Текст книги "Забытый этаж"

С одной стороны, взрослые могли распутать неприятную историю, в которую влипла троица. С другой – за спинами юных путешественников был богатый опыт встреч со взрослыми, которые отнюдь не являлись друзьями. Да и гулы, если подумать, издали тоже были похожи на вполне обычных людей…

Тем временем на дороге, шагах в тридцати впереди, действительно появилась стража. Двое мужчин (высоких, но по виду неотличимых от обычных спасгородцев) в шлемах и плотных кожаных доспехах вышли из укрытия, замаскированного в ближайшей рощице кораллов. Их сопровождал старший, восседавший верхом. При виде механического скакуна близнецы машинально подались назад. Но затем рассмотрели, что этот ходун выполнен с воистину ювелирным изяществом и вовсе не напоминает грубые машины Следопытов…

– Ждите, – коротко рыкнул Крумм, устремляясь к солдатам.

Сбившись в кучку, ребята с трепетом дожидались окончания переговоров. Вот мужчина в седле покосился на них, впрочем без особенного интереса. Вот один из пехотинцев о чем-то спросил звероморфа. Потом дозорные спустились на обочину и исчезали в схроне, а кот приподнялся на задние лапы и неловко хлопнул передними.

– Идемте! – мявкнул он, затрусив к поселку.

Троица ускорила шаг. Место, где прятались стражники, они постарались миновать с максимально возможной скоростью, но все же не срываясь на бег. Догнав Крумма, Витька опасливо покосился назад:

– Это были арсилиты?

– Кто ж еще?

– А что это за место вообще?

– Средоточие Покоя, – мягко вышагивая сбоку от мальчика, ответил полосатый звероморф. – Обитель клана Сильнейших, дом князя.

И хотя на языках близняшек вертелась добрая тысяча вопросов, зверь всем своим видом дал понять, что не настроен на дальнейший разговор. Витя насупился, Настя ободряюще потрепала его по плечу. А Димка на всякий случай подступил к краю дороги. Задержавшись на несколько секунд, он придирчиво осмотрелся, оценив, можно ли обогнуть бирюзовое кольцо парка. Да так, чтобы в случае чего тайком добраться до тоннелей в стенах грота и миновать дороги, сходящиеся к его центру…

Там, где границы каверны не имели порталов, виднелись отдельно стоящие домики, вокруг которых под светом специальных ламп росла хилая рожь. Несколько мужчин (ни одежды, ни лиц с такого расстояния было не разглядеть) бродили по окраинной коралловой роще – судя по всему, они собирали валежник (если опавшие коралловые ветви можно так назвать).

В отличие от диких Зарослей, в Средоточии Покоя микроскопические волокнистые колонии на потолке пульсировали синхронно, словно по команде. Сейчас они затухали на глазах, что вызвало у заботинцев ассоциации с искусственной сменой дня и ночи, управляемой Светочем.

Чем ближе отряд подходил к поселку, тем больше подробностей удавалось разглядеть. Настя обратила внимание на искусную резьбу, украшавшую костяные оконные наличники. Димка поразился обманчивой хрупкости вышек, доминирующих даже над четырехэтажными зданиями, торчавшими тут и там. А Витя первым заметил обтекаемые кабины, к этим вышкам швартующиеся.

Тут же стало понятно назначение канатных дорог, растянутых под потолками гротов – по одной из них, покачиваясь и гудя, неспешно полз эллипс монорельсового вагона. Пыхтя струями пара, он втиснулся в специальный «загон» одной из металлических мачт. Дверь в его боку приоткрылась, и наружу выбрались несколько человеческих фигурок.

– Потолочные самокаты! – воскликнул Димка, присвистнув и взлохматив свою несуразную шевелюру.

– Монорельс, – подтвердил брат, протирая очки платком и бережно пряча его в карман штанов. – Любопытно только, на каком типе энергии он работает…

– На синдринии, – вдруг ответил обоим Крумм, сверкнув зеленым глазом и тоже задрав голову на прибывший вагончик. – Его добывают все – и гулы, и арсилиты.

