Текст книги "Авеню 14. Саммердейл"

День пролетел незаметно, за окном уже смеркалось. Мы включили музыку и начали танцевать. Нам было весело и легко. Мы чувствовали себя абсолютно свободными.

В дверь постучали. Мы никого не ждали, поэтому озадаченно переглянулись. Я пошёл открывать.

Моему удивлению не было предела, когда я увидел Майкла с незнакомым мне молодым человеком примерно моего возраста.

– Добрый вечер, Джонни. Развлекаетесь? – спросил Майкл, взглядом указывая на накрытый стол. – Мы можем войти?

– Да, конечно! – сказал я. Появление Майкла удивило меня, но я был рад его видеть.

Я проводил Майкла в комнату к своим друзьям и поспешил представить его:

– Дамы и господа, разрешить представить вашему вниманию Майкла Джойса Великолепного! – с улыбкой сказал я.

Друзья начали громко хлопать и вставать со своих мест. Майкл не растерялся и подыграл – начал кланяться и слать всем воздушные поцелуи, как бы это делал заурядный исполнитель популярной музыки для женщин зрелого возраста.

– Не стоит таких бурных аплодисментов! – наигранно смущённо воскликнул Майкл. – А теперь разрешите мне представить вам моего сына. Знакомьтесь – Грэм Джойс.

На этот раз в комнате повисла гробовая тишина. По сути, Грэм был вторым человеком после Джонни, который был виноват во всех событиях, происходивших в последнее время. Именно он заявлял в полицию, подавал на нас в суд и вообще – вёл себя не как джентльмен. Неловкую паузу разрядил Джек:

– А вот за это можно выпить!

Напряжение сменилось радостным позвякиванием бокалов и воодушевлёнными разговорами. Изредка эти разговоры прерывались звуком вылетающих пробок и вскрикиваниями девушек.

– Чуть не забыл! – сказал Майкл, которого уже изрядно пошатывало. – Мы же приехали к вам с предложением.

– Я вас внимательно слушаю, мистер Джойс. – с наигранно серьёзным лицом сказал Джек, положив руку на плечо Майклу. Я уже было подумал, что Майкл не потерпит такого панибратского отношения, но тот даже ухом не повёл.

– Итак. Дамочки, минуту внимания! – тоном строго учителя сказал Майкл, указывая на Кэтрин и Александру. – Никто не станет отрицать, что ваша группа стала очень популярной в последнее время. Да, это вышло случайно, но тем не менее. Поэтому мы с моим сыном хотим предложить вам взаимовыгодное сотрудничество. Ни для кого не секрет, что мы, семья Джойсов, владеем крупной сетью баров и ресторанов. Но далеко не все знают, что Грэм ещё владеет довольно внушительной звукозаписывающей студией под названием «Галактика»… Что вы сказали, мистер…?

– Либерти. Джек Либерти. – сказал Джек. – Я сказал «охренеть».

– Сочту это за комплимент. – с улыбкой сказал Майкл и продолжил. – Мой сын владеет большой студией на окраине Саммердейла. Мы предлагаем вам выбрать одну песню, которую вы считаете наиболее успешной и записать её в студии. После этого мы снимем клип на эту песню. Все расходы мы берём на себя. Если вашу музыку начнут слушать в том объёме, который окупит затраты на выпуск, то мы обсудим запись вашего альбома. Вы согласны?

Повисло молчание. Майкл смотрел на всех по очереди, ожидая ответа на свой вопрос. Тишину нарушил Джек:

– Мистер Джойс, а требуется от нас?

– Верная мысль, молодой человек. – похвалил Джека Майкл. – От вас тоже кое-что потребуется. За то, что мы возьмёмся за ваше продвижение в мире музыки, выступая вашими продюсерами, вы будете выступать в наших барах не реже, чем раз в месяц. Такое сотрудничество выгодно вам, ведь вы получаете запись ваших песен и небольшой, но стабильный заработок в наших барах. Это же сотрудничество выгодно и нам, ведь на известную группу будет приходить большое количество людей, наших потенциальных клиентов. Всё верно, Грэм?

