Текст книги "Исторические здания Петербурга. Прошлое и современность. Адреса и обитатели"

Кантемировский дворец (вид со стороны Невы). С грав. XVIII в.

Кантемировский дворец со стороны Невы. Современное фото

Второй эркер, но уже прямоугольный, находится над аркой въезда во двор – эта часть здания также имеет завершение в виде фронтона. Довольно нарядно обработаны окна второго этажа – наличник в виде пилястр, наружный подоконник, пространство под окном в виде балюстрады, замковый камень-маскарон и полуциркульный сандрик.

Скульптурная композиция с женскими фигурами

Завершается убранство фасада широким фризом с пальметтой, расположенным под венчающим карнизом.

Несколько иначе решена отделка фасада по Мраморному переулку. Здесь здание имеет на один этаж меньше, чем предыдущее, основной акцент сделан на полуциркульных окнах второго этажа центральной части, расположенной между боковыми ризалитами, окна дополняют балконы с металлическими решетками ограждения. Первый этаж дома имеет руст, отличающийся, однако, от руста соседнего здания. Нужно отметить, что некоторые элементы декора этого дома связаны своей архитектурой с подобными деталями соседнего строения – это и формы сандриков, и завершение углов, и использование декоративного фриза.

Совсем по-другому выглядит фасад со стороны набережной. Трехэтажная постройка с сильно выступающими боковыми ризалитами напоминает дворцовые здания. Расположение парадного входа в центре дома сохранилось со времен Кантемира. Эта часть дома на уровне второго и третьего этажей украшена пилястрами, барельефами и антаблементом с триглифами и фризом. Богато украшены оконные проемы с треугольными сандриками. Боковые ризалиты дополнены эркерами, консоли которых решены в виде атлантов, а большие полуциркульные окна украшены лепниной.

Во всех трех зданиях частично сохранились исторические интерьеры, созданные во второй половине XIX столетия в различных архитектурных стилях: рококо, барокко, готика и другие.

После И. Ф. Громова с 1882 г. участком владел предприниматель и промышленник Владимир Александрович Ратьков-Рожнов, служивший товарищем председателя Санкт-Петербургского окружного суда, а затем членом Санкт-Петербургской судебной палаты.

Ратьковы-Рожновы жили в здании со стороны Миллионной улицы и переулка до самой революции, а особняк на Дворцовой набережной они продали Министерству финансов, вновь разместившему здесь свою канцелярию и некоторые другие службы. В 1910-х гг. в здание въехало посольство Турции.

В советское время дом вновь разделили, но на две части. В здании со стороны Миллионной улицы расположился Институт культуры, а в особняке на набережной – Морской регистр.

Дом Гвардейского экономического общества (Большая Конюшенная ул., 21–23)

Первым торговым центром Санкт-Петербурга в современном понимании этого слова стал универсальный магазин Гвардейского экономического общества, построенный на Большой Конюшенной улице в начале XX столетия на участке исторической усадьбы А. П. Волынского, память о котором сохранилась в названии переулка, связавшего Большую Конюшенную улицу с набережной реки Мойки.

Расцвет карьеры Артемия Петровича Волынского произошел в правление императрицы Анны Иоанновны – в феврале 1738 г. его назначают кабинет-министром.

В этой должности А. П. Волынский пробыл всего два года, в 1740 г. впал в немилость и помещен под домашний арест. Следственная комиссия воспользовалась не только доносами людей, окружавших Волынского, но и его бумагами, особенно с планами различных реформ управления в стране. В итоге следствие обвинило А. П. Волынского в планировании государственного переворота и желании занять русский престол, а суд приговорил его к смертной казни. Для начала Артемия Петровича планировалось лишить языка, а затем, живого, посадить на кол. Императрица Анна Иоанновна смилостивилась, и ни в чем не повинного Волынского просто четвертовали на площади у Сытного рынка. Его «подельников» – советника Адмиралтейства А. Ф. Хрущова и архитектора и градостроителя П. М. Еропкина – обезглавили на том же месте. Остальных, обвиненных в заговоре, били кнутом и выслали в Сибирь на вечное поселение.

