Текст книги "Врата Миров"

Прошло два месяца, наступила поздняя осень, а ничего не происходило. Бессрочный отпуск. Информационный вакуум. Программа освоения дальнего космоса свернута, колония Новой Земли действительно эвакуирована, «Одиссей» так и не покинул стапель космоверфи.

Глеб ничего не понимал. Коммуникатор, имплантированный в мочку правого уха, молчал. Ни одного вызова. Словно все, чем он жил, исчезло.

Конечно, он пытался понять, что случилось. Ему удалось кое-что узнать по неофициальным каналам. Крохи собранной информации складывались в туманную, противоречащую официальной версии картину.

Полынин затемнил окно, обернулся. Два тренажера, выдвинутые в рабочее положение, плавный изгиб барной стойки, мутный блик света на изящных пластиковых бокалах. «Нет, так больше не могу. Не выдержу. Сколько еще ждать в состоянии полной неопределенности?»

Сев в кресло, Глеб глубоко задумался, затем, приняв решение, коснулся кибстека. Личный нанокомп сформировал крошечную панель набора.

– Роман Сергеевич?

– Да, слушаю.

– Полынин беспокоит.

– Глеб?

– Он самый.

– Рад тебя слышать! – Генерал Дунаев, старый друг отца, скрыл удивление за нотками радушия.

– Роман Сергеевич, надо бы встретиться.

– Где и когда? – Дунаев с неожиданной легкостью откликнулся на внезапную просьбу.

– Думаю, на «нейтральной территории». – Глеб только что совершил спонтанный поступок и теперь быстро прокручивал в мыслях возможные варианты. – Есть небольшое кафе в парковой зоне, недалеко от вашего дома. Я мог бы подъехать минут через тридцать.

– Добро. Сверим часы?

– Девятнадцать ноль шесть.

– Верно. До встречи.

Сигнал отбоя связи промурлыкал навязчивый мотивчик.

Глеб встал, кресло тут же сложилось, в стене открылась ниша гардеробной. Кибернетическая система кварткапсулы отслеживала множество параметров, сканировала направление взгляда, фиксировала движения, почти безошибочно предугадывая намерения человека, реагируя на них без дополнительных команд.

Глеб накинул пальто.

– Режим энергосбережения, – на прощание произнес он.

* * *

Дунаева Глеб знал давно. Первые, еще полуосознанные детские воспоминания сохранили образ лейтенанта военно-космических сил России, друга и сослуживца отца.

…В кафе было безлюдно. Огни города вызывающе сияли, раскидистые кроны деревьев уже уронили листву и больше не заслоняли их.

Глеб занял дальний столик, приготовился ждать, но Дунаев появился точно в условленное время.

Он проигнорировал просеменившего к нему серва, однако тот не отстал, увязался следом, проводил до столика, за которым расположился Глеб.

– Повзрослел! – генерал пожал руку Полынину, грузно сел. – Давно не виделись. Рад встрече. Как родители?

– У них все нормально. Отец недавно вышел в отставку, они с мамой домик на терраформированных территориях купили. К себе зовут.

– Так что же не вернешься на Марс? – Дунаев пристально посмотрел на Глеба. Он не привык тратить время на условности. От того лейтенанта, что подхватывал Полынина-младшего на руки, остались только воспоминания. – Ладно, можешь не отвечать. О чем конкретно хотел поговорить?

– О жизни… Что происходит, Роман Сергеевич?

– Ты в штатном экипаже «Одиссея»? – проницательно спросил генерал.

Полынин кивнул.

– Был, – невесело уточнил он. – Два месяца назад отправили в бессрочный отпуск без объяснения причин. И все – глухая тишина. Роман Сергеевич, почему мы бежали из колонии Новой Земли? – не выдержав, прямо спросил он.

Дунаев выслушал его, сделал глоток минеральной воды, ослабил магнитные застежки на вороте одежды.

– Для начала давай определимся с уровнем твоего допуска.

– Базовый.

Дунаев нахмурился. «Уровень осведомленности Полынина слишком низок, разговора у нас не выйдет, – с досадой подумал он. – Разве что дать пару жизненных советов «племяннику». Он, конечно, обидится, не поймет, но ситуация…»

– Роман Сергеевич, я знаю о первом контакте, – неожиданно заявил Глеб.