Грэм, всё это время сохранявший молчание, не нарушил его и на этот раз – на вопрос отца он лишь коротко кивнул, смотря куда-то в потолок.

– Мы согласны. – выпалил я.

Друзья удивлённо посмотрели на меня, а Майкл спросил:

– Джонни, может быть тебе стоит посоветоваться со своими друзьями?

– Нет, мы все здесь, мы всё слышали и мы определённо согласны. – заявил Джек, переводя взгляд с Майкла на остальных участников группы. Пол и Гейси утвердительно закивали.

– Прекрасно! – воскликнул Майкл. – Тогда студия будет ждать вас уже в эту субботу… Пресвятые коктейли! Кто-нибудь следит за временем? Грэм, нам ещё нужно заехать в полицейский участок и забрать то, что чуть не лишило нас прибыльной сделки – твои заявления. Глупый мальчик, совсем ничего не понимает в бизнесе…

Майкл и Грэм собрались уходить, а мы с друзьями решили проводить их до машины. Грэм молча сел за руль, а мы тем временем тепло прощались с Майклом, благодаря его за всё, что он сделал.

– Запомни, Джонни. – прощаясь со мной сказал Майкл. – Все твои поступки – неслучайны. Всё взаимосвязано и ничего не делается просто так. Наши действия отражаются на событиях в будущем, но всё, что происходит с нами, происходит для нашего же блага. Запомни это.

Майкл сел в машину, помахал и посигналил всем нам. Мы стояли на улице до тех пор, пока машина не скрылась за горизонтом. Странно, но слова Майкла очень сильно напомнили мне слова моего отца – «ничего не происходит просто так, всё взаимосвязано». В этих словах определённо был смысл, в чём я уже неоднократно убедился.

Мы посидели ещё немного. Вскоре друзья начали расходиться. Мы договорились встретиться здесь же завтра утром, чтобы начать готовить песню для записи.

– А ведь мы так и не выбрали песню, которую будем записывать! – спохватился я.

– Шутишь? Кажется, и так понятно, что это будет «Назад в Саммердейл». Она действительно лучшая из всего нашего дерьма. – сказал Джек, надевая куртку.

Мы тепло попрощались и он ушёл. Мы остались вдвоём с Кэтрин. Решив, что уже поздно и завтра нужно встать пораньше, мы отправились спать, оставив в доме полнейший хаос после вечеринки. Едва Кэтрин легла на кровать, я сразу же услышал её равномерное посапывание. Она всегда засыпала очень быстро, а я ещё долго лежал без сна.

Сейчас я представлял себе то, как мы будем записывать нашу песню, представлял различные сценарии дальнейшего развития событий. Вот мы получаем престижную награду, вот занимаемся благотворительностью и жертвуем миллионы на лечение рака и СПИДа. Вот мы выступаем на крупном фестивале и тысячи людей поют «Назад в Саммердейл! Назад в Саммердейл!».

Много людей.

Наших голосов недостаточно, чтобы передать чувства, которые я вкладывал в эту песню. Это – крик сотен тысяч жителей города, желающих вернуться к нормальной жизни.

Жители города.

Много людей.

Хор голосов.

Я резко встал и побежал за ноутбуком. Открыв страницу нашей группы в социальной сети я удивился, как много новых людей подписалось на неё, но сейчас мои мысли были заняты другим.

– Привет, народ! Все слышали последние новости? Мы рады, что всё уладилось.

А теперь мы обращаемся к каждому из вас. У нас есть новая песня, которая снесёт вам крыши к чёртовой матери! Мы хотим, чтобы вы участвовали в её создании. Если вы умеете петь или у вас просто есть желание как следует покричать, то напишите нам!

Будьте уверены, у вас будет возможность сказать этому городу и этому миру всё, что накопилось.

Люблю вас всех.

