Текст книги "Егерь Императрицы. Батальон, к бою!"

«А вот это уже деловой разговор, – подумал Алексей. – Если бы для Спироса было категорически неприемлемо сотрудничество с врагами султана, то он бы просто не стал дальше разговаривать. Нужно его убеждать и ставить точку в этой вербовке».

– Господин Димитракис, вам не нужно будет никуда и ни к кому идти, – успокоил грека Егоров. – Наши люди сами к вам придут, и, скорее всего, пока вот этим же степным путем, как и сегодня. А со временем может появиться еще и морской. Обещаю вам, что все они будут люди надежные и весьма опытные. Их дело будет передать вам золото на ваши расходы и в оплату за ваши труды. А ваше дело – это вручить мелко исписанную материю или бумагу, которую они зашьют в потайное место на своей одежде.

– Боюсь, что у меня сейчас нет выбора, – вздохнул грек. – Ведь если я сейчас откажусь, то это будет означать, что я пошел против русских властей. А как тогда мне и всей моей семье здесь жить потом? Ведь вы так уверены, что выгоните отсюда турок.

– Непременно выгоним, – подтвердил русский. – А пройдет время – так и дальше их погоним. А к вам у нас будет особое, благодарное отношение от новых властей. И скажу больше: помогая и сотрудничая с нами, вы, возможно, даже избавите себя и своих близких от огромной опасности в будущем. Во время штурма крепости, который, уверяю, непременно состоится, обещаю сделать все от меня зависящее, чтобы защитить вас и всю вашу семью.

– А вот это уже серьезно, – кивнул задумчиво Димитракис. – Крепость сильная, и при кровопролитном штурме разъяренные атакующие не разбирают, кто перед ними. И если вы действительно поможете нам, то, думаю, я смогу быть вам полезным. Да и вся моя сущность как грека требует пойти вам навстречу, господин русский офицер.

– Я гость, просто гость. Мы ведь уже договорились в самом начале нашего доверительного разговора так меня называть, – с улыбкой сказал Алексей. – А это вам на первое время, – и он положил кошелек с золотом перед хозяином. – Имея золото, гораздо проще получать некоторые сведенья, чем тогда, когда его у тебя нет. Распоряжайтесь им так, как только пожелаете. При новой встрече с нашим человеком, которая состоится в конце осени, вы получите еще столько же. Ну а мы будем ждать от вас сведений, касающихся крепости, ее гарнизона и тех внешних войск, которые располагаются поблизости. Флот, артиллерия, конница и пехота – нас интересует все, начиная от настроя в войсках, их количество и имена их командиров, вооружение, планы, сплетни, в общем, нам важно знать абсолютно все.

– Я понял, – кивнул Спирос. – Тогда вам лучше задержаться у меня на пару дней. Я не привык получать деньги просто так. И пока их мне давать не за что. Перед самым вашим уходом кое-какими сведениями я уже, думаю, смогу поделиться. Вот тогда, если вы посчитаете нужным, и передадите мне этот кошель, – и он отодвинул его к Алексею.

– Хорошо, – улыбнулся тот. – Видно делового и честного человека. Тогда мы вернемся к этому разговору чуть позже.

Двое с половиной суток прибывшие набирались сил в доме у Димитракиса. Вместе с самим хозяином Егоров и братья Вучевичи побывали на военной пристани. Спирос доставил к одному из огромных кораблей провиант, а его работники выгружали из двух повозок мешки с зерном и бараньи туши.

Алексей, работая за грузчика, внимательно оглядывал причал и огромный морской рейд. Вот стоят четыре огромных линейных корабля. На борту у каждого из них виднелось по три ряда закрытых орудийных портов. «Пушек в этих громадинах штук по семьдесят точно имеется, – прикидывал он. – Шесть фрегатов, в них, пожалуй, пушек по сорок. Отдельно и в стороне стоят канонерские лодки, трехмачтовые шебеки с косыми парусами и гребные галеры. А вот эти пузатые и неповоротливые суда, как сказал Спирос, и есть грузовые транспорты. И на них совсем недавно сюда пришел целый алай пехотинцев из Стамбула».

