Текст книги "Дети Велеса"

– Очухалась? Теперь слушай сюда. Сейчас ты встанешь, незаметно спустишься с холма и побежишь домой. Предупреди отца, чтобы закрыл ворота. И пусть оттуда никто не высовывается. Поняла?

Девушка робко кивнула. Не разгибаясь, Аркаша увёл её от камня, легонько толкнул в спину, давая понять, чтобы спускалась. Сбегая по склону, Милана зашуршала по траве подолом платья. Оказавшись внизу, пригнула голову и довольно шустро припустила в сторону подворья, умело скрываясь в зарослях. Она здесь выросла, знала каждую кочку, каждую ямку вокруг дома, поэтому переживать за девушку не стоило. Убедившись, что Мила в безопасности, Башка вернулся к валуну.

Один из всадников уже стоял ближе. Отделился от группы, проехав немного вперёд. Похоже, решил поговорить. Вглядываясь в людей на вершине холма, он прокричал:

– Именем Великого Скала назовитесь!

Пырёв нахмурился. Что ещё за новости! Какие-то дикари на лошадях смеют качать ему права. Увидят клыкастика, ещё забьют, чего доброго, с перепугу не разобравшись. У него ведь на роже написано: «Нечистая сила». А то и вовсе по его душу явились. Эх, опять придётся коррективы вносить в местный жизненный уклад.

Для себя Стас окончательно решил, что не допустит самосуда. Мало ли чем провинился этот… пусть даже вампир. Закон есть закон. Хоть государственный, хоть человеческий. Любая тварь имеет право на защиту. Вину надо ещё доказать.

«Что ж, тогда не будем выдумывать себе новых имён и титулов. Достаточно и тех, что имеем». Набрав побольше воздуха, Стас прокричал:

– Я капитан Пырёв из уголовного розыска, если это тебе о чём-то говорит! А ты кто?

Говоривший неторопливым шагом направил свою лошадь к холму. У подножия остановился. Теперь его можно было рассмотреть как следует. Средних лет мужчина, крепко сложенный. Поверх серой суконной рубахи надета кожаная безрукавка с нашитыми на неё металлическими бляхами. Из-под широкого медного обруча на голове грязными слипшимися прядями беспорядочно свисали длинные волосы непонятного цвета. Неровный уродливый шрам начинался у глаза, змеился по левой щеке и терялся где-то в зарослях густой бороды. Пустую левую глазницу закрывало перекошенное шрамом веко.

– Моё имя Богбир! – величаво, как потомственный дворянин, представился Пырёву одноглазый. – Я служу Великому Скалу.

– «Багбир»? – фыркнул Стас, намеренно исказив звучание странного имени. – Это что, твоя кличка за пристрастие к пиву?

– Нет, не кличка. Это настоящее имя. Вижу, ты очень могущественный воин, Капитан Пырёв из Уголовного Розыска, коли сумел схватить нашего злейшего врага. До сих пор нам это не удавалось. Отдай его мне. Тогда мы разойдёмся без поединка.

– Ещё чего! – поиграв пистолетом, Стас указал на стоявшего на коленях незнакомца. – Этот человек задержан мной и будет доставлен в уголовный розыск для разбирательства. А тебе, любитель пива, советую убраться подобру-поздорову, пока я не решил и тебя прихватить. Одного мне пока достаточно.

У Аркаши ёкнуло в груди. Что делает этот идиот! Специально провоцирует нападение? Зачем? Не мог же не заметить внушительных размеров меч на широком поясе Богбира и притороченный к седлу арбалет. А сколько стрел сложено в его вместительном колчане! Так или примерно так вооружены все всадники. Аркаша сомневался, что Пырёв с одним пистолетом сможет противостоять шестерым арбалетчикам, к тому же верховым, способным быстро перемещаться.

Лошадь Богбира неуверенно топталась на месте. Её хозяин помалкивал, поглядывая то на своих людей, то на Пырёва с незнакомцем. О чём-то напряжённо размышлял. Затем, подняв голову, заговорил снова:

– Как ты назвал свой город? Уголовный Розыск? Я никогда не слыхал о таком. Судя по названию, он где-то на окраине мира. Туда трудно добраться? Где это? Должно быть, слишком далеко?

