Текст книги "Киберпространство"

Николай откашлялся и продолжил:

– Можешь представить замешательство специалистов, когда выяснилось, что атака осуществлялась из обыкновенного номера дешевого отеля, который даже не был оборудован компьютерным терминалом?

Илья внимательно слушал, не перебивая и не задавая встречных вопросов. Он лишь приподнял бровь, ожидая продолжения.

– В номере группа захвата обнаружила труп молодого человека, без внешних признаков насильственной смерти, – пояснил адмирал. – Поначалу возникло полное впечатление, что акция провалилась, но стоило тщательнее осмотреть тело, как вдруг начали выясняться необыкновенные детали: этот парень обладал семью дополнительными имплантами, к которым подключался целый набор самодельных кибернетических модулей. Каждое из устройств было оснащено портами удаленного доступа, что объясняло факт отсутствия в номере сетевого терминала. При исследовании кибернетических модулей наши специалисты выяснили, что они содержат уникальные программы, предназначенные для взлома защиты и скачивания информации. Больше выяснить на тот момент нам не удалось, но в результате появился первый признак, по которому стало возможно отличить кибрайкеров от других людей.

– Количество имплантов? – предположил Горкалов.

– Да, – кивнул в ответ Николай. – Далее, как ты понимаешь, последовала еще одна широкомасштабная акция, на этот раз связанная с мониторингом всех без исключения космических портов содружества. На этот раз нам удалось выследить и взять кибрайкера живым. В ходе допроса он полностью «раскололся». На поверку оказалось, что сила виртуального преступника определялась не столько количеством дополнительных имплантов и качеством программного обеспечения кибермодулей, сколько способностью человека полностью абстрагироваться от реальности, олицетворять себя с сетью или иным объектом вторжения. Синтез человеческого рассудка, обрабатывающего данные на уровне абстрактного мышления, с узкоспециализированным программным обеспечением кибермодулей оказался той самой отточенной бритвой, что вскрывала любую защиту. Кибрайкер попросту видел все расставленные ловушки, он действовал со скоростью кибернетического устройства, не утрачивая при этом врожденной способности человека к принятию интуитивных, нестандартных решений.

– И как вы поступили? – осведомился Илья, для которого данная информация являлась откровением.

– Мы были вынуждены осведомить заинтересованные стороны о сущности кибрайкеров, одновременно проведя через Совет Безопасности Миров закон о допустимом уровне имплантации.

– Это дало результат?

– Не тот, что ожидался, – откровенно признал Николай. – Корпорации по-своему распорядились полученной информацией – они подхватили саму суть технологии и начали формировать касту мнемоников, по сути – тех же кибрайкеров, с той лишь разницей, что новые сотрудники корпоративных сил безопасности были психологически ориентированы на защиту.

– В итоге вы не смогли проконтролировать процесс?

– Да. Семя новых технологий упало на подготовленную почву. Не стану пересказывать тебе всех перипетий борьбы, которая велась на протяжении десятилетий, но сейчас, по нашим данным, количество мнемоников превышает миллионный порог.

– Раули тоже мнемоник?

– Да, но он, как все жители Гефеста, – особый случай. Ты ведь помнишь о планете Зороастра?

– Естественно.

– Так получилось, что большинство жителей Гефеста – потомки беженцев из того преступного мира. Сразу после разгрома подпольных центров генной инженерии с планеты эмигрировали десятки тысяч человек, в основном люди, напрямую не замешанные в преступном бизнесе, а работавшие в сфере обслуживания. Если бы за разгромом Зороастры не последовал скорый развал первой Конфедерации, на них, без сомнения, обратили бы пристальное внимание, но все сложилось иначе: были схвачены и осуждены лишь крупные дельцы теневого бизнеса, а к беженцам вообще никто не проявил должного интереса. Лишь много позже выяснилось, что весь обслуживающий персонал, работавший на обеспечение преступных производств, подвергался обязательной генетической модификации. Вполне безобидной на первый взгляд – часть нейросетевых структур головного мозга видоизменялась, формируя, по аналогии с некоторыми экзобиологическими видами животных, особые нервные центры, способные к приему и передаче информации посредством тепловых, радио– и ультразвуковых волн. Эти нервные центры замыкались на отдельный участок коры головного мозга, где методом генетического программирования были наследственно закреплены способности к восприятию универсального машинного кода.

