Текст книги "Святокаменск"

Она сделала глоток из чашки.

Никогда ещё Рудику не было так больно. Самым обидным было то, что Вика искренне хотела сделать доброе дело и своей подруге, и ему лично. Даже не к чему придраться, хотя Рудика переполняла злость.

– Ты считаешь меня хорошим?

– Да, а чё нет-то?

– Ты говорила, что у меня маленький член.

– Да нормальный у тебя член, хватит придурять, – отмахнулась она.

– Ты много чего говорила… Что я идиот…

– Знаешь что, Рудик, я бы ничего не стала говорить и вообще бы с тобой не связывалась, если бы знала, что у тебя нет чувства юмора.

Вот так, для неё всё это шуточки.

– Ты сказать-то что хотел?

– Я хотел сказать, что люблю тебя. – Ему было очень нелегко это произнести.

– Удивил. Я тебя тоже люблю, Рудичек ты мой! – Она опять поставила чашку на пол, обняла его и принялась тискать, как плюшевого медведя.

Он очень хотел поцеловать её в губы, но не мог, потому что её голова лежала у него на плече. А она натискалась и вернулась в прежнее положение – растянулась на диване, подложив под голову подушку, а рот заткнула чашкой кофе.

До чего же глупо всё вышло, подумал Рудик. Нужно срочно исправить, а то Вика так ничего и не поймёт.

– Вика, ты, кажется, не так поняла.

– А как я должна была понять?

– Я не про такую любовь.

– Какую – такую?

– Ты, наверное, думаешь, что я тебя люблю как друг…

Она даже засмеялась:

– А ты меня любишь как враг, что ли?

– Вика, когда всё это закончится… Ведь оно закончится…

– Ну?

– Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.

Она опять засмеялась:

– Это официальное предложение? Ничего не забыл?

– Что?

– Ну, хотя бы колечко.

– Куплю. Вика, я сейчас не шучу. Я люблю тебя. Если ещё хоть кто-то дотронется до тебя – я его застрелю. Мне теперь даже есть из чего.

Вика будто бы не слышала его – запрокинув голову, допивала кофе.

– Вика, тебе нравится этот телевизионщик?

– Да, кстати, где он? – Вика вскочила с дивана и, пробравшись по полу «гусиным шагом», выскользнула из кабинета.

– Вика, ты всё равно будешь моей! Вика! – закричал ей вдогонку Рудик.

Кажется, она так и не поняла, что он не шутит. Нужно было сделать хоть что-то, чтобы она начала всерьёз к нему относиться. Какой-нибудь подвиг.

Рудик бросился к окошку. Окна кабинета выходили на пустырь позади телецентра – обширное пространство, расчищенное под будущую стройку. С этой стороны «легионеры» даже не пытались подобраться, только постреливали издалека, из каких-то оврагов.

– Вот вам, вот вам, вот вам… – приговаривал Рудик, выпуская в сторону этих оврагов пулю за пулей.

Патроны кончились. Осталось ещё два магазина, вряд ли Вике понравится, если он их потратит впустую.

Он вернулся в павильон. Была мысль выскользнуть через запасной выход и наведаться к «легионерам» в гости, но Рудик быстро отогнал безумную мысль: погибнуть вот так – это не героизм, а тупость. Да и не собирался он умирать. Чтобы заполучить Вику, нужно остаться живым. И её спасти. Допустим, «легионеры» пойдут в атаку, ворвутся в телецентр, зажмут в угол Вику и весь взвод – и в этот момент встать в полный рост и уложить всех одной очередью. Или спрятаться где-нибудь, пропустить «легионеров», потом высунуться – и в спины их, одной очередью…

– …Давайте познакомимся ещё с одним из бойцов нашего Сопротивления. Его зовут Дэн, он музыкант. Несмотря на свою мирную профессию, отлично зарекомендовал себя… эм-м… В ближнем бою уничтожил четверых «легионеров» и одного наёмника. Вот трофейная винтовка СВД. Дэн, вы не являетесь участником «Авангарда»? – Антон старательно избегал слова «член», как учили его на занятиях по основам журналистики в Университете.

– Нет.

– Почему же вы присоединились к защитникам телецентра, а не к «легионерам»?

– «Легионеры» убивают детей, – уронил Дэн. Антон всеми силами своей богатой мимики умолял его развить тему, но харпер угрюмо молчал.

На выручку пришла Аглая:

– Они убивают всех без разбору.

– Вы были снаружи? Что там происходит?

