Текст книги "Ventus tempore – Ветер времени. Семейная хроника"

После революции он работал по своей гражданской специальности в Главном Управлении трикотажной промышленности: инженером-химиком технического отдела. Бруно-Александр Штильмарк был арестован 14 февраля 1938 года в ходе сталинских репрессий по обвинению в «шпионаже в пользу Германии». Приговорён Комиссией НКВД СССР к «ВМН» и расстрелян 14 июня 1938 года на подмосковном полигоне «Коммунарка» в Бутово. Реабилитирован посмертно в июле 1957 года «за отсутствием состава преступления».

Мария Оскаровна и Бруно-Александр Штильмарк имели двух детей – Роберта Александровича и Веру Александровну. Роберт Александрович Штильмарк (03.04.1909 – 30.09.1985) является автором приключенческого романа «Наследник из Калькутты» и биографических романов «Горсть света» и «Падшие ангелы». В двух последних книгах излагается семейная хроника Мартинсонов-Лилиенфельдов-Штильмарков, основанная более на семейных преданиях и воспоминаниях, чем на реальных документах. Роберт Александрович Штильмарк по профессии филолог, по призванию писатель, был во время войны боевым офицером. В конце войны получил срок по статье 58–10, который отбывал в разных лагерях и высылках. Известность ему принесла приключенческая сага «Наследник из Калькутты», написанная во время «отсидки» и имеющая собственную увлекательную историю создания.

Вера Александровна Штильмарк (в замужестве Шумная) родилась в Москве 28.09.1912 года и в прекрасной памяти дожила до 100-летнего возраста (умерла в 2012 году). Она очень дружила с нашей мамой, которая приходилась ей двоюродной племянницей. Я встречался с Верой Александровной у нее дома на Новинском бульваре, кажется, в 2007 году в один из моих приездов из Англии.

В своей памяти я храню запечатленный еще в детстве и юношестве яркий образ самой Марии Оскаровны Штильмарк или «Tante Marie», как называли ее на немецкий манер наша бабушка Галя и мама. «Танте Мария» – Мария Оскаровна довольно часто приходила в гости к бабушке в дом номер 16 на улице Качалова. Также она несколько раз посещала и наше семейство на улице Грановского. Я запомнил Марию Оскаровну как не по годам стройную, с юношеской выправкой пожилую женщину с пышными седыми волосами, собранными в аккуратную прическу на изящной голове. Её лицо хранило следы былой красоты. Назвать ее старой, несмотря на почтенный возраст – а ей, когда она к нам приходила, было далеко за семьдесят, просто язык не повернулся бы. Мария Оскаровна обладала сдержанной, но очень приятной и необычно уважительной для того времени манерой общения, говорила на слишком правильном, немного архаичном для слуха окружающих русском языке и… пользовалась слуховым аппаратом.

Конечно же, и Алексея и меня, нарядив во всё новое и тщательно причесав, не раз приводили-выводили на смотрины пред ясные очи Танты Марии. Мария Оскаровна доброжелательно беседовала по очереди с каждым из нас двоих, задавала какие-то несложные вопросы, внимательно выслушивала наши ответы. По её виду было понятно, что ей нравилось то, что она видела в нас – породу и воспитание.

Адель Эльвира Оскаровна Мартинсон (1892–1943) вышла замуж за Александра Густавовича ЛЕВЕНТАЛЯ (Loewenthal, 1878–1964), учителя немецкого языка и естественных наук, преподававшего в немецкой петропавловской женской гимназии, и мужской Питер-Пауль Шуле (обе находились в Москве в районе улицы Маросейка рядом с одноименной кирхой). Александр Густавович являлся сыном уроженца Кёнигсберга, торгового агента Густава Давыдовича Левенталя, подданного Германии, крещенного в лютеранскую веру. Густав Давыдович имел свою контору в Кривоколенном переулке. В сферу его коммерческих интересов входила торговля хлопком, аптекарскими и москательными товарами. Его сын Александр Густавович преподавал немецкий язык в мужской «Питер-Пауль Шуле», и в Коммерческом училище и Петропавловской женской гимназии и на ниве просвещения дослужился до чина коллежского асессора. Ревностный лютеранин и почитатель германской культуры Александр Густавович долгие годы руководил немецким певческим обществом «Лидертафель». До германской войны А. Г. Левенталь являлся подданным Германии (Пруссии!), в августе 1914 года он благоразумно перешёл в российское подданство.