– И какую цель преследовали генные инженеры Зороасты? – Илья Матвеевич был крайне заинтригован.

– На первый взгляд вполне безобидную – повысить эффективность труда наемных рабочих, – ответил Николай. – Человек, способный напрямую отдавать приказы кибернетическим устройствам, удаленным на десятки и даже сотни метров, прибегая лишь к мысленным усилиям, по определению имел большую производительность труда, чем оператор, вынужденный манипулировать сенсорными клавиатурами или привязанный к определенному терминалу шунтом нейросенсорного контакта, – пояснил он.

– То есть самая безобидная из технологий генных инженеров Зороастры по сути являлась прототипом… нет, скорее теоретическим обоснованием появления кибрайкеров и мнемоников? – высказал свое предположение Горкалов.

– Да, – согласился с ним Сокура. – Как нам удалось выяснить позже, за фактом появления первых кибрайкеров стояли немногие из специалистов, которым удалось избежать ареста после зачистки Зороастры. Они работали в подпольных клиниках Окраины, вынужденно используя грубую, по их мнению, технологию имплантации кибернетических компонентов. В их распоряжении уже не было того уникального оборудования, которое уничтожили силы Патруля на Зороастре.

– Я чувствую, Николай, ты подводишь меня к тому, что вторжение в логр вполне мог осуществить хорошо подготовленный кибрайкер?

– Не возьмусь утверждать, Илья. Пока что я лишь информирую тебя о имеющих место общеизвестных процессах, чтобы ты мог строить свои выводы на основе объективной информации. Твои аналитические способности мне известны. Ну, а кто конкретно находится в твоем логре, мы выясним, не сомневайся…

В этот момент в виртуальном пространстве Храма Логриса появилась фигура Раули.

– Приветствую, Кристофер. – Сокура пожал протянутую руку. – Почему так долго? Мы с Ильей Матвеевичем уже успели…

– Извините, адмирал, – прервал его Раули. – Дело принимает серьезный оборот. – Он был мрачен и не пытался скрыть этого. – Не далее как сегодня утром с визитом на Гефест прибыл офицер мнемонического отдела флота. Он интересовался моей младшей дочерью, Эльзой. Вы можете пояснить, с чем это связано?

Сокура на миг задумался. Он искоса посмотрел на Илью, понимая, что тот не глухой и словосочетание «мнемонический отдел флота» расслышал со всей очевидностью.

Адмирал, несмотря на всю серьезность состоявшегося между ним и Горкаловым разговора, все еще пребывал в замешательстве от их внезапной встречи. Он хотел, но не мог абстрагироваться от прошлого, память чувств, все его существо нашептывало до абсурдного озноба: перед тобой Илья, ничуть не изменившийся, такой же логичный, сдержанный, преданный своим идеалам, понятиям чести, – тот самый человек, чей голос, пробившись сквозь помехи несущей частоты, прозвучал для лейтенанта Сокуры, как первый проблеск надежды в аду внезапного боестолкновения…

Дрожь прокралась вдоль позвоночника, пробежала мурашками по затылку.

«Здесь полковник Горкалов. Вызываю любого дружественного пилота в радиусе действия сенсоров…»

Адмирал вдруг явственно ощутил, как щекочет обоняние острый запах, прорвавшийся в рубку «Хоплита» через многочисленные пробоины.

Запах смерти. Флюиды пробитой гидравлики, смешивающиеся с запахом охлаждающей жидкости из поврежденного контура системы теплообменника бортового реактора.

Красные нули на датчиках боекомплекта.

Тени серв-машин неизвестного противника, надвигающиеся со всех сторон, и, как подтверждение только что прозвучавших слов, – далекие, стробоскопические вспышки тактовых залпов орудий «Фалангера» и объятый пламенем реактивных ускорителей контур «Ворона», совершившего прыжок через здания парковочных боксов…

Время не властно над подобной памятью.

«Мы слишком много узнали за последние годы, – внезапно подумалось ему, – сделали удивительные открытия и застыли у пограничной черты, топчемся на месте, не в силах переступить ее…»

Замешательство адмирала, длившееся всего несколько секунд, было вызвано тем обстоятельством, что вопрос Кристофера касался уже не общеизвестных фактов – он лежал в области, тесно связанной с секретными исследованиями. Раули был посвящен в суть производимых в пространстве десятого энергоуровня экспериментов, а вот Илья Матвеевич – нет.