– Там происходит… кошмар. Настоящая война. Местные убивают приезжих. И не только «легионеры». Я видела среди «легионеров» вполне взрослых, цивильно одетых людей… – В тот момент журналистка говорила правду.

– Возможно, это были наёмники?

– Нет, у наёмников есть более важные задачи… Это местные, просто местные. Для них все приезжие – это зло. Вооружены палками, битами, заточками, ножами, охотничьими ружьями. Вламываются в квартиры и убивают. Особенно не любят иностранцев и различных начальников… Одного японца застрелили у меня на глазах.

– То есть, они убивают системно, целенаправленно?

– Да. Всё это – чётко спланированная операция, как Варфоломеевская ночь.

– Вот так, уважаемые телезрители. Здесь, в Святокаменске, происходит не просто захват власти. Происходит массовое убийство жителей. Это происходит сейчас, в реальном времени… – В его голосе была досада, отчаяние, злость – опять вспомнил о родителях. – Но мы держимся. И даже находим время для музыкальных пауз. Что за мелодию вы сейчас исполняли, Дэн?

– Вот, сочинил…

– Только что сочинили? Как мило. Сыграйте, пожалуйста, для наших уважаемых телезрителей. Я пойду, умоюсь.

– «Солнечный дождь», – коротко объявил Дэн и заиграл свою кисло-сладкую мелодию.

* * *

– Мирные переговоры! Мирные переговоры! – скрежетал репродуктор.

К телецентру приближался грузовик под белым флагом. Стрельба прекратилась окончательно.

– Блимберг! Что думаешь? – спросил Саня, держа грузовик на прицеле. – Может, на хер эти переговоры? Раздолбать их, да дело с концом? Да не, шучу. Надо с ними поболтать и подольше. Чем больше времени выиграем, тем лучше.

– Я поговорю. Ты от пулемёта не отходи.

– Как скажешь, товарищ командир, – презрительно усмехнулся десантник. – Да, позови Антоху, пусть снимет переговоры.

Блимберг вышел в вестибюль, под ногами невкусно хрустели осколки, некогда бывшие стеклянными дверьми телецентра. Прикрыв глаза от света фар, бивших в лицо, Тимофей вышел на крыльцо в сопровождении двух автоматчиков-«авангардистов».

Возле грузовика стояло четверо. Три «легионера» в обычной униформе и молодой человек в строгом костюме. Примерно такого же телосложения, что и Блимберг, но выше ростом. Пухлое лицо лоснится от пота.

– Приветствую. – Потный кивнул.

Блимберг кивнул, скрестив руки на груди.

– С кем имею честь беседовать?

– Ах, какие церемонии. Тимофей Блимберг, ответственный секретарь молодёжного движения «Авангард».

Потный кивнул:

– Сильно.

Следом за Тимом в вестибюль спустился Антон, в сопровождении вездесущей Аглаи и Артёма с камерой.

– Эд! – воскликнул Антон. – Старый приятель!

– Да, Антош, – произнёс Эдвард без улыбки.

– Эдик, ты с ними, что ли? С этими тварями? – вскричала Аглая, знакомая с Эдвардом не хуже, чем с Антоном. – Знаешь, я не удивляюсь.

Тот досадливо поморщился:

– А вот вы, друзья мои, выбрали не ту сторону. Антош, ты-то куда лезешь?

– Это моё право, – буркнул Змейцев.

– Ну как же так, Антоша, а? Я же сказал тебе русским языком: будет тебе и работа, и хорошая должность… Зачем ты вообще здесь остался? Просили же: уйди в шесть часов, вместе со всеми…

– Захотел – и остался, – соврал Антон, не моргнув глазом.

– Мы снимаем всё, что происходит! Это поступает в прямой эфир! – закричал Тим. – Мы вас с дерьмом перемешаем!

Парламентёр остался спокоен, даже улыбался:

– В героев поиграть решили? Не наигрались ещё? Значит так, господа: сворачиваемся. – Эдвард сделал официальное выражение лица. – Мы предлагаем вам покинуть телецентр. Можно с оружием в руках, да хоть с чем.

– Свободны – и что дальше? – насмешливо перебил Блимберг. – Куда идти-то?

– Можем открыть для вас коридор для выхода из города.

– Город оцеплен войсками. Думаешь, мы не знаем?