Супруги Левенталь имели дочерей – Эльзу Кляру Александровну (03.04.1913–2008) и Ирину (Марию Ирину) Александровну Левенталь (19.07.1914 – 1988). При таинстве крещения в лютеранской церкви Петра и Павла в Москве восприемниками были: у Эльзы-Кляры – Бруно Штильмарк и девица Евгения Левенталь; а у Марии-Ирины – наша прабабушка – Ольга Осокина (урожденная Мартинсон) и пастор Николай Бухгейм. В 1920-1930-е годы дядя Саша Левенталь преподавал немецкий язык в ряде ВУЗов Москвы и в одной из советских военных академий. «Дядя Саша», так его называла наша с братом бабушка, писался во всех документах немцем за что и пострадал во время Отечественной Войны – был депортирован вместе с семьей в Казахстан. Там в Казахстане в 1943 умерла и была похоронена тетя Адель. После войны Александр Густавович вернулся в Москву. На могильной доске Александра Густавовича на семейном участке Немецкого кладбища в Лефортове помещена также фотографии и выбито имя Адель Оскаровны Левенталь.

• Эльза Александровна Левенталь вышла замуж за Бориса Георгиевского (1910–1974). У них родился сын Владимир (1939–1983).

• Ирина Александровна Левенталь была замужем за Ильёй Кобзарем. В 1943 году у них родился сын Александр. У Александра Ильича Кобзаря в 1973 году родился сын Дмитрий, а в 1988 году – дочь Нина^*.

Эмилия Эрнестина Оскаровна Мартинсон (1895–1980), самая младшая из сестер Мартинсон была замужем первым браком за французом по происхождению Валентином Жозев. В 1920 году у них родился сын Владимир Валентинович Жозев^* (ум. В 1997 г.). В 1930-е годы Эмилия Оскаровна работала машинисткой в Туркстрое.

Вторым браком Эмилия Оскаровна была замужем за Ефимом Натановичем Ровинским, служащим Автогенного Треста. Другой информацией об Эмилии, кроме 2-3-х ранних фотографий мы на данный момент не располагаем.

• Владимир Валентинович Жозев^** и его жена Софья Ксенофонтовна имели в браке дочерей Елену и Людмилу.

^*/^** – благодаря «всемирной паутине» – интернету – мне удалось познакомился с ныне живущими представителями семейств Кобзарь и Жозев и через это знакомство получить доступ к некоторым интересным фотографиям и документам, которые публикуются в этой книге.

ПЕРЕЕЗД СЕМЬИ МАРТИНСОН В МОСКВУ.

В мой приезд в Москву летом 2020 года я поставил себе целью найти в Государственном Архиве города Москвы сведения об обучении сестёр Мартинсон в московской женской гимназии при лютеранско-евангелической церкви святых апостолов Петра и Павла. Не без труда я всё-таки нашёл эти сведения (ГИА г. Москвы, Фонд 148, Опись 1. Единица хранения 232 (личные дела учащихся, листы 33–34, 35–36, 37–38), которые не только внесли поправки в хронологию переселения семьи Мартинсон в первопрестольную столицу Российской Империи, но и уточнили подробности (порядок) переселения членов семейства «в пространстве и во времени». Обращают на себя внимание даты зачисления старших сестёр Мартинсон – Маргариты Элвины и Марии Шарлотты в означенную гимназию, а также тот факт, что все прошения (заявления «по новому стилю») о зачислении дочерей и поручительства за их прилежание и соблюдение дисциплины подписаны не отцом семейства, а мамой – Марией Карловной.

