Текст книги "Почему Америка и Россия не слышат друг друга? Взгляд Вашингтона на новейшую историю российско-американских отношений"

«Давайте перейдем к делу»

Новые американо-российские отношения начались совсем не безоблачно. Не успел новый госсекретарь генерал Колин Пауэлл вселиться в свой кабинет в Госдепартаменте, как разразились два взаимосвязанных шпионских скандала, угрожавших пустить двусторонние отношения под откос. Как прокомментировал скандалы Пауэлл, «русские наплевали на наше джентльменское соглашение насчет шпионов. Они продолжали наращивать свои усилия»{150}150
  Интервью Колина Пауэлла для документального сериала BBC Putin, Russia and the West. Episode 1. “Taking Control”.


[Закрыть]. Посол России в Вашингтоне Юрий Ушаков вспоминает, что его первая встреча с Пауэллом не задалась. Он отправился в Госдепартамент, чтобы поздравить Пауэлла с назначением, но ему с порога сообщили, что российских дипломатов собираются выдворить из страны за деятельность, несовместимую с дипломатическим статусом. После нескольких ничего не значащих любезностей Ушакова выпроводили вон{151}151
  Из интервью с высокопоставленным российским чиновником.


[Закрыть]. Затем Пауэлл позвонил министру иностранных дел Игорю Иванову, чтобы поделиться новостями. «У нас возникла одна проблемка, – сообщил Пауэлл, – давайте-ка покончим с ней сразу. Мы намерены выслать 50 ваших дипломатов и рассчитываем, что вы поступите так же». Иванов согласился и предложил: «А теперь давайте перейдем к делу»{152}152
  Из интервью с бывшим заместителем госсекретаря Ричардом Армитеджем.


[Закрыть]. Каждая из сторон выдворила по 53 дипломата. Это был самый крупный инцидент с высылкой дипломатов со времен президентства Рейгана – тогда США в 1986 году выдворили со своей территории 80 советских разведчиков. Вскоре после телефонной беседы Пауэлл и Иванов ненадолго встретились в Египте и, покончив с проблемой шпионов, плодотворно провели встречу{153}153
  Из интервью с Игорем Ивановым.


[Закрыть].

Следующий шпионский скандал оказался гораздо более опасным и вредоносным. Не прошло и месяца с начала президентства Буша, как агента ФБР Роберта Ханссена арестовали по обвинению в шпионаже в пользу СССР и России. На протяжении 22 лет он продавал американские секреты русским, заработав $1,4 млн. Возникли подозрения, что масштабы ущерба, нанесенного Ханссеном национальной безопасности США, сопоставимы с ущербом от деятельности арестованного в 1994 году сотрудника ЦРУ Олдрича Эймса, шпионившего в период холодной войны в пользу СССР, а затем в пользу постсоветской России[21]21
  Эймс был завербован в 1985 году и, по разным данным, способствовал разоблачению от 12 до 25 агентов ЦРУ в КГБ и ГРУ.


[Закрыть]. Арест Ханссена напомнил Америке, что хотя СССР и развалился, Россия не прекратила активную разведывательную деятельность на территории США. В российской прессе Ханссена изображали как героя. По словам одного российского политического комментатора, мнение которого подхватили многие издания, «надо отдать должное советской разведке»: внедрить двух таких кротов, как Эймс и Ханссен, – это отличная профессиональная работа{154}154
  Высылка российских дипломатов из США. Agentura.ru. 2001.


[Закрыть].

