Текст книги "Русское сектантство"

Исследователь А. А. Панченко строит свой труд на источниках по хлыстам и скопцам, приводит данные об историографии. Книга содержит большой исследовательский материал[64]64
  Панченко А. А. Христовщина и скопчество. М., 2004. 541 с.


[Закрыть].

Интересный материал подобран в книге, подготовленной преподавателями − историками высших учебных заведений страны. Авторы пытаются по-новому осмыслить роль политических деятелей России XIX–XX веков, в том числе императоров Александра I и Николая I, что важно для понимания их отношения к религии[65]65
  История России в портретах. Т. 1. Смоленск; Брянск, 1996. 512 с.


[Закрыть].

Исследование Б. Н. Миронова базируется на массовых статистических источниках и применении междисциплинарного и сравнительно-исторического подходов. В нем широко использованы работы зарубежных историков. Книга содержит толкование различных законодательных актов в отношении сект, выходивших в первой половине XIX века[66]66
  Миронов Б. Н. Социальная история России периода Империи. (XVIII–XX вв.) Т. 2. СПб., 1999. С. 4–22.


[Закрыть].

Различные исторические концепции по данной проблематике можно встретить в современных исторических журналах[67]67
  Дегоев В. В. Александр I и проблема европейского согласия после Венского конгресса // Вопросы истории. 2002. № 2. С. 119–125.


[Закрыть]. В данном выпуске профессор В. В. Дегоев соотносит мистицизм Александра Павловича и идею Священного Союза. Информация содержится и в научных сборниках[68]68
  Попов А. С. Скопчество и хлыстовство в России в первой половине XIX века // Путь в науку: сборник научных работ. Ярославль, 2005. С. 79–82.


[Закрыть].

Итак, современная исследовательская литература по правительственной политике в отношении сект духоборцев, молокан, скопцов, хлыстов в первой половине XIX века выходит в небольшом количестве. Современные научные труды отличает логичная структура, исторический подход, объективность, и в этом их главное преимущество перед советской и дореволюционной литературой.

Таким образом, сопоставление различных точек зрения из данной литературы и содержащаяся в ней информация создают полную и достаточно объективную картину правительственной политики в отношении сектантов первой половины XIX века. Публикации дореволюционного периода разнообразны по своим точкам зрения, содержат богатый подробный материал. Современная и советская литература опираются на предшествующие концепции и информацию, встречающуюся еще в дореволюционных изданиях. Советские авторы, как мы видим, определяли правительственную политику в отношении сект как самодержавную деспотию (в период правления Николая I) и как хитрую религиозную игру (в период правления Александра I), а сектантское движение рассматривали как народный протест против власти и церкви. Современная литература представляет разнообразные концепции и сведения по данной проблематике. Не вышло ни одного обобщающего базового труда, не придумано каких-либо новых подходов, а также новых классификаций сект (духоборцев, молокан, скопцов, хлыстов и др.), но проблема русского сектантства приобретает все большую актуальность и разрабатывается с привлечением новых источников.

Справочная литература по данной теме представлена различными энциклопедиями[69]69
  Большая советская энциклопедия. М., 1976. С. 189 (о термине сектантство); Советская историческая энциклопедия. Т. 11, 12. М., 1968. С. 702–708 (о сектантстве); С. 886–889 (о расколе); Краткая Российская энциклопедия. Т. 3. М., 2003. С. 148; Краткая Российская энциклопедия. Т. 1. М., 2003. С. 905; Православная энциклопедия. М., 2000. С. 117–123.


[Закрыть], которые объясняют нам некоторые моменты в рамках заявленной темы, а также научными историческими и неисторическими словарями[70]70
  Азбука христианства: словарь-справочник важнейших понятий и терминов Христианского учения и обряда / Сост. А. Удовенко. М., 1997. 288 с.; Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1999. С. 709; Даль В. И. Большой иллюстрированный толковый словарь русского языка. М., 2005. С. 328; Новый энциклопедический словарь Т. 16 / Изд. Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон. СПб., 1901. С. 922–930.


