Текст книги "Забытый этаж"

– Даем деру? – прошипел Дима, оглядываясь и деловито выбирая путь отступления.

– Поздно… – Настя прислушалась к протяжному скрипу веревок, натянутых под весом лохматого пленника. – Оно нас заметило!

– Это то, что мне показалось? – потрясенный Витя наконец обрел дар речи, осторожно выглядывая на поляну. – Димка, это же силок! Точно он! Смотри, настоящая охотничья ловушка!

Теперь это стало очевидно и для остальных. Сетка, до поры замаскированная пылью и обломками кустов, в свое время лежала на земле под массивным деревом, удерживаемая хитроумной системой веревок и пружинящих ветвей. Когда зверь вошел в ее границы и тронул приманку, ловушка взлетела в воздух, пленив животное, заставив его сложиться почти вдвое и лишив подвижности…

Оно, кстати, как и предположила девочка, на самом деле учуяло ребят. Изворачиваясь и раскачивая веревочный мешок, животное тонко заскулило, косясь на людей. Лапы зверя были неудобно поджаты, равно как и пушистый хвост, лишь самый кончик которого смог высвободиться из мягкой клетки и теперь яростно хлестал воздух. Узник все порывался выпустить внушительные когти и дотянуться ими до пут, но лишь сильнее затягивал сеть. Вертикальные зрачки миндалевидных ярко-зеленых глаз расширились, будто животное пыталось что-то сказать.

– Точно заметило нас… – пробубнил Димка. Осмотрелся, не заметив ни охотников, выставивших силок, ни другой дичи. Встал в полный рост и бесстрашно подмигнул животному. – Вон как пырится, аж жуть берет…

– Что это за зверь такой? – с интересом протянул Витя, обращаясь к самому себе. Он украдкой выбрался на поляну вслед за братом и принялся разглядывать крепкое полосатое туловище, туго перетянутое веревками. – Похож на кошку. Вроде рыси, которую колонисты в лесах нашли…

– Только больше втрое. И еще клыки у твоей кошечки до груди. И раскраска полосами, чтобы в скалах маскироваться, – с иронией, за которой скрывались неуверенность и опаска, хмыкнула сестра, тоже выходя из кустов. – А взгляд такой добрый-добрый, прямо лапочка…

Зверь, белоснежные клыки которого действительно весьма агрессивно выступали за нижнюю челюсть, вдруг снова заскулил. Словно пытался подтвердить сказанное девочкой, отчего Насте сделалось не по себе.

– Я, знаешь ли, и не говорил, что оно неопасно. – Витька показал сестре язык. – Просто подвид какой-то необычный, я такого даже на картинках не видел. На тигра похож из каталога вымерших животных, но отдаленно…

– Конечно, оно опасно, – Димка дернул подбородком, разглядывая остальных так, словно сомневался в их умственном здоровье. – А чего бы иначе его связали, да так плотно?

Животное, покачиваясь в сетчатом коконе, застонало с жалобными, почти человеческими интонациями. Настя поежилась, отказываясь верить ушам, а мальчишки обошли поляну, стараясь выдерживать дистанцию и не приближаться к силку ближе необходимого.

– Аккуратней, Витек, – со знанием дела произнес Дима, рассматривая почву перед каждым новым шагом. – Вдруг тут еще ловуш… Ух ты, смотрите!

И он торопливо нагнулся, поднимая из-под ноги предмет определенно рукотворного происхождения. Вернулся к остальным, с гордостью протягивая находку – потертый черный ремень, на внутренней стороне которого крепился пяток странных круглых датчиков, а возле пряжки располагался жестяной динамик с облезлой краской. Виктор, выхватив пояс у брата, тут же принялся с горящими глазами изучать трофей.

– Любопытная конструкция, – задумчиво пробормотал он, ковыряя датчики ногтем и прощупывая внутреннюю начинку устройства. – Совсем не похоже на изделия спасгородских заводов. Но и своеобразного изящества не лишено…

Поднес ремень к глазам, приспуская очки на переносице, и в этот момент Настя потянула его за рукав:

– Витенька… посмотри-ка на нее! – И мягко развернула брата лицом к здоровенной кошке, засунутой в столь же здоровую авоську. Извиваясь так, что веревки обдирали ей морду, зверюга с мольбой взглянула на мальчика… на прибор в его руках, а затем коротко и звонко тявкнула. – Мамочка родная… Она что, понимает нас?

