Текст книги "За последним порогом. Тени Севера"

Глава 7

Сзади совсем рядом взревел мотор бульдозера, и Донат инстинктивно отпрыгнул в сторону, едва не попав под широкие лапы неторопливо пробегающего мимо «Буура». Проводив его взглядом, Донат вполголоса выругался. Впрочем, с тем же успехом он мог бы и кричать – за рёвом мощного мотора и лязгом гусениц расслышать хоть что-то было совершенно невозможно. За бульдозером шла целая толпа рабочих с ломами и кувалдами. Громить старый фабричный городок принялись всерьёз, и хотя время уже шло к вечеру, заканчивать рабочий день никто явно не собирался. Чуть в стороне парни из подразделений обеспечения крепили растяжками очередную прожекторную вышку, так что работы по слому зданий, очевидно, будут продолжаться и ночью.

Донат помотал головой в лёгком обалдении – денёк сегодня выдался ещё тот. Начался он совершенно обычно и, как говорится, ничто не предвещало. Внезапно завыла сирена боевой тревоги, а дальше всё смешалось, и через какое-то время он с лёгким удивлением обнаружил себя трясущимся в кузове грузовика в полном боевом снаряжении, и с винтовкой в руках. Дальше опять закрутилась карусель – командиры орали, бойцы куда-то бежали, словом, происходило всё то, что всегда происходит, когда воинская часть внезапно срывается с места. У Доната получилось подойти со своим делом к десятнику лишь когда временный лагерь оказался почти полностью развёрнут, и суета немного утихла. А сейчас ему был нужен ритер.

Ритер первого копья Святослав Крамер нашёлся в дальней палатке, почти незаметной за длинными шатрами десятков. Он сидел за шатким сборным столиком, рассматривая какие-то бумаги, и выглядел изрядно сбитым с толку.

– Чего тебе, Рощин? – поднял он глаза на Доната.

– Проблема у меня, старший, – хмуро сказал Донат. – Я два раза в неделю по вечерам на курсы младшего командного состава должен ходить. Вот сегодня вечером занятие. Ходить надо, экзамен скоро. Как быть?

– Вот ещё ты мне будешь проблем подкидывать, Рощин, – с отвращением заметил ритер. – Не знаю я как быть. Десятник твой что сказал?

– Десятник сказал, что не может такие вопросы решать, и к вам отправил.

– Ну так и я не могу, – хмыкнул Крамер. – В приказе ясно сказано: повышенная готовность и казарменное положение без увольнений. Нет у меня власти приказы командования отменять.

– Казармы ведь не поставили ещё, – напомнил очевидный факт Донат.

– Да ты, Рощин, ещё тот крючкотвор-законник, как я погляжу, – развеселился ритер. – Ладно, отправлю тебя на рапорт к Медведю. Он твой вопрос тоже не решит, но напрямую к командиру полка я тебя направить не могу. Объяснишь Медведю свою ситуацию – если он войдёт в положение, то отправит тебя в полк на рапорт, а там уж как Вадовский решит. Сейчас напишу тебе направление.

Он нацарапал несколько слов на вырванном из блокнота листочке и протянул его Донату.

– Ты, главное, Медведю под горячую лапу не попадайся, – усмехаясь, напутствовал его Крамер. – А то и учиться не понадобится.

Палатка сотника была совсем недалеко, но дорогу полностью перегородили электрики с толстыми бронированными кабелями, и Донату пришлось сделать изрядный крюк, чтобы добраться до берлоги Медведя. Он осторожно заглянул в палатку из-за отогнутого клапана. Игнат Бер что-то писал – то есть, это так выглядело, потому что ручка совершенно терялась в его лапе.

– Кто там топчется? Заходи, – рыкнул сотник, не отрываясь от своего занятия.

– Ратник Донат Рощин на рапорт, – доложил Донат, протягивая свою бумажку.

– Чего тебе? – наконец, поднял глаза Бер, не глядя кинув его листок на стол.

– Я на курсах учусь, – ответил Донат без особой надежды в голосе. – Посещать надо.

– Посещать надо, – передразнил Бер. – Ты в каком копье? Что ритер сказал?