Собеседник, похоже, издевался, давая понять, что помощи землянам ждать неоткуда. Стас это понял.

– Уголовный розыск здесь я! – нагло заявил он, нисколько не покривив душой. – Имей в виду, если приблизишься хотя бы на шаг, я буду стрелять.

– Хорошо! Ты сам пожелал драться.

Богбир круто развернул животное, и, ударив ногами в бока, помчался к остальным всадникам.

– Прошу прощения, – подал голос клыкастый незнакомец, чуть повернув голову. – Мне кажется, что лучше укрыться куда-нибудь, пока люди Богбира не утыкали нас стрелами.

– Он осмелится стрелять? – почему-то удивился Пырёв, не привыкший, по-видимому, что на сотрудника уголовного розыска могут поднять руку.

– Ты же сам вызвал его на бой, – в свою очередь удивился незнакомец. – Могу я подняться и взять свой меч?

– Поднимайся и чеши за камень. Меч пока подождёт. Башка, приглядывай за ним.

Аркаша с незнакомцем уселись в траву за валун. Рядом встал Пырёв, держа наготове пистолет. Выглядывая из-за камня, он следил за всадниками. А те сбились в кучу, о чём-то совещаясь и при этом бурно жестикулируя.

Силы явно не равны. Один пистолет с двумя обоймами по восемь патронов против шести арбалетчиков с тучей стрел и шестью клинками. Кое-какой боевой опыт у Пырёва имелся, благодаря армии и нескольким долгосрочным командировкам в так называемые «горячие точки». Он прекрасно понимал, что по всем правилам военной науки, нападавшие должны сейчас окружить холм. Начнут перестрелку, вынудив Стаса израсходовать весь боекомплект. Потом поднимутся на вершину и хладнокровно прикончат безоружных людей, если к тому времени кто-то из них ещё будет жив. Можно, конечно, попробовать справиться с налётчиками в рукопашном бою. В своё время у Стас был хороший сенсей. Однако всех шестерых он вряд ли положит. Особенно если навалятся скопом. Остаётся надежда, что до рукопашной получится подстрелить хотя бы троих из этой банды. А лучше четверых…

Атака началась неожиданно и совсем не по тому сценарию, который Стас незаслуженно приписал врагу. Всадники не стали рассыпаться и брать холм в кольцо, а ринулись вверх по склону всей гурьбой. Это приятно удивило, но Пырёв не спешил открывать огонь, пока не засвистели первые стрелы. Некоторые из них прошли выше и воткнулись в землю далеко за спиной. Другие, ударив о камень, разлетались по сторонам.

Боясь поймать стрелу, Стас палил навскидку. Высунется, нажмёт спуск и снова за валун. Прицельной такую стрельбу не назовёшь. Но когда закончился первый магазин, двое нападавших всё же лежали на земле. Осталось четверо.

Пустую обойму долой. Вогнал запасную в рукоятку. Затвор с лязгом встал на место, загнав патрон в патронник. Вовремя! Сразу пришлось давить на спуск. Три выстрела подряд. У ближайшей лошади подкосились ноги. Зарылась грудью в траву. Всадник перелетел через голову, потеряв оружие. Решив не геройствовать, он быстро стал отползать, извиваясь всем телом, словно уж.

Налётчики уже близко. Стас почти совсем вышел из-за камня и стрелял непрерывно, не считая патроны. «Пан или пропал», – думал, выпуская последние пули. Один из воинов, уже готовый пустить стрелу, вскинул руки, роняя арбалет. И рухнул бездыханным почти у самых ног Пырёва. Освобождённая лошадь шарахнулась в сторону, перепуганная пальбой. Нападавшие не выдержали. Развернули животных и пустились наутёк.

Отступало всего трое. Ровно половина – с долей злорадства отметил Пырёв. Но тут же увидел в этой троице Богбира, по-прежнему уверенно державшегося в седле. Хотел выстрелить вдогонку, но… Затвор пистолета замер в крайнем заднем положении, показывая пустоту в патроннике и в магазине.

