Текст книги "Сень. Письма из прошлого века"

Машеньке. 25/I/47г. Ворошиловград

Дорогая машенька!

Милая крошка, продолжаю заниматься бездельем. Абсолютно нечего делать. Весь интеллектуальный труд заключается в кругу мыслей о тебе и о нашем общем будущем. Ты только не обижайся, что я у тебя стал, как ребёнок – что думаю, то и пишу или, как говорят, что на уме, то и на языке. Да, собственно, к чему лукавить? Я сторонник чистых отношений, отношений без всяких искусственных надстроек. Так ведь?

Я знаю, что этот вопрос ты воздержишься вознаградить утвердительным ответом. Ты затруднишься сказать «да». Если не глубоко отнестись к анализу этого ответа, то я должен бы обидеться на то, что ты не совсем меня понимаешь, но я, перенося себя на твоё место, охотно принимаю, что у тебя, даже против собственного желания, отдельные уголочки чистого девичьего сердца заполнены сомнением. Мне достаточно ясно и то, что тебя до сих пор осуждают кумушки или т.н. «доброжелательницы» и твердят всякую нелепость. Впрочем им не приставишь более умных «верхушек», а посему, как говорится – «Бог им судия». Время лучший свидетель, оно покажет истинное положение вещей.

Роднуша, каждый день слушаю сводки погоды и сообразно с тем, как холодно на Урале, строю планы твоих занятий. Сегодня, например, очень холодно и поэтому мне представляется, что ты дома в окружении своих.

У нас погода, как у тёщи характер – то очень ласковая, то сразу взрыв негодований. Например, вчера вечером была чудесная погода; мы с Галюшей ходили долго по городу и не могли отказать себе в удовольствии именно, как можно дольше находиться на воздухе, даже в кино не пошли. Сегодня же утром разыгрался такой буран, что, буквально ничего не видно на несколько метров. Я с удовольствием наблюдал из окна тёплой комнаты за этой погодой. Но длилось это не долго. После обеда опять наступила тишина и ослепительно светит солнце. Думаю дописать это письмо и пойти в город, т.к. в этот почтовый ящик, который находится недалеко от нас, я не совсем верю.

Твои телеграммы я получил, хотя об этом уже тебе писал.

Когда сажусь писать письмо, то все ребята несут свои ручки и бумагу, каждый восклицает, что на его бумаге или его чернилами будет написано письмо к тёте Машеньке. Чтобы их не обидеть, то я установил очерёдность на получение от них этих видов материалов.

Вот вокруг меня их вертится почти полдюжины («почти» потому, что один лежит в кроватке – болен) и все передают тебе искренние приветы.

Милая Машенька, родная, крепко обнимаю тебя и бесконечно целую.

Привет всем сожильцам.

Александр.

Машеньке. 26/I/47г. Ворошиловград

Дорогая Машенька!

Сегодня воскресенье. Не могу даже представить чем ты в данный момент занимаешься. Если в обычные, будничные дни я просыпаясь утром приплюсовываю к показаниям часов цифру «два» и по сумме определяю дома ты или уж на работе, то сегодня трудно представить дома ты или дежуришь. Думаю, что первое, вернее хочу чтобы отдыхала и поправлялась, именно поправлялась. Я хочу, чтобы ты сдержала своё обещание на сей счёт. Ты его ещё помнишь? Собственно, мне трудно представить тебя на положении не выполнившей обещания. Это касается не только этого вопроса, а и вообще. Как-то особенно больно представить тебя на положении, хотя на пору отклоняющемся от тех слов, которые я слышал из твоих уст, приносивших мне так много наслаждений в эти чудесные, чарующие зимние вечера. Не сердись, родная, на моё малодушие ибо только оно, малодушие, может приводить к неверию. Да нет же, верю, верю и ещё раз верю, как в непоколебимую твердыню. Крошка, Машенька, как хочется согреть твои губки и родные, близкие мне глазёнки бесконечными поцелуями. Как хочется пригреть тебя в своих объятиях в час радости и невзгоды житейской. Ведь даже невзгоды вдвоём переносить легче. И мне кажется, что именно в этом, в невзгодах, люди находят… ну, что ли… самих себя. Да, собственно, не зря же родилась знаменитая русская – «не в шумной беседе… и т.д.».