– Источник? – Полковник Дунаев коснулся неприметной вставки на рукаве одежды, и серв, застывший неподалеку, внезапно попятился, словно зверь, инстинктивно почуявший опасность. Работа устройства, блокирующего все известные способы прослушивания, сопровождалась сериями микроэлектромагнитных импульсов. Кибстек Полынина выдал сигнал сбоя и отключился.

– Источник неофициальный, – честно признался Глеб. – Но версия первого контакта звучит более убедительно, чем откровенная нелепица о смертельном вирусе. Карантин не ввели, всех эвакуировали на Землю.

Дунаев молчал, выжидающе смотрел на него.

– Я знаю о эшрангах, – решился Глеб.

– Что именно? – нахмурился генерал. – Только не заставляй меня задавать наводящие вопросы!

Что оставалось Полынину? Под пристальным взглядом Дунаева он чувствовал себя неуютно, но жизнь явно летела под откос, нужна хоть какая-то ясность, иначе недолго и свихнуться, сидя в четырех стенах!

Самообладание генерала все же не железное. Дрогнул, когда услышал заветное слово. Значит, те крохи информации, что удалось собрать, верны?

«Ладно. Попробую».

– Эшранги, как предполагалось, принадлежат к исконной биосфере Новой Земли, – Глеб решил говорить кратко, так меньше риск допустить неточность. – Первая разведывательная группа, прибывшая на планету, обнаружила несколько небольших популяций этих нелетающих птиц. Их внешний вид, в частности наличие кожистых перепончатых крыльев, позволил предположить, что они эволюционировали из звероящеров.

Дунаев слушал, не перебивая, вот только на скулах заиграли желваки.

– Последующие исследования показали, – продолжил Глеб, – что теория их происхождения несостоятельна, она идет вразрез с представлением о ходе развития жизни на Новой Земле. Потребовалось детальное исследование, для чего был произведен отлов трех особей. Их разместили в клетках на территории строящегося первичного поселения. Спустя несколько часов на орбите планеты появился неопознанный космический корабль. По размерам он в десятки раз превосходил наш крейсер, на попытки связи не ответил, а по анализу сигнатур стало ясно: на борту активированы системы вооружений, способные одним залпом превратить колонию в пепел. Через некоторое время от корабля отделились спускаемые модули, началась всеобщая эвакуация эшрангов. Трех птиц, отловленных для изучения, срочно выпустили. Никаких агрессивных действий в отношении нашей колонии они не предприняли, просто покинули планету вместе с остальными.

Дунаев молчал, и Глеб был вынужден продолжить:

– Стало ясно: представители иной космической цивилизации в течение года наблюдали за развитием нашего первичного поселения, ничем не выдавая себя, – он перевел дыхание, сделал глоток остывшего кофе. – Но при картографических исследованиях Новой Земли не было обнаружено никаких признаков деятельности разумных существ! Никто не подозревал, что эшранги – представители иной цивилизации, намного опередившей нас в техническом развитии!

– Все? – по-прежнему хмурясь, спросил Дунаев.

– Да. Этого мало?

– Достаточно, чтобы твои источники информации угодили за решетку!

– Роман Сергеевич, – Глеб исподлобья взглянул на него. – Почему мы бежали из колонии? Почему отменены испытания «Одиссея»?

– Сам как думаешь?

– Все мои версии сводятся к эмоциям, – признался Полынин. – Я не вижу логики в отступлении! Если честно, двухмесячное ожидание вымотало нервы. Ходят слухи, что программа строительства колониальных транспортов вообще закрыта, а бригада ВКС будет расформирована!

– Глеб, ты понимаешь, что я должен сейчас вызвать следственную группу и арестовать тебя?

– Вы не ответили на мой вопрос!

– А чего ты ждал?

Глеб понимал: генерал связан понятием «государственная тайна». Но его реакции достаточно, чтобы сделать вывод: крупицы информации, просочившиеся из колонии, действительно отражают суть событий?! Произошел первый контакт, и мы бежали?!

