Текст книги "Файролл. Сицилианская защита"

Глава 20,
в которой герою не дают ни отдохнуть, ни поесть

«Вам предложено принять задание «Три части ключа». Данное задание является 2-м в цепочке квестов «И да вернутся боги в Файролл». Условие – добыть 3 части золотого ключа, в незапамятные времена разбросанные по Файроллу. Награды за прохождение всего задания: 15 000 опыта; 5000 золотых; предмет из закромов Орта Пепельного, соответствующий классу персонажа, – вариативно; активный навык, соответствующий классу персонажа, – вариативно; верительная грамота к одному из властителей Раттермарка – на выбор; редкий ремесленный рецепт – вариативно. Получение следующего квеста цепочки».

О, тут еще кое-что.

«Дополнительная информация. Квест разделен на 3 задания, по количеству частей ключа. Предупреждение. В случае провала 1 (любого) из 3 этапов квест будет считаться проваленным. В процессе прохождения задания игрок может получить дополнительные бонусные награды, о которых ему будет сообщено отдельно. Также игроку полагаются отдельные награды по окончании каждого из 3 заданий по поиску ключа. В процессе выполнения задания игрок не имеет права сообщать другим игрокам о его конечной цели. Штраф за разглашение – провал задания. Привлекать других игроков и НПС для прохождения задания игрок право имеет. Принять?»

Вот накрутили-то! Принять, конечно. Как будто у меня есть варианты…

«Вам предложено принять задание «Первая часть ключа». Условие – найти 1-ю часть ключа. Награды: 2000 опыта; 1000 золотых; + 3 единицы к одной из характеристик героя – вариативно; предмет из закромов Орта Пепельного – вариативно. Внимание. Не забудьте узнать у Орта Пепельного, куда могла подеваться 1-я часть ключа. Принять?»

«Не забудьте узнать». Да уж, понятное дело, не забуду, куда я денусь…

– Ну вот и договорились, – хлопнул в ладоши старик. – Вот и сладилось дельце!

Вот ведь как радуется, старый хрыч. Видать, что-то важное лежит в ларце, что-то очень для него нужное. А может, не только для него, но и для меня? Хотя какая теперь уже разница, по рукам уже ударили, назад не сдашь. Не лоханулся ли я? Нет, сто пудов нет – жадность порождает бедность, и лучше в руках синица, чем под кроватью утка, а мне ее быстро организуют, если я квест завалю. И так вон прибарахлился за последнее время, есть что и на аукцион выставить, а может, и Джокеру спихнуть за нал (надо будет попробовать через него сработать наружу, для пробы, по нынешним делам отцы-командиры точно глаза на это закроют, максимум – попеняют за жадность). Еще вон свиток с камнем в сумке, я их даже не глядел пока, так что леший с ним, с ларцом.

– А что, деда, – я посмотрел на старика взглядом контрразведчика, – куда части ключа-то усвистели? Знаешь ведь наверняка, так поделись со мной, облегчи задачу.

– Ну про один я тебе точно скажу, где да у кого, а вот по двум другим только наметки дам, – не стал упрямиться Орт. – Про тот, что наверняка, мне один странник рассказал, он его своими глазами видел. А вот два других… Я, когда бахнуло, успел заметить, в какие стороны они полетели.

– Да ладно? – Я с сомнением сузил глаза. – Они ж с какой скоростью полетели?

– С большой, и даже очень, – с достоинством ответил дед. – Но и я был помоложе да поглазастей, так что примерное направление успел заметить. Но к тем двум частям мы потом вернемся, ты сначала первую добудь.

– Ну и где она? – Я напрягся. Если где-нибудь под землей, я… Я соглашусь на утку под кроватью, не полезу я больше никуда! Я боюсь…

– В Пограничье она. – Дед почесал затылок. – В данный момент она либо в сокровищнице лежит, либо находится на башке нынешнего лейрда Морригота, Кэннора Мак-Линна. Уж не знаю, каким образом первый Мак-Линн заполучил эту часть ключа, но факт остается фактом. Ключ непростой был, магический, и по этой причине даже его части обладают немалой силой. Дикий горец ведь даже и не понял, что попало ему в руки, но смекнул, что эта золотая штука приносит ему удачу, и начал использовать ее как талисман. Потом клан его здорово возвысился, и он сделал талисман частью короны. Так что тебе надо отнять корону клана Мак-Линнов, не самого слабого клана Пограничья. Удачи тебе, сынок!

