Текст книги "Самая долгая ночь"

– Сегодня у Пола день рождения, – сообщила Нэт. – Мы решили сделать ему сюрприз.

Нэт нравилось, что раз в неделю она может пользоваться автомобилем, хотя дальше продуктового магазина обычно не ездила.

– У Кольера день рождения? Он никому и словом не обмолвился. И что вы ему привезли? Тигра в клетке?

– Нас! – донесся изнутри голосок Саманты.

– Привет!

Наклонившись, Ричардс помахал ей через окно. Саманта с надеждой посмотрела на мать, но та не стала открывать двери машины. Впрочем, шутливая манера общения Ричардса немного успокоила женщину.

– Ему исполнилось тридцать шесть лет! – прокричала Саманта, прижав губы к стеклу. – Я подарю ему шарик!

– Я тоже, – начала обезьянничать Лидди.

– Ему не тридцать шесть, – поправила дочку Нэт и тут же осеклась, опасаясь, что Ричардс, которому, наверное, примерно столько, может неправильно ее понять. – Пока еще нет.

Получилось не намного лучше.

Ричардс прислонился спиной к автомобилю, вытащил пачку сигарет и легким щелчком выбил пару штук, приглашая Нэт закурить.

– Ветер поднимается, – сказал он, поднося огонь к кончику ее сигареты. Затем прикурил сам.

– Заметила. Спасибо, – поблагодарила Нэт, хотя ее едва не стошнило от одного лишь запаха табака.

Сегодня утром ей позвонили из клиники.

– Кролик умер[29]29
  В начале ХХ века беременность определяли, делая инъекцию женской мочи крольчихе. Спустя пару дней крольчиху убивали и, исследовав ее яичники, определяли, беременна ли женщина. При этом большинство людей ошибочно думали, что животное умирает лишь при положительном результате. Так появилось и закрепилось на долгие годы выражение «кролик умер». (Примеч. ред.)


[Закрыть], – сообщил девичий голос на том конце провода.

В начале декабря она должна родить. Нэт не могла в это поверить. Удивительный, ошеломительный подарок судьбы! Не то чтобы они с Полом предохранялись, но близость случалась не так уж часто. Из-за тяжелой работы муж постоянно был в стрессовом состоянии. Дома он в основном молча сидел у окна, выходящего на улицу, и задумчиво попивал пиво. В такие моменты он чем-то напоминал лошадь, размеренно жующую сено. Нэт не раз пыталась выяснить, что его гложет, но он вечно бурчал что-то невнятное о сложностях на работе, болях в спине, бездарном боссе.

Временами Пол расслаблялся, улыбался, ловил ее взгляд за обеденным столом, когда девочки выкидывали какие-нибудь фортеля. Иногда муж приятно радовал: однажды купил телевизор, а в другой раз разрешил иногда брать машину. Нэт предположила, что могла забеременеть в один из таких прекрасных дней. Она надеялась, что новость осчастливит мужа, что он воспримет будущего малыша как дополнительную радость, а не как лишний рот. Мысли о третьем ребенке и пугали, и радовали. Она представляла себе плачущего в колыбельке младенца, который непрерывно требует внимания. Но что ей остается, кроме как радоваться? Добро пожаловать в семью, новая маленькая душа!

Нэт решила, что, как только девочки лягут спать, она обо всем расскажет Полу. Они немного выпьют, расслабятся, и она в спокойной обстановке поделится радостью с мужем. Они будут лежать на кровати и угадывать, кто у них родится – еще одна девочка или наконец мальчик. Интересно, какие у малыша будут глазки: карие, как у Саманты и Лидди, или, может, голубые, как у Нэт?

Но это будет потом, а сейчас она собиралась отметить день рождения мужа. Пришло время избавить его сердце от печали, чтобы вечером семена благой вести попали в мягкую удобренную почву.

Мастер-сержант внес некоторые коррективы в ее замечательный план. Облокотившись на машину, Ричардс с удовольствием курил. При этом он заслонил своим телом девочек, сидящих на заднем сиденье. Лицо Саманты сейчас, вероятно, находится на уровне его спины, даже ниже. Впрочем, сержанту, судя по всему, не было до этого никакого дела. Нэт подумала, что постеснялась бы вот так стоять, прислонившись задницей к стеклу, за которым сидит чужой ребенок.

– А вы? – спросил Ричардс.

Нэт вежливо ждала продолжения вопроса, но он, кажется, забыл, о чем речь.

– Когда вы родились? – уточнил он после паузы.