– Роман Сергеевич, я изложил слухи. Но если вдруг предположить, что они верны? – Глеб решил изменить тактику.

– Значит, свои источники не выдашь?

– Нет.

– Ладно… Ты, Глеб, с огнем играешь, но, – Дунаев неожиданно кивнул, принимая предложенные условия, – рассмотрим твою гипотетическую ситуацию, – согласился он. – Если бы все, сказанное тобой, имело место, я бы ответил: эвакуация колонии – единственно возможный и абсолютно закономерный шаг!

– Почему? Конфликт исчерпан. Эшранги покинули планету!

– Ты сам задал условия. Цивилизация эшрангов знает о нас, они намного опередили человечество в развитии, а мы, – он прищурился, – по твоим словам, не знаем о них ничего! Они наблюдали, оценивали, а мы, извини, как бы помягче выразиться, мы первый контакт проморгали!

– И что теперь?

– Колониальный проект закрыт.

– Но почему?!

– Сам подумай. Получается, что мы вторглись на их территорию! Осуществили акт агрессии, насилия! Пусть по ошибке, незнанию, но совершили! Каких последствий ждать? Что, по условиям твоей задачки, нам известно о системе моральных ценностей эшрангов?

– Ничего не известно…

– Вот и думай! Колония Новой Земли – российский проект. Мы создали внепространственный привод, засекретили технологию, не поделились ею с другими странами. Нужно смотреть на ситуацию шире. Земля раздроблена на государства и нации. Имеет ли право одно правительство, одна страна, на свой страх и риск продолжать экспансивные действия, которые могут обернуться столкновением с иной космической расой? Ты бы принял на себя такую ответственность?

– Нет, но…

– Без «но», Глеб! На сегодняшний день ты можешь быть твердо уверен лишь в двух вещах. Первое: эшранги стоят на более высокой ступени технического развития. Их корабль, осуществлявший эвакуацию, способен стереть нас с лица Земли! И второе: ты понятия не имеешь, как восприняли нас «братья по разуму», не знаешь, где именно находится их родная звездная система, каковы их истинные намерения и возможности!

– То есть сама идея колонизации иных звездных систем уничтожена на корню?! – мрачно уточнил Глеб.

– Отсрочена. На неопределенное время, – неохотно ответил Дунаев. – Одну ошибку мы уже совершили. По-твоему, нужно упорствовать, закрепиться на Новой Земле, несмотря ни на что?

– Нет, – вздохнул Глеб. – Но пока мы будем разбираться, искать возможности для полноценного контакта, пройдут годы!

– Возможно, не годы, а жизни поколений!

– И что же делать?!

– Ищи работу, – сухо ответил Дунаев. – Ты изложил ситуацию, хотел получить совет, я его дал. Ничего другого добавить не могу, при всем желании!

– Я понял. Мы возвращаемся в границы Солнечной системы, прекращаем освоение дальнего космоса?

– Безусловно. Пока наша цивилизация разделена на соперничающие государства, Россия в одностороннем порядке не станет возобновлять попытку колонизировать другие звездные системы. Сеять хаос и панику, публикуя версии вроде твоей, тоже никто не станет. Правду ты слышал в выпусках новостей. Опаснейший экзовирус, обнаруженный в колонии. Все. Точка. И не вздумай даже заикнуться о нашем с тобой разговоре! Извини, Глеб, рад был встретиться, но мне пора!

Дунаев отключил защиту, встал и, не прощаясь, направился к выходу.

Глава 2

Земля. Май 2073 года

Утро выдалось теплым, но пасмурным.

Неприветливые отроги горных хребтов, окружающие заставу, разительно изменились с приходом весны. Еще недавно растущая на склонах хвойно-лиственная тайга выглядела абсолютно безжизненной. Кислотные дожди, накрывшие регион прошлым летом, казалось, безвозвратно погубили растительность, – почернели кусты багульника, брусника высохла на корню, березы и осины уронили листву еще в июле, и лес всю зиму простоял серой, угрюмой, молчаливой стеной, даже живучие, выносливые сосны опалило желтизной.

