Текст книги "Дары волшебства"

– Раб останется рабом, сколько могущества ему не дай, – весело подмигнул Кантор, не делая попыток напасть. – Правда, Дэвид?

Дэвиду стало ясно, что обычного убийства кен Рейзу будет мало. Он хотел еще и насладиться процессом. Унизить того, кто унизил его на глазах у нескольких десятков людей. Дэвид ощутил, как в нем поднимается ярость. Он вновь ударил, вложив все свои силы, всю колоссальную мощь, которую давал ему Источник. Основой конструкции для нового заклинания служила все та же Огненная Плеть, вот только дополнительные свойства теперь у нее были другими. На первом, самом внешнем уровне, Плеть Истощала и Разрушала Заклятья, стержнем второго служило Очищение – на случай, если канторовским чарам все-таки удастся проникнуть сквозь первый слой, на третьем находилось заклятье Перемещающихся Огненных Клинков – даже если бы Кантор сумел отвести в сторону саму Плеть, Клинки должны были покинуть основную конструкцию и достигнуть-таки цели.

На этот раз Кантор не стал отклонять заклинание: он создал полноценный щит. Полноценный, но… необычный. Щит должен был отбросить чужое заклинание и сам – развернуться в шипастую атакующую ленту. Дэвид увидел составляющие этого заклинания с помощью кольца и, не отпуская контуров, продолжал вкачивать и вкачивать в Плеть все силы, которые только мог собрать. Если он не сумеет проломить защиту, сам защититься он уже не успеет. Кантор, со своей стороны, делал то же самое. Несколько секунд они стояли в безмолвном напряжении, словно два фехтовальщика в жестком блоке, решившие померяться силой, а не искусством.

Кантор пересилил. Несмотря на преображение, которое Дэвид прошел в Кильбренийском Тертшауре, несмотря на мощь, которую Источник сообщал ему, – до уровня хеллаэнского аристократа он так и не дотягивал.

И все же, в эти мгновения напряженного, неподвижного противостояния, когда их заклятья скрестились, словно клинки, – Дэвид осознал простую и очень важную вещь: они с Кантором уже не в разных весовых категориях. Да, Кантор тренирован намного лучше, чем он. У Кантора есть преимущество, но все же нет того тотального доминирования в плане магии, как раньше. Прежде Дэвид уступал ему и в мастерстве, и в силе – и все же тогда, во время дуэли, благодаря хитрости и удаче, сумел победить. Сейчас – уступает лишь в мастерстве. У него есть шанс.

Насыщенная энергией до предела, Плеть поддалась шипастому щиту Кантора, но огненные клинки, вырвавшиеся из Плети, повредили щит, и он не успел развернуться столь стремительно и неумолимо, как должен был. Дэвид не стал возводить еще одну оболочку – в щите, превращающемся в длинный шипастый язык, содержалось слишком много силы – вместо этого решил просто уйти в сторону. В пространстве между ним и Кантором творилось что-то невообразимое: мощь, которой Дэвид насытил Плеть, теперь, после разрушения заклятья, вырвалась наружу: вспухающая, как нарыв, огненная буря, медленный сюрреалистичный взрыв – килограмм так на двести пятьдесят в тротиловом эквиваленте. Волшебная тропка протянулась сквозь пространство, унося Дэвида на противоположную сторону старого замка, сокращая четверть мили до трех или четырех шагов – сколько именно их нужно было сделать, осталось для Дэвида неизвестным, поскольку он успел сделать только два. Кантор так же шагнул на тропу, и опасения Брендома касательно того, что не стоило слишком затягивать телепортационные прыжки, оправдались. Действий Кантора землянин не видел – все его внимание поглотила волшебная дорожка, по которой он еще не умел ходить вслепую, попутно занимаясь какими-то другими делами – а вот Кантор умел. На волшебных путях Дэвид, только начинающий осваивать эту магию, должен был постоянно смотреть себе под ноги, чтобы не упасть – в то время как его противник умел не только ходить, но и бегать, и толкаться. Тропка, по которой шел Дэвид, на третьем шаге вдруг дико изогнулась и выплюнула его обратно, в самый эпицентр взрыва. Все вокруг затопило пламя, поднятые взрывной волной камни и куски земли превратились в струи раскаленной плазмы; воздуха не было – вокруг было огненное «желе»: газы и твердое вещество смешались в одно.