– А в чем, кстати, отличие? – невольно вырвалось у Насти, которая тут же зарделась, вежливо добавив: – Если, конечно, позволишь узнать, уважаемый Крумм…

Тот повернул голову, поведя усами так, словно откровенно недоумевал – как это его жизнь умудрились спасти три недоразвитых малька, ничего не знающие ни о кавернах, ни о драгоценной руде, ни о подземных кланах? Но ответить девочке все же соизволил:

– Арсилитами себя называют Адаптировавшие Разум и Сознание Интеллектуалы, Локально Изолированные Трансгуманисты, – произнес кот, не без труда выговорив набор сложных слов и в очередной раз проявив остроту ума, нехарактерную для обычного животного. – На Развилке Идентичности они свернули… в иную от гулов сторону. Предпочли развивать мозги, а не мускулы…

Настя так и стояла с открытым от недоумения ртом. Немало удивились и мальчишки. Подумать только – еще сегодня утром они и подумать не могли, что за пределами Спасгорода вообще сохранилась разумная жизнь. Но когда на поверхности наступил вечер, троица успела узнать аж про две неизвестные расы, обитавшие глубоко под землей…

– Умный редко бывает жестоким, верно? – неуверенно прошептал Дима, в первую очередь обращаясь к более начитанному брату. – Если арсилиты такие головастые и развитые, они нам помогут. Что скажешь?

– Возможно… – Витя покачал головой, заставив сердце Насти оледенеть от предчувствия. – Но я бы не обольщался. Вспомните, что самые кровожадные тираны прошлого как раз являлись очень-очень умными людьми… Кроме этого, – он понизил голос, хоть и не был уверен, что беседа укроется от тончайшего слуха Крумма, – звероморф сказал, что Средоточием Покоя правит князь. Скорее всего, это значит, что город живет при феодальном строе. А это, само собой, означает, что нам нужно помалкивать, быть предельно аккуратными и готовыми ко всему…

И первым, подавая остальным пример, натянул капюшон школьной куртки.

Увы, Виктор был совершенно прав. В сравнении со взвешенным и расчетливым мироустройством Спасгорода (пусть и безобразно искаженным Смотрителями за последнюю сотню лет) любые феодальные законы, о которых дети узнавали на уроках истории, могли оказаться жесткими, крайне неприятными и даже опасными для жизни или свободы…

В это время Крумм, перешептывания детей игнорировавший излишне демонстративно, приблизился к границе кольцевого парка, окружавшего поселок. Четверо стражников – точные копии солдат, встреченных на краю каверны, – равнодушно осмотрели гостей. Они даже не прервали азартной игры в пирамидальные каменные бруски.

Умолкнув, ребята низко опустили головы и устремились за звероморфом, вступая в переменчивую тень коралловых насаждений. Совсем скоро ровные ряды кустарников окончились, и их встретил мерный гул Средоточия Покоя.

В принципе, поселок оправдывал свое название.

Жители его передвигались по улицам чинно и неспешно. Многие улыбались и болтали друг с другом, на крохотных рынках торговали ароматной едой и удобной одеждой. Чем быстрее меркли потолочные колонии подземного грота, тем ярче разгорались фонари на столбах вдоль проспектов – в них пытливый взгляд Витьки распознал скопления светящихся насекомых, загнанных в стеклянные колбы. В их бледно-желтом, чуть дрожащем свете стало возможно получше разглядеть и обитателей Средоточия – таинственных Изолированных Интеллектуалов.

Как и гулы, те напоминали людей лишь издали – две руки, туловище и две ноги, голова на привычном месте, равно как и нос или глаза. Отличия же состояли в том, что арсилиты (как мужчины, так и женщины) имели непропорционально высокие лбы, а бледно-серые волосы их росли только на затылках, отчего самой распространенной прической средоточинцев являлась тонкая полупрозрачная коса.

Узкие стреловидные уши напомнили детям о Следопытах. Но, в отличие от силачей, у обитателей поселка они торчали вверх. Крепкими фигуры местных назвать бы не решился даже распоследний физкультурник-двоечник Заботинска, встреченные на улицах существа казались хрупкими, словно тростник. Одежду здесь шили из ткани, напоминавшей плотную полупрозрачную паутину, в расцветках которой преобладали темно-фиолетовые и оранжевые цвета.