– Давай, давай, шевелитесь быстрее! – орал здоровенный кривоногий турок, принимавший провизию. – Чего это они у тебя, Спирос, сегодня как вареные? Ты что, их совсем не кормил с утра?

– Очень много работы, уважаемый Фатих, – оправдывался грек. – Войска все прибывают и прибывают, а ведь каждому воину нужно что-нибудь кушать. Вот мы и мечемся, суетимся, развозим съестное. Ну а мои люди ведь не железные, они очень сильно устают.

– Да ладно тебе прибедняться, Спирос! – фыркнул турок. – Зато у тебя с того кошель тугой. Вам, грекам, лишь бы нажиться на воинах и моряках султана. А совсем скоро ты вообще загонишь до полусмерти своих. Мы через месяц опять сюда из Синопа придем, так вам тогда работы еще больше подвалит. Целый конный алай нам здесь придется выгружать. А до нового года еще и множество крепостных орудий с уже выученной французами прислугой сюда же прибудут. Я даже и не знаю, как мы со всем этим сами сможем управиться. В это время на море ведь всегда сильное волнение бывает, шторма и ветра бушуют. А начальство ведь о том вообще даже не думает. Для них главное – это самый высокий приказ выполнить о доставке сюда войск. Ну куда ты ее кидаешь?! Куда ты кидаешь эту тушу, скотина?! – заорал он на Лазара. – Башкой своей думать нужно, а не другим местом! Ну, вот же, ну положи ее на свободный поддон настила! Что ты ее на мешки-то с крупой скидываешь?! Ну они у тебя и тупые, Спирос! – покачал головой турок. – Раньше вроде другие, хваткие и умелые все были.

– Не расстраивайся, уважаемый Фатих, – успокаивал помощника капитана грек. – Свободных рук очень не хватает, вот и приходится нанимать на разгрузку неопытных людей. Ничего, совсем скоро и они тоже умелыми станут. Вот тебе за твое беспокойство, Фатих-бей. – Спирос сунул в руку турку несколько серебряных монет. – И как только ты вернешься из Синопа, то обращайся за закупом провианта снова ко мне. А я уж в долгу не останусь, ты ведь и сам об этом хорошо знаешь.

На следующий день со двора Димитракиса шла доставка огромных корзин, плетенных из ивовой лозы, к строящимся внешним укреплениям крепости. Вывозили их на четырех больших длинных возах. Невысокий нервный турок, принимающий эти корзины, был крайне недоволен. Все-то ему не нравилось: и слабая увязка боковых стоек, и основы, да и сама лоза, как он говорил, срезана была не вовремя.

– Оттого она и рыхлая, – ворчал он. – А пройдет всего лишь полгода – и вообще начнет гнить!

Все опять решил бакшиш.

– Ну, ладно, – смилостивился принимающий все привезенное на стройку турок. – Если твои люди перетащат этот хлам вон туда, наверх, на самый вал, то я, так уж и быть, доложу старшему участка, что все поставлено тобой качественное и без всяких замечаний.

Спиросу ничего не оставалось делать, как с ним согласиться, а вот Алексей этому был только рад. Перетаскивая корзины на самый верх валов, ему удалось окинуть взглядом все центральные выносные укрепления и количество работающих. А вот и местное начальство. Мимо чумазого и потного Егорова, оттолкнув с дороги его и напарника Лазара, прошла оживленно беседующая группа людей в европейской одежде. Человек пять в черных камзолах, при шпагах, и у каждого в руках свитки бумаги.

– Merde![9]9
  Дерьмо! (франц.).


[Закрыть] Я весь испачкался. Эти идиоты не могут навести здесь порядок. У них вечно все валяется, бревна, камни, эти дурацкие корзины! – донесся обрывок оживленного разговора на французском.

Вокруг пятерки европейцев находилась и пара десятков охранников-турок.