[Закрыть]. В этих изданиях раскрывается сущность определений «секта», «раскол», «ересь», «духоборцы», «молокане», «скопцы», «хлысты», без четкого понимания которых будет нарушаться логика книги. Надо сказать, что разные справочники дают различные определения одинаковым терминам. Данный факт может быть объясним, во-первых, различными временными рамками создания этих справочников (так, «Энциклопедический словарь» Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона выходил в конце XIX − начале XX века, «Российский энциклопедический словарь» вышел в начале XXI века). Естественно, подход к одному и тому же термину будет различным. Во-вторых, субъективностью оценок (советские справочники), в-третьих, разницей точек зрения и концептуальных подходов самих авторов.

«Энциклопедический словарь» Брокгауза−Ефрона примечателен, кроме обширного материала по терминам (см. выше), своим списком литературы источников по данному вопросу[71]71
  Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза, И. А. Ефрона. Т. 22, 37, 51, 57. СПб., 1900, 1903.


[Закрыть].

Краткие филологические определения мы найдем в словаре Ожегова – Шведовой. Привлекает внимание словарь В. И. Даля, так как автор был знатоком сектантства и его противником.

Научный стиль присутствует в статьях «Православной энциклопедии», в которой изложена религиозная политика Александра I и Николая I. Также там даны сноски на источники.

Современные определения и классификацию сект дает «Российский энциклопедический словарь»[72]72
  Российский энциклопедический словарь / Гл. ред. А. М. Прохоров. М., 2001. С. 1498–1500.


[Закрыть]. На наш взгляд, эти определения научны и объективны.

Таким образом, справочная литература дополняет сведения, полученные от источников и основной литературы, и нужна для определения исследователем ключевых слов и понятий.

Источники, используемые автором данной книги, можно разделить на несколько групп: законодательные акты (правительственные указы, постановления, положения, уложения, законы), статистические данные, документы личного происхождения (переписка, автобиографии и т. д.), делопроизводственные документы (донесения чиновников, записки агентов в секретный комитет по делам расколов и т. д.), нарративные (повествовательные) источники.

К законодательным актам мы отнесем законы Российской империи, выходившие с 1800 по 1861 год[73]73
  Полное Собрание Законов Российской Империи. (Собрание I: Законы 1807 года). Дело № 22571. СПб., 1870. С. 600–603; Полное Собрание Законов (Собрание I: Законы 1803: Дело № 20629; Законы 1819 г.: № 27872). СПб., 1897; Полное Собрание Законов Российской империи. СПб., 1857. Т. 3. Ст. 477. Т. 1. Ст. 8–14; Свод законов Российской Империи. СПб., 1857; Т. 1. Ч. 1, ст. 1–17. Т. 11. Ч. 1. С. 1.


[Закрыть], которые впоследствии переиздавались. В них содержатся сведения о мерах правительства в отношении различных сект, в том числе духоборцев, молокан, скопцов, хлыстов. В царствование императора Александра I политика в отношении сект была веротерпимей, что также частично отражалось в документах. Религиозный вопрос становился прерогативой скорее государственной власти, нежели церкви. Об этом говорят и архивные документы[74]74
  ГАЯО. Ф. 230. Оп. 1. Д. 10088. Л. 7–10; Оп. 1. Д. 6191. 2–14, Д. 10524. Л. 68, 286–289.


[Закрыть], где содержатся правительственные постановления и указы по данному вопросу. В работе использовались также постановления Святейшего Синода, в которых прописывались меры борьбы с сектантами[75]75
  Издание постановлений Синода с 1716 по 1858 гг. СПб., 1860. С. 200–234.


[Закрыть].

Правительственная политика по отношению к сектам и религиозный вопрос в целом занимали важное место в царствование императора Николая I. Данный период отмечен репрессиями и гонениями в отношении раскольников. Естественно, многие положения и указы содержат специальный материал о правах сектантов[76]76
  Гражданское законодательство. Т. X. Ч. 1. СПб., 1900. Ст. 148–150.