Джонни Фуз.

Я отправил это сообщение в социальную сеть и закрыл крышку ноутбука.

Да, это действительно будет круто! Собрать десять или даже двадцать человек, чтобы сделать новую песню действительно кричащей.

Добравшись до кровати, я обнял Кэтрин и только сейчас понял, как же сильно я устал. На этот раз сон очень быстро забрал меня в свои тёплые объятия.

На следующий день я проснулся пораньше, чтобы поскорее начать готовить новую песню и посмотреть, сколько человек заинтересовалось предложением поучаствовать в записи. Открыв ноутбук, я просто охренел от количества сообщений – огромное количество желающих, среди которых были даже профессиональные вокалисты. Это порадовало меня. Я написал сообщение, чтобы все желающие дожидались новостей от нас и были готовы.

Все следующие дни мы с друзьями готовили и оттачивали нашу новую песню. Мы подошли к её созданию так, как не делали этого никогда – полировали каждую партию, каждую ноту, каждый удар барабана. Песня сильно отличалась от того, что мы играли раньше. Если раньше мы играли не самый качественный и очень грязный рок-н-ролл, то сейчас это было нечто мелодичное, но одновременно воодушевляющее и пробирающее до мурашек. Мы были очень довольны результатом и с нетерпением ждали субботы, чтобы поскорее приступить к записи.

Наступила суббота и я проснулся очень рано, хотя не мог уснуть очень долго. Песня была полностью готова, проработана каждая партия, осталось только записать её. Мы с друзьями должны были встретиться у входа в студию. Сегодня мы собирались начать записывать инструментальную часть песни, без голоса. Я был в предвкушении и не находил себе места, поэтому вышел из дома пораньше, собираясь дойти до студии пешком. Путь был неблизким, но моё прекрасное настроение лишь побуждало к дальней прогулки. Я надел наушники, включил демо-запись нашей песни, которую мы с друзьями сделали накануне и пошёл. Я шёл очень быстро, снова и снова переслушивая прекрасную песню, которую создал.

Мы создали.

Взглянув на часы, я понял, что опаздываю. Я побежал и это было прекрасно. Сейчас я был готов бежать, кричать и петь. Ничего не могло испортить моего прекрасного настроения.

Добежав до студии, я встретил друзей, которые ждали меня уже минут пять.

– Ты что, бежал? – спросил Гейси.

– Захотелось прогуляться. Настроение прекрасное. – с улыбкой ответил я.

– Кэтрин порадовала с утра пораньше? – ухмыльнулся Джек, проводя языком по внутренней стороны щеки, в ответ на что я толкнул его.

Мы дёрнули дверь студии, но она оказалась закрытой. Джек позвонил в звонок и мы стали ждать. Джек бормотал себе под нос что-то про «безответственность» и то, что «опаздывать не очень вежливо». Джек постоянно пенял на людей, которые опаздывают, но сам нередко позволял себе опаздывать или даже не приходить на какие-то встречи.

За дверью послышалась какая-то возня и она распахнулась. На пороге стоял парень, немного напоминавший араба – у него была тёмная кожа и густая чёрная борода. Всё его тело покрывали татуировки, но выглядел он довольно дружелюбно.

– Я так полагаю, вы группа «Авеню»? – спросил парень.

– Именно. – сухо ответил Джек.

– Али. – представился парень. – Али Шак. Проходите, пожалуйста.

– Меня зовут Джонни Фуз. – я начал представляться. – Это Джек Либерти, гитарист. Гейси Купер – бас-гитара. Пол Шот – барабанщик.

Когда я называл имена, Али вежливо пожимал руки и говорил, что ему очень приятно познакомиться. Первое впечатление не обмануло – Али оказался очень милым и вежливым парнем. Однако Джеку он не понравился, не очень он любил людей с другим цветом кожи.

Мы шли по зданию, где, как я думал, располагалась студия. Но всё это здание, вопреки моим ожиданиям, и было студией. Всё это огромное многоэтажное здание принадлежало Грэму и было звукозаписывающей студией «Галактика».