«Важные птицы, вон как их здесь берегут, – думал Егоров. – Вот бы выкрасть одного с бумагами. Получилось же у нас когда-то в Журжи! Но нет, – ответил он сам себе же, – даже если это и удастся, то ни о каком сборе разведданных впоследствии тут не может быть и речи. Турки все здесь вверх дном перевернут и отыграются на местных диаспорах христиан. А план строительства и размещения батарей они просто-напросто изменят. Нет, действовать нужно осторожно, спокойно и по уму. Да и не выйдешь отсюда с этим французом. Нет, слишком рискованно! – опять отверг он уже зарождавшийся в голове план. – Не время!»

Три дня пребывания в крепости пролетели, и Тарас отдал команду двигать в обратный путь.

– Спирос, ты всех моих людей запомнил? – кивнул на стоящих у повозок егерей Алексей. – Ожидай кого-нибудь из них в конце осени. Они придут сюда так же с Тарасом. На всякий случай запомни пароль для того, чтобы самому быть спокойным, что это именно тот человек, который нужен. Вдруг что-нибудь поменяется и к вам прибудет другой, да и вы можете его не узнать. Пусть пароль будет такой: «Вашему гостю понравилась долма, но она будет еще лучше, если добавить в нее побольше лука». А вы ему ответите: «Пусть гость приезжает еще раз, у нас будет чем его угостить, и он не пробовал еще стифадо». Услышав этот отзыв от вас, наш человек поймет, что все в порядке и ему ничего у вас не угрожает.

Обратный путь занял два дня. Теперь волы неспешно тащили свои повозки на север. Нести на себе на обратном пути больше ничего не пришлось. Егеря были настолько, что называется, в образе, что совершенно ничем не отличались от местных.

– Тільки не розмовляйте, коли турки зустрітися. Мовчіть як дурні і очі витріщайте[10]10
  Только не разговаривайте, когда турки встретятся. Молчите, как дурни, и глаза таращите (укр.).


[Закрыть], – наставлял разведчиков Тарас.

Семь раз за эти двое суток им попадались турецкие дозорные, раза три они обшаривали повозки, но, ничего не найдя там интересного, получали свой бакшиш и отъезжали прочь. Наконец распрощавшись с Тарасом, в сумерках отряд нырнул в уже знакомую им сухую балку.

– Ваше высокоблагородие, дозвольте нам с Мишаней на пару часиков отлучиться, – попросил Егорова дед Дорофей. – Хутор наш тут неподалеку стоял, сколько уж лет на могилках у близких мы не были. Отпустите помянуть?

Алексей посмотрел на обоих Леонтьевых, на небо.

– Совсем скоро уже стемнеет. Вот тогда вместе и пойдем, Архипович. Не нужно нам пока разделяться. Вы помянете своих спокойно, ну а мы вас покараулим.

Бурьян и молодая древесная поросль плотно закрыли давнее пожарище. Две фигуры, застыв в молчании, стояли у могильного холмика. До егерей доносился только время от времени шепот молитвы. Наконец, перекрестившись, дед с внуком подошли к ожидавшим их егерям.

– Тихо, спокойно тут как, – проговорил старый солдат, оглядывая заросший участок. – Здесь схороните меня, братцы, здесь я со своими рядом лягу. Слышишь, Мишаня? Здесь!

– Диду! Ну ты чего опять?! – пробурчал младший Леонтьев. – Вон скоро свадьба у меня, а там Бог даст – и правнуков будешь нянькать.

– Поглядим, можа, и повременю пока, – пожал плечами старый солдат. – Нужно сначала этот берег у турки забрать, а то ходим по нему, словно тати ночные.

Пошла уже вторая половина ночи, когда отряд вышел к реке. Там, на том берегу, должны были непрерывно ждать их сигнала. «Самое время, – решил Егоров. – До рассвета часа два осталось, не больше. Наиболее трудное для дозорных время. Около часа назад по берегу проскакал небольшой турецкий дозор, и вот теперь здесь было тихо».

– Давай, Федя! – скомандовал Алексей. – Только осторожнее, чтобы огонь с боков не было видно, а только лишь спереди с того берега.

