Текст книги "Всемирная история. Крестовые походы"

Поскольку слабая королевская власть была бессильна противостоять все нараставшему валу анархии, функцию по наведению порядка и установлению мира взяла на себя церковь. Уже в конце X в. на провинциальных церковных соборах, прежде всего на юге Франции, возникло движение, направленное на установление так называемого Божьего мира, без которого, как утверждали его инициаторы, «никто не сможет увидеть Господа». Начинание клириков было обусловлено не столько христианскими заповедями, сколько вполне земными интересами, так как от рыцарского разбоя страдало прежде всего духовенство, не способное должным образом защитить свои владения без поддержки светской власти, в отличие от воинственных сеньоров. Согласно условиям Божьего мира от рыцарей требовалось не причинять никакого ущерба тем, кто не принадлежал к воюющим сторонам, – местному духовенству, крестьянам, торговцам, паломникам, женщинам. В случае несоблюдения Божьего мира клирики создавали так называемые «сообщества мира», призванные преследовать нарушителей и наказывать их, возмещая ущерб потерпевшим. Такие объединения имели собственные суд и казну, могли созывать особое «войско мира», которое и должно было вести справедливую войну против возмутителей спокойствия. Со временем эта местная инициатива распространилась, усовершенствовалась и нашла поддержку на более высоком церковном уровне. В 1041 г. на соборе в Тулузе было принято постановление об обязательном введении так называемого Божьего перемирия во время церковных праздников, Рождественского и Великого постов, по воскресеньям, а позднее и всю вторую половину недели – с вечера среды до утра понедельника. Появилась в это время также концепция мест «вечного» мира, где война не могла вестись никогда и ни при каких условиях. Такими местами объявлялись, прежде всего, монастыри и церкви.

Следующим шагом после ограничения времени и мест ведения военных действий в пределах западноевропейского христианского мира стало все более активное выталкивание избыточной рыцарской массы на окраины Европы. Как нельзя лучше для этого подходили не столь отдаленные регионы, где воины могли проявить себя, не только не нанося ущерба мирному христианскому населению, но и послужить во славу церкви, воюя против иноверцев. Такими местами в XI в. стали захваченные мусульманами Пиренейский полуостров и Южная Италия. В 1063 г. папа римский Александр II благословил европейских, прежде всего французских рыцарей на участие в походе в Испанию, обещал им отпущение грехов и отправил в качестве сопровождающего своего легата – полномочного представителя папской курии. Объявив войну против тех, «кто преследует христиан», понтифик заявил об отсутствии греха в пролитии крови неверных. Впоследствии папа римский отменил покаяние и дал отпущение грехов участникам битвы при Барбастро, в которой король Арагона Санчо Рамирес разгромил мусульман. В 1073 г. папа Григорий VII даровал французским рыцарям во главе с графом Эблем II де Руси (ок. 1050–1103) право на владение всеми отвоеванными у мусульман в Испании землями, при условии что они признают над собой верховный сюзеренитет папства.

Подобным образом даровалось также отпущение грехов и право на владение землями тем, кто воевал против сарацин в Италии. О том, насколько действенными были такого рода призывы для европейского рыцарства, свидетельствует следующий пример истории рода одного из множества шателенов. Владелец возведенного на рубеже X–XI вв. на полуострове Котантен в Нормандии замка Отвиль ла Гишар по имени Танкред был небогат, имея в своем подчинении отряд, состоявший лишь из десяти рыцарей. При этом у него было двенадцать сыновей от двух жен, и эти сыновья, не имея возможности претендовать на отцовское наследство, вынуждены были отправиться в Южную Италию в качестве наемников. Наиболее успешным из них стал Роберт Гвискар (1016–1085), ставший в итоге герцогом Апулии, Калабрии и Сицилии и признавший своим сюзереном вначале папу Николая II, а затем Григория VII. До этого его старшему сводному брату Вильгельму (ок. 1010–1046), получившему за победу в поединке с эмиром Сиракуз прозвище Железная Рука, удалось в 1042 г. стать графом Апулии. Его младший брат Дрого (ок. 1010–1051), став преемником графского титула в Апулии, смог стать прямым вассалом императора Священной Римской империи Генриха III, получив громкий титул «герцог и магистр Италии, граф всех нормандцев Апулии и Калабрии».