Зимой лишь ураганные ветры завывали над заснеженными перевалами, а с приходом весеннего тепла внезапно произошло чудо: клейкие почки распустились на некоторых деревьях. Юная листва поначалу пробивалась робко, со стороны это выглядело так, будто нежно-зеленая дымка окутывает небольшие участки горных склонов.

Глеб Полынин стоял у края скалистого обрыва, глядя на величественную панораму нагорья. В ущельях, прорезанных руслами рек, еще таилась тьма, диск солнца едва просвечивал сквозь облака расплывчатым пятном, обещая знойный полдень.

По траверзам отрогов тянулись хорошо различимые ниточки дорог, вдоль скалистых утесов струился холодный воздух, формируя серые облачные лавины, которые растают к полудню, превратятся в мглистое марево.

Сегодня утро звенело. Птичий щебет слышался отовсюду, птахи, не обращая внимания на людей, были заняты строительством гнезд, деловито сновали поодиночке и стайками, смешно и трогательно собирали веточки, клочки пожухлой прошлогодней травы.

За полтора года, что Глеб прослужил на заставе, его мечта не погибла, но потускнела, притаилась на донышке души.

О программе освоения дальнего космоса, кажется, позабыли. «Одиссей» так и не покинул стапель космической верфи. Шумиха в прессе быстро улеглась, вернее – ее погасили. Ни слова о «братьях по разуму», никаких намеков на первый контакт, будто люди никогда и не выходили за границы Солнечной системы.

Версию о смертельном вирусе, обнаруженном в колонии, поддерживали неуклонно. Новая политика руководства ВКС сводилась к простым формулировкам: мы еще не исчерпали всех возможностей внутрисистемного развития. Потенциал колоний Марса и Ганимеда огромен. Нам есть куда двигаться, где оттачивать технологии преобразования планет, а путешествия к звездам, как показала практика, – это удел будущих поколений.

Глеб понимал: он практически ничего не знает. Информация, собранная по крохам, озвученная в разговоре с Дунаевым как полноценная версия случившегося, видимо, не отражала и сотой доли правды, иначе им бы вплотную занялся спецотдел.

Даже не потревожили.

Бригаду ВКС действительно расформировали, большинство офицеров распределили между гарнизонами Марса, Ганимеда и форпостами на астероидах в границах пояса Койпера[1]1
  Пояс Койпера (иногда называемый поясом Эджворта – Койпера) – область Солнечной системы от орбиты Нептуна (30 а. е. от Солнца) до расстояния около 55 а. е. от Солнца. Плутон, ранее считавшийся планетой, в современном представлении является карликовой планетой и принадлежит к поясу Койпера.


[Закрыть].

Глеб оказался в числе немногих, оставшихся на Земле.

Служба на границе незаметно превратила молодого лейтенанта в зрелого офицера. Среди величественной красоты гор, вдали от городов, он неожиданно открыл для себя новую, неведомую ранее грань восприятия, соприкоснулся с царством суровой природы, еще сохранившейся здесь вопреки процессам глобальной урбанизации.

Горы требовали мужества. На границе шла необъявленная война, через дикие труднодоступные районы проходили маршруты различных криминальных трафиков, в глубинах горной страны на сопредельной территории двух государств действовали многочисленные отряды боевиков.

Вся криминальная накипь мегаполисов стекалась сюда, ища убежища в горах, так что крови хватало с избытком…

…Солнце поднималось все выше, облака постепенно таяли, поднявшийся ветерок нес прелые запахи леса, а со стороны заставы уже слышался рокот двигателей, лязг отпираемых ворот, голоса.

Глеб взглянул на крохотный экран закрепленного на запястье кибстека.

Пять минут до боевого развода.

Он машинально проверил экипировку, чуть ослабил скользящий магнитный замок автоматного ремня и направился к приземистым постройкам заставы.

* * *

На плацу застыли четыре боевые машины, две старенькие, побывавшие во многих передрягах, и две новые, с водородными двигателями.

– Здорово, Полынь! – капитан Морозов дружески хлопнул Глеба по плечу. – Ну что, сегодня снова «на выпас»?

– Здорово, – Глеб обменялся рукопожатием с офицерами, пожал плечами в ответ на дежурную, уже обросшую бородой шутку.