Сказать, что я охренел в этот момент – не сказать ничего.

– Мистер Грэм Джойс когда-то увлекался рэпом. – рассказывал Али, ведя нас по коридорам. – А когда у него появились деньги, он решил построить вот такую роскошную студию. Здесь есть всё, можно даже симфонический оркестр записывать. Понятия не имею, откуда у него так много денег…

Али проводил нам небольшую экскурсию. Мы шли по длинным коридорам, заглядывали в разные комнаты – от небольших комнат для записи вокала до довольно внушительных залов, в которых действительно можно было записывать целые оркестры. Я пытался посчитать, сколько денег Грэм вложил в это всё. Огромное количество качественных музыкальных инструментов. На одну только гитару из этой коллекции мне бы пришлось копить не один год, заваривая весь этот год лапшу быстрого приготовления. Да и сама студия выглядела роскошно – дорогие ковры на полах, красивая мебель, на стенах висели картины, фотографии Грэма с известными музыкантами. Я даже не знал, что он работал с ними!

– Вы будете работать здесь. – сказал Али.

Он указывал на большую комнату. Точнее, это была не совсем комната. Это был своего рода круглый коридор, разделённый между собой на отсеки. В каждом отсеке было окно, которое выходило в центр – место для работы звукорежиссёра. Казалось, что всё это было подготовлено специально для нас – четыре комнаты, в одной стояла гитара, усилитель и несколько микрофонов. В другой – бас-гитара, усилитель и несколько микрофонов. В третьей – барабанная установка. В четвёртой – ещё одна гитара и микрофоны. Все комнаты были взаимосвязаны между собой. В каждой было две двери – одна вела в следующую комнату, вторая вела в центральную – к звукорежиссёру. Всё это выглядело очень дорого и роскошно. Я не мог поверить, что мы будем работать и записывать наши песни здесь, причём абсолютно бесплатно.

– Проходите в свои комнаты, подключайте инструменты, включайте усилители. – сказал Али. – Как только будете готовы – дайте знать.

Мы с друзьями переглянулись. В их глазах читались одновременно удивление и радость. Я разделял их чувства, студия превзошла все мои ожидания.

Мы разместились в свои комнаты. В моей комнате стояла дорогая гитара, но я решил играть на своей. Я всегда играл на своей гитаре, пусть и не самой лучшей. Её мне подарила моя мама, поэтому инструмент был очень дорог.

Я подключил гитару к усилителю и надел наушники. В соседней комнате Джек делал то же самое. Я чувствовал некоторое волнение, вся атмосфера существенно отличалась от того домашнего уюта, в котором мы привыкли работать. В наушниках послышался голос Али:

– А сейчас вы все должны услышать меня в своих наушниках. Всё отлично?

Я поднял большой палец вверх и увидел, как друзья поочерёдно делают то же самое. Мы были готовы начинать.

– Замечательно! – Али тоже поднял большой палец вверх. – Давайте для начала сделаем пробный дубль, чтобы я всё настроил.

Я услышал звук метронома в наушниках, Пол дал обратный отсчёт и Джек начал играть. Я слышал каждый инструмент так, словно мы с друзьями играли в одной комнате. Звук был очень чистым и качественным. Мы отыграли песню один раз от начала до конца и были очень довольны.

– Отлично, друзья! – удовлетворённо сказал Али. – А теперь сыграйте песню ещё раз. У нас получился качественный черновик, теперь записываем чистовик. Постарайтесь сыграть так же ровно, как и в первый раз.

Волнение ушло, мы приноровились к работе в студии и Пол снова дал отсчёт. После нескольких дублей мы решили сделать перерыв и послушать, что у нас получилось. Али поочерёдно включал дубли и мы слушали, какой из них окажется наиболее удачным. После продолжительных споров мы выбрали тот, в котором Джек абсолютно случайно сыграл очень крутую соло-партию на гитаре.