По сути, войны с мусульманами в Испании и Италии, на окраинах христианского мира Западной Европы, поддержанные и благословленные папской курией, были своеобразной подготовкой и прелюдией к будущим крестовым походам. Успеху этой деятельности способствовал существенно возросший в течение XI в., в особенности с середины столетия, авторитет католической церкви. К этому времени в церковной среде вызрела и утвердилась партия реформаторов, активно ратовавших за обновление католической церкви. Ее интеллектуальным, духовным и организационным центром стал основанный в 910 г. герцогом Гильомом Аквитанским монастырь Клюни в Восточной Бургундии. Уже к рубежу X–XI вв. Клюнийский монастырь, благодаря жесткому следованию бенедектинскому уставу и прямому подчинению папской курии, обрел непререкаемый авторитет, став образцом для подражания для десятков новых монастырских центров во Франции, Германии и Италии, основанных клюнийскими монахами. К середине XI в. к клюнийскому движению присоединилось свыше двух тысяч монастырей, находившихся под особым покровительством римского первосвященника. Вместе они составляли конгрегацию – сообщество, с влиятельностью которого невозможно было не считаться светской власти. В 994–1041 гг. Клюнийскую конгрегацию возглавлял аббат Одилон, весомым достижением которого стала документально зафиксированная договоренность между епископами и светской знатью регионов, в которых располагались клюнийские монастыри, об упоминавшемся уже Божьем перемирии.

Выработанная лидерами клюнийского движения программа реформ предусматривала не только существенное усиление внутрицерковной дисциплины, но также заявляла о претензии церкви на господство над земной светской властью. Весомым достижением клюнийцев стало утверждение на папском престоле Николая II (1059–1061), при понтификате которого в 1059 г. был проведен знаменитый Латеранский собор, утвердивший порядок и правила выборов римского первосвященника. Отныне они должны были проводиться исключительно конклавом кардиналов, без какого-либо вмешательства со стороны светской власти. Дальнейшие реформы были направлены на борьбу с симонией (получением церковных должностей за деньги), непотизмом (покровительством родственникам путем передачи им выгодных церковных должностей и приходов), конкубинатом (открытым сожительством с женщинами и нарушением тем самым обета безбрачия). Несмотря на сопротивление местных епископов и светских властей, программа реформ последовательно утверждалась, постепенно приводя церковную жизнь в строгую выверенную систему.

Главным идеологом реформ был клюнийский монах Гильдебранд, сделавший стремительную карьеру и ставший с 1059 г. фактическим управляющим делами папской курии. В 1073 г. он был избран папой римским, приняв имя Григория VII (1073–1085). Именно его понтификат стал временем окончательного оформления и утверждения идеи о примате духовной власти над светской, а значит, и верховном сюзеренитете римского первосвященника над светскими монархами – королями и императорами. В 1075 г. Григорий VII опубликовал документ, известный под названием «Диктат Папы», в котором в 27 тезисах постулировал, что папа римский является сеньором всех христианских государей, которые должны получать от него свои владения в виде пожалованных феодов. При этом понтифик оставлял за собой право низлагать императоров и освобождать их подданных от присяги и подчинения нечестивым владыкам. Естественно, что за папой признавалось также единовластное право назначения епископов – проведения процедуры так называемой инвеституры, которую запрещалось проводить представителям светской власти, в том числе и императору Священной Римской империи. Последовавший затем затянувшийся на долгие десятилетия конфликт папской курии с императорской властью, получивший название борьбы за инвеституру, лишь способствовал, в конечном счете, упрочению авторитета папства и католической церкви.

