Текст книги "Библейская история древнего мира и античная мифология"

Однако после того, как Александр Македонский, подобно Дионису, совершил поход на Восток и завоевал полмира, на него перешло прозвище Диониса, сына Семелы – Зу-ль-Карнайн. Римский историк Квинт Курций подтверждает, что индийцы, подвергнувшиеся завоеванию македонян, зачастую сами сравнивали Александра с Дионисом: «Когда живущие поблизости от реки (у них было много селений, преимущественно по берегам рек) увидели, что вся река, насколько хватало зрения, полна кораблей и что сверкает многотысячное оружие, испугавшись необычного зрелища, подумали, что это наступают полчища богов во главе со вторым Отцом Либером, имя которого широко известно у этого племени» (Руф Квинт Курций, История Александра Македонского, 9,8,1). Что любопытно, Диодор Сицилийский сообщает предания о двурогости первого Диониса (т. е. библейского Хуша и Осириса египтян), а также его отца, Аммона (Хам), в прямом смысле слова: «Но некоторые авторы мифов утверждают, что истина в том, что были небольшие рога по обе стороны у висков и что, следовательно, Дионис, будучи сыном Аммона, имел тот же вид, что и его отец, и поэтому традиция передала последующим поколениям, что этот бог был рогат» (Историческая библиотека,3,73). Подобно первому Дионису (Хушу-Осирису), Александр Македонский также считался сыном Аммона (Хама-Титана Сивиллы), поэтому соответствующим образом (с рогами на висках) изображался на монетах Македонского царства и диадохов. Отсюда впоследствии и возникла путаница с Зу-ль-Карнайном («Двурогим»), который в действительности был третьим Дионисом «Дваждырожденным», сыном Семелы и внуком Кадма.

Возвращаясь к Джамшиду-Йиме (Самиросу), отметим, что Абу Ханифа ад-Динавари (Китаб ал-ахбар ат-Тивал, Рассказ о Суррамарре) упоминает Джамшида под именем Джамны – внука Ирама, под которым подразумевается то ли Арам, то ли Артаксад, сыновья Сима (Кроноса Сивиллы): «Когда умер Нух, ему наследовал его сын Сим. Он был первым, кто укрепил за собой власть. И жемчужиной этого царства стал Джамна ибн Виванджахаан ибн Ирам, а он Ара-фахшаз ибн Сам ибн Нух». Согласно Ибн Хишаму (Жизнеописание пророка Мухаммеда) Ирам являлся предком древних жителей Аравии – адитов: «Ибн Исхак сказал: «Ад ибн Аус ибн Ирам ибн Нух; а также Самуд и Джадис – сыновья Абира ибн Ирама ибн Сама ибн Нуха; а также Тасм, Имлак, Умайм – сыновья Лаваза ибн Сама ибн Нуха – все они арабы». Как мы видим, у Ибн Хишама под именем Ирама явно числится Арам, сын Сима, поскольку Ауса, сына Ирама, мы также находим у Флавия в качестве сына Арама и основателя Дамаска: «У Арама было четверо сыновей: Ус основал Трахониту и Дамаск (находящийся в середине между Палестиною и Келесириею» (И. Флавия, Иудейские древности,1,6,4). Примечательно, что Пасхальная хроника (104), также выводит происхождение адитов от сына Сима, но не от Арама, а от Каинана («Каинан, от которого арабы»), упомянутого подобно его тезке и племяннику, Каинану, сыну Артаксада, только в Септуагинте.