[Закрыть]. Но надо сказать, что сектанты были во многом ограничены по сравнению с другими гражданами Российской империи[77]77
  Гражданские права раскольников // Миссионерский календарь. СПб., 1902. С. 440–444.


[Закрыть] в царствование Николая I.

Многие указы по сектантскому вопросу встречаются в труде архиепископа Филарета (Гумилевского), но большая их часть относится хронологически к первой четверти XIX века, т. е. к правлению императора Александра I[78]78
  Указы императора Александра 1802 г. № 20123, 1804 г. № 21656, от 26.07. 1807 (№ 22571), от 23.09.1809 (№ 23857), от 21.12.1807 (№ 22738) // История русской церкви / Соч. Филарета (Гумилевского). Период 5 (1721–1826). М., 1888. С. 59–65, 99–110, 533–534.


[Закрыть].

Особую ценность представляет сборник Н. Александрова о религиозной политике Николая I[79]79
  Сборник церковно-гражданских постановлений в России / Сост. Н. Александров. СПб., 1860. С. 201–220.


[Закрыть]. В нем опубликованы различные указы, постановления, положения и статьи уложений и т. п. по правам рассматриваемых нами сектантов. Законодательные акты относят данные секты к вредным, ограничивают их права, а за пропаганду их учения предписывают различные меры наказания, вплоть до каторги. Важную роль в создании законов, как видно из сборника, играла Русская православная церковь. Также там прописаны права иноверцев.

В 1845 году выходит в печать специальное Уложение, где перечислены причины, по которым раскольникам (старообрядцам, сектантам) мог грозить суд, что также важно для исследователей-историков в плане понимания религиозных процессов того времени[80]80
  Уложение о наказаниях. СПб., 1845. Ст. 201–209.


[Закрыть].

Следующую группу источников представляют статистические документы. Статистические данные представлены как по Санкт-Петербургской епархии первой половины XIX века[81]81
  Историко-статистические сведения о Санкт-Петербургской епархии. Вып. VIII. СПб., 1884. С. 3–35.


[Закрыть], где проживали скопцы и хлысты, так и по некоторым другим регионам[82]82
  Сборник правительственных сведений о раскольниках / Сост. В. Кельсиевым. Вып. 2. Лондон, 1861. С. 25–192.


[Закрыть].

Сборник В. Кельсиева включает в себя отчеты, переписку, дневники государственных чиновников, распоряжения правительства, которые содержат информацию о разного рода сектантских направлениях в губерниях России, количестве сектантов, их образе жизни, их отношении к власти и т. д. Сборник является очень ценным исследовательским материалом. По классификации его следует причислить к делопроизводственным документам.

К делопроизводственным документам также следует отнести записку Ф. М. Глинки о скопцах, сделанную им по заказу Секретного Комитета по делам раскола[83]83
  Глинка Ф. М. Записка о секте и действиях скопцов. СПб., 1849. С. 1–25.


[Закрыть]. Автор приводит сведения об их численности в Центральном регионе России, их организации и деятельности. К подобного вида документациям можно отнести записку калужского священника Иоанна Сергеева[84]84
  Сергеев И. Изъяснения раскола именуемого христовщина или хлыстовщина. 1809 г. // Мельников П. И. Материалы для истории хлыстовской или скопческой ересей. Отд. 1. М., 1872. Кн. 1. С. 11–174.


[Закрыть].

В этот же раздел документов отнесем записки архимандрита Фотия о скопцах и хлыстах, где автор выражает недовольство, обращаясь к властям, по поводу появления и бурного распространения этих сект в Петербурге в царствование Александра I[85]85
  Из записок архимандрита Фотия о скопцах, хлыстах… в Петербурге в 1819 году // Русский архив. М., 1873. Ст. 1434–1453.


[Закрыть].

Данные о сектах и старообрядцах, содержащиеся в труде Н. Варадинова, − тоже документы делопроизводства, так как они числятся за Министерством внутренних дел Российской империи[86]86
  История министерства внутренних дел / Сост. Н. Варадинов. Т. 8. СПб., 1868. С. 1–98.


