Текст книги "Чародей фараона"

Глава четырнадцатая
В ГОСТЯХ У ДЕДУШКИ

Даниил еще раз огляделся. Нет, на сон или бред это было непохоже.

Явно непохоже.

Оставалось признать реальность случившегося: только что он был в ночной египетской пустыне, в одном дне пути от храма Тота, а теперь стоит на солнечном морском берегу, вдыхая аромат южных цветов вместе с йодистым океанским ветром.

На всякий случай он вновь зажмурился, досчитал до ста и поднял веки. Ничего не изменилось.

Над головой было синее тропическое небо, вдаль уходило спокойное сине‑зеленое море с мелкими барашками волн, и ни единого признака земли на горизонте.

По небу вальяжно ползли легкие жемчужно‑белые облачка.

Картина суши – тоже не пожелаешь лучшего. Уступчатые утесы, с которых ниспадали нити водопадов, зелень леса, украшенного папоротниками и орхидеями, высокие пальмы, увешанные кокосами, – у гостя сразу потекли слюнки.

Именно таким обычно и представляют люди пресловутый тропический рай.

Даниил даже вздохнул – в его время подобных уголков на Земле сохранилось немного, и были они либо зверски охраняемыми заповедниками, либо курортами для супербогачей.

Красота, что и говорить!

Ладно, сейчас не время для лирики: красотами потом любоваться будем.

Для начала бы разобраться, что это за диковинка с ним приключилась? Нет, совершенно понятно, что он снова переместился в пространстве. Но в каком направлении?

Куда это его зашвырнуло? Куда, а главное – кто!

И в какое, кстати, время?

Полбеды, если Данька сейчас находится в том же континууме, что и был, но где‑то на островах в Индийском или Тихом океане… Их в XXVIІ веке до Рождества Христова еще вроде бы не заселил человек…

Гораздо хуже, если где‑то в Карибском море – там люди уже живут и, насколько он помнил труды Бенедикта Кириллова, имеют нетрадиционные гастрономические пристрастия.

Впрочем, с тем же успехом его могло швырнуть и в собственное время. Как раз в какой‑нибудь из заповедников. Или перекинуть на несколько тысяч лет в любую сторону. Хоть в семнадцатый век от воплощения Слова – к пиратам, хоть в десятитысячный год до нашей эры – к атлантам. Кто мог это сделать?

Да кто угодно! Акху, давно уже точащие на него зубы, нетеру, чьи пути неисповедимы, неведомые друзья Аиды с жуткими именами, тот чародей, что сбежал после победы над ливийцами… В конце концов, маленькие зеленые человечки.

Ну, хватит толочь воду в ступе. Все это исключительно умозрительные рассуждения.

Лучше посмотрим, что у нас имеется в наличии? Во‑первых, в наличии имеем себя родимого – в целости и сохранности, с руками и ногами, в здравом уме и твердой памяти. Уже одно это радует. Как сказал бы классик: «И увидел Он, что это хорошо».

Второе – на обитель акху это место вроде не похоже.

Третье – при себе имеется недурственный кинжал черной бронзы, льняной стеганый панцирь с медными пластинками и плохонький, но меч. Естественно, египетский хепеш. Если тут обитают какие‑нибудь дикари, этого по идее может хватить, чтобы стать среди них пусть не большим белым богом, то по крайней мере вождем. Если раньше не съедят.

Далее – смерть от голода и жажды не грозит.

Опасностей, во всяком случае, в зоне прямой видимости не наблюдается…

…И словно для того, чтобы лишний раз продемонстрировать всю тщетность надежд человеческих, именно тогда, когда Даниил додумывал последнюю мысль, из‑за стены пальм возникла эта самая опасность.

Уж то была всем опасностям опасность!

Появившееся создание выглядело одновременно похожим на откормленного игуанодона, японского Годзиллу и великого и ужасного бога Пу‑Пу из голо‑визионного сериала, созданного совместными усилиями СТС и «Парамаунт Пикчерс» по мотивам папуасской мифологии и бестселлера Владимира Дмитрихина «Внуки ягуара».

Правда, ни у кого из них не было сияющей золотом чешуи, пятипалых конечностей с гибкими длинными пальцами и переливающейся всеми цветами радуги бороды из длинных чешуек. (Борода? У пресмыкающегося?!) Ростом животное было метров под десять, и при этом оно ухитрялось почти бесшумно ступать своими исполинскими лапищами, чьи когти, однако, взрывали плотный песок, как лемех сверхмощного плуга.