Первые же весомые плоды масштабных церковных реформ середины – второй половины XI в. дали о себе знать уже к 1090-м годам. Это позволило папе Урбану II (1088–1099), опираясь на предыдущий опыт и возросшее влияние папской курии на массы, мобилизовать ресурсы на осуществление Первого крестового похода. Показательно при этом, что в организации похода не принял участие ни один из монархов того времени. Король Франции (1060–1108) Филипп I был отлучен от церкви из-за развода с королевой и повторной женитьбы на графине Бертраде. Император же Генрих IV (1054–1105) был подвергнут церковному отлучению в связи с затяжной борьбой с папской курией в отношении инвеституры. Это привело к тому, что крестоносцев возглавили знатные, но существенно менее владетельные предводители.

Таким образом, в течение X–XI вв. созрели все предпосылки для осуществления будущих крестоносных экспедиций. Прежде всего, сформировался достаточно мощный социальный слой рыцарей, единственным занятием которых была война. Демографическое давление в границах этого сословия достигло в XI в. максимально возможного предела, толкая многочисленных профессиональных воинов на любые авантюры с целью завоевания славы, престижа, земель и добычи. Удачно направить эту возросшую социальную активность «сражающихся» удалось сословию «молящихся» – представителям католической церкви, авторитет которых, прежде всего папы римского, существенно упрочился начиная с середины XI в. и в особенности при Григории VII. Начав с попыток введения институтов Божьего мира и Божьего перемирия, духовенство в лице верховных понтификов находит в это время новое направление для возросшей активности рыцарей – священную войну с неверными за возвращение утраченных христианских земель. В этом интересы рыцарства и священства полностью совпали, и первая апробация будущих крестовых походов успешно осуществится, начиная с середины XI в., в битвах с мусульманами на территории Испании и Южной Италии. Их участникам папа римский обещал отпущение грехов и обретение Царствия Небесного, то есть то же самое, что будет впоследствии обещано и пилигримам Первого крестового похода. Как видим, идея священной войны с неверными за освобождение христианских земель и, тем более, святынь была освоена за несколько десятилетий до начала крестоносного движения в Святую землю. На Западе было кому призвать к освобождению Иерусалима и было кому откликнуться на этот призыв.

Глава 2. Восток есть Восток: врата Азии на рубеже тысячелетий

Таково было то жестокое рабство, которое приходилось испытывать народу Божьему в течение 490 лет.

Вильгельм Тирский. История деяний в заморских землях

К началу второго тысячелетия Святая земля, по которой ступала нога Иисуса Христа, уже более трех с половиной веков находилась под владычеством мусульман. Арабы овладели Иерусалимом в 637 г., когда принимать капитуляцию священного для иудеев, христиан и приверженцев ислама города лично прибыл последователь и второй преемник пророка Мухаммеда, второй «праведный халиф» (634–644) Омар ибн аль-Хаттаб, находившийся в то время в Сирии. Значимость овладения Иерусалимом для мусульман сложно переоценить, ведь они получали в свои руки город, священный одновременно для представителей трех важнейших в регионе религий. Согласно преданию, халиф въехал в город верхом на белом верблюде, поразив всех присутствовавших бедностью и простотой своих одежд, – на нем была лишь шерстяная рубашка, промокшая от пота. Здесь Омара встретил патриарх Иерусалимский Софроний в сопровождении градоначальника, названного в арабских источниках батриком по византийскому титулу патрикий. Софроний провел Омара по всем важнейшим церквям города, показал руины Ветхозаветного храма. Во время пребывания халифа в храме Гроба Господня настало время одной из пяти ежедневных мусульманских молитв, которые сейчас совершаются в сторону Мекки, однако в раннем исламе изначально осуществлялись в сторону Иерусалима. Омар спросил у патриарха, где можно расстелить молитвенный коврик и преклонить колени, на что Софроний ответил, что халиф волен выбрать любое место, даже посреди храма. Халиф, однако, вышел за пределы храмовой стены и лишь там совершил обряд. Он объяснил свой выбор тем, что не желает разрушения христианского храма, ведь мусульмане обязательно построят мечеть в том месте, где халиф впервые помолился в Святом городе.