– Летом, – нехотя ответила Нэт.

– Значит, вы летний ребенок?

Женщина продемонстрировала вымученную улыбку:

– Да.

Машина покачивалась от беспрестанной возни дочерей. Нэт краем глаза видела мелькание одежды и воздушных шариков. Теперь дочери перебрались на переднее сиденье. Нэт повернула голову в сторону реактора:

– А мужчины скоро выйдут?

– Гм-м…

Ричардса слегка качнуло в сторону. Сомнений не осталось: мужчина не совсем трезв. Запах алкоголя, резкие движения головой и нескладная сбивчивая речь. Отступив на пару шагов, Нэт наблюдала за девочками.

Подавшись вперед, Ричардс улыбнулся и вдруг, к ее ужасу, начал декламировать:

– Сравню ли с летним днем твои черты? Но ты милей, умеренней и краше[30]30
  Начало 18-го сонета Уильяма Шекспира в переводе С. Маршака.


[Закрыть].

Женщина оцепенела.

– Ломает буря майские цветы, – продолжать бормотать сержант.

– Мило, – выдавила она из себя. – Это Шекспир?

– Да, Шекспир, – подтвердил мастер-сержант. – А ты смышленая.

Он округлил губы и выпустил колечко дыма, точнее, попытался это сделать, смешно, как морской котик, втягивая шею. В сочетании с неожиданным поэтическим откровением это выглядело по меньшей мере нелепо. Симптомы налицо – пациенту пора ставить диагноз.

– Я встречал не много женщин, которые разбираются в поэзии, особенно в поэзии Шекспира, – с трудом ворочая языком, разглагольствовал Ричардс.

– Я просто угадала, – выпалила Нэт первое, что пришло в голову, стараясь не смотреть на него. – Вы любите стихи? Кого еще знаете, кроме Шекспира?

– Не особо.

Женщина кивнула, не сводя глаз с закрытой двери.

Неожиданно Ричардс взял двумя пальцами прядь ее волос и легким движением заправил за ухо. В его жесте не было ничего непристойного, поэтому Нэт не понимала, как себя вести, чтобы не обидеть сержанта. Мужская рука задержалась на ее шее. Он улыбнулся так, точно ее образ воскресил в памяти давнее воспоминание о совместно проведенном лете, доме на берегу моря, бурной ночи… Где, ради всего святого, Пол?

Заметив краем глаза открывшуюся дверь, Нэт резко повернула голову, но это был не Пол. Худой, почти тощий парень сперва направился к вытоптанному множеством ног пятачку, заменяющему автобусную остановку, но, заметив Нэт и мастер-сержанта Ричардса, после секундного замешательства повернул к ним.

– Здравствуйте, мастер-сержант, – с натянутой улыбкой поприветствовал босса молодой человек.

Нэт узнала его. Младший специалист Вебб, которого все называют мальчиком.

– Здравствуйте, миссис Кольер, – смутился Вебб и, увидев на переднем сиденье маленьких непосед с шариками в руках, радостно помахал им.

– У Пола сегодня день рождения, – объяснила Нэт, заправляя волосы за уши точно так, как это только что сделал Ричардс. – Мы приехали, чтобы сделать ему сюрприз.

Вебб просиял. Губы растянулись в широкой добродушной улыбке.

– Он ни о чем не догадывается!

Парень пристроился между Нэт и Ричардсом, явно не понимая, что делать дальше. Было заметно, как у него подергиваются уголки губ.

– Ну, я, пожалуй, пойду, – первым нарушил паузу Ричардс. – Вебб! Нэт!

– До свидания, мастер-сержант, – сказал Вебб.

Нэт молча кивнула. Несколько секунд Ричардс просто стоял и пялился на нее. Вебб, в свою очередь, смотрел на сержанта – хоть и робко, но сосредоточенно. Нэт догадалась: видя, в каком состоянии Ричардс, товарищ мужа остался здесь ради нее. Как она ему благодарна!

– Я, пожалуй, пойду, – повторил Ричардс.

– Хорошего дня, мастер-сержант.

– Не забудь, выезжаем сегодня вечером. Скажи Кольеру, – добавил он, ткнув пальцем в сторону Нэт.

– Обязательно, – пообещал Вебб. – Встречаемся в «Калико».

– Ой, – у Нэт екнуло сердце. – Сегодня?

Вебб кивнул.

– Слокума назначили начальником смены, так что отмечаем. Фрэнкс заедет за мной и вашим мужем. Это заранее не планировалось, – добавил он, чтобы оправдать Пола перед женой.