– Можешь сыграть это ещё раз? – спросил Али. – Это звучит очень круто, но ты не мог бы сыграть немного ровнее?

– Сомневаюсь. – ответил Джек и громко рассмеялся. – Я так и не понял, как у меня это вышло.

Да, Джек был не самым толковым гитаристом. Я пытался учить его, но все мои старания заканчивались фразами типа «не хочешь пива?» и «да пошло оно всё!». Он очень хотел учиться, но ему не хватало терпения. Иногда он выдавал на гитаре такое, что даже я не смог бы повторить, но делал он это абсолютно случайно. Мне часто намекали на то, что я бы мог найти более опытного гитариста, но я не хотел менять своего лучшего друга на «более опытного гитариста».

Джек попробовал повторить то, что он сыграл ещё несколько раз. После сорока минут он бросил гитару с обещанием изнасиловать её маму. Тогда Али сказал:

– В таком случае остальная часть работы на мне. Я буду выравнивать все ваши партии, и сегодня к вечеру пришлю наброски того, что у нас получается. А в следующую субботу можем приступить к записи вокала, идёт?

– По рукам. – сказал я и мы с Али попрощались.

Как он и обещал, вечером на мою электронную почту пришло письмо с черновой записью. Мы с друзьями послушали её и были крайне довольны результатом. Только подумать, это наша запись и она так качественно звучит! По-настоящему профессионально. Тогда я вспомнил про свою идею, и спросил у Али разрешения загрузить эту запись в социальные сети. Али ответил, что все права принадлежат нам, поэтому я могу делать с этой песней всё, что захочу. Тогда я зашёл на страницу нашей группы и отправил запись всем, кто изъявил желание участвовать в работе, приложив к письму текст песни. Я написал, что мы ждём всех вокалистов и просто любителей покричать в следующую субботу у входа в студию «Галактика».

Из-за ожидания неделя показалась очень длинной, но мы дождались субботы. Я проснулся пораньше, чтобы немного размять голосовые связки. Я ожидал увидеть сегодня несколько талантливых вокалистов, не хотелось выглядеть посмешищем на их фоне.

Подходя к студии, я был немного разочарован. Я рассчитывал увидеть хотя бы десять человек, но желающих оказалось всего четверо – это были Джек, Гейси, Александра и Пол.

– Ну что, сегодня скромным составом? – расстроено спросил я.

Друзья лишь пожали плечами. Моё сообщение вызвало большой ажиотаж в социальных сетях, но никто не пришёл в студию. Не могу сказать, что это сильно испортило мне настроение, но атмосфера была уже не такой, как в прошлый раз.

Али встретил нас с искренней улыбкой, но, увидев наши кислые мины, в момент помрачнел.

– Да ладно вам! – хлопая меня по плечу, сказал он. – Сами споём эту чёртову песню. Даже я присоединюсь к вам.

Он завёл нас в большую комнату с микрофонами. Их было около пятидесяти, поэтому наша компания выглядела довольно скромно на этом фоне. Я представлял, как бы выглядела эта комната, если бы все микрофоны были заняты вокалистами.

Али снова раздал каждому наушники и предложил выбрать микрофон. Мой выбор пал на красивый микрофон, сделанный, как мне показалось, из стали, но Али отговорил меня от него, аргументировав это тем, что красота – далеко не главное. Он показал мне на микрофон, который казался очень старым, раритетным. Я не был уверен в работоспособности микрофона, но Али заверил меня, что это лучший микрофон в студии.

Мы были готовы. Мы планировали, что каждый вокалист будет петь по одной строчке из песни, но теперь нас было намного меньше, поэтому теперь каждому приходилось петь по целому куплету.

Али включил запись и тоже занял место у микрофона, как и обещал. Мы сделали несколько дублей, но всё было не то. Голоса казались какими-то неяркими и поникшими. Мы решили сделать небольшой перерыв, дать возможность голосовым связкам отдохнуть.