– У Крамера я. Он сказал, что вы не поможете, и что надо просить отправить меня на рапорт к командиру полка.

– Командиру полка делать нечего, кроме как с тобой разбираться, – недовольно заметил сотник. – У нас, вообще-то, по приказу казарменное положение и запрет увольнений. Ты это знаешь?

– Знаю, объявляли, – хмуро кивнул Донат.

– И на что надеешься? Что он тебе персонально увольнение даст?

– Решить вопрос всё равно надо, – упрямо сказал Донат. – Если нельзя, пусть так и скажет, что нельзя.

– Ну ты и наглый, боец, – хмыкнул Бер. – С командира полка собрался чего-то требовать.

Он откинулся на стуле и задумчиво посмотрел на Рощина, что-то для себя прикидывая, а затем решительно поставил свою отметку на листке.

– Ладно, иди ищи Вадовского и требуй с него, ха-ха. Всё, исчезни с глаз моих.

Донат двинулся дальше, мучительно соображая, где искать палатку командира. Старый фабричный городок и сам по себе напоминал лабиринт, а то, что сейчас в нём творилось, превратило и без того непростое место в кипящий хаос. Донат осторожно обогнул субъекта в слегка запылённом деловом костюме, который орал на работягу в каске, размахивая папкой с бумагами. Впрочем, работяга, который, судя по всему, был бригадиром, виноватым себя вовсе не считал и тоже без всякого стеснения орал в ответ.

– Стоять! – послышалась команда откуда-то сбоку. – Кто такой?

Донат завертел головой и сразу же обнаружил рядом троих ратников с повязками патруля.

– Донат Рощин, первое копьё второй сотни, – послушно отрапортовал он.

– Зачем здесь шляешься? – требовательно спросил старший патруля. – Почему не в расположении сотни?

– Направлен на рапорт к командиру полка, – ответил Донат, подавая записку.

Старший внимательно прочитал записку и вернул её Рощину.

– Куда идти знаешь? – уже гораздо более дружелюбным тоном спросил он.

– Сказали куда-то в ту сторону идти.

– Туда лучше не ходи. Там начали цех ломать, кирпичи только так летают. Пришибёт запросто. Обойди вон то здание, пройди три цеха и сразу сворачивай налево. Ещё немного пройдёшь и увидишь палатку с жёлтым флажком. Там командир и сидит.

– Спасибо, старший, – поблагодарил Донат и направился дальше.

Совет и впрямь оказался хорош – на дальней аллее жизнь тоже бурлила, но идти ничто не мешало, и минут через десять он действительно вышел к большой штабной палатке, рядом с которой стоял невысокий флагшток с треугольным жёлтым флажком. Возле часового пришлось задержаться, но в конце концов Донат уговорил его вызвать дежурного. Дежурный тоже не горел желанием отвлекать командира, но всё же взял записку сотника и скрылся в палатке. Через пару минут он вышел обратно и махнул рукой, разрешая войти.

В палатке работа тоже кипела. Слева шелестели бумагами штабные, а справа возле большого стола с расстеленной на нём картой командир полка Вадовский что-то негромко обсуждал со Станиславом Лазовичем. Донат тихо стоял, терпеливо дожидаясь, когда на него обратят внимание.

– Подойди доложись, – наконец махнул ему рукой комполка.

– Донат Рощин, первое копьё второй сотни, направлен на рапорт к командиру полка, – доложил Донат, вытянувшись по стойке смирно.

– Что у тебя за срочное дело? Давай выкладывай быстро, некогда мне.

– Я должен два раза в неделю на курсах младшего командного состава быть, сегодня вечером занятие, – сказал Донат, уже предчувствуя, что будет дальше.

– Чего-чего? – командир даже потряс головой в изумлении. – Ты совсем охренел, боец? Нет, то, что ты охренел, это я вижу, мне непонятно, с чего это вдруг Медведь так охренел, что взялся ко мне бойцов с такой хернёй посылать? Пошёл вон, короче, а с Медведем у меня насчёт этого отдельный разговор будет.

– Погоди, Тихомир, не гони так, – вдруг вмешался командир дружины. – Сделай ему увольнение на время занятий.

