольшой паузы ответил он, – а что такой молодой паренек забыл в такой глубокой чаще?

– Я иду по своим делам, – напрягся Свейн, – но по каким, сказать не могу.

– Ну конечно не можешь, тогда ступай дальше и сильно не шуми, а то птиц привлечешь.

Свейна очень удивил такой ответ, но сейчас он решил спросить о другом:

– Не подскажете, где здесь дорога до деревни Тормин.

– Здесь нет никаких дорог, а о такой деревне я никогда не слышал, – рыцарь ответил отстраненно, как будто был чем-то опечален и думал о своем. Встреча со Свейном его не интересовала. Он продолжал спокойно точить свой меч. Свейн же наоборот совершенно приободрился. Ведь это был единственный человек, с которым можно поговорить здесь в глуши. Он, конечно, боялся говорить ему обо всем произошедшем. Но просто так уйти тоже не мог. Тем более если тропинка привела его именно сюда, значит это неспроста. Нужно этого рыцаря побольше расспросить.

– Эй, рыцарь, а ты не голоден? – крикнул Свейн, и птицы разом сорвались со своих мест, разлетевшись в разные стороны по округе.

Дорнут вскочил с дерева, схватил Свейна за руку и дернул за собой, под ветви упавшего исполина. Тяжело дыша от испуга, он с опаской смотрел вверх.

– Что с тобой? – спросил Свейн. – Здесь вроде бы никого нет.

– Здесь есть птицы.

– Ну и что с того?

– Одна колдунья нагадала мне, что погубит меня птица, от того и боюсь.

– Да ну, брось ты, птицы маленькие и безобидные.

– Когда тебе это нагадали, то есть повод и волноваться.

– Не волнуйся, они уже разлетелись, я лишь предложил перекусить, так как очень долго в пути и проголодался, людей в этих местах вообще не встречал, а лучшей компании для ужина не найти.

– Ну что ж, давай поужинаем, – неожиданно улыбнулся Дорнут, – но вот припасов у меня маловато.

– Ничего, зато у меня много.

Солнце начало заходить за горизонт, и сумерки вступили в свои права. Дорнут развел костер, и Свейн оценил его мастерство. Он и сам умел разводить костры, но так быстро и ловко не смог бы даже он.

– У меня есть кролик, сейчас на вертеле зажарю, – сказал Дорнут и достал из мешка недавно пойманного кролика, и уселся возле костра.

– У меня тоже есть…, – начал было Свейн, и задумался, что у него есть.

Собаш говорила, что в сумке будет появляться все необходимое пропитание. Вот и проверим. Свейн сунул руку в сумку. Нащупал часы, колбу и еще что-то. Дорнут все это время внимательно смотрел на него. Свейн потянул это что-то и вытащил кусок вяленого мяса, причем наисвежайший. Он еще раз сунул руку в сумку и вытащил на сей раз большой кусок сыра, тоже свежий. А на третий раз, на свет появилась чаша с различными овощами и фруктами. Удивлению Свейна не было предела, и было оно не поддельным.

– Все-таки Собаш не обманула, – думал он.

Дорнут смотрел на это все очень внимательно, но когда Свейн достал овощи с фруктами, нахмурился.

– Интересная вещица, – серьезно сказал он, глядя на сумку Свейна, – ты достал из нее больше, чем могло туда поместиться! Я видел много необычных и даже волшебных вещей, но эта вещь производит серьезное впечатление. Можешь сказать, откуда она у тебя?

– Просто подарили.

– Не простой подарок, такие вещи просто так не дарят. Я думаю, ты украл ее. Я колдовство за версту чую, – Дорнут вскочил на ноги, – а если это так, то я тебя даже знать не хочу. Я рыцарь, человек благородный, а ты тогда получаешься вор. И я сейчас же оставлю тебя здесь одного со своей волшебной сумкой и едой.

– Нет, – закричал Свейн, – это все не так, прошу, выслушай. Просто я выполняю волю одной колдуньи. Она мне и дала эту сумку, чтобы с голоду не помер, пока в поисках. Здесь ничего плохого нет. Да, сумка не простая, но она в помощь.

– Прости меня, – вдруг отозвался Дорнут, – я погорячился, я приношу свои извинения, но тогда ответь, пожалуйста, что за поиски ты ведешь, и могу ли я помочь тебе?

Свейн заколебался. Собаш предупреждала его, чтобы ни кто, ни о чем не узнал. Так же говорила, чтобы он использовал все возможности для нахождения живой воды. Но Дорнут рыцарь, его благородство не потерпит лжи, а он сам предлагает помощь.

Такой помощник очень бы помог в долгом пути. Но согласится ли? И Свейн решился.

– Я расскажу все как есть. Врать я тебе не могу. Огромный волк съел стадо овец, которое я пас. Спасти их я не смог, сил хватило только на то, чтобы убежать, я заблудился в лесу, затем случайно встретил колдунью, ее зовут Собаш. Она то и предложила мне найти ей живую воду где-то в этом лесу. В обмен обещала вернуть в деревню вместе со стадом. Где источник, я не знаю. Но отказаться не смог. Она сказала, что я никогда не выберусь из этого леса сам. Сумку дала она, чтобы провизия постоянно была.

А после всего я встретил тебя. Вот и весь мой рассказ. Не знаю даже, согласишься ли ты мне помочь.

Дорнут внимательно все выслушал со спокойным лицом, но Свейн заметил, как он нахмурился при имени Собаш.

– Что ж, так-то лучше, – начал Дорнут, – теперь все стало яснее. Ты не соврал и это хорошо. Ты нуждаешься в помощи, я тебе помогу.

– Но как ты поможешь мне?

– Не сомневайся Свейн. Ты даже представить себе не можешь, сколько войн я прошел, в скольких битвах выстоял. Когда я стоял плечом к плечу с Ричардом, то и подумать не мог, что окажусь здесь и сейчас. Но теперь я четко вижу цель моего появления здесь. Зло должно быть наказано, а добро должно одержать победу. Угнетенные освобождены. Именно поэтому я берусь сопровождать тебя в поисках источника живой воды, помогать во всем пути. Мой меч к твоим услугам. Ты согласен?