Кантор вышел из магического перехода спустя секунду после того, как забросил Дэвида в его же собственное взорвавшееся огненное заклятье. Он появился в воздухе, в трехстах метрах над землей и в полукилометре от взрыва. Ярко-рыжий гриб вспухал, поднимаясь вверх, растекаясь между холмами близ замка – там, где прежде пролегали улицы погребенного под песком городка. Одна из замковых стен обрушилась – но само строение устояло: строили его на века, и, вероятно, какие-то чары еще сохранились в камнях. Ослабленная расстоянием, взрывная волна докатилась и до Кантора, но он не заметил этого: охранные чары надежно оберегали его от летящих быстрее пули камешков, частиц плазмы, спрессованного взрывом воздуха и прочей ерунды.

Из-за буйства энергий Кантор не видел, что происходит там, внутри огненного гриба. Он хотел узнать, что осталось от смерда и Бездаря, которому неизвестный идиот дал в руки столь грозную силу (совершенно не научив, впрочем, этой силой пользоваться) – и осталось ли вообще хоть что-то.

Пламя исчезало, все более скрываясь под повалившим снизу дымом – там тлела раскаленная земля – когда из огня вырвался рыже-алый болид. В первую секунду Кантор даже не понял, что это такое, но когда вдруг болид застыл над землею приблизительно на том же расстоянии, что и он сам, и рыжее марево стекло с него, словно ржавая вода с хрустального шара, увидел – что.

Оказавшись внутри огненного ада, Дэвид был слишком дезориентирован и не успел предпринять ничего для своей защиты. Однако висевшая на нем оболочка – одно из тех «миленьких» подвешенных заклинаний, составлению которых он посвятил немало часов, – спасла его от бушевавшей вокруг мощи, и сама при том не только не пострадала, но напротив, впитав эту мощь, еще более укрепилась. Дело в том, что одна из ветвей заклинания, к которой крепилось две дюжины дополнительных Форм, как раз и основывалась на базовой конструкции, звучавшей как: «Заклятье Защитной Сферы из Воздуха и Света Усиливается, Поглощая Разрушительные Энергии Вокруг Сферы». Изобилие разрушительных сил внутри которых оказалось охранное поле с такими свойствами, только подкормило его.

Тому, что произошло, Дэвид удивился не меньше, чем Кантор. Защитное заклинание содержало в себе полсотни составных элементов, Дэвид уже и забыл все особенности, которыми наделил его, когда собирал. Там был фильтр для воздуха, две регенерационные системы – одна для самого заклятья, другая – для того, кого оно защищало, несколько изолирующих слоев чар, по-разному преграждавших путь вредоносным воздействиям из внешнего мира. Настоящая маленькая волшебная крепость, выстроенная вокруг одного-единственного объекта, которого была призвана защищать. Пока Сфера впитывала бушевавшую вокруг нее силу, Дэвид оправился от замешательства, критически оценил ситуацию и понял, что стратегию боя надо менять. Наложил заклинание Воздушных Крыльев и взмыл вверх. Пусть телепортация в качестве способа перемещения и намного быстрее, зато полет – привычнее и надежнее.

Поднявшись над землей, он увидел кен Рейза. Расстояние между ними было слишком велико для ведения магического боя, следовало подобраться поближе. Конечно, заклинания могли преодолеть и намного большую дистанцию, но в этом случае защищающийся получал слишком большое преимущество за счет дополнительного времени, которое оказывалось в его распоряжении. Чем больше дистанция, тем менее уязвимыми становятся противники, и бой может продолжаться бесконечно; чем дистанция короче, тем более они открыты друг для друга. Поэтому во время колдовского сражения каждая из сторон стремится занять то положение, которое будет удобнее для достижения ее собственных целей. В большинстве случаев, это расстояние равно атам «шот луз, «длине одного действия» – условной величине, обозначающей дистанцию, достаточную для того, чтобы успеть произнести хотя бы одно защитное заклинание.