Придя к власти, администрация Буша провела межведомственную ревизию политики в отношении России. Вопрос о месте России в американской политике был пересмотрен посредством пересмотра ее положения в бюрократических структурах Государственного департамента. Клинтон в свое время создал отдел по делам новых независимых государств (S/NIS) и назначил его руководителем Строуба Тэлботта. В 2001 году свое слово в этой дискуссии решил сказать Конгресс. Председатель сенатского комитета по международным делам Джесси Хелмс, придерживавшийся консервативных взглядов, намеревался понизить статус России путем упразднения отдела по делам новых независимых государств. В администрации Буша решили, что Россия действительно больше не заслуживает отдельного бюро, и несмотря на энергичное сопротивление чиновников, которые непосредственно занимались Россией, все постсоветские государства «загнали» в Бюро по делам Европы и Евразии, в ведении которого оказалось 54 государства{155}155
  См. State 100169, June 8, 2001 (телеграмма с грифом «несекретно»): «У нас сливают два огромных управления». Автор в то время работала в управлении политического планирования Госдепартамента и разделяла позицию сотрудников отдела S/NIS, что их подразделение закрывать преждевременно. Россия и постсоветские государства все еще имели гораздо больше общего друг с другом, чем с любой из европейских стран. Новая администрация хотела продемонстрировать всем, что Россия не заслуживает особого внимания и что США не признают ее особых отношений с другими постсоветскими государствами. В период второго президентского срока Буша центральноазиатские государства были выведены из состава Бюро по делам Европы и переданы в Бюро по делам Южной Азии.


[Закрыть]. По словам Тэлботта, это было «понижение стратегического ранга самой России». Несмотря на это, новый помощник госсекретаря по европейским делам Элизабет Джонс львиную долю своего времени посвящала именно России вследствие ее важности для остальных государств – членов НАТО и Европейского союза{156}156
  Из бесед с Элизабет Джонс.


[Закрыть]. Чтобы покончить с наследием Клинтона, упразднили и Двустороннюю комиссию Гор – Черномырдин. Так эти двусторонние отношения, в которых и без того уже мало кто был заинтересован, лишились еще одной сети контактов.

В первые полгода президентства Буша все выглядело так, что США снижают статус американо-российских отношений по целому ряду направлений, от контроля над вооружениями до войны в Чечне. В своем первом обращении к совместному заседанию палат Конгресса Буш заявил: «Чтобы защитить наш народ, наших союзников и наших друзей, мы должны разработать и развернуть эффективную систему противоракетной обороны. И поскольку мы преобразуем наши военные силы, то можем отказаться от пережитков холодной войны и сократить наши ядерные силы с учетом сегодняшних потребностей»{157}157
  http://www.washingtonpost.com/wp-srv/onpolitics/transcripts/bushtext022701.htm.


[Закрыть]. В пику Москве, которая объявила чеченских сепаратистов исламистскими террористами, высокопоставленный сотрудник Госдепартамента встретился в местном университете с Ильясом Ахмадовым, министром иностранных дел самопровозглашенной Чеченской республики Ичкерия в изгнании. Впоследствии Ахмадов получил политическое убежище в США – к вящему раздражению России. Американские чиновники обвиняли Россию в том, что она способствует распространению оружия массового поражения, и ставили под сомнение пользу от программ помощи времен Клинтона, в том числе программы Нанна – Лугара, которая, как заявляли официальные представители США, по сути, субсидирует российские вооруженные силы.

Тем не менее администрация Буша продолжала активно готовить двустороннюю повестку к первому саммиту Буша с Путиным в Словении, одной из бывших республик Югославии, избежавшей межэтнических столкновений. Главным приоритетом администрации было добиться от России согласия на выход США из Договора по ПРО, что позволило бы американцам дальше развивать программу противоракетной обороны. Для Путина эта встреча стала первой возможностью выйти за пределы двусторонних отношений Клинтон – Ельцин, символизировавших слабость России, и добиться большего паритета в американо-российских отношениях.

Первый контакт двух президентов

Впервые Буш и Путин встретились в изысканной обстановке замка XVI века в словенском городе Брдо 16 июля 2001 года. «Моя цель на этом саммите состояла в том, чтобы преодолеть напряженность и наладить контакт с Путиным, – писал Буш, – я придавал очень большое значение личной дипломатии»{158}158
  Bush, Decision Points, p. 195.