В Академии военно-космических сил готовили специалистов двойного, а иногда и тройного профиля. Его второй специализацией являлись кибернетические механизмы колониальных моделей. Третья, так и не востребованная «гражданская» профессия – инженер силовых установок космических кораблей – похоже, в жизни уже не пригодится, – невеселая мысль все же проскользнула, ужалила.

«Выпасом» в шутку называли контроль боевых сервов. Еще пару лет назад полевые испытания кибернетических механизмов, оснащенных искусственными нейросетями, казались делом немыслимым, – ведущие мировые державы подписали договор о запрете производства и эксплуатации боевой техники с элементами ИИ.

Полтора года назад Китай в одностороннем порядке, без внятных пояснений, вышел из договора, возобновил собственную программу создания боевых искусственных интеллектов. По данным разведки, на заводах Поднебесной уже началось серийное производство сервомеханизмов, предназначенных для нужд армии.

Чем мотивирован такой односторонний шаг, Глеб откровенно не понимал. Как специалист он мог бы убедительно доказать: искусственные интеллекты неспособны принимать адекватные решения в сложной боевой обстановке. Они в лучшем случае станут оголтелыми кибернетическими убийцами. Но кто прислушается к мнению молодого офицера? Неожиданный виток гонки высокотехнологичных вооружений резко обострил и без того непростую обстановку, потребовал от России незамедлительного ответа, и он был найден: руководство ВКС приняло решение о расконсервации универсальных кибермеханизмов колониальной модели, хранившихся на борту «Одиссея».

Переоснастить их для несения боевой службы оказалось несложно, трудности возникли при переобучении нейросетей, ведь эти машины были спроектированы в целях созидания. Мало навесить на сервов дополнительные датчики и установить системы вооружений. Нужно научить их решению сложнейших задач – именно этим и занимался Глеб, но пока что прогресс был невелик.

Из здания штаба вышел полковник Реутов, командир заставы.

– Построились! Внимание сюда!

Наряды замерли.

– Так, бойцы, обстановка сложная, – хмуро начал он. – В штабе округа мне уже весь мозг вынесли темой «прозрачности» наших границ в горных районах!

– Людей бы лучше дали и технику! – негромко огрызнулся капитан Стонов.

– Разговоры в строю! – Реутов сегодня был реально зол. – Поступила информация о хорошо подготовленных группах наемников, готовящих прорыв на нашем участке!

– Брешут, – негромко прокомментировал Морозов. – Брешут, чтоб мы бдительность не теряли. Нет у серьезных группировок интереса к нашему участку. Ни прямых выходов к мегаполису, ни баз, ни троп. Одни тупики.

– Так, я сказал: разговоры отставить!

Капитан умолк. Он служил на заставе уже лет двадцать и зря словами не разбрасывался. Высказал мнение и вновь принял невозмутимый вид.

– Прошу к информации отнестись серьезно! – продолжил Реутов. – Количество нарушений за последний год никого тут не настораживает? А вот в штабе считать умеют! Ткнули меня в данные статистики носом и спрашивают, что же ты нам про тупики рассказываешь? Нет интереса? Значит, появился он, а мы – ни духом, ни рылом!

Кто-то в строю не выдержал, хохотнул.

– Кроме шуток, господа офицеры, – Реутов злился. – Мы явно упускаем что-то важное! Стычки, перестрелки происходят едва ли не каждый день! Прощупывают нас! Слабые места ищут! И картина, если взглянуть со стороны, действительно настораживает! Дадим слабину, позволим наемникам проторить новые «коридоры», просочиться в глубь нашей территории – с нас шкуру снимут, так что исходим из наихудших предположений! – резко завершил он. – Командирам получить чипы с заданиями! Полынин, ко мне!

Глеб подошел.

– Ну, лейтенант? Что скажешь? Можем привлечь твоих сервов к боевому патрулированию?

– Сложный вопрос.

– А я простых вопросов и не задаю!

– По животным они уже не стреляют, – ответил Глеб, – но дать гарантию, что не откроют огонь по своим, пока не могу!

– Огорчаешь ты меня, лейтенант! Полтора года уже возишься, а толку никакого! Чему вас в Академии ВКС учили? – неприязненно спросил полковник.