Слова халифа начали воплощаться в жизнь уже в первые дни его пребывания в Иерусалиме, когда по его почину мусульмане приступили к расчистке небольшой площадки для сооружения мечети от скопившегося на Храмовой горе мусора и строительных обломков. Омар, согласно преданию, принимал в этом участие. Уже в течение нескольких дней, к первой или второй пятнице пребывания халифа в городе, избранное место было подготовлено для сооружения мусульманского молитвенного дома. Эта заложенная халифом Омаром мечеть получила название Масджид ал-Акса («Отдаленнейшая мечеть») в связи с тем, что упомянутая в Коране «дальняя мечеть» была связана в представлении мусульман именно с Иерусалимом. Она была поставлена на скале, с которой Мухаммед, по его словам, был вознесен к престолу самого Аллаха, о чем сказано в 17-й суре Корана: «Хвала тому, кто перенес ночью своего раба из мечети неприкосновенной в мечеть отдаленнейшую…» Именно в связи с этим Иерусалим для мусульман был глубоко почитаемым городом, третьим по святости после Мекки и Медины. После пятничной молитвы на первоначально обустроенном под строительство мечети участке Омар отбыл из Иерусалима. Возведение мечети затянулось, и даже более тридцати лет спустя, в 670 г., постройка, согласно описанию европейского паломника в Святую землю Аркульфа, представляла собой лишь полуразрушенное и частично надстроенное здание, в котором балки перекрытия были положены на остатки древних стен. Достроить Отдаленнейшую мечеть удалось, видимо, лишь к концу VII в.

Перед тем как войти в город, Омар даровал жителям Иерусалима охранную грамоту, согласно которой мусульмане гарантировали христианам свободу вероисповедания и отправления культа, неприкосновенность христианских храмов, сохранность имущества общин и частной собственности. Сохраненный в истории ат-Табари текст договора халифа с жителями города гласил: «Во имя Аллаха, милостивого, милосердного. Вот те гарантии неприкосновенности, которые раб Аллаха Омар дал жителям Илии (так арабы называли Иерусалим – от латинского „Элия“). Он дал им гарантию неприкосновенности им самим, их состояниям, их церквям и их крестам, их больным и здоровым и всей общине. Поистине, в их церквях не будут селиться и не будут они разрушены, не будут умалены они, ни их ограды, ни их кресты, ни их достояние, и не будут притеснять их за веру и не нанесут вреда никому из них; и не будет жить с ними в Илии ни один еврей. И обязаны жители Илии платить джизью, как платят жители городов, и обязаны изгнать из города ромеев и разбойников, а тот из них, кто выедет, будет в безопасности, он сам и его имущество, пока не прибудет в безопасное для него место. А тот из них, кто останется, – тоже в безопасности, на нем, как и на жителях Илии, лежит джизья. А если кто-то из жителей Илии пожелает выехать сам со своим имуществом вместе с ромеями и покинет свои церкви и свои кресты, то они неприкосновенны и сами, и их церкви, и их кресты… Все, что в этой грамоте, под покровительством Аллаха и защитой его посланника, и под защитой халифов, и под защитой верующих, если они будут платить ту джизью, что возложена на них». Таким образом были заложены основы мирного сосуществования мусульман с христианами в Святой земле да и во всем исламском мире.

Битва при Манцикерте 1071 г. (миниатюра XV в.)