Сколь ни печально, но подтверждение Вити относительно социального устройства подтвердилось почти сразу. Как и в любом феодальном обществе, арсилиты делились на господ и слуг – пока первые важно вышагивали по проспектам, задрав носы, их неотступные тени-лакеи таскали тяжести или прибирались в квартирах. Из подворотен блестели глазами малолетние беспризорники. Их более обеспеченные сверстники играли в белый мяч, лениво перебрасывая его друг другу с помощью изогнутой коралловой ветви (на какой-то момент чужакам показалось, что мяч и вовсе не касается клюшки, подчиняясь лишь мысленному велению игроков). С балконов надменно посматривали дамы, скрывавшие лица под вуалями.

– Мне кажется, на нас тут из всех щелей косятся, – недовольно пробурчал Димка, еще ниже опуская голову и натягивая край капюшона.

И пусть мальчик преувеличивал, на странную процессию, состоящую из звероморфа и троих подростков, действительно начинали посматривать все чаще. Без страха или напряжения – в конце концов, вооруженная стража никогда не пропустила бы опасность в самое сердце Средоточия, – но с интересом и легким недоумением.

– Тихо ты! – звенящим шепотом одернула его сестра. – Все лучше, чем попасть в лапы к Глиняным…

Однако тревога не отпускала.

Чем дальше углублялись они за Круммом внутрь изящного и красивого поселка, тем очевиднее становилось, что каменные колонны вокруг, увы, вовсе не являются шахтами Лифтов. А вот внимание местных росло. И совсем скоро вслед за их отрядом неспешным прогулочным шагом направились несколько дворян, переговаривающихся и задумчиво потирающих острые подбородки.

От этого липкого внимания становилось донельзя неуютно (заботинцам казалось, что даже кабина монорельса наблюдает за ними наравне с арсилитами). Неуверенность пробуждала только одно иррациональное желание – бежать прочь. Но куда? Куда бежать, когда единственный друг держится столь уверенно и смело?

Звероморф же на взгляды со стороны не обращал ни малейшего внимания – весьма самоуверенно вышагивал вперед, время от времени кивая знакомым. Кроме Крумма ребята заметили других разумных животных с «разговорниками» на шеях: в основном копытных и рогатых, тучных и поросших жесткой черной шерстью. Те на клыкастого кота смотрели без приязни, но работы – перевозки грузовых телег – не бросали.

– Уважаемый Крумм, – спросила Настя, ускоряя шаг и ровняясь со зверем, – а вы точно уверены, что тут нам будут ра…

Но девочка не договорила, потому что их крохотная процессия добралась до центральной площади Средоточия. Тут хвостатый проводник остановился, решая, куда двинуться дальше.

Впереди возвышалось подобие Ратуши. Точнее, здание больше напоминало дворец, но очевидным было одно – это главный дом всего поселка. Пятиэтажный, увенчанный башенками и балконами, он нависал над площадью, пестрый и жизнерадостный от покрывавших крыши флагов и многочисленных фонарей.

На ступенях парадного крыльца застыли стражники – тоже облаченные в кожаные латы, несуразно смотревшиеся на их тощих телах, и вооруженные арбалетами и необычного вида ружьями. Поднимаясь из-под земли (дна каверны), в блоки дворца убегали трубы, по которым циркулировала горячая вода, нагретая природными источниками. Слева возвышалась еще одна швартовочная мачта, поднимавшаяся к блестящим ниткам монорельса в вышине.

– Дом князя, – негромко промурлыкал Крумм, усаживаясь прямо на брусчатку площади и придирчиво осматривая лапу – вылизывать или удовлетвориться ее чистотой? – Соваться внутрь не позволяет этикет. Но я уверен, что скоро гостей заметят. И окажут помощь.