Таким образом, мы полагаем, что Ирам, дед Джамны (Джамшида-Самироса), тождественен Хушангу персов и греческому Форонею, и одновременно является библейским Арамом, сыном Сима и младшим братом Артаксада. Соответственно Артаксад – это Инах древних греков, а предок адитов, Аус – это и есть греческий Апис, сын Форонея, он же Квасир, Вивасват и Виванджахаан, отец Джамшида-Джамны и Тахма-Урупи (Фулиса-Фамнураса). Как выясняется, тиран Ад-Даххак, который в индийской мифологии числится как Нахуша, сын Ауса (Уса, сына Арама), также являлся адитом, будучи братом Джамшида (Шеддада) по отцовской линии. Впрочем, согласно Бируни, Ад-Даххак и Джамшида связывало более отдаленное родство – прадед ад-Даххака, Гар, был братом Хушенга (Форонея-Арама): «Хушенг Пишдад, сын Афравака, сына Сиямака, сына Меши… Ад-Даххак, сын Ульвана из амалекитян – это Биварасиф, сын Аврандаспа, сына Зингао сына Баришанда, сына Гара, а Гар – отец чистых арабов, сын Афравака, сына Сиямака, сына Меши» (Бируни, Памятники минувших поколений,5,114).

Совокупность этих сведений также позволяет утверждать, что адиты Корана – это иранские Пешдадиды и рефаимы Библии (сыны Енаковы), потомки сыновей Сима Артаксада (Инаха древних греков) и Арама (Форонея), завладевшие престолами Вавилона и Египта. Не удивительно, что первых египетских фараонов арабские легенды называли адитами. Прародиной адитов-рефаимов можно считать Сирию. Согласно Книге Юбилеев первоначально Сирией владел старший сын Сима, Артаксад (Инах), тогда как Араму (Форонею) достались земли восточнее и севернее (междуречье Тигра и Евфрата до Урарту включительно): «И третий удел выпал Арфаксаду: вся земля области Кеседеев к востоку от Ефрата до Эритрейского моря, и все воды пустыни, что у языка моря, обращенного к Мицре, вся земля Ливана, Сенира и Аманы до предела Ефрата. И четвертый удел выпал Араму: вся земля Нагараима между Тигром и Ефратом к северу от Кеседеев до предела гор Ассирийских и земля Урарту» (Книга Юбилеев,9,4–5). Однако Флавий упоминает Сирию уже как наследственный удел Арама («Арамейцами владел Арам, греки называют их сирийцами», Иудейские древности,1,9), при этом он сообщает о практически полном истреблении сирийских рефаимов войсками царя Кедорлаомера во времена патриарха Авраама (р. 1072 г. после потопа): «Последние разграбили всю Сирию и уничтожили потомков гигантов» (Иудейские древности,1,6,4). Причину, по которой в греческих мифах Артаксад (Инах) считался отцом своего брата, Арама (т. е. Форонея), мы видим в том, что Артаксад (р. 2 г.) был старшим братом, и упоминается в Библии первым из рожденных после потопа – т. е. аллегорически он сын Океана, как и называет Инаха греческая мифология.

Бируни, цитируя Саида ибн Мухаммеда аз-Зухли, также приводит легенду о том, как Хушанг Пешдад (т. е. Арам-Фороней), желая покончить с людскими раздорами, поселил враждовавших людей на юге Аравийского полуострова, таким образом, положив начало поселениям адитов в Аравии: «Он говорит, будто в начале мира люди постоянно враждовали и соперничали, и что лучшие из них были обижены и угнетены худшими. Это продолжалось до тех пор, пока справедливый царь Пешдад не перевел их в местность, называемую Фирдаус. Она тянется от Адена до Серендиба; там произрастают алоэ, гвоздика и другие благовонные растения и находятся всевозможные земные блага» (Бируни, Памятники минувших поколений,5,118). Как мы видим, легенда о Хушанге является продолжением известного греческого мифа в пересказе Гигина о том, как Зевсу надоели людские ссоры, и он передал власть над людьми царю Форонею: «… когда Меркурий перевел языки людей, и когда он же разделил народы, тогда между смертными начался раздор, что не понравилось Юпитеру. Поэтому он передал начало царской власти Форонею, за то, что он первый совершил священнодействия в честь Юноны» (Гигин, Мифы,143). Соответственно, напоминающая райский сад область Фирдоус (paradise – «рай»), протянувшаяся от Адена до Серендиба, есть просто другое название Счастливой Аравии и архипелага Сокотры, изобилующих ладаном, миррой и алоэ.

