Текст книги "Сень. Письма из прошлого века"

Машеньке. 15/X/50г. Алупка

Милая Муренька!

Совсем загрустил без вас, родненькие. Писем всё нет и нет, а беспокойство всё растёт, всё время вижу вас во сне и рисую себе всякие неспокойные картины. На телеграмму тоже ответа не последовало. Всё время думаю о вас и часто смотрю ваши фотокарточки. Мне даже от соседа неудобно, что всё время смотрю фотокарточки, посему последнее время делаю это когда он уходит из комнаты.

У меня всё хорошо, самочувствие неплохое, даже великолепное, только плохо сплю. Ну, а почему плохо сплю, наверное, догадываешься…

Сколько я в эти минуты бессонницы тебя целую и ласкаю, ты бы только знала. Я тебя уже поднял в воображении до богини нежности и красоты.

Скорее получить бы от тебя письмо, чтобы знать как вы живёте с крошечкой. О том, как я здесь живу по-моему уже описано в предыдущих письмах. Не писал только о фруктах, да и написать утешительного нечего. Оказывается здесь с фруктами значительно хуже нежели в Ялте. Виноград – 12 руб. Яблоки – 8—10 руб. Груши – 10—12 руб. Причём все в недостаточных количествах и далеко базар. Ну я в этом году не очень увлекаюсь этим видом еды поскольку толстеть не надо.

Так как я уже отдохнул и привёл нервы «в порядок», то могу описать тебе про Московские мои «успехи». Пробыл там, как тебе известно более двух суток, провёл это время в суете и беготне и всё впустую. Купил только Наташеньке шерстяной костюмчик красный с голубенькой вышитой манишечкой. Он так сделан, что сверху (снаружи) рядочков не видно – вроде как сплошной, а снизу рядочки. Взял попросторнее т.к. меньше не было. Ну купил ещё ей 5 пар чулочек и себе рубашку. Очень хотелось порадовать вас шарфиками, но не вышло, но ты Машутка не сердись на меня, я ведь хотел хорошие достать, но нигде не нашёл. Есть, но шёлковые, а шерстяные на базаре видел (кстати за ними ездил на Перовский рынок два раза) но всё это кустарщина и сделано только бы с рук сдать. Собственно, тебе объяснять нет нужды, что значит Московский рынок т.к. у тебя ещё свежо в памяти путешествие 1947 года.

Хороших материалов в магазинах нет, хотя и не знаю, что такое «велюр», но переспросил его во всех магазинах и получил везде отказ. Везде заявляют, что это товар Ленинградский и они его не получали. Костюмное видел, но мне показалось дешёвым (108 руб/метр) и цвет какой-то средний между абрикосовым и оранжевым, хотя структура как будто хорошая.

Очень много фуфаечек дамских шерстяных, но почему-то все очень расписные. Ты обязательно напиши какой тебе цвет. Есть красивые украинские блузочки по 270 руб, но я тоже не подобрал т.к. не знаю какая тебе понравится, напиши примерно и я на обратном пути захвачу.

Здесь ходил по магазинам и тоже хороших материалов не видел. Если бы ты знала, как мне хочется достать тебе всё необходимое, но что я могу сделать, если нет. Ты наверное думаешь «Захотел бы, то нашёл бы». Не знаю, Муренька, приложу все старания, чтобы сделать всё на обратном пути, хотя у меня, надо полагать и времени будет в обрез. Отсюда очевидно раньше уехать не удастся. Такая казачка, что едваль…

Не взирая ни на что прошу тебя описать всё до мелочей, что надо купить в Москве, чтобы я мог ориентироваться что именно покупать. Да, обязательно узнай у Нины какие ей перчатки, как у тебя или тонкие летние и какие Оленьке костюмчики. За Ниной я уже соскучился, передай своей младшей сестричке, что я её люблю, она только этого не понимает.

Короче говоря постараюсь всё достать, только обязательно дай этот списочек с объяснениями.

Если твоя Соликамская сожительница не лгала насчёт велюра, то дай мне её адрес.

Да, очень много материала на домашние халаты зимние. Цена около 100 руб. Он материал такой по структуре, как банные полотенца, очень красивые цвета есть, но ты примерно напиши рисунок и узнай нужно ли Нине.

Маленькие мои крепко, крепко вас целую мои родненькие.

Жду, жду ваших весточек. Привет Феде, Нине, родным.

Саша.

Машеньке. 16/X/50г. Алупка

Милая Муренька!