21 августа 1896 года в гимназию были зачислены две старшие девочки Мартинсон – Маргарита Элвина и Мария Шарлотта. В прошении о зачислении Маргариты в IV класс гимназии Мария Карловна писала: «Имею честь сообщить, что она приготовлялась к поступлению в IV класс и до сего времени обучалась в Петропавловской женской гимназии в Санкт-Петербурге (in der St. Petri-Schule in St. Petersburg)». В прошении по поводу зачисления во второй класс гимназии Марии Шарлотты «исполняющая обязанности» отсутствующего главы семейства Мария Карловна писала, что её дочь Мария «приготовлялась к поступлению во II класс и до сего времени также обучалась в Петропавловской женской гимназии в Санкт-Петербурге». В конце каждого прошения Мария Карловна указала и первый московский адрес, по которому проживало семейство: – «Домашний адрес – Гавриков переулок, дом Чувахина».

10 июня 1898 года очередь поступать в Петропавловскую женскую гимназию дошла до нашей прабабушки Ольги Оскаровны. Процедура зачисления осталась неизменной. На основании прошении матери Ольга была зачислена в первый класс. В личном деле были записаны имя и фамилия новой ученицы «Ольга Мартинсонъ», но тут же в скобках значилось: «по метрике – МАРТЕНСОНЪ». В конце прошения значился новый адрес проживания – Уланский переулок, дом Грачёва (запомним адрес!).

В 1900 году в первый класс Петропавловской женской гимназии была зачислена Адель Оскаровна. И снова в списке на зачисление напротив ее фамилии было написано в скобках «по метрике – МАРТЕНСОНЪ». В личном деле Адель Мартинсон (лист 16) полностью сохранилось прошение, собственноручно написанное её мамой Марией Карловной. Привожу ниже содержание этого документа, интересного с точки зрения сословных взаимоотношений (из текста мною удалены многочисленные твёрдые знаки на конце имён существительных):

«Господину Директору Петропавловского училища ПРОШЕНИЕ

Желая дать образование дочери моей Адель Мартинсон во вверенном Вам учебном заведении, имею честь просить распоряжения Вашего о том, чтобы она была подвергнута подлежащему испытанию и медицинскому свидетельствованию и помещена в тот класс начальной школы, в который она по своим знаниям и возрасту может поступить, при чём имею честь сообщить, что она приготовлялась к поступлению во 2-й класс и до сего времени училась дома. При этом прилагаются свидетельства о возрасте и звании.

К поданному мною от___ числа прошению о приёме моей дочери в Петропавловскую гимназию, имею честь присовокупить нижеследующее обязательство:

1) Означенную Адель Мартинсон я обязуюсь одевать по установленной форме, снабжать всеми учебными пособиями и вносить установленную плату за право учения,

2) О том что все распоряжения начальства, касающиеся учениц гимназии вообще и Петропавловской гимназии в частности, были в точности исполняемы буду прилагать всевозможное старание под опасением, что в противном случае она будет уволена из заведения,

3) Жительство она будет иметь у ……… о всякой же перемене квартиры начальство училища будет немедленно извещаемо.

Дочь мещанина Мария Мартинсонъ (подпись)

Место жительства – За Тверской Заставой, Завод Н. Н. Черепова, (Тверская застава, Петербургская слободка. Завод и контора в собственном доме)»

Личного дела на самую младшую сестру – Эмилию Эрнестину я в архиве не

обнаружил. Её же старшие сёстры успешно окончили «Peter-Paul Schule». В сводном списке «…лиц коим выданы аттестаты об окончании VII-ми классов Московской

Петропавловской женской гимназии» значатся:

под 1900 годом – Маргарита МАРТИНСОНЪ;

под 25 мая 1905 года (дата выпуска) – МАРТИНСОНЪ МАРИЯ № 526;

под 25 мая 1907 года – МАРТИНСОНЪ Ольга (по метрике МАРТЕНСОНЪ) № 585;

под 26 июня 1910 году – МАРТИНСОНЪ Адель (по метрике МАРТЕНСОНЪ) №

756.

После посещения Государственного Архива я снова бросился просматривать адресно-справочное издание «Вся Москва» издательство Сытина с одной единственной мыслью: а не пропустил ли я момент появления в Москве главы семейства Мартинсон-Мартинсен Густав Оскар Германович? Проверял все издания с 1895 по 1912 годы. В 1896–1900 годах наш Оскар Германович «в списках не значился». Зато в адресных книгах за 1898 и 1899 годы я нашел следующие записи:

1898 год: МАРТИНСЕНЪ Мария Карловна – Уланский переулок, дом Грачева (!)