Дэвид устремился к своему противнику. Кантор ничего не предпринимал, наблюдая за ним. Как только расстояние сократилось вдвое, землянин использовал еще одну подвеску – на этот раз, атакующую.

Это была модернизация когтисто-клинковой молнии, усиленная тридцатью дополнительными Формами. Повинуясь жесту руки, в воздухе образовалось подобие ослепительного ветвистого дерева, «ствол» и «ветви» которого состояли из электрических дуг, а «листва» – из огненной бури. Хотя заклинание и было защищено от проникновения извне, Дэвид опасался, что Кантор сможет как-нибудь обойти защиту и отклонить молнию. Его опасения не оправдались. Как и надежды: несмотря на всю убойную мощь подвески, Кантор не попытался уйти по волшебной тропе. Заклинание было устроено так, что преследовало свою цель и на волшебной дороге – очевидно, Кантор увидел, что Форма «Путь» включена в его структуру и не стал отступать. Он выставил перед собой Щит Тьмы, поспешно усложняя его структуру вторичными заклинаниями, описывавшими, что и как будет поглощать этот щит: огонь, свет, электрические разряды, штормовые заклинания – в общем, все то, что Дэвид накрутил на свое молниевое дерево.

Тьма и Свет столкнулись. Заклинания кромсали друг друга, сила выплескивалась во вне – полыхающее световое марево, омраченное темными вкраплениями. Хаос бушевавших энергий скрыл от Дэвида висящую в воздухе фигуру Кантора, и, как надеялся землянин, скрыл от Кантора его самого. Метнув в противника молнию, до краев накаченную силой Источника, он не остановился, а продолжал со всей возможной скоростью лететь к месту, где должен был находиться его противник. Молния должна была отвлечь Кантора, не дать ему понять, что Дэвид намеревается сделать. В правой руке землянин крепко сжимал рукоять колдовского клинка.

Дэвид ворвался в бушующее энергетическое марево в тот момент, когда его заклинание уже исчерпало себя и начало рассыпаться. Молнии даже удалось пробить щит Кантора, но ее поражающая сила на этом практически исчерпалась, и то немногое, что осталось, не могло уже причинить защите кен Рейза никакого существенного вреда. В тот момент, когда заклинание иссякло, из светового марева появился Дэвид. Он даже успел ударить по защите мечом Гьёрта… один раз. Потом Кантор ушел по пути, так стремительно и легко, как будто был призраком, а не человеком. Марево еще не рассеялось, и Дэвид практически мгновенно потерял противника из виду – он не видел точно, но, кажется, Путь уносил Кантора куда-то вверх и… обратно?

– Второй раз твой номер с мечом не пройдет, – раздался издевательский голос откуда-то сверху.

Дэвид посмотрел вверх… Ошибка. Лучше бы он вместо этого поставил щит. Кантор, висевший в метрах тридцати над ним, ударил со всей дури, использовав, вероятно, одну из своих собственных подвесок. Все вокруг будто взорвалось, только на этот раз в пространстве не расплескались Огонь и Свет, а буйно расцвела Тьма. Дэвид почувствовал, что падает вниз. Его воздушное заклинание не было повреждено, но оно цеплялось за воздух, а воздух сейчас сминался, спрессовывался под сокрушительной мощью Молота Тьмы. У самой земли ему удалось остановить падение, но вот от защитной оболочки, так удачно выручившей его минуту назад, теперь мало что осталось. Дэвид был дезориентирован, из-за окружавшей его темноты почти ничего не видел, с трудом удерживался в воздухе и понимал, что представляет сейчас для Кантора идеальную мишень. Наугад он использовал еще одну подвеску, и на этот раз ему повезло. Одновременно с ним Кантор зачитал новое заклинание, по внешнему виду более всего похожее на падающий с небес заостренный конус. Вершина его, обращенная к земле, была острее иглы, прочнее алмаза, а широкое, диаметром с теннисную площадку, основание, размывалось, закручиваясь в теневой смерч. Эта хреновина должна была добить Дэвида, но результат вышел обратным. Задействованная землянином подвеска базировалась на Жизни, но стихиальная составляющая в ней не была отчетливо выражена: стихия здесь использовались только для того, чтобы дать заклинанию силу, ее собственные свойства практически никак не были задействованы. В самой основе – «Защите Живого Существа», под которым Дэвид, конечно, подразумевал самого себя, не было ничего особенно оригинального, но вот зато вторичные заклинания, которые крепились к основе, были намного более интересными. Дэвид использовал производную Формы Зеркало – Отражение. Заклятье, которое должно было уничтожить его защиту, разрушить его тело и гэемон, обращалось вспять, поток силы менял направление течения, путь искажался.