– Спасибо, деда, – почесал затылок и я. – А точно ключ тот в короне? Может, просто цацка какая похожая?

– Точно. Тот странник его детально описал. – Дед излучал уверенность. – Там головка ключа, кругляш с узором внутри, а узор в виде глаза, такое не спутаешь.

– А что за странник? – как бы между прочим спросил я.

– Человек прохожий, – уклончиво ответил дед. – Мало ли кого по дорогам носит?

«Ага, тут у тебя прямо проезжий тракт, народ только и делает, что взад-вперед ходит», – подумал я, но вслух сказал:

– Понятно. Тогда, дед, говори, в какую сторону тут Пограничье, пойду потихоньку.

«Не может такого быть, старый, чтобы у тебя какого-нибудь способа не было быстро перемещаться или чтобы ты совет мне какой полезный не дал».

– Э, милок, – старик захохотал, – это ты долго идти туда будешь, да и не факт, что дойдешь, из Сумакийских гор дорог-то много, да вот не по всем передвигаться получается. Эти горы здесь с начала времен стоят, с того момента, как Раттермарк из глубин Великого океана вынырнул.

– Дедуля! – Я нахмурился. – Это все занимательно и познавательно, и я верю, что ты знатный краевед, но ты, отвергая, что-то да предлагай. Если не этот вариант, то какой другой, скажи?

– Ой-ой-ой, хитер, хитер, – захихикал старик. – Ты давай мне комедь не ломай тут, тебе веры ровно настолько, насколько ты мне нужен. И помощи столько же. Лови.

И он бросил мне свернутый пергамент, который вынул из кармана штанов.

– Как дело сделаешь, отдашь обратно, а то знаю я вас, смертных. Если что гвоздями не приколотишь, так ведь непременно упрете. Вот же времена настали, вот же нравы…

«Путь к дому Орта Пепельного. Уникальный предмет, существующий в единственном экземпляре. Позволяет перемещаться из любой точки Файролла к дому Орта Пепельного. Ограничения: перемещение может быть осуществлено не более чем 1 раз в день. Перемещение должно быть обусловлено конкретной и обоснованной необходимостью увидеть Орта Пепельного. В случае несанкционированного использования возможно наложение штрафа. Пергамент может быть использован лишь тем, кому его лично вручил Орт Пепельный. Украсть, потерять, сломать, продать, подарить – невозможно. После смерти владельца не исчезает из инвентаря».

– Ух ты! – проникся я. – Вещь.

«Прогресс в выполнении деяния «Знаток редкостей». Вам необходимо собрать еще 3 из 10 существующих в Файролле уникальных предметов».

– Вот только, дед, я так и не понял… Это ж оттуда – сюда? – Я потер нос. – А отсюда – туда?

Орт коротко рявкнул какое-то заклинание, и прямо на полу открылся небольшой портал, причем с вплетенными в него зелеными тонами. Забавно. У нас он синий, у Странника был красный, а тут зеленый. Интересно, а нет деяния на порталы?

– Давай сигай, – скомандовал Орт. – Я долго его держать открытым не буду!

– Стой! – завопил я. – У меня еще вопросов куча к тебе!

– Потом их задашь, когда дело сделаешь, – не терпящим возражений тоном заявил Орт. – Вот вернешься с первой частью ключа, и отвечу я тебе на все твои вопросы! Ну или почти на все… Все, сигай в портал, не отсвечивай!

– Там рыцарь неподалеку сидит, меня ждет. – Я уже понял, что старик меня перехитрил, сволочь такая. – Скажи ему, чтобы он обратно в город шел, меня не ждал.

– Иди уже, – рявкнул дед, встопорщив бороду. – И побыстрее там давай, не тяни!

Я, вздохнув, шагнул в портал. Интересно, куда меня выкинет из него?

Вот все-таки как важно верно формулировать вопрос. Вышло не «куда», вышло «на кого».

Вылетев из портала со скоростью ядра (он у Орта как-то по-другому работает, не так, как стандартные порталы, а с приличным ускорением), я сбил с ног здоровенного огненно-рыжего мужика в килте и с клеймором за спиной. Мы покатились по брусчатой мостовой – я с руганью, он молча и брякая мечом.