А. П. Волынский

Долгое время считалось, что Волынский пал в борьбе с немецкой партией при русском дворе, но это не совсем так. Борьба за влияние на императрицу велась между сановниками, большинство из которых были русскими. Своим выдвижением Артемий Петрович был обязан Э. И. Бирону, с которым в итоге испортил отношения, как и с другими влиятельными царедворцами: А. Б. Куракиным, А. И. Остерманом и адмиралом Н. Ф. Головиным. Заметим также, что в состав следственной комиссии, рассматривавшей дело Волынского, не входило ни одного иностранца (по происхождению) – там сплошь русские фамилии. Так что результат работы следствия не мог давать преимущества той или иной национальной группе при Дворе. Сам Волынский за два года до падения точно так же участвовал в следствии над Долгорукими, которых так же признали виновными и казнили в Новгороде. В следственную комиссию вместе с ним входил А. И. Остерман.

А. П. Волынский был женат вторым браком на сестре архитектора П. М. Еропкина, но недолго. Первая жена скончалась в 1730 г., а их дочерей, Анну и Марию, после казни отца власти насильно постригли в монахини,[32]32
  При императрице Елизавете Петровне монашеский чин был снят.


[Закрыть] сын Петр умер в 1743 г. в возрасте 16 лет. Во втором браке, с Еропкиной, детей у Волынского не было. Все имущество по приговору суда казна конфисковала.

Землю для строительства усадьбы вдоль реки Мойки А. П. Волынский получил от императрицы в 1738 г. и за недолгое время нахождения на вершине власти успел построить одноэтажный особняк с тремя ризалитами, окружив его садом. Проектирование и строительство осуществил его тесть, архитектор П. М. Еропкин.

Из «Записки об Артемии Волынском»: «Он имел несколько дворов в Санкт-Петербурге и один в Москве. Большой двор с деревянным домом на Мойке достался Президенту коммерц-коллегии, барону фон Менгдену, а по соседству оного каменный дом назначен для служителей принца Брауншвейгского… Волынский жил в большом деревянном доме над Мойкою, в котором было 18 комнат; из них лучшие были обиты красным атласом с травами и шелковыми персидскими канаватами,[33]33
  Канават – шелковая цветная или с узорами ткань.


[Закрыть] прочие цветной камкой,[34]34
  Камка – китайская шелковая ткань.


[Закрыть] ткаными шпалерами и проч. 16 зеркал в золотых рамах и 7 в ореховых, 1 канапе, 24 стола и столько же стульев с триковыми[35]35
  Вид тканевой обивки.


[Закрыть] подушками, 32 стула с кожаными, 17 без подушек, 7 кресел, две комнатные ширмы, 5 английских кабинетов со стеклами и 4 без стекол, и 48 написанных на полотне картин составляли главную его мебель. В числе картин были портреты: Петра Великого, Императрицы Анны Иоанновны и герцога Бирона. Образов, написанных на дереве и на полотне, с окладами и без окладов, считалось 26; сверх того 2 киота и 3 серебряные креста с мощами. В описи конфискованного имущества 13 страниц заняты перечислением одних дорогих каменьев, а золотые и серебряные вещи занимают 19 страниц. В описании платья показано: 25 кафтанов (парчовых, бархатных, гродетуровых,[36]36
  Гродетур – вид плотной шелковой ткани.


[Закрыть] глазетовых,[37]37
  Глазет – разновидность парчовой ткани.


[Закрыть] суконных, и 27 камзолов, особое азиатское платье и халат шахов); также заслуживают внимание оружие, конские уборы и мягкая рухлядь. Библиотека его была незначительна и состояла из русских книг; но письмо к нему астронома Делиля из Березова показывает, что он любил науки и был покровителем ученых».[38]38
  Чтения в Императорском Обществе Истории и Древностей Российских при Московском Университете. 1858. Апрель–июнь. Кн. вторая. С. 169–170.