К этому Кантор не был готов и, когда его собственное заклинание вдруг вышло из-под контроля, предпринять что-либо уже не успел. Дэвид, применив отражающие чары, поспешил покинуть созданную Молотом Тьмы аномальную зону, летать в которой было до сих пор затруднительно, и поэтому не видел, что произошло с Кантором. Для своей иглы кен Рейз энергии не пожалел, и вдобавок, снабдил ее еще и сочетанием Форм «Источник Силы», создав таким образом внутри заклинания локальный генератор энергии. Поэтому, когда игла неописуемым образом вдруг исказилась и поразила его же, мало хеллаэнцу не показалось. Он рефлекторно ушел на волшебную дорогу – заклинание последовало за ним, ибо он, такой предусмотрительный, наделил свою конструкцию способностью перемещаться по Путям. Внешняя оболочка разлетелась вдребезги, защитное поле амулета развалилось более чем наполовину, и, вдобавок, инерция смела кен Рейза с магического пути и вышвырнула в обычное пространство – куда-то вниз, на землю, хорошо хоть, не на ту раскаленную корку у восточной стены замка, которая образовалась там в самом начале боя, после развала Огненной Плети Дэвида… Кантор врезался в землю и, кувыркаясь, покатился по ней. Когда он сумел остановиться и встать на ноги, красивого и гордого юношу было уже не узнать. Одежда изодралась и извозилась в пыли, на лице, руках, на теле в разрывах ткани блестели свежие порезы, оставленные камнями. Он сплюнул – смесь грязи и крови – и посмотрел вверх. Сказать, что в эти секунды он ощущал бешеную ярость и ненависть, – значит ничего не сказать.

…Выбравшись из аномальной зоны, Дэвид немедленно занялся восстановлением защитного поля, параллельно обшаривая окружающее пространство как обычным, так и магическим зрением на предмет местонахождения противника. Судя по тому, что он, Дэвид, был все еще жив, а Кантор никак себя не проявлял, отражающие чары какой-то эффект дали, это очевидно, но вот насколько серьезен нанесенный Кантору урон, землянин не представлял. Восстановив защиту, он раскинул вокруг себя паутину, долженствовавшую предупредить его о любых энергетических возмущениях в окружающем пространстве: сюрпризов вроде неожиданного появления хеллаэнца над головой или за спиной, второй раз ему получать совершенно не хотелось.

Уже через две или три секунды паутина предупредила его о приближении врага. Кантор не стал телепортироваться, он взлетел, по ходу окружая себя новой защитной сферой. Он наконец-таки достал из ножен свой собственный меч. Ярость, бушевавшая в кен Рейзе, требовала выхода, а бой на дальней дистанции никак не мог ее утолить. С самого начала он ожидал сопротивления, но был уверен, что легко победит. Вместо этого его заставили наесться грязи. Ему хотелось порвать смерда собственными руками.