Кошка тявкнула еще раз – глухо и жалобно. Димка недоверчиво отступил к тропе, а Витька чуть не выронил ремень. Какое-то время на пещерной поляне стояла тишина, в которой было слышно, как скрипят веревки и насвистывает ветер, прячущийся в потолочных каменных сосульках.

– Ты нас действительно понимаешь? – наконец спросил Витя, не отрывая взгляда от изумрудных глаз животного. Кошка попыталась кивнуть, но вместо этого лишь еще сильнее закрутила сеть.

– Это невозможно… – прошептала девочка.

– Мы, сестренка, такое повидали… – так же негромко ответил ей брат, заметив, как чутко встрепенулись мохнатые уши пленницы. – Оно тоже невозможным считалось. Димка, тебе тоже кажется, что это животное умоляет его освободить?

– Кажется, – сдерживая дрожь в голосе, ответил брат. – Но кто на его месте не умолял бы?

– Неразумный зверь, – задумчиво пробормотал Виктор. – Помнишь рысь, что поймали колонизаторы? Она забилась в клетку и только шипела. Никакой мольбы, никакого желания идти на контакт. Ты ведь не такая, верно?

Последний вопрос предназначался саблезубой узнице, подвешенной над землей. Та дождалась, пока сеть раскрутится так, чтобы было снова видно людей, и кивнула, сделав это до того осмысленно, что детей пробил озноб.

– И если мы тебя отпустим, ты не причинишь нам вреда, верно? – настойчиво спросил Витя у животного, не обращая внимания, как негодующе зашипела сестра.

– Ты спятил, Витек? – Димка фыркнул. – Ради чего такой риск вообще? Или ты клыков не заметил?

– Риск ради нашего спасения. – Сказано было спокойно и громко, чтобы слышали все четверо. – Потому что, если мои догадки верны и это существо разумно, оно может помочь нам выбраться отсюда. Это правда?

И снова последний вопрос адресовался зверю. И снова тот кивнул, едва слышно мяукнув. Настя охнула, отходя на пару шагов и теребя завязки на вороте куртки.

– И ты ей веришь? – горячо прошептала она, стараясь не встречаться с кошкой глазами.

– У нас нет выбора, – покачивая в ладони необычный ремень с динамиком, подытожил Витя. – Это первое разумное существо, встреченное после катастрофы. Причем попавшее в беду. Можем установить контакт. Или встретиться с теми, кто придумал силок…

Услышав последнюю фразу, мохнатый комок в веревочной тюрьме задергался так сильно, что чуть не задушил сам себя. Тяжело дыша, кошка прекратила попытки вырваться, глядя на людей с печальной обреченностью.

– М-да… охотников зверушка по понятным причинам недолюбливает. И нам, кажется, советует относиться к ним так же. И все равно, не доверяю я ей… – Дима неспешно обошел вокруг силка, рассматривая его со всех сторон и будто бы выискивая подтверждения своему недоверию. – Вот скажи, Витек, ты про разумных кошек что-то слышал вообще?

– Я и про оборотней до недавнего времени не слышал. – Брат продолжал упорно гнуть свою линию, все еще взвешивая необычное ремнеподобное устройство в руке. – Димка, мы сможем развязать веревки?

– Сможем-сможем. – Мальчик взлохматил шевелюру, неохотно сбрасывая заплечную ношу и откидывая черно-желтую крышку ранца. – Настюха, ты бы пока за кусты спряталась. – Он поковырялся в ранце, вынул вторую ключ-карту и решительно протянул ее девочке. – Если что, беги куда планировали, ладно?

Но та лишь смерила его испепеляющим взглядом, в котором явственно читалось, что она такая же участница событий, как и мальчишки, и совсем не нуждается в излишней опеке. Даже если решение Витьки приведет к неприятным последствиям…

– Ну что, ты точно знаешь, что делаешь? – спросил Дима у брата, доставая из недр ранца завернутый в полотенце кухонный нож, благоразумно прихваченный из обеденной зоны разбитого Рифмователя.

