Текст книги "Последнее желание"

2

Геральт наклонился, проверил исправленную скобу стремени, подогнал еще не размявшийся и туго идущий в пряжке стременной ремень. Подправил подпругу, сумы, скатанную за седлом попону и притороченный к ней серебряный меч. Нэннеке неподвижно стояла рядом, скрестив руки на груди.

Подошел Лютик, ведя под уздцы своего темно-гнедого мерина.

– Благодарим за гостеприимство, уважаемая, – серьезно сказал он. – И уж не злись на меня. Я ведь все равно знаю, что ты меня любишь.

– Конечно, – серьезно ответила Нэннеке. – Люблю тебя, шалопая, хоть и сама не знаю, за что. Ну, будьте…

– До встречи, Нэннеке.

– До встречи, Геральт. Следи за собой.

Ведьмак горько улыбнулся.

– Предпочитаю следить за другими. Это вообще-то полезнее.

Из-за храма, из-за оплетенных плющом колонн вышла Иоля в сопровождении двух младших послушниц. Она несла сундучок ведьмака. Иоля неловко избегала его взгляда, смущенная улыбка то появлялась, то сбегала с ее веснушчатой, пухленькой, покрытой румянцем мордашки. Сопровождающие ее послушницы не скрывали многозначительных взглядов, с трудом удерживаясь, чтобы не рассмеяться.

– Великая Мелитэле, – вздохнула Нэннеке. – Целая прощальная процессия. Возьми сундучок, Геральт. Я пополнила запасы твоих эликсиров, там все, чего недоставало. И то лекарство, знаешь, о чем я. Принимай регулярно каждые две недели. Не забывай. Это важно.

– Не забуду. Благодарю, Иоля.

Девушка опустила голову, подала ему сундучок. Ей так сильно хотелось что-то сказать. Но она не знала, что именно, какие слова произнести. И не знала, что сказала бы, если б могла. Не знала. И хотела.

Их руки соприкоснулись.

Кровь. Кровь. Кровь. Кости словно белые поломанные прутики. Сухожилия словно белесые шпагаты, вырывающиеся из-под кожи, раздираемой огромными, ощетинившимися лапами и острыми зубами. Ужасный звук разрываемого тела и крик – бесстыдный и ужасающий в своем бесстыдстве. В бесстыдстве конца. Смерти. Кровь и крик. Крик. Кровь. Крик…

– Иоля!!!

Нэннеке с невероятной при ее комплекции быстротой припала к лежащей на земле, напрягшейся, сотрясаемой конвульсиями девушке, придерживая ее за плечи и волосы. Одна из послушниц остановилась словно громом пораженная, другая, более скорая, опустилась на колени в ногах Иоли. Иоля выгнулась дугой, раскрыв рот в беззвучном крике.

– Иоля! – кричала Нэннеке. – Иоля! Говори! Говори, детка! Говори!

Девушка напряглась еще сильнее, закусила губу, тонкая струйка потекла по ее щеке. Нэннеке, покраснев от усилия, крикнула что-то, чего ведьмак не понял, но его медальон рванул шею так, что он непроизвольно наклонился, согнутый, придавленный невидимым грузом.

Иоля застыла.

Лютик, бледный как полотно, громко вздохнул. Нэннеке поднялась с колен. С трудом. Медленно.

– Заберите ее, – бросила она послушницам. Их было уже больше, они сбежались, серьезные, изумленные и молчаливые.

– Заберите ее, – повторила жрица. – Осторожно. И не оставляйте одну. Я сейчас приду.

Она повернулась к Геральту. Ведьмак стоял неподвижно, теребя поводья вспотевшей рукой.

– Геральт… Иоля…

– Молчи, Нэннеке.

– Я тоже это видела… Мгновение. Геральт, не уезжай.

– Я должен.

– Ты видел… видел это?

– Да. Не в первый раз.

– И что?

– Нет смысла оглядываться назад.

– Не уезжай, прошу тебя.

– Я должен. Займись Иолей. До свидания, Нэннеке. Жрица медленно покачала головой, хлюпнула носом и вытерла рукой слезу резким, отрывистым движением.

– Прощай, – шепнула она, глядя ему в глаза.