1899 год: МАРТИНСЕНЪ Мария Карловна, Уланский переулок, дом Киллиан.

И только в адресно-справочной книге «Вся Москва» за 1901 год (издание подготовлено к печати в 1900 году) мы наконец находим: МАРТИНСЕНЪ Оскар Германович, 1901 – Мясницкая часть, Гусятников переулок, дом Лебедева.

Оскар Германович (также – Густав Оскар) Мартинсон, он же Мартинсен, также значится в московских адресных книгах за 1902 и 1903 годы, затем исчезает из оных уже в 1904-м и вновь появляется в числе московских обывателей только в 1911 году. Его многолетнее отсутствие в обеих столицах Российской Империи скорее всего было обусловлено посредническим характером его экспортно-импортных «бизнес-проектов». Он много путешествовал по странам Европы, посещал Голландию, Германию, Англию, Францию. С молодых лет преследовавший мечту об успехе и материальном благополучии, Оскар Германович Мартинсон видимо в какой-то момент почувствовал, что за птицей удачи ему никак не угнаться, силёнки уже не те, что были. Пора бы остановиться пока еще не растерял остатки здоровья и достатка. Он возвращается из странствий по чужим краям в Москву, чтобы здесь отдохнуть на склоне лет от трудов и забот.

Фотография, сделанная летом 1911 года запечатлела Оскара Германовича на даче в Бутове. Мы видим на ней сильно постаревшего, сильно располневшего, порядком облысевшего и совсем обрусевшего «Пер Гюнта», вернувшегося из дальних и долгих странствий, в кругу своего большого семейства – вместе с женой, дочерями (на снимке мы не видим только Маргариты Элвины, удачно пристроенной им в Нидерландах), внучкой Галиной, тестем Бруно Штильмарком и внуком Робертом.

Глава 2
Прямые, ближайшие: от Мартинсонов до Cавостьяновых

ОЛЬГА ОСКАРОВНА ОСОКИНА (МАРТИНСОН). ИСТОРИЯ РОЖДЕНИЯ, ДЕТСТВА И ЮНОСТИ НАШЕЙ БАБУШКИ, ГАЛИНЫ АЛЕКСАНДРОВНЫ (АЛЕКСЕЕВНЫ) ЗАИКИНОЙ. МАМА И ДОЧКА ИЛИ ЯБЛОКО ОТ ЯБЛОНИ…

Ольга Оскаровна ОСОКИНА (урожденная Мартинсон или Мартинсен) – наша с братом Алексеем прабабушка по маминой линии – родилась в Санкт-Петербурге 12 марта 1890 года. В 1896 году семья Мартинсон перебирается в Москву. В Москве Оленька Мартинсон вместе с сестрами обучается в женской гимназии при

Евангелической лютеранской церкви святых апостолов Петра и Павла. В нежном возрасте 17 лет она родила мою бабушку Галину Александровну. Рождение Галины в 1907 году было окутано семейными тайнами, которые так и не были открыты ни нашей бабушке, ни маме. Архивная справка, выданная нашей маме Объединенным

Архивом Отдела ЗАГС г. Москвы от 18.12.1992 года гласит: «В метрической книге церкви (неизвестной) за 1907 год о рождении, имеется запись № 130, в которой указано, что Заикина Галина Александровна родилась 11 сентября 1907 года (старый стиль), крещение было проведено 20.09.1907 года. Родители: Московской Рогожской ямской слободы ямщик (ямщик!!!???) Александр Александрович Заикин, православного вероисповедания и законная жена его Ольга Оскаровна лютеранского вероисповедания. Восприемники записаны: Архитектор-художник Юлий Федорович Дидерихс[9]9
  Ю.Ф. Дидерихс (1872–1958) – русский и советский архитектор, один из авторов проекта Виндавского (ныне Рижского) вокзала.


[Закрыть] и жена ямщика Рогожской ямской слободы Софья Афанасьевна Заикина».