А затем стало не до удивления и размышления и даже не до рядового испуга, ибо невероятное создание раскрыло пасть, уснащенную длинными и даже на вид острейшими зубами, и над бухточкой загремел иерихонской трубой голос, вполне достойный божества:

– Зачем ты явился сюда, малыш?! Кто привел тебя?! Если ты помедлишь с ответом – кто привел тебя на этот остров – то я сделаю так, что ты обратишься в пепел, превратишься в нечто невидимое!!

«Змей Апоп!» – так отреагировала та часть сознания Дани, что уже прониклась древнеегипетскими реалиями.

«Динозавр! Говорящий!» – отозвалась другая его часть, еще не забывшая школьный курс палеонтологии.

«Господи: еще один инопланетянин!» – высказался кто‑то третий.

– Что привело тебя ко мне, ничтожный?! – вновь загрохотал исполин. – Как ты посмел вступить на этот остров Великой Зелени, оба берега которого омываются волнами? Отвечай или обратишься в пепел!

И дабы подтвердить свою угрозу, чудище извергло из пасти столб огня, полыхнувший не слабее выстрела из бортового скорчера космического сторожевика из службы противометеоритной защиты Земли. Правда, пламя прошло высоко над головой незваного гостя и унеслось куда‑то в пространство. Но и одной демонстрации было более чем достаточно.

Конец фразы Даниил расслышал, уже бухнувшись на четвереньки в приступе панического страха.

– Говори же!

– Я… не хотел… – только и смог сообщить разгневанному диплодоку археолог, – Я… Позвольте мне, ничтожному и жалкому, недостойному… – лезла из него акая‑то старинная чушь. – Примите уверения в совершеннейшем к вам почтении….

Ползая по песку, Даниил лихорадочно пытался вспомнить еще что‑то, подходящее случаю, но в памяти вертелось только услышанное в древнем фильме: «Паки‑паки… Иже херувимы… Вельми понеже…» и завершающее их сакраментальное: «Какое житие твое, пес смердящий?!»

Между тем приблизившаяся вплотную рептилия, не говоря ни слова, низко наклонилась над запнувшимся от страха археологом (а кто бы в такой ситуации не испугался?), осторожно перевернула его когтистой лапой на живот, а затем подцепила зубищами за шкирку – стеганый панцирь отозвался треском рвущейся материи – и, подняв, понесла куда‑то, словно кошка котенка.

Беспомощно болтавшемуся в воздухе Дане оставалось лишь надеяться, что не на кухню.

Надежда его не обманула.

Динозавр принес парня в уютную рощицу, где на полянке были раскиданы огромные камни, положил человека на травку и, устроившись на одном из камней, напоминавшем исполинское кресло, принялся так же молча изучать свою находку.

Некоторое время существо пытливо оглядывало молодого человека. И хотя от взгляда больших – с крупный ананас – желтых змеиных глаз было не по себе, но и то хорошо, что уже никто не грозил превратить в пепел.

– Человек? – наконец деловито спросил змей.

– Ч‑человек, человек! – торопливо закивал археолог.

– Верно, человек, – согласился динозавр. – Не альф, не носферату, не фейри, не сид, не дану, не тульпа, не токолош… Даже не демон и не оборотень. Самый что ни есть человек, причем, так сказать, во плоти и крови и в своем телесном облике… Что характерно, непосвященный, не шаман, не приобщенный к Силам и даже без нечеловеческой примеси. Давненько у меня не было таких гостей. Любопытно, любопытно, – произнес ящер, по‑прежнему внимательно разглядывая гостя, при этом совсем по‑людски склоняя голову.

Даниил вновь поежился – вдруг тварина прикидывает: в каком виде употребить неожиданный дар судьбы и с какими приправами подать к столу?

– Ну, давай, малыш, говори: кто ты такой и как оказался на моем острове? – чуть нахмурившись, потребовал хозяин (вот зрелище: нахмурившаяся ящерица с трейлер величиной).

– Я, с вашего высокого соизволения, хему‑нечер главного храма Пта в Меннефере, жрец Джеди, сын… – начал было археолог.

– П‑с‑с‑ст! – с явным осуждением фыркнул ящер, недовольно покачав головой.

Взор его янтарных глазищ сообщил парню: «Кого обмануть хочешь, дурачок?»

– Простите, – склонил голову Даня. – Зовут меня Даниил Сергеевич Горовой, я… э‑э… можно сказать, что ученый, родился в Москве, в две тысячи сто…

Рассказ Даниила занял около часа. Он поведал хозяину Великой Зелени абсолютно все, не упустив ни одной детали вроде сражения со скарабеями и ночи любви с эфиопской принцессой.