– Ты что, Станислав? – вопросил Вадовский в полном ошеломлении. – Как я ему выдам увольнительную? За какие заслуги? И что я буду говорить тем, кто вслед за ним придёт увольнительные просить?

– А выдать всё-таки придётся, – меланхолично заметил Лазович. – Его Медведь потому к тебе и послал, что сам разрешить не мог, а запретить не имел права. И у нас с тобой тоже права нет запретить. Я этого бойца помню, его госпожа лично приказала направить на курсы. Или тебе хочется потом объяснять, почему ты отказался выполнять её приказ? А ты, боец, – обратился он к Донату нахмурившись, – почему умолчал, что ходишь на курсы по приказу госпожи? Подставить командира хотел?

– Ничего я не хотел, – совершенно растерялся тот от подобного обвинения. – Да какая разница, кто меня направил?

– Дурак, значит, если не понимаешь, – неодобрительно покачал головой Лазович. – Ладно, ты пока молодой, может, и поумнеешь ещё. Антон, – позвал он одного из штабных, – выпиши этому бойцу увольнительную на время занятий, и сразу Вадовскому на подпись. А ты подожди снаружи, Антон тебе её вынесет.

* * *

Забор красного кирпича с узорчатой кованой решёткой наверху тянулся далеко вдаль. Саженях в десяти от ворот рабочие неторопливо выкладывали изразцы, сверяясь с чертежом – судя по длине забора, дел им тут хватит ещё на пару лет как минимум. Но возле ворот работы уже были полностью закончены, и разноцветные изразцы образовывали странный и немного затягивающий узор, наводящий на мысль о каких-то мистических построениях.

Взгляд Киры упал на статую в нише, и она резко остановилась, непроизвольно протерев глаза. Из ниши на неё смотрел мраморный Кеннер Арди. Она пригляделась повнимательнее – нет, всё-таки показалось. Статуя изображала кого-то постарше, да и черты лица были немного порезче. «Кеннер Ренский», – догадалась Кира. В самом деле – с чего бы Ренские стали ставить здесь статую Арди? С другой стороны от ворот тоже была ниша, и Кира двинулась туда, не в силах побороть любопытство. В нише стояла статуя женщины с волевым лицом, и даже по статуе было понятно, что перечить ей было бы очень плохой идеей. Во всяком случае, Кира определённо не хотела бы.

– Аста Ренская, – сказал кто-то рядом.

– Выглядит очень… решительной, – машинально отозвалась Кира.

– Она была женой Кеннера Ренского, – пояснили рядом. – Другая вряд ли бы с ним справилась.

Кира повернула голову и увидела улыбающуюся девушку. Выглядела та очень молодо – впрочем, ей с тем же успехом могло оказаться и лет двести. Часто, правда, говорят, что таких людей можно узнать по глазам, в которых видна мудрость прожитых лет, но Кира давно убедилась, что это полная чепуха. Ни у Алины Тириной, ни у Драганы Ивлич, да и у прочих Высших, никакой особой мудрости в глазах не светилось – если человек не устал от жизни, то и глаза у него в любом возрасте выглядят молодо.

– Прошу простить мою невежливость, – спохватилась она. – Кира Заяц, тиун семейства Арди.

– Я вас знаю, – улыбнулась девушка. – Вы довольно известная личность. А я Эльса Ренская, праправнучка вот этой решительной женщины.

– Да? – поразилась Кира. – То есть вы родственница Кеннера Арди?

– Не очень близкая, – дёрнула плечом та. – Но да, я его родственница. Четвероюродная сестра – моя прабабка Рагна была сестрой его прадеда Ренольда.

– Похоже, Ренские очень любят северные имена, – заметила Кира.

– Только в линии Кеннера Ренского. Он же с Севера, вот у нас и осталась от него традиция называть детей северными именами.

– А откуда он вообще появился? Я слышала три или даже четыре разных версии.

– Да никто точно не знает, вот и придумывают всякие глупости, – пренебрежительно махнула рукой Эльса. – Даже мы, его потомки, ничего не знаем. Знаем только, что отца Кеннера звали Рагнаром, потому что в честь него назвали мою прабабку, вот и всё.