– Психологии первого контакта. Тактике боевых действий в космосе. Астрофизике, биологии, основам планетного преобразования, – сдержанно ответил Полынин.

– Да, под наш случай не подходит, – хмуро обронил Реутов. – Но ты мне объясни, если этих сервов готовили для отправки в колонию, почему же здесь они тупят?!

– Сервы изначально не предназначались для ведения боевых действий, – терпеливо (уже не в первый раз) пояснил Глеб. – Их проектировали в других целях. Предполагалось, что люди для колониальных механизмов – дружественные существа.

– А если отключить их нейросети? – прищурился Реутов.

– Тогда мы получим заурядный боевой механизм с примитивным вариатором целей.

– Предлагаешь набраться терпения? И сколько еще ждать? Год? Месяц?

– Я обучаю их нейросети. Каждый день. Когда появится результат, предсказать не могу. У нарушителей мало отличительных признаков, явно характеризующих их намерения. Пока рекомендую использовать сервов в качестве наблюдателей. Их боевое применение приведет к сомнительным результатам.

– А вот наши китайские «коллеги» так не думают! Их кибермеханизмы патрулируют границы и успешно справляются с этой задачей!

– Да, я знаю! – в тон ему ответил Полынин. – Особенно если сбросить со счетов два высокогорных буддийских монастыря, где сервы вырезали монахов и паломников, то картина складывается оптимистическая!

– Ты к чему сейчас клонишь, лейтенант?

– В военной сфере нельзя полагаться на боевые ИИ. Бед от них будет много больше, чем от наемников или террористов!

Реутов выслушал Глеба и тут же напомнил:

– Но ты же мне показывал, как сервы действуют в боевой обстановке! Ни единой ошибки, ни одного огреха! Ох, как бы они пригодились сейчас!

– Запросите взвод космического десанта из состава расформированной бригады ВКС, и я гарантирую, мы наглухо закроем наш участок границы!

– Вот как? Значит, два десятка десантников справятся, а мы, пятьдесят восемь человек, прослуживших тут всю жизнь, уже никуда не годимся?!

– Вы меня не поняли. Демонстрация была успешна по единственной причине, – сдерживая эмоции, ответил Глеб. Он красноречиво коснулся заглушки на своем правом виске. – Имплант. В учебном бою не сервы выбирали цели, они только поражали их! Я управлял ситуацией, анализировал данные, принимал решения. Искусственные интеллекты способны созидать, строить, исследовать иные планеты, но им нельзя давать в руки оружие. Они не отличат нарушителя границы от заплутавшего туриста.

– Да понял уже… – Реутов с досадой махнул рукой. – Значит, я могу в критической ситуации рассчитывать на тебя?

– В смысле? – Глеб не понял вопроса. – Я офицер и…

– Не о том речь! – полковник отвел его в сторону. – Если все же случится прорыв, могу я рассчитывать на твои способности?

– Да, – Глеб задумался лишь на секунду. Свои возможности он знал хорошо. – С одним уточнением. Эффективно я смогу работать с тремя кибермеханизмами, не больше.

– Почему?

– Иначе рассудок не выдержит нагрузки. Попробуйте включить три сферовизора одновременно, запустите разные каналы и анализируйте всю поступающую информацию, – привел он самый простой пример. – Только нужно обязательно анализировать, а не просто смотреть и слушать. Принимать решения по информации, делать выводы, реагировать!

Реутов представил.

– А ты можешь? – недоверчиво переспросил он.

Полынин кивнул:

– Дистанция эффективной связи между имплантом и сервами невелика, в горах, учитывая сложный рельеф, она составит примерно двадцать – двадцать пять метров, не больше. Значит, в бою я по определению буду иметь дело с одним противником или одной группой противников. То есть задача упрощается до уровня действий командира отделения. Связанные со мной сервы длительное время обучались на примере моего образа мышления. Это, как вы понимаете, и есть смысл «выпаса», – Глеб решил сгладить острые углы, завершив фразу сленговым словечком. – Учитывая ситуацию, сегодня я возьму только Яшку. Им в бою смогу управлять однозначно. Так что рассчитывать на нас нужно!

– А остальные кибермеханизмы?