«Тысяча и одна ночь» (рассказ об Абд-Аллахе, сыне Абу-Килябы) именует сыновей Вивасвата, братьев Тахма Урупи и Джамшида (Ад по Ибн Хишаму), т. е. первых царей Вавилона Фамнураса-Фулиса и Самироса – Шеддид и Шеддад, сыновья Ада-старшего, очевидно подразумевая под Адом фактического основателя династии адитов – Ауса (Аписа-Виванджахаана). Согласно арабским легендам Шеддад построил в подражание раю многоколонный Ирем, название которого напоминает имя библейского Арама, и покорил Месопотамию и Египет. Таким образом, когда арабские авторы рассказывают о временах господства адитов в Египте, другими словами это означает распространение власти монархов Вавилона до эфиопских пределов.

Иранские мифы приписывали царю Джамшиду (Йиме-Шеддаду) создание города-убежища от грядущего ледникового периода – чудесного вара, и по сути, Авеста дает описание того же самого совета «богов», который был устроен Зевсом перед Девкалионовым потопом: «Собрание устроил Творец Ахура-Мазда вместе с небесными божествами на славном Арианам-Вайджа у Вахви-Датии. Собрание устроил Йима великолепный, владетель добрых стад, вместе с лучшими смертными на славном Арианам-Вайджа у Вахви-Датии… Так сказал Ахура-Мазда Йиме: «О Йима прекрасный, сын Вивахванта, на этот плотский злой мир придут зимы, а от них сильный смертельный холод. На этот плотский злой мир придут зимы, и сначала тучи снега выпадут снегом на высочайших горах на глубину Ардви. Третья же часть, о Йима, скота останется в живых в ужаснейших местах, которые на вершинах гор или в долинах рек в крепких жилищах. Перед зимой будут расти травы этой страны, потом из-за таяния снегов потекут воды, и чудом, о Йима, для плотского мира покажется, если увидят где след овцы. И ты сделай Вар размером в бег на все четыре стороны и принеси туда семя мелкого и крупного скота, людей, собак, птиц и красных горящих огней. Сделай же Вар размером в бег на все четыре стороны для жилья людей и размером в бег на все четыре стороны для помещения скота. Там воду проведи по пути длиною в хатру, там устрой луга, всегда зеленеющие, где поедается нескончаемая еда, там построй дома, и помещения, и навесы, и загородки, и ограды» (Видевдат, Фрагард 2, 20–26).

Арабские предания также помнят вар Йимы, но уже как затерянный в песках Руб-эль-Хали город Убар, он же Ирем многоколонный, построенный по приказу Шеддада (Джамшида). Легенда о строительстве Ирема подробно изложена в произведении «Тысяча и одна ночь» (ночи 276–279, Рассказ об Абд-Аллахе, сыне Абу-Килябы): «И умер Шедид ибн Ад, и воцарился после него на земле его брат Шеддад, а он любил читать древние книги. И когда встретилось ему упоминание о будущей жизни и рае, о дворцах, горницах, деревьях, плодах и прочем из того, что есть в раю, душа Шеддада призвала его построить нечто подобное на земле. А ему были подвластны сто тысяч царей, и под властью каждого царя было сто тысяч правителей, а каждому правителю подчинялось сто тысяч воинов. И Шеддад призвал их всех пред лицо свое и сказал: «Я знаю из древних книг и рассказов описание края, который существует в будущей жизни, и хочу я сделать подобное ему в земной жизни. Отправляйтесь в самую лучшую и обширную равнину на земле и постройте мне там город из золота и серебра, и пусть песок в нем будет из топаза, яхонта и жемчуга. И под своды этого города подставьте столбы из топаза, и наполните город дворцами, и над дворцами сделайте горницы, и посадите под дворцами на улицах и площадях всякие деревья с разными спелыми плодами, и пустите под ними каналы в трубах из золота и серебра»…И царь сказал: «Идите и постройте перед городом неприступную крепость, возвышающуюся и высокую, а вокруг крепости поставьте тысячу дворцов, и под каждым дворцом тысячу знамен, чтобы в каждом из этих дворцов находился визирь». И они тотчас же отправились и сделали это в двадцать лет, а затем явились к Шеддаду и осведомили его о достижении цели… И они провели в приготовлениях двадцать лет, и затем Шеддад отправился с сопровождающими его войсками… И он ехал, пока от него до Ирема многостолбного не осталось одного перехода. И Аллах наслал на него и на бывших с ним неверных отрицателей вопль с небес своего могущества, и он погубил их всех своим великим гласом, и не достиг Шеддад и никто из бывших с ним этого города, и не подступил к нему, и Аллах стер к нему дорогу. И город простоит, как был, на месте, пока не настанет судный час». Другая новелла «Тысяча и одна ночи» (Повесть о Медном городе, ночи 566–578) дополняет этот рассказ, сообщая, что после урагана среди уцелевших адитов началось моровое поветрие, в ходе которого умер сын Шеддада (Джамшида), Куш, он же Шеддад-младший.