Если бы сегодня не получил твоего письма (7/X/50), то очевидно «разразился бы» громким посланием. Последние дни так ждал весточки и получил только сегодня. Почему-то особенно тягостно на душе и только думаешь не случилось бы чего недоброго.

Ты ничего не написала о твоих санаторных результатах, думаю, что узнаю из следующих твоих писем. Если весовые результаты и не велики, то ты не огорчайся, это придёт дома. Теперь ты отдохнула и есть все условия дома для того, чтобы продолжать санаторный режим. Особенно прошу выдерживать дневной сон и «нажимать на харчишки». Миленькая, не утруждай себя пока ничем – ни стиркой, ни мытьём полов. Договорись с кем-либо, ведь ты же имеешь на это все возможности. Сделай пожалуйста это для меня. Знаешь, как мне хочется, чтобы ты отдохнула – тебе я об этом в каждом письме твержу. Отдохнёшь полгодочка и будешь человеком. Здоровье будет, а остальное приложится. Чудак же я несоизмеримый! Впереди ещё уйма времени, а я, как ненормальный уже рисую день нашей встречи. Мне кажется, что ты с Наталочкой цветущие и жизнерадостные встречаете своего папу-цыгана. Муренька, очень хочу чтобы ты отдохнула и, что называется стала на ноги. Нет, Муренька, если ты мне поможешь, то я всё равно добьюсь, чтобы ты была лучше всех и здоровее всех! Нежная моя, хорошая, я верю, что всё будет хорошо.

У меня перемен особых нет.

Погода попрежнему дрянная. Скучновато, но это не беда.

Решил кое что прочитать здесь, а дальше постараемся читать с тобой дома. А хорошо, Муренька, вечерком у электропечки читать вдвоём что-нибудь приятное.

Мурек, если тебя затрудняют письма, то пиши хоть по нескольку строк, но только правду. Не пойми эти слова извращённо. Я прошу правды в вопросе здоровья твоего и крошки, а об остальном я не беспокоюсь т.к. вся эта семейная святыня охраняется надёжным стражем – твоей совестью в кристальности которой я не сомневаюсь.

Видишь, как расписался, что даже целовать и обнимать пришлось «сбоку».

Саша.

Машеньке. 17/X/50г. Алупка

Милая Муренька!

Сегодня двойная радость – утром получил твою телеграмму, а в обед письмо от 9/X/50.

Бесконечно рад, что вы здоровы и благополучны, особенно рад, что вы неразлучны теперь с Наташей. Ты поступила, как истинная мать. Это всё делается для того, чтобы через полгода был полноценный работник, а я уверен, что ты окрепнешь за это время и с новыми силами включишься в работу не прозябая, а по настоящему. Наталочка за это время подрастёт и пойдёт в садик. Короче говоря всё будет хорошо и прекрасно.

Как я рад, что ты сумеешь теперь «обрушить» на Наталочку всю силу материнской ласки по которой она так соскучилась. Целуй и за меня её, родная.

Пишу тебе каждый день, как-то не могу сдержать себя, рука тянется сама, боюсь, чтобы не надоесть тебе своими просьбами насчёт того, чтобы ничего буквально ничего физического не делала, выдерживала режим санатория и как можно планомернее и «увесистее» кушала. Ведь ты же пообещала, что будешь пышечкой и я, как безумец этого жду. Если бы ты только знала как я истосковался по тебе, Муренька. Знай, что на тебе нет живого местечка, которое мной мысленно не исцеловано. Я схожу с ума по тебе. Готов всё сделать, всё выполнить, ты моя повелительница.

Нет, на этом прерву письмо так как чувствую, что понёс несусветную…

Машенька, пиши мне чаще и обо всём. Если будет скучно, то постарайся достать хорошую книгу, чтобы немного отвлечься. Больше бывай с Наташей на воздухе.

Привет Феде, Нине и родным. Привет соседям. Передай Лидии Ивановне благодарность за молоко.

Крепко, крепко целую и нежно обнимаю вас, родные.

Саша.

Машеньке. 18/X/50г. Алупка

Дорогая Муренька!

Сегодня ездил в Ялту на экскурсию. Заходил в санаторий «Севастополь» и признаюсь даже приятно, что меня так тепло встретили сотрудники. Почему-то чувствовалось, что их восторг и радость были искренними. Все отмечают, что я очень потолстел против прошлого года и постукивают по «пузу».

Погода днём была очень хорошая, а вечером со всех сторон надвинулись тучи и очевидно скоро грянет дождь. Погода нас держит в сереньком теле пока, не знаю, что будет дальше.