– Предлагаю оставить их на высотах, как и прежде, использовать в качестве наблюдателей, в крайнем случае как снайперов, но только по прямому целеуказанию!

– Ладно, лейтенант, я тебя понял. – Реутов о чем-то глубоко задумался. – Бери твоего серва и действуй по своему плану. Работаешь как обычно, в паре с Якутом. Все, свободен!

* * *

Первая контрольная точка располагалась в километре от заставы. Боевая машина плавно притормозила.

– Полынь, Якут, ваша остановка!

Глеб обошел БПМ, открыл грузовой отсек. Яшка шустро десантировался на дорогу. Горный серпантин в этом месте огибал высокую выветренную скалу, с другой стороны вниз уходил крутой, обрывистый склон.

Якут спрыгнул с брони. Полынин захлопнул люк. БПМ глухо взревела двигателем, ушла в поворот и как будто растворилась в мглистом воздухе.

Яшка вел себя, как живое существо. Он тут же заинтересовался камнями, скатившимися на дорогу после прошедшего ночью дождя, затем зорко осмотрелся по сторонам. Наличие нейросетей определяло его неподдельный интерес к окружающему миру. Глеб заметил первые признаки саморазвития этого серва еще зимой, но с выводами не спешил, наблюдал.

Тыгын Эрчимов к боевым кибермеханизмам относился с изрядной долей предубеждения, вот и сейчас, не доверяя Яшкиным сканерам, он принялся внимательно изучать взглядом окрестные склоны.

Вообще, Якут – мужик надежный, немногословный, горы знает, как никто другой. Лучшего напарника Глеб для себя не представлял. За полтора года они неплохо сработались, что называется, притерлись друг к другу.

Пока Полынин наблюдал за своим подопечным, Якут, не заметив ничего подозрительного, присел на корточки, автомат положил на колени, приготовился ждать.

Серв же, напротив, внезапно насторожился. Он, видимо, уловил незнакомый, посторонний запах, заинтересованно выдвинул усик газоанализатора и теперь «принюхивался», но тревоги пока не поднимал.

Глеб коснулся импланта, переключился на прием данных.

В его рассудке медленно проступили схематичные очертания человеческой фигуры, затем он уловил запах пота, тонкий, уже практически истаявший…

– Тыгын, здесь кто-то прошел, еще до рассвета! – встревоженно сообщил он.

– Уверен? – Якут покосился на серва. – Яшка, что ли, доложил?

Глеб кивнул, начиная проверку. Он вызвал ближайший наблюдательный пост, принял данные в кибстек, просмотрел их. Никаких тревожных сигналов.

– Нарушитель, говоришь? – Якут оценил высоту нависающей над дорогой скалы, не обошел вниманием и чахлый кустарник, уцепившийся корнями за край обрыва. – Следов нет. Камни не сдвинуты, ветки не сломаны, – он отступил на шаг, открывая себе обзор. – Сколько их? Откуда пришли, куда подевались?

– Газоанализатор различил запах пота. Один человек тут прошел или несколько – определить невозможно.

– Э, брат, дождь всю ночь лил. Запахи вода смыла.

– И следы тоже, – добавил Глеб.

Каждый остался при своем мнении, лишь Яшка продолжал «обнюхивать» основание скалы.

Солнце на минуту выглянуло из-за туч, залило склоны светом. Юная листва брызнула в его лучах яркой сочной зеленью, участки, поросшие хвойными деревьями, выглядели темнее, тени от облаков скользили, словно пятна камуфляжной сети, скрадывая детали.

– Так куда же они делись? Ниже по дороге застава. Выше, в километре, – пост наблюдения. Стрельбы не было. Не вверх же они полезли? – Якут коснулся сенсора, и снайперская оптика его автомата мгновенно ожила, точечной искрой моргнул индикатор питания, открылась пылезащитная диафрагма, он приник к прицелу, осматривая обветренные скалы.

Ни души. Никаких следов восхождения.

– Ошибся твой серв…

Сухой одиночный выстрел ударил глухо, отдаленно, пуля задела край скалы, взвизгнула, выбив фонтан каменной крошки.

Тыгын мгновенно присел, метнулся в укрытие, Глеб и Яшка последовали его примеру.