[Закрыть]

Из этого исторического свидетельства следует, что семья А. П. Волынского проживала не в каменном, а в деревянном доме, что было обычным делом в то время. Каменная же постройка, очевидно, предназначалась для служащих кабинет-министра, имевшего личную канцелярию. Как видно из документа, имение А. П. Волынского на Мойке разделили на две части, и произошло это сразу после казни. Один участок примыкал к современному Волынскому переулку, второй располагался между Французской реформатской церковью и рекой Мойкой. Одна часть участка перешла к принцу Брауншвейгскому, и на ней стоял каменный жилой дом, в котором разместили служащих. Вторая, с деревянным барским домом, досталась президенту Коммерц-коллегии Карлу Людвигу фон Менгдену, который, как и казненный бывший владелец, недолго пользовался полученным имуществом. В 1742 г. по приказу императрицы Елизаветы Петровны фон Менгдена сослали в Нижнеколымский острог, где он и умер в 1761 г. Землю, как водится, отобрали.

Впервые деревянный особняк А. П. Волынского четко обозначен на плане Трускотта 1753 г., причем видно, что дом стоял в глубине современного квартала, на месте соприкосновения двух зданий: домов № 23 и № 25 по Большой Конюшенной улице. Следовательно, часть участка вдоль Волынского переулка досталась К. Л. фон Менгдену, а вторая часть, расположенная за Французской реформатской церковью, перешла к немецкому принцу. Из указанного плана следует, что площадь участков была разной.

На более поздних планах деревянный дом уже не обозначен, хотя каменный присутствует на большинстве карт.

Следующими владельцами земли становится один из Шереметевых – скорее всего, Николай Петрович, и, наиболее вероятно, что участок он приобретает у казны. Возможно также, что граф получает землю в качестве подарка от императрицы Екатерины II или императора Павла I. Кроме того, с середины XVIII столетия ближе к пересечению Волынского переулка и Большой Конюшенной улицы возникает Волынкин (Волынский) двор (конюшня) – место постоя извозчиков, с кормушками и поилками для животных. На территории двора возвели небольшое каменное здание с фасадом по Конюшенной улице.

Здание Волынкина двора. Фото нач. XX в.

В середине 1830-х гг. по заказу некого чиновника Александра Волкова здесь же, рядом с конюшнями, архитектор И. И. Бернштейн построил небольшой трехэтажный дом под гостиницу, названную, как было принято, Волковскими номерами. Во дворе в двухэтажном флигеле предприимчивый чиновник открыл бани (наб. реки Мойки, 36), также получившие название по фамилии владельца.

Из известных постояльцев номеров упоминают писателя и журналиста Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина. Первый раз он остановился здесь в 1845 г., в возрасте 19 лет. Во второй раз писатель жил в Волковских номерах зимой 1856 г. и работал в гостинице над «Губернскими очерками». В сентябре 1851 г. здесь жил композитор М. И. Глинка.

В конце XIX столетия, примерно в 1894 г., Волковские бани купила Селина Владимировна Пряслова, супруга чиновника Департамента таможенных сборов надворного советника Михаила Александровича Пряслова. Гостиницу предприимчивая дама приобрела раньше, в начале 1890-х гг., продавцом имущества выступил Федор Александрович Волков – сын первого владельца.

Новая собственница заказала реконструкцию построек архитектору Н. А. Гаккелю, а после завершения работ назначение зданий не изменилось. Вместо Волковских номеров открылись меблированные комнаты С. В. Прясловой, ну а баня осталась баней, причем старое название просуществовало до конца ее функционирования, то есть до строительства здания торгового дома.

В это же время все еще существовавший Волынский двор с каретным извозом, трактиром и лавками принадлежал купцам Г. Фрелиху и А. Франкфельдту. Поначалу здесь держал трактир купец 2-й гильдии Михаил Митрофанович Банухин, но после 1895 г. заведение продали купцу Кудрявцеву. Кстати, М. М. Банухин жил в квартире № 9, в доме по Большой Конюшенной ул., 21.

Экономическое общество офицеров Гвардейского корпуса, или короче – Гвардейское экономическое общество, возникло в Санкт-Петербурге в 1891 г. и было добровольным потребительским кооперативом,[39]39
  Первым потребительским кооперативом, учрежденным военными, стало «Общество потребителей для моряков в Санкт-Петербурге», открытое в 1880 г. Первое время эта организация называлась «Бережливость».