Я, приподнявшись, сел на мостовой, повертел головой, закружившейся от перелета, и открыл карту. Итак, я в центре Пограничья, город Агбердин, мормэрство Моррей. О как. «Вот ведь старый черт, – ругнул я про себя Орта. – Не дал мне на малую родину сходить…»

– Ты уже пришел в себя, приятель? – раздался у меня за спиной незнакомый голос. – Клянусь Тевтатом, я спешу на празднество, и у меня совершенно нет времени ждать, когда ты соизволишь встать на ноги.

– А чего ради ты этого ждешь? – не понял я. – Да, извини, что сбил тебя с ног, это было случайно, чертов старик…

– Извинения – это лишь слова, – вполне дружелюбно ответил мне рыжий. – Они не нужны мужчинам. Твой меч при тебе, мой – при мне. Чего ждать?

Я встал, осознавая, что сегодня я, наверное, из игры уже не выйду. Просто не получится, все время что-то происходит.

– Слушай, это точно так уж нужно? – на всякий случай спросил я у рыжего. – Может, так разойдемся?

– Да кабы я был в повседневной одежде – без проблем. Ну налетел ты на меня – и налетел. – Рыжий тряхнул головой. – Но ты же видишь – я одет в праздничный наряд, и самое важное – на мне цвета клана, а из-за тебя они побывали в пыли. Это не моя обида, это обида клана, так что мне надо тебя убить, уж извини. Старейшины не поймут меня, если я этого не сделаю.

Я вытянул меч из ножен и перекинул щит из-за спины в руку.

– Устал я сегодня очень, – пожаловался я горцу. – День был просто сумасшедший, не дай бог еще одного такого.

– Бывает… – Горец понимающе покивал головой. – С другой стороны – хорошо, что ты вымотался. Если устал, значит, быстро удар пропустишь и быстро умрешь, без мучений и страданий.

– Сомнительная радость, – сморщился я, отразил щитом первый удар рыжего, сбросив его клинок в сторону, и атаковал сам, нанеся резкий прямой удар, который должен был пробить грудную клетку моего противника.

Горец уклонился, крутанул клеймор над головой и попытался пробить меня с правой стороны. Удар читался, сталь звякнула о сталь…

– Леннокс Мак-Соммерс, что вы творите? – громыхнул чей-то бас, и мой противник, опустив меч, отошел от меня на пару шагов. – Чем вам не угодил этот чужеземец?

Рыжий потупился и молчал, не глядя на распекающего его двухметрового великана в такой же, как и у него, одежде.

– Ну я случайно налетел на него, – попытался я реабилитировать Мак-Соммерса в глазах покрасневшего усатого верзилы, который наливался краской, отчитывая рыжего горца. – Он упал, вон цвета клана испачкал, расстроился. Не по традициям это, наверное, безнаказанно оставлять, вот мы и…

– Это он вам сказал? – уточнил невысокий старичок, тоже в традиционной, похоже, для Пограничья одежде, как-то незаметно подошедший к нам. – Леннокс, это твои бредни?

– Чего бредни? – пробурчал Мак-Соммерс. – Я его убивать не собирался…

– Я не заметил, чтобы молодой человек дал тебе возможность себя убить, напротив, он очень неплохо управлялся с клинком, – сообщил Ленноксу здоровяк. – И клянусь Цернуссом, если бы он отсек тебе голову, я бы не только не стал с него спрашивать виру в пользу клана, а еще бы и поставил ему выпивку.

О как.

– Так в чем же дело? – Я крутнул меч. – Давайте я его прикончу, и пойдем выпьем за ваш счет. Я сегодня дьявольски устал и не откажусь от пары стаканчиков чего-нибудь эдакого, а после еще и закушу чем-нибудь солененьким. Опять же за ваш счет, конечно.

Здоровяк захохотал:

– А ты, приятель, весельчак, люблю таких. Я Рэналф Мак-Соммерс, дядюшка этого никчемы. – Великан показал на совсем уже загрустившего рыжего воина и бухнул себя рукой в правую часть груди. – А кто ты?

– Я Хейген из Тронье, тан Западной Марки. Путешествую по своим делам.