– А хочешь сам принять решение? – вопросом на вопрос ответил Витя, вытирая вспотевшую ладонь о штанину и стараясь унять дрожь в коленках. – Бросить зверя умирать или освободить, а?

– Нельзя его бросать, – негромко и жалобно вставила Настя из-за их спин. – Мы и так Рифмователя оставили, мне до сих пор не по себе…

– Ну и славно, – проворчал Дмитрий, поудобнее перехватывая нож и подступаясь к веревкам, уходившим в коралловую крону. – Опять двое против одного, меня не спросили. В общем, товарищи, я вас предупредил – потом не жаловаться…

И не успели ребята передумать или ответить, а разумная кошка сгруппироваться, как мальчик привстал на цыпочки и ударил лезвием по натянутым веревкам, рассекая силок. Раздался хруст, затрещали ветки. Мешок и угодившее в него животное грохнулись на твердую почву, подняв облако пыли. Наблюдая, как зверь поднимается на ноги, разминая затекшие мышцы, дети невольно подались в стороны. Предположение о том, что пленник понимает человеческую речь и только поэтому будет готов помочь путешественникам, уже не казалось таким логичным и привлекательным…

Грациозно, как умеют только представители семейства кошачьих, саблезубая зверюга выскользнула из разрезанного мешка. Встряхнулась, не очень-то довольно махнув пушистым хвостом.

Вблизи стало заметно, что шерсть зверя серо-коричневая, с частыми змеевидными полосами на спине и плечах. В холке он почти доходил до подбородка любому из близнецов. Освобожденный обвел оцепеневших ребят взглядом завораживающих зеленых глаз… и вдруг поклонился Витьке, вытянув передние лапы и низко склонив лобастую голову.

– Чего это он? – прошептал Димка, все еще выставив перед собой нож, которым перерубил веревку.

– Как «чего»? – с восхищением в голосе ответила сестра, вцепляясь в его свободную руку. – Видишь, он же благодарит! Витя был прав, животное разумно!

Завершив царственный поклон, гигантская кошка медленно, чтобы не спугнуть освободителей излишне резким движением, опустилась на задние лапы, плавно обернув их хвостом. Неспешно, с легкой насмешкой покосилась на Диму и Настю, а затем внимательно уставилась на ремень в руке Виктора. И легко махнула левой передней лапой – совсем как наши с вами домашние кошки, когда хотят поиграть. Мальчик оставался неподвижен, все еще не веря случившемуся.

– Витек… – просипел его брат, у которого мгновенно пересохло в горле. – Кажется, ему нужна эта штуковина…

– Ну конечно! – наконец сообразил тот, взглянув на найденный под кустом прибор изумленно и восторженно, словно впервые. – Это вовсе не ремень. Это ошейник!

Кошка, сидевшая возле распутанного веревочного мешка, важно кивнула, подтверждая догадку. Привстала, сделала несколько мягких шагов вперед и демонстративно наклонила голову, повторно подставляя загривок. Задержав дыхание от страха и торжественности происходящего, Витя подался навстречу животному.

Стараясь не дергаться и не дрожать, надел ошейник, не без опаски залез руками под вытянутый подбородок зверя (и даже ненароком коснулся длинных клыков), где торопливо застегнул пряжку. От животного пахло дико, непривычно, но приятно, а вблизи шерсть оказалась настолько мягкой и шелковистой, что так и манила погладить.

– Ты этого хотела? – негромко спросил мальчик, отодвигаясь и косясь на брата и сестру, бледных от переживания. – Вот твой ошейник. Довольна?

Зверюга, снова усевшись и обернув лапы хвостом, открыла пасть, словно намеревалась широко, во все громадные зубы улыбнуться мальчику. И вдруг проворчала, утробно, гулко – звуки мужского голоса катились прямо из звериного горла, пробиваясь в динамики ошейника:

– Вообще-то Крумм самец. – Голос был не очень выразительный, будто у некачественно настроенного Лифта, но приятный и негромкий, идеально соответствующий мягким повадкам ее обладателя. – Крумм, называйте меня так.