– Сделаем, вашвысокоблагородие, – кивнул разведчик и подозвал к себе братьев Вучевичей. Через несколько минут из наскоро сооруженной небольшой палатки с парусиной, закрывающей тыл и бока, начал прерывисто светить в ночь небольшой огонек. Прошло еще около часа, и на реке мелькнула тень.

– Пять, – негромко произнес Лужин.

– Семь! – послышалось с реки.

– Дюжина в сумме, ваше высокоблагородие, наши это! – прошептал Цыган.

В причаливший баркас запрыгнули Леонтьевы, Егоров, а потом и все остальные. Большую лодку с боков прикрывало еще две. Несколько десятков стволов ружей контролировали вражеский берег, но там все было спокойно.

– Ваше высокоблагородие, Алексей Петрович, ваш это, забирайте, – проговорил вестовой Матвей. – Я вот только перед самым отплытием его перезарядил, весь порох в ем сухой, даже не сумлевайтесь.

Лешка взял в руки протянутое ему ружье. Полированное цевье привычно легло в левую руку.

Все, вот теперь можно действительно быть спокойным. Он у своих, а в его руках такой родной и надежный штуцер.

Глава 6. Батальонный интендант

– Вот здесь и здесь, я предполагаю, турки разместят свои передовые батареи, – показывал на схематичное изображение крепостных оборонительных сооружений Очакова Егоров. – Характер выносных редутов, устраиваемых перед строящимися здесь основными укреплениями, как раз на это и указывает. Ну а за ними, как я уже вам сказал, насыпаются высокие земляные валы с выступающими вперед бастионами. Высота этих валов, я думаю, в итоге будет не менее двух с половиной, а то и трех саженей. Наверху опять же турки разместят свою артиллерию и стрелков. Внизу, перед валами явственно видна разметка, и там сейчас ведутся большие земляные работы. Очевидно, что турки там роют глубокий ров, и очень возможно, что они постараются его заполнить водой из лимана. Так, ну а теперь вот сюда посмотрите, господин полковник. – Алексей расправил большой лист бумаги. – Здесь расстояние от возводимых наружных укреплений и до первой капитальной и каменной стены крепости составляет на глаз сто пятьдесят – двести шагов. А это значит, что штурмующие, прорвав цепочку выносных редутов, преодолев затем ров и взяв штурмом первый внешний земляной вал, спускаясь и выходя для атаки крепости, попадут затем под прямой огонь вот с этих крепостных стен. Когда они скатятся с этого вала и подойдут к ним, по ним будут бить в упор из всех орудий, что там установлены, и, разумеется, из всего личного оружия. Расстояние и расположение укреплений со стрелками здесь таково, что этот огонь будет губительным для атакующих. Не исключаю, что турки им приготовят и еще какие-нибудь сюрпризы. Взять эти каменные стены с ходу будет чрезвычайно трудно, учитывая, что наша осадная артиллерия разрушить их перед штурмом не сумеет. Сами видите, они прикрыты с внешней стороны валами, да и расстояние от наших батарей здесь будет приличное. Ну и в самом городе, внутри его, будет еще одно кольцо из высоких каменных стен и главная крепостная цитадель, где как раз и располагается руководство всеми османскими войсками.

– Да-а, крепкий орешек, – покачал головой Баранов. – И ведь это он уже сейчас такой. А что будет, когда его усилят новыми укреплениями, насытят орудиями и подготовленными стрелками с хорошими ружьями? Ты говоришь, сам, лично, своими глазами там иностранных инженеров наблюдал?

– Совершенно верно, Сергей Николаевич, лично, – подтвердил Алексей. – Вот как вас сейчас, так же близко. Один из них меня даже чуть было с ног не сбил. Я, понимаешь ли, там тяжести несу, туркам крепость строить помогаю, а он меня локтем пихает. «С дороги! – кричит. – Прочь, грязная скотина!» И даже всякими там нехорошими словами обзывает. Испачкался, видишь ли, он, еще и корзина ему моя не понравилась!