[Закрыть]. Оценка автора субъективна в отношении раскола, так как он был сотрудником МВД и сторонником самодержавия и православия. В эту же группу источников отнесем донесение московского генерал-губернатора, где автор обеспокоен появлением новой изуверской секты скопцов[87]87
  Подлинные черты и случаи из истории русского раскола 1792–1807. Столбец 127 // Русский архив. СПб., 1866.


[Закрыть].

Документы личного происхождения представлены письмами, перепиской, автобиографиями, воспоминаниями и дневниками духовных и светских лиц первой половины XIX века. Автобиография Юрьевского архимандрита Фотия изобилует обличениями разного рода сект, в том числе хлыстов, скопцов и других. Автор занимает процерковную позицию, что естественно, и с негодованием относится к веротерпимости властей Александровской эпохи[88]88
  Автобиография Юрьевского архимандрита Фотия // Русская старина. Кн. 8. Август. СПб., 1896. С. 424–536.


[Закрыть].

Важное упоминание о духоборцах и молоканах содержится в личных дневниках И. Зайцева[89]89
  Зайцев И. Из личных наблюдений над жизнью закавказских сектантов // Миссионерское обозрение. Июнь. СПб., 1899. С. 680–699.


[Закрыть], где он описывает как очевидец их быт, нравы, религиозные обряды.

Много важнейшей информации можно почерпнуть из собрания писем А. Н. Львова[90]90
  Львов А. Н. Письма духовных и светских лиц к митрополиту Московско му Филарету. (с 1812 по 1897 г.). СПб., 1900. С. 7–76.


[Закрыть], в котором приводятся сведения от духовных и светских лиц в отношении сектантов, приводятся факты и редкие данные.

В эту группу источников входит труд И. Костомарова, рассказывающий о молоканах[91]91
  Костомаров И. Воспоминания о молоканах // Отечественные записки. СПб., 1860. С. 7–76.


[Закрыть], сочинение соловецкого архимандрита Досифея Немчинова[92]92
  Архимадрит Досифей (Немчинов). Открытие тайностей // Мельников П. И. Материалы из истории хлыстовской и скопческой ересей. Отд. 1. Кн. 1. М., 1872. С. 111–174.


[Закрыть], которое основано на показаниях узников − скопцов, что особенно ценно для историка.

Рассказы А. Н. Голицына содержат информацию о религиозной политике Александра I, направленной на примирение всех религиозных толков христианства; при этом надо отметить, что А. Н. Голицын, будучи обер-прокурором Св. Синода, министром духовных дел и народного просвещения, в немалой степени способствовал воплощению мыслей царя в жизнь. Данный источник важен для понимания религиозной политики в России в первой четверти XIX столетия[93]93
  Рассказы Голицына // Русская старина. Т. 41. СПб., 1884. С. 5–25.


[Закрыть].

Интересны мемуары Шуазель-Гуффье, которая была лично знакома с императором и часто переписывалась с ним[94]94
  Шуазель-Гуффье. Исторические мемуары об императоре Александре I и его дворе. СПб., 1912 (переизд. 1829 г.).


[Закрыть]. В них также встречается упоминание о мистических настроениях императора, что объясняет нам его мотивы в проведении религиозной политики.

Послание К. Селиванова, лидера скопческой секты, является также важным документом и информирует исследователя о догматах секты и ее отношении к власти[95]95
  Селиванов К. Послание ко всем скопцам // Материалы к истории и изучению русского сектантства и раскола. Вып. 1. СПб., 1908. С. 206–216.


[Закрыть].

Вопросы взаимоотношения государства и сект стали беспокоить публицистов с середины XIX века. Периодическая печать проявляла интерес к быту раскольников, их образу жизни, догматике и т. д.

В данном труде периодические источники представлены журналами «Вестник Европы»[96]96
  Российское Библейское общество // Вестник Европы. Кн. 12. Декабрь. СПб., 1868. С. 818–835; Ливанов Ф. Молокане и духоборцы в Украине и Новороссии // Вестник Европы. Кн. 10. Октябрь. СПб., 1868. С. 692–701; Вестник Европы. Том IV. СПб., 1868. С. 709–750.


[Закрыть], «Русский архив»[97]97
  Архимандрит Фотий. Из записок о скопцах и хлыстах // Русский архив. М., 1873. Ст. 1434–1453.


[Закрыть], «Отечественные записки»[98]98
  Костомаров И. Воспоминания о молоканах // Отечественные записки. СПб., 1860. С. 76–79.


[Закрыть], «Странник»[99]99
  Хлысты и хлыстовские радения // Странник. 1894. № 4. С. 5–15.


[Закрыть]. Статьи вызывали большой общественный интерес и поднимали эти проблемы среди широкой публики. К группе ценнейших источников можно отнести издание А. П. Лопухина с его богатейшим материалом по взаимоотношению церкви и власти, церкви и расколов, и, наконец, власти с сектами[100]100
  История христианской церкви в XIX веке / Изд. А. Л. Лопухина. Т. 2. СПб., 1901. С. 520–555.


[Закрыть]8.

Важным повествовательным источником по истории секты духоборцев является их «Животная Книга» («Животная» значит «живая», способная оживить человеческий дух), опубликованная впервые в 1909 году Бонч-Бруевичем, исследователем сектантства. Книга включает обширный материал по догматике и истории секты в XVIII–XIX веках и была своего рода Библией для духоборцев[101]101
  Животная Книга Духоборцев. Вып. 2. Псалом 61, 62, 63, 81, 188. СПб., 1909. 282 с.


[Закрыть]. Источником по хлыстовской догматике служит сборник стихов О. М. Поспелова[102]102
  Поспелов О. М. Хлыстовские стихи // Миссионерский сборник. Январь – февраль. № 1. 1904. С. 8–82.


[Закрыть], анализируя которые можно составить представление о внутреннем мире хлыстов и их отношении к окружающему миру.

К нарративным источникам мы относим и работу протоиерея Андрея Журавлева. Это один из самых ранних источников по рассматриваемым в книге сектам[103]103
  Протоиерей Андрей Журавлев. Историческое известие о раскольниках. СПб., 1794. С. 4–70.


[Закрыть].

Анализ источников показал, что правительство стало серьезно интересоваться сектами лишь в правление Николая I. До этого существовала информация по ним, но она лишь бессистемно накапливалась. О духоборцах, молоканах, хлыстах, скопцах знали лишь поверхностно. Правительство же Николая I создавало сеть секретных отделов, которые давали почти исчерпывающую информацию о раскольниках в определенной губернии. Многие специально уполномоченные духовные и светские лица также докладывали правительству информацию о сектантах и старообрядцах. В собранных нами источниках подобные данные также имеются. Исторические источники дают полное представление о правительственной политике в отношении сект в первой половине XIX века (переселение сектантов, репрессии по отношению к ним, законодательные нормы, разрешения и ограничения их деятельности), хотя это далеко не предел. Существуют документы и в других архивах − местных, столичных, но нам доступ к ним весьма затруднен.

Таким образом, использованная в работе литература и источники призваны сформировать объективную оценку по правительственной политике в отношении сект (хлыстов, скопцов, молокан, духоборцев) в первой половине XIX века, ответить на многие вопросы и решить задачи, поставленные в этой книге.

Мировоззрение императора Александра I и его отношение к религии

Император Александр I был одним из образованнейших людей своего времени. Он знал историю и культуру России, а также некоторых зарубежных стран, мог говорить на нескольких иностранных языках. Естественно, человек не рождается уже развитым и образованным. Важную роль в жизни любого человека играет его воспитание, которое помогает овладеть жизненно необходимыми навыками и умениями, а также влияет на формирование мировоззрения личности.

С первых дней его жизни Екатерина II взялась за воспитание внука[104]104
  Шильдер Н. К. Император Александр I: его жизнь и царствование. Т. 1. Изд. 2-е. СПб., 1904. С. 4, 5.


[Закрыть]. Она подбирала ему лучших воспитателей и учителей, чтобы они помогли достигнуть нужного ей результата[105]105
  Там же. С. 9, 21.


[Закрыть]. Главную роль в воспитании будущего императора играли швейцарец Лагарп и протоиерей Сомборский, но и, конечно, сама Екатерина. Лагарп приехал в Россию в 1782 году, когда будущему царю было 5 лет, и оставался с ним до его возмужания. Швейцарец был человеком высокообразованным и честным, за что его уважали при дворе Екатерины. Он прививал Александру лучшие качества: гражданской добродетели, понимания общественного долга, стоического мужества[106]106
  Пресняков А. Е. Российские самодержцы. М., 1990. С. 159, 160.


[Закрыть]. Он заставлял его всматриваться в черты собственного характера и поведения, письменно каяться в дурных и мелких побуждениях, осуждать их. Одним из воспитателей Александра был и протоиерей Сомборский. Он стал его духовным наставником и учителем английского языка[107]107
  Корнилов А. А. Курс истории России XIX века. М., 1993. С. 51.


[Закрыть]. Протоиерей был женат на англичанке и долгое время жил в Англии. Это был человек, до такой степени привыкший к условиям европейской жизни, что Екатерина должна была разрешить ему носить светское платье и брить бороду и усы, приводя этим в смущение окружающих (ведь он оставался священником). Сомборский не раз подвергался осуждению современников, особенно православного духовенства. На него смотрели как на человека светского, лишенного глубокого религиозного чувства. Его обвиняли в том, что он не сумел сообщить своему ученику истинного понимания православия. Действительно, Сомборский преподавал Закон Божий на основании Евангелия, не заостряя большого внимания на православном религиозном культе. Он учил будущего императора прежде всего «находить во всяком человеческом состоянии своего ближнего, тогда никого не обидите и исполнится Закон Божий»[108]108
  История христианской церкви в XIX веке / Изд. А. П. Лопухина. Т. 2. Пг., 1901.


[Закрыть]. На свои обязанности этот необычный протоиерей смотрел как на священную миссию, и, несомненно, его влияние благоприятно сказалось на личности императора в смысле воспитания в нем человеческих добродетелей и нравственности, но в смысле воспитания православного русского духа Сомборскому не удалось достичь больших успехов[109]109
  Шильдер Н. К. Император Александр I… Т. 1. С. 43–44.


[Закрыть]. Сам император впоследствии признавался, что в юношестве он был не религиозным, а скорее светским человеком.

Другим его воспитателем был А. Я. Протасов, человек православный и хранитель дворянских порядков. Он постоянно спорил с Лагарпом и считал его свободомыслие вредным. Это обстоятельство также могло отразиться на характере цесаревича.

Дворцовая жизнь также влияла на Александра. Там он видел не только положительные стороны, но и отрицательные − лесть, угодничество, лицемерие.

Например, он не высказывал открыто свое недовольство, так как знал, что бабушка желает слышать лишь лестные фразы. При таких условиях в будущем императоре рано развились скрытность и лукавство. Яркие и в его глазах возмутительные противоречия, которые Александр наблюдал между внушаемыми ему с детства идеями и окружавшей жизнью, вызывали у него отвращение к придворному миру. От природы уклончивый, мягкий, не предрасположенный к резким формам протеста, хотя и упрямый, склонный к мечтательности и идеализации, благодаря полученному воспитанию он стал строить планы мирной жизни частного человека где-нибудь на Рейне.

Подводя итоги екатерининской эпохи в жизни Александра, надо сказать, что императрица все же добилась своей цели относительно его воспитания.

Екатерина вложила в него лучшее, и получился просвещенный монарх, разносторонний и умный человек. До самой революции во Франции (почти до конца своего царствования) она внушала ему либеральные идеи, растолковывая лично Александру французскую Декларацию о правах человека и гражданина. «Изучайте людей, − писала Екатерина, − старайтесь пользоваться ими, не вверяясь им без разбора; отыскивайте истинное достоинство, хотя бы оно было на краю света. Никогда не окружайте себя льстецами. Оказывайте доверенность лишь тем людям, у которых хватит храбрости в случае надобности вам возражать, и которые отдают предпочтение вашему доброму имени пред вашей милостью. Будьте мягки, человеколюбивы, доступны, сострадательны и либеральны»[110]110
  Шильдер Н. К. Указ. соч. Т. 1. С. 27.


[Закрыть]. Таким образом, Александр получил светское воспитание в духе модных европейских традиций. Он не воспитывался в православном духе, как многие русские цари, хотя православие было государственной религией. Конечно, император знал историю церкви, ее обряды и т. п., но не вникал в них и не разбирался в их значении, что впоследствии приведет к некоторым разногласиям с православным духовенством. Однако хуже обстояло дело с воспитанием Александра как реального политика: его учителя, в особенности Лагарп, преподали ему идеи, далекие от реальности. Да и сам Лагарп как политик не состоялся. Возможно ли было быть республиканцем и либералом на троне в условиях тогдашней России? В стране, где процветало крепостное право, и законы определял монарх, а не законосовещательный орган. Да и не была Россия готова тогда жить по-другому.

Большой отпечаток в жизни Александра оставило 11 марта 1801 года − день гибели от рук убийц его отца Павла I. В его смерти Александр винил себя всю оставшуюся жизнь[111]111
  Там же. С. 162–165.


[Закрыть]. Это событие усугубило противоречивый характер императора. Различные политические вопросы он мог решать и как тиран − по-отцовски, и как либерал − по-екатеринински[112]112
  Сергей Цветков. Александр Первый. Ч. 3. http:www.moskva.cdru.com.8080/1999/archive/cvetkov/zip.


[Закрыть].

К началу своего царствования Александр подошел психологически и физически сформировавшейся личностью. Это был человек, строящий громадные планы и желающий реформ. Но реальная жизнь показывала, что идеалы, которые внушал ему когда-то Лагарп, недостижимы. Это же показала и работа Негласного комитета, который пытался преобразовать страну на европейский лад.

Религиозный вопрос в России мало занимал Александра; внешнеполитические проблемы стояли тогда на повестке дня − отношения с Францией, Англией, Пруссией.

Но в церковной сфере были проведены некоторые реформы. Так, вместо графа Д. И. Хвостова обер-прокурором Святейшего Синода 31.12.1802 г. был назначен А. А. Яковлев, работавший до этого в Коллегии иностранных дел. Он обратил внимание на недочеты в ведении Синодального хозяйства. Стремился подчинить себе секретарей духовных консисторий. Постепенно его отношения с митрополитом Амвросием (Подобедовым) и другими членами Синода ухудшались, что начало беспокоить императора. «Яковлев не совсем хорош, − говорил он князю Голицыну. − Духовенство совершенно им недовольно». Яковлев в итоге просил об увольнении[113]113
  Тальберг Н. История церкви. www.krotov.info.


[Закрыть].

В 1803 году на его место был назначен А. Н. Голицын. Типичный светский человек, хотя и православный, он не подходил на эту должность. «Какой я обер-прокурор, ведь я никому не верю, − говорил Голицын. − Разве вам неизвестно, что, приняв назначаемую вами обязанность, я решительно ставлю себя в ложное отношение сперва к вам, потом к службе, да и к самой публике. Вам небезызвестен образ моих мыслей о религии, и вот, служа здесь, я буду прямо уже стоять наперекор совести и вопреки моим убеждениям». Государь ответил так: «Я бы очень желал, чтобы ты занял место обер-прокурора в Синоде; мне бы хотелось, чтобы преданный мне и мой, так сказать, человек занимал эту важную должность. Я никогда не допускал к себе Яковлева, никогда с ним вместе не работал, а ты будешь иметь дело непосредственно со мною, потому что вместе с тем я назначу тебя и моим статс-секретарем»[114]114
  Рассказы Голицына // Русская старина. 1884. Т. 41.


[Закрыть].

В 1807 году государь заявил о необходимости улучшения материального положения духовенства и условий для его образования. По-видимому, М. М. Сперанский, происходивший из духовного сословия, проявил почин в этом деле. Голицын, вероятно под его влиянием, подал 20 ноября доклад государю об учреждении особого Комитета для обсуждения этого вопроса людьми из среды духовенства и лицами, занимающими высшие государственные должности[115]115
  История христианской церкви. Т. 2. С. 520–522.


[Закрыть]. Членами Комитета были назначены: митрополит Амвросий, епископ Феофилакт, протопресвитер Краснопевков, обер-священник Державин, кн. Голицын и Сперанский. В разработке этого вопроса, наряду с владыкой Амвросием, принимали участие видные иерархи, тогда члены Синода. Таковыми были: епископ тверской Мефодий (Смирнов), известный хорошим состоянием учебных заведений в управлявшихся им епархиях; архиепископ астраханский Анастасий (Братановский), член Российской академии, работавший над этим вопросом еще до образования комитета (ум. в дек. 1806 г.); епископ калужский, потом рязанский Феофилакт (Русанов), однокурсник и друг Сперанского, очень хорошо образованный. Будучи с 1807 года членом Синода, он вскоре сделался влиятельнее митрополита Амвросия. Ближайшим помощником митрополита был тогда его викарий, епископ старорусский Евгений (Болховитинов), впоследствии митрополит киевский и член Российской академии. Он был воспитанником Московского университета и Духовной академии, затем префектом Петербургской духовной академии. Евгений разработал преимущественно учебную и административную части проекта об усовершенствовании духовного образования. При разработке экономической части владыка Анастасий выдвинул вопрос о назначении содержания для духовных школ из свечного дохода церквей. В июле 1808 года Комитет выработал: 1) план новой организации всего духовного образования и 2) план изыскания средств для создания огромного капитала духовного ведомства[116]116
  История русской церкви / Соч. Филарета. Период 5. (1721–1826). М., 1888. С. 59–65.


[Закрыть].

Во главе этих преобразований была в том же году поставлена комиссия духовных училищ из высших духовных и частью и светских сановников, заседавших в прежнем комитете. То есть при Синоде впервые создалось центральное учреждение, ведавшее духовным образованием в государстве. Окружными органами комиссии сделаны были духовные академии, для чего при них были учреждены особые конференции, составленные из местных ученых и духовных лиц. Ближайшее попечение о школах по-прежнему предоставлено было местным архиереям, но самим лично, без участия в нем консисторий.

Средства на содержание духовных школ должны были набрать без особого отягощения государства и народа. В основу капитала были положены: 1) экономические суммы всех церквей (до 5 600 000), которые назначено было поместить в банк для приращения; 2) ежегодный свечной доход церквей (до 3 000 000 р.), тоже назначенный к помещению в банке; 3) ежегодное пособие от казны (1 300 000) в течение 6 лет. Предполагалось, что Синод будет ежегодно иметь на расходы 4 с лишним млн рублей.

Таким образом, в церковной сфере проводились преобразования, и эти меры говорят нам о том, что государство ставило себя выше церкви и пыталось сверху ее контролировать. Этот подход был традиционным со времен Петра I. Такой факт, по мере пробуждения в Александре религиозных чувств, приведет впоследствии к навязыванию православному духовенству своего взгляда на религиозный вопрос в России. Император не предполагал ставить православие на первое место, он скорее исповедовал свободу вероисповеданий и стремился к примирению их друг с другом. Конечно, предпочтение отдавалось христианству (не обязательно связанному с православием), так как оно призывало к миру и гармонии в противовес революционным идеям и войнам. Но это случится позднее, в разгар борьбы с Наполеоном, а пока император занимался больше внешней политикой и вопросы религии и мистики не затрагивали его сознание на данном этапе.