Богбир не дурак. Обязательно вернётся довести начатое до конца. А отбиваться больше нечем. Убрав ПМ, Стас поднял арбалет мёртвого налётчика. Устройство было нехитрым, и вскоре он вполне сносно с ним обращался. Пособирал разбросанные стрелы. Подсев к остальным у валуна, положил на колени заряженный арбалет и стал ждать. Всадники скрылись за тем же лесом, откуда до этого выехали, но снова появляться пока не спешили.

– Да кто вы такие, Черняк бы вас побрал? – вдруг выругался незнакомец.

Аркаша и Стас недоуменно переглянулись.

– Помолчи, приятель, – посоветовал Пырёв. – Несколько минут назад ты был гораздо вежливее и нравился мне куда больше. Тебе только что спасли жизнь, если не заметил.

Мужик, похоже, смутился. После короткой паузы более спокойно произнёс:

– Извините. Вы ведь меня совсем не знаете. Это во многом объясняет ваше поведение и не даёт мне право судить вас, но и делает вам честь. Не зная, кто я такой, вы вступились, чем спасли мне жизнь. Хотя, по правде говоря, не появись вы здесь, ваша помощь мне бы вряд ли понадобилась.

– Это как понимать? – изумился Аркаша. – Ты что, сам бы справился с этими бандитами?

– Нет, конечно… Я просто ушёл бы от них через Врата.

Башка так и подпрыгнул на месте, увидев, что парень показывает за спину – на валун. Возможно, сейчас перед ними тот самый человек, или не человек, который разбирается в хитросплетениях путей между мирами. Человек, способный помочь вернуться на Землю. Пырёв сосредоточенно хмурился. До этого тугодума всё никак не доходило, что путь домой вот он, рядом.

А мужик, между тем, продолжал говорить:

– Когда меня преследовали воины Скала, я бросился к Вратам и прошёл через них. Но Скал, по-видимому, заранее разослал конные разъезды во все ближайшие места, где я мог появиться. С одним из них мы, похоже, и столкнулись. Теперь они знают, где меня искать.

– Подожди, подожди, – Стас тряхнул головой. – Что за Врата такие?

– Обычно это камень, как здесь. Но в других местах может быть и старый дуб или что-то другое. Возле Трепутивля, к примеру, это два больших деревянных изваяния Перуна с Велесом. Все основные пешеходные тропы тянутся промеж Врат. Но это следствие привычки людей селиться близ таких мест. На самом деле их связывают незримые земные токи, что тянутся в разные направления через весь обитаемый мир.

– Надо же, – Аркаша с любопытством посмотрел на крутобокий валун. – Я-то думал, это простой дорожный указатель. Ну, там, «направо пойдёшь – хрен найдёшь, налево пойдёшь – коня прое…»

– Башка, заткнись, – Пырёв пронзил его своим коронным оперским взглядом, будто кусок мяса насадил на шампур. Снова повернулся к зубатому, переходя на вкрадчивый тон: – И как же ты через них проходишь?

– Врата являются пересечениями земных токов. Я умею их чувствовать и перемещаться с помощью их силы от одного пересечения к другому. Ведь я ведун.

– Ведун? – Стас поднял брови. – А больше на нежить похож. На вампира особенно. Вон зубищи какие.

– А есть Врата в другие миры? – Аркаша задал, наконец, животрепещущий вопрос, уже долгое время вертевшийся на языке.

– Знамо, есть, – уверенно ответил ведун.

С трудом подавив ликующий крик, едва не вырвавшийся из глотки, Аркаша уже мыслями был там, у Врат, открывающих путь на Землю. И не важно, где они находятся. Осталось только уболтать мужика, чтобы провёл к ним. И вперёд, за орденами! Да, надо не забыть забрать свой заветный кейс у Пырёва из-под кровати. А ещё придумать, как избавиться от капитана. У него тоже вон, глаза разгорелись. Ишь, заинтересовался, морда ментовская. Жадно, как дикая кошка на суслика, уставился на ведуна, готовый любой ценой вытянуть из того нужную информацию. Однако все вопросы отпали разом, когда говоривший закончил:

– Только мне они не встречались. Да и вряд ли повстречаются. То уже божий промысел, не подвластный нам, смертным.