Что-то я опять удалился не в ту сторону. Ты, наверное, хотела получить от меня какое-либо, так сказать, художественное письмо, а я топчусь в пределах житейских, близких дней и дел. Машенька, я может быть и написал бы такое «художественное» письмо, но считаю это лишним, дутым. Мне кажется, что чистое сердце поймёт простые слова. Ведь ты мой кристалл, который не может сравниться ни с чем житейским. Дорогуша, до каких же пор я буду томим в ожидании твоей весточки? Надо мной уже сестрички подсмеивают, что ты забыла обо мне. А знала бы ты, как я жду. Ждёт тот, грубый, чёрствый и не внимательный ко всему стандартному и гадкому. Я возненавидел многое, которого не замечал раньше. Ты, только ты открыла мне глаза на многое. Опять заболтался. Бумага приходит к концу, а ещё ничего толком не написал.

Машенька, радость моя, вся семья шлёт тебе горячий привет.

Дорогая моя, я почти каждый день пишу тебе письма, твоя родня уже наверное, подсмеивается над моей «нервозностью»?

А впрочем пусть смеются.

Миленькая, жду, ещё жду и жду твоих писем. Крепко, крепко целую. Саша.

Машеньке. 27/I/47г. Ворошиловград

Дорогая Машенка!

Что случилось? Этот вопрос у меня всё время вертится в голове. Мне совершенно непонтяно чем я тебя мог обидеть.

Почему ты молчишь?

Я уже сколько раз давал себе обещание не писать тебе до тех пор, пока не получу от тебя, но каждый раз отступаю от своих обещаний.

Сегодня ждал почтальона, как манны небесной, но увы – почтальон опять ничего не принёс.

Мне совершенно не ясно, как за 15 дней ты не могла черкнуть хоть пару строк.

Собственно, Машенька, не прими это за упрёк. В этом принуждения быть не может. Если писать не хочется, то честнее будет не писать, чем писать не то, что на душе.

Сейчас спешу в город, чтобы встретить галочку с работы. Думаю опустить в ящик и эту записочку.

Неужели не получу ни одного письма?

А как я ждал, да и ты ведь обещала.

А всё же крепко, крепко тебя целую и надеюсь на хорошее, только на хорошее.

Саша.

Машеньке. 30/I/47г. Ворошиловград

Дорогая Машенька!

Родная моя крошка, знала бы ты сколько тяжёлых минут причинило мне твоё молчание. Только вчера вечером получил твою первую весточку – это был всеобщий праздник в доме №66. За меня уже сестрички переживали и иногда осторожненько спрашивали «не забыла ли Машенька?». Хорошая моя, я так уверен в силе твоей порядочности, что никак не мог согласиться с тем, что ты забыла, но в длинный зимний вечер иногда сквозь грусть закрадывалась тяжёлая мысль, результатом которой являлись те письма, которые я писал тебе раньше. Ну, а написал их уже не мало. Думаю, что ты их получила. Всё время сижу дома. Вчера Галочка была выходная, мы с Тоней воспользовавшись этим ходили в город и сфотографировались втроём, потом были в кино – смотрели «Адм. Нахимова». Довольно таки хороший фильм. Этот период мне совершенно неплохо знаком по историческим книгам и посему очень хорошо смотрится фильм. Художественно тоже оформлен хорошо. В общем вся наша тройка осталась довольна кинокартиной.

Дорогая крошка, пока не забыл передаю тебе ответные горячие приветы от всех наших многочисленных и близких родичей. Почему-то все к тебе привыкли, даже ребята и те стремятся каждый по-своему изложить желание чтобы тётя Машенька поскорее приехала.

Дорогая Мурлочка, милая, задушевная подруга моя, нет слов, которыми можно было бы передать те чувства, с которыми я жду нашей встречи. И я уверен, что встречу тебя такой же близкой, такой же задушевной и милой, какую видел в этот морозный январский вечер. С нетерпением жду приезда в Москву. Постараюсь обязательно созвониться с тобой.

Нас разделяют 20 дней. Как быстро они пролетали, когда мы были вместе.

Мне уже не удастся на письмо получить ответ письмом, но это меня не огорчает потому, что я получу этот ответ не на клочке бумаги, а наяву, из твоих милых горячих уст, которые будут так бесконечно близко.

О, роднуша, дай Бог благополучно доехать, как я расцелую тебя, дорогая, мне трудно представляется этот период. Дорогуша, я никогда тебе не говорил, как я тебя люблю, да, собственно, ты это и сама понимала и понимаешь. Только, роднуша, не делай из этого неправильных выводов. Миленькая, как ты встретила Ниночку и Сашу? Привет всей родне и Ц. Дав.

Бумага пришла к концу. Крепко, крепко целую тебя. Но опять таки «теоретически». Ну, практически будем осуществлять при встрече. Твой Саша.

Машеньке. 15/IX/49г. Ялта

Читай, как блокнот.

Здравствуйте, мои родные Машенька и Наташенька!