В последнем письме ты пишешь насчёт поездки на следующий год в санаторий вдвоём. Предложение очень и очень приветствую – именно это и будет настоящий отдых, а мучиться так как сейчас и каждый раз считать дни, которые кажется не идут, а ползут, конечно бессмысленно. При таком положении трудно говорить о каком-то укреплении нервной системы.

Муренька, родная моя, чтобы тебе легче было ждать дня приезда ты сделай так: представь, что ты находишься в санатории и тебе за это время т.е. к моему приезду надо поправиться на икс килограмм т.е. чтоб у тебя была определённая цель, тогда ты погонишься за целью, а время полетит само собой. Хотя это сказка про белого бычка. Я сколько себе не представляю, а дни идут очень и очень медленно.

Я так скучаю, Машенька, а со дня разлуки прошло всего лишь 20 дней, до встречи же 38 дней – почти в два раза больше.

Ты замечаешь, Муренька, что я меньше пишу теперь о Наташе?

Это не случайно так как теперь я уверен, что она с тобой, а следовательно всё для неё. Ты же такая хорошая и нежная мамочка.

Мурёночек, не трать зря ни одного дня, отдыхай и выдерживай санаторный режим.

Мурёночек, хоть ругай хоть нет, а я буду в каждом письме надоедать тебе об этом. Если нет аппетита, то купи вина и сделай так, Муренька, чтобы меня приятно удивить.

Муренька, ты права, что впереди много хорошего, только сделай мою просьбу. Она посильная.

Пиши мне чаще и обо всём. Отдыхай и отдыхай, а Наташенька пусть напевает тебе песенки.

Крепко, крепко целую тебя и доченьку.

Саша.

Машеньке. 20/X/50г. Алупка

Милая Муренька!

Интересно всё же построена жизнь человеческая. Ведь ты представь, что нас разделяют тысячи километров и многие дни, но несмотря на всё это существуют какие-то особые силы, которые невидимыми нитями и линиями связывают нас и с каждым днём всё сильнее. Я так скучаю, что мне кажется не дождусь того счастливого дня, когда будем вместе. Хотя и трудно с досрочным отъездом отсюда, но мне всё же кажется, что я скомбинирую досрочный отъезд с таким расчётом, чтобы приехать домой хоть на два дня раньше и насладиться нашим семейным уютом.

Миленькие мои, как хочется расцеловать и обнять вас, мои рыжульки. Ждите, ждите дня встречи, только хорошо было бы, чтобы он ничем не был омрачён. Но я хочу думать и верю, что он должен быть радостным.

Муречек, так хотел сегодня получить весточку и просчитался. Если есть время и желание, то ты пиши, тем более, что в скором времени писать тебе будет некуда, поскольку я буду готовиться к отъезду.

Муренька, я много послал тебе писем и ещё много пошлю и почти во всех я давал себе волю писать даже то, что обычно шептал тебе только на ушко и посему я прошу тебя, чтобы ты их или глубже прятала или уничтожила, чтобы они не попали никому в руки, вроде детворы. Я считаю, что наши чистые отношения и нежности есть наш храм, наша святыня. В этих вопросах эгоизм признаётся.

Особых перемен у меня нет, погода не из приятных. Фруктов нет, но винишко попиваю, товарищи мои хорошие люди пьют тоже в меру.

Сегодня взвешивался – 89,3 кг. Как видишь тебе есть с кого брать пример. Ну я думаю ты не подкачаешь. Так, Муренька? Скажи – да.

Стремлюсь больше ходить, чтобы не зажиреть. Чувствую себя хорошо, только скучаю и томлюсь без писем.

Привет нашим, Соне и всем знакомым, кому найдёшь нужным.

Крепко, крепко целую вас рыжульки и с этим поцелуем ложусь спать.

Саша.

Алупка – сара, Крымской обл., Санаторий №2, корпус №5. Сень А. Ф.

Машеньке. 22/X/50г. Алупка

Милая Муренька!

Почти целый день идёт дождь и дует сильный ветер, посему целый день приходится пребывать на «комнатном» режиме. Только сейчас закончил читать сборник «Лекций о воспитании детей» Макаренко. Толковая книга, даже жалко, что не прочёл раньше и очень рекомендую тебе прочесть её обязательно и чем раньше, тем лучше. Я мог бы тебе привести ряд выдержек из неё да не хочу нарушать последовательность изложения. Мне хочется, чтобы ты всё прочла сама и последовательно. Думаю, что мы к этой теме обязательно возвратимся и выскажем свои мнения на сей счёт.