[Закрыть]. Саммит состоялся под занавес первой пробной для американского президента поездки в Европу – у него еще не было внешнеполитического опыта, и попытки наладить добрые личные отношения с европейскими лидерами вроде канцлера Германии Герхарда Шрёдера шли со скрипом. Европейские политические обозреватели отнеслись к Бушу скептически и даже высокомерно (немецкий еженедельник Der Spiegel поместил на обложку Буша в виде воинственного ковбоя, размахивающего револьверами), и первые встречи американского президента с европейскими союзниками проходили в натянутой атмосфере.

Путин, в отличие от европейских лидеров, отнесся к новому американскому президенту куда менее критически. Путин, бесспорно, понимал, что после весьма прохладного приема у европейцев следует проявить к Бушу подчеркнутое уважение. Самому Бушу в начале их встречи показалось, что Путин держится напряженно. Первым делом он принялся зачитывать по бумажке данные о внешнем долге еще советской поры. Спустя несколько минут Буш прервал это заранее заготовленное выступление, обратившись к Путину с вопросом: «Правда ли, что ваша матушка дала вам крестик и вы освятили его в Иерусалиме?» Эта реплика, судя по всему, мгновенно растопила лед взаимной неловкости – Путин отложил в сторону свои записки и рассказал Бушу, как на его даче случился пожар и все вещи сгорели дотла, один только крестик не погиб в пламени и потому приобрел для Путина особое религиозное значение{159}159
  Rice, No Higher Honor, p. 63.


[Закрыть]. В последующей беседе два президента обсудили широкий круг вопросов, в том числе и религию{160}160
  Bush, Decision Points, pp. 195–196.


[Закрыть]. Путин прямо предостерег Буша от опасности, которую представляет вскармливаемый исламскими фундаменталистами терроризм, просачивающийся с южных оконечностей России; он был убежден, что Соединенные Штаты сильно недооценивают эту угрозу. Особенно настойчиво Путин повторял – и его слова оказались провидческими, – что пакистанский режим во главе с премьер-министром Первезом Мушарафом поддерживает «Талибан» и «Аль-Каиду». Путин сообщил Бушу, что у Москвы есть специалист по этим вопросам, министр обороны Сергей Иванов, который с тех пор стал главным визави советника по национальной безопасности Кондолизы Райс. Судя по всему, они с Ивановым нашли общий язык{161}161
  В документальном сериале BBC Putin, Russia and the West Иванов и Райс вспоминают, как в мае 2004 года во время саммита в Москве они вдвоем улизнули с постановки балета «Щелкунчик» в Большом театре, дружно решив, что представление скучное, и вместо этого отправились смотреть неклассический авангардный балет [на репетиции в театре балета Бориса Эйфмана. Прим. пер.].


[Закрыть]. По свидетельству советников Буша и Путина, на той первой встрече между двумя президентами возникла взаимная симпатия. И эти близкие личные контакты между двумя лидерами сохранялись почти до конца второго президентского срока обоих{162}162
  Rice, No Higher Honor, pp. 62, 174.


[Закрыть].

Совместная пресс-конференция Буша и Путина по окончании саммита началась довольно необычно. Президент Буш говорил о важности «построения конструктивных уважительных отношений с Россией». В тон ему Путин заявил: «Мы рассчитываем на прагматические отношения между Россией и Соединенными Штатами». Два лидера говорили о важности вступления России в ВТО, упомянули они и о своем расхождении во взглядах на противоракетную оборону и расширение НАТО. Путин поднял вопрос, который в дальнейшем неоднократно озвучивал за время своего президентства, – что еще в далеком 1954 году Советский Союз направил странам НАТО послание, в котором выразил намерение участвовать в НАТО. Путин сетовал, что в странах Балтии нарушаются права проживающих там русских. Буш охарактеризовал Путина как «человека честного, прямого, любящего свою страну. Он любит свою семью. Мы разделяем во многом одни и те же ценности. Я считаю его выдающимся лидером».