С одной стороны, звероморф оказался прав – их и правда заметили очень быстро. С другой стороны, его ожидания оправдались совсем не так, как на это рассчитывали его спутники в черно-желтых школьных куртках…

Из бокового флигеля вдруг выбежали полдюжины солдат в сопровождении офицера в шлеме, украшенном коралловой ветвью. Построившись в колонну, военные направились прямо к ребятам, заставив Димку охнуть, а его сестру застонать. Предчувствия, кажется, снова сбывались…

– Служба княжеского дознания не сумела установить название вашего клана, – негромко произнес офицер в глухом шлеме, из-под которого виднелись лишь его раскосые глаза. А затем распорядился спокойно и властно: – Назовите себя и цель визита в Средоточие Покоя.

В другое время певучий говор подземного воителя показался бы необычным и интересным. Но сейчас его акцент лишь дополнял набор крохотных различий, подчеркивающих инородность местных жителей.

Дети, пряча лица в тени капюшонов, онемели, сбившись в кучку и лихорадочно соображая, что сказать. А кот, все-таки передумав вылизывать лапу, произнес с важностью урожденного аристократа:

– Крумм свободен и не принадлежит ни к одному из кланов. – Зубастый повернулся, не меняя позы, и смерил людей взглядом зеленых глаз. – Это друзья, спасшие Крумма из ловушки Глиняных Следопытов. Они все еще могут гнаться за нами. Ищем покровительства князя.

– Вот как? – офицер определенно удивился.

А затем уставился на гостей так, словно хотел передать какой-то мысленный вопрос (Настя в этот момент почувствовала что-то необычное, словно по шее провели тонюсенькой проволочкой). Простояв неподвижно несколько секунд, вояка нахмурился, но выводы сделал:

– Вы не арсилиты…

– Нет, – подтвердил полосатый, лениво озираясь. На улочках вокруг площади собиралась толпа зевак. – Они не арсилиты.

– Но и на гулов не похожи, – продолжал гнуть свое стражник, а подчиненные и зрители за его спиной взволнованно зашептались.

– Посмотрите на их уродливые уши! – свистящим шепотом загуляло по толпе. – А какие крохотные головы… Мне показалось или они говорят на старом наречии? Как много ужасных желтых волос. Будто пакля! Что за безобразные существа… Неужели Артефициалия решила породить новый вид?

– Они и не гулы, – так же снисходительно согласился Крумм. – Это…

Но Витя уже устал от того, что за них разглагольствует животное (пусть и весьма разумное). Собравшись с духом, он сделал шаг вперед. Откинул капюшон, постаравшись не вздрогнуть, когда по колонне военных пронесся вздох изумления.

– Вы правы, уважаемый стражник, – сказал мальчик, слыша за плечом возмущенное шипение брата. – Мы не гулы. И не арсилиты. Мы вообще не состоим в клане, а являемся жителями поляны Заботинск. Сюда угодили по чистой случайности и хотели просить уважаемого князя помочь нам вернуться домой…

Крумм покосился на храбреца со смесью осуждения и интереса.

«Молодец, конечно, но кто тебя за язык тянул?» – означала его звериная гримаса.

Однако не успел кот что-то добавить, а старший стражник открыть рот, чтобы переспросить, не послышалось ли ему, как над площадью прокатился еще один голос. Сильный, глубокий голос мужчины, привыкшего повелевать:

– Если вы не гулы и не арсилиты, кто же вы такие? И что за Заботинск был упомянут?

Офицер, запоздало обернувшись, вздрогнул и выругался сквозь зубы. А потом торопливо перехватил арбалет «на караул», гаркнув так, что у ребят зазвенело в ушах:

– Приветствуйте князя Славорода, повелителя Средоточия Покоя, главу клана Сильнейших и покровителя Альянса Трех Каверн!

Зеваки на окрестных улочках (а их все прибывало) покорно опустились на одно колено, почтительно склонив головы. Воины – как стоявшие перед чужаками, так и охранявшие крыльцо – вытянулись в струнку, салютуя правителю оружием. Немногочисленные звероморфы, в числе которых оказался и Крумм, улеглись на животы, уперев морды между лап и подставив загривки. И только наши герои, окончательно сбитые с толку происходящим, стояли тремя столбиками, недоумевающие и перепуганные.