Имел ли он право открывать призраку человека, погибшего четыре десятилетия назад, государственные тайны Содружества Миров?

А разве не Конфедерацию в данный момент защищал Илья, поступившись своими бережно хранимыми в душе чувствами к Шейле?

Если у адмирала и оставались сомнения, то сейчас они исчезли. Он не ошибся в своем предвидении – полковник Горкалов остался прежним и мог очень многое сделать во благо Содружества миров…

– Кристофер, нас здесь трое, – нарушил недолгое молчание Сокура. – Илья Матвеевич, поймите меня: прежде чем продолжать обсуждение проблемы, мы должны определить ваш статус.

– Я понимаю, Николай, – кивнул Горкалов.

– Илье Матвеевичу придется некоторое время погостить на Гефесте, – внезапно сообщил Раули. – Его логр уничтожен при попытке Хранителей вторично войти в виртуальное пространство.

– Объясняйтесь конкретнее, Раули! Что значит – уничтожен?! – Реакция адмирала показалась Илье Матвеевичу чересчур эмоциональной.

«Уж не играет ли он?» – прокралась в рассудок предательская мысль.

– Логр уничтожен физически, – пояснил Раули. – У нас нет ни визуального канала, ни сведений о его точном местоположении в структуре Логриса, но группа, посланная туда, вернулась с потерями. Один из Хранителей погиб в момент разрушения логра. Попытка восстановить информационное пространство не увенчалась успехом, а это может означать лишь одно – кристалл разрушен.

– А как же Илья? – Сокура резко обернулся.

– Личность, покидающая логр, автоматически перемещается с носителя на носитель, – успокоил присутствующих Кристофер. В данный момент личность полковника Горкалова поддерживается выделенными логр-компонентами Храма. В самом Логрисе к этому моменту создана резервная копия виртуального мира, помещенная в чистый логр.

Илья молча выслушал страшное сообщение.

– Если бы я остался? – наконец спросил он.

– Вы бы погибли вместе с логром в момент его ликвидации.

– По-вашему, это входило в чьи-то планы?

– Да.

– В таком случае у нас появилось недостающее звено. Теперь можно предполагать мотив неизвестной силы. Как видишь, злая шутка обернулась далеко идущими последствиями. – Илья пристально посмотрел на Николая и добавил: – Вторжение в мой логр преследовало единственную цель – пробудить мою память, прочитать ее, при этом образ Шейлы использовался как своеобразный код доступа.

– Какого рода информация могла быть получена от тебя?

Горкалов прищурился.

– Сам не догадываешься, Ник?

– Извини. Нет.

– Мои знания в области человеческих технологий, как ты убедительно доказал минуту назад, устарели лет на сорок, не меньше. Остается определить, что с той поры осталось неизменным и сохранило исключительную важность?

– Психологическая карта личности Шейлы Норман, президента Конфедерации Солнц и верховного главнокомандующего военно-космическими силами содружества, – произнес Кристофер. – Илья Матвеевич прав. Кто-то пытается оценить свои шансы в противостоянии с Содружеством, причем неизвестная нам сила демонстрирует недюжинные аналитические способности. Противник, – Кристофер подчеркнул интонацией это слово, – прекрасно сознает роль личности в истории. Действия союзного флота в любой ситуации будут зависеть от кардинальных решений, которые примет ставка верховного командования во главе с Шейлой Норман.

– Я оказался наиболее доступным и одновременно самым достоверным источником информации, – невесело констатировал Горкалов. – Меня заставили раскрыться, вспомнить Шейлу, ее характер, все, что я знал и берег в своей душе. Теперь, сравнив полученные сведения с общеизвестными фактами, ее публичными выступлениями, проведя анализ принятых за время управления Содружеством кардинальных решений, ее реакцию на событие можно предсказать с вероятностью до девяноста девяти процентов.

Сокура встал с кресла и прошелся по фантомному пространству Храма.