Аркаша схватился за голову. Неужели они застряли здесь навсегда? Неужели не суждено больше вернуться домой? Хотя, если подумать, то куда возвращаться? У него и дома-то нормального никогда не было. Родители давно умерли. Женой и детьми в силу специфической профессии так и не обзавёлся. Друзей, и тех не имел. Круг общения был замкнутый и до омерзения однобокий: лохи, менты и уголовники. Нет, если судьба будет настолько благосклонной, что всё-таки даст шанс попасть обратно на Землю, образ жизни надо в корне менять.

– Если только волхвов порасспросить, – дальше рассуждал ведун. – Они-то должны о том знать. Божьи люди всё ж. Тут недалеко, в Суматошье, живёт один. Всеглядом зовут.

– Да, знаю, – бесцветным голосом отозвался Пырёв. – Кузнец хотел нас к нему отвезти.

– Ставр ещё тут? Девчонка, что с вами была, дочка его?

Капитан кивнул, не обращая внимания на то, что ведун знает кузнеца, но почему-то не знаком с его дочерью.

– Надо предупредить Ставра о скитах.

– Скитах? – Стас и Аркаша почти одновременно повторили незнакомое слово.

– Те люди, которые за мной гнались. Воины Скала, вождя северных кочевников. Вчера они перешли границу и напали на Пограничную Крепость. Жители крепости все перебиты, мне удалось вырваться с несколькими людьми. Нас преследовали до самых Врат. В итоге я остался один. Дальше вы всё видели.

– Получается, мы ввязались в войну, – Пырёв задумчиво взвесил в руке трофейный арбалет.

– Остаётся только гадать, война это или просто налёт. Скажу одно, скиты никогда не нападали столь большой силой, нежели теперь. И уж, конечно, никогда не пытались штурмовать Пограничную Крепость. Довольствовались грабежом окрестных деревень. Выводы делайте сами.

– Попадалово сплошное, – Аркаша плюнул в сердцах.

Почесав затылок, Пырёв оглянулся на лес. Там было тихо. Но сидеть и ждать, когда явятся превосходящие силы противника, показалось глупым.

– Надо сматываться, – поделился своими мыслями.

Незнакомец, похоже, был с ним в этом солидарен. Он встал, выдернул меч из земли. Тщательно протёр его пучком травы и вложил в ножны. Земляне молча наблюдали за его манипуляциями.

– Тебя как звать-то? – спросил Пырёв, спохватившись, что не знает имени ведуна.

– Юнос Кевепский из Маданга, Воевода Пограничной Крепости, – просто, без тени зазнайства или превосходства ответил тот.

Ого. А он, оказывается, местная шишка. Чином никак не ниже полковника. Еще, небось, и голубых кровей.

– Слишком длинное имя, – резонно заметил Стас. – Если не возражаешь, будем звать друг друга без титулов: ты Юнос, я Стас, он…

– Аркадий, – поспешил вставить Аркаша, пока Пырёв не представил его Башкой.

– Весьма рад, – произнёс ведун.

Вместе они поймали коня одного из подстреленных воинов. Стас, растерявший за время службы в армии, а затем и в милиции всякую брезгливость, обыскал окровавленное тело скита. Снял с него красивый металлический пояс с висевшим в ножнах охотничьим ножом и нацепил на себя. Знает, что эта штука незаменима в любом походе.

К седлу были приторочены чехол для арбалета, моток верёвки, седельная сумка и наполовину пустой колчан. В сумке нашлась кое-какая еда и вместительная фляга с водой.

Юнос подобрал мечи и арбалеты убитых. Всё это погрузили на коня, набили колчан собранными стрелами и тронулись к подворью, ведя животное в поводу.

Глава 4

В закрытых только на одну створку воротах стоял кузнец, облачённый в чешуйчатый доспех. Массивная фигура почти полностью перекрывала оставленный проход. Ставр, словно вросший в землю монолит, надёжно утвердился на ногах, уперев могучие руки в бока. Весь его внушительный вид говорил о том, что этот человек скорее умрёт, чем пропустит врагов, и будет сражаться с ними до последнего вздоха, во сто крат дороже разменяв свою единственную жизнь на многие их никчёмные жизни. Волшебный меч покоился в ножнах на поясе. За спиной кузнеца мельтешил Медяник. Суетливо расхаживал взад-вперед, сжимая в руке рукоять своего топора.