Они столкнулись в воздухе, в двухстах метрах над землей, и клинки, один из которых был черно-багровым, с рубином в рукояти, а другой голубым, с сапфиром, скрестились со звоном и разошлись с отвратительным скрежещущим визгом. Дэвид очень быстро понял, что на преимущество в ближнем бою он рассчитывал совершенно напрасно. Этот тактика сработала в Академии на дуэли: тогда Кантор меча с собой не взял, предпочтя выбрать два других артефакта из тех, что дозволялись правилами. Но это вовсе не значило, что он не умел пользоваться оружием. Напротив, умел, и очень даже неплохо. В Академии он не взял с собой меч, выказывая тем самым презрение к противнику. Он не собирался обнажать клинок и сейчас, намереваясь раздавить Дэвида как насекомое, но после того, как его – посредством его же собственного заклинания! – протащили лицом по земле, высокомерное презрение попросту утонуло в затопившей его ярости. Он не потерял голову, нет – но теперь он хотел увидеть лицо Дэвида, когда будет его убивать, заглянуть в его глаза – расширенные от страха, молящие о пощаде, мутящиеся от боли в тот момент, когда его клинок вспорет брюхо смерду… Но Кантор увидел не страх, а холодную решимость, и это поколебало его собственную уверенность в себе: смерд не должен, не может себя так вести. Раб должен бояться смерти. Но Дэвид не боялся. Он защищался умело, был осторожен и сосредоточен на поединке, страха не было – и это сбивало Кантора с толку.

Они кружились в воздухе, осыпая друг друга градом ударов, расходились и сцеплялись вновь. Через три минуты, так ничего не добившись в нескольких коротких, но яростных стычках, они отдалились на расстояние, которое позволяло применять магию, не опасаясь того, что противник, воспользовавшись заминкой, тут же снесет тебе голову. Кантор уже поостыл, ярость слегка улеглась, кроме того, ему стало ясно, что Дэвида сломать так просто он не сумеет. Физически Дэвид был слабее и не так быстр, но он компенсировал это техникой и опытом, кроме того, он защищал свою жизнь и в силу этого дрался намного лучше, чем если бы находился в фехтовальном зале. Дэвид был предельно собран, он не размышлял, способен ли победить, он просто делал все, что мог, для этого. Кантор же растерял немалую часть собственной уверенности. Происходило что-то неправильное. Он должен был победить. Он знал это. Но…

Вытянув клинок в направлении противника, левую руку Кантор отвел назад. Пространство вокруг хеллаэнца стало темнее, перед раскрытой ладонью возникла черная сфера, как будто всасывавшая в себя дымные нити темноты, появлявшиеся из ниоткуда. Кольцо показало Дэвиду общий рисунок заклинания, а то, что Кантор накачивает в свою конструкцию силу, землянин видел и без помощи артефакта. Кантор не медлил – между моментом, когда он начал собирать силу и моментом, когда метнул заклинание, разворачивающееся в ревущий всепожирающий водоворот Тьмы, прошла одна, от силы – две секунды, но Дэвид благодаря кольцу за это время успел оценить угрозу, продумать ответ и приступить к его воплощению. Он метнулся к Кантору – но не через центр заклятья, где концентрация Тьмы была наиболее высокой, а по дуге, пробив одну из «стенок» черного вихря. Заклятье, которое он наложил на себя, – звучало, как «Живое Существо Перемещается как Молния в Защитной Оболочке, Отражающей Окружающие ее Разрушительные Силы» – развалилось, но зато его второе охранное поле осталось практически незадетым, а на большее Дэвид и не рассчитывал. Увидев, что он вырвался из вихря, оставшись, что называется, «при своих», Кантор шагнул на волшебную дорогу, но к такому повороту Дэвид уже был готов и немедленно активировал еще одну из своих подвесок, на скорую руку дополнив ее заклинанием, придававшем подвеске способность преследовать свою цель и на колдовских путях. Он не ждал, каким будет эффект – рванул сразу следом. Кантор отбился, также использовав одно из припасенных заклинаний, но выпал в обычное пространство практически сразу, и здесь Дэвид наконец его достал.

Клинок Гьёрта, раскаляясь и вибрируя, погрузился в защитное поле кен Рейза. Перед тем, как ударить, Дэвид увеличил собственную силу коротким заклинанием Приращения – в противном случае он вряд ли бы сумел пробить защиту. Он едва не сломал меч, но все-таки достиг цели – внешняя оболочка, окружавшая Кантора, иссякла, а его амулет, хотя и пытался противодействовать клинку, защищал своего носителя в большей степени все-таки от магических атак, а не от физических. В первую секунду Кантор не понял, что произошло, – окруженный безумным калейдоскопом бликов и теней (таков был эффект от двух взаимоуничтоживших друг друга подвесок), он вдруг почувствовал холод в правом плече и увидел торчащую из него полосу голубоватой стали. Потом пришла боль, обида, он поднял взгляд – и столкнулся с яростным взглядом Дэвида. На лице землянина читалось злое торжество: я все-таки достал тебя, ублюдок!.. Потом боль взялась за Кантора всерьез – не столько от пробитой кости, сколько от рассеченного колдовским клинком гэемона. Это было ужасно. Он уже пережил однажды такое и не думал, что когда-нибудь испытает вновь – по крайней мере, надеялся, что не испытает. Отливающий синим цветом клинок вышел из его тела и отправился на новый замах; все, что успел сделать Кантор, – это ослабить левитационное заклинание и позволить себе упасть… Меч нарисовал сверкающую дугу прямо перед его лицом.

Дэвид бросился за ускользающим врагом: в отличие от Кантора, он не ослаблял заклинание полета, а, наоборот, увеличил его силу, вот только вектор его движения был обращен к земле. Вернее – к Кантору. Он догнал кен Рейза почти мгновенно и даже успел еще раз ударить… Преодолевая кровавую муть перед глазами и собственную боль, Кантор задействовал одну из еще остававшихся у него подвесок. Магический пинок отшвырнул Дэвида в небо, внешнее защитное поле развалилось. Пока Дэвид разбирался с заклинанием, Кантор продолжал падать, он пытался замедлить свою скорость, но из-за боли и разорванных связок гэемона не успел сделать это вовремя и врезался-таки в землю. К счастью, левитационное заклинание сохранило часть своей силы, и он не погиб, вот только почувствовал, как хрустнуло что-то в спине и понял, что не способен встать. В небе – он видел это – Дэвид уже почти разделался с Коконом Тьмы и мог добраться до него за считанные секунды. В таком состоянии он не мог продолжать бой – да что там, он и сознание сохранял с трудом – требовалась передышка, и Кантор сделал то, чего делать совсем не собирался: прибег к помощи кольца с Истинным Морионом на своей левой руке… Правую он вообще не чувствовал, и меч выронил еще при падании. Из кольца вытекла струйка дыма и, практически мгновенно набрав густоту и объем, сложилась в ужасающую призрачную фигуру.

– Убей его, – приказал Кантор, показав глазами на небо.

Распрямляясь, как сжатая, а затем отпущенная пружина, мирукхайд устремился вверх. Кольцо Кантору подарил отец, но младшему кен Рейзу и в кошмарном сне привидеться не могло, что ему придется использовать это оружие против смерда, которого он собирался спокойно и с ленцой раздавить, как обычного таракана. Если он выживет и победит, он еще успеет почувствовать себя униженным от того, что ему пришлось прибегнуть к помощи демона – как бы расписываясь тем самым в неспособности самостоятельно расправиться со своим врагом. Но для начала нужно было выжить.