Услышав о распре нетеру и акху, зверь покачал головой, ни дать ни взять почтенный Старец при разговоре о расшалившихся малышах, и буркнул под нос что‑то вроде «Эх, дети, дети…» Известие о зловещих планах акху‑отщепенцев тоже не произвело на него того впечатления, на какое рассчитывал Даниил.

Зато упоминание о храме атлантов заставило змея, видимо, глубоко задуматься.

– Ну а в ночь после боя в оазисе я, сам не знаю как, попал сюда… Вот… Больше сказать нечего, – виновато пожал плечами Данька.

Некоторое время золотистое существо о чем‑то думало, потом сделало какое‑то движение пальцами, щелкнуло когтями – каждый длиной с древний штык‑нож.

И перед Даниилом возникло прилетевшее из‑за деревьев массивное золотое блюдо (размером с колесо от боевой колесницы), на котором была навалена целая гора разнообразных фруктов и орехов.

– Угощайся, – ящер широким жестом пододвинул висящее в воздухе блюдо прямо под нос Даниле.

Тот не заставил себя упрашивать. Сказать по правде, бродя в пустыне, он успел уже забыть вкус нормальных, а не сушеных фруктов.

В течение нескольких минут были уничтожены гроздь бананов, пара больших плодов манго, пригоршня невесть как оказавшихся тут персиков и выпито два кокоса, о которые Даниил совершенно затупил меч.

Хозяин молчал, снисходительно наблюдая за стараниями гостя утолить голод и жажду.

Наконец он решил, что настал черед возобновить беседу.

– Ну, вижу, пришла пора и мне представиться…

Блюдо со свистом унеслось в чащу, к легкому разочарованию Даниила, еще не наевшегося свежатины после многодневного пустынного поста и как раз нацеливавшегося на большой сочный фрукт неизвестного вида, но очень приятно пахнущий. Но, видать, хозяин считал, что еда отвлекает от умных мыслей и мешает слушать, а с хозяином – тем более таким – не поспоришь.

– Итак, не буду тебя мучить неизвестностью. Я тот, кого твои знакомцы называют Древними.

Почему‑то Даниил не удивился, словно подсознательно ожидал чего‑то подобного.

Только подумал про себя: «А интересно, какие вы были на самом деле?»

И обнаружил, что, забывшись, произнес это вслух.

– Что значит на самом деле? – изумился динозавр, даже слегка рассердившись. – Этот облик – вовсе не подделка… А, понял! – тут же смягчился он. – Видишь ли, я, конечно, могу показать тебе, какими мы были, но… Не сказать, что ты этого не выдержишь и отбросишь копыта (у вас так говорят?), но уж очень необычно мы выглядели с твоей точки зрения.

Ящер сделал неопределенный жест верхней «рукой» – конечностью.

– А это тело… Просто оно больше нам нравится. Тем более в нем удобнее отпугивать всяких колдунов и шаманов, которые сюда время от времени являются. Богов им подавай, Великого Дракона Ци и Апопа с Кецалькоатлем! Научились, понимаете ли, шастать по измерениям в астральном теле, теперь вот пользуются, надоедают… А как услышат насчет превращения в пепец – то есть в пепел, – поправился оговорившийся ящер, – так сразу приходят в себя и возвращаются обратно. Кстати, – словно между прочим спросил хозяин. – А что это у тебя за любопытная штучка за пазухой?

Даня вспомнил – талисман акху! Про него он как‑то запамятовал упомянуть.

– Это мне дал Просветленный… Извините, я забыл рассказать.

– Ну‑ну, покажи? – и Древний протянул исполинскую золотую ручищу с алмазно поблескивающими когтями (с неприятным холодком археолог подумал, что при желании этот богоподобный бронтозавр может насадить его на свой коготь, как жука на булавку).

Даниил снял с шеи талисман и почтительно вложил в ладонь величиной с автомобильное колесо.

Спустя пару минут изделие акху вернулось к нему.

– Теперь понятно, как ты сюда попал, – удовлетворенно констатировал Древний. – Хозяева, разумеется, об этом не догадывались. Они ж привыкли все мерить своей меркой. Но в человеке этот предмет может пробудить, конечно, в определенных местностях и при определенных условиях, кое‑какие способности… Ты что‑то хотел спросить? – внезапно изменил тон ящер. – Ну, спрашивай, малыш, и не бойся – Давно не говорил с нормальными… разумными.

Вообще‑то спрашивать о чем‑нибудь Даня не собирался (если начать расспрашивать Древнего, так ведь и жизни может не хватить), но разубеждать хозяина не стал.