– У сиятельной Милославы не северное имя, – напомнила Кира.

– Ольга решила отойти от традиции, – кивнула Эльса. – Некоторые считают, что как раз из-за этого Милослава и покинула род, и что это дух Кеннера так отомстил Ольге за неуважение. Чего только не придумают люди от нечего делать. Впрочем, это наши семейные суеверия, которые вряд ли вам интересны – я слишком увлеклась, прошу прощения.

– Нет-нет, мне было очень интересно, – возразила Кира.

– Вы направляетесь к нам или кого-то ждёте здесь? Если кого-то из наших, то я могу сообщить о вашем визите.

– Я направляюсь к вам, но не знаю, кто меня примет, – вздохнула Кира. – Я послала просьбу об аудиенции, и мне в ответ просто сообщили время.

– Если это была официальная просьба, то скорее всего, вас примет Ольга, – пояснила Эльса, с сочувствием на неё глядя. – Ничего не могу сказать плохого о нашей Матери, но для вас это, наверное, не самый удачный вариант.

– Не самый удачный, полагаю, – ещё раз вздохнув, согласилась Кира. – Я бы предпочла пообщаться с сиятельной Стефой, но у меня, к сожалению, не было её контактов.

– Не расстраивайтесь, – усмехнулась Эльса. – Возможно, это и к лучшему.

– К лучшему? – удивилась Кира. – Из бесед с господином Кеннером у меня сложилось впечатление, что она настроена очень доброжелательно.

– Лично к Кеннеру Арди – безусловно. Или к Милославе Ренской – для неё род сделает вообще всё что угодно. Но к вашей семье в целом у нас не совсем однозначное отношение. Не скажу, что плохое – просто сложное.

– Даже так? – озадаченно пробормотала Кира. Похоже, что её миссия будет совсем не лёгкой. – Очень благодарна вам за предупреждение, госпожа Эльса – к сожалению, до сегодняшнего дня у меня не было необходимости вникать в тонкости взаимоотношений с родственниками семейства, так что вы дали мне очень ценную информацию.

– Да не за что, – пожала плечами та. – Полагаю, Кеннер мог бы рассказать вам всё это гораздо более подробно, так что никаких секретов я не выдала.

– Мне пора уже идти, – с некоторым сожалением сказала Кира – идти ей совсем не хотелось, особенно с учётом новой информации. – Ещё раз благодарю вас за участие.

Эльса молча улыбнулась и кивнула, и смотрела ей вслед, пока она не скрылась в здании проходной.

Киру терзали мрачные мысли. До встречи с Эльсой она считала, что Ренские обязательно помогут. Возможно, они заставят её поунижаться, но в конце концов всё равно согласятся. Эльса помогла ей взглянуть на ситуацию более трезвым взглядом. Что будет, если Ренские скажут «нет»? Да, она говорит от имени семейства, но для Ренских она никто, или даже меньше, чем никто. Отношения, возможно, подпортятся, но совсем немного – они же могут просто заявить Кеннеру, что всегда готовы помочь, но никаких Зайцев не знают и знать не хотят. Вот если бы к ним обратился сам Кеннер, или Милослава, то они немедленно помогли бы всем, что в их силах. В отношениях семейства с Ренскими такая история будет не более, чем крохотным пятнышком, но вот для самой Киры последствия могут оказаться гораздо серьёзнее. Во всяком случае, ей совсем не хотелось бы объяснять князю, почему она не выполнила его прямой приказ, и попытку свалить ответственность на Ренских он точно не примет.

Одно было кристально ясно – первоначальный план просто прийти и попросить никуда не годился. Слишком велика была вероятность отказа, а после отказа её позиция из всего лишь плохой превратится в безнадёжную. Просить второй раз будет уже бессмысленно.