– Святы-платы, – наконец просипел Димка, первым заметив князя. – На балконе!

Все трое повернулись, заметив яркую свиту, заполонившую главный балкон на третьем этаже дворцового комплекса. На заднем фоне толпились советники и слуги, разодетые изящно и нарядно. У самих же резных перил замер князь Славород собственной персоной, болезненно-бледный, но величественный и статный.

На вид правителю было лет 60 (хотя как именно измерялась продолжительность жизни арсилитов, чужакам, конечно, было неведомо). Лицо Славорода было вытянутым, подбородок острым. Царственно-высокий лоб венчала корона, украшенная блескучими самоцветами. Вытянутые вверх уши оттягивали десятки сверкающих серег, длинные пальцы украшали несколько перстней. На поясе висел изукрашенный кинжал, а на груди – золотистая цепь. Жидкие усы и бородка были заплетены в косички, как и белоснежные волосы. В левой руке властитель держал металлический скипетр, осыпанный драгоценностями.

Заметив замешательство ребят, один из стражников стал бочком приближаться к ним, вполне красноречиво приподнимая копье. Но Витя сообразил раньше, чем получил затрещину, – схватил остальных за рукава, заставив поклониться и опуститься на одно колено. Воин, недовольно фыркнув, все же вернулся в строй.

– Я никогда не слышал о каверне под названием Заботинск, – в наступившей на площади тишине повторил Славород, задумчиво побарабанив кончиком жезла по перилам балкона. – Поднимитесь…

По площади пронесся негромкий шуршащий вихрь – сотни арсилитов и звероморфов вставали на ноги. Последовали их примеру и юные путешественники.

– Откуда вы явились в Средоточие? – лениво поинтересовался князь.

– Лучше ответить, – не разжимая челюстей, произнес Крумм, и в его модулированном голосе послышалось неуместное веселье. – Этикет, знаете ли…

Витька, получивший в бок тычок от брата, вскинул голову и рассеянно поправил очки. Подземный князь казался настолько же хрупким, насколько и грозным, и всемогущим. Мальчик облизнул пересохшие губы, умоляя голос не дрожать, и ответил правителю:

– Из Зарослей, спасаясь от гулов. Но Заботинск не каверна, уважаемый князь. – Толпа арсилитов ответила новой волной вздохов. – Мы прибыли сверху, с поверхности. Из Спасгорода, одним из уровней которого является наш поселок. Может быть, вы сможете помочь нам вернуться домой, ваше величество?

Конечно, Витька не знал, какое в точности обращение предусматривает этикет для обращения к князю (в нашем с вами мире к ним чаще всего принято обращаться «ваше сиятельство»). Но заблуждение молодого чужака определенно польстило Славороду, и тот с довольным видом огладил бородку.

– Я способен помочь врагам гулов. Помочь каждому, кто чтит законы Альянса, – величественно кивнул глава клана.

И уже собирался сказать пришельцам что-то еще, как вдруг за его плечом появилась новая фигура. Не менее высокая, чем князь, но сутулая, намеренно старавшаяся казаться ниже правителя.

Рыжие волосы мужчины (не такие ярко-рыжие, как у Каната, но и не бледно-молочные, как у большинства арсилитов) были распущены и лежали на плечах. Ни усов, ни бороды он не носил. Одежда отличалась простотой и вкусом: длинный черный сюртук, черные же обтягивающие штаны и высокие серые сапоги, заметные сквозь ажурные перила. Возраст придворного определить было непросто, но интуиция подсказывала ребятам, что со Славородом они как минимум ровесники. Украшений не было, но на шее незнакомца висело несколько бесхитростных ожерелий, собранных из шестеренок и деталей, когда-то, без сомнения, принадлежавших механизмам высшего порядка…

– Взяли моду, – с презрением прошипел Димка, сразу вспомнив и полоумного Карла, и чудовищного Мглистого, тешивших себя воспоминаниями об утилизированных приборах.