Слова ведуна о том, что Ставра он хорошо знает, не замедлили подтвердиться. Едва разглядев Юноса, кузнец, не раздумывая, шагнул навстречу. Широко раскинув руки, огласил округу громовым басом:

– Юнос! Ты ли энто, друг ситный!

После крепких мужских объятий, оставивших на голой груди нежданного гостя ещё несколько заметных отметин, Ставр увидел-таки плачевное состояние своего знакомца. Повёл его в дом, на ходу выкрикивая:

– Ладушка, принимай гостя дорогого, гостя нежданного. Рубаху ему неси. Девочки, на стол накрывайте. Митька, воду натаскай да баньку истопи.

Досталось поручение и Стасу. Показав на приведённого коня, кузнец шепнул:

– Энту зверюгу ко мне во двор не тащи. Привяжи до коновязи за оградой. Неча ею живность пугать. И без того у меня все громом твоим переполошены.

Перепоручив эту важную миссию Башке, Стас занялся переноской трофеев. Настала пора запасаться новым оружием. А что делать? Патронов-то больше нет. Без них оба пистолета превратились в бесполезные железки. А жаждущих пустить землянам кровь почему-то всё прибывает. Надо же чем-то защищаться. Скоро эти неугомонные киллеры в очередь выстроятся. Ладно бы передрались за право быть первым. Нет же. Наверняка начнут номера на руке писать, а потом и местами меняться за отдельную плату. Чего доброго, создадут клуб ненавистников землян… Так что вооружиться не помешает.

Беглая ревизия трофеев показала, что в арсенале имеются четыре арбалета, один из которых повреждён. К ним было порядка двухсот стрел. И ещё три меча не очень хорошего качества, о чём авторитетно заявил Ставр. Прочные с виду клинки легко ломались в его руках, и он забрал их на переплавку. Оставили ему и сломанный арбалет для ремонта. Поэтому довольствоваться пришлось только тремя арбалетами да снятым с убитого скита ножом, который кузнец придирчиво разглядел, но критиковать не стал.

А потом была баня. Мылись разом, все трое, от души наслаждаясь шипящим паром под хлёсткими ударами веников. Даже Юнос не щадил своё израненное тело, хотя особо и не усердствовал, чтобы порезы не превратились в ожоги. Когда раскрасневшиеся купальщики в клубах пара вывалились в предбанник, там за небольшим столом сидел голый мужичок с пушистой копной торчащих во все стороны волос. Не обращая внимания на людей, он с аппетитом уплетал кусок ржаного хлеба, обильно посыпанный солью. Это угощение предназначалось как раз для него, Банника, ещё одного духа, представшего пред ясны очи Стаса и Аркаши. Их уже перестали удивлять подобные встречи. Привыкли, что на каждом шагу натыкаются на всякую нежить, которая с лёгкостью отводит взгляд обычным людям, оставаясь невидимой для большинства обитателей этого мира.

На ведуна, благодаря его умениям, такая магия не действовала. Глядя прямо на лохматого духа, он вежливо проговорил:

– Здравствуй, Беня. Сытно ли тебе?

Банник с набитыми щеками промычал нечто невразумительное, в знак согласия мотнув головой.

– Эх, пивка бы сейчас, – мечтательно протянул Аркаша, падая на лавку. – Любишь пиво, Бэн?.. Должен любить, ты же банный.

Беня помалкивал, сосредоточенно жуя.

Вставил слово и Пырёв:

– Мы там лоханку с водой и веник оставили. Каждый четвёртый ковшик специально для тебя плескали. Пар столбом стоит. Наслаждайся, Беня.

Дух опять покивал, не переставая работать челюстями. Хоть и нежить, а пожрать не дурак.

Обсохнув, гости облачились в порты и просторные рубахи да пошли в дом, где ждал накрытый хозяевами стол.