Настя и Дима вздрогнули, чуть не закричав, а Витька пошатнулся, от неожиданности едва не грохнувшись на пятую точку. Чудовищным усилием воли он заставил себя сохранять спокойствие, стоя напротив странного животного и старательно не отводя взгляда.

– Еще раз благодарю за помощь! – Крумм повернул голову и осмотрел детей, прижимая уши и щурясь. – Вы сделали верный выбор, разрезав путы Глиняных. Спасли Крумма от беды! Но сейчас…

– Кто ты вообще такой? – не желая верить ушам, глазам и помутившемуся рассудку, спросил Витя, совершенно невоспитанно перебивая гигантского говорящего саблезубого кота. – Что это за место? Кто поставил на тебя капкан? Как нам выбраться наверх?..

– Ой! – вполне по-человечески хмыкнул полосатый хищник, отпрянув так, словно ему подули на жесткую щетку длинных желтых усов. – Потише, молодой арсилит! Крумм, конечно же, звероморф. Неужели не заметно? Занятно, что ты спрашиваешь. Это игра? С удовольствием бы сыграл. Крумм уважает кланы. Даже незнакомые… Но есть важное дело – слышал, как сестра тоже угодила в ловушку Глиняных. А потому должен спешить, чтобы…

Он вдруг замолчал, прищурившись в пустоту так, что Витьке стало не по себе – зверюга будто собиралась броситься в атаку. А когда на тебя вот-вот накинется существо с клыками в длину ладони, становится очень неуютно…

Словно испугавшись этого пристального взгляда, из-под куста, тоненько просвистев, рванулось прочь что-то маленькое и юркое. Кот дернулся было догнать, но затем смиренно вздохнул и только покачал головой. Дмитрий и Настя, наблюдавшие за зверем и братом с другого конца прогалины, молчали, вытаращив глаза.

– Шпионское отродье… – протянул Крумм, а затем переключил внимание на мальчика. – Ты ведь не арсилит, верно? – Он вытянул шею, деликатно принюхиваясь. В его изумрудных глазах плясали смешливые искорки. – Вы все не арсилиты. И не гулы. Вот же новость…

– Не очень понимаю, о чем ты. – Витя нашел мужество, чтобы хмыкнуть как ни в чем не бывало и одернуть школьную куртку. – Мы заботинцы, а никакие не гулы. Причем те самые заботинцы, если тут внизу слышали про Трансформацию. Так ты расскажешь, что это за место и как отсюда выбраться?

Крумм поочередно осмотрел всю троицу, прикидывая что-то в уме (если великанские зубастые коты вообще умеют прикидывать что-то в уме). Наши герои стояли, не шевелясь и боясь лишний раз вздохнуть, и даже отважный Дима не был уверен, что ему хватит храбрости сразиться со зверем, если тот задумал недоброе. Затем клыкастый заговорил, приоткрыв пасть и транслируя речь через ошейник.

– Это каверна Переливчатые Заросли, из числа нейтральных, – с интонациями музейного экскурсовода произнес он, легко хлопнув хвостом по земле. – Не принадлежит ни одной из сторон. Но на деле является угодьями клана Глиняных Следопытов… Впрочем, если вы чужеродцы, можете этого и не знать…

– Чужаки мы или нет, – вдруг вмешался Дмитрий, с вызовом вздернув подбородок, – а жизнь тебе спасли! Значит, и ты обязан помочь… – И когда Крумм обернулся к нему, плотоядно осмотрев его с ног до головы, добавил уже чуть тише и без прежнего задора: – Оказать нам ответную услугу… Разве нет?

– Рассуждаешь верно, юный недоарселит… – Над прогалиной пронеслись несколько угольно-черных крылатых существ, и кисточки на ушах звероморфа затрепетали от мелодичного свиста летунов. – Но Крумм уже предупредил, что сначала должен…

Кот вдруг вскочил на все четыре лапы, развернувшись в сторону скал, топорща уши и поджав хвост. И пусть спасгородцы были незнакомы с повадками диких животных, одна эта поза вызвала в их душах что-то первобытное, всколыхнувшее память пугливых пещерных предков, заставив насторожиться и ждать беды.