Христиане, а также иудеи считались в исламе «людьми Писания», которым дозволено исповедовать свою религию при условии лояльности к власти мусульман и выплате джизьи – подушной подати с иноверцев. По представлениям мусульман, «люди Писания» исповедовали искаженную религию, в которой недоставало признания пророка Мухаммеда и Корана, однако верили они в того же Бога, что и мусульмане. Следовательно, с ними не нужно было воевать, истребляя либо силой принуждая принять истинное вероучение. Упоминание о недопущении евреев в Иерусалим в грамоте халифа Омара носило локальный характер и было связано с их пособничеством персам во время византийско-иранской войны 602–628 гг., за что они были выселены из города. Ислам вел непримиримую борьбу лишь с язычниками, исповедовавшими многобожие, сторонники же авраамических религий, а также персы-зороастрийцы оказались в положении подчиненного, зависимого, но вместе с тем защищаемого населения, называвшегося «зиммии» или «зимми» – «люди, пребывающие под защитой (покровительством)». Они не имели права принимать участие в государственном управлении, им было запрещено проповедовать среди мусульман свою религию, строить новые храмы, помогать либо давать убежище врагам ислама, носить оружие, передвигаться верхом на лошадях, жениться на мусульманках, строить дома выше, чем дома мусульман, а также продавать мусульманам запрещенные в исламе напитки. Однако при этом на них не накладывалось никаких ограничений в отправлении религиозного культа и во внутреннем самоуправлении их общины, а термин «зимма», означавший не только «защита», но также и «договор», подразумевал, что, с одной стороны, зависимое население добровольно приняло свое положение согласно достигнутому соглашению, однако и господствующие сторонники ислама также должны соблюдать свою часть обязательств, обеспечивая зиммиям защиту и покровительство.

При халифе Абд ал-Малике (685–705) мусульманская сакрализация Иерусалима получила новый импульс. Одним из важнейших направлений государственной политики этого халифа, осуществившего ряд реформ, направленных на укрепление государственной власти, стало возвышение Иерусалима как главнейшей мусульманской святыни. Во время его правления, в 686–691 гг., в городе была построена грандиозная восьмиугольная купольная мечеть Куббат ас-Сахра («Купол скалы»). Арабские авторы объясняли ее сооружение желанием халифа сделать Иерусалим главным центром паломничества мусульман, отодвинув на второй план хадж к Каабе в Мекке. Другой причиной возведения «Купола скалы» мусульманские писатели считали стремление Абд ал-Малика затмить величие храма Гроба Господня, возвысив тем самым ислам над христианством и иудаизмом в самом почитаемом в этих двух религиях городе. Последнее, несомненно, удалось, и на многие столетия Куббат ас-Сахра стала архитектурной доминантой Святого города, возвышая свой позолоченный купол, барабан которого имел в диаметре 20,5 м, над всеми остальными постройками Иерусалима. С этого же времени мусульмане стали называть Иерусалим не Илия, а ал-Кудс – «Святыня».

Попытка халифа Абд аль-Малика возвеличить Иерусалим в значительной степени была обусловлена внутриполитической борьбой за власть в мусульманском государстве. В условиях господства ислама эта борьба неминуемо приобретала религиозный характер и привела к расколу некогда единого религиозного учения на два враждующих между собой направления – шиитов и суннитов. Эта борьба мало сказалась на положении христиан в исламском мире, однако она во многом определила положение, в котором оказалась Святая земля и, шире, Юго-Западная Азия в XI в., накануне крестовых походов. Суть противостояния двух течений в исламе сводилась к представлению о том, кто может стать халифом – правящим духовным лидером всего мусульманского сообщества. Название «шииты» происходит от слова «ши-а», которое можно перевести как «партия», «часть», «группа», «фракция». Они считали, что халифом может стать только кровный родственник пророка Мухаммеда, поскольку его род осенен особой благодатью. Шииты сплотились вокруг четвертого «праведного халифа» Али ибн Абу-Талиба (656–661), двоюродного брата Мухаммеда, женатого на его дочери Фатиме, а также их потомков. Их оппонентами выступили сунниты, настаивавшие на том, что главой мусульман должен стать тот, кого поддержит большинство всей исламской общины. Название этого направления происходит от термина «сунна» (в переводе с арабского означает «пример для наследования» или «образец для подражания»), и так называется сборник священных преданий, хадисов, о жизни, деяниях и наставлениях пророка Мухаммеда.