Напрашивался логичный вывод, что в этом случае надо не просить, а торговаться, но после недолгого размышления Кира эту мысль отбросила. Проблема была в том, что для торговли её полномочия были достаточно ограничены, да и попытка с ходу что-то предложить в качестве обмена выглядела бы довольно странно. Всё же как бы то ни было, но Кира шла к родственникам, и торговля была здесь не вполне уместна. Пожалуй, единственно правильной тактикой будет не выторговывать что-то, а дать понять, что отказ в помощи семейство действительно воспримет, как недружественный акт. Как отказ именно семейству, а не лично Кире Заяц.

С этими мыслями она и открыла дубовую дверь проходной. Из-за толстого, явно бронированного стекла на неё вопросительно смотрел охранник.

– Кира Заяц, – коротко представилась она.

– Мне сообщили о вас, – вежливо отозвался охранник. – Прошу немного подождать, я вызвал для вас провожатого.

Ответ действительно прозвучал очень вежливо, и будь она просто девушкой Кирой, она была бы вполне удовлетворена. Однако для неё, как для полноправного представителя семейства, такой приём граничил с оскорблением. Ей не позволили заехать на территорию, но это было терпимым. Однако негласный этикет диктовал, что в этом случае провожатый должен был встретить её снаружи. То, что ей пришлось стоять и ждать в проходной, ясно показывало, какой приём её ожидает. Она мысленно ещё раз поблагодарила Эльсу – не случись этого разговора, она бы сейчас, наверное, растерялась от неожиданности.

Ждать пришлось недолго – уже через пару минут в проходную быстрым шагом вошла молодая девушка, почти девочка.

– Здравствуйте, госпожа, – она вежливо поклонилась. – Я Агния Ренская, мне поручено проводить вас.

По крайней мере, провожатым оказалась Ренская, а не безымянный охранник. Ольга, похоже, решила ограничиться демонстрацией неуважения без перехода в явное оскорбление. Кира уже достаточно повращалась в высшем обществе, чтобы понимать, зачем это делается. Да она и сама регулярно использовала этот способ – выбить человека из колеи и посмотреть на его реакцию.

– А куда вам поручено меня проводить, госпожа Агния? – спросила она, когда они вышли из проходной и двинулись мимо красиво оформленных клумб.

– К сиятельной Ольге, – слегка замешкавшись, всё же ответила та.

– И вам приказали сообщить мне это только в том случае, если я задам прямой вопрос? – утвердительно спросила Кира.

Агния виновато улыбнулась в ответ, но ничего не сказала.

Вместо того чтобы занервничать ещё больше, Кира внезапно успокоилась. Собственно, она ведь и не ожидала, что Ренские примут её как родную, так какой смысл волноваться? Их поведение было настолько предсказуемым, что Кира про себя даже улыбнулась. Вывести из себя, заставить потерять лицо, а потом как-то подмять и заставить сделать то, что они хотят. Ренские её сильно недооценивают, если считают простой счетоводшей, с которой легко пройдут подобные трюки. Хотя с чего бы им её правильно оценивать? Что бы про неё не говорили сейчас, для них она всё равно в какой-то мере остаётся их бывшей служащей, настолько ничтожной, что её и не различить где-то внизу.

В кабинете, кроме Ольги, обнаружилась и Стефа, которая сидела в стороне в уютном кресле. Кире она кивнула, но больше ничем не показала знакомство.

– Сиятельная Ольга, сиятельная Стефа, – вежливо поклонилась Кира. – Благодарю, что нашли время меня принять.

Ольга еле заметно кивнула в ответ, указав Кире на стул, хотя и вполне удобный. Атмосфера визита явно предполагалась холодновато-официальной.

Кира аккуратно уселась и вежливо улыбнулась Ольге. Та рассматривала её с непонятным выражением лица. Кира мельком взглянула на Стефу, которая очень внимательно за ней наблюдала. «Мало мне князя, – с тоской подумала Кира, – ещё и эти монстры. Как господин с ними постоянно общается?». Она опять жизнерадостно улыбнулась и сказала легкомысленным тоном:

– Признаюсь, что я впечатлена, сиятельные. Мне говорили, что имение Ренских красиво, но такого я всё-таки не ожидала. Это потрясающе!

Ольга от неожиданности слегка нахмурилась, а Стефа взглянула на Киру с интересом.

– Хм, действительно, – немного невпопад ответила Ольга. – Как у вас дела?