Эдвард улыбнулся ещё шире своей поганенькой улыбкой:

– Не надо ля-ля. Вы в кольце. Мы согласны вас выпустить. Можете сесть на лодки и плыть, куда глаза глядят, можете играть в вашу войнушку в другом месте. Нам нужен телецентр и телевизионное оборудование, желательно в рабочем состоянии. Если нужно время на размышление – дадим полчаса. Хватит, чтобы все ваши бойцы Сопротивления… – Он хмыкнул, – …собрали манатки и организованно покинули здание. Через тридцать минут мы начнём массированный штурм и тогда уже никаких переговоров. В качестве жеста доброй воли передаём вам вот этих людей.

По знаку Эдварда «легионеры» вытащили из кузова двоих «авангардистов», избитых в кровь. Парня и девушку. Гогоча, бросили на пол вестибюля.

– Серёга! Галошин! – заорал Блимберг, вглядевшись в парня.

– Да. Ваш лидер и его подружка. Сдались в плен. Выбежали с поднятыми руками, – со сдержанным злорадством проговорил Эдвард. – Мудрое решение. Пятнадцать минут назад мы взяли Университет. И все, кто не сдался – поджарились заживо. Бр-р-р! Никому бы не пожелал. Забирайте этих двух слизняков себе, нам они не нужны. Всего хорошего, защитники Белого дома. Время пошло.

Эдвард вышел, наступив ногой на ягодицу Сергея Галошина.

Грузовик отъехал от крыльца телецентра.

Аглая и Антон кинулись к Галошину и его девушке. Блимберг выхватил мобильник (он успел купить новый вместо растоптанного):

– Саня! Расстрелять грузовик! Это приказ!

– Да ну, несолидно как-то. И бесполезно. Они только ещё больше взбесятся.

– Они Университет сожгли! Всех убили!

– Это война, сынок, – зло усмехнулся десантник.

– Фак! Фак! Фак! – заорал Блимберг, швырнул телефон об стену, несколько раз ударил себя кулаком в лоб. Ему вторил Галошин – ползал по полу, отталкивая руки Аглаи, бился посиневшим лицом об пол, усыпанный осколками, и выл:

– Убейте меня! Убейте! Ы-ы-ы-ы… Убейте!

Антон громко плюнул и ушёл прочь.

На лестнице его ждала Вика.

– Что там? – спросила она.

– Парламентёра прислали… Моего старого знакомого.

– И что?

– Либо мы уходим, либо через полчаса нас конкретно штурмуют.

– Так мы же не уходим, правильно?

– Они Университет сожгли вместе со всеми, кто там был.

– А мне пофиг, – резко сказала Вика.

Она была в том возрасте, когда не страшно умирать, да и других не жалко.

– Вообще-то, я хотела сказать тебе спасибо.

– За что?

– Что я наконец-то попала в телевизор. Я вот что думаю, Антоша. Если мы это дело переживём, надо будет набить себе прикольные татушки.

– Татушки? Где?

Она взяла его за руку.

– Вот здесь, на ладошке. Просто в виде эмблемы «Авангарда». Это будет как знак, что мы выжили и победили. Это ведь не просто буква «А» вперевёртку, это ещё и буква «V» с перекладинкой. – Она нарисовала невидимый знак пальцем у него на ладони. – «Виктория», победа. А ещё это математический символ. «Квантор всеобщности». «Для всех». «Авангард» – он же для всех…

– А если никто не выживет?

– Антош. – Она положила ладони ему на плечи. – Мы держимся уже несколько часов.

– …Только потому, что нам это позволяли. До поры – до времени.

– Не надо нас недооценивать.

К ним подбежала Аглая, так быстро, будто за ней гнался десяток «легионеров».

– Микрофон! Где микрофон? – закричала она. – Зови Артёма!

Схватив микрофон, заговорила:

– Дорогие телезрители, мы только что получили потрясающую новость. Мне на мобильник пришло сообщение… – глядя на зелёный экранчик телефона, она прочитала: – «Держитесь. «Легиону» скоро конец. Мы с вами». Знаете, с чьего это номера? С номера господина мэра, Георгия Аркадьевича Меликова! Наш мэр жив, и он сражается, так же, как и мы… А между тем, дела у нас не так, чтобы хороши. «Легионеры» уничтожили Университет, добавив к списку своих бессмысленных преступлений ещё одно. Теперь они собираются штурмовать телецентр. Нам выставили ультиматум: полчаса на то, чтобы покинуть здание. Мы, конечно, этого не сделаем. Впереди последний бой, дорогие мои. Прощайте.