Я повторил удар в район сердца и удивился, увидев, как вытянулось лицо Леннокса и изменилось выражение в глазах Рэналфа.

– Тан? – Седой старичок внимательно посмотрел на меня. – Это высокий титул, и он должен быть подтвержден либо верительной грамотой, либо словом уважаемого человека, который может это засвидетельствовать.

Вот тебе и на. Все и так верили, на слово.

– А зачем? – не понял я. – Я знаю, что это так, а верить мне или не верить – это каждый сам для себя решает. Впрочем, я не завидую тому, кто обвинит меня во лжи.

– Слова воина и достойного мужа, – качнул головой старичок. – И тем не менее.

– У меня нет таких бумаг, – пожал плечами я. – Что же до свидетельств уважаемых людей… Да и знакомых из ваших краев у меня особо нет.

– «Особо нет» говорит о том, что кто-то да есть, – настырничал старичок.

– Я знаком с Браном, он был послом в Эйгене, Свентонидием, его воином. Еще я знаком с Лейном, но я не знаю, из каких они кланов, они не говорили, – припомнил я всех, кого знал из Пограничья.

– Бран – это, наверное, тот, Мак-Мортис, что из Ирт-Иргиса, сын старины Грегора Мак-Мортиса. – Рэналф коротко глянул на старичка. – Он и впрямь отбывал на Запад в поисках военной поддержки, у них там, на озерах, большое немирье грядет. Свентонидия я тоже знаю, славный воин, хоть и не наших кровей. А вот Лейн… Скажи, Хейген, какие у него были цвета клана?

– Не знаю, – снова пожал плечами я. – Кольчуга у него была, и доспехи у него были, и то и другое – одного цвета, стального. Он наемник, там все в одно и то же одеты.

– Гэльт – наемник? – удивился старичок. – Вот небывальщина. Может, он был не из Пограничья?

– Может, – сказал я. – Но он сказал, что из Пограничья. Да мне это и не столь важно, главное, что он товарищ хороший и рубака славный.

– А вы там что за наемники были? При бароне каком или что другое? – вкрадчиво спросил старичок. – И как ты, тан, попал к наемникам?

– Я тогда таном еще не был. – Скрывать мне было нечего, стыдиться – тоже. – А наемниками мы были в Вольных ротах.

Рэналф кхекнул и уставился на старичка. Тот огладил свой килт и медленно спросил:

– А не было ли у твоего товарища на безымянном пальце правой руки какого-либо кольца?

Я напряг память и вспомнил – а было. Точно было, я на него обратил внимание, когда Лейна на себе из храма Ханнумана пер.

– Было, – ответил я. – В виде дубовых листьев колечко, вроде как серебряное.

– Так-так-так… – проговорил старичок, о чем-то задумавшись.

– Может, пойдем уже куда, я бы вот, например, пошел в гостиницу, если ко мне нет никаких вопросов. – Я не хотел терять время. – Или для этого все-таки надо кого-то убить?

– Отличные слова. – Верзила стукнул меня рукой по плечу. – И впрямь, что мы стоим тут, как неприкаянные, пойдем-ка, вдарим по кружке-другой эля.

– Может, завтра? – робко спросил я. – Очень я сегодня устал, день был хлопотный.

– Если был тяжелый день, то добрый эль точно не помешает, – наставительно произнес Рэналф. – Пошли, тебе говорю. Сегодня у нашего клана праздник, и ты на нем гость.

– А со мной что? – тихонько спросил рыжий. – Мне-то куда?

– И ты с нами, – вздохнул Рэналф. – Пока еще кого-нибудь не попытался убить или кто-нибудь не убил тебя.

В харчевне, в которую мы пришли, было полным-полно верзил вроде Рэналфа, все они пили, пели и орали, было ощущение, что я попал на какую-то студенческую попойку времен моей юности.

– Привет славным рубакам клана Мак-Соммерс! – проревел Рэналф, войдя в харчевню. – Смерть поганым Мак-Линнам и вонючим Стеббинссам! Смерть им!

– Смерть!!! – заревели парни в килтах и с кружками в руках. – Всех их на клинки!

– Мак-Линнам? – Я с интересом взглянул на Рэналфа, который где-то уже разжился здоровенной кружкой и жадно хлебал из нее эль. – А чем они вам насолили?