– Понятно, – постаралась скрыть разочарование Нэт.

В такой день! У Пола день рождения, и, кроме того, она хотела сообщить ему важную новость. Операторы нечасто встречаются вне работы. Если это затеял Ричардс, Пол просто не сможет отказаться.

– А что такое «Калико»? – с нарочитой непринужденностью спросила Нэт.

Вебб и Ричардс переглянулись.

– Бар, – пояснил мастер-сержант. – Мы выпьем немного пива и будем зубоскалить над Слокумом.

– Ну хорошо…

Иного ответа от нее, судя по всему, и не ждали. У Нэт случился приступ острой жалости к себе. Она уже почти начала упиваться горьким чувством, но, подумав, решила взять себя в руки. Она скажет Полу о беременности позже. А сейчас подарит мужу шарики и постарается не испортить ему вечер.

Ричардс подмигнул ей:

– Ваш Пол тоже со временем может стать начальником смены.

Женщина, неожиданно ощетинившись, злобно окинула его взглядом. Она не осознавала, что ее задело сильнее: самодовольный тон, фраза «ваш Пол», будто речь идет о ее малолетнем сыне, или слово «может», брошенное не к месту, как какашка в чашу с пуншем. Конечно же, Пол станет начальником смены. Каждый становится, когда приходит его очередь. Надо быть полным тупицей, чтобы не стать. Женщина отвернулась и устремила взгляд на конус-ветроуказатель, виднеющийся вдали.

Мастер-сержант нетвердой походкой направился к своей машине кремового цвета. Постояв около нее пару секунд, он таки забрался внутрь и некоторое время сидел неподвижно, держась за руль. Наконец мотор взревел, и автомобиль укатил вдаль. Нэт проводила его взглядом. Добравшись до главной дороги, машина издала громкое ворчание, когда шины соприкоснулись с гравием, и, слегка качнувшись, помчалась к шоссе.

Из ее машины был слышен приглушенный детский голос. Обернувшись, Нэт увидела, как Саманта, почти прижав лицо к лобовому стеклу, кричит Веббу:

– Извините! А папа уже вышел?

Нэт распахнула дверцу, чтобы выпустить маленьких затворниц на волю. Девочки перебрались через сложенное пассажирское сиденье и спрыгнули на землю. Их воздушные шарики умудрялись сталкиваться со всем, что попадалось на пути. На улице на малышек набросился ветер: принялся вырывать из рук шары, поднимать юбки и лохматить волосы. Девочки застенчиво улыбались Веббу, радуясь новому персонажу.

– Крепче держите шарики, не отпускайте, – давала наставления Нэт. – Если они улетят, мы все расстроимся.

– Папа! – завопила Саманта и со всех ног бросилась бежать.

Лидди помчалась за сестрой. Пол, опустив голову, деловитой походкой вышел из здания. Увидев дочерей, он остановился, не поверив своим глазам, а затем, раскрыв объятия, счастливо рассмеялся.

– Лучше я пойду, – сказал Вебб и перевел взгляд на машину Фрэнкса. – Хорошего дня, миссис Кольер.

– Рада была видеть, – ответила она.

Нэт разгладила юбку, приложила ладони к пылающим щекам. Итак, во-первых, Ричардс – приставучий тип; во-вторых, она не сможет провести вечер с мужем. Не сможет даже отвезти его в город после того, как проделала такой путь. А в остальном – все прекрасно.

Пол присел на корточки рядом с дочерьми, а те, подпрыгивая на месте, стали наперебой щебетать ему что-то на ухо. К счастью, муж не рассердился за то, что она нарушила правило. А правило гласило, что приезжать сюда можно исключительно на автобусе. Она об этом, конечно же, не забыла, но в такой знаменательный день решила нарушить семейный устав. За это Нэт уже заплатила, выслушивая невыносимую болтовню Ричардса. Теперь же надеялась на награду. И не ошиблась. Лицо Пола выражало неподдельную радость, он с улыбкой подошел к ней, держа обеих дочерей на руках. Неожиданно красный воздушный шарик Лидди вырвался на свободу и устремился вверх. И взрослые, и дети дружно закричали: «Ой!» А шарик взмыл в небо, как воздушный змей, и, подгоняемый ветром, полетел прочь, становясь все меньше и меньше.

Пол

Иногда парни из CR-1 выбирались расслабиться в город. Пусть даже город был величиной с почтовую марку, их это не слишком беспокоило.