[Закрыть] а его участники (члены и годовые подписчики) получали обмундирование и снаряжение, обувь и продукты питания, причем по ценам, отличающимся от цен в магазинах Петербурга в меньшую сторону. Для своих членов общество занималось банковскими операциями, давая ссуды и предоставляя возможность получать дивиденды из прибыли. Основную (неприкосновенную) часть оборотного капитала в сумме 25 тыс. руб. внес император Александр III, а пайщиками выступили многие великие князья. Ссудо-сберегательные кассы служащих и рабочих Экономического общества офицеров Гвардейского корпуса стали появляться с 1893 г. после утверждения их Устава.

В соответствии с параграфом 2 первой главы: «…оборотный капитал кассы составляется: а) из обязательных вступных взносов и ежемесячного 2 % вычета из получаемого каждым участником содержания и заработка; б) из добровольных вкладов участников; в) из процентов с сумм, раздаваемых участникам в ссуду; г) из процентов по капиталам кассы, обращаемым в процентные бумаги; д) из 5 % вычета из наградных денег участников; е) из прибыли, удерживаемой по добровольным вкладам; и ж) из случайных поступлений».[40]40
  Устав Ссудо-сберегательной кассы служащих и рабочих Экономического общества офицеров Гвардейского корпуса. СПб., 1893. С. 4.


[Закрыть]

Вступительная плата для служащих составляла 2 руб., в то время как рабочий общества вносил всего 50 коп. Интересно, что ограничивался размер добровольных вкладов – одно лицо не могло вносить более 100 руб. В то же время устанавливалось ограничение доходности по этим вкладам – не более 5 % в год. Регламентировал устав и выдачу ссуд, их можно было получить максимум на 10 месяцев под 6 % годовых. Размер ссуды не мог превышать месячного оклада служащего и недельного заработка рабочего, но окончательное решение о ссуде выносила специальная комиссия из выборных.

Правом вступления в общество обладали офицеры гвардейских частей, расквартированных в столице и пригородах, так что со временем число участников кооператива превысило 4 тысячи человек. Сами пайщики, да и вообще военные, называли магазины и склады общества «Гвардейками». К началу Первой мировой войны в России работало 45 Офицерских экономических обществ, просуществовавших, как и Петербургское, до 1918 г. В 1921 г. все имущество экономических обществ новые власти передали военной кооперации.[41]41
  Декрет СНК от 16 августа 1921 г.


[Закрыть]

Магазин Гвардейского экономического общества. Фото нач. ХХ в.

Магазин Гвардейского экономического общества. Главный вход. Фото нач. ХХ в.

Магазин Гвардейского экономического общества. Торговые галереи. Фото нач. ХХ в.

Общество активно развивалось и открывало свои магазины и склады в разных частях губернии. В здании Офицерского собрания на Литейном проспекте был организован склад и разместилось правление, а в Царском Селе (Павловское ш., 4) Общество взяло в аренду землю и в 1911–1914 гг. построило двухэтажный магазин. Склады и магазины Гвардейского экономического общества работали в Гатчине, Красном Селе и Петергофе – местах концентрации военных частей.

Магазин Гвардейского экономического общества. Торговый зал. Фото нач. ХХ в.

Удачно проявило себя Общество во время Русско-японской войны, организовав специальное военно-походное отделение и филиал на Дальнем Востоке, торговавшие в прифронтовой зоне товарами по низким ценам. Воюющим частям Гвардейское общество отправило товаров на 4,5 млн руб.

Естественно, что участники Гвардейского общества пришли к идее строительства большого универсального магазина – торгового центра нового типа, отличного от привычных в России гостиных дворов.

Большая Конюшенная ул., 21–23. Фото 2010-х гг.

На конкурс, объявленный обществом, было подано 25 эскизных проектов, из которых комиссия выбрала четыре наиболее интересных. Премии получили архитекторы Э. Ф. Виррих, Л. А. Ильин, Н. В. Васильев и М. М. Перетяткович. Строительство, начатое летом 1908 г., доверили архитектору Э. Ф. Вирриху, которому в работе над проектом помогали инженеры И. В. Падлевский и Н. А. Белелюбский, архитекторы С. С. Кречинский, Н. В. Васильев и Б. Я. Боткин. Работы вела немецкая строительная фирма «Вайс и Фрейтаг».

Фундамент высокого здания из монолитного железобетона усилен в местах установки колонн, торговый зал решен в виде застекленного атриума (Большого зала) с многоуровневыми галереями, на которых и размещались торговые площади. Администрация магазина располагалась в помещениях последнего этажа.