Войдя в горницу, Пырёв так и замер на пороге. Башка ткнулся ему в спину, что-то сказал насмешливо, но, обойдя остолбеневшего Стаса, застыл рядом. Здесь оказалось полно народу. Кроме хозяина с женой и дочерьми из-за стола на вошедших глазели ещё пятеро. Впрочем, один из них был хорошо знаком – Ёршик, хозяйский домовой. Около него находился старик чуть выше ростом и постарше. За ними на лавках сидели два крепких мужичка. Первый ничем не примечательный, хозяйственный на вид. Такие обычно заведуют складами или работают завхозами. Второй с головы до пят обсыпан мукой, словно мельник. Даже длиннющая, до пола, борода белая, как мел. Ещё один полноватый мужичок ходил вдоль стола, заглядывая в пустые тарелки, и что-то недовольно бурчал себе под нос. Увидев вошедших, остановился и вместе с остальными принялся буравить их взглядом.

– О, вся компания в сборе, – констатировал Юнос. Ни к кому особо не обращаясь, бросил: – А где Дворовой?

Ответил худосочный старикан возле Ёршика:

– Они с Овинником подворье стерегут. Обидчики твои, ведун, страху нагнали. Ишо коняга ихняя там, а он чужих не жалует, сам знаешь. А Банник чего ж не пришёл?

– Пусть потешится, Воструха. Мы ему такой парок заделали.

– Ну, пусть так. Чего встали-то, как не родные? Проходите да садитесь, чай хозяева не зря расстарались заради вас. Или приглашения Чура ждёте? Так занят он, на шухере стоит.

С укором глянув на Аркашу, Стас демонстративно громко покряхтел. А тот всё внимание на окно, будто в телевизор уставился, по которому сейчас интереснейший фильм показывают. На самом деле, там ничего кроме стены сарая не видно. М-да… Этому хоть кол на голове теши.

Пырёв повернулся к Вострухе.

– Ты, дядя, поменьше бы с Башкой… с Аркадием то есть, общался, – дал добрый совет. – Не ровен час, наберёшься от него дерьма всякого.

– Да что мне теперь, вовсе ни с кем не разговаривать? – возмутился Аркаша, оторвавшись-таки от созерцания окна. – Подумаешь, поинтересовался дедуля, у какого это «хозяина» я был, и что за «понятия» такие, по которым жить следует. Ну, я и объяснил, как мог.

– Представляю эту лекцию на тему «Тюремный жаргон в применении к обиталищам духов».

За разговором сели за стол. Воструха поманил Пырёва и усадил рядом. По другую руку от старика расположилась Милана, скромно прятавшая взор. Кивнув на неё, дед наклонился к Стасу и зашептал:

– Правда, хороша девка? Влюбилась в тебя, дурака, по уши. Смотри, не обижай невесту.

– Так уж сразу и невесту. Ты чего, дядя, женить меня вздумал? Может, здесь просто детская влюбленность, которая скоро пройдёт, а ты всё всерьёз воспринимаешь.

– Я растил эту чудо-девичью красу и берёг. Всё про неё знаю. И с кем судьба сведёт, и с кем счастлива будет. Даже Овинник подтвердит. То у Дары детская влюблённость к товарищу твоему, поскольку она дитя ещё малое и несмышлёное. А Мила поклялась перед водой в любви к тебе. Такими вещами просто так не разбрасываются.

Не зная, что сказать, Стас молчал. Вот ведь незадача. Только влюблённой девчонки ему не хватало для полного счастья. Тут не знаешь, как от злодеев разных отбиться и домой невредимым попасть, так ещё малознакомая хозяйская дочь хомутом на шее повиснуть собирается. Зачем? Чтобы связать его брачными узами и навсегда оставить здесь? Чем он так важен? Сплошные вопросы, которые скачут далеко впереди сильно отстающих ответов.

Мысли Стаса прервал обсыпанный мукой белобородый мужичок, строго прикрикнувший на толстяка:

– Эй, Жировик, хорош хозяйскую посуду шмонать. Жри свою пайку и не крысятничай.

Понятно, Башка уже и с этим пообщаться успел. Что за человек такой, ни на минуту без присмотра оставить нельзя. Надо было соорудить здесь ему КПЗ и держать взаперти, чтобы общество от моральной деградации обезопасить. Впрочем, проникнуть в Аркашину камеру нежити большого труда не составит. А уж там их перевоспитание полным ходом пойдёт. Все сразу блатными заделаются.

– Ты чё, Клетник, я ж так, проверил, не осталось ли чего.