После дневной смены все собрались в салуне «Калико», оставив на дежурстве троих незадачливых товарищей, которым не суждено было принять участие в общем веселье. Ничего страшного. Трое дежурных жертвовали собой ради общего блага. Нэт уехала с девочками. Полу ужасно хотелось поехать домой вместе с ними. Их появление у него на работе стало полнейшей неожиданностью. Яркие пятна солнца и жизни на скучной, усыпанной гравием автостоянке. Дочери прямо-таки светились радостью и энтузиазмом. Нэт казалась еще красивее, чем обычно. На ее лице отразилась дюжина разнообразных чувств. То, с какой трогательной стеснительностью жена держалась на расстоянии от девочек, как поправляла волосы, как его целовала… Вполне возможно, ему просто показалось, но сегодня Нэт обняла его крепче, чем прежде. Прижалась сильно-сильно, всей грудью. Что все это значит? Был ли это новый, «постельный» вид поцелуя, которым жена решила его подразнить перед тем, как он, господи помилуй, полезет в тесную тачку Фрэнкса с товарищами по смене? Все эти вонючие ноги, локти, кадыки и рубашки с воротниками! А потом они потащатся на встречу с другими парнями в квартал красных фонарей на окраине города.

В Айдахо-Фолс и раньше был небольшой райончик, где процветала проституция. Такие бывают во всех городках, где отцы-основатели заботятся о морали с религиозной фанатичностью, но только появление в городе военных способствовало развитию сферы секс-услуг. Парни из CR-1 облюбовали «Калико», который, по всей видимости, возник еще во времена основания Айдахо-Фолс. Пол, выложенный красной и зеленой плиткой. Прокуренный воздух. Сосновые стены за много лет потемнели от табачного дыма. Заходишь – как в шахту спускаешься. Здесь все нашептывает о золотой лихорадке[31]31
  Золотая лихорадка – неорганизованная массовая добыча золота на новооткрытых месторождениях, которая отличалась стихийным наплывом старателей и хищническими методами добычи.


[Закрыть], буйных загулах, о двух мужчинах, которых здесь прирезали. Говорят, они нашли золотые самородки, за что и поплатились жизнью. Сейчас салун превратился в относительно респектабельное заведение для любителей пропустить по стаканчику. Когда Пол с товарищами вошел в «Калико», там царил полумрак, по стенам метались тени, тихо звякали стаканы, а из музыкального автомата доносилось пение Теннесси Эрни Форда[32]32
  Теннесси Эрни Форд (1919–1991) – американский певец, звезда кантри и христианской духовной музыки.


[Закрыть]:

Одни, говорят, из грязи сделаны,

Но бедняки – лишь мышцы и кровь.

Они подсели к Ричардсу, Кинни и Слокуму, которые уже допивали первый кувшин. У Слокума и Кинни сегодня был выходной. Они выглядели явно посвежевшими: приняли душ и причесались, как маленькие мальчики. Ричардс работал в дневную смену. Пол заметил его машину на автостоянке, но встретился лицом к лицу впервые за день.

Пол расположился за длинным столом между Фрэнксом и Веббом. Что за трио! Неразлучны, как лучшие подружки. Со стен на них смотрели скорбные морды чучел зверей, не меньше дюжины. На барной стойке в стеклянных банках стояли маринованные яйца. Деревянный стол на ощупь казался мягким и маслянистым. Большая Джита – суровая глуховатая жена владельца салуна – звякнула миской с арахисом и хлопнула перед ним небольшой салфеткой.

– Что с этим гребаным ветром? – рявкнул Ричардс, улыбнувшись и окинув взглядом собравшихся.

Его привычка сквернословить как бы заранее освобождала парней от ограничений. Сегодня вечер в чисто мужской компании, без леди. Большая Джита, конечно, не в счет. Они могут разговаривать как мужики, вести себя как мужики, ругаться и грубить, сколько душа пожелает.

– Спускается с гор, – с важным видом произнес Фрэнкс.

– И что? – подпрыгнул на стуле Вебб, но быстро понял, что этот разговор никому не интересен, и сменил тему: – А здесь хорошее заведение.

Он был очень доволен, что удалось вырваться подальше от реактора и холостяцкой квартирки. Парень улыбался, беспрестанно вертел головой и нервно дергал ногой, упершись в нижнюю перемычку стола.

– Я хожу сюда дважды в неделю. Не верится, что ты здесь впервые, – кивнул он в сторону Пола и, обратившись к мужчинам на противоположной стороне стола, констатировал: – Кольер здесь впервые!