Аглая убежала на верхний этаж. Упала на пол рядом с Дэном, придвинулась к нему близко и приказала:

– Целуй меня быстро.

Она не поверила своим глазам: на лице человека, с каменным лицом убившего четверых головорезов, появилось смятение, почти страх.

– Зачем это? – спросил он.

– Слушай, Дэн, через полчаса мы все умрём тут, я хочу перед смертью хотя бы поцеловать красивого мужика. Давай, не капризничай.

Харпер отодвинулся от неё на полметра.

– Дэн, это что ещё такое? Я тебе противна? Или ты романтик, целуешься только по любви?

– Я… – Он запрокинул голову, зажмурив глаза. Видимо, собирался с духом. – Я не умею.

– Я что, ослышалась?

– Нет.

– Ты не умеешь целоваться?

– Никогда этого не делал.

– Что такое? Как это? Ты больной, что ли?

Дэн закрыл лицо ладонью.

– Да. Угадала. Я болен. Вот это вот… – он покрутил дрожащим пальцем у виска.

– Я знаю, что ты сумасшедший…

– …Не в переносном смысле. Я душевнобольной. Я был в психушке.

– И что? Что теперь тебе, с девушками не целоваться? Давай, иди сюда.

Она приблизила свои губы к его губам.

– И что делать теперь? – прошептал он.

– Наклони голову набок, и представь, что кусаешь яблоко. Без зубов, одними губами.

Минута прошла в тишине.

– Я уж даже боюсь спрашивать, не девственник ли ты.

– Я не буду сейчас… у меня не получится, наверное.

– Потом, Дэн, всё потом. Если только переживём.

– Когда начнётся штурм – найди себе укрытие и спрячься. Вряд ли они будут обшаривать каждый шкаф и заглядывать под каждый диван. Найди место и спрячься. Не вылезай целые сутки, если понадобится.

– Дэн, ты за кого меня принимаешь? Я никуда не буду залезать.

– Ты должна жить. Поняла?

– А ты?

– А мне всё равно.

– Было всё равно, – поправила Аглая. – Теперь-то у тебя появился стимул выжить, я права?

Он уверенно поцеловал её.

– Ты как будто всю жизнь этим занимался. – Аглая щёлкнула его по носу. – Учишься на лету. Умница.

* * *

– Сергей. Соберись. – Десантник хлопнул Галошина по плечам.

Тот посмотрел ему в лицо заплывшими глазами и промычал, глотая слёзы:

– Я дерьм-м-м-м-о…

– Это да. Но речь не об этом. Сколько их было?

– М-м-м-много…

– Ясно. Глупый вопрос, согласен. Чем вооружены? Какое-нибудь нормальное оружие было у них? Пулемёт? Огнемёт? Гранатомёт?

При слове «гранатомёт» Сергей торопливо закивал головой, содрогаясь от рыданий.

– Во как… – сказал Саня.

– Убейте меня…

– Обязательно. Но потом. Ещё что-нибудь полезное можешь сказать?

– Я мразь… предатель…

Десантник отвесил ему оплеуху:

– По делу давай!

– У них был…

– Что?!

Сергей Галошин странно зафырчал, выставив перед собой обе руки.

– И чё это? – презрительно спросил Саня.

– По-моему, он изображает танк, – пробасил Демон.

– Танк? Откуда у них танк… – Десантник укусил собственный кулак.

Лидер «Авангарда», избитый и жалкий, перестал фырчать. Замолчал на несколько секунд, а потом упал на колени. Завыл, окончательно утратив контроль над собой.

– Блимберг! – рявкнул Саня. – Убери этот мешок с дерьмом с глаз моих. И заткнулись все. Чапай думать будет.

Тимофей усадил рыдающего соратника на кушетку, обнял по-дружески. Десантник задумчиво покусывал костяшки пальцев.

– Они уничтожили Универ… значит, появились свободные силы. Думаете, зачем нам дали эти полчаса, из гуманизма? Не-е-е, они силы в кулак собирают. И план атаки разрабатывают. А у нас патронов для пулемёта почти не осталось, мы их не сдержим. Я даже больше скажу, мы и не будем их сдерживать. Блимберг! Хватит обжиматься с этим чмошником. Помоги-ка.

– Что ты придумал? – Тимофей вскочил с кушетки.

– Давай-ка эту дуру вниз отнесём.

– Пулемёт – вниз? – воскликнул Блимберг.

– Ага. Оставлять здесь его всё равно нельзя, могут из гранатомёта накрыть. Тогда точно хана.