Строительство завершилось в 1909 г., однако в 1912–1913 гг. к основному зданию пристроили дополнительный объем (Малый зал) и доходный дом (со стороны Мойки), проектированием которого занимался военный инженер И. Л. Балбашевский, в результате чего существенно увеличилась общая площадь универмага. Всего на строительные и отделочные работы Гвардейское общество потратило 1,2 млн руб.

Здание построено в стиле модерн (неоклассицизм) и выделяется угловой башней с ротондой и высоким «петербургским» шпилем, с парадным входом со стороны Большой Конюшенной улицы. Его торговое назначение легко определяется по витринам первого этажа и почти сплошному остеклению второго и третьего. Фасады постройки декорированы пилястрами с женскими масками, колоннами и керамическими рельефами (майолика) известной столичной фирмы П. К. Ваулина и О. О. Гельдвейна. Над рельефами работал лепщик В. И. Жилкин при участии скульптора А. Е. Громова. Шпиль здания покрыли мозаикой, изготовленной в мастерской В. А. Фролова. В облицовке фасадов использован радомский песчаник и келецкий мрамор (порталы).

Универмаг проработал до 1918 г., а после упразднения Гвардейского экономического общества новой властью магазин стал государственным (не работал в 1918–1921 гг.). В 1927 г. в нем открылся универсальный магазин, но уже с советским названием: образцово-показательный универмаг «Дом ленинградской кооперации», а в 1935 г. универмаг получил имя «ДЛТ» – Дом ленинградской торговли.

Последняя реконструкция универмага Гвардейского экономического общества проводилась в 2006–2012 гг. Тогда же реставраторы восстановили многие утраченные майоликовые элементы декора, в том числе двуглавого орла на фронтоне лицевого фасада.

Дом Волконских (наб. реки Мойки, 12)

История дома началась в далекие петровские времена. В 1727 г. тайный советник статс-секретарь государя Иван Антонович Черкасов въехал в каменный дом на «высоких подвалах» «за Мьею речкою». Во дворе дома из камня выложили служебные постройки в виде аркад.

Когда именно этот участок достался Черкасову, точно неизвестно. До него здесь проживал архитектор Доменико Трезини – на берегу реки стоял деревянный дом, который зодчий занимал до 1710 г.

Службу в Санкт-Петербурге И. А. Черкасов начинал в 1712 г. канцеляристом при Алексее Васильевиче Макарове, заведовавшем секретными бумагами царя Петра I. Чиновничий опыт Черкасов накопил к этому времени солидный – он служил во Владимире, Козлове, Угличе и Архангельске. В течение года был подьячим в Оружейной палате в Москве.

В Петербурге Черкасова быстро заметил государь и начал брать его с собой в поездки квартирмейстером. В 1722–1723 гг. И. А. Черкасов сопровождал царя во время Персидского похода. Петру, очевидно, нравился расторопный и надежный служащий, и в 1723 г. государь в знак благодарности пожаловал ему 280 душ крепостных.

После смерти императора Черкасов продолжил государственную службу у императрицы Екатерины I и даже получил высокую должность тайного кабинет-секретаря. Недолго прожил Иван Антонович в своем новом доме, так как уже 30 июня 1727 г. юный император Петр II, не без участия светлейшего князя А. Д. Меншикова, отправил бывшего кабинет-секретаря в ссылку в Москву.

Наб. реки Мойки, 12. Фото 2010-х гг.

С падением Меншикова и смертью царя положение Черкасова не изменилось – ему не разрешили вернуться в столицу, а отправили служить вначале в Архангельск, а затем в Астрахань.

Жизнь И. А. Черкасова поменялась после прихода к власти императрицы Елизаветы Петровны, вызвавшей его в 1741 г. в Санкт-Петербург, где он занял должность кабинет-секретаря, то есть руководителя личной канцелярии императрицы. Судьба вновь благоволила Ивану Антоновичу, сделав его одним из самых могущественных людей государства. К должности посыпались звания и титулы: в 1742 г. он возведен в баронское достоинство, а в 1745 г. стал тайным советником. К 280 душам крепостных добавились еще крестьяне Дорогобужского уезда Смоленской губернии.