– Я женат, – невозмутимо заявил Пол. – А женатые мужчины сюда не ходят.

– Но ты все равно здесь, – ухмыльнулся Ричардс.

– Может, и так, – пробурчал Пол.

Он старался не смотреть сержанту в глаза, а вместо этого улыбнулся Веббу, который сегодня был воодушевлен как никогда. Парень ему нравился, хотя иногда бывал непредсказуем, даже глуп. Нет. Он просто молод, юн, как свежее дерьмо, как выразился однажды Фрэнкс. После четырех недель в тренировочном лагере его послали прямиком в школу операторов ядерных реакторов. Назначение в Айдахо-Фолс было первым в его жизни. Здесь его не тренировали без продыху, не кричали, заставляя ползать в грязи. Не удивительно, что сейчас он постоянно радуется жизни без особых на то причин.

Джита подошла к столу, и Вебб улыбнулся ей, как родной бабушке. «Бабушка» не ответила взаимностью – безучастно взглянула на парня и поставила перед ним бутылочку «Миллер хай лайф». Его улыбка от уха до уха говорила: «Видите? Она знает, какое пиво я люблю».

– Шампанское среди пива, – пошутил Кинни.

– Тост, – поднимая стакан, провозгласил Ричардс. – Пьем за Слокума, сукина сына, ставшего начальником смены. Давно пора.

– Да уж, – поддакнул Вебб.

Слокум, теперь официально признанный сукиным сыном, усмехнулся и выпил залпом. Среди мужчин он был одним из старших. Кажется, ему стукнуло тридцать пять. Грузный, с потухшим взглядом и рыхловатой кожей, усыпанной мелкими оспинами.

Полу было с ним скучно. Мужик не проявлял ни особого дружелюбия, ни враждебности. Просто увалень, затесавшийся в их компанию.

– И за Кольера! – объявил Вебб.

На него устремились удивленные взгляды присутствующих.

– У него сегодня день рождения.

– Точно! – поддержал напарника Фрэнкс. – За Кольера…

Он сделал паузу, подбирая подходящие слова для тоста. Лицо покраснело, он нахмурился и теперь был похож на участника передачи «Тик-так денежки».

– Я знаю, – поспешил на помощь Вебб. – За тебя, за меня…

– О боже! – вырвалось у Фрэнкса.

– За девчонок, которые нам лижут.

– Спасибо, – сказал Пол.

– Ну, ты прям Китс[33]33
  Джон Китс (1795–1821) – поэт младшего поколения английских романтиков, один из самых популярных хрестоматийных поэтов Великобритании.


[Закрыть], – пошутил Фрэнкс и повернулся к Полу: – С днем рождения.

И вдруг с неожиданной искренностью приобнял именинника за плечи.

Слокум стал пересказывать какую-то длинную сугубо мужскую историю, поэтому Пол принялся разглядывать мертвые головы копытных животных, взирающих на него со стены: американский лось, олень вапити, белохвостый олень…

– Я могу устроить тебе свидание с одной из них, Кольер, – кивнул в сторону чучел Ричардс. – Ты, я вижу, не на шутку заинтересовался.

Пол рассмеялся, хотя ему не было смешно.

– Как насчет карибу? Достаточно горяч? – съязвил Кинни.

Он отхлебнул пива, взглядом ища одобрения со стороны Ричардса.

– Кольер! – вдруг резко сказал сержант. – Мы уже устали от твоего молчаливого превосходства.

– Да я ничем не лучше других, – возразил Пол.

– Это точно. Я за него ручаюсь, – вмешался в разговор Фрэнкс.

Все, включая Пола, рассмеялись. Чего бы ни добивался Ричардс, но Фрэнкс спутал ему все карты.

– Хочу, чтобы вы все пришли на мою свадьбу, – внезапно объявил Вебб.

– А ты женишься? – засомневался Кинни.

– Надеюсь. Ее зовут Ванна. Я повстречал ее здесь, в городе. Она самая лучшая.

– И что в ней такого замечательного? – поинтересовался Ричардс.

– Все.

– А она совершеннолетняя?

– Конечно, – ответил Вебб. – Заканчивает школу в следующем году. Она даже не из мормонов.

– В таком случае поздравляю, – снова поднимая стакан, сказал Ричардс и привстал.

– За нас, – произнес Фрэнкс.

– За порох и кисок! – воскликнул Ричардс. – Живи с одним, умирай от другого и научись любить то и другое.