Победителями в борьбе двух течений ислама первоначально вышли сунниты. После убийства Али и поражения шиитов власть в исламском мире получил халиф Муавия ибн Суфьян (661–680), основавший династию Омейядов и перенесший столицу государства в богатый сирийский город Дамаск. На время халифата Омейядов (661–750) пришлось становление и развитие полноценных государственных структур и расцвет экономики исламского государства, продолжились победоносные арабские завоевания. В их ходе к покоренным ранее византийским Палестине, Сирии и Египту, а также землям Сасанидского Ирана добавились Северная Африка и практически весь Пиренейский полуостров на западе, а также территории между реками Амударья и Сырдарья, страны Фергана, Белуджистан и Синд на востоке. Дважды, в 674–678 и 717–718 гг., арабы стояли у стен столицы Византии Константинополя и были отброшены лишь благодаря титаническому напряжению сил империи и супероружию того времени, «греческому огню», – изготовленной на нефтяной основе зажигательной смеси, которой византийцам удалось сжечь мусульманские флоты. На первую треть VIII в. пришелся расцвет единого мусульманского государства, раскинувшегося от Атлантического океана на западе до Хорасана и Синда на востоке, от земель Черной Африки на юге до Пиренейских и Кавказских гор на севере, однако колоссальные размеры страны стали одной из главнейших причин политико-экономического кризиса, охватившего Омейядский халифат к середине VIII в.

В 750 г. в результате кровавого переворота династия Омейядов была свергнута и к власти пришел Абу аль-Аббас ас-Саффах (750–754), происходивший из рода аль-Аббаса ибн Абд ал-Мутталиба ибн Хашима, дяди Мухаммеда и Али. Принадлежность к роду пророка позволила ему использовать в борьбе за власть шиитов, однако вскоре Аббасиды твердо встали на сторону ортодоксальных суннитов, поскольку шииты не оставляли попыток привести к власти прямых потомков халифа Али ибн Абу-Талиба (656–661) и его жены Фатимы. Преемник Абу аль-Аббаса ас-Саффаха халиф Абу Джафар аль-Мансур (754–775) перенес центр халифата в Ирак, основав для этого в 762–763 гг. новую столицу в Багдаде. Халифат Аббасидов (750–945) начал распадаться уже с конца VIII – начала IX в., когда возникли полунезависимые эмираты Идрисидов (789–974) в Марокко, Рустамидов (777–909) в Алжире, Аглабидов (800–909) в Северной Африке, Тахиридов (821–873) в Хорасане, Саманидов (819–1005) в Мавераннахре. Они стали предвестниками появления практически полностью самостоятельных государственных образований, важнейшим из которых стал эмират Тулунидов (868–905) в Египте, распространивший свою власть также на Сирию. Багдадские халифы практически утратили власть над отдаленными провинциями своего государства, сохраняя контроль лишь над Ираком и частью Ирана. К середине X в. их фактическая власть и вовсе стала ограничиваться Багдадом и его ближайшей округой, хотя в духовном плане они продолжали оставаться лидерами всего мусульманского мира.