Наб. реки Мойки, 12. Двор. Фото 2010-х гг.

Примерно в это же время, то есть в 1742–1746 гг., дом на Мойке перестраивают и подновляют в голландском стиле.

После кончины Черкасова в 1758 г. участок со строением переходит по наследству детям, скорее всего, старшему сыну Александру Ивановичу Черкасову, ставшему позднее президентом Медицинской коллегии. В 1759 г. он женится на Гедвиге Елизавете Бирон – дочери Э. И. Бирона, гостившего однажды в доме Черкасовых.

В 1762 г. дом покупает казна, но как его используют, нам неизвестно. Он обретает хозяина в 1785 г. – императрица Екатерина II дарит постройку обер-гофмаршалу и президенту Придворной конторы Григорию Никитичу Орлову, который приходился двоюродным братом фавориту государыни Григорию Григорьевичу Орлову.

А. И. Черкасов

С конца XVIII в. собственницей дома выступает графиня Екатерина Петровна Шувалова, но затем права на постройку переходят к купцу 1-й гильдии Алексею Петровичу Жадимеровскому, который его перестраивает в стиле раннего классицизма. В течение XIX столетия здание еще несколько раз перестраивалось.

Центральная часть трехэтажной постройки выделена ризалитом и украшена шестью пилястрами на уровне второго и третьего этажей. Первый этаж декорирован рустом. Прямоугольные оконные проемы второго этажа дополнены наличниками и простыми сандриками, наружные подоконники поддерживают консоли. Пространство под окнами третьего этажа заполнено повторяющейся лепниной, окна первого этажа выделены замковыми камнями. Над высокими арочными проездами во двор, расположенными в боковых частях здания, устроены балконы с чугунной решеткой ограждения.

В большом внутреннем дворе дома Волконских находится и вход в здание. Здесь же сохранились конюшня и каретный сарай, сооруженные еще при И. А. Черкасове. Они расположены в глубине двора прямо напротив дома и выделяются открытыми аркадами (верхняя имеет остекление). Они носят название «Бироновых» конюшен, но какое отношение к ним имеет герцог Э. И. Бирон и имеет ли вообще, точно не установлено. Хотя известно, что к лошадям и верховой езде он имел особую страсть. В 1950 г. во дворе открыт памятник Александру Сергеевичу Пушкину работы скульптора Н. В. Дыдыкина при участии архитектора Ю. Н. Смирнова. Бронзовая статуя высотой 1,7 метра установлена на высоком круглом постаменте из песчаника.

На фасаде самого дома в 1880 г. установили мемориальную доску А. С. Пушкину работы архитектора Н. Л. Бенуа. В 1920-е гг. она была утрачена и открыта заново в 1937 г. со следующим текстом: «В этом доме 29 января 1837 года скончался Александр Сергеевич Пушкин».

В 1806 г. купец А. П. Жадимеровский продал дом княгине Александре Николаевне Волконской, урожденной Репниной. Здесь прошло детство ее сына Сергея – будущего декабриста, лишенного в 1826 г. всех званий и привилегий и осужденного на каторгу. В 1834 г. княгиня умирает, и дом переходит к ее дочери и сестре Сергея, Софье Григорьевне Волконской, которая с 1827 г. бо́льшую часть времени проводила за границей. В те же годы Волконские начали сдавать в доме квартиры внаем, а среди арендаторов оказалась семья А. С. Пушкина. С 1833 г. квартиру на втором этаже занимала семья государственного деятеля тайного советника Федора Петровича Лубяновского.

Княгиня С. Г. Волконская

Свою новую квартиру из 11 комнат, с кухнею, подвалом, конюшней, сараем и сеновалом А. С. Пушкин снял в сентябре 1836 г. Причем поэт заключил с доверенным лицом С. Г. Волконской официальный договор:

«<1 сентября 1836 г.>

Получ. 24 февр. 1837 г.