Основание: архивная единица 126, стр. 78, за 1907–1908 гг.

Обстоятельства венчания юной Ольги и появления на свет божий нашей бабушки Галины покрыты мраком и, видимо, навсегда останутся семейной тайной. Мне же эта история очень напоминает вступление в брак Йоханны Калкау и рождение её первенца Гуго. Простейший арифметических подсчет показывает, что во время зачатия бабушки, нашей прабабушке Ольге было, по крайней мере, три месяца до достижения возраста 17 лет. Вопрос читателю: как и почему 16-летняя девушка «домашнего воспитания и гимназического образования» из обеспеченной купеческой семьи (папа – купец второй гильдии, торговый агент, занимавшийся экспортно-импортными операциями в Англии и Голландии, только через три года выдавший в Лондоне свою старшую дочь Маргариту замуж за богатого голландского коммерсанта) могла выйти замуж за ямщика! Такой вот странный мезальянс получился. Просто нонсенсе! Сразу же возникает в мыслях теория заговора. Не вызывает сомнения, что это был фиктивный брак, который должен был скрыть, что-то такое, что было причиной назревающего семейного скандала. В Российской Империи, впрочем, как и в Советском Союзе при записи актов гражданского состояния можно было изменить имя, выбрать другую фамилию, но вот изменить отчество было нельзя. До революции это являлось церковным грехом (на исповеди у священника женщина, совершившая грехопадение, под страхом небесной кары была обязана открыть имя отца ребенка!). Настоящего отца Галины, в чём сомневаться не приходится, звали Александром, и ямщик Александр Заикин являлся его тезкой. Выбор жениха, скорее всего, не был случайным и не только из-за имени. Ямщик Заикин, был весьма пожилого возраста и вскоре перебрался с мир иной. Последнее обстоятельство позволило Ольге Оскаровне уже в 1913 году вторым законным браком выйти замуж за молодого почитателя своей нордической красоты инженера Алексея Михайловича Осокина. Так что же все-таки произошло с юной гимназисткой Олей Мартинсон? Девочка росла в состоятельной семье под присмотром любящих родителей, прислуги и старших сестер, в условиях, когда обычный день слагался из посещения гимназии, домашних занятий и игр с сестрами и подругами. Путь в школу даже пешком занимал не более 20 минут по причине близости Петропавловской гимназии от дома, в котором проживала семья Оскара Германовича. Вроде бы все под контролем родителей. Однако, как гласит латинская пословица: «Et in Paradiso Eden Horto Edenis serpens» – даже в райском саду Эдена водится змей. Этот змей-искуситель по имени Александр должен был находиться где-то рядом, совсем близко. Он вскружил голову юной гимназистке. Оба поддались страстному чувству и свершили грехопадение. Так в моем больном воображении сложилась еще одна версия. Замечу, что эта моя крамольная версия была с гневом решительно отвергнута моими ближайшими родственниками. Поэтому, я не нахожу в себе смелости привести эту свою версию на страницах моей повести.

Когда же случившийся конфуз скрывать долее уже не представлялось возможным, и грозил разразиться крупный скандал, глава семейства нашел выход из трудного положения. Ребенок, который должен был появиться на свет, по христианским законам должен был родиться «в браке» и конечно, должен был носить отечество настоящего отца, имя которого Александр является весьма распространенным на Руси. Подходящий кандидат был найден без особого труда.

По воспоминаниям родственников, Оскар Германович Мартинсон («толстый барин») был хорошо известен в среде московских извозчиков за веселый характер и щедрые чаевые. Ему не составило большого труда, но вероятно стоило некоторых финансовых расходов подобрать и уговорить подходящую кандидатуру «на Александра» среди знакомых ямщиков. Время не позволяло медлить – от окончания Ольгой гимназии (аттестат получен 25 мая 1907 года) и до появления на свет ребенка срок составил чуть менее четырех месяцев. Нужно было успеть «подобрать кандидатуру», организовать и провести церковное бракосочетание. Как видим, подобрали и успели!