– Что я говорил! Снайпер! Метров на пятьсот выше! Прямо над нами!

Якут, казалось, не заметил, что смерть разминулась с ним на какой-то миллиметр.

– Нервы ему лечить надо, – скупо отозвался он.

«Да уж, – подумал Глеб. – Нервишки у нарушителя, прямо сказать, никудышные. Увидел, как пограничник осматривает скалы, и тут же выстрелил? Чего, спрашивается, испугался?»

– Что-то тут не так, Тыгын, – вслух произнес он. – Действительно, какой-то он слабонервный для снайпера. Быть может, шальной стрелок? Увидел тебя и…

– Снайпер, – не согласился с ним Якут. – Наверху ветер сильный, порывистый. Много поправок нужно учесть. Случайный стрелок и в скалу не попал бы!

– Сможем к его позиции подобраться?

Якут кивнул:

– Под нависающей скалой пройдем назад. Там расселина начинается, помнишь?

– Конечно.

– По ней незаметно взберемся до старой тропы. Яшка поможет подняться.

– Что за тропа? – заинтересовался Глеб. – Ты о ней никогда не рассказывал.

– Незачем было. Тропа старая, ею давно уже никто не пользуется. – Тыгын не стал развивать тему. Под прикрытием скалы они находились в полной безопасности, но не век же тут сидеть?

– Решай, – он выжидающе отвернулся.

Коммуникатор Полынина завибрировал.

– Слушаю.

Вызывал Реутов.

– Что там у вас?! Почему не докладываете! Я на слух должен определять, где стреляли?!

– Снайпер. В скалах засел над дорогой.

– Целы?

– Да.

– Что намерен предпринять?

– Здесь расселина есть неподалеку. Тыгын говорит, она к какой-то старой тропе ведет.

Реутов быстро сориентировался.

– Верно. Поднимайтесь, только осторожно. В помощь сейчас никого выделить не могу. Сами разберетесь?

– Справимся.

– Действуй. И докладывать не забывай, понял?

– Понял вас, до связи, – Глеб отключился.

– Реутов сказал: сами разбирайтесь? – спокойно поинтересовался Тыгын.

– Откуда знаешь?

– Давно с ним служу.

– Ладно. Веди к расселине. Посмотрим, что за стрелок у нас объявился.

Широкое лицо Якута расплылось в улыбке. Он вообще никогда не унывал.

* * *

Взбирались молча.

Первым по узкой расселине поднялся Яшка, закрепил трос, за ним начали восхождение Глеб и Тыгын.

Они находились примерно на трети пути, когда отдаленное эхо принесло звуки внезапно вспыхнувшей ожесточенной перестрелки.

Несколькими очередями рыкнуло башенное орудие БПМ, и вдруг наступила ватная тишина.

– В Холодном ущелье бой. – Якут уперся ногами в скалу, замер, прислушиваясь.

После короткой паузы перестрелка возобновилась с новой силой.

– Тупик там, – Глеб вспомнил это ущелье.

– Наших боем связали. Оттягивают. Хотят участок для прорыва оголить!

– Давай в темпе! – Глеб возобновил подъем. – С заставы усиление вышлют, снайпер их не пропустит!

Минут через пять они выбрались на небольшую площадку среди скал.

– Дальше куда?

Якут молча указал на ряд ступеней, образованных формами выветривания.

– Осторожно, местами скала крошится, – предупредил он.

Снова подъем. На этот раз опасный, без страховки, только на силе, ловкости и чувстве равновесия, – метров тридцать по узким трещиноватым выступам.

Дыхание сбилось. Ноги и руки дрожали от напряжения, когда за последней «ступенью» открылся поросший кустарником склон.

Едва приметная тропа вела сквозь заросли.

До позиции снайпера еще метров триста.

«Как он проскользнул мимо наших стационарных постов? – удивился Глеб. – Сервы, выставленные в качестве наблюдателей, заметили бы его. Да и не стыкуются два разных типа поведения. Сначала нарушитель проявил незаурядную выдержку, умудрился пройти незамеченным через сеть сканирования, а затем, уже оказавшись на позиции, вдруг так глупо обнаружил себя, запаниковал.