Однако согласно кораническим легендам «вопль с небес» стал причиной гибели не адитов Шеддада (Джамшида), но самудян, живших гораздо позже, тогда как адиты погибли от бушевавшего в течение семи суток урагана. Упоминание об этих событиях мы также находим в апокрифе «Пещера сокровищ», вероятным автором которого является святой праведный Ефрем Сирин: «И на сотом году жизни Нахора, когда Бог увидел, что сыны человеческие приносили в жертву своих сыновей демонам и поклонялись идолам, Он открыл хранилища ветра и врата бури, и порыв ветра вышел на всю землю. И он искоренил изображения и места, где совершались жертвоприношения демонам, и он снес вместе идолы, и изображения, и башни в кучу, и нагромоздил большие насыпи над ними; [и они там] до сего дня. Вот, этому порыву ветра, узнав, люди дали имя «Ветряной потоп». Сохранившиеся до наших дней шумерские «Плачи» по Уруку, Эриду и другим городам Месопотамии подтверждают, что ураганы бушевали не только на территории Аравии, но и в сопредельном с нею Шумере: «Увы, буря охватила всю страну, великая буря небес, ревущий ветер, злая буря по всей стране, она разрушила города, разрушила дома, разрушила коровники, разрушила овчарни, прекратила ритуалы, все хорошее она отрезала от страны. Эта буря не знает матери, не знает отца, не знает жены, не знает ребенка, сестры, брата, соседа, шлюхи, от этой бури жена оставлена, от этой бури дети оставлены, от этой бури свет страны прекратился, от этой бури, которую послал Энлиль в своей ненависти» (Плач об Уре»).

Таким образом, царь Шеддад (Джамшид-Самирос) правил в Вавилоне в течение очень длительного времени, примерно до 100 года Нахора (1023 г. после потопа), пока не погиб в пустыне от урагана либо, что более вероятно, лишился после гибели адитов поддержки подданных и был низложен Ад Даххаком (Кисрунисом), ровесником Серуха (р. 793 г). От адитов Аравии в живых остались только несколько человек во главе с призывавшим к покаянию кораническим пророком Худом, считавшимся правнуком Ауса (Вивахванга-Аписа) и седьмым потомком Сима – сыном Абдуллы, с. Рабаха, с. Джарута, с. Ада, с. Ауса, с. Ирама, с. Сима, с. Ноя. Очевидно, Худ был ровесником Нахора (р. 923 г.), при этом коранические предания сообщают, что он прожил 164 года (т. е. гораздо меньше Нахора, который жил 208 лет), и был похоронен в Хадрамауте: «там находится могила Худа – да будет мир над ним! Рассказывают, что там нашли корчагу с пшеничным колосом, наполнявшим собой этот сосуд; взвесили этот колос, и было в нем весу один ман, а каждое зерно – с куриное яйцо» (ал-Бакуви, Сокращение книги о памятниках и чудеса царя могучего,1 климат,19). Исламскому пророку Худу легенды также приписывают основание царства Хадрамаут, граничившего на севере с пустыней Руб-эль-Хали – местом, где когда-то жили адиты.