История появления на свет нашей бабушки Галины Александровны так и осталась страшной семейной тайной «за семью печатями». Кто же на самом деле был ее отцом, тем таинственным Александром? Всякий раз, когда бабушка Галя (а потом и наша мама Света) пыталась узнать это у какой-либо из своих тетушек, то сталкивалась с крайним раздражением, доходящим порой до гнева. В ответ звучало требование никогда впредь не задавать этот бестактный вопрос. А в чём собственно тайна? Если ямщик Александр Заикин, как записано в метрике, то ямщик. Так нам и скажите! Почему же тётушки Галины махали на неё руками и требовали никогда об этом не спрашивать? Последним членом семьи, который теоретически мог бы ответить на данный вопрос, открыть тайну, была двоюродная сестра нашей бабушки Вера Александровна Штильмарк-Шумная, дочь Александра-Бруно Штильмарка, которая последние два десятилетия своей жизни очень дружила с нашей мамой. К сожалению, она ушла из жизни в 2012 году в возрасте 100 лет, так и не раскрыв нам эту семейную тайну. Я посетил Веру Александровну в ее квартире в 2007 году, во время кратковременного отпуска на Родине. Вера Александровна к тому времени уже многократно виделась с братом Алексеем, но очень хотела повидать и меня. Я в то время имел смутное представление о семейной истории и даже не подозревал, что займусь семейными тайнами. По той причине я во время посещения Веры Александровны не был подготовлен задавать вопросы. В том числе и главный вопрос… знает ли она…, а не являлся ли…

Что касается ямщика А. А. Заикина, то его имя больше ни разу не упоминается в семейных хрониках. Сразу же после заключения брака с Ольгой Оскаровной он бесследно исчез, растворился в пространстве и во времени, дав, однако, свою фамилию Ольге Оскаровне (до следующего ее брака) и ее дочери. Галина быстро росла и развивалась. Сохранившиеся фотографии Гали Заикиной от 1911–1915 годов показывают, что в ее облике было мало русского. Скорее типичная немецкая девочка из буржуазной семьи. Несмотря на раннюю смерть в 1912 году главы семейства Мартинсон – Густава-Оскара Германовича, семья старается дать девочке достойное образование. Московская «Петри-шуле» в данном случае являлась абсолютно неподходящим вариантом ввиду неизбежных слухов, сплетен и пересудов о скандальных обстоятельствах появления Галины Александровны Заикиной на Божий Свет. Именно по этой причине в 1915 году ее посылают на учебу в город Петроград в элитную школу Елены Сергеевны Левицкой, располагавшуюся в Царском Селе. Стоимость годового обучения с полным пансионом составляла гигантские по тем временам деньги – 850 рублей в год. Совсем неплохо для дочери ямщика! На оборотной стороне одной весьма оригинальной фотографии, где девятилетняя Галя изображена «одна в пяти ипостасях», восседающих вокруг стола, имеется надпись: «Петроград. Школа Левицкой, 1916 год».

Вместе с дочерью в Петроград едет и ее мама Ольга Оскаровна, которая после смерти своего отца, призыва мужа в армию и его отъезда на Германскую войну, начала самостоятельную трудовую деятельность, внося свой личный вклад в дело воспитания дочери. В Петрограде она нанимается на работу машинисткой в контору Завода Гальванических Элементов товарищества «Электрическая Энергия» и снимает квартиру по адресу: Екатерингофский проспект, дом № 15, квартира № 3. Сохранилось пространное письмо Ольги Оскаровны, посланное с этого петроградского адреса в город Орел сестре ее второго мужа, Алексея Михайловича Осокина, Марии Михайловне («Мане») от 15 марта 1917 года. Послание было напечатано на обратной стороне бланков товарищества (по причине экономического кризиса, вызванного затянувшейся Германской Войной и только что произошедшей Февральской Революции, приходилось экономить на бумаге). Галя Заикина продолжает свое обучение в Питере, но по причине прекращения деятельности школы Левицкой в конце 1916 года, уже в более скромной школе со стоимостью обучения «всего» 150 рублей в год. Годовой оклад самой Ольги Оскаровны в это время составлял 190 рублей, но вероятно, она получала офицерское жалование за мужа, находившегося в плену в Германии.