– Следопыты здесь, – с рычанием пробилось через динамики ошейника, а губы хищника поползли вверх, обнажая клыки. Глаза превратились в щелки. Но затем мышцы зверя обмякли, и он обернулся к детям: – Вы правы, буду обязан отплатить за спасение. Но не сейчас. Слышу гулов-охотников, а открытого боя Глиняным не рискнет дать даже Крумм.

Близнецы переглянулись, уже догадываясь, что произойдет в следующую минуту. Настя вздохнула, смиряясь с неизбежным, и доверху застегнула куртку. Димка, хозяйственный и дальновидный даже в минуты приближающейся паники, без лишних вопросов нагнулся, пряча нож и забрасывая ранец за спину.

А через секунду полосатый котяра подтвердил опасения наших странников.

– Нужно бежать! – протяжно прорычал он. – Есть место, где найдем временное убежище. Пойдете следом, отвечу на вопросы. Останетесь… и тогда никто не поручится за вашу безопасность.

Глава третья,
в которой воскресают забытые обиды, а кое-кто попадает за решетку и ест торт

Однако перед тем как броситься по тропе сквозь заросли коралловых деревьев, Крумм вдруг подобрался к нависающей над рощей скале. В несколько грациозных, мягких прыжков взобрался по выступам, осторожно высунулся из-за края.

Витя и Настя, не сговариваясь, тут же полезли за ним, правда не столь бесшумно и аккуратно. Кот покосился на них через плечо, фыркнул с легким презрением, но ничего не сказал. Когда дети достигли вершины, он демонстративно мотнул головой, указывая в сторону водопада:

– Смотрите… – И непроизвольно зашипел (точь-в-точь как наши домашние кошки, когда их что-то сильно раздражает). – Воины клана Глиняных Следопытов, пусть своды каверн обрушатся на голову их вожака…

Димка, замешкавшись внизу, отчего-то не торопился подниматься за остальными. Но брат и сестра были настолько поражены открывшейся картиной, что даже позабыли поторопить мальчика…

Потому что взглянуть было на что – по длинной ложбине на противоположном берегу реки шла конная процессия. Точнее, это сначала ребятам показалось, что двенадцать всадников восседают на механических жеребцах. Приглядевшись, они обнаружили, что те едут на двуногих шагающих машинах (нам с вами эти агрегаты в первую очередь напомнили бы австралийских страусов). Там, где у двуногого коня должна была располагаться голова, виднелся руль, отдаленно похожий на велосипедный. Суставчатые ноги оканчивались мощными стальными когтями, обеспечивавшими хорошее сцепление с дном каверны. Тонкие жестяные перья «крыльев» по бокам машин выступали в роли гибких щитов, прикрывающих бедра всадников.

Сами гулы издали весьма напоминали людей (Настя едва не вскрикнула в изумлении, она ожидала чего-то гораздо более жуткого.) Но и эта иллюзия разбилась в прах: подбородки охотников оказались значительно массивнее и шире, чем у любого спасгородца; глубоко посаженные глаза сверкали, как у ночных животных; уши были неестественно длинными и вытянутыми назад, они едва ли не соприкасались друг с другом на лысых затылках.

Одевались Глиняные Следопыты как попало и без вкуса – в грубую кожаную одежду без рукавов, хаотично украшенную самоцветами и ржавыми железными пластинками. Многие носили в ушах и носу серьги с каменьями, на запястьях сверкали тяжелые серебристые браслеты. А еще стало понятно, почему клан имеет такое необычное название: на лицах большинства гулов виднелись уродливые глиняные маски, а у троих из-за спины торчали древки, увенчанные глиняными же тотемами. Все до одного охотники были широкоплечими и мускулистыми, а на седлах механических ходунов ребята рассмотрели притороченные копья, бумеранги и короткие арбалеты…

Наконец на скалу забрался и Димка. Подложил под грудь школьный ранец, странным образом потолстевший. Молча проследил за жестом брата, беззвучно присвистнул, покачал головой. Если мальчик и испугался кровожадного вида охотников, то предпочел не показать этого, изучая отряд с видом бывалого генерала, оценивающего противника перед битвой.