Религиозный статус придерживавшихся суннизма багдадских халифов был подорван лишь с появлением самостоятельного шиитского халифата, основанного исмаилитами – последователи радикальной группировки шиитов. Исмаилиты почитали седьмого имама Исмаила, около 760 г. незаконно лишенного отцом – шестым шиитским имамом Джафаром ибн Садиком – права наследования имамата. Они считали, что Исмаил скрывается до конца времен, когда должен будет явиться в качестве Мессии – Махди. До той поры он пребывает незримо, воплощая свой дух в каждом последующем имаме. В 909 г. Али Саид Абдаллах ал-Махди (909–934), объявив себя потомком Исмаила и опираясь на поддержку его сторонников из числа шиитов, сверг магрибскую династию Аглабидов, основав новую династию и провозгласив приверженность наследственному принципу имамата. Подчеркивая свою прямую связь с родом пророка, он назвал новую династию именем Фатимы – дочери Мухаммеда и жены четвертого «праведного халифа» Али.

Так на исторической арене появился шиитский халифат Фатимидов (909–1171), само название которого было мощным идеологическим ударом по власти багдадских Аббасидов. Целью Фатимидов было уничтожение суннитского халифата Аббасидов ради образования единого исламского халифата под своей властью. Противостояние суннитов и шиитов вышло на новый уровень конфронтации двух самостоятельных халифатов, однако продлилось в таком формате совсем недолго – уже в 945 г. багдадский халифат Аббасидов прекратил свое существование, попав под власть шиитской династии Буидов (Бувайхидов) (945–1056), происходившей из Дайлама – горной области у юго-западного побережья Каспийского моря. Багдадские суннитские халифы при этом сохранили статус духовных глав мусульман-суннитов, однако реальная политическая власть отныне была сосредоточена в руках Буидов, являвшихся шиитами. Это существенно повлияло на фатимидско-буидские отношения, и после овладения Багдадом Буиды не предпринимали каких-либо существенных попыток завоевывать новые территории. Они не преследовали суннитов и не пытались сменить суннитского халифа из Аббасидов, однако поощряли распространение шиизма. Они отмечали шиитские праздники, способствовали кодификации имамистского права и упорядочиванию шиитской теологии, открывали шиитские учебные заведения – духовные школы-медресе. Это, видимо, существенно смягчило политическое противостояние Буидов и Фатимидов, хотя последние не оставили попыток подорвать авторитет лишенных политической власти суннитских халифов. Доходило до того, что шиитские подданные Буидов в Центральном Ираке и Мосуле при чтении хутбы – пятничной молитвы во здравие халифа – вместо имен Аббасидов упоминали фатимидского халифа аль-Хакима (996–1021). Лишь прямое насильственное вмешательство буидского султана Баха ад-Даула (989–1012) заставило их упоминать во время молитвы имена багдадских суннитских халифов.

Вскоре после падения Аббасидского халифата в Багдаде, в 969 г., Фатимиды распространили свою власть на Египет и вслед за этим на Сирию, основав в 972 г. новую столицу своего халифата, названную Каиром (аль-Кахира – «Город победы»). Суверенитет Фатимидов был признан также в Йемене и Хиджазе с его священными городами Меккой и Мединой. Им на рубеже I–II тысячелетий принадлежала и Палестина с Иерусалимом. Таким образом, три важнейших для исламской религии культовых центра, из которых один был также святыней для иудеев и христиан, оказались в руках мусульман-шиитов, являвшихся, к тому же, представителями радикального течения исмаилитов. Это, как ни странно, не оказало существенного негативного влияния на официальную политику по отношению как к представителям иных течений ислама, так и к иноверцам – иудеям и христианам. Исследователи полагают, что это было не только проявлением традиционной для ислама веротерпимости по отношению к «людям Писания», но также следствием рационалистической уверенности исмаилитов в том, что их учение легко и логически стройно обосновывается. Благодаря этому, будучи уверенными в своей правоте и непогрешимости, они легко соглашались на открытые религиозные диспуты с иноверцами.