Рассказывая о событиях «серебряного», в своем роде матриархального века, мы считаем необходимым упомянуть о таком феномене древности, как амазонки. Мхитар Ереванский относил их появление к временам рождения отца Авраама, Фарры (р. 1002 г. после потопа): «Нахор и Иесха, 79 лет, родили Фарру. В то время явились Амазонки, т. е. женское воинство, из рода Торгома, который заметив возмущение в своем войске, умертвил всех мужчин, и составил войско из женщин» (Хронографическая история). Однако, исходя из сообщений Диодора Сицилийского, очевидно, что первыми женщинами-воинами были еще соратницы первого Диониса, сына Аммона (Хуша, сына Хама) во главе с Афиной, сражавшиеся с титанами Кроноса (Сима). Немного времени спустя после войны с титанами, на западе Африки в болотах, в которые впадала река Тритон, даже было основано царство амазонок. Мы датируем его основание рождением Фалека (р. 531 г) – временем появления первых государств древности.

Приблизительное место нахождения страны амазонок помогает определить информация Плиния Старшего. Как сообщает Плиний, в древности Тритоном называлось не только озеро на территории современного Туниса, но и река Нил: «Нил на протяжении нескольких миль называли раньше Сирисом, Гомер на всем его протяжении – Египтом, другие – Тритоном» (Плиний Старший, Естественная история, 5,10,54). Принимая во внимание, что в античности и даже во времена позднего средневековья истоком Нила продолжала считаться река Нигер, можно заключить, что река Тритон Диодора – это и есть Нигер, и болота Тритониды, таким образом, локализуются в районе истока Нигера поблизости от побережья Атлантики – т. е. на территории современных Сьерра-Леоне или Гвинеи. Что касается поселений амазонок на островах внутри болот, то в их существовании нет ничего удивительного. В качестве примера можно привести по размерам не уступающее Болгарии болото Судд в районе Южного Судана, которое в настоящее время является местом проживания племенного союза нуэров численностью более полутора миллионов человек.

Как сообщает Диодор Сицилийский, царица амазонок, Мирина, сумела покорить не только соседние племена эфиопов и атлантов, занимавших прибрежные области океана, но и горгон, также находившихся под управлением женщин. После этого Мирина отправилась в военный поход на восток: «она посетила большую часть Ливии, а переходя через Египет, она заключила договор о дружбе с Гором, сыном Исиды, который был царём Египта в это время, а затем, доведя до конца войну против арабов, и убив многих из них, она покорила Сирию» (Историческая библиотека,3,55,4). Покорив Самофракию, царица амазонок посвятила остров обожествленной Кибеле, на котором поселились сыновья «богини», в том числе один из основателей мистерий Корибант, сын Кибелы от Иасиона, брата Дардана. В конце концов, потерпев поражение от объединенных войск Мопса Фракийского и Сипила скифа, Мирина погибла, и остатки ее войска были вынуждены вернуться в Ливию. Царицу амазонок Мирину мы считаем ровесницей Фалека (р. 531 г), а ее поход можно отнести ко времени между рождением Рагава и Серуха (661–793 гг).