Убедившись, что кавалькада направляется к броду, чтобы перебраться на другой берег, Крумм бесшумно сполз в прогалину. Хвост его бил по полосатым бокам, выдавая раздражение и злость. Заботинцы, в последний раз взглянув на необычных людей-гулов, тоже последовали вниз.

– Это и есть гулы? – тихонько, будто его могли расслышать у реки, спросил Витька, потирая переносицу.

– Они самые… – проскрипел динамик на шее Крумма. – Видали самого здорового? В маске со стальными шипами. Это вожак клана, Бордим Измельчитель, пусть никогда не будет счастлива его жена!

– Я не заметила других звероморфов, – осторожно вставила Настя, искоса поглядывая на кота. – Может, твоей сестре все же удалось спастись?

– Нет! – отрубил Крумм. И пояснил, показывая, что не хотел обидеть девочку резким ответом: – Запах. Ментальный след. Крумм чувствует Киртану – она в лагере, который гулы разбили за Шершавыми Скалами. Она в плену…

– Зачем гулам охотиться на звероморфов? – поинтересовался Витя, отцепляя от рукава коралловую колючку. Он был задумчив и подавлен. – Вы враждуете?

– Глиняные Следопыты враждуют с большинством кланов, – глухо ответил Крумм, пройдясь по кругу и нюхая пыльную землю. – А звероморфов ловят, чтобы подавлять волю. Превращать в боевых животных без разума. Затем использовать в набегах на соседей. Очень ходовой товар на Торжище…

Дети обменялись короткими тревожными взглядами. Значит, кланов много, и они совсем не дружелюбны друг к другу – говорил этот обмен мыслями. Значит, мир подземелья под Спасгородом не так прост, как могло показаться сначала. А еще это значит, что найти исправный Лифт, возможно, будет не так легко, как представлялось всем троим после крушения…

– А что это вообще за гулы? – задал свой вопрос и Дима, закидывая пузатый ранец на спину. – На людей даже похожи. Если издали…

Кот смерил его внимательным взглядом, словно заподозрил в издевательстве. Но все же ответил, одновременно прислушиваясь к звукам переправы.

– Генетически Усиленные Люди, – произнес хищник, раскрывая пасть в коротком беззвучном шипении. – Те, кто выбрал путь физического укрепления организма. Столетия назад. Пожертвовал разумом и интеллектом. Но не стоит недооценивать гулов – при всей их тупости они изобретательны и коварны. Хотя не все стали такими жестокими. Среди гулских кланов встречаются друзья звероморфов.

– Многие столетия назад? – Витя встрепенулся, словно услышал что-то интересное. Поправил очки. – До Болезни? До строительства Спасгорода?

– А мне-то почем знать? – Теперь Крумм повернулся ко второму мальчику. – Об истории кланов расспросите у Сильнейших…

И не успел Витя поинтересоваться, кто же такие эти Сильнейшие, зверюга крутанулась на месте, взяв курс на малозаметную тропу.

– Нужно уходить, – решительно повторила она. – Лобовой атакой Киртану не спасти. Вы со мной?

Близнецы вздохнули в трех разных тональностях: Витька обреченно, все еще не в силах упорядочить в уме поток новых знаний; Настя – шумно и судорожно, стараясь отогнать дурные мысли; Димка – уверенно и глубоко, прочищая легкие перед маршем. Когда звероморф отдалился от ребят на десяток метров, девочка тихонечко спросила:

– Мы можем ему доверять?

Если зверь и услышал, то не отреагировал, продолжая изучать проход сквозь заросли.

– Выбора, как ты понимаешь, у нас нет, – так же тихо ответил сестре Дима.

Это была правда, пусть и довольно жестокая. Случившееся с Рифмователем и его пассажирами казалось ужасной несправедливостью, в который раз оторвавшей их от родного дома. И близнецы планировали снова обсудить это, не щадя чувств Виктора. Но явно не сейчас, а лишь после того, как вернутся. Если вообще вернутся…

А еще я считаю нужным напомнить, что, проведя всю жизнь в изоляции Спасгорода, наши герои имели весьма смутное представление о хищниках и их повадках. А умение кота-переростка говорить и разумно излагать мысли пересиливало опасения, что Крумм может оказаться опасен по одной лишь своей звериной природе.