– Егоров, Егоров, вот любишь ты лезть на самое острие, рисковать! – недовольно проворчал полковник. – А если бы тебя там опознали? Ведь несколько раз мы уже десанты турок на своем берегу разбивали. А все те люди, которые из нашего плена к себе потом ушли, они ведь где-то там, в самой крепости сейчас сидят.

– Да нет, Сергей Николаевич, они в основном из моряков мелкоразмерной флотилии, – отмахнулся Алексей. – Из пехотинцев к нам мало кто наведывался. Не волнуйтесь, уверен, там даже вы бы меня не узнали, хотя ведь сколько лет вместе, а уж эти-то и подавно!

– Ладно, пусть из пехоты тебя никто в лицо не видел, – хмыкнул полковник. – Но в порту ты же ведь и сам также со всеми своими был, когда вы стоящие там корабли пересчитывали. Кто мне рассказывал, что вы там погрузку вели?

Тут уж Лешке крыть было нечем.

– Ну да, вели, – пожал он плечами и спрятал свой виноватый взгляд от Баранова.

– Ладно, по кораблям в твоем донесении все указано: линейные, фрегаты, шебеки, галеры и канонирские лодки, их орудия на момент вашего нахождения в порту все посчитаны. Даже транспорты и все малые суда указали. И что же мы в итоге имеем? – Полковник внимательно посмотрел на Алексея.

– А имеем мы, Сергей Николаевич, мощную крепость в одном дне пути от нас, – ответил Егоров. – Крепость, которая все больше усиливается как в инженерном плане, прирастая новыми укреплениями, так и усиливаясь людьми и орудиями. Причем речь тут уже идет не только о ее гарнизоне, а еще и о развертывании турками полевых войск. Об этом говорит то, что из метрополии туда сейчас идет пополнение не только в виде пехоты, но и конницы. А это значит, что османское командование создает в Очакове мощный ударный кулак, который может воевать не только в обороне, но и атакуя.

– И сколько же всего там тех войск? – спросил Алексея полковник.

– Ну, на этот вопрос, Сергей Николаевич, просто так не удастся ответить, – покачал головой Алексей. – Завербованный мной в Очакове человек – он, конечно, достаточно осведомленный, но, сами понимаете, ответить точно ему будет очень сложно. Слишком разрозненные сведения приходится там собирать. По поставкам провианта для солдат и фуража для коней какие-то прикидки со временем сделать, я думаю, мы сможем. Но на все это опять же будет нужно время. Думаю, что в любом случае год-два у нас на подготовку к войне здесь, на юге, пока что еще есть. Туркам как раз примерно столько времени и нужно для достройки основных укреплений и сосредоточения всех основных сил.

– Ну, вот, год-два, – нахмурился полковник. – А в Санкт-Петербурге совершенно уверены, что у нас есть не менее пяти лет. И что раньше 1790 года турки на нас точно не нападут. Ты уверен, что я должен указать в своей докладной твое личное мнение по вот этим самым коротким срокам? Там ведь в верхах такое может сильно не понравиться. За этими убеждениями об отдаленности войны стоят такие высокие люди! Сам хоть догадываешься какие?

– Догадываюсь, – вздохнул Алексей. – И все же укажите мое мнение, Сергей Николаевич. А уж я постараюсь найти, чем его подкрепить.

– Вот-вот, ты уж подкрепи, голубчик, – проворчал тот в ответ. – А то сам знаешь, обвинять в паникерстве – это они могут. Ну а вообще, конечно, молодец, не зря сходили вы за реку. Теперь главное, чтобы твой человек начал работать и давать такие нужные нам сведенья. По деньгам я уже говорил: никаких ограничений с ними не будет. Связь с ним по суше, конечно, дело рискованное, но коли ее у нас нет пока что по морю, так пусть хоть такая будет. Над этим я уже работаю. Да, и вот еще: более тебе лично перебираться через реку я не разрешаю. Нечего тебе там делать, господин подполковник. Организовал все? Ну, вот и пусть теперь другие этим занимаются. А ты вон лучше с батальоном пока до своего отпуска занимайся. Генрих Фридрихович при последнем посещении наказал тебе помочь с комплектованием. Так сколько у тебя, говоришь, офицерских вакансий осталось незакрытых?