А далее прозвучала знаменательная фраза, которая неотступно преследовала Буша все его последующее президентство. Отвечая на вопрос, мог бы он доверять Путину, Буш ответил: «Я заглянул в глаза этому человеку. Я понял, что это человек прямой и ему можно верить, – я постиг его душу»{163}163
  Расшифровка материалов пресс-конференции Буш – Путин 18 июня 2011 года. http://cnn.worldnews.printhtis.clickability.com/pt/cpt?expire=-1&title=CNN.com+-+Transcript%3A+Bush.


[Закрыть]. Было заметно, как напряглась, услышав эти слова, находившаяся поблизости Кондолиза Райс. «С этим мы еще хлопот не оберемся», – проворчала она себе под нос{164}164
  Из интервью с присутствовавшим на переговорах сотрудником Госдепартамента.


[Закрыть]. «В последующие годы, – позже с сожалением писал Джордж Буш, – Путин даст мне основания пересмотреть мое мнение о нем»{165}165
  Bush, Decision Points, p. 196.


[Закрыть]. Райс сетовала, что Буш заранее не заготовил ответа на вопрос о доверии: «Нам так и не удалось избавиться от впечатления, что президент по наивности поверил Путину, а потом тот его обманул»{166}166
  Rice, No Higher Honor, p. 63.


[Закрыть]. Колин Пауэлл предпочел обойтись без дипломатических экивоков: «Я заглянул ему в глаза и увидел КГБ», – язвительно заметил он позже{167}167
  Интервью Пауэлла в документальном сериале BBC Putin, Russia and the West, part 1.


[Закрыть]. Путин отозвался о Буше не так льстиво, и тем не менее обе стороны расценили ту первую встречу двух президентов как успех{168}168
  Буш и Путин: идеальная пара // Коммерсантъ Власть. 2001. 26 июня (№ 25).


[Закрыть]. Некоторые из чиновников эпохи Буша были не так снисходительны в оценках. «Путин переиграл Буша», – отметил один из них, выразив чувства более скептически настроенной группы сотрудников{169}169
  Из бесед с высокопоставленными сотрудниками администрации Буша.


[Закрыть].

Вскоре после первого саммита с Путиным Буш высказал свое мнение о нем, которое проливало свет на кредо российского лидера: «Я увидел человека, который понимает, что его будущее связано не с Востоком, а с Западом, я понял, что нас обоих заботит проблема безопасности, особенно исламский фундаментализм, и он понимает, что ракеты в такой же мере могут ударить по нему, как и по нам». Отталкиваясь от этого четкого диагноза, Буш перешел к сути дела: «С другой стороны, он не желает, чтобы Америка принижала его»{170}170
  Peggy Noonan, “A Chat in the Oval Office,” Wall Street Journal, June 26, 2001.


[Закрыть].

Теракты и предложение Путина

9 сентября 2001 года Путин позвонил Бушу, чтобы сообщить важную новость: поддерживаемый Москвой лидер афганского антиталибского Северного альянса Ахмад Шах Масуд убит в своем лагере двумя арабскими террористами-смертниками, которые проникли к нему под видом журналистов. Руководство российской разведки пришло к выводу, что убийство Масуда – пролог к широкой террористической кампании. Путин предупредил{171}171
  Цит. по совместной пресс-конференции Владимира Путина и Джорджа Буша 13 ноября 2001 года в Вашингтоне.


[Закрыть] Буша, что у этого акта могут быть более широкие последствия: «У меня было очень тяжелое предчувствие, в этот же день я сказал об этом президенту Бушу… «Ты знаешь, по-моему, нас ждут какие-то серьезные события, это не единичный факт террора»{172}172
  Baker and Glasser, p. 121.