Это первое письмо, которое посылается не только маме, а и доченьке совместно. Правда, жить лучше так, когда не надо писать, а можно видеть вас наяву и когда захочешь. Сегодня только неделя, как из дому, а уже чертовски соскучился.

Итак, доехал вполне и вполне благополучно. От Москвы ехал барином – в прекраснейшем купированном вагоне. Проезжал места детства и, должен признаться, очень волновался – сам не знаю почему. В Москве очень устал – хотелось все твои просьбы не по-казённому а по-отцовски, но, как видишь (я думаю, что к приходу письма ты посылку уже получишь) не совсем удачно. Пальтишко повидимому будет маловато на тот год – это не потому, что я не досмотрел, а потому, что такого цвета пальтишко нашёл единственное. Шерстяных костюмчиков нет, а шапочку под цвет пальто куплю на обратном пути.

Машенька, ты обязательно напиши, что тебе и Наташеньке надо купить. Не упусти ни одной мелочи.

Пару слов о себе. Устроился хорошо. Санаторий недалеко от центра города и моря. Солнца ещё не видел, хотя живу уже больше суток. Идут дожди но тепло. Купаться очевидно не придётся, хотя это может быть и к лучшему. Кормят сносно, хватает. Объедаюсь фруктами. Цены на фрукты средние, детально опишу в следующем письме. Чувствую себя хорошо, спинная болячка прошла. Официально шляться не разрешают первую неделю, но я вчера был в центре города и наблюдал и за морем (центральная улица – набережная) и за изощрением баловней судьбы, которым Крым нужен не для лечения, а для забавы.

В общем пока говорить трудно, как будет дальше. Обо всём буду часто писать и держать тебя в курсе дела.

Жаль, что вас здесь нет. Вот где можно удивить вас многими вещами.

Мурик, смотри, милая, за Наташенькой, чтобы я был спокоен, постарайся отоспаться пока в отпуске, хотя я знаю какие у тебя возможности на сей счёт. Впрочем ничего, Мурик, на тот год если будем живы, то поедем отдыхать всей семьёй.

Роднуша, ты только любыми средствами постарайся поправиться. Стремись не усугублять обстоятельства и меньше думать о мрачном. Всё будет хорошо.

Как дела у Нины? Как строительство дедушки? Опиши мне всё, всё вплоть до городских сплетен.

Не было ли письма от дедушки?

Мурёнок, милая, пиши мне чаще и детальнее. Наташа уже наверное забыла тятю?

Ну, на сегодня всё, т.к. блокнот чужой, а я строчу уже четвёртый лист.

Крепко, крепко целую тебя и Наташеньку.

Привет родителям, Нинуше и Фёдору.

Жду, жду, жду твоих весточек.

Александр.

Почтовый адрес на конверте, а телеграфный такой: Ялта, санаторий «Севастополь», Первый корпус. Мне.

Машеньке. 18/IX/49г. Ялта

Здравствуй Мурик!

Сегодня рано утром получил две первые твои весточки. Читал, как будто год не получал от вас известий. Вам посылаю второе письмо. Пока всем доволен, как будет дальше – не знаю.

Чувствую себя хорошо, но официально никуда ходить ещё не разрешают – период акклиматизации. В следующем письме опишу тебе всё детально, а сейчас спешу на почту, ещё не знаю где находится и спешу, чтобы с ребятами успеть вместе. Сегодня на диво чудесный день, даже жарковато.

Машенька, плохо что тебя нет здесь. Очень хотелось чтобы и ты была здесь и разделяла всё со мной. Ну это впереди. Скучаю о тебе и нашей крошечке. Береги её, родная.

Привет родителям, Нинуше.

Крепко, крепко целую.

Саша.

Машеньке. 20/IX/49г. Ялта

Здравствуй Машенька!

Всего лишь две недели, как расстались, а кажется целая вечность. Скучаю о тебе и маленькой крошке Наталочке. Как вы там без меня? Впереди ещё много, много дней разлуки. Наташенька наверно не узнает своего папу (тятю).

Как её дела? Как с ходьбой – есть ли прогресс или нет? Какие слова научилась говорить? Ты только не привирай.

Очень беспокоюсь, что тебе с 1 октября на работу. И тебе трудно и неудобно.

Мурик, а ты хоть немножко поправилась или нет? Хотя с твоим характером трудно толстеть, всё время беспокоишься. Ты, ведь, хорошая мамочка.

Обо мне не беспокойся. Чувствую себя хорошо. Настроение почему-то неважное. Санаторий неплохой. Как я уже тебе писал, расположен недалеко от моря и от центра города.