– Я, э‑э, – сымпровизировал он, – только хотел узнать: где мы сейчас находимся? На каком острове? В смысле, далеко ли от Та‑Мери?

– Как тебе сказать… Не близко и не далеко. Он в ином мире.

– Так мы в Дуате?

– Ну, – оскалился Древний, – на Дуате свет клином не сошелся… Когда я решил уйти на покой, то выбрал несколько самых красивых, на мой вкус, уголков твоей планеты, снял с них копию и воссоздал их здесь. Так что ты в моей персональной вселенной, если быть совсем точным.

– Как это вам удалось? – совершенно искренне восхитился археолог.

Ящер снисходительно посмотрел на него.

– Ну, мой юный друг, если я начну объяснять тебе все про темпорально‑пространственные карманы, про закольцевание энтропийного потока да еще про кучу других вещей, для которых ваши ученые даже названий не придумали, мы тут с тобой еще неделю болтать будем. Ладно, давай теперь о деле, – продолжил ящер. – Вот что, человечек. Дела ваши, вижу, неважнецкие, хоть и не такие плохие. То, что Просветленные хотят разбудить кого‑то из Неназываемых – это не так страшно, как ты думаешь. Возиться с этим они еще сто тысяч лет могут – с Тотом или без Тота. Хуже будет, если те силы, которые они используют, вразнос пойдут. Ни им, ни твоему миру не поздоровится. Если в Дуате начнется хоть средней силы Синий Шторм, или даже… Но не это самое опасное. Самое плохое, что дело пахнет большой войной между разумными расами. А космическая война, а уж тем более война в Дуате – это, знаешь ли… малоприятно! К тому же твои друзья будут воевать за спасение мира, то есть они так думают. А когда спасаешь мир, уже не до всяких мелочей. Звезда не звезда, планета не планета… Я вот теперь думаю: может, рано мы ушли? Да, ну кто ж знал, что все так обернется?

В задумчивости ящер зажал в кулак свою радужную бороду.

– Даже и не знаю, что для тебя сделать? У тебя самого какие‑то предложения есть?

– Не знаю, – пробормотал археолог, – вообще‑то мне бы домой…

– Домой, – динозавр как‑то враз поскучнел, – то есть в свое время? Трудненько будет…

– Нет, что вы! – Даниил внезапно испугался, что хозяин прямо сейчас вышвырнет его в XXIІ век. – Я хотел сказать – в Египет. Туда, откуда я попал к вам. Не бросать же дела недоделанными? – словно оправдываясь, пояснил он. И добавил с достоинством: – В моем роду дезертиров не водилось.

– А, ну тогда дело другое! – бросил Древний. – Это я смогу сделать хоть сейчас. Точнее, через час ровно по твоему счету времени. Созвездие Гидры как раз станет в противофазу с Кормой, а Нибиру войдет в тригон с…

Он пробормотал себе под нос что‑то невнятное. И вдруг ящер издал странный посвистывающий звук – так могла бы чирикать синица с паровоз величиной.

Лишь несколько секунд спустя до гостя дошло, что он смеется.

– Ну, молодец! Честно сказать, только когда эти твои слова услышал, до конца поверил: из человечества выйдет толк, раз в будущем есть такие люди, как ты!

Ко мне‑то все больше дрянь людишки попадали: жрецы да чародеи все эти безмозглые. Умения с песчинку, а претензий – с гору! Подай им власти, богатства, могущества, великие тайны открой! Какие тайны? Думают, что небо твердое, а земля плоская, а туда же – тайны им подавай! Жертвы обещают приносить, храмы до небес воздвигнуть! Один шумер даже предложил прямо тут на месте себя оскопить: принести мне в жертву, стало быть, самое ценное, что у него есть! Древний вновь засмеялся.

– Ну, ладно, давай, подумаем, как с твоими неприятностями справиться? Послушай, – вдруг привстал ящер. – Появилась у меня сейчас одна мыслишка! Вроде бы в этом самом Та‑Кемете должен был храниться Малый ЭРЛАП… Точно! Вот что значит старость: таких простых вещей уже не помню! Конечно, Малый – это не Большой, а тем паче – не Великий. Но тоже кое‑что. Всего‑то и дел: ты идешь к Малому ЭРЛАПу, активируешь его, передаешь мое послание. Глядишь, и помогут тебе. Хоть мой народ давно ушел, но слово любого из нас еще кое‑что да значит в этой Вселенной. Да и не только в этой… Сейчас, сейчас, – засуетилось чудище. – Сделаю тебе активатор, запишу послание и можешь считать – шляпа в деле… Или – бездельник в шапке? Ладно, не важно…

– Постойте, уважаемый Древний! – осмелился подать голос Даня. – А что такое ЭРЛАП?