– Они всем насолили, – оторвался от пойла горец. – Трудно найти в Моррее гэльта, который бы не желал их крови. Смерть Мак-Линнам из Морригота!

– Ы-ы-ы! – ответила ему единым и слаженным криком харчевня.

– О! – сделал многозначительную рожу Рэналф и снова припал к кружке.

– А кто такие гэльты? – спросил я у него, но Рэналф скрутил из пальцев некую фигулину, означающую: мол, погоди, дай допью.

– Так мы называем сами себя, – услышал я голос старичка. – Гэльт – житель Пограничья, воин и мужчина.

– Бейрон Фергус Мак-Соммерс! – проревел Рэналф, убрав кружку от рта. – На одно колено, гэльты.

Голоса в харчевне смолкли как по мановению волшебной палочки, и куча здоровяков опустилась на одно колено перед невысоким сухоньким старичком.

– Ну-ну, – добродушно сказал он. – Я всего лишь один из вас и просто зашел сюда выпить эля в честь праздника. Не обращайте на меня внимания.

То ли его слова были восприняты как приказ, то ли тут была детская простота нравов, но уже через полминуты в харчевне восстановился прежний шум и гам.

– Итак, Хейген из Тронье, ты не можешь прямо сейчас подтвердить свой титул тана? – Старичок сел напротив и посмотрел на меня пронзительно-голубыми глазами. У меня возникло ощущение, что это не взгляд, а рентген.

– По-прежнему не понимаю, почему я это должен кому-нибудь доказывать? – стоял я на своем.

– Видишь ли… – В этот момент хорошенькая кудрявая девица поднесла старичку на подносе кружку с пенной белой шапкой, он ее взял, отхлебнул и улыбнулся. – Спасибо, Хезер, спасибо, девочка… Видишь ли, в наших краях если кто-то что-то про себя говорит, то либо он это доказывает делом, либо его называют лжецом. Ты же не хочешь прослыть лжецом?

– Нет.

Вот только этого мне не хватало.

– Тогда потрудись до завтрашнего вечера предоставить нам доказательства того, что ты и впрямь тан. Ну а если ты этого не сделаешь…

– То что? – жестко спросил я.

– То все кланы Пограничья будут знать, что ты лжец, и тебе будет крайне затруднительно покинуть холмы нашей прекрасной страны.

«Вам предложено принять задание «Доказательство очевидного». Условие – доказать бейрону Фергусу Мак-Соммерсу, предводителю клана Мак-Соммерсов, то, что вы и в самом деле являетесь таном Западной Марки. Награды: 1000 опыта; + 7 единиц к репутации у клана Мак-Соммерсов. Принять?»

Ух ты. Задание. Удивлен. Ну да ладно, нужно тебе подтверждение – будет тебе подтверждение, знаю я, что делать. Надо же, а «бейрон» – это титул. А я было подумал, что имя…

– Хорошо, бейрон. – Я потянулся. – Как скажете. Но если вы не против, я пойду отдохну, день был длинный и сложный.

– Конечно. – Старичок кивнул. – Но завтра вечером жду тебя здесь, и если ты докажешь, что ты тот, кем назвался, то нам будет, о чем поговорить. Хезер, деточка, проводи нашего гостя к Кеннету в гостиницу, чтобы он не заплутал.

Красотка-подавальщица отвела меня в гостиницу, которая располагалась недалеко от пивной, и, войдя в номер, я с упоением нажал логаут.

Вика лежала в кровати и что-то читала, тихонько хихикая. Да, представьте себе, моя прекрасная половина любила читать, причем бумажные издания, которых у меня было предостаточно еще со старых времен. Сейчас-то поди найди бумажную книгу, все читают с экранов новомодных гаджетов, а книги в обложках и со страницами окончательно перешли в разряд коллекционных редкостей и эксклюзивных подарков. А жаль. Есть в перелистывании страниц и в их шелесте что-то магическое, чарующее. А этот ни с чем не сравнимый запах старых книг…

Вот и Вика, обнаружив у меня довольно обширную библиотеку, частично доставшуюся от деда, частично перевезенную мной из родительской квартиры, с удовольствием стала читать книги на их исконных носителях. Сейчас у нее в руках был роман госпожи Лунной про принцев, единорогов, фей и строптивую студентку, которую за каким-то дьяволом занесло в магический мир, где она всех построила рядком, лишь щелкнув пальцами. Откуда сей шедевр оказался у меня на полках – мне про то неведомо, может, кто из бывших подружек забыл.