Я так наскучался, что мне кажется мы и не наговоримся с тобой. Не только на эту тему, а и на ряд других, которых так много. Теперь у нас будет возможность почитать умные вещи и не просто почитать, а обсудить и высказать своё мнение и извлечь полезное из прочитанного.

Ты, очевидно, сердишься когда я упоминаю о том, что у тебя будет свободное время почитать и считаешь что я не учитываю множество твоих дел по дому и воспитанию. Это далеко не так. Наоборот, я по свободе много об этом думал и пришёл к убеждению, что такая возможность будет, если мы правильно возьмём курс, как договаривались, т.е. тяжёлые работы не выполнять (стирка, мытьё полов), целый ряд работ, вплоть до рынка, я беру на себя, а тебе оставляю только Наташу. Короче говоря на эту зиму, кроме основной задачи, о которой я писал тебе в каждом письме – твоё выздоровление и доведение до нормального веса, я ставлю ещё задачу поднятия уровня всей семьи, именно путём коллективного сотрудничества. Кстати, твои успехи в области веса и здоровья меня немножко обидели. Я, правда, не допускаю мысли, что у тебя что-то серьёзное, но я почему-то нарисовал себе что уже всё плохое позади и поэтому было не по себе осознавать, что ты плохо себя чувствуешь, как это я понял из последнего твоего письма из Соликамска, полученного вчера. Ты, наверняка, напишешь мне, что у тебя всё хорошо, чтобы меня успокоить, но этого делать не надо т.к. мы договаривались с тобой писать только правду, хоть самую нежелательную.

Насчёт твоего веса, я тоже ждал больше, но полученное тоже вполне удовлетворительно и теперь, когда ты хорошо отдохнула и будешь в пределах возможного продолжать режим, то есть все основания полагать, что вес пойдёт на прибыль. Ты только постарайся не думать ни о чём таком, что омрачало бы твою жизнь. Я, конечно, знаю и верю, что тебе скучно сейчас, но ты утопи это в весёлой болтовне Наташи. Мне ведь более скучно и то я стремлюсь крепиться. Ты, надеюсь, поверишь мне как тяжело быть вдали от вас. Ты это испытала, хотя должен сказать, что ты была хоть немножко в лучшем положении – то я мог приехать, то телефонные разговоры, то другое, а мне совсем тяжело, круглое одиночество. Муренька, мне очень понравилась фотокарточка. Очень миленькое личико у тебя, только слишком мизерный масштаб. Я скоро глаза испорчу присматриваясь и всматриваясь в твоё личико. Ты уже спишь в это время, а я пишу тебе эти строки. Как хотелось бы хоть одним глазком посмотреть на вас хоть на спящих.

Муренька, в том, что нам обоим трудно сейчас пережить разлуку больше, пожалуй, ты виновата. У меня совсем не было охоты ехать и я поехал только по твоему настоянию, как будто знал, что будет такая гадкая погода здесь. Ты не думай, что я тебе ставлю это в упрёк. Нет. Я далёк от этой мысли. Ну, ничего, Муренька, крепись, тоска в разлуке это залог веселья встречи. Я не завидую тем, кто не скучает в разлуке. Знала бы ты, Машенька, как я соскучился и как мне хочется приласкать и приголубить тебя. Какая ты у меня нежная и хорошая. Я всё время помню наши встречи, а особенно последнюю, когда ты приехала из Соликамска и я увидел тебя с Наташей в Нины в комнате. Этот мимолётный поцелуй я очень долго буду помнить. Как хорошо иметь такую жену, которой всё веришь. Вот иногда придёт в голову глупая мысль, а потом, когда рассудишь и становится самому себя стыдно, что мог так подумать.

Сегодня послал вам посылочку. Ты только извини, что яблоки мелкие, но они неплохие. А если не понравятся, то пусть Наташа покатает по полу.

Вчера вместе с твоим письмом получил письмо от Папы. У них всё хорошо. Твоё письмо они получили.

Роднулька, уже скоро отбой, а я никак не могу остановить себя. Машенька, миленькая, ещё раз прошу тебя выключиться ото всего и следить за собой. Ты же не захочешь меня обидеть, я же тебя знаю, что ты выплнишь мою просьбу. Правда?

Смотри не вздумай заниматься дровами. Найми, пусть распилют и внесут в ванную комнату. На вопросы «добродетелей» отвечай, что чувствуешь себя неважно. Не храбрись. Напиши что тебе написали в заключении.

Не беспокойся о работе. Будет здоровье, будет работа, будет счастье, семья. Впереди так много хорошего.

Целую крошку. Привет своим и знакомым.

Нежно целую тебя.

Саша.