– Четыре, Сергей Николаевич, – со вздохом ответил Алексей. – Три полуротных и одна старшего батальонного интенданта. Два года уже комплектуюсь, а вот все никак не получается мне их все закрыть. Особенно с этим вот интендантом. Ну где же я его найду?

– Так, по полуротным тебе ведь любой прапорщик подойдет? – спросил полковник. – Ты же и из зеленого повесы настоящего офицера сможешь вылепить?

– Ну как это любой? – не согласился Егоров. – У нас ведь отбор в егерях ого-го какой! И офицер, сами знаете, ничем не должен уступать нижним чинам.

– Да это-то понятно, – усмехнулся Баранов. – Посмотрим, как это пополнение из столиц, те гвардейцы, что скоро сюда прибудут, не уступят твоим рядовым. Ох и не завидую я тебе, Алексей, не завидую, – поджал губы полковник. – Рассказали мне уже о личной просьбе господина фельдмаршала по своему племяннику. Даже и не знаю, как ты с таким совладаешь!

– Ничего! – криво улыбнулся Алексей. – Будем с ним действовать по уставу – завоюем честь и славу. Ну а коли по уставу не получится, так найдем и другие методы. И все равно всех победим.

– Ну-ну-у, – протянул Баранов. – Осторожнее побеждай, все-таки это ближняя родня сам знаешь кого. Связи с такими людьми в столицах имеет! Хоть ведь еще и молоко на губах не обсохло.

– Да долго ли на парадах да балах ими обзавестись? – спросил с усмешкой подполковник. – Ничего, вот пусть теперь в войсках оботрется. Я только не понял, Сергей Николаевич, генерал-фельдмаршал вроде как об одном своем гвардейце-племяннике мне говорил. А вы вот только что обмолвились про пополнение из столицы во множественном числе?

– Да-а? – удивленно поднял брови Баранов. – Да показалось тебе, небось. Так, давай-ка мы по интендантской вакансии пока будем решать. С полуротными трудностей, скорее всего, не будет, я к тебе вскоре отошлю с десяток молодых офицеров на выбор, и кто из них понравится, того ты и оставишь у себя в батальоне. А вот по подбору начальника всей хозяйственной части, так мой тебе совет – это сходить к одному своему давнему знакомцу. Имя Александр Павлович Рогозин тебе о чем-нибудь вообще говорит?

– Еще бы! – воскликнул Алексей. – Я ведь…

– Знаю, – перебил его полковник. – Знаю, где вы с ним познакомились, Алексей. Сам ведь тебя из-под ареста, из того подвала, где вы с ним вместе сидели, выводил. Вот он сейчас здесь, в нашем армейском интендантстве служит. Прибыл не так давно из киевского гарнизона. Поговори с ним приватно. Начальник армейского интендантства полковник Глухов Антон Павлович его не больно-то жалует, я бы даже сказал, притесняет и придирается по мелочам. Может, он и сам будет рад к тебе на Буг переметнуться. А что, бывший казнокрад с хулиганом и нарушителем дисциплины! Вот чем не пара для командования батальоном? – хохотнул Баранов. – Сидели опять же в одной камере вместе, чай, и служить удобственнее теперь будет, а?

– Вы все шутите, Сергей Николаевич, – обиженно протянул Егоров. – И шутки-то у вас такие, все цыплючие и егозистые. Ну, прямо вот как у Генриха Фридриховича, один в один. Вы, случаем, не в одном ведомстве вместе с ним служить начинали?

– В одном, в одном, Егоров, – усмехнувшись, подтвердил полковник. – Ладно, переговоришь с ним сам, если он тебе подойдет и коли согласится с переводом в батальон, то скажешь мне, а уж дальше я и сам все вопросы решу. Нечего тебе лично лезть Антону Павловичу на глаза. Надерзишь ему вдруг при разговоре – потом никакого имущества со складов ведь не получишь, и будете вы, как оборванцы, вдоль Буга в лаптях бегать.

* * *

Рогозина Алексей нашел в дальнем складе, где хранилась вся списанная амуниция и обувка.

– Лешка, ты?! – обрадовано выкрикнул старый знакомец и бодро выскочил навстречу Егорову. Его глаза натолкнулись на георгиевский крест и золотой офицерский горжет с одним лишь серебряным ободком в окантовке, и он разом замер, приняв уставную стойку. – Прошу прощения, господин подполковник! Я это… я ошибся…

– Александр Павлович, дорогой! Ну, ты чего словно бы чужой?! – рассмеялся Алексей, широко расставив руки. – Здравствуй, мой друг и учитель! Давай, что ли, обнимемся, как и прежде! Ну-у?!

Через несколько минут закрыв склад, чтобы посторонние уши не мешали разговору, старые приятели сидели напротив за столом и вспоминали былое.

– А гусара поручика Белозерского помнишь? – Рогозин кивнул Лешке. – Вместе с ним сидели, отчаянный такой, лихой кавалерист.

– Конечно! Я его еще пару раз на дальнем выходе встречал, последний раз уже перед самым сражением в Козлуджи, – вспомнил Алексей.

– Нет более его, – вздохнул интендант. – На дуэли застрелили. Я как раз тогда при Киевском гарнизоне в интендантах был, а его полк квартировался у нас в восьмидесятом году. Ну и там какая-то скверная история случилась после банкета. Все как обычно: дама, оскорбленная честь, вызов, ну и в итоге пуля в грудь. Вот так вот, всю войну на самом острие атаки провел. В паре десятков сшибок и сражений участвовал и выжил для того, чтобы потом от пули какого-то обиженного щеголя сгинуть.

– Печально. Не знал я про это, – покачал головой Егоров. – Думал, он уже эскадроном давно командует, офицер ведь лихой, отважный, самый что ни на есть пример для любого гусара.

– Это да-а, судьба, – вздохнул Рогозин. – А я вот все так же в капитанах, – улыбнулся он печально. – Думал совсем уже из армии уволиться, три года долгосрочного отпуска взял на поправку имения. А-а-а, – махнул он рукой. – Разорился, семью создать так и не сумел. Один путь: или спиться и замерзнуть на пороге трактира, или обратно в армию, служить. Вот и вернулся в гарнизон, а там мое место уже занято, племянник начальника на нем хорошо эдак сидит. Ну и чтобы под ногами не путался да глаза бы не мозолил, сюда вот, в армейское интендантство Днепровской армии спровадили. Да и тут что-то не больно ладится, прежний начальник хорошо знаком с полковником Глуховым. Охарактеризовал, так сказать. Так что шпыняют и кидают в самые дыры. Сейчас вот на этот хлам посадили, – и он кивнул на горы рваных ранцев, подсумков и ремней. – Шепнули уже по секрету, что, дескать, не зря полковник своего человека надо мной поставил, майора Трохина. Может, слышал про него? Дескать, при первой же ревизии всю недостачу на меня повесят, а там… – и он тяжко вздохнул.

– Да чего там вешать-то? – удивился Алексей. – Павлович, да тут же одна рванина у тебя, которую даже полковые умельцы – и те не смогут починить. Все же гнилое совсем! – и он поднял растрескавшийся, весь скукоженный, старейший поясной ремень.

– Эх, Алексей, Алексей! – покачал головой интендант. – Не будьте вы столь наивными, словно юноша. Был бы человек, а недостачу или пересортицу на него всегда можно повесить.

– Что, совсем вам плохо здесь? – посочувствовал ему Лешка. – Ну, тогда у меня к вам будет предложение, от которого вы вряд ли сможете отказаться.

Через три дня к станице Николаевской подъехали два офицера в сопровождении конного десятка охраны.

– Открывай шлагбаум Федотка! – крикнул скачущий впереди всех вестовой. – Не видишь, их высокоблагородие с Елизаветграда изволит возвертаться! А с ним наш новый интендант едет рядышком. Теперяча Степану Матвеевичу все какое-никакое, а облечение будет.