Казалось, что он не готов принять подобные выводы, что-то мешало адмиралу подхватить сформулированную версию…

– Что мы имеем в итоге? – размышляя вслух, спросил он. – Гипотетический противник опередил нас на неизвестное количество ходов, он проницателен, способен к глубокому стратегическому планированию, обладает достаточными знаниями и ресурсами, чтобы обнаружить искомый логр среди миллионов подобных кристаллов, он нашел способ беспрепятственно проникнуть в закрытое фантомное пространство, а затем уничтожил носитель, при этом благополучно ускользнув от преследования?

– Да, адмирал. И мне кажется, теперь стоит вернуться к заданному мной вопросу. Думаю, что статус Ильи Матвеевича определен самими обстоятельствами. – Раули обернулся к Горкалову и внезапно добавил: – С возвращением. Вы не только избежали гибели, но и принесли неоценимые сведения. С нашей стороны было бы глупо и бесчестно пренебрегать вашей помощью.

– Хорошо… – Сокура, смотревший на яркий сгусток скопления О’Хара, резко обернулся. – Не нужно убеждать меня, что у любого правила есть исключения. Вы сами тому живое свидетельство, Кристофер.

– Я говорил несколько о другом. Нет смысла скрывать от Ильи Матвеевича новые сведения об аномалии космоса. Тем более что речь в дальнейшем неизбежно пойдет о вертикалях.

– Это почему?

– Я повторю вопрос, адмирал: с чем связан повышенный интерес мнемонического отдела флота к моей дочери?

– Я не начальник мнемонического отдела. – Сокура посмотрел на Раули, а затем, махнув рукой, добавил: – Сейчас проверяют всех без исключения мнемоников. Наши специалисты фиксируют нестабильность вертикалей. С наблюдательных станций Ожерелья ежедневно приходят отчеты о новых импульсах возбуждений, которые невозможно соотнести с заранее запланированными акциями по мнемонической разведке иных звездных систем.

– Вы считаете, что кто-то из мнемоников осуществляет собственные изыскания, используя свойства вертикалей?

– По крайней мере, я так считал до сегодняшнего инцидента. Теперь приходится задуматься о худших вариантах. Воздействие на вертикали с таким же успехом может осуществляться с той стороны…

Илья молча слушал их диалог, ловя незнакомые термины. Он не вмешивался, считая, что задавать вопросы сейчас неуместно.

– Клубок запутывается, Николай Андреевич, – произнес Раули, создав для себя третье кресло. – Я попытался снестись с Эльзой, но она не отвечает. Я не могу с ней связаться ни по стандартными коммуникационным каналам, ни мнемонически.

– Я знаю, что она отказалась стать Хранителем Логриса и покинула Гефест, – заметил Сокура.

– Да, верно. Я уже объяснил вашему офицеру, что никто из жителей Гефеста не обязан идти по предопределенному пути. Теперь я сожалею, что отпустил Эльзу.

– Что-то случилось?

– Пока вы беседовали, группа Хранителей исследовала все коммуникационные каналы, сопряженные с миром Ильи Матвеевича. Они искали следы проводника, сумевшего обойти патрули.

– Есть результат?

– Да. Мой старший сын Андрей утверждает, что в районе виртуального пространства, сопряженного с разрушенным логром, остался слабый энергетический след. Как известно, каждый мнемоник или кибрайкер обладает неповторимой аурой биоэнергетического поля.

– Ну, Кристофер, не тяни.

– Энергетический след оставила Эльза.

Это утверждение, с трудом давшееся Раули, воздействовало на Сокуру самым неприятным образом.

– Эльза вторглась в мир Ильи?

– Нет. Она не пресекала границ виртуального пространства Логра.

– Значит, она являлась проводником?

– Да, – признал Раули. – У меня нет причин отрицать это.

– Мы должны отыскать ее!

– Этим уже занимаются. Остыньте, адмирал, я не меньше вашего заинтересован в разговоре с дочерью. В последний раз она выходила на связь со Стеллара. Сейчас туда отправился Андрей. Он найдет ее. Это вопрос ближайшего часа.

– Хорошо. – Сокура сел. – Надеюсь, вы предупредили сына о степени секретности?

– Он прекрасно знает условия нашего соглашения с Содружеством. На него можете положиться, как на меня.

– Что нам остается? Ждать?