Древние матриархальные народы амазонок и горгон, мужчины которых подобно женщинам выполняли домашнюю работу и воспитывали детей, были почти полностью истреблены еще в «героическом веке»: «Горгоны, в последующие дни возросшие в силе, были повторно подчинены Персеем, сыном Зевса, когда Медуза была царицей над ними, и, в конце концов, и они, и род амазонок были полностью уничтожены Гераклом, когда он посетил западные края и установил свои столпы в Ливии, так как он чувствовал, что это плохо согласуется с его решимостью стать благодетелем всего рода человеческого, если он позволит страдать какому-либо народу под властью женщин» (Диодор Сицилийский, Историческая библиотека,3,55,3). Однако, память о знаменитой царице горгон, Медузе, сохранилась не только в мифах о Персее, но и в античных преданиях о диковинных животных Ливии. Римский поэт I века Лукан сообщает о происхождении василисков (змей, которым приписывали способность убивать взглядом) из крови убитой Персеем Горгоны Медузы, обращавшей в камень все живое. Похожие сведения о существовании в Африке животных, обладавших смертоносным взглядом и получивших название горгон, приводил уже в III веке после РХ греческий писатель Афиней: «Горгона есть животное, которое ливийские кочевники там, где оно водится, называют «в-землю-гляд». По виду ее шкуры обычно полагают, что она похожа на дикую овцу; однако некоторые говорят, что на теленка. Ее дыхание будто бы столь сильно, что убивает всякого встречного. [На самом же деле] она имеет гриву, которая свисает со лба, закрывая глаза, и всякий раз, когда она встряхивает ею (а это тяжело и трудно), то не дыханием убивает, а неким излучением от особенной природы ее глаз. Обнаружено это животное было так. Несколько солдат из войска Мария, посланного против Югурты, увидели горгону и, решив из-за ее низко опущенной головы и медленной походки, что перед ними дикая овца, погнались за ней, чтобы зарезать мечами. Но животное испугалось, встряхнуло гривой, лежавшей на глазах, и тотчас умертвило бросившихся на него людей. И снова и снова повторялось то же самое, и каждый раз подступавшие к нему погибали, пока кто-то не догадался расспросить туземцев о природе этого существа. Тогда по приказу Мария туземные всадники, устроив засаду, убили животное копьями издали и принесли командующему». Такое животное существовало, ручательство тому – его шкура и экспедиция Мария» (Пир мудрецов,5,64).

Последних представителей деградировавшего народа горгон, мало чем отличавшихся от обезьян, финикийские мореплаватели повстречали на островах Гвинейского залива в районе современного мыса Лопес в V веке до РХ: «Рассказывают, что против этого мыса также имеются острова – Горгады, некогда место, где обитали горгоны (на расстоянии двухдневного плавания от материка, как передаёт Ксенофонт Лампсакский). Проник на них полководец пунийцев Ганнон и сообщил, что у женщин [там] тела покрыты шерстью, а мужчины с ловкостью спасаются бегством. Две шкуры горгон, ради наглядного доказательства [увиденного им] и как чудо, он посвятил в храме Юноны; их можно было обозревать вплоть до времени взятия Карфагена» (Плиний Старший, Естественная история, 36,200).

Самые поздние сообщения об амазонках датируются IV веком до РХ – временем Александра Македонского, когда царица амазонок Малой Азии, Фалестрис, прибыла в лагерь македонского царя в сопровождении немногочисленной дружины: «Оставив войско у границ Гиркании, она прибыла с тремястами амазонками в воинском вооружении. Царь, изумленный необычайным явлением и достойным видом женщины, спросил Фаллестриду, что ей надобно. Она ответила, что желает иметь ребенка: он превзошел всех мужчин своми подвигами, она же выделяется среди женщин силой и мужеством; дитя, рожденное от родителей, которые превосходят прочих людей, конечно, будет первым в мире по доблести. Александр пришел в восторг, принял царицу и, проведя с ней тридцать дней, отпустил домой с богатыми дарами» (Диодор Сицилийский, Историческая библиотека,17,77,1)

На этом сведения об амазонках античности прерываются. Бывшая цитадель амазонок Африки, болото Тритонис, также больше не существует. По сообщению Диодора оно исчезло еще в глубокой древности в результате землетрясения, и вряд ли будет ошибкой приурочить это землетрясение к гибели Атлантиды.