Динозавр даже замер. По его чешуе прошла мелкая дрожь.

– То есть как? Не хочешь ли ты сказать, что кто‑то осмелился похитить ЭРЛАП? Или скрыть его? Или о нем никто не слышал?

Даниил только помотал головой.

– Не может быть! – встревоженно заявил ящер. – Его же на моей памяти прислали! Он ведь прямо в столицу Та‑Мери должен был прилететь! В этот твой, как его, Меннефер.

– А как оно хоть выглядело? Даниил начал кое‑что подозревать. Несколькими взмахами когтей Древний начертил на земле изображение невысокой пирамиды.

– Вот такой, чуть меньше тебя ростом и черного цвета, – подсказал ящер. – Неужели не вспомнишь?

– А, так это, кажется, камень Бен‑Бен, – догадался археолог.

– Никакой не Бен‑Бен, и не Трям‑Трям, а именно что ЭРЛАП, – обиженно произнес чешуйчатый старец. – Ну, стало быть, все разъяснилось? Как очутишься у себя, в смысле там, откуда ты прибыл ко мне, сразу же давай туда, к ЭРЛАПу, и отправляй послание. А еще лучше, пусть это сделает кто‑нибудь из нетеру. Не все же им на твоей спине выезжать.

Древний покинул его и отсутствовал где‑то минут пятнадцать. За это время Даниил успел подобрать и съесть упавший с улетевшего блюда ананас.

Появившийся хозяин выглядел слегка уставшим.

– Вот, возьми.

В подставленную руку археолога упал искристый кристаллик размером с ноготь мизинца.

– Это и запись, и активатор. Нужно просто приложить его к ЭРЛАПУ – к этому вашему Там‑Таму, и остальное произойдет само собой. Не бойся его потерять – он настроен на твое биополе и в случае чего сам тебя найдет. Так, это все хорошо, но не отпускать же тебя без подарка? – озабоченно произнес Древний. – Сделаем вот что, – он скользнул по Даниилу взором, и по всему телу парня, с ног до головы пробежала приятная волна.

– Вот, – удовлетворенно пояснил змей, – теперь ты совсем здоров. Три мелких опухоли в костях, печень тоже была так себе, легкие… оставим без комментариев. (Но в каком же грязном месте ты живешь, малыш!) Ну, еще по мелочам… Плюс все нервные клетки восстановил. Так что лет до ста двадцати протянешь. А больше, извини, не могу – старенький я уже. И раньше‑то не был всемогущим. Это все нетеру нравится разыгрывать из себя богов… – Ну что еще для тебя сделать? Я мог бы, конечно, одарить тебя золотом и благовониями, как одного египтянина…

Камень у ног Дани величиной с доброго индюка превратился в золотой самородок.

– Так ведь это тебе сейчас вроде как без надобности, – камень вновь стал прежним гранитным осколком. – Да и отберут наверняка.

– Все, время! – скомандовал Древний не то Даниилу, не то самому себе. – До свидания, малыш. Хотя, скорее всего, мы с тобой больше не увидимся. Но кто знает?

И без всякого перехода – ни тебе светящихся воронок и тоннелей, ни навалившегося мрака и полета в пустоте, как это любили показывать в фильмах и описывать в романах, – археолог из тропического дня перенесся в ночь, по контрасту обжегшую его холодом.

Вновь его окружали невысокие песчаные бугры, за которыми был виден свет нескольких костров, вновь где‑то выл шакал.

Судя по высоте луны, тут прошло лишь несколько минут.

Да, действительно, Древний он и есть Древний.

Даниил поежился при мысли о той мощи, которой обладал этот динозавроподобный старикан. Если подумать, то ему сильно повезло, что хозяин Великой Зелени не разгневался на случайного посетителя и впрямь не испепелил – на всякий случай.

Впрочем…

Он вспомнил слова Стоящего У Тропы относительно того, что если акху и прочие – это создания Древних, то люди, возможно, тоже плод их разума. Если так, то не далее как несколько минут назад он был в некотором смысле в гостях у дедушки рода человеческого.

А какой же дедушка обидит внучка? Пусть даже тот его и побеспокоил некстати.

– Джеди‑и, – донеслось со стороны лагеря жалобное завывание Каи. – Где ты там? Иди ужина‑ать!

– Иду! – проорал в ответ Данька.