– Тише, братик! – так же бесшумно взмолилась Настя, косясь на грозную стражу. – Не сейчас…

В отличие от остальной свиты Славорода, незнакомец в черном сюртуке отнюдь не стремился сохранять вежливую дистанцию. Он нашептывал правителю прямо в длинное ухо, что выдавало в нем персону важную и максимально приближенную к трону.

Витька, кусая губы и выдумывая наиболее витиеватые и льстивые формулировки, ждал развития событий. А над его головой на длинном открытом балконе все сильнее хмурился князь Сильнейших…

Вот лицо владыки клана стало задумчивым. Затем удивленным. Он снова уставился на чужаков, словно увидев их впервые. Опять задумался, прислушиваясь к шепоту в ухо. И наконец сдвинул брови, небрежным жестом отослав приближенного прочь. Тот попробовал возражать, но почти сразу спасовал под недобрым взглядом Славорода. Сам же повелитель подался вперед всем телом и грозно навис над перилами.

– Значит, с поверхности? – переспросил князь, щурясь и покачивая скипетром, будто хотел его зашвырнуть. Арсилит в черных одеждах поник и отступил еще на шаг, разглядывая близнецов с печальным интересом.

Димка шикнул на брата – если монарх задал вопрос, на него стоило ответить. Вон и стражники снова перехватили копья, готовые помочь молчунам разговориться. Витя, сглотнув комок и уже не радуясь, что выступил переговорщиком от лица всех троих, поспешно уточнил:

– Да, уважаемый князь, мы с поверхности… – По толпе снова загуляли шепотки и недовольные охи, заставив мальчика запинаться. – Как я уже ск-казал, мы из Спасгорода. Он был башней, но сейчас уже не башня… Это нелепое стечение обстоятельств, п-поверьте… Мы попали сюда сл-случайно, а нужно вернуться наверх, понимаете? Нас наверняка потеряли и уже ищут, п-поэтому…

– Никто не будет искать чужеродцев! – вдруг выкрикнул Славород, и к его бледному лицу прилила кровь, да так стремительно и ярко, что Витька ужаснулся. – Окружить шпионов!

Настя ойкнула, пошатнувшись, и вцепилась в рукав Дмитрия. Тот скрипнул зубами, непроизвольно сжав кулаки, и исподлобья осмотрел площадь, выбирая, куда дать деру. Витя же сначала не совсем понял, о чем толкует глава клана. И до последнего отказывался верить ушам, пока солдаты не оттеснили Крумма, окружив тройняшек кольцом из копий и арбалетов.

– Но, ваше величество, – пробормотал он. – Вероятно, это какая-то ошибка. Мы совсем не шпионы, а обыкновенные школьники, которым…

– Молчать! – почти сорвавшись на фальцет, оборвал его Славород резким выкриком. Рыжий арсилит за его спиной поджал бескровную губу, озабоченно наблюдая за реакцией властителя. – Сколько дерзости и нахальства нужно иметь, чтобы заявиться к моему двору после того, что верхушечники сделали с кланами Катакомбурга?!

– О-о, – горестно протянул Димка, начиная соображать что к чему.

Полосатый звероморф, послушно убравшийся из-под ног стражи, далеко предпочел не уходить, за диалогом наблюдая с деланой невозмутимостью (только подрагивающий кончик хвоста выдавал, что Крумм нервничает и переживает). Витька же попробовал еще раз образумить взбудораженного Славорода:

– Я не совсем понимаю, о чем идет речь, уважаемый князь… Мы обычные дети, и не…

– Вы дети тех, кто столетия назад бросил наши народы умирать, – отрезал тот, и глаза на его узком лице загорелись, словно у хищного зверя. – Без солнечного света! В просторных каменных мешках, совершенно непригодных для противодействия эпидемии! В гротах, которые нам пришлось обустраивать самим! Пока мы боролись за выживание, вы, – его тонкий палец с массивным алым перстнем обвинительно нацелился на Виктора, – избранные баловни судьбы, жировали за крепкими стенами убежища!