* * *

Из «уазика» вышли двое, их знали под кличками Тугарин и Шаман. Рослые, могучего телосложения – самые дюжие «легионеры» рядом с ними выглядели тщедушными юнцами.

Позади здания гостиницы собралось человек двести «легионеров», многие из них участвовали в штурме Университета. Парни хвастались боевыми подвигами, отхлёбывали из бутылок с дорогим вином, добытых в разграбленных ресторанах, матерились в адрес «авангардистов», потрясали оружием.

– Что за бордель? А ну построиться! – рявкнул Тугарин, круглолицый здоровяк с жиденькой бородой.

Толпа вытянулась в длинную шеренгу по двое. Наступила тишина.

– Разрешите доложить, – подал голос широкоплечий «легионер», выглядевший старше многих – на вид ему было лет двадцать шесть.

– Докладывай, – бросил Шаман. В отличие от «легионеров», чей пятнистый камуфляж был не особенно полезен в условиях городского боя, он и его товарищ были одеты более практично – во всё чёрное.

«Легионер» сделал два шага вперёд, обнаружив хромоту.

– Как звать? – спросил наёмник.

– Михаил Гойворонский.

– А короче?

– Короче – Михан.

– Доложи обстановку, Михан.

– Сосунки держат оборону в телецентре. У них приблизительно сорок единиц автоматического оружия, тяжёлый пулемёт и ручной гранатомёт неизвестной системы. Пулемёт находится на третьем этаже, над главным входом, гранатомётчик работает откуда-то оттуда же. Подступы к зданию хорошо простреливаются, поэтому взять здание пока не удаётся…

– Хорошо простреливаются! – сердито передразнил Шаман. – Значит, сосунки хорошую оборону организовали. Значит, толковый парень ими командует, грамотно людей расставил. И вы хороши. Прёте напролом. Как в Гражданскую войну: «Ура-а-а-а-о!» – и шашки наголо, да? Только ребят зря кладёте. Потери большие?

– Убито семнадцать, ранено что-то около тридцати. Среди убитых – ваш Клещ.

– Это я знаю, про Клеща. Как его – шальной пулей, что ли?

– Пять пуль в упор. Винтовку забрали.

– Стоп. Ты мне хочешь сказать, что кто-то из этих сосунков вылез из телецентра, нашёл Клеща, замочил его, забрал оружие и спокойно вернулся обратно? – Шаман покачал головой. – Нет, это не люди, это зоопарк какой-то. Вы себя кем считаете – бойцами, освободителями? Бабы вы, вот кто.

Строй негодующе замычал.

– Молчать! – рявкнул Тугарин, суровый, как ордынский военачальник.

– Сюда бы бронетехнику… – негромко произнёс хромой Михан, как бы оправдываясь.

– Чего тебе? Бронетехнику? – насмешливо переспросил Шаман. – Может, ещё и артиллерию?

– Было бы ништячок, – спокойно ответил тот.

Профессионал серьёзно произнёс:

– Будет тебе и артиллерия, и бронетехника. А мне нужно сорок человек. Не баб, и не салаг, а серьёзных парней. Штурмовой отряд. Михан, тебе поручаю – отбери ровно сорок самых нормальных ребят. Строго со стволами – никаких палок и прочего хлама.

– Тридцать девять, – поправил тот. – Сороковой – я.

– А сможешь, с больной-то ногой?

– Смогу. А ноги отстрелят – на брюхе поползу.

– Ненавидишь их?

– Ненавижу. И оккупантов, и тех, кто им жопу лижет.

– Михан, действуй… – бросив это, Шаман вынул из кармана разноцветные чётки, закрыл глаза и негромко замычал, перебирая бусины. Продолжая мычать, начал приплясывать. Тугарин внимательно, с уважением смотрел на прыгающего и крутящегося волчком Шамана, лишь изредка грозно зыркал в сторону «легионеров», крутивших пальцем у виска и шептавших: «Во даёт!»

Завершив обязательный перед каждым боем ритуал, Шаман вытер рукавом пот с побледневшего лица. Михан осторожно подступил к профессионалу:

– Штурмовой отряд укомплектован.

– Отлично… Ну что, пацаны, вломим этим сосункам?

«Легионеры» ответили громким рёвом.

* * *

– Ты слышала? – спросил Змейцев, оторвавшись от губ Вики.

– Чё-то орут…

– Побежали, посмотрим.

– На фиг. Полчаса ещё не прошло. Время есть.