Второй муж Ольги Оскаровны и отчим нашей бабушки – Алексей Михайлович Осокин относился к тем людям, которые, как принято говорить, сделали сами себя в плане образования и карьеры. Его отец, Михаил Федорович Осокин, был торговцем в Орле и желал использовать сына в своем деле. Денег на обучение не дал, но сына послал в Ригу к знакомым коммерсантам, чтобы Алексей обучился у них азам торговли и немецкому языку. Алексей Осокин сдал экстерном экзамены за гимназический курс и самостоятельно подготовился к поступлению в университет. В конце концов, родитель уступил и согласился дать ему денег на обучение в университете, решив при этом, что в Германии будет учиться дешевле. Так Алексей Михайлович Осокин получил высшее образование в политехническом институте в Миттвейда (Средняя Саксония). Некоторое время после завершения учебы в университете он работал в Германии, затем в Цюрихе в Швейцарии на фирме «Oerlikon». Вернулся в Россию в 1909 году, работал заведующим монтажного отдела московского отделения фирмы Р. Кольбе. С 1913 года заведовал технической конторой Товарищества Инженеров.

В августе 1914 года Алексей Осокин был призван в армию и в чине прапорщика участвовал в неудачном наступлении армии Самсонова в Восточной Пруссии. Там в районе Мазурских озёр он попал в плен. Обращает на себя внимание то, что во время пребывания в плену в офицерском лагере Бад Штойер в земле Мекленбург он свободно переписывался с женой, другими членами семьи. Так в 1915 году он получил письмо от старшей сестры Ольги – Мартариты-Элвины Хайкенс из Винсхутена (Голландия) с фотографией Маргариты и ее новорожденной дочери. Фото хранится в нашем семейном архиве. На его оборотной стороне имеются краткое рукописное послание от сестры и штемпель лагеря военнопленных офицеров Бад Штойер. В лагере действовало самоуправление и имелись собственная пекарня, мастерские, прачечная и почтовое отделение. Военно-пленные офицеры из стран Антанты, сидящие в нём время от времени получали увольнительные в город (под честное офицерское слово!), где посещали парикмахерские и синематограф, местные достопримечательности и т. п. Словом, это была «другая» война», «другой» плен по сравнению с разразившейся через 20 с небольшим лет Второй Мировой, по крайней мере таковым оказался плен для господ офицеров.

В конце 1918 года Алексей Осокин возвращается из плена. Вскоре после этого все семейство Осокиных-Заикиных перебирается в Орел. В Орле они останавливаются в доме у родителей А. М. Осокина. В стране идет Гражданская Война, но Орел находится в центре «Совдепии», и в нем относительно спокойно. Алексей Михайлович лояльно отнесся к большевистской революции и успешно продвигался по служебной лестнице, впоследствии достигнув высокого поста в Наркомате Вооружений. Пока же в 1919 году он начинает работать, сначала старшим специалистом Риго-Орловской железной дороги, затем инженером военной Центроколлегии, инженером и наконец председателем Орловского ГУБСОВНАРХОЗа. В апреле 1923 года Осокин переезжает в Москву и начинает работать в «ГЛАВМЕТАЛЛЕ» при ВСНХ. Семья возвращается в столицу. От времени пребывания в Орле сохранилась фотография, на которой 16-летняя Галина снята с Володей, сыном «Мани», сестры Алексея Михайловича, датированная 1923 годом. Нужно отметить, что бабушка позировала для фото в очень современном по тем временам «прикиде» (наряде). Вероятно, Галина и Ольга Оскаровна и в Орле старались вести светский образ жизни, а Алексей Михайлович, сам, будучи человеком вполне европейским, был способен поддерживать достойный образ жизни супруги и приемной дочери.