С харчишками немножко маловато, но это очевидно вначале, а дальше втянусь. Фрукты есть, но уже дорожают. Виноград 8—10 руб., груши 6—8, сливы 5—6, яблоки 5—8 руб. Правда яблоки дрянные здесь, а остальное ничего. Последние два дня была хорошая погода, но на море сильный шторм. Сегодня первый раз купался. Был на пляже вместе с Миндриными, которых очень часто вижу. Они так растолстели и загорели обое, что прямо до неузнаваемости. Она живёт в гостинице, а он в санатории. Говорит, что кормят очень хорошо.

Думаю, что сегодня ты уже получила посылочку с Москвы, напиши, что тебе понравилось и что нет. Только правду напиши, а то ты всё будешь приурачивать к тому чтобы меня не беспокоить и напишешь не так как думаешь.

Сегодня так хотелось получить от тебя весточку, но увы не вышло – забыла? Ну это я, понятно, шучу задавая такой вопрос. Этим, ведь, серьёзные люди не шутят, а ты у меня серьёзная и умница.

Пользуйся случаем, что хоть под давлением расстояния выскажу тебе всю правду.

Мурик, я знаю, что у тебя будет много дел, но ты не забывай писать мне чаще. У тебя не займёт это много времени. Стихи и куплеты теперь придумывать не надо, как это делают в молодые годы до замужества, а черкни как себя чувствуешь, как Крошка и так далее.

Сообщай все новости.

Привет Нине, родителям.

Скучаю, крепко, крепко вас целую. Саша.

Машеньке. 27/IX/49г. Ялта

Здравствуй Мурик!

Неудовлетворённость, которую изложил тебе в последней открытке, кажется исчезла по-моему до конца сезона.

Третий день, как установилась хорошая погода, а с нею пришло и хорошее настроение. Понемножку загораю и купаюсь. Правда, всё это делается не в таких масштабах, как хотелось бы, но тем не менее отвожу душу. Если бы знал, что это не даст неприятных последствий, то мог бы больше использовать блага природы.

За первые 10 дней очень хорошо поправился – 2,5 кгр. Теперь у меня вес почти в норме. Да, кстати, хочу тебе напомнить, что ты потеряла право называть меня стариком и вот почему – за последнее время я вырос на 1 см (!). Как видишь ещё молодчик!

Врачу я всё время надоедал, что не хватает питания, но когда та узнала, что я поправился так хорошо, то теперь не даёт мне прохода, что урежет питание т.к. мужчине не идёт полнота. Да, врач говорит, что я один из дисциплинированных, но это мне не мешает несколько «повысить настроение». Понимаешь, как моя верность даже врачу в глаза бросилась.

Короче говоря пока всё хорошо, что будет дальше буду держать тебя в курсе дела.

Милая Муренька, очень скучаю, мне обидно, за то, что ты не можешь в этот раз пользоваться благами юга, загорать и отдохнуть. Ну, ничего, если будем живы, то обязательно поедем вдвоём на Кавказ.

Фруктов кушаю много и тебе послать нечего т.к. яблоки плохие, груш ты не любишь, а виноград не дойдёт.

Ну, хочешь ты или не хочешь, а я всё же тебе пришлю.

Ты только, Мурик, не скупись там на питание и стремись не беспокоиться обо мне, ведь пока всё хорошо.

Как наш маленький клопёнок? Как сейчас вижу её. Как её дела? Как зубки? И прочее.

Скоро 1 октября опять заботы и думы.

Мурёночек, ты чаще пиши. Да, о деталях здешней жизни узнаешь от Миндриной, которая выезжает отсюда через 5 дней. Она всё время собирается разыграть тебя насчёт моего поведения, но я ей говорю, что ничего не выйдет – верность. Короче говоря – лежим и от безделья болтаем на берегу.

От папы получил открытку. Пишет, что тебе письма пишет.

Крепко, крепко тебя обнимаю и целую тысячи раз. Наталочку тоже.

Привет Нине, родителям. Жду весточки.

Саша.

Машеньке. 2/X/49г. Ялта (открытка)

Здравствуй Мурик!

Давно от тебя нет ни звука. Не понимаю причины молчания.

От папы уже успел получить ответ на письмо из Ялты, а от тебя как видишь…

Вчера проснулся почему-то рано и представил, что ты целый день собираешься на работу, а Наташенька остаётся без тебя.

Новостей особых нет. Всё идёт по-старому. Очень скучно. Вначале загорать ходил, а теперь решил бросить т.к. это к хорошему не приведёт. Купаюсь в море каждое утро. Самочувствие хорошее. Беспокоюсь как ваши дела.

Крепко, крепко целую. Жду ответа. Привет родным.