Она вновь впилась губами в его губы, не чувствуя того огненного взгляда, который упёр ей в спину Рудик.

Вот значит как! Только познакомилась – и уже целоваться! Первым желанием Рудика было застрелить обоих. Нет, поднимать руку на Вику нельзя. Придётся ждать, когда эти двое отлипнут друг от друга. Но убивать её нового дружка у неё на глазах – тоже плохая идея. Надо дождаться атаки и спокойно застрелить, без свидетелей. Тогда точно на него никто не подумает.

Кто-то спускался по лестнице. Рудик спрятался.

– Вот вы где! – крикнул Артём. – Мы снимаем или чё?

– Снимаем, снимаем.

– Это, Антон… подержи камеру, надо сказать кое-что.

Артём поправил очки, застегнул пиджак, под которым не было рубашки, комично откашлялся и произнёс в микрофон:

– Меня зовут Артём Дашин. Дашин – это фамилия, а не то, что у меня есть девушка Даша. Я родом из Иркутска. Приехал в Святокаменск, чтобы заработать миллион денег. До сегодняшнего дня был студентом экономфака. Сегодня вот неожиданно стал оператором и бойцом сопротивления. Если переживу эту ночь – подамся в буддийские монахи… Шучу. Хочу обратиться ко всем жителям Святокаменска, кто меня сейчас видит. Я же знаю, что кто-то меня всё равно видит. Так вот, хватит сидеть в норах и дрожать, как зайцы. Хватайте кухонные ножи, выходите на улицы и режьте, режьте этих свиней нещадно. Я всё сказал.

Змейцев показал ему большой палец:

– Давай займём позицию поудобнее. Скоро штурм, это надо заснять.

– Я с вами! – крикнула Вика.

Следом устремился Рудик, не спрашивая разрешения.

Вместо обещанных тридцати минут прошло тридцать шесть. Защитники телецентра услышали рёв мотора и скрежет гусениц.

– Смотри, смотри!.. – взвизгнула Аглая, вцепившись ногтями в руку Дэна.

– Вархаммер… – пробормотал Демон.

К зданию приближался оранжевый бульдозер, внушительными размерами напоминавший сверхтяжёлый танк начала 30-х годов. Отвал бульдозера был поднят таким образом, чтобы закрывать, будто щитом, кабину водителя. Позади огромной махины угадывалась группа бегущих «легионеров» – изредка кто-нибудь показывался на секунду, ненароком выбежав в сторону или немного отстав.

Несколько «авангардистов», не справившись с нервами, принялись палить по бульдозеру. С таким же успехом можно было бы стрелять из рогаток или кидать грязью.

Бульдозер неторопливо и неумолимо приближался ко главному входу.

– Прими эту жертву… – пробормотал Демон. Снаряд гранатомёта оставил в отвале бульдозера вмятину, но никак не замедлил хода огромной машины.

Гранатомётчик выстрелил ещё раз, целясь в гусеницы, но опять попал в отвал. Перезарядил оружие, привстал, чтобы лучше прицелиться, но не выстрелил. Пуля, выпущенная из снайперской винтовки Тугарином, ударила Демона в грудь.

К убитому гранатомётчику кинулся Блимберг:

– Демон, Демон, вставай! – он потряс детину за плечо, дотронулся до шеи, потом до запястья, надеясь прощупать пульс. – Фак! Ну, не сволочь ли, а?! Взял, умер.

Он осторожно взял в руки оружие, выпавшее из рук Демона.

– Уважаемые телезрители, вы только посмотрите на это! Видите, что враг использует строительный бульдозер, чтобы штурмовать здание, он понял, что иначе нас просто не взять, этот агрегат невозможно остановить пулями и гранатами… – Антон выплёвывал слова со скоростью пулемёта, позабыв про своё «эм-м». – По окнам телецентра бьют из сотен стволов, кажется, это конец, я повторяю, кажется это конец…

– Да хватит ещё каркать! – завопила Вика, разряжая в сторону неприятеля очередную обойму.

В кабинете их было четверо. Недалеко сидел Рудик, почти не стрелял – ждал, когда Вика уйдёт куда-нибудь, тогда можно будет от души всадить в Антона длинную очередь, да и в Артёма заодно, его тоже не жалко.

За несколько метров до главного входа бульдозер остановился.

– Пошли, пошли, родимые, пошли! – закричал Шаман, который лично вёл в атаку штурмовой отряд. Наёмник был вооружён автоматом Калашникова с подствольником и примкнутым штыком.