По возвращении в Москву Ольга Оскаровна Осокина работает секретарем-машинисткой в различных организациях. В свободное время она ведет некоторое подобие светской жизни. Ольга Оскаровна вращается в кругах старых знакомых, родственников и прочих прихожан Евангелической Лютеранской церкви Петра и Павла. В круг знакомых немцев Ольги Оскаровны (как следует из материалов её допросов в НКВД) входили: выехавший позднее на жительство в Германию инженер Менц; пастор Альтгаузен Александр Адольфович (уехал в Ригу) и его брат Альтгаузен Павел; доктор Кроненталь; доктор Борхман (Сокольническая больница); Хельмс Бруно Васильевич – художник, его брат Хельмс Хари – зубной врач; Майер – епископ (умер), пастор Штрек. Словом, почти исключительно социально и национально чуждые советской власти элементы. Среди прихожан не только московские немцы, но и много приезжих из Германии. 11 ноября 1924 года (точная дата зафиксирована в протоколе допроса в НКВД) Ольга Оскаровна Осокина (Мартинсон) знакомится с Гансом Францевичем ЛЯМЛЯ, 1886 года рождения, канцлером Германского посольства в Советской России. С этого знакомства начинается интрижка, любовное приключение Ольги Оскаровны, ставшее в последствие причиной трагических событий, повлекших за собой арест и гибель Ольги.

Ольга Оскаровна, мягко говоря, «Совдепию» не очень любила. Основания для этого у неё были. Она прекрасно помнила счастливое дореволюционное детство и юность и, конечно, знала о мученической смерти своей тетки Марии Владимировны Лилиенфельд-Лукиной, убитой «революционными» сельскими люмпенами. Ольга Оскаровна страстно мечтала уехать из Советской России в Германию или в Голландию к сестре Маргарите. Но в последнем письме к ней Маргарита написала, что не может принять сестру у себя (она сама недавно развелась с мужем и находится в затруднительном финансовом положении). После отказа Маргариты помочь ей с выездом из СССР и принять ее у себя, Ольга решила использовать знакомство с канцлером Германского посольства для достижения заветной цели. Алексей Михайлович узнает о романе нашей прабабушки с Лямля только в конце 1927 года. С этого времени их семейные отношения прекращаются, хотя некоторое время они всё ещё проживают под одной крышей. Наконец, в 1933 году они официально разводятся и разъезжаются. Алексей Михайлович остается в квартире № 137 на Малой Никитской улице 16, Ольга Оскаровна переезжает на Покровку 44, кв. 11. Арест Ольги в 1935 году первое время никак не отразился на служебной карьере Осокина. Но уже в 1938 году его самого арестовывают и осуждают по статье 58–10 на 10 лет лишения свободы. Интересно, что, заполняя личную анкету в НКВД, Алексей Михайлович в графе семейное положение сначала написал «разведен», потом жирно-жирно это зачеркнул и написал «не женат, мать на иждивении». Отсидев «положенные» 10 лет, он вернулся из лагеря живым и снова поселился на улице Качалова (Малой Никитской ул.) в том же доме 16, в квартире 137.

Вернемся к повествованию о нашей прабабушке Ольге Оскаровне. Конечно, она попала под надзор «всевидящего ока» НКВД по причине контактов с Лямля, некоторыми прихожанами и представителями клира Питер-Пауль Кирхе. Формальным поводом для ареста Ольги Оскаровны Осокиной и обвинению ее в шпионаже в пользу Германии стал тот факт, что, работая переводчицей в «ТУРКСТРОЕ», она иногда брала домой некоторые бумаги, чтобы перепечатать их начисто к следующему дню. Вполне обычная практика для всех машинисток. Бдительные коллеги, которые периодически копались в ее рабочем столе, сообщили об этом в НКВД. Во время проведенного в ее квартире обыска якобы было найдено служебное письмо-циркуляр по Наркомату Тяжелой Промышленности, которое содержало «не подлежащие оглашению материалы». В своем заявлении на имя Прокурора РСФСР Ольга Оскаровна Осокина указала, что не знает содержания этого письма, что во время обыска при ее аресте и во время первых допросов никакого письма ей предъявлено не было. Хотя на тех допросах ей были заданы вопросы о других бумагах, найденных в ее рабочем столе. Письмо, предъявленное Ольге Оскаровне Осокиной как главная улика, «всплыло» только на допросе 26 июля 1935 года – спустя 2 месяца после ареста! Якобы «секретное» содержание этого циркулярного письма – этакая ода российскому (советскому!) разгильдяйству, вызывает только улыбку и заслуживает того, чтобы этот «шедевр» был полностью приведен ниже: