Текст книги "Предки ариев. Рассекреченная история"

Более интересно, что можно найти свидетельства множества локальных наводнений. В отдельных регионах при постепенном накоплении значительных масс воды были возможны их прорывы в океан. Территории, лежащие на пути этих потоков, подверглись бы воздействию, сходному с воздействием волны цунами.

Возле озера Ливингстон в Канаде в послеледниковых отложениях были обнаружены ископаемые ледниковые холмы, образованные мощным потоком талой воды. По некоторым оценкам, объем сброшенной воды составлял 84 000 км³, что должно было поднять уровень Мирового океана на 23 сантиметра. Поток был направлен по современному руслу реки Святого Лаврентия.

Наводнение произошло примерно 11 600 лет назад. Причиной накопления воды могло быть таяние льда под щитом из-за разогрева в результате трения при движении ледника. Непосредственно под щитом образовались ледниковые озера, которые в какой-то момент прорвались в направлении Атлантики. Возможно также бурное таяние южного края ледника из-за быстрого движения ледника на юг.

У тех, кто пережил такую катастрофу, навсегда сохранилась память о Великом потопе.

Черное море было соединено с Каспийским. Это было громадное озеро, уровень которого был заметно ниже уровня Мирового океана.

Турецкий океанолог Седа Окай полагает, что современное Черное море образовалось в результате катастрофы.

7—8 тысяч лет назад тающие ледники Мирового океана подняли уровень Средиземного моря и позволили ему преодолеть естественную дамбу, которой являлся нынешний Босфор.

После его прорыва воды хлынули в Черное море с силой, равной мощности 200 Ниагарских водопадов.

«Воды Средиземного моря поступили в Черное в результате стихийного бедствия, более известного как Всемирный потоп», – утверждает Седа Окай.

Но даже такая катастрофа – детские игрушки в сравнении с главной.

Это лишь часть Всемирного потопа.

Площадь Европы составляет примерно 10 млн квадратных километров.

12 тысяч лет назад 2 млн квадратных километров было занято ледниками в Скандинавии и в Альпах и 2,7 млн квадратных километров в Восточной Европе.

К западу от Вислы человек жил или в Южной Европе (порядка 1,3 млн квадратных километров), или в приледниковой зоне к северу и западу от Альп.

Площадь всей приледниковой зоны к западу от Вислы составляла порядка 2 млн квадратных километров. 1,8 млн квадратных километров – это площадь материковой отмели вокруг Европы. Из этой площади 700 тыс. квадратных километров суши лежало там, где сейчас плещутся воды Северного и Ирландского морей. До конца Великого Оледенения эта отмель тоже была населена. Мы изучаем историю приледниковой зоны по раскопкам на 65 % ее территории. 35 % приледниковой зоны ушло под воды морей.

Таяние ледника в Европе произошло за очень незначительное время. Уровень Мирового океана поднялся на 100 метров за 2 тысячелетия. За этот срок пригодная для жизни человека часть Европы уменьшилась на 1,8 млн квадратных километров и тут же приросла на 4,7 млн.

Буквально на глазах Британия отделилась от Европы, а море затопило громадные массивы суши. Животные и люди бежали туда, где выше, и очень часто оказывались в ловушках, на окруженных водой островах.

Скопление громадного количества мамонтовых костей на Новосибирских островах многие ученые считают результатом действия такой ловушки. Громадные звери бежали от наступающих вод океана… И в невероятном числе скапливались на уменьшающихся, не дающих им пищи островках.

Такие же трагедии разыгрывались в Северном море, где современная Доггер-банка стала изолированным островом. Низменный островок, размываемый наступающими водами океана. Пищи заведомо на всех не хватит. Бежать некуда. Люди хотя бы теоретически могли построить лодки и уплыть, хотя очевидно – и из людей спаслись далеко не все. Даже изучать останки мамонтов и других погибших там зверей не получится – Новосибирские острова хотя бы частично остались над поверхностью моря, Доггер-банка ушла под воду полностью.

Когда одну третью часть обитаемой страны захватывает море – это и есть Великий потоп. Придумывать его нет никакой необходимости. Десятки и сотни тысяч людей бежали от наступающего моря. И у бегущих, и у наблюдающих это бегство (на фоне собственных катастроф) было невероятное количество самых сильных впечатлений.