После завоевания Египта халифы из династии Фатимидов никоим образом не преследовали местное христианское население, не чинили препятствий его культовой и экономической деятельности. Свободой вероисповедания пользовались придворные медики-иудеи, которых не заставляли принимать ислам. Более того, христиане и иудеи продолжали занимать многочисленные должности, в том числе и высокие, в составе государственного аппарата Фатимидского халифата. Так, при первом египетском халифе фатимидской династии аль-Муиззе (953–975), прибывшем в Каир вместе с гробами своих предков, всей экономической жизнью страны заведовал принявший ислам выходец из багдадских иудеев Ибн Киллиса. Ближайшим помощником этого правителя был военачальник всей его армии, талантливый полководец, христианин со славянскими корнями и бывший раб Джаухар, прославившийся своими военными победами. Следующий фатимидский халиф аль-Азиз (975–996) сохранил на занимаемой должности Ибн Киллису (умер ок. 990 г.). Своим визирем аль-Азиз сделал христианина Ису, а тот назначил своим помощником в Сирии местного иудея Манассию. Более того, зятьями этого халифа были представители местного христианского духовенства.

Таким образом, при всех перипетиях религиозного противостояния внутри ислама, в конце X в. официальное отношение к «людям Писания» продолжало, как и в середине VII в., оставаться благожелательно-покровительственным. Отказ от насильственной исламизации, сохранение отеческой веры иудеями и христианами, свободное отправление культа и недопущение разрушения синагог и христианских храмов способствовали утверждению религиозного мира и добрососедских отношений между верующими разных религий. Не обходилось, конечно же, без эксцессов. Так случилось в 996 г., когда по приказу халифа в Египте было предпринято строительство мощного военного флота, чтобы дать отпор византийцам, грозившим Фатимидам на Средиземном море. Когда эти корабли были полностью сожжены прямо на верфях, в поджоге заподозрили греческих купцов, прибывавших в египетские портовые города из Византии. Вспыхнули стихийные погромы, от которых пострадали не только иностранцы, но и местные христиане, не только частные дома и лавки, но и христианские церкви. Дело дошло до того, что смертельное ранение получил местный несторианский[5]5
  Несторианство – одно из основных направлений христианства. Возникло в нач. V в. н. э. Основателем является монах Несторий, ставший на короткое время (428–431) константинопольским патриархом. Это вероучение впитало в себя некоторые элементы учения Ария, отвергавшего божественную природу Иисуса Христа. Основным отличием несторианства от других ветвей христианства является утверждение, что Христос не был сыном Божьим, а был человеком, в котором жил Бог, и что божественная и человеческая природы Иисуса Христа отделимы друг от друга. (Прим. ред.)


[Закрыть] епископ. Впрочем, фатимидские власти отреагировали на случившееся быстро и весьма жестко, схватив несколько десятков погромщиков и казнив каждого третьего из них. Единичное исключение лишь подтвердило твердую установку Фатимидского халифата на поддержание устойчивого религиозного мира среди своих подданных.

На фоне последовательной политики веротерпимости настоящим шоком как для христиан и иудеев, так и для самих мусульман стало правление пришедшего к власти одиннадцатилетним ребенком халифа аль-Хакима (996–1021). Он, судя по всему, был не вполне психически здоровым человеком, склонным к садизму и религиозному фанатизму. При аль-Хакиме начались систематические гонения на иудеев и христиан, было запрещено публичное отправление богослужений во время христианских праздников. В период с 1003 по 1017 гг. по его приказу сносились и разрушались синагоги, церкви и монастыри, а на их месте возводились мечети. В 1009 г. дошло до разрушения иерусалимского храма Гроба Господня, которое стало болезненным ударом для всего христианского мира. Был также осквернен и разрушен большой монастырь аль-Кусайр на горе аль-Мукаттам в Каире, разграблению и надругательству подвергались христианские кладбища. Еще одним видом гонений стало введение обязательных для немусульман атрибутов одежды. По некоторым сведениям, христиане должны были носить на шее большие деревянные или медные кресты, весившие по десять фунтов – более трех килограммов. Иудеи же были обязаны носить тяжелые шары либо волочить за собой плахи в форме телячьей головы.