Александр.

Машеньке. 3/X/49г. Ялта

Родная Муренька!

Истомился в ожидании писем. Не скрываю, что даже рассердился на тебя за это, а потом пришлось простить – в жизни, ведь, всего бывает.

Сегодня днём получил твоё доплатное письмо, а вечером ещё одно от тебя и от Галюшки, в котором была фотокарточка Сашеньки.

Рад, что вы здоровы и благополучны.

У меня тоже всё по-прежнему. Вчера был в Алупке – ездил с группой отдыхающих на катере. Была очень хорошая погода. Восстановил всё в памяти, то, что видел 12 лет тому назад.

Но невзирая на всё – время всё же протекает весьма скучно. Компании хорошей нет. Здесь как-то не так, как в прочих санаториях, расположенных вне города. Там обязательно народ общается, а здесь каждый проводит время как может. Большинство людей шляются в городе. Ну, как тебе известно приезжающие молодые мужчины стремятся развлекаться с «благородным» полом, но мне почему-то всё это противно. Не думай, что выгораживаюсь перед тобой.

Я обдумываю планы на будущее, чтобы ты обязательно увидела все эти места.

Муренёк, очень соскучился о тебе, а ты может быть и не чувствуешь этого. Когда мы были вместе, то, пожалуй, так не заметна была сила привычки, как теперь. А хорошо бы хоть одну ночку провести сейчас нам вместе в нашей уютной комнате, где слышно дыхание дочурки. Как бы я обнимал и целовал тебя. Крошка, милая, впереди ещё много дней и ночей, разделяющих день нашей встречи. Но ничего, этот день настанет, а за ним и ночь придёт…

Будем верить, что всё будет хорошо. Ты только посматривай, милая, за Наташей, чтобы она не ошпарилась где на кухне. Она теперь везде будет лезть.

Я чувствую себя хорошо, правда, сегодня утром почему-то немножко нездоровилось, а до вчерашнего дня купался в море.

Да, чуть не забыл, вчера послал тебе посылку с яблоками. Не ругай, что они неважные. Здесь хороших вообще нет, а кроме того я выбирал которые позеленее, чтобы не сгнили в дороге.

С получением письма позвонишь на почту и узнаешь не пришла ли посылка.

Ты так и не написала купить ли Наташе такой синий тёплый костюмчик, как Иринка прислала, их в Москве много.

Ну, что ж, милая, на этом придётся окончить письмо, обо всём наговоримся при встрече.

Крепко, крепко целую вас. Привет Нине, родителям. Напиши как дела у Нины. Я о ней часто думаю и считаю себя и тебя в некотором роде виноватыми, хотя с нею и говорить было нельзя, она не слушает. Очень хочется видеть её смеющейся, жизнерадостной и жизнелюбящей.

Мурёночек, ты уничтожь это письмо, чтобы оно кроме тебя никому не попало.

Напиши, как дела по работе и вообще, что новенького в Березниках.

Крепко, ещё крепче чем на той странице целую вас.

Ваш Саша, папа.

Машеньке. 5/X/49г. Ялта

Родная Муренька!

Только с полчаса тому назад получил твоё письмо от 29/IX, обрадован вашим благополучием и спешу не откладывая ответить.

Перемен особых нет, если не считать, что сегодня наступило резкое похолодание. Говорят, что это временное, что ещё будет тепло, но тем не менее сегодня ходим в пальто. В позавчерашнем письме я тебе писал, что несколько хандрил, но теперь уже всё прошло. Вчера и сегодня самочувствие хорошее. Да, чуть не забыл сообщить, что вчера мне было 20 дней пребывания в санатории, весы показали, что прирост в весе 4 кгр 300 гр. Как видишь одно только это говорит за моё хорошее поведение (!). Уже вес перекрывает рост. Достижение! В порядке шутки сообщу, что у меня это увеличение усиленно откладывается на 5-й точке и на «пузе» чем обезображивает меня в этом синем костюме, который натянут, как на колодке. Ты только о весе никому не говори, а то я его по дороге потеряю и будет тогда повод для смеха.

Сегодня послал Галочке поздравительную телеграмму, завтра у неё день ангела.

Скучаю попрежнему, часто думаю о вас.

Смотрел много кинокартин, которые идут в санатории почти ежедневно. Роз-Мари смотрел пожалуй в один день с тобой. Очень хорошие картины «Снежная фантазия» и «Артисты цирка». Обязательно посмотри.

Как моя Наташенка? Как-то трудновато представить, что она передвигается без страховки.

Привет родным, Нине и Фёдору.

Крепко, крепко целую вас.

Саша, папа.