Мы разместились на диванчиках в комнате отдыха. Али начал возиться с чайником, а мы сидели молча и смотрели по сторонам.

Да, я был расстроен тем, что моя идея не воплотится в жизнь, а людям было абсолютно насрать на наше творчество, сегодня они это доказали. Я уже был готов послать всё к чёртовой бабушке, как вдруг…

– Эй, какого хрена?! – Али бросил чайник, подбежал к окну и открыл его. Послышался звук, словно на улице проходил парад в защиту меньшинств – множество голосов и все они скандировали что-то, но я не могу разобрать слов. Али громко засмеялся и выбежал из комнаты отдыха, вернувшись через пару секунд с несколькими микрофонами.

Всё, что происходило далее, выходило за рамки разумного – мои друзья начали подбегать к окнам и открывать их, Али высовывал микрофоны прямо из окон. Я сидел на месте и не понимал, что происходит. Но когда было открыто последнее окно, я вдруг начал разбирать, что кричат люди за окном. Они не кричали, они пели!

Назад в Саммердейл!

Назад в Саммердейл!

Я подбежал к окну и увидел то, что заставило меня расплыться в широкой улыбке – их было много, может быть сто или двести человек. Может быть даже больше. Кто-то был с гитарой, кто-то принёс с собой громкоговоритель. И все эти люди пели нашу песню:

Назад в Саммердейл!

Назад в Саммердейл!

В толпе я разглядел несколько знакомых – там были и Майкл Джойс и Мия Комма, репортёр с центрального канала, и даже мой отец. Все эти люди пришли сюда, чтобы спеть нашу песню. Шум стал привлекать других людей, толпа на улице росла с каждой секундой, а этот хор становился всё мощнее. Невозможно передать словами, что я чувствовал в тот момент. Али начал махать рукой, приглашая всех желающих внутрь, и вскоре студия ломилась от огромного количества людей. Меня стискивали в объятиях все, кому я попадался на глаза. Али проводил всех вокалистов в зал для записи симфонического оркестра – единственное помещение во всей студии, способное вместить такое количество людей. Теперь дело оставалось за малым.

– Ну что, сынок, это то, чего ты хотел? – раздался голос у меня за спиной. Это был отец. Рядом с ним стояла Мия Комма и тоже улыбалась.

– Это была идея твоего отца, Джонни. – говорила Мия. – Он написал мне и попросил собрать всех этих людей так, чтобы ты не узнал об этом. Если пришли все, то сейчас здесь должно находиться не меньше трёхсот человек.

– Да, Мия потрудилась на славу. – сказал отец, положив руку ей на плечо. – Джонни, неужели ты не помнишь Мию?

– Конечно помню. – удивлённо сказал я. – Она брала у меня интервью возле моего дома, именно она взяла интервью у Майкла, которое спасло мою шкуру.

– Ты настоящий засранец, Фуз! – внезапно сказала Мия, снимая очки. – Мы дружили с тобой практически с самых пелёнок, а теперь ты даже не узнаёшь меня!

Внезапно до меня дошло! Вот почему мне всё время казалось, что я где-то её видел!

Репортёр центрального телеканала, известная многим, как Мия Комма, когда-то была для меня просто Ми – моей старинной подругой с самого раннего детства. Тогда она была серым мышонком и многие считали её странной и некрасивой. Но сейчас она превратилась в прекрасную и умную девушку. Мы крепко обнялись с ней. Я не помнил, сколько лет прошло с нашей последней встречи, но для меня она до сих пор осталась странной Ми.

Уже вечером, когда мы с Кэтрин лежали в кровати, я понимал, что никогда не был так счастлив, как сейчас. Всё-таки случайности не случайны. Так говорил Майкл, так говорил отец. Теперь и я в этом убедился.

Не бывает случайных людей, не бывает случайных событий. Всё, что происходит в жизни, ведёт тебя к чему-то большему. Чёрные полосы для того и нужны, чтобы привести тебя к белым.