Сорок «легионеров», вопя на разные голоса, ввалились в разгромленный пустой вестибюль.

Прижавшись спиной к стене, Шаман осторожно выглянул в коридор – там тоже было пусто.

– А ну вперёд! – скомандовал он. – Давай, пацаны, мочи этих сосунков!

С рёвом бросились «легионеры» по коридору, наёмник не торопился следовать за ними. Чутьё подсказало ему, что этого делать не стоит.

Распахнулась дверь, в которую упирался коридор. Хлынул свинцовый поток.

– А-га-га-га-га-га-га! – загоготал Саня, расстреливая «легионеров» почти в упор.

Те, кто не упал сразу и успел сообразить, что происходит, бросились обратно. Дёргали ручки дверей, но кабинеты, все как один, были заперты. Коридор оказался смертельной ловушкой, в которой должны были погибнуть все нападавшие. Но пулемёт подавился, расстреляв последние патроны, и пятеро «легионеров» вернулось в вестибюль, в том числе и Михан, из-за хромоты бежавший последним и оказавшийся первым в толпе спасающихся.

– Пулемёт!.. Там пулемёт! – истошно орал худой паренёк с белыми бровями, охваченный приступом безумного ужаса, который внезапно пришёл на смену приступу безумного героизма.

– Да что ты, дружок… – пробормотал Шаман, схватил белобрысого за шиворот и вытолкнул в обратно коридор.

Безвольно мотая бритой головой, «легионер» отлетел к противоположной стене. Пулемёт не ожил, поэтому Шаман спокойно высунулся и выстрелил из подствольного гранатомёта.

Ударил взрыв. Профессионал уже бежал по измочаленным телам «легионеров», таких же никчёмных сосунков в его глазах, как и «авангардисты». Они выполнили свою миссию: трупами выложили Шаману дорогу к победе.

Впереди – сорванные с петель двери, искорёженный пулемёт. В дверном проёме показался какой-то мальчишка с рыжей головой – Шаман тут же прошил его очередью. Заглянул в охваченный огнём и дымом кабинет: пулемётчик, мускулистый, полуголый, был убит взрывом, кроме него и рыжего в помещении обнаружился ещё один «авангардист». Контуженный, оглушенный и окровавленный, он ползал по полу, то ли кашляя, то ли блюя.

Шаман закинул автомат за спину, выхватил из кобуры ПМ. Сгрёб еле живого «авангардиста» за шею, рывком поднял, приставил пистолет к голове:

– Со мной пойдёшь, сосунок…

Поволок его вверх по ступенькам.

На площадке второго этажа стояли двое «авангардистов», готовые стрелять в первого же, кто покажется на лестнице. Смешные, тощие пареньки – со стволами в руках они, конечно, чувствуют себя большими мужиками.

– Назад! – весело крикнул Шаман. – Или ему хана!

«Авангардисты» замешкались. Дважды выстрелив из пистолета, профессионал убрал их с дороги. Пустил пулю в голову заложнику, бросил тело на ступеньки.

– Шаман! Шаман, погоди… Это я…

По лестнице поднимался Михан, шатаясь, как пьяный. Он чудом не потерял сознание, когда бежал по коридору, чувствуя под ногами человеческую плоть, поскальзываясь на крови.

– Это я, Михан, остальные погибли… Или сбежали…

– Ну и хрен с ними. Мы с тобой вдвоём зачистим всё здание.

* * *

– Эти твари прямо под нами! – закричала Вика. – Там мой взвод, мои ребята! Ну зачем я их оставила… овца тупая…

– Вы слышали, дорогие телезрители, «легионеры» уже в здании. – Антона трясло, как в лихорадке. – Под нами взорвалась граната. Если дело будет продолжаться такими темпами, скоро вы увидите их своими глазами… Да и мы тоже… И я…

Он глядел в камеру, потому и не заметил, что Вика выскользнула из кабинета. Но заметил Рудик.

Вот и настал момент! Рудик обернулся к Антону и оператору, которые даже не смотрели в его сторону. Перевёл автомат в режим стрельбы очередями.

Пули разорвали пиджак на спине Артёма и саму спину в клочья. Тело подпрыгнуло в воздух, сбило с ног Змейцева, придавило собой. Несколько пуль прошло навылет, тяжело ранив Антона в грудь, шею и плечи.

Упиваясь могуществом, Рудик смотрел на поверженного Антона и мёртвого Артёма. Демонстративно отшвырнул в сторону пустой магазин, примкнул полный, последний.

– Не смей трогать мою Вику. Не смей! – Произнёс он, направив автомат в лицо Змейцеву. Спустя секунду лицо стало кровавой кашей.

* * *

– …Видишь, как всё просто?! – заржал Шаман, когда второй этаж был зачищен и профессионал с Миханом выбежали обратно на лестницу. – Предлагаю разделиться. Я на третий, ты – на четвёртый, так быстрее получится.

Михан захромал наверх. Эти сосунки-«авангардисты» даже не позаботились о том, чтобы как следует укрепить лестницу. Хромому «легионеру» не встретилось на пути ни одного противника. Лишь на площадке между третьим и четвёртым этажом лицом вниз валялось мёртвое тело. Михан, совершенно одуревший от крови, даже не задумался о том, кто убил этого человека и как – окно слишком высоко, а кроме него, Михана, никого из «легионеров» здесь ещё не было…

Мертвец схватил Михана за ногу, дёрнул, повалил, стащил со ступенек на площадку. Посыпались удары. Дэн избивал Михана винтовкой СВД, будто дубинкой, потом перевернул «легионера», вгляделся сквозь предрассветный полумрак в окровавленное лицо.

Крепкий Михан был ещё в сознании и узнал его:

– А… гармонист…

– Не! Называйте! Меня! Гармонистом! – при каждом слове Дэн наносил удар прикладом, метя Михану между глаз.

* * *

Третий этаж, коридор. Отворилась дверь и навстречу Шаману, прямо под ноги, выпорхнула миниатюрная темноволосая девчонка. Профессионал тотчас же надел её на штык и отшвырнул к стене. Ещё одна девчонка – длинноногая, с двумя длинными хвостами – показалась впереди. Шаман выстрелил, но девчонка успела скрыться.

* * *

– Они уже здесь! – закричала Вика, влетев обратно в кабинет. – Антошка, Артёмка, лучше прячьтесь!

Змейцев и его оператор попятились к стене.

– Рудольф, а ты чё застыл? Хватит спать!

– Я иду! – Рудик вышел из оцепенения, позабыв свои кровавые фантазии. У него так и не хватило смелости никого убить. Не получилось. Может, хоть сейчас получится.

Рудик подбежал к двери, чуть не сбив девушку с ног. Высунулся, дал очередь.

Пули прошли мимо профессионала, он отскочил в сторону, встал за большой чёрный шкаф, стоявший в коридоре – кажется, торговый автомат. Выстрелил в ответ.

– Ау-ы-ы-ы-ы! – взвыл Рудик, выронив оружие и упав на пол.

* * *

Шаман услышал вой раненого «авангардиста». Усмехнулся: вот сосунок! Туда же, воевать. Эти сосунки так быстро дохнут…

Кто-то пухлый и блондинистый выглянул из-за двери, что находилась в самом центре коридора, метрах в трёх от Шамана и его укрытия, и тут же исчез, увидев профессионала. Прячься-прячься, и до твоей жопы очередь дойдёт…

* * *

– Рудичек, куда тебя?! – Вика склонилась над раненым.

Тот не ответил и даже не открыл зажмуренных глаз, чтобы увидеть долгожданную жалость на лице Вики – ревел и катался по полу, прижимая к себе простреленную руку.

– Твари! – Вика встала на одно колено, высунулась и выстрелила, не целясь. Пули Шамана со свистом прошили воздух над её головой. Вика взвизгнула и спряталась.

Упорная девчонка! Шаман усмехнулся и прицелился чуть ниже. Пусть только выглянет ещё раз…

– Сколько их там? – крикнул Антон.

– Один! Сейчас я его! – Вика крепко зажмурилась и стала вслух считать: – Пять, четыре, три…

До одного не успела сосчитать – в коридоре что-то взорвалось.

Когда гул в ушах немного утих, Вика осторожно высунула голову.

– Рудика перевяжите, – приказала она, встала в полный рост и вышла из кабинета, держа пистолет в вытянутых руках.

Воняло палёным мясом. Среди пластиковых обломков торгового автомата и мясных ошмётков, в луже крови, смешанной с лимонадом, лежала более-менее целая рука в чёрном рукаве.

Вика осознала, что если может всё это рассмотреть, то уже рассветает.

В кабинете, где раньше стоял пулемёт, на полу валялся Блимберг, сбитый с ног взрывной волной. Из носа и ушей лилась кровь. Рядом с Тимом – разряженный гранатомёт M79, раньше принадлежавший Демону.