Машеньке. 23/X/50г. Алупка

Молотовская обл., г. Березники, ул. Пятилетки, №33, кв. 44.

Милая моя Муренька!

Как видишь опять пишу, опять надоедаю тебе своими стонами и воплями, что не могу жить без вас, мои рыженькие. Так хотелось сегодня получить от тебя письмишко, но увы не вышло. Почему-то я был очень уверен, что будет. Мои расчёты оказались неточными, вернее расчёты были точными, а ты приехав домой не захотела меня сразу поставить в курс дела о себя и о Наташе. А я так ждал, ведь сегодня уж 23. Ну это не упрёк, Машенька, может быть тебе было просто некогда. Аллах с ним получу днём позднее, лишь бы только было у вас всё в порядке.

У меня всё бес перемен. Чувствую себя хорошо и считаю дни, разделяющие нас. Уж очень медленно идёт время, как будто не на отдыхе, а в темнице. Так подчас много времени, что не знаешь куда его девать.

Погода попрежнему стоит дрянная. Сегодня ночью на горах выпал снег, а целый день идёт дождь. В общем от дождя и холода ехал и к нему же приехал. Ну, осталось уже немного. Скоро я сумею прижать вас к сердцу и забыть все огорчения и невзгоды, лишь бы только всё было в порядке. Муренька, как мне хочется выполнить все твои просьбы и сделать даже больше их, но не знаю как это удастся.

Как ты себя чувствуешь, миленькая? Постарайся всё подчинить на пользу себе ибо от этого будет зависеть всё наше и главным образом Наталочкино благополучие. Как всё же хорошо жить в семье, когда всё хорошо. В хорошей семье и трудности легче переживаются и преодолеваются.

Только тот не оценит семейного очага, кто не отлучался от него.

У вас уже 12 часов ночи, вы уже спите, а я черкаю вам эту писульку. Скоро и я лягу спать.

До скорой встречи, родненькие мои, крепко, крепко вас целую.

Папа – Саша.

Машеньке. 26/X/50г. Алупка

Милая Муренька!

Не хочу скрывать, что твоя неаккуратность в вопросах писем меня огорчает. Черкнуть пару слов, как будто совсем не трудно, как мне кажется, а получается иное. Я целую неделю надоедаю здесь всем насчёт писем и по моим расчётам я уже давно должен получить от тебя письмо с информацией о домашнем устройстве, о Наташе, но получил его только сегодня. Неужели тебе не понятно, как меня всё это волнует? Ну впрочем, не будем ссориться, хоть письмо и начал в ворчливом тоне, но как видишь, сдался на первой странице. Думаю, что мы друг друга поймём в этом вопросе, как и в остальных делах.

Ты пишешь, что по словам Наташи папа в тёплых краях. Смею уверить, что это далеко не тёплые и не яблочные места. В этом году Крым совсем оскандалился. Температура доходила до +5°С и дули сильные ветры. В общем дрянь, но что поделаешь, приходится акклиматизироваться.

«Жестянка» течёт по-прежнему, немножко веселее – нашёл двух друзей – один из Москвы, а другой из Магнитогорска. Очень много вместе шляемся. Сегодня в клубе (малюсенькое помещение) бесплатный концерт, но я не пошёл, а решил «поговорить» и помечтать с вами через этот клочок бумажки и думал дочитать сегодня «Честь смолоду», но последнее, кажется, не успею т.к. уже скоро одиннадцать.

Да, хотя бы скорей 24 ноября – день нашей встречи, а может быть удастся и раньше увидеться, надоело уже ждать, как тягуче – медленно текут дни. Хотя бы скорее обнять вас и приласкать.

Насчёт досрочного отъезда ещё не говорил, но едваль чего выгорит.

Письмо Наташи спрятал в бумажник и сохраню его надолго.

Так много мыслей лезет в голову, но оставим темы этих мыслей до встречи, тогда уж вволю наговоримся. Так хорошо, что Наташа с тобой, хоть немножко моя душа будет спокойна. Представь, что иногда, как наяву представляю перед собой, несмотря на то, что тысячи километров разделяют нас.

«Папа, давай бегить», Ах ты маленькая крошка!

Береги её, Муренька. Скоро я приеду, тогда тебе будет легче. Только, миленькая, не забывай о моей просьбе.

Знала бы ты, как я хочу исполнения этой просьбы. Береги себя, укрепи себя.

Завтра день нашей встречи, надеюсь ты вспомнишь его.

Миленькие мои, скоро, скоро приеду к вам, осталось меньше месяца.

Нежно, нежно целую вас, мои рыженькие.

Папа, Саша.