Дэвид не знал, что это за демон, понял лишь, на основании некоторого сходства в энергетическом строении и уровня Дара, что эта тварь – нечто вроде сейга, только чуток посильнее и поискуснее в управлении потоками. В скорости мирукхайд сейгу действительно уступал, но если, обратившись к аналогиям из мира насекомых, сейга можно было бы сравнить с осой, быстрой и злой, то мирукхайда – с пауком или богомолом. Мирукхайд – чистокровное порождение Тьмы, этих демонов можно встретить везде, где сильна данная стихия – и в Преисподней, и в Сущем (хотя и не на человеческом пласте бытия), и во внешних пространствах Царства Пределов, и даже на Небесах – в той их части, где господствует не День, а бесконечная Ночь. Мирукхайды подобны паукам и богомолам в том, что охотятся на более мелких демонов, те же сейги вполне способны запутаться в их тенетах и сами из демонов-охотников превратиться в пищу. Подобно паукам, мирукхайды раскидывают сети в укромных закутках – складках реальности, которые они находят или сами же создают; подобно богомолам, они и сами, даже без паутины, способны поймать добычу стремительным движением клешнеобразных конечностей. Их внешний облик текуч, он отдаленно напоминает змею, ящерицу, паука – все вместе; основных отростков-клешней у них шестнадцать, жгутообразных щупалец, вырастающих из тела по малейшему желанию демона и с той же легкостью втягивающихся обратно – бессчетное множество. Материализовываясь, они по виду будто состоят из темноты или сгущенного дыма, внешний их облик при этом не слишком велик – чуть меньше или чуть больше лошади. У них множество мелких ртов, бессистемно расположенных в нижней части головы – эти рты способны вытягиваться, принимая как форму жал – для того, чтобы пробить панцирь или магическую оболочку вокруг жертвы – так и форму хоботков, дабы вытянуть из нее как эфирную, так и телесную кровь – что попадается.

Дэвид не мог оценить все способности мирукхайда, но сообразил, что бой с этой тварью предстоит нелегкий. Даже при самых благоприятных обстоятельствах противостояние отнимет время, а Кантор внизу успеет привести себя в порядок. Мимолетное желание обойти демона по путям, добить Кантора, и лишь потом спокойно разобраться с бестией пропало, как только он увидел, как мирукхайд разбрасывает вокруг себя темную паутину – магические пути она в ряде мест тоже перекрывала. Это существо просто не даст ему приблизиться к Кантору, следовало убить его как можно быстрее, пока оно не заполонило тут все своей паутиной. Хуже всего будет, если не успеет разобраться с демоном до того, как Кантор вернется в строй – Дэвид отдавал себе отчет, что боя с двумя такими противниками он точно не потянет. Поэтому он без колебаний задействовал лучшее из того, что у него оставалось в резерве, лишь бы только уничтожить демона как можно скорее.

Подвеску, которую он применил против мирукхайда, он хранил на самый крайний случай и собирался использовать лишь в ситуации, подобной той, в которой сейчас оказался Кантор: то есть, когда до поражения и смерти оставался бы всего лишь один шаг. Она и действовала почти так, как канторовское кольцо с демоном. Но имелись и существенные отличия. Это было экспериментальное заклинание, нахальное по своей задумке, и от того у Дэвида были определенные сомнения, как оно сработает на практике; заклинание совсем свеженькое, в деле еще не опробованное.

Основной стихией для него служил Огонь, а базовая конструкция, к которой крепились всякие дополнительные усиливающие ветви (общее число Форм в них зашкаливало за сотню), собиралась всего из шести Форм и выглядела так: Прирастающий Поток Огненных Существ из Огненного Источника. «Огненным Источником» Дэвид обозвал саму стихию Огня. Суть заклинания состояла в том, что должно было беспрестанно генерировать огненных элементалей, бесконечным потоком вызывая существ из порождающей их стихии. Чтобы заклинание не иссякло, к нему был прикреплен еще один «Источник Силы», предназначенный исключительно для того, чтобы поддерживать целостность основного конструкта. То количество существ, которое должно было появиться уже за первые десять—пятнадцать секунд работы заклятья, Дэвид сам никак бы не смог контролировать – и поэтому вызывающее заклинание было снабжено Формой «Власть» и длинным рядом сочетающихся с ней Форм, усиливавших эту Власть и описывавших сферы ее применения. На выходе элементали снабжались великим множеством апгрейдов по стандартной схеме: «Существо Одаряется…» и далее следовало длинное перечисление Доспехов, Клинков, Оболочек, поражающих и поглощающих свойств, самых разных видов и сочетаний. У Дэвида не было Формы «Врата» – она была бы оптимальна подошла для такого заклинания – но именно врата в стихию он и создал. Когда он задействовал заклятье, элементали посыпались в обычную реальность так, как будто бы они только этого и ждали. Их прибывало все больше и больше, при том число прибывающих элементалей в секунду также увеличивалось – ведь Дэвид в базовой схеме заклятья указал, что поток существ должен Прирастать.