Фрэнкс присвистнул. Кинни негромко захлопал в ладоши, как зритель на игре в гольф.

«Что за подхалим», – подумал Пол.

Они сидели, пили и разговаривали, пока за окнами не стемнело. Пол почувствовал, что захмелел. Ну и хорошо, так гораздо проще терпеть эту бессмысленную пьянку.

– И куда ушел Слок? – услышал он голос Ричардса.

Пол огляделся. Он не обратил внимания, куда подевался Слокум, но его пустой стакан стоял в лужице на грязном столе.

– Хоть убей, не знаю, – признался Вебб.

– В комнату для мальчиков, – предположил Фрэнкс.

– А вот и он! Герой дня! – провозгласил Ричардс.

Слокум вошел в прокуренный бар под руку с высокой брюнеткой. Мужчины примолкли и повернули головы в ее сторону. Издалека она казалась красоткой, но, когда приблизилась, Пол увидел, что несколько переоценил ее привлекательность. Впрочем, как бы там ни было, это была единственная женщина в зале, полном мужчин. Слокум вошел в бар с таким самодовольным видом, будто убил одним выстрелом стаю куропаток, пока приятели просиживали штаны, осушая пинту за пинтой.

– Ну-у-у… Добрый вечер, – вкрадчиво сказал Ричардс.

Девушка не ответила. Она уселась Слокуму на колени и закурила. Пол обратил внимание на ее длинные пальцы и необыкновенно мягкую кожу цвета шоколадного масла. Черты лица заострены, макияж слегка потек, маленькие, близко посаженные глазки не выражали никаких эмоций. На ногах у нее были облегающие голубые штаны и ковбойские сапоги. Несколько верхних пуговиц красной рубахи с бахромой были расстегнуты. Пол в какой-то момент даже засмотрелся на нее. Да, лицо не идеальное, но фигурка хороша.

– Ну, – глядя в стакан, изрек Фрэнкс. – Разве он не похож на кота, только что съевшего канарейку?

– А никто на него и не смотрит, – пробурчал Ричардс. – Как тебя зовут, дорогуша?

– Ри, – отрекомендовал пассию Слокум. – Я встретил ее на стоянке.

– Откуда ты, Ри?

Девушка замешкалась, ожидая, что Слокум и на этот раз ответит вместо нее.

– Из Блэкфута, – бесцветным голосом сообщила она.

Ри поднесла свою сигарету к губам Слокума. Тот всосал в себя дым, как голодный младенец грудь матери. Пола чуть не стошнило.

Ричардс заказал еще по пинте каждому.

– И чем ты любишь заниматься? – спросил он, явно не в состоянии думать сейчас о чем-то другом.

– Этим, – не глядя на него, ответила девушка.

– У тебя есть подружки?

Рука Слокума заползла ей под рубашку. Девушка шлепнула по ней ладонью.

– Я и Роза берем по десять баксов, – заявила она. – Торг не уместен.

– Десять баксов! – присвистнул Вебб.

– А где Роза? – не унимался Ричардс.

– Я позвоню ей.

Ри змеей соскользнула с колен Слокума. Девушка была довольно высокой, вровень с мужчиной среднего роста. Слокум устремился за ней.

– Мы поедем ко мне, – бросил он на ходу. – Езжайте за нами.

Ричардс поставил стакан.

– Вечеринка не закончена. – Поднявшись, он сунул Полу ключи от машины. – Поведешь ты.

– Я? – переспросил Пол. – Но я приехал с Веббом на тачке Фрэнкса.

В душе росло тупое отвращение ко всему происходящему. Ему очень хотелось домой.

– Я не могу сесть за руль, – капризничал Ричардс. – Мне надо беречь себя.

– С чего бы это?

– Она индианка. Ты хоть понял? – выпалил Фрэнкс и, подняв руки, как будто сдается, покачал головой. – Нет, спасибо, я в эти игры с индейцами не играю.

Такое впечатление, что в прошлом у него было немало бурных историй, связанных с индианками.

Пол поднялся. Голова кружилась, а в ногах чувствовалась странная легкость.

– Фрэнкс! Отвезешь меня домой?

– Нет, – запротестовал Ричардс. – У тебя ключи, ты и поведешь. Джентльмены! Пойдемте.