Тысяча восемьсотъ тридцать шестого года Сентября Перваго дня, я нижеподписавшийся Двора Его Императорскаго Величества Камеръ-Юнкеръ Александръ Сергеевичь Пушкинъ заключилъ сей контрактъ по доверенности Госпожи Статсъ Дамы Княгини Софии Григорьевны Волконской, данной Господину Гофмейстеру Двора Его Императорскаго Величества, Сенатору и Кавалеру Льву Алексеевичу Перовскому въ томъ: 1-е. Что нанялъ я Пушкинъ въ собственномъ Ея Светлости Княгини Софьи Григорьевны Волконской доме, состоящемъ 2-й Адмиралтейской части 1-го квартала подъ № 7-мъ весь, отъ однихъ воротъ до другихъ нижний этажъ изъ одинатцати комнатъ состоящий со службами, какъ-то: кухнею и при ней комнатою въ подвальномъ этаже, взойдя на дворъ направо; конюшнею на шесть стойловъ, сараемъ, сеноваломъ, местомъ въ леднике и на чердаке, и сухимъ для винъ погребомъ, сверхъ того две комнаты и прачешную взойдя на дворъ на лево въ подвальномъ этаже во 2-мъ проходе; срокомъ впередъ на два года, то есть: по первое число Сентября, будущаго тысяча восемъ сотъ тритцать восмаго года. 2-е. За наемъ оной квартиры съ принадлежностями, обязываюсь я Пушкинъ заплатить Его Превосходительству Льву Алексеевичу Перовскому въ годъ четыре тысячи три ста рублей ассигнациями, что составитъ въ два года, восемъ тысячь шесть сотъ рублей, которыя и имею вносить по три месяца, при наступлении каждыхъ трехъ месяцевъ впередъ по тысячи семидесяти пяти рублей, бездоимочно. 3-е. Въ какомъ виде теперь нанимаемыя мною комнаты приняты, какъ то: полы чистые, двери съ замками и ключами крепкия, рамы зимния и летния съ целыми стеклами, печи съ крышками тарелками и заслонками, въ такомъ точно виде, по выезде моемъ и сдать я обязанъ; а если что окажется изломано, разбито и утрачено, то за оное заплатить или исправить мне какъ было Пушкину своимъ коштомъ. 4-е. Буде я пожелаю во время жительства моего въ квартире сделать какое-либо неподвижное украшение, то не иначе какъ на свой счетъ и то съ позволения Его Превосходительства Льва Алексеевича но отнюдь не ломая капитальныхъ стенъ. 5-е. Въ нанятой мною квартире соблюдать мне должную чистоту: не рубить и не колоть въ кухне дровъ, на лестницахъ не держать нечистоты также и на дворе ничего не лить и несыпать, но всякую нечистоту выносить въ показанное место. 6-е. Отъ огня иметь мне Пушкину крайнюю осторожность; а дабы со стороны моего жительства никакого опасения не было, обязываюсь я наблюсти, что бы люди мои не иначе выносили огонь на дворъ, какъ въ фонаре. 7-е. Чищение печныхъ трубъ и прочая Полицейская повинность зависитъ отъ распоряжения Его Превосходительства Льва Алексеевича. 8-е. О всякихъ приезжающихъ ко мне и отъезжающихъ отъ меня, долженъ я немедленно давать знать Управляющему домомъ; безъ паспортныхъ же съ непрописанными въ квартале и просроченными билетами людей обоего пола ни подъ какимъ видомъ не держать, а если паче чаяния, сие и случится, то вся ответственность падаетъ на меня. 9-е. Въ случае продажи дома, Его Превосходительство Левъ Алексеевичь со стороны своей обязывается уведомить меня объ оной заблаговременно, дабы – если покупщикъ несогласенъ будетъ хранить – контрактъ въ сей силе то могъ бы я приискать для жительства моего въ иномъ доме квартиру; равно и я Пушкинъ если более означеннаго въ семъ контракте срока, нанять квартиры не пожелаю, то долженъ уведомить Его Превосходительство Льва Алексеевича, до истечения срока за месяцъ; и наконецъ 10-е. Сей контрактъ до срочнаго время хранить съ обеихъ сторонъ свято и ненарушимо для чего и явить его где следуетъ, подлинному же храниться у Его Превосходительства Льва Алексеевича, а мне Пушкину иметь съ него копию. А что на второй странице, на третий и на четвертой строкахъ почищенному написаны слова: месяцевъ впередъ по тысячи семидесяти пяти рублей, то считать верно.

Гофмейстеръ и Сенаторъ Перовский.

№ 155. 1836 года Декабря десятаго дня, въ Спетербурге, въ Конторе Нотариуса, Сия Копия при подлинномъ контракте явлена, и въ книгу подъ № сто пятьдесятъ пятымъ записана.

Нотариусъ Григорей Сидневъ.

Получено по контракту отъ Госпожи Пушкиной съ 1-го Сентября по 1-е Декабря сего 1836-го года тысячу рублей ассигнациями.

Смотритель дома Захаръ Шумовъ».

О рабочем кабинете А. С. Пушкина в новой квартире вспоминал начинающий поэт Облачкин: «Кабинет Пушкина состоял из большой узкой комнаты. Посреди стоял огромный стол простого дерева, оставлявший с двух концов место для прохода, заваленный бумагами, письменными принадлежностями и книгами, а сам поэт сидел в уголку в покойном кресле. На Пушкине был старенький, дешевый халат, какими обыкновенно торгуют бухарцы в разноску. Вся стена была уставлена полками с книгами, а вокруг кабинета были расставлены простые плетеные стулья. Кабинет был просторный, светлый, чистый, но в нем ничего не было затейливого, замысловатого, роскошного, во всем безыскусственная простота и ничего поражающего, кроме самого хозяина, поражавшего каждого, кому посчастливилось видеть его оригинальное, арабского типа лицо, до невероятности подвижное и всегда оживленное выражением гениального ума и глубокого чувства».[42]42
  Воспоминание о Пушкине // Северная пчела. 1864. 19 февр. (2 марта). № 49. С. 1.


[Закрыть]

Кстати, с соседом Ф. П. Лубяновским поэт имел добрые отношения и часто бывал у него в гостях. Федор Петрович одно время занимал должность гражданского губернатора Подольской губернии, но после назначения в Сенат переехал в Санкт-Петербург и поселился в доме Волконских.

Как оказалось, квартира на Мойке стала последней в жизни великого поэта, а в историю Петербурга дом Волконских навечно вошел как главный пушкинский адрес. Здесь поэт работал над «Капитанской дочкой», историей Петра Великого и редактировал свой журнал «Современник». Отсюда 27 января 1837 г. Александр Сергеевич выехал на дуэль с Дантесом, и сюда же на следующий день его привезли раненого. К поэту приехали друзья (В. А. Жуковский, В. И. Даль и другие). Невыносимо страдая от пулевого ранения, великий поэт скончался в своей квартире в 14 часов 45 минут 29 января.

В 1925 г. (по другим данным, в 1927 г.) в квартире А. С. Пушкина, вернее, в той части дома, где предположительно размещались его жилые комнаты, работала пушкинская выставка, а уже к 100-летию со дня гибели Александра Сергеевича в доме открыли мемориальный музей.

В наши дни дом Волконских занят Всероссийским музеем А. С. Пушкина. В 1960-е гг. (работы велись и в 1930-х гг.) квартиру поэта восстановили в том виде, в каком она была в последние дни его жизни.

После кончины А. С. Пушкина его вдова с детьми уехали в имение брата в Калужской губернии, а квартиру, где они жили, решил занять Григорий Петрович Волконский, служивший чиновником по особым поручениям при министре просвещения. Об этом владелице дома княгине С. Г. Волконской писал в Рим князь П. М. Волконский: «Ожидаю, милый друг, вашего ответа о квартире для Грегуара (Г. П. Волконского. – А. Г.) в первом этаже вашего дома, освободившейся со смертью Пушкина, который в ней жил, и оставленной вдовой, которая уехала в деревню – чтобы не терять времени для нужного ремонта в начале весны и закончить его в течение хорошего сезона».[43]43
  Казанский Б. В. Новые материалы о дуэли и смерти Пушкина // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. М.-Л., 1936. С. 243.


[Закрыть]

Позднее дом арендовали не только частные лица. Одно время здесь размещался Контроль Николаевской железной дороги, а здания во дворе занимала англо-русская конюшня К. К. Андерсона. В начале XX столетия (до 1908 г.) дом Волконских служил местом расположения Санкт-Петербургского охранного отделения (охранки) – политической полиции Российской империи.