– Да. Предлагаю провести время с пользой. Будет неплохо, если мы посвятим Илью Матвеевича в последние открытия, связанные с вертикалями гиперсферы и планетами Ожерелья.

– Согласен. Думаю, преждевременно беспокоить Шейлу, пока не будут получены пояснения от Эльзы. – Николай посмотрел на Горкалова и внезапно добавил: – Видишь, как все оборачивается, Илья…

* * *

Прошло больше часа, прежде чем в виртуальном пространстве Храма Логриса появился четвертый фантом.

Это был Андрей Раули.

Поздоровавшись с присутствующими, он вопросительно посмотрел на отца и, дождавшись утвердительного кивка, произнес:

– Я не нашел Эльзу. Но есть серьезные опасения, что она мертва. – Слова давались ему с трудом.

– Подробнее. – Сокура понимал, что причиняет Кристоферу и Андрею боль, но обстоятельства требовали от него немедленных решительных действий. – Что удалось выяснить на Стелларе?

– Эльза вела личные изыскания. Для выхода в сеть она использовала оборудование, оставшееся на заброшенных подземных уровнях форта. Там сегодня случился пожар, но, к счастью, среди прочей техники на нежилых горизонтах сохранились функциональные кибермеханизмы, запрограммированные на действия в нештатных ситуациях. Они ликвидировали очаг возгорания, в результате пострадала лишь камера поддержания жизни. Ею, несомненно, пользовались, – перехватив взгляд адмирала, добавил Раули-младший, – но на момент тушения она была пуста.

– Сопутствующая аппаратура?

– Уцелела. Сейчас там работают штатные мнемоники из отдела разведки флота.

– А ты, Андрей, можешь предположить, какого сорта изысканиями занималась твоя сестра?

Раули посмотрел на отца, а затем ответил:

– Боюсь, адмирал, она нарушила закон. Эльзе не нужна аппаратура поддержания жизни при обычном вхождении в сеть. Она достаточно хорошо подготовлена, чтобы отключаться от реальности лишь частично. Нас всех обучали этому.

– То есть, пребывая в виртуалке, она могла самостоятельно передвигаться, положим, по гостиничному номеру, есть, пить?

– Да, вы правы, адмирал. Это техника «двойного восприятия». Эльза владела ею в совершенстве.

– Тогда объясните мне, зачем ей понадобилась камера поддержания жизни?

– Для полной самоотдачи. Ей требовалась максимальная сосредоточенность.

– Для чего? Скажете вы наконец?

– Эльза исследовала вертикали. Самостоятельно…

Сокура кивнул. Он ожидал услышать нечто подобное.

– Запоминающие устройства уцелели? – осведомился он.

– Да. Терминалы, адаптированные к приему мнемонических данных, имеют высокую степень защиты.

– Я свяжусь со Стелларом, – произнес адмирал. – Андрей, ты должен дать точные указания для группы мнемоников.

Кристофер Раули решил, что настала пора вмешаться.

– Адмирал, остановите операцию. Ваши люди не справятся с защитой, которую устанавливала моя дочь. Все оборудование следует доставить сюда, на Гефест. Можете прислать любое количество наблюдателей, но уверяю: вскрыть защиту терминалов и снять информацию по силам только мне и Андрею.

– Согласен, – после недолгого размышления кивнул Сокура. – Но мы должны действовать немедленно. Возможно, информация с терминалов – наша единственная нить.

– Мы понимаем это, – ответил Андрей. – В виртуальном пространстве Стеллара осталась группа Хранителей из десяти человек. Они проинструктируют ваших людей. Желательно не отключать комплекс аппаратуры от питания. Специалисты флота смогут соблюсти это условие?

– Смогут. Если потребуется, мы пробьем дополнительный тоннель для эвакуации.

– В таком случае я возвращаюсь в виртуальное пространство Стеллара. Мы будем обеспечивать безопасность на мнемоническом уровне.

– Действуй, Андрей.

Раули посмотрел на адмирала и добавил:

– Позвольте я провожу сына?

Николай кивнул. Взглянув на Илью, он достал коммуникатор и стал отдавать распоряжения.

Горкалов, молча наблюдавший за развитием событий, вдруг подумал, что мир, который он помнил, был гораздо проще открывшейся реальности второй половины тридцать девятого века.

«Все только начинается, Илья», – упрямо шептал внутренний голос.