Выругавшись, Пол развернулся и вышел на стоянку. В лицо ударил свежий ветер. Воздух пах дождем, травой и грязью. Ему не хотелось становиться личной нянькой Ричардса. К тому же перед глазами всплывала Ри, и ему становилось не по себе. Она очень похожа на Нэт, только другую Нэт, немного одичавшую, а еще Полу не давала покоя ее грудь. Ничего хорошего из этого точно не получится. Но в его руке зажаты ключи, а блестящий купе-кабриолет ждет всего в футе от него, только руку протянуть. Ричардс, опираясь на Вебба, выполз из «Калико». Слокум забрался вместе с Ри в свою машину, Кинни плюхнулся на заднее сиденье. Пол протер глаза. Он не мог остаться здесь, у Большой Джиты, это очевидно.

Мягкое сиденье из хорошо выделанной кожи было приятным на ощупь. Купе-кабриолет завелся с пол-оборота. Полу понравилась машина: такую он никогда не водил. Рядом, на пассажирском сиденье, тихо захрапел Ричардс.

Цена в десять долларов не была окончательной. Судя по всему, торг все-таки был уместен. Когда они добрались до квартиры Слокума, Ри уже снизила цену до двух долларов. Слокум повел ее в спальню, а Вебб, Кинни, Пол и Ричардс, который еще не окончательно продрал глаза, вплотную взялись за выпивку. Пол попытался не быть занудой. Он скользнул взглядом по пыльному засаленному дивану, заполненной водой раковине, из которой маленькими печальными островками торчали грязные тарелки. От этой неприглядной картины в его душе шевельнулась болезненная радость. Насколько все же жалкая жизнь у холостяка!

– Когда уже явится Роза? – попытался выяснить непонятно у кого Ричардс. – Как думаете, Роза симпатичнее Ри? Выше она точно быть не может. Ри – очень высокая девка.

Мужчины замолчали, делая вид, что обдумывают вопросы, но сказать было нечего.

– Интересно, как там ночная смена? – скуки ради завел разговор Кинни.

– Никаких разговоров о работе, – прервал его Ричардс.

– Скорее всего, хреново, – заявил пьяный Вебб с нахальной искренностью, которой Пол не мог не восхититься.

– О чем ты? – ощетинился Ричардс.

– Часа не проходит без ложной тревоги, и вся чертова пожарная часть срывается с места.

Вебб перевел взгляд на Пола. Тот не хотел встревать в спор, но и товарища подвести не мог.

– Начальник части скоро всех нас поубивает, – подтвердил он.

– И что такое с вашей сменой? – Ричардс помахал бутылкой перед носом Вебба и Пола. – Почему только вы жалуетесь?

Они посмотрели на Кинни.

– Такое случается на всех сменах, – сказал Пол.

Кинни молча пил.

– Каждую ночь приходится поднимать и опускать чертовы стержни, – начал закипать Вебб. – Понять не могу, почему «Комбасчен инжиниринг» не прикажет остановить эту штуковину.

Он поднес пиво ко рту, громко отхлебнул и вытер рот тыльной стороной ладони.

– И с какой стати мы так надрываемся? Это всего лишь опытный образец. Теперь они знают, как делать такие реакторы. Вырабатываемая энергия даже никому не нужна, только нашему чертову административному зданию.

– Ты действуешь нам на нервы, – пригрозил Кинни.

– Да пошли вы! – мрачно отреагировал Вебб.

Ричардс уже приготовился что-то сказать, как его, к счастью собравшихся, отвлек шелест шин за окном. Было слышно, как открылась дверца и через минуту захлопнулась. Машина отъехала.

– Это, наверное, Роза! – возрадовался Кинни.

Тягостное ожидание не затянулось. В дверь постучали. Как и предполагалось, Роза оказалась ниже Ри. Лицо у нее было шире и мягче. Курчавые черные волосы достигали плеч.

– Вижу, я попала по адресу, – проворковала девушка.

У нее был приятный голос и милый деревенский выговор. Ричардс моментально забыл о реакторе. Спустя минуту Роза уже сидела рядом с ним на диване, сержант обнимал ее за плечи, а она ласково поглаживала его ногу.

– Пойду проветрюсь. – Пол резко поднялся и вышел на небольшой балкончик.

Он стоял и вдыхал полной грудью бодрящий воздух. Весна освежила голову запахом свежевскопанной земли, и он забеспокоился, вспомнив о Нэт. А уже через минуту мечты унесли его далеко отсюда: вот Нэт с задранным до талии платьем оседлала его, а вот она отдается ему, страстно запрокинув голову… Его любимая фантазия, которой не суждено сбыться.