– Как и у всех, полагаю – что-то ладится, что-то не очень, – легко ответила Кира. – В целом наше семейство вполне успешно справляется, но спасибо за ваше участие.

Участия в вопросе Ольги вовсе не предполагалось, но Кира предпочла его всё-таки там разглядеть.

– А как ваши успехи? – продолжала она. – Если я правильно помню, осенью опять продолжится это бесконечное обсуждение лицензионных правил? Насколько я слышала, князь не вполне доволен результатами предыдущих сессий и планирует немного изменить эти правила в сторону большего ограничения открытых разработок.

Ольга быстро переглянулись со Стефой. Разработки семейства Ренских как раз и были открытыми. На самом деле не совсем, но департамент земельных угодий классифицировал их именно так.

– Мы ничего об этом не слышали, – осторожно заметила Ольга с сомнением в голосе.

– Потому что это пока секрет, – ласково посмотрела на неё Кира. – Но не для наших родственников, разумеется.

Это и в самом деле было пока секретом, который раздобыла Ирина Стоцкая через Филипа Роговски. После того как Кеннер спас его от гнева князя, старина Филип твёрдо уяснил, с кем стоит дружить и стучал без устали, как барабанщик на параде.

Ольга со Стефой опять переглянулись.

– Вы уверены? – спросила Стефа.

– Пока ничего не решено точно, – пожала плечами Кира. – Вопрос ещё прорабатывается на уровне начальников отделов. Департамент земельных угодий пока сопротивляется, но князь твёрдо настроился немного прижать горняков. Впрочем, окончательно это всё равно будет решаться на Совете Лучших.

– Кеннер обещал нам помощь при голосовании по этим вопросам, – заметила Стефа.

– Было бы странным сомневаться в праве господина Кеннера представлять семейство, – ответила ей Кира. – Если он от имени семейства обещал вам помощь, значит, вы её получите. Семейство помнит своих друзей. И недругов тоже.

Ольга со Стефой посмотрели друг на друга. Между ними явно каким-то образом шёл обмен информацией, но Кира даже близко не могла понять, каким образом. Эмпаты, конечно, могли ограниченно общаться мысленно, а с помощью мобилок и просто разговаривать, но насколько Кира знала, Ольга со Стефой эмпатами не были. Либо она ошибалась, либо у них имелся какой-то другой способ общения. Но намёк они обе явно поняли – что бы ни обещал Кеннер, помощь получат только друзья.

– А что насчёт вас? У вас есть полномочия представлять семейство? – вдруг спросила Ольга, уставившись на Киру в упор.

– Есть, – прямо взглянула в ответ Кира. – До возвращения господина Кеннера семейством управляю я. И насколько я его знаю, принятые мной решения отменяться не будут.

Ольга откинулась в кресле, разглядывая Киру, как будто увидела её впервые.

– Впрочем, я забылась, – светским тоном продолжала Кира. – Прошу простить меня за эту пустую болтовню. Всё дело в вашем имении – такая красота заставляет думать о чём угодно, но не о деле. А ведь я попросила вас принять меня как раз по делу. Нашему семейству требуется некоторая помощь, и я очень надеюсь, что вы не откажете нам в небольшой услуге.

– А если вдруг откажем? – с интересом спросила Ольга.

– Мы отнесёмся к вашему решению с уважением, – пожала плечами Кира. – Каким бы оно ни было. Нет, значит, нет.

– Ладно, – поморщилась Ольга. – Что вы хотите от нас?

– Сиятельная Стефа сделала нам карту нашего нового участка. Там есть несколько ходов, которые идут куда-то в сторону. Нам нужно проследить эти ходы и определить, куда они выходят.

– Не проще ли просто пройти по ним?

– К сожалению, нет, – развела руками Кира. – С этим есть небольшие трудности.

– Слышала я про ваши трудности, – проворчала Ольга. – Хорошо, мы подумаем и сообщим вам наше решение.

– Сиятельная Ольга, сиятельная Стефа, – Кира церемонно поклонилась вставая. – Благодарю вас за то, что выслушали меня. Мы будем ждать от вас известий.