Все эти соображения за остальных озвучил Витька, но не голосом, а жестами – демонстративно всплеснул руками, предлагая еще раз осознать, в какое необычное место их угораздило попасть. И первым двинулся за звероморфом.

– Куда ты собираешься нас отвести? – прямо спросил он проводника, уже шагнувшего под сень деревьев.

Тот склонил голову набок, но шага не замедлил.

– Слышали поговорку, что враг моего врага является другом? – бросил Крумм через плечо, едва заметно оскалившись. – Неподалеку есть каверна, где можно найти убежище. Следопыты не сунутся. Там помогут. Крумм будет просить спасти сестру. Вам тоже могут помочь. Князь умный. Он придумает, как вернуть вас домой.

Заботинцы зашагали за разумным зверем, выстроившись в цепочку и стараясь не задевать куртками кусты. Сам Крумм в кусачие дебри проскальзывал, будто не замечая их. Замыкающим вызвался быть Димка, едва заметно припадавший на ушибленную ногу. Напоследок он внимательно осмотрел пустую прогалину и на всякий случай подмел их следы разлапистой веткой (впрочем, не особенно рассчитывая, что сможет обмануть существ, которых называли Следопытами).

– Значит, каверна не одна? – стараясь не обращать внимания на тычущие в лицо ветви, попытался разузнать Витя, бредущий сразу за звероморфом.

– Конечно нет, – ответил тот, прислушиваясь. – Их великое множество.

– И кто живет там, куда мы направляемся?

– Клан арсилитов. – Мальчик невольно приободрился, вспомнив, что изначально говорящее животное приняло чужаков именно за арсилитов. – Увидите сами. Мы в дружбе. Надеюсь, Славород согласится помочь…

Затем оба замолчали: хвостатый – с чувством выполненного долга, а его собеседник – с недоумением и кучей неразрешенных вопросов. Проткнув заросли, тропа углубилась в ущелье, образованное блестящими, словно мокрыми валунами величиной с грузовой самокат. Светящейся плесени в узком каньоне было не очень много. Но долетавшие с потолка каверны блики заставляли стены каменного мешка переливаться и сверкать.

Насколько могли сориентироваться странники, выбранная ими в качестве стартовой цели колонна осталась по правую руку (врожденное спасгородское чувство ориентации в пространстве не подвело). Рифмователь с его распахнутой дверью, через которую внутрь уже наверняка проникли шустрые крылатые зверьки, – слева и далеко позади.

Путешествие продолжалось…

Крумм вышагивал во главе цепи, помахивая хвостом и почти не оборачиваясь (лишь время от времени приподнимая уши). Ребята, стараясь не отставать, наступали друг другу на пятки и негромко ворчали в полумраке. Хаотичный нерукотворный мир, окруживший их, казался настолько неупорядоченным по сравнению с любой из полян родного города, что кружилась голова. Но близнецы стискивали зубы, заставляя себя думать только о благополучном исходе странствия. И стойко двигались вперед (еще они думали о родителях, но от таких воспоминаний стискивало горло, а глаза щипало, что мешало выдерживать ритм марша).

Вскоре тропа начала подниматься, а стены ущелья – становиться все ниже и ниже. Еще через пару минут процессия выбралась на открытое плато. С него стало заметно, что внешние стены гигантского грота вовсе не такие монолитные, как представлялось с места крушения Лифта.

То здесь, то там (безусловно, подальше от сдерживающих горную породу паровых машин и всевозможных прессовочных поршней) их полотно было прорвано черными тоннелями, уводившими вовне. Местами к темным порталам вели пологие, основательно утоптанные дороги; местами – самые разнообразные лестницы, вырубленные прямо в скальных склонах, или едва заметные тропинки, взобраться по которым мог лишь ловкий звероморф.

– Отдохните, – приказал Крумм, усаживаясь к людям спиной и всматриваясь в просторную чашу каверны, которую они прошли почти насквозь.