Демон отреагировал сразу, как только Дэвид использовал подвеску, – протянул к заклинанию свои энергетические щупальца, то ли намереваясь разрушить, то ли перехватить контроль. Дэвид ему этого не позволил – правда, ценой еще двух своих подвесок. Хотя до генератора огненных существ мирукхайду так и не удалось добраться, землянину стало ясно, что демон колдует намного лучше его самого: подвески Брендома по сложности и силе были примерно равны тому, что мирукхайд сплетал вот так вот запросто, по ходу дела. Хорошо хоть, у демона его собственных подвесок не было. Мирукхайд был сильнее, но он потерял стратегическую инициативу, на целых пятнадцать секунд увязнув в обмене заклинаниями с Дэвидом. Серьезного вреда землянин ему своими атаками не причинил, но зато и слишком разбросать сети не дал. Для демона это был путь к поражению – потому что потом, спустя четверть минуты, перевес, прежде всего – численный, был уже на стороне Дэвида. Бестолково суетящиеся элементали заполонили собой буквально все вокруг, их были тысячи, пространство пылало от множества маленьких огненных тел, и Дэвид, указав кончиком меча на мирукхайда, спешно пытающего выставить вокруг себя хоть какие-то охранные плетения, громко и четко скомандовал:

– Фас!

Не имеет значения, на каком языке произносится приказ, отдаваемый чародеем подчиненным ему существам, это может быть жаргон или даже ругательство: главное, чтобы сам заклинатель ясно осознавал смысл произносимых слов. Элементали обычно улавливают лишь самый поверхностный смысл, и поэтому нередки случаи, когда они исполняют команду не совсем так, как того хотел бы маг, слишком буквально воспринимая то, что он говорит. Но это происходит не от того, что они что-то «слышат» (в самом деле, откуда возьмутся уши у маленьких сгустков огня?), а от того, что буквальные смыслы точно так же «прописаны» в сознании произносящего, и вот эти-то поверхностные смыслы они и улавливают.

Но в данном случае единство формы и содержания в отданной команде было идеальным. Никаких дополнительных уточнений не потребовалось. Вся эта стая… Да нет, какая там «стая»?! Стадо! Табун огненных элементалей сплошной лавиной устремился к мирукхайду. Дэвиду показалось, что демон испугался – по крайней мере, именно так истолковал землянин судорожные движения его энергетических контуров в бессильной попытке создать хоть какое-нибудь плетение для противодействия этому нашествию. Множество элементалей запуталось в его паутине, иные погасли, разбившись о защиту, третьи были рассечены клешнеобразными отростками, двигавшимися со скоростью лопастей в хорошем пропеллере – но остальные прорвались и облепили мирукхайда со всех сторон. Перед глазами Дэвида взбух огромный огненный комок – под копошащейся грудой маленьких огненных созданий могущественного демона Тьмы уже не было видно. Мирукхайд еще сопротивлялся, но элементали все лезли и лезли, стремясь добраться до вожделенной цели, огненный комок разрастался, пока наконец не расцвел в ослепительной вспышке – как будто бы в двухстах метрах над землей зажглось маленькое солнце. Почти синхронно лопнуло заклинание, генерирующее элементалей, – чему Дэвид был только рад, поскольку огненных существ в окружающем пространстве и так накопилось слишком много. Элементали еще подчинялись Дэвиду, когда он приказал им напасть на мирукхайда, но в то время, пока они его грызли, генератор продолжал извергать их, и в конечном итоге их стало столько, что никакие заклятья Власти уже не могли удержать их под контролем. К счастью, генератор, устроенный так, что количество производимых элементалей постоянно увеличивалось, не выдержал перегрузки и самоликвидировался, избавив Дэвида от вынужденных действий по его демонтажу. Он просто не мог позволить себе потерять время еще и на это – Кантор, подлечившийся и восстановивший защиту, уже поднимался над землей в зловещем и грозном молчании. Мирукхайд, несмотря на неестественную скорость, с которой он был уничтожен, все же выполнил свою главную задачу: дал Кантору время прийти в себя.