Даже если бы все ограничилось наступлением моря, конец Великого Оледенения стал бы невероятной катастрофой для людей. Такой, о которой помнили бы тысячи лет.

Но произошла еще и полная перестройка ландшафтов.

Ледник растаял не сразу. Даже тогда, когда уже наступило сильное потепление, он временами даже наступал.

В Скандинавии стала резко подниматься суша, освобожденная от давления тяжелого щита льда. Он тащил глыбы камней, которые и сейчас показывают, до каких границ доходил ледник.

Край ледника отступал в среднем на 500 метров в год… При том, что потепление приносило новые осадки, снегопады, новые наступления ледника, особенно в зимние месяцы. Отступал ледник, а вслед за ним отступала и тундра.

Менялся климат, менялась растительность. А в тех областях, где не было ледника, очень быстро, иногда катастрофически быстро, менялось все – и климат, и растительность.

Во-первых, появилась широкая зона лесов из хвойных (ель, сосна, кедр, лиственница) и лиственных (береза, осина) пород деревьев.

При дальнейшем потеплении климата в голоцене лесная зона занимала и самые северные районы Сибири.

Степь оказалась отделена от тундры. Исчезала тундростепь, формировались современные условия. Это разделило ареалы многих животных.

Во-вторых, исчезли обводненные приледниковые ландшафты, обширные заливные луга. Многие мелкие озера высохли, сократились в размерах даже крупные озера. Реки стали мелководными, многие из них в это время проложили себе новое русло.

Большая часть животных мамонтовой фауны не вымерла… Большая часть видов скорее «разбрелась» по новым экологическим нишам.

Северный олень, песец, овцебык, лемминг и сегодня превосходно себя чувствуют в тундре.

Но зубр, лошадь, сайгак в тундре жить не могут, им нужна степь.

Зубр и лошадь могут приспособиться и к лесам… Но скорее всего, как другие подвиды и даже виды.

Только в лесах или на опушках, в лесостепи могут жить благородный олень, большерогий олень, тур, лань, медведь и кабан.

Общая закономерность: лучше всего чувствовали себя животные пластичные, выносливые, с высокими темпами размножения. Эти виды прекрасно чувствовали себя в новых экологических зонах. Человек преследовал их, но истребить не сумел.

Животные более специализированные, с меньшими темпами воспроизводства порой исчезали во многих местах.

Северный олень – массовый вид до сих пор во всех тундрах и в лесах Сибири до границы с Монголией.

А вот овцебык вымирал, ареал его сокращался. Еще в XVII веке овцебык водился на Таймыре. Известны черепа овцебыка, простреленные русскими землепроходцами. К XX веку овцебык сохранился только в Гренландии и на островах Канадского арктического архипелага. Сегодня его не без успеха разводят в Азии.

Так же точно и в лесах неплохо чувствовали себя зубры, туры, кабаны и лошади. Что характерно – большинство лесных животных Европы в голоцене сохранялись скорее на востоке: в Германии и Польше густые леса шумели, когда во Франции их давно вырубили. Тура в Британии истребили в XII, а в Польше – только в XVII веке. Зубры исчезли в Галлии в VI веке, а в Германии, Скандинавии и в Польше они неплохо чувствуют себя везде, где их оставляют в покое. Европейская лесная дикая лошадь, тарпан, в Германии исчезла к XV веку, а в польских лесах исчезла одновременно с туром. Кабанов и сегодня полно везде. Сорный зверь.

Не выжил большерогий олень. Более требовательный к влажности и климату, чем зубр и лошадь, он, видимо, не мог жить в континентальном климате. Возможно, мог бы существовать на юге Европы. Но там еще были угодья для дальнего родственника большерогого оленя, для лани. А громадному зверю прокормиться на юге уже негде: сплошная распашка и сады.

Римские легионеры наблюдали большерогого оленя на севере Галлии. Еще в Средневековье этот красивый, благородный зверь был известен в Британии. Позже его называли «ирландский лось»: большерогий олень до XII века попадался в Ирландии. На него охотились с собаками, и зверь, в конце концов, не уцелел.

Поразили датировки большерогого оленя на Южном Урале: 4–5 тысяч лет. Датировок этих много, им вполне можно доверять. И вот, поди ж ты…

Такова же судьба степных зверей. Сайгаки, ослы и лошади приспособились к жизни в современных степях. В степях на юге современной Украины степного тарпана истребили к концу XIX века.

Лошади Якутии были ближе всего к лошадям ледникового времени. И лошади, и зубры водились в Якутии, на Таймыре всего 2–3 тысячи лет назад. И даже позже… Предки якутов, курыкане, в X–XI веках застали этих свидетелей Великого Оледенения. Уходя с юга, курыкане плыли по реке Лене на плотах и уже никак не могли вернуться назад. На плотах они везли и свой скот.

В Центральной Якутии неизвестно по каким причинам посреди тайги встречаются открытые степные пространства – аласы. На этих аласах, как в эпоху Великого Ледника, продолжали пастись дикие лошади и зубры. Якуты прекрасно помнили, что их предки скрещивали привезенных из Забайкалья лошадей с этими местными животными, прекрасно приспособленными к морозным условиям Якутии.

Несколько лет назад якутский коллега написал о том, что плейстоценовая лошадь жила в Якутии всего несколько веков назад. Разумеется, уважаемые коллеги облили презрением этого непристойного типа. Вот только выводы его полностью подтверждаются. Что сделанные на основе датировок костей, что извлеченные из народных легенд. В результате уважаемые коллеги осторожненько так, на цыпочках, покинули место спора и больше не вякали… я хочу сказать, не делали умных замечаний и не давали ценных указаний.

А дикие лошади в Якутии не выдержали конкуренции с домашним скотом: в Якутии ограничены площади открытых луговых пространств – аласов. Домашний скот вытеснял диких лошадей из аласов… А в тайге лошадь не жилец.

Тур жил в степях до XVII века. Зубр тоже. Этот гигантский бык заходил до степей Западной Сибири на протяжении всего Средневековья. Известны находки зубра в бронзовом веке Алтая.

Только в XVIII веке ареал зубра разорвался – этого зверя не стало в степях, образовались две изолированные популяции на Кавказеивлесах Белоруссии и Литвы.

Степной бизон Америки немного отличается от плейстоценового предка… Но лесная форма бизона в Канаде – это практически тот самый плейстоценовый бык, во всей красе.

Горный баран и сегодня неплохо чувствует себя в горах Путорана, на севере Красноярского края, в горах Корякского нагорья и Якутии.

А вот самые крупные животные вымерли полностью.

Эласмотерий исчез как-то мгновенно. Видимо, он был очень требовательным зверем к местам обитания: мог кормиться только возле озер и рек.

Шерстистый носорог встречался в южнорусских степях еще в IX–VIII тысячелетиях. Что доказывает – он мог жить и в современных ландшафтах. Арабский путешественник VIII века Ибн-Фадлан рассказывает о громадном звере, которого убивают стрелами местные жители в степях. Некоторые ученые видят в нем носорога… Не буду ни оспаривать это, ни настаивать, что это мог быть именно носорог.

Пещерный медведь исчез так же мгновенно, как эласмотерий. Оба вида.

Пещерный лев задержался… На юге Туркмении найдены останки этого страшного хищника водившегося в III–IV тысячелетиях до Р.Х. Вероятно, это последние тигрольвы на Земле.

Почему гиена исчезла на севере, непонятно. Судя по всему, этот зверь вполне мог существовать в лесах и степях… Но факт есть факт – гиена полностью исчезает из Европы вместе с Великим Оледенением.

Более чем вероятно, хищники не выдержали так называемую депрессию численности копытных животных. 12–13 тысяч лет назад их стало так мало, что хищникам недоставало пищи. Численность копытных потом восстановилась… Но уже без пещерного льва и пещерной гиены.

Мамонт на Украине, на юге России, на юге Сибири существовал до 11 тысячелетий назад. Последние даты для мамонтов: в Кунде (Эстония) он датирован 9780±260, Костенки (под Воронежем) – 11 000±200, Юдиновка (Брянская область) – 13 650±200, 13 830±850, Елисеевичи (Сумская область) – 14 470±180, 15 600±200 тысяч лет назад.

Есть и более поздние даты – 9–8 тысяч лет назад.

Значит, мог бы жить и в современных ландшафтах?! Некоторые ученые полагают, что мог бы. Лишь бы в степи было не очень снежно, а травяной покров достаточно высок.

В высокотравной степи Восточной Европы мамонт определенно мог бы жить… Хоть до XX века. Но именно в этих регионах он исчез довольно быстро.

На севере мамонт задержался. В Берелехе на Индигирке найдено целое кладбище мамонтов, они погибли между 11 830±110 и 12 240±160 лет назад. Самый поздний берелехский мамонт жил 10 370±90 лет назад. На Таймыре – 11 450 тысяч лет назад.

Еще моложе мамонт на Новосибирских островах, к северу от побережья Якутии. Материковая отмель уходила под воду. На мелководьях моря Лаптевых до сих пор находят кости и бивни десятков тысяч мамонтов.

Животные скапливались на Новосибирских островах, вода гнала их все выше… Если удавалось уйти от вод океана, не хватало еды для скопившихся великанов. Новосибирские острова – самое большое в мире кладбище мамонтов.

Впрочем, вся область вечной мерзлоты – такое кладбище. Туши мамонтов в целом виде много раз находили в Сибири. Эти туши настолько хорошо сохранились, что родилась легенда: якобы собаки с удовольствием ели мясо мамонта. И не только собаки: не раз геологи и другие путешествующие люди хвастались, что ели мясо мамонтов. Рассказывать, что ел бифштекс из мамонта, было так же престижно, как показывать знакомым дамам рукоятку охотничьего ножа из мамонтова бивня. И Солженицын рассказывает, что заключенные охотно поедали мясо мамонта.

Жаль, что это только легенда: за тысячи лет мясо мамонтов даже в слое вечной мерзлоты превращается в особое вещество – жировоск. Оно выглядит как мерзлое мясо, на солнце быстро протухает, издавая вполне «мясное» зловоние. Но есть его невозможно. Даже собакам.

Людям приятно верить, что где-то могут существовать сейчас или существовали еще совсем недавно последние мамонты. Ходят по миру истории похлеще историй про снежного человека и мохнатых индейцев. То мамонты сорвали крыши с домов в одной деревушки в Мордовии (деревушка предусмотрительно не называется).

То мамонтов видели некие геологи на Таймыре. То на том же Таймыре землепроходцев гонял мамонт в XVII веке. То живым мамонтам поклоняется одно из племен юкагиров.

Иногда сообщают очень «свежие» даты мамонтовых останков. На острове Врангеля – 3,8–4,5 тысячи лет. Мог ли мамонт жить в условиях тундры?! Оказывается, да! При условии, что мамонт смог бы перейти на веточный корм: поедал бы ветки растущих в тундре кустарников. Кстати: именно в это время, в IV–III тысячелетиях, на острове Врангеля исчезает кустарниковая береза. Похоже, мамонт «помог» ей исчезнуть… но и сам все же не уцелел.

Вообще «поздний» мамонт явно был угнетен условиями своей жизни: мельчал, а это верный признак скверных условий жизни вида. И признаки вырождения на костях и зубах порой прослеживаются.

В голоцене условия жизни мамонта в тундре были еще тяжелее, чем в тундростепи.

А в степи? В южнорусских степях? Наверное, там мамонт мог бы жить. Но в степях и людей было побольше. Если где-то человек все же истребил это громадное животное, то как раз в степях Восточной Европы.

Технически истребить мамонта человек мог. Известно, что в 1857–1876 годах африканцы самым простым оружием убили порядка 51 тысячи слонов.

Правда, действовали африканцы не для пропитания, а чтобы продавать европейцам слоновую кость.

И.Г. Пидопличко подсчитал, что при наличии в Восточной Европе одновременно полумиллиона мамонтов человеку потребовалась бы всего 1 тысяча лет, чтобы истребить этих зверей.

Тем более никаких экологических запретов в первобытной культуре в общем-то нет.

Вопрос в том, что мы не знаем достоверных цифр численности ни человека, ни мамонта. Подсчеты Пидопличко очень интересны как модель, но насколько она близка к реальности, мы не знаем.

Наверное, человек мог оказать решающее воздействие на численность мамонта только раз… Правда, в случае, определяющем совершенно все, – в момент географической и экологической катастрофы конца плейстоцена.

Называют разное число людей, живших в Европе в момент окончания плейстоцена: от 1 миллиона до 5 миллионов. Разброс цифр показывает только одно: любые подсчеты ненадежны.

Независимо от числа людей третья часть населения приледниковой зоны стали беженцами, когда океан начал затоплять их территорию. Бежать можно было только туда, где уже жили люди.

С чем это можно сравнить? Разве что с мгновенным, по историческим меркам, затоплением 35 % территории современной Европы.

Сам факт передвижения такого множества людей, вынужденных вторжений на чужую территорию, столкновений из-за охотничьих угодий и мест жизни вызывал колоссальное напряжение. Тем более каждый коллектив был жестко привязан к своей территории и не мыслил себя вне своей земли с ее духами, богами и могилами предков. Трудно даже представить, сколько конфликтов вспыхнуло, какие ожесточенные сражения велись на границах всех племен и родов. Уже ситуация голода.

А тут еще вымирание знакомых животных, привычной охотничьей добычи. Вымирание – не как продолжительный процесс уменьшения численности поголовья. Если бы! Влажные зимы с оттепелями и буранами вернее губили мамонтову фауну, чем мог бы погубить артиллерийский огонь. Ведь эти звери привыкли к сухому холоду, когда за всю зиму с ясного синего неба не упадет ни капли, ни снежинки.

Овцебыки и северные олени легко выносят морозы до минус 60, но оттепели их губят мгновенно.

Шла быстрая, кардинальная перестройка всех существующих ландшафтов, ломка экологических систем, связей между видами, изменение миграционных путей и образа жизни сообществ.

Прежние ареалы мамонтовой фауны – от Атлантики до другого берега Атлантики в Америке распались. Все ареалы, всех зверей плейстоцена. Численность зверей падала в десятки и сотни раз. Вместо сплошной зоны обитания возникло множество изолированных маленьких убежищ-рефугиумов. Возможно, вид как таковой сохранялся, но число его представителей снижалось в десятки и сотни раз. Вместо громадных стад – отдельные группки. И не везде. Пусть мамонта и большерогого оленя находят потом и в голоцене… Число этих зверей таково, что прокормить население бывшей приледниковой зоны он уже не мог.

Вот в таких условиях человек и мог «помочь» вымереть мамонту. Голодающие люди уничтожали зверей и в рефугиумах, досасывая остатки богатств Великого Оледенения. И дорубая сук, на котором сидят. Звери исчезали, и голод вспыхивал с новой силой.

Домашняя скотина? Но ведь и она привязана к привычным ландшафтам, к образу жизни в своей экологической нише. Исчезает ниша? Гибнет и скот. Скотоводческая цивилизация вообще очень уязвима. Скотоводы центральной Азии в годы жестокого джута теряли до 90 % стада. Только что вполне обеспеченные, даже богатые люди разорялись, гибли, уходили на окраину степи и нанимались в работники к оседлым земледельцам. Иногда они восстанавливали свои стада и свое место в хозяйстве и в жизни, но не во всех случаях.

Скот жителей палеолитической Европы погибал не в привычной… погибал в изменяющейся, становящейся враждебной среде. В степях после самого катастрофичного массового падежа скота стадо постепенно восстанавливалось. Тут скот погибал без малейшей надежды на восстановление стад и прежнего образа жизни. И оседлых соседей, которые могли бы накормить, у жителей приледниковой Европы не было. Скорее всего, человек «помогал» исчезнуть и домашним стадам: подъедал все, до чего физически мог дотянуться.

Оценить масштабы катастрофы, процент уцелевших невозможно. Бессмысленно сравнивать среду плейстоцена и голоцена: сколько людей могли прокормить новые ландшафты? Потому что новые ландшафты и новый животный мир возникли не мгновенно. По крайней мере несколько десятилетий не создавался новый, а погибал старый, обжитой мир.

Масштаб катастрофы явно намного больше всех похолоданий и потеплений эпохи Великого Оледенения. Ведь ни в один из прошлых катаклизмов не погибли ни северные слоны, ни северные носороги, ни эласмотерии, ни пещерные львы и гиены. Линии этих животных развивались сотни тысяч лет, весь Четвертичный период… И вот, погибали бесследно.

Часть мира эпохи плейстоцена, человек погибал вместе с остальными животными своей эпохи и своей страны. Его цивилизация погибла вместе с ним, в том числе и домашние стада.

Страшно думать о том, сколько трагедий разыгралось там, где только что все дышало достатком и довольством. В любом случае число выживших было меньше погибших. Одна из тех ситуаций, когда живые завидуют мертвым.