– Уф-ф-ф, – выдохнул я, вывалившись из капсулы. – Лучше бы я на работу пошел, честное слово.

– Что, укатали сивку крутые горки? – лукаво спросила Вика, глянув на меня поверх обложки, на которой лобызались рахитичный бледный принц и крепкотелая розовощекая студентка.

– Даже не спрашивай, – попросил ее я. – Что там вчера, чем кончилось? Питекантропы все живы?

– Ты о наших человекоподобных или об этих небритышах в клубе?

– До тех мне вовсе дела нет, о них пусть у их тейпа голова болит, я о своих раздолбаях пекусь.

– Тогда успокойся, все нормально. Нет, потасовка была, но Жилин, я так понимаю, это дело разрулил, как и обещал. Кому-то в пачку сунул, кому-то ребро сломал, этих всех из клуба увел, Мариэтту на такси домой отправил и Шелестовой пообещал страшную кару, если она еще когда такие фокусы выкидывать будет. Она, похоже, здорово перепугалась.

– Это чего ж он ей пообещал? – стало интересно мне. Напугать эту строптивую, умную и красивую (ну да, красивую, факт есть факт) женщину – это надо постараться.

– Он пообещал ее арабам продать, в дом терпимости. Поскольку у Сергея слова, похоже, с делом не расходятся, она ему поверила и отправилась домой в легком испуге и суровых раздумьях. Так что все нормально, все живы-здоровы, ну кроме Юшкова, у них нынче был бодун-с. Так, давай есть, в душ и в люлю. Завтра тяжелый день, тебе завтра вещи мерить, а вы, мужики, этого терпеть не можете. И имей в виду – на меня все эти ваши: «Да нормально, растянется» и «Сойдет, сойдет, нормально ж сидит», – не действуют. Пока мне не понравится, будешь мерить как миленький.

– Хорошо, мон женераль, – ответил я и побрел на кухню.

– И недолго давай, я жду, – прозвенел колокольчиком ее голос. – Я соскучилась.

И был магазин, и был он не один, поскольку «Мега» – это много магазинов, очень много. И были примерочные, симпатичные девочки-продавцы, костюмы, джемпера, какие-то кофты и брюки, джинсы и ботинки, и не было этому конца и края, как мне казалось. Со все возрастающим количеством сумок и пакетов с иностранными названиями я перемещался вслед за Викой от магазина (здесь могла бы быть ваша реклама!) до магазина (и здесь, между прочим, тоже!), вес ноши все рос, и наконец я взмолился:

– Солнышко! Давай уже отнесем все эти вещи в машину и пойдем поедим, а?

– Да? – с недоверием оглядела меня Вика. – Ты поешь, а потом скажешь, что осоловел и хочешь домой. Знаю я тебя!

– Не скажу. – Я изобразил смирение и почитание. – Не скажу я такого. Вот смотри – мы же мне все купили, так?

– Так, – с подозрением сказал Вика.

– Вот. Теперь будем покупать только тебе, ведь верно?

– Ну? – Она прищурилась.

– Там мое дело – только на диванчиках сидеть да сумки таскать. Ну может, еще к тебе в кабинку залезть, если ты исподнее будешь мерить, – на это интересно поглядеть.

Вика еще пару секунд с недоверием подвигала тонкими бровями, но согласилась.

Я с упоением доедал второй сэндвич, а Вика ковыряла ложечкой какой-то торт, когда за моей спиной раздался неприятно знакомый голос:

– И вот зачем вы едите эту дрянь, скажите? Это же отрава для ваших организмов.

Курятина из сэндвича встала у меня в глотке колом, проскочить в желудок ей не помогал даже майонез. Да что ж такое, поесть не дадут, ну что за сволочи! У меня вообще выходной!

– Кстати, милая юная леди, это вам, – продолжил голос, к владельцу которого я повернулся с огромной неохотой. – Мой друг Харитон сказал мне, что вы любительница восточных сладостей, как, собственно, и я.