[Закрыть]. Российское руководство, учитывая длительный и горький опыт афганской войны, действительно куда лучше США разбиралось в закономерностях и движущих силах непрекращающихся боевых действий в Афганистане. Путин был убежден, что исламистские экстремисты в Афганистане оказывали поддержку чеченским боевикам. Он еще в Словении предупреждал Буша об угрозе эскалации терроризма, происходящего из «дуги нестабильности» – неспокойных территорий к югу от России.

Афганистан представлял собой трудную проблему для Вашингтона и Москвы. В конце концов, США принимали активное участие в разгроме Советского Союза в Афганистане, а этот разгром был частью цепочки событий, которые привели к распаду СССР. В тот памятный день в феврале 1989 года, когда последние подразделения советских войск покинули Афганистан, шеф резидентуры ЦРУ в Исламабаде отправил домой телеграмму всего из двух слов: «Мы победили»{173}173
  Steve Coll, Ghost Wars (New York: Penguin Press, 2004), p. 185.


[Закрыть]. В 1980–1988 годах американцы оказывали поддержку воевавшим против Советского Союза моджахедам, что и помогло положить конец советской оккупации Афганистана. Но поставляемые теми же США деньги и оружие – а также деньги и боевики из ближневосточных государств – помогли вскормить и те силы, которые позже превратились в движение «Талибан», и террористическую организацию «Аль-Каида», которая была ответвлением движения моджахедов[22]22
  Усама бен Ладен был одним из создателей пакистанской организации «Мактаб-аль-Хидамат», которая готовила боевиков для участия в афганской войне. В конце 1980-х большая часть членов этой организации перешла в «Аль-Каиду».


[Закрыть]. Таким образом, Соединенные Штаты, сами того не желая, стали повивальной бабкой величайшей угрозы их собственной национальной безопасности в XXI веке.

Многое написано о том, как администрация Буша в первые девять месяцев пребывания в Белом доме не сумела осознать всей опасности «Аль-Каиды», хотя разведка США неоднократно предостерегала, что Усама бен Ладен планирует террористические атаки и что для этого могут быть использованы гражданские самолеты{174}174
  См. отчет Комиссии 9/11: http://www.9-11commission.gov/report/911Report.pdf.


[Закрыть]. Ветеран российской власти Евгений Примаков считает, что поскольку прошло уже более десятилетия после поражения СССР в Афганистане, США не смогли верно оценить серьезность угрозы, которую представляли те, кто пришел на смену моджахедам. «Соединенные Штаты, – говорит Примаков, – не имели хорошо продуманного плана борьбы с терроризмом»{175}175
  Evgeny Primakov, A World Challenged (Washington, DC: Brookings Institution Press, 2004), p. 76.


[Закрыть].

Утром 11 сентября, через два дня после звонка Путина Бушу, террористы нанесли удары по Соединенным Штатам. Погибли три тысячи американцев, и представления страны о собственной безопасности навсегда изменились, у американцев возникло ощущение немыслимой ранее уязвимости на родной земле. Владимир Путин первым из глав иностранных государств позвонил Бушу в те страшные часы, чтобы высказать слова соболезнования и поддержки. Однако он не смог связаться с самим Бушем – тот находился на «борту номер один», – и на звонок ответила из бункера Белого дома Кондолиза Райс. Она предупредила Путина, что в стране объявлена повышенная, третья степень боевой готовности. На следующий день Путин отдал приказ свернуть военные учения в северной части Тихого океана, чтобы не отвлекать внимание вооруженных сил США.

Когда двум президентам удалось наконец связаться по телефону, Путин сказал: «Добро восторжествует над злом. И я хочу, чтобы вы знали – в этой борьбе мы с вами»{176}176
  Bush, Decision Points, p. 196; Woodward, p. 118.


[Закрыть]. Атака на башни-близнецы подтвердила, что предостережения Путина новоизбранному президенту США имели под собой основания, и это открыло перед Россией уникальную возможность предложить Америке совет и помощь – ведь Россия разбиралась в тонкостях афганской политики, располагала обширной информацией о характере и условиях местности в Афганистане, о местах расположения тренировочных лагерей боевиков и накопила за предыдущие годы огромный опыт сотрудничества с Северным альянсом. В тот момент Кондолиза Райс ясно осознала, что холодная война действительно закончилась{177}177
  Документальный сериал BBC Putin, Russia and the West, part 1.


[Закрыть]. Послание Кремля имело четкий, однозначный смысл: «Америка, мы с тобой» – пусть даже в российских СМИ реакция на драматические события в США варьировалась от злорадства, что высокомерные американцы наконец-то получили по заслугам, до конспирологических теорий, что атаку организовали сами американские спецслужбы. Зато русские в большинстве своем теперь знали ответ на вечный вопрос: «Против кого дружить будем?»{178}178
  http://www.ng.ru/politics/2001-09-20/insider.html.


[Закрыть]

Однако настоящий вопрос заключался в том, как Россия собирается поддерживать Соединенные Штаты в их возмездии террористам. Чтобы нанести ответный удар по «Талибану», который многие годы давал приют «Аль-Каиде», Соединенным Штатам требовалось обеспечить безопасные пути снабжения в Афганистан, и наилучшим решением этой задачи было бы размещение военных баз в Центральной Азии. Но еще со времен краха СССР Россия постоянно жаловалась, что американцы наращивают свое присутствие у нее «на заднем дворе». Интересы США в этом регионе имели отношение одновременно и к энергетической сфере, и к безопасности, а руководители государств региона, в частности казахстанский лидер Нурсултан Назарбаев, глава Кыргызстана Аскар Акаев и Узбекистана Ислам Каримов, освоили искусство балансировать между Россией и США в стремлении упрочить свою власть, привлекать инвестиции и развивать торговлю. Война, которую США планировали вести в Афганистане, дарила этим государствам уникальный шанс добиться военного присутствия американцев на своей территории и связанных с этим экономических выгод. Однако все эти радужные перспективы упирались в далеко не праздный вопрос – право на полеты над территорией Российской Федерации. Хотя Казахстан, Кыргызстан и Узбекистан и были независимыми государствами, у России все равно оставалась возможность перекрыть американцам доступ к бывшим советским республикам.

В российском руководстве возник глубокий раскол по вопросу о размещении военных баз США на территории центральноазиатских государств. Хотя впоследствии Примаков и заявил, что «Москва пошла навстречу и поддержала идею помочь США в Центральной Азии», вначале Москва придерживалась противоположного мнения{179}179
  Primakov, A World Challenged, p. 69.


[Закрыть]. Началось с того, что Путин по очереди обзвонил всех трех лидеров – Акаева, Назарбаева и Каримова – и предостерег, чтобы те не соглашались размещать у себя американские военные базы. Однако у всех троих российский президент встретил отпор – они явно не хотели идти на поводу у Москвы. Против военных баз США резко выступал и министр обороны, в прошлом сотрудник КГБ Сергей Иванов. Позже он так объяснил свою позицию: если в Центральной Азии появятся военные базы США, американцы сейчас же начнут насаждать в этих странах демократию, а это не сулит России ничего хорошего{180}180
  Putin, Russia and the West. С. Иванов, в чем-то похожий на Путина, в 1999 году, после того как семья Ельцина выбрала преемником Путина, недоумевал в разговоре с одним американским чиновником: «Не понимаю, почему выбор пал на него. Я-то имел генеральское звание, а он был всего-то подполковником КГБ».


[Закрыть]. Путин отрядил в Среднюю Азию своего советника по национальной безопасности Владимира Рушайло с наказом склонить на свою сторону таджикского лидера Эмомали Рахмонова, чтобы он не пустил на свою территорию военную базу США{181}181
  Baker and Glasser, p. 130.


[Закрыть]. Но эта поездка ничего не дала, и стало ясно, что главы среднеазиатских государств не собираются сдавать позиции в этом вопросе. Тогда Путин сменил курс.

22 сентября Путин созвал совещание по проблеме американских военных баз в Центральной Азии в своей резиденции на берегу Черного моря, в Сочи. Сам Путин высказался за то, чтобы поддержать военные действия американцев и разрешить им разместить базы, поскольку был заинтересован в добрых отношениях с Соединенными Штатами{182}182
  Из бесед с Михаилом Касьяновым, тогда занимавшим пост премьер-министра.


[Закрыть]. Несмотря на резкие возражения некоторой части присутствовавших, точка зрения Путина возобладала. Он поспешил позвонить Бушу, чтобы проинформировать, что Россия не будет возражать против военного присутствия США в регионе «до тех пор, пока оно имеет целью ведение войны с террором и при условии, что является временным»{183}183
  Woodward, p. 118.


[Закрыть]. Двумя днями позже Путин пригласил на встречу в Москве лидеров ведущих политических партий, представленных в Думе. Из них лишь двое – Григорий Явлинский и Борис Немцов – полностью поддержали решение Путина разместить американские базы в Центральной Азии{184}184
  Из бесед с Григорием Явлинским.


[Закрыть]. Остальные политические деятели пробовали было возражать, но когда убедились, что Путин уже все для себя решил, тоже высказались за. Для многих все сводилось к борьбе разума, который твердил, что из чисто прагматических соображений сотрудничество с США полезно, и души, которая всеми фибрами противилась этому. О своем решении поддержать военные действия США в Афганистане Путин официально заявил в телевизионном обращении к российскому народу и пообещал «активное сотрудничество» российских спецслужб в сборе разведывательной информации и обмене ею с американскими коллегами{185}185
  “Putin to Offer Vision of Europe,” CNN online, September 25, 2001, http://edition.cnn.com/2001/WORLD/europe/09/25/gen.russia.germany1050/index.html.


[Закрыть]. Все указывало на то, что холодная война и впрямь закончилась.

Официальные представители США отправились в Узбекистан и Кыргызстан обговаривать права на размещение своих военных баз. Министр обороны Дональд Рамсфельд, заметив, что лидеры этих стран «далеко не святые, но в мире со святыми вообще не густо», разработал основы соглашения с узбекским авторитарным правителем Каримовым, по которым силы особого назначения США получали право пользоваться военным аэродромом Карши-Ханабад (K-2), расположенным в 120 милях от афганской границы. Каримов все жаловался, что русские давят на него, требуя согласовывать с ними решения по военным базам{186}186
  Rumsfeld, pp. 372, 382–384.


[Закрыть]. Он поинтересовался у заместителя госсекретаря по контролю над вооружениями Джона Болтона: «Если мы предоставим вам место под авиабазу, пробудете вы здесь в течение десяти лет?»{187}187
  Из интервью с Джоном Болтоном.


[Закрыть] Учитывая более чем плачевную репутацию Узбекистана в вопросе прав человека, Каримову было на руку соглашение с США по поводу военной базы – оно на время ограждало его от резкой критики международного сообщества. В Кыргызстане авиабазу США разместили прямо в аэропорту Манас. Российские политические комментаторы тут же указали на экономические выгоды, которые получают киргизы и узбеки от размещения авиабаз, начиная с контрактов на поставку горючего и заканчивая дополнительными рабочими местами в строительстве. Некоторые задавались вопросом, насколько длительным будет присутствие США в регионе, учитывая, что у США есть далекоидущие виды на Центральную Азию, а экономический интерес к авиабазам со стороны местной элиты со временем будет увеличиваться{188}188
  Независимая газета. 2001; 21 декабря. 2002. 15 января.


[Закрыть].