Устроившись поудобнее, кот принялся вылизывать лапу. Но кисточки на его ушах при этом чутко подрагивали, что означало – я на страже. Настя опустилась на валун, растирая левое плечо, потянутое при аварии. Димка задрал голову, разглядывая светящиеся облака, образованные колониями грибка. Негромко присвистнул, подергал брата за рукав.

Витя, придерживая очки, тоже уставился вверх, с немалым удивлением обнаружив над собой скопление черных металлических канатов, держащихся на специальных потолочных крепежах. Выбегая из одного портала, они пересекали каверну, исчезая в другом, и это чем-то напомнило мальчишкам паутинную систему пневмопочтовых труб Спасгорода.

– Как вы думаете, почему гулы такие? – спросила Настя, массируя натруженные ходьбой ноги. – Вроде люди, но…

– Видали и пострашнее, – отмахнулся Дима (на самом деле он просто не знал, что ответить), а Витька задумчиво поскреб подбородок:

– Посуди сама: Спасгороду уже не одна сотня лет, верно? Багряный Протокол был создан примерно… в общем, если кратко, то мне кажется, что архитектура шахт позволяет утверждать: эти катакомбы – ровесники города. Это, в свою очередь, означает, – он утомленно вздохнул, все же проговорив очевидное, но от этого не менее пугающее, – что, пока наши предки прятались за стенами города от Птицы и большой войны, кто-то ушел под землю, не в состоянии защитить себя ни от Болезни, ни от невидимого смертоносного излучения бомб. Вероятно, именно время и мутации сделали гулов такими…

Уши Крумма мелко подрагивали – если проводник и слышал разговор, то предпочитал в него не встревать. Но едва Витя закончил, клыкастый обернулся, оценивая всех взглядом – готовы продолжать? И они двинулись дальше.

Вперед и вверх, по пыльной накатанной дороге, нырявшей в темный овал пролома. Во тьму, за бесстрашно ступавшим звероморфом, вздрагивая и невольно пригибаясь каждый раз, когда над головой проносились стайки летучих зверьков.

А потом тоннель (в нем почти не было мерцающей плесени) закончился, и они вдруг оказались на краю очередной каменной тарелки, из которой впору есть только великанам. Формой, диаметром и наличием древних сдерживателей на стенах новый грот напоминал покинутые путешественниками Переливчатые Заросли. Но на этом сходство заканчивалось – вместо буйных лесов, изломанных каньонов и шустрых рек центр пещеры занимал многоэтажный город.

Сейчас крохотный отряд находился немного выше уровня поселка, а потому мог в полной мере насладиться выверенной геометрией улиц, изяществом бледно-желтых строений и бирюзой коралловых аллей парка, окружавшего городок. Крумм вальяжно двинулся вниз по дороге, и не подумав замедлить шаг, а наши герои не удержались – застыли на месте, охая и без стеснения поражаясь буйству жизни, о существовании которой не знал ни один спасгородец.

– Колонны, – наконец смог выдохнуть Витя, любовавшийся ажурными мостками, поверх проспектов соединявшими дома в многоуровневые жилые блоки.

Остальные тихо угукнули, конечно же заметив и невольно пересчитав великанские столбы (в каждом из которых теоретически могла скрываться шахта Лифта), подпиравшие каменный небосклон. Там, где неохватные колонны попадали в городскую черту, к их бугристым стенкам были пристроены балконы, лестницы и эркеры, превратившие природные нагромождения в произведения архитектурного искусства.

– Чего прилипли? – Крумм, вернувшись к своим неподвижным спутникам, нахмурился, что выглядело очень по-человечески и поэтому забавно. – Стража уже заметила, чую.

При упоминании о страже дети мигом помрачнели.

Раскинувшийся впереди городишко, размерами сопоставимый с поселком любой жилой поляны, вмиг перестал казаться им красочным и изящным. Светящиеся пятна подземной плесени будто потемнели, перестав пульсировать; шипение настенных приборов обернулось резкой и неприятной какофонией. Ветер, рвущийся из порталов в стенах каверны и ткущий паутину воздушных течений в ее центре, стал злым и кусачим.