Стеклянная дверь отъехала в сторону, и на балконе появилась Ри в обтягивающих штанах и блестящем лифчике. У Пола закружилась голова. Девушка, облокотившись на перила, курила, глубоко затягиваясь и с шумом выдыхая дым. Сквозь мягкую кожу цвета замши проступали ребра, было заметно, как они двигаются в такт с вдохом-выдохом. Кисти безвольно свешены. Гладкие ногти, покрытые бледным лаком опалового цвета. Как Пол ни пыжился, но так и не смог придумать, что сказать. Смотреть на Ри было приятно, хотя и чувство вины его, конечно, мучило.

Внизу началась какая-то возня. Хлопнула дверь. Послышался смех. Затем вскрик, звуки борьбы… Пол выглянул вниз. В неярком свете, падающем из окон многоквартирного дома, он увидел Ричардса, который держит Розу за руку. Вебб стоял рядом и показывал в сторону открытой двери.

– Ты заплатишь за непослушание. Ты заплатишь за эту маленькую выходку, – то и дело повторял мастер-сержант.

Ри напряглась и тоже наблюдала за тем, что происходит внизу.

– Я не нарочно, – звонко рассмеялась Роза, но смех был явно наигранный. – Грудное молоко само выделяется. Просто так вышло.

– Давайте остынем, – уговаривал босса Вебб. – Давайте вернемся в дом и все уладим.

– Мне виднее, что надо делать, – пробормотал Ричардс.

Сержант устремился к машине. Рывком подняв крышку багажника, он несколько минут копался в своем хламе и наконец извлек моток троса.

– Будет прикольно, – сказал он и, постучав по крыше автомобиля, жестом подозвал Розу. – Залезай.

– Зачем?

– Пошевеливайся!

Пол слышал увядший смех Розы, пока она забиралась наверх. Ричардс подсадил ее. Девушка была одета в нечто, напоминающее купальный костюм. На ногах – никакой обуви. Ричардс приказал ей лечь на спину и не шевелиться. Роза стала что-то щебетать своим высоким голосом, но слова не долетали до балкона второго этажа. Ричардс начал привязывать девушку тросом, продевая его через опущенные стекла. Кинни со Слокумом вышли из дома и молча наблюдали за этой сценой.

– Вы думали, что Рождество уже прошло? – куражился Ричардс. – Вот наша елка! Вебб! Хочешь забраться на нее?

Парень неуверенно мялся в круге света, отбрасываемого уличным фонарем.

– Влезай на нее, Веббси! Покажи класс! Реабилитируйся за то, что был таким засранцем в квартире, – похлопывая Розу по животу, подзуживал сержант. – Готова полетать, дорогуша? Мы назовем тебя Сквоник[34]34
  Игра слов: первая половина состоит из слова «скво» (так белые называли индианок) и второго слога русского слова «спутник» (в 1957 году СССР запустил первый искусственный спутник Земли).


[Закрыть].

Бросив на балконе непотушенную сигарету, Ри проворно нырнула обратно в квартиру.

– Ты же не собираешься ехать? – испуганно пропищала Роза.

Пол надеялся, что Ричардс на самом деле не способен на такое.

– Мне кажется, все зашло слишком далеко, – нервничал Вебб.

Пол услышал звук быстрых шагов по асфальту и успел заметить темный силуэт, который молнией метнулся прочь от дома. Это была Ри. Она бежала, охваченная ужасом, и ее длинные ноги мелькали во тьме. Пол подумал, что должен бежать вслед за ней, но не мог сдвинуться с места. Краем глаза Пол заприметил свет в окнах близлежащего бара или, может, борделя. Девушка, скорее всего, решила укрыться там.

С нарастающим беспокойством Пол снова перевел взгляд на безобразный спектакль, который разыгрывался внизу. Он не сразу понял, что происходит, а когда сообразил, не мог поверить, что мастер-сержант действительно воплотит угрозы в жизнь.

Оттолкнувшись от перил, Пол спрыгнул с балкона, но купе-кабриолет уже сорвался с места, плюясь грязью и гравием.

– Твою мать! – выругался Вебб. – Господи Иисусе!

Даже рев мотора не мог перекрыть истошный пронзительный вопль Розы.

Вебб в отчаянии бросился к Полу:

– Что делать? Звонить копам?

– Мы здесь со шлюхами! – взвизгнул Кинни. – Мы уехали пить в мужской компании, а теперь нас арестуют с индейскими шлюхами!

Похоже, у него началась истерика.

Машина развернулась и теперь мчалась обратно.

– На дорогу!

Пол схватил Кинни и Слокума, которые стояли ближе к нему, но те вырвались.