Окрик белобородого застал Жировика у печи с пустой кастрюлей в руках. Бережно поставив её на место, тот проковылял к столу и, кряхтя, взгромоздился на скамейку рядом с Ладой, которая уже разливала по многочисленным тарелкам дымящиеся щи.

Похоже, собралась вся нежить с подворья. Причём, никто не скрывал своего присутствия. Озадаченный вид молчаливого Ставра и женщин говорил о том, что случай этот из ряда вон выходящий.

Кузнец разломил хлеб и передал кусок Юносу со словами:

– Не томи уж, сказывай, что за напасть привела тебя.

И ведун стал рассказывать, поминутно прерываясь, чтобы в очередной раз откусить хлеб и отправить следом ложку щей. Его не перебивали даже во время таких пауз. Слушали, затаив дыхание. Поэтому в горнице время от времени повисала тревожная и горькая тишина.

Пограничная Крепость была ни чем иным, как небольшим укреплённым военным поселением. Поставленная где-то на северо-западе, она преграждала дорогу кочевникам, не пуская их на окультуренные сельским хозяйством земли. Задача не столь трудная даже для того невеликого гарнизона, что находился в крепости. На востоке топкие болота, на западе непроходимые горы. Единственная дорога с севера проходит через узкую долину, которую и запирает крепость. Кроме того, перед ней стоит лес… Вернее, стоял. Там, как водится, обитал свой Леший, который на дух не переносил кочевников и не давал им шастать по своим владениям. По ту сторону леса и раскинулись пастбища скитских племён.

По аналогии с земной историей Стас более-менее представлял жизнь кочевников. Кланы, занимающиеся животноводством, переезжающие с места на место со всем своим скарбом и многочисленными родичами в поисках новых пастбищ. Вечные конфликты из-за дележа территории, временные, быстро распадающиеся союзы.

Юнос дополнил эти знания, чуть подробнее описав образ жизни скитов.

Как животноводы, они поклоняются скотьему богу Волосу, которому приносят кровавые жертвы. Он чем-то напоминает Велеса, крестьянское божество, на чьём Капище оказались земляне, впервые попав сюда. Но ему, в отличие от Волоса, жертвуют не скотину, а часть урожая. За животными у скитов следят женщины. Они же ведут нехитрое домашнее хозяйство. А вот мужчины охраняют стада и занятую территорию. Ходят в набеги, отбивая у соседей скот и более богатые кормами пастбища. Так и живут в постоянных распрях, решая все спорные вопросы с помощью меча. Не брезгуют заглядывать и в сёла, чиня жестокую расправу над людьми, грабежи да поджоги. Поэтому севернее леса деревень-то и нет.

Местные жители, правда, охотились в лесу спокойно. И возвращались всегда целые, невредимые и с добычей доброй. А вот скитов, кто в чащу забредёт, Леший так заморочит, что те долго блуждать будут, теряя коней и сопровождающих. В самой гуще леса окажутся, где непременно на хищников нарвутся, а то и на оборотней. Не в силах найти дорогу, ободранные, голодные и злые, в лучшем случае, возвратятся туда, откуда пришли.

Изредка небольшим отрядам всё же удавалось миновать лесного духа. Однако люди Юноса их быстро вылавливали, стоило тем засветиться вблизи деревень. Даже пограбить толком не успевали. Но так было лишь до недавнего времени.

Сначала кочевники начали появляться всё чаще и всё более крупными силами. Если крестьяне иной раз и сами могли отбиться от разрозненных банд налётчиков, то теперь устоять против сплочённых молниеносных атак им было нелегко. Юнос не успевал на выручку. Несколько селений спалили дотла. По рассказам тех немногих, кому посчастливилось выжить и найти приют в Крепости, стало известно, что у скитов появился вождь, способный свободно водить свои войска сквозь лесную чащу. Люди слышали его имя, когда кочевники скандировали с диким фанатизмом: «Слава Великому Скалу! Слава Великому Скалу!..»