Теперь арсилиты, ставшие невольными свидетелями переговоров владыки и странных чужаков, смотрели на ребят совершенно иначе. Злобно, недоверчиво, напряженно, а по их рядам то и дело проносилось:

– Значит, люди уцелели… Наверху есть жизнь! Покровитель позволил им спуститься… Как такое вообще возможно? Они правда послали шпионов? Древние пророчества не лгут! Поверить не могу, что эти малолетки – вестники конца…

Разговоры о пророчествах и конце сразу всколыхнули в наших героях воспоминания об Апокалифтисе и его одурманенной пастве. От этого на душе стало тяжело, а и без того слабый свет грибковых пятен на потолке каверны показался еще более тусклым.

– Нет прощения тем, кто посчитал себя избранными, бросив тысячи соплеменников на верную погибель! – обеими руками вцепившись в княжеский жезл, отрезал Славород. Обернулся на мужчину в черном, словно ища поддержки, но лицо придворного арсилита оставалось неподвижным. Тогда глава Сильнейших снова повернулся к площади. – Схватить шпионов!

– Мамочка! – пискнула Настя, когда на ее плечо легла рука ближайшего стражника.

– А ну не тронь! – огрызнулся Димка, пытаясь вырваться, но его скрутили сразу двое копейщиков. – Ах вы гады! Отпустите!

Витька же ничего не сказал, подавленный и сокрушенный таким поворотом событий. За его спиной тоже вырос солдат, хватая за плечо и бестактно толкая вперед.

– В клетки их, – распорядился Славород, взмахнув скипетром. – Шпионы поверхности будут осуждены в соответствии с законами клана…

– Могучий князь! – Крумм, до этого момента наблюдавший за происходящим, поднялся на все четыре лапы, резко махнув хвостом. – Чужаки спасли Крумма от Глиняных Следопытов! Крумм требует милосердия!

– Отойди, киска, – с угрозой в голосе посоветовал звероморфу офицер в глухом шлеме. – Не знаю, что связывает тебя с этими верхушечниками, но приказы князя не обсуждаются…

Двое арбалетчиков на всякий случай повернулись к зверю. И тот предпочел отступить, поглядывая то на детей, то на воинов, то на княжеский балкон. Верхняя губа его приподнялась, обнажая двадцатисантиметровые клыки.

– Не стоит! – еще раз предостерег его командир стражи. – Мы соблюдаем мир со свободными звероморфами, но сейчас ты лезешь не в свое дело. Отступись.

И Крумм отступился.

Отошел на несколько шагов, сел на брусчатку, провожая пленников недобрым прищуром зеленых глаз. Казалось, внутри его бурлит настоящий вулкан, так быстро и ритмично вздымалась широкая кошачья грудь.

А что же наши герои?

Они тоже были вынуждены подчиниться. Под злобными взглядами толпы, понукаемые стражниками, все трое направились к правому крылу княжеского дворца, лишенные возможности перекинуться даже словечком.

Славород и его свита покинули балкон, скрывшись в недрах дома. В каверне продолжало темнеть, на улицах загорались новые фонари. Вслед за солдатами и их пленниками устремилась стайка местных детей – коротко стриженных и длинноухих. Выкрикивая что-то обидное, они даже бросили в близнецов несколько камешков из мостовой (к счастью, промахнувшись) и гнилых грибов (попавших в Витю, на это не отреагировавшего). Затем офицер прикрикнул на хулиганов, и забияки ретировались.

В гробовом молчании заботинцы и их конвой обогнули дворец. Было слышно лишь, как побряцывает армейская амуниция да сопит и ругается Дима, все еще удерживаемый двумя арсилитами. А потом чужакам открылась картина, неприятная настолько, что у Насти подкосились ноги, и Витьке пришлось поддержать сестру под локоть.

На каменном возвышении, с которого открывался неплохой вид на часть Средоточия, были установлены пять каменных столбов. В их верхней части крепились выступающие вбок штанги, к которым на цепях подвешивались клетки – узкие, высокие, с дощатым дном и прутьями из коралловых ветвей, укрепленных специальным зеленоватым раствором. На дверце каждой из клетей висел угрожающего вида замок.

Солдаты остановились. Четверо остались охранять пленников, а остальные направились к столбам, отпирая засовы. Затем обвиняемых подхватили под мышки, довольно бесцеремонно забрасывая каждого в отдельную, прозрачную темницу, и замки лязгнули повторно. Офицер лично убедился, что двери надежно заперты, после чего перестроил свое небольшое подразделение в колонну и увел за угол дворца. Ребята остались одни.

– Вот влипли… – Ворочаясь в тесноте клетки, Димка кое-как скинул ранец. Уселся на него, рассматривая близлежащую стену княжеского дома – глухую и почти лишенную окон и балконов. – Это ж настоящие варвары, я про такое на истории читал! Видали слуг арсилитских? Забитые, запуганные. Князь небось из нас тоже рабов хочет сделать. Говорил же, нельзя этой кошке драной верить…

Настя, сидящая в центральной клетке между братьями, ничего не ответила и лишь всхлипнула, вспомнив о маме и родном доме. Но плакать девочка не стала – глубоко продышалась, вытерла влажные глаза и принялась изучать, насколько крепки колючие прутья и как устроен замок. Заметила небольшую старинную амбикамеру, нацеленную на тюремный помост, и расстроилась еще сильнее. Витя, опустившись на потертый пол персональной тюрьмы, просунул ноги наружу, покачиваясь туда-сюда.

– Не думаю, что это вина Крумма, – тусклым голосом произнес он, глядя в пустоту. – Если я верно понял Славорода, у арсилитов к спасгородцам о-о-очень давняя неприязнь. Нам же лишь «повезло» оказаться в нужное время в нужном месте…

– Это все ты, Витек! – продолжал озлобленно бормотать Димка. – «Давайте спасем бедное животное… Давайте его послушаемся…» Нужно было идти к колонне, которую сразу выбрали. Уверен на все сто – внутри была шахта… А от гулов бы спрятались.

– А давайте не будем ссориться! – неожиданно строго и спокойно осекла его Настя, так и не обнаружив в устройстве клети слабых или уязвимых мест. – Лучше посмотрим в глаза фактам. Так, Витенька? Мы все еще вместе, это раз. Мы живы и здоровы, это два. Нужно бежать отсюда подальше – это три, а умением сбегать в прошлом мы овладели в совершенстве. Дима, твой ножик сможет перепилить решетку?

Димка вздохнул, соглашаясь с предложением сестры, и потрогал прут:

– Сомневаюсь, тут лак какой-то… – Но он все равно повернулся к амбикамере спиной, залез в ранец за оружием и ковырнул коралловую ветвь лезвием. – Даже корку не царапает… Крепкая, зараза…

– Грустно, – подытожила девочка, прислоняясь к решетке, и невольно раскачала висячую тюрьму. – И есть уже охота, хоть вой…

– С этим как раз помочь могу, – хмурый Димка снова поковырялся в ранце, вынул два куска торта, завернутые в салфетки, аккуратно разделил на три части. – Вот, передай нашему умнику.

– Ой, братик, какой же ты все-таки запасливый! – Настя приободрилась, дотягиваясь, хоть и с трудом, до пальцев мальчика. – Ага, взяла. Витя, держи! Спасибо тебе, Димка!

– Да не меня благодари, а Рифмователя и его поэтов, – отмахнулся тот, облизывая пальцы.

При упоминании о разбившемся Лифте все помрачнели. И без того погруженный в себя Виктор и вовсе посерел лицом. Но еду принял, съев торопливо и без удовольствия. В каверне холодало, словно часть вырабатывавших тепло приборов переходила в спящий режим. Настя, вытащив из своего ранца припасенный плед, зябко закуталась.

– А вы ничего не слышите? – через какое-то время спросила она, задирая голову.

Димка и Витька, угрюмо молчавшие в боковых клетках, покосились на сестру. Висячую тюрьму из пяти камер окружала тишина – со всех сторон обступали глухие стены домов и дворца, и только где-то вдали плакал ребенок.

– Не-а, – ответил Дима.

– Как же так? – удивилась Настя. – Будто кто-то шепчется неподалеку… Нас обсуждают, поверхность, Спасгород… Неужели не слышите?