Чтобы разобраться, почему лес перестал защищать крестьян, Юнос пошёл туда. Лешего разыскал с трудом. Тот выглядел хилым. Казалось, он смертельно болен. Волосы по всему телу проела плешь. Одежда из некогда гибких зелёных ветвей превратилась в ломкий сухой хворост, осыпающийся скрученными пожелтевшими листьями и древесной трухой. Бедный дух рассказал, что его магия совершенно не действует на нового скитского вождя. Тому не составляет никакого труда проходить по владениям Лешего, когда вздумается. Кроме того, он мог провести за собой целый отряд. Мало того, Скал каким-то чудом подчинил себе три, а то и больше племён. И сейчас все они стоят лагерем перед лесом и методично вырубают деревья, намереваясь полностью его уничтожить…

– Что за злодейство! – не сдержался Воструха и хлопнул сухой ладошкой по столу. – Это ж надо, на такие муки обречь Лесовика, чтоб его извести. И к чему? Мог ведь и так сквозь лес ходить.

– Думаю, он проделал постоянный свободный путь, чтобы самому людей не водить, – ответил Юнос. – Пока ходил туда-сюда, был привязан к этому месту. Ну, перевёл часть воинов, за другими вернулся. А эти что? Их легко разбить. Большое войско сразу бы не провёл. Из леса выйдут лишь те, кто рядом ступает. Остальные собьются с дороги, потеряются… Нет, умный мужик этот Скал.

– Поражаюсь я тебе, – буркнул Ставр, удручённый рассказом, как и все. – Как энто ты врага превозносишь, будто он благое дело вершит.

– Не благое, не спорю. Но в уме ведь ему не откажешь. А умный враг во много раз опаснее…

Дальше, по словам ведуна, события начали развиваться стремительно.

Леший умирал вместе с лесом, вырубив который, Скал наверняка поведёт свою армию на юг. Времени оставалось всё меньше. Юнос оповестил о надвигающейся опасности окрестные сёла. Большинство жителей вняло предостережению и отправилось вглубь страны. Часть осталась дожидаться своей участи дома – в основном старики, – а часть пришла в Пограничную Крепость, пополнив ряды защитников.

И вот настал час, когда в воздухе запахло гарью от сожжённых деревень, а долину под стенами Крепости заполонили сотни чужих всадников, облачённых в разношерстные доспехи. Защитные редуты возводились на скорую руку и не были достаточно укреплены. Строительство ещё продолжалось. Основой обороны были солдаты Юноса, и они не подвели. У кочевников не вышло взять Крепость с ходу. Но их было много. А бестолковое упорство, с которым они раз за разом продолжали карабкаться на стены, Скал умело использовал, чтобы непрерывными атаками донельзя измотать гарнизон. Пограничники совершили несколько удачных вылазок, отогнав скитов от Крепости, что дало небольшую передышку. Почти никого из ополчения к тому времени уже не осталось в живых. Многие защитники были ранены. А за стенами снова наступал враг.

Крепость, как торчавшая в горле кость, перекрывала единственную дорогу на юг и не давала Скалу идти дальше. Неожиданно яростное сопротивление гарнизона, понесённые при этом потери грозили сорвать его дерзкий план. Видя, что силы защитников на исходе, Скал бросил все отряды на решающий штурм. Пограничники поняли, что этот бой последний. Они были готовы к нему…

Защитники, кто ещё мог сражаться, скинули доспехи, взяли в руки по два меча и бились на стенах, сдерживая каждый сразу несколько врагов. Они погибли в том неравном бою. Все до единого. Но прихватили с собой на Небеса намного больше скитов, чем сильно досадили Скалу, не дав ему в полной мере насладиться победой.

Юнос не знал, пойдёт ли Скал дальше или останется в приграничной полосе. Его потери были значительными, но не настолько, чтобы совсем остановить кочевников.

– Да, дела, – задумчиво протянул Ставр. – Выходит, други, поездка на ярмарку отменяется. Не могу я в такой час оставить своих.

За столом повисла гнетущая тишина. Собравшиеся с тревогой думали о будущем. Было ясно, что все планы, какие строили до этого, пошли прахом… Надвигается большая беда, несущая горе всем обитателям этого мира.

Со своего места поднялся домовой. Неторопливо подошёл к печи, звонко шлёпая босыми ступнями по деревянному полу. Пошевелил угли, подкинул дров. Снова уселся за стол. Гробовое молчание нарушал только треск поленьев. Бас кузнеца, прозвучавший в этой тишине, мог запросто поспорить с громовым раскатом в горах: