Текст книги "Сгоревшая под дождём"

Глава 2

По деревянной, чистой и блестящей от своей новизны лестнице ступал высокий, плечистый, едва седеющий мужчина в строгом костюме. Он поднимался на шестой, последний этаж. Когда он приблизился к нему, капельки пота выступили на его массивном лбу, появились одышка, ощущение тяжести в ногах, и он подумал, что неплохо было бы заниматься спортом чаще двух раз в неделю. Его тяжёлые шаги и угрюмый взгляд наводили страх на проходящих мимо детей и даже некоторых воспитательниц. Все они оглядывались на него и недоумевали, что этот суровый человек забыл в таком заведении. Но никто не знал, что внешность мужчины совсем не соответствует его характеру. И если бы воспитательницы были осведомлены о том, что это не какой-то проходимец, а хозяин этого дома, они, верно, вели бы себя иначе. Не глядели бы исподлобья и не шарахались, как от злой собаки, а улыбались, приветствовали и желали здоровья такому благородному мужчине. А дети и вовсе плакали бы от счастья и благодарили своего спасителя, если бы знали, в насколько неблагоприятных условиях жили бы, не будь на свете этого, по их предположениям, великана-людоеда.

Антон Денисович, так звали хозяина детского дома, был очень богатым человеком, владел несколькими гостиницами в городе и имел ряд магазинов запчастей для автомобилей. На вопрос: «А сам ли Антон Денисович добился таких высот?» последует отрицательный ответ. Всё, чем владел бизнесмен, когда-то принадлежало его отцу. Тот перед смертью завещал весь свой бизнес юному Антону, который оказался не пустоголовым лентяем, как можно назвать большинство представителей так называемой золотой молодёжи, а вполне умным и ответственным молодым человеком, закончивший Высшую Школу Экономики с красным дипломом. По молодости мужчина только и думал о развитии бизнеса, перешедшего ему по наследству, а после тридцати лет всерьёз занялся благотворительностью. Он перечислял крупные суммы в различные фонды, детским домам. Однажды Антон Денисович из интереса посетил один государственный детский дом. Увидев многочисленные маленькие лица, в которых читались безвыходность и отчаяние, а также не совсем благоприятные условия, в которых жили дети, бизнесмен выбежал из детского дома, сел на крыльцо и заплакал. Так ему было жаль малышей. На следующий день Антон Денисович задумал построить свой детский дом на собственные средства. Он хотел создать такое место, где детям было бы уютно, где они не познали бы жестокости и всякого рода лишений, где они почувствовали бы себя любимыми. И ему удалось реализовать свою идею. Шестиэтажное здание было похоже на гостиницу класса люкс как снаружи, так и внутри. Всё в этом частном детском доме было на высшем уровне: большие уютные комнаты, заполненные игрушками, добрые воспитательницы, вкусная еда, дорогая красивая одежда и прочее. Конечно, Антон Денисович знал, что ни один детский дом, даже самый лучший, не заменит родителей. И всё же мужчина стоял на том, что сироты должны жить не хуже остальных детей, а возможно лучше.

Антон Денисович направлялся в свой кабинет, когда врезался лбом в открывающуюся дверь, мимо которой проходил. Из его носа пошла кровь, которая испачкала его дорогой пиджак. Дверь закрылась и перед ним очутилась Ася, закрывающая от шока рот руками.

– Что же вы стоите? – нервно проговорил Антон Денисович, зажимая двумя пальцами нос. – Бегите в медпункт и позовите медсестру!

– Да, я сейчас!

Ася прибежала в медпункт и осведомила медсестру о том, что она, кажется, сломала нос какому-то странному типу на шестом этаже. Вместе с медсестрой она вновь поднялась наверх. Антон Денисович приказал медсестре идти за ним и направился в свой кабинет. И когда взволнованная Ася тоже последовала за ним, он обернулся и приказал ей скрыться с глаз его долой. Тогда Ася спустилась на кухню и рассказала об инциденте Анне Павловне, которая лепила из теста пирожки с повидлом.

– А как выглядел этот мужчина? – поинтересовалась повариха.

– Я особо не приглядывалась. Запомнила только, что он очень высокий и злой, как бык.

– Высокий, говоришь? – прищурилась Анна Павловна и Ася, заподозрив что-то неладное, заволновалась.

– А что, вы знаете его?

Анна Павловна кивнула и, отвернувшись от Аси, продолжила готовить. Девушка разозлилась на повариху за то, что та не продолжала разговор, заставляя её переживать и томиться в догадках. Она уже настроилась выпытывать у Анны Павловны, кто же есть тот человек, которого она чуть не убила дверью, как вдруг в её голову пришла мысль, заставившая трястись от страха всё тело. А страх этот был вполне оправдан. Ася догадалась, что представительный мужчина в костюме и есть хозяин дома, потому что он пошёл в сторону кабинета, на двери которого красовалась золотистая табличка с надписью «Воронов Антон Денисович. Директор детского дома».

– Я пропала, – пробормотала Ася, вытирая покатившуюся из глаза слезу. – Он уволит меня.

Анна Павловна оставила работу. Она положила руку Асе на плечо и с жалостью посмотрела ей в глаза.

– Если бы я была на месте Виктории Игоревны, я бы пошла к Воронову и стала уговаривать его не выгонять тебя. Но кто же будет слушать простую повариху? Ты не плачь. Возможно этот случай не обернётся для тебя увольнением.

Лицо Аси сделалась спокойным, дрожь испарилась. Казалось, она была равнодушна ко всему, что с ней произошло сегодня, вчера и вообще за всю её жизнь. Она медленно подошла к стулу в углу кухни, села на него, откинувшись на спинку, и прикрыла веками глаза, словно собиралась уснуть. Анна Павловна так внимательно, с большим интересом, рассматривала Асю, словно перед ней находился не живой человек, а хорошо слепленная восковая фигура.

– Что с тобой? – прошептала повариха.

– Ах, Анна Павловна, – начала тихо Ася, слегка приоткрыв покрасневшие глаза, – как я устала. Если бы вы знали, как я устала бороться.

– С чем же ты борешься?

– С любовью, – ответила Ася, повесив голову, как двоечник у доски. Ей, кажется, было стыдно это говорить. Стыдно, но необходимо, как глоток свежего воздуха, ибо её боли стало душно в одной душе. – Сегодня мне снова приснился сон, который я уже видела сотни, нет, тысячи раз. Каждую ночь мне снится один и тот же сон. Я страшно мечтаю избавиться от него. Но, наверно, чтобы это сделать, надо избавиться от определённых мыслей. Но я не могу. Анна Павловна, не могу! Научите меня, если можете. Прошу, научите! Иначе я умру!

– Что же ты болтаешь, глупая девчонка? – Анна Павловна нахмурила свои густые чёрные брови. Она сердилась на Асю за её ужасные слова, но в глубине души тревожилась за неё, как за родную дочь.

– Я морально умру, – покачала головой Ася, устремив взгляд в окно, за которым начинался дождь. Первый дождь в ту осень. – Точнее, он меня убьёт, ведь начал это делать шесть лет назад.

Анна Павловна достала табуретку из-под стола, за которым готовила, и, села на неё напротив Аси.

– Рассказывай, – приказала она.

Лицо Аси покраснело, глаза забегали из стороны в сторону. Ей, определённо, было неловко говорить о своих чувствах с едва знакомым человеком, пусть и хорошим. И всё-таки она победила своё смущение.

– Однажды, когда я училась в школе, мне признался в любви мой одноклассник. Мне от этого признания было не холодно не жарко, ведь он мне совершенно не нравился. Я сказала ему, что не нуждаюсь в его любви. Но он не сдавался, он продолжал умолять меня дать ему шанс. Он приглашал меня в кино, звал гулять в парке. Но я отказывалась, будучи уверенной в том, что никогда не полюблю его. Но я ошиблась. Стоило нам закончить школу и, соответственно, расстаться, как я осознала, что он очень хороший человек. А со временем я поняла, что люблю его и любила всегда, просто боялась себе в этом признаться. Сейчас он женат, воспитывает ребёнка, а я до сих пор одна, потому как не могу никого полюбить так, как люблю его. Я думаю о нём каждый день, если не каждый час. Признаться честно, бесконечные мысли о нём мешали мне учиться, а теперь мешают работать, так как делают меня рассеянной. Я постоянно виню себя в том, что тогда, в школе, отказалась встречаться с ним. А один и тот же сон постоянно напоминает мне, что я упустила любовь. Анна Павловна, я в отчаянии. Как мне забыть его?

Анна Павловна сделала глубокий вдох, на минуту задумалась, а потом сказала:

– Встретить.

– Кого встретить? – не поняла Ася.

– Встретить человека, которого ты полюбишь сильнее, чем того школьника. А чтобы встретить, нужно подождать. Подожди, и всё у тебя будет.

Анна Павловна поднялась с табуретки, погладила Асю по щеке и, вернувшись к столу, продолжила лепить пирожки.

– Мне нужно работать, – сказала она. – И ты иди. Не забыла ли ты, что через пять минут должна вести детей на прогулку?

– Ах, конечно, – встрепенулась Ася. – Дети!

Она помогла одеться двадцати ребятам из своей группы, после чего отправилась с ними гулять в сад, что находился прямо за домом. Дождь кончился, оставив после себя лишь капли на желтеющих листьях деревьев и маленькие лужи на дорожке, однако на небе плавали такие страшные тучи, что о налаживании погоды говорить не приходилось.

Попросив детей вести себя спокойно и не убегать за пределы сада, Ася села на лавочку и стала наблюдать за шумными и подвижными воспитанниками. В то же время она думала, правильно ли сделала, что рассказала Анне Павловне о том, что так долго терзало её душу и сердце. Ведь раньше девушка никогда ни с кем не заговаривала об этом, не с подругой в институте, не с мамой. Она прекрасна знала, что такое любовь, потому что сама её испытывала. Но считала неправильным говорить о своих любовных чувствах с кем-то кроме предмета воздыхания. Однажды мама поинтересовалась у неё, нет ли в её жизни человека, которого она хотела бы видеть в роли своего мужа, на что Ася отрицательно покачала головой, а потом спросила, к чему ей задался этот вопрос. «В твоём возрасте это естественно, – сказала мама. – Девушки и юноши имеют свойство влюбляться, причём так, что у них срывает крышу от любви». Мама точно угадала состояние Аси. У неё действительно сорвало крышу. И она сама это осознавала. Она не хотела быть заложницей любви, она хотела освободиться от этого чувства, как птичка грезит выбраться из клетки и вспорхнуть в небо.

«Анна Павловна – добрая, понимающая женщина, – думала Ася. – Вот я и открылась ей. Но стоило ли? Столько лет я хранила эту тайну, а теперь о моей любви знает другой человек. Какое странное чувство… Мне спокойно и тревожно одновременно. Но, кажется, моё признание поварихе пошло мне на пользу. Да! Сейчас я понимаю, что люблю этого мужчину меньше… Или вовсе не люблю… В общем, это не так важно. Главное, что мне стало легче. Я выговорилась и мне стало легче. Определённо легче!»

От собственных же мыслей Асе стало весело. Она запрокинула голову к серому, покрытому тучами небу и громко рассмеялась. Её смех растворился в детских криках, которые играли в вышибалу на лужайке. Настроение Аси так поднялось, что она подхватилась с лавочки и присоединялась к увлекательной игре. Эту картину наблюдал из окна своего кабинета Антон Денисович. Он стоял с воткнутой в нос ватой и смотрел за веселящимися детьми и их активной воспитательницей. Мужчина невольно улыбнулся, отчего его повреждённый нос разболелся сильнее.

– Ах, эта женщина, – сказал Антон Денисович без злости, аккуратно дотрагиваясь до переносицы, – даже на расстоянии способна мне сделать больно. Он смотрел на Асю и ему казалось, что он где-то её уже видел. Черты лица Аси сложно было разобрать на таком большом расстоянии, а в момент встречи с ней в коридоре он не успел разглядеть их. Однако сомнений по поводу того, что он её уже где-то встречал, у него не было.

В кабинет вошла Виктория Игоревна и, увидев стоящего у окна хозяина дома с распухшим носом, ахнула.

– О боже! Небось наши сорванцы вас сбили? Бедненький, Антон Денисович, бедненький.

Виктория Игоревна считала своей обязанностью посочувствовать начальнику.

– Да ничего страшного, – махнул рукой Антон Денисович и, вновь выглянув в окно, спросил управляющую, как долго воспитательница гуляет с детьми.

– Пока дети не нагуляются и сами не прикажут воспитательнице отвести их в дом, – ответила Виктория Игоревна. – Я слежу, чтобы эти девицы выгуливали детей ежедневно.

– Выгуливали? – Антон Денисович неодобрительно взглянул на Викторию Игоревну. – Дети – не собаки, их не выгуливают.

– Да-да, Антон Денисович, я просто не так выразилась…

– Ладно, проехали. Идите на площадку и пригласите ко мне ту воспитательницу, что играет с детьми в мяч. И поскорее.

– А с кем будут дети? Они не должны оставаться одни.

– Вы посмотрите за ними, пока её не будет. Вы! Идите уже.

Повышенный тон Антона Денисовича немного обидел Викторию Игоревну, но она не подала виду. Женщина молча кивнула головой и отправилась на лужайку.

Глава 3

Виктория Игоревна вышла на лужайку и, поймав взгляд Аси, бросающей мяч в руки одному из мальчиков, помахала ей рукой. Ася остановилась и виновато посмотрела на управляющую. Девушка решила, что сейчас та станет отчитывать её за легкомысленное поведение, что неприемлемо не только для воспитательниц, но и всех приличных людей.

Ася медленно двинулась навстречу Виктории Игоревне, пытаясь отыскать на её лице злобную усмешку. Но управляющая, к удивлению Аси, выглядела довольно спокойной.

– Ну скорее, скорее, – прокричала Виктория Игоревна. – Тебя ждёт Антон Денисович.

– Кто? – Ася нахмурила брови и зашагала быстрее. – Кто такой Антон Денисович?

– Хозяин этого дома. Он сейчас в своём кабинете ждёт тебя.

Ася подошла близко к управляющей и тихо спросила:

– Скажите, он хочет меня уволить?

– Я не знаю! – отрезала Виктория Игоревна. – Не заставляй его ждать. Иди.

Ася побежала на шестой этаж дома. В пути она ни о чём не думала, задавшись целью побыстрее прибыть в кабинет хозяина. Но когда она оказалась у нужной двери, её охватил дикий страх. Она боялась, что Антон Денисович станет её отчитывать, кричать на неё, и в конце концов уволит. Ася представила разъярённое лицо Антона Денисовича и её бросило в дрожь. Она перекрестилась, громко выдохнула и робко постучала в дверь. Когда она услышала грубый голос хозяина, вошла в кабинет с опущенной головой. Она стояла у двери с хмурым и покрасневшим от волнения лицом и теребила обеими руками подол платья. Она не видела лица Антона Денисовича. После случившегося в коридоре пару часов назад, ей было неловко смотреть ему в глаза. Но когда хозяин умышленно закашлял, дав понять девушке, что она здесь не одна, что следует обратить не него внимание, она быстро подняла голову и страх её немного отпустил. Ноги больше не подкашивались и сердце стучало чуть медленнее. Ася обратила внимание на тот простой взгляд, которым смотрел на неё Антон Денисович. Казалось, не она перед ним провинилась, а наоборот, он перед ней. Хозяин потрогал нос и улыбнулся Асе, та улыбнулась ему в ответ. Потом Антон Денисович громко рассмеялся. Его смех оказался заразительным, потому что Асе вдруг тоже стало весело. Она смеялась, но не была до конца расслаблена, ведь не знала, какой разговор её ждёт, и подозревала, что неприятный.

Наконец молодые люди перестали смеяться. Антон Денисович, сделав максимально серьёзное лицо, предложил сесть Асе, что она и сделала.

– Ну здравствуйте, э-э…

– Ася.

– Ася… Как вас по отчеству?

– Петровна. Но называйте меня просто по имени. Меня никто никогда не называл по отчеству. Я не привыкла.

– Ну хорошо. Скажите, Ася, как вы оказались в нашем доме?

– Этим летом я окончила институт по специальности «Воспитатель дошкольного образования»… С красным дипломом, – сказала Ася и в тот же момент обругала себя за это хвастовство. – Потом в одной газете в разделе «работа» я увидела объявление с заголовком «Требуется воспитатель в частный детский дом». Я решила попытать удачу и записалась на собеседование, которое впоследствии провела Виктория Игоревна. На собеседовании она мне прямо сказала, что я ей не нравлюсь, но что она готова рискнуть и взять меня на работу. Сейчас у меня испытательный срок. Я работаю только четвёртый день. И, как считаю, довольно хорошо справляюсь со всеми обязанностями.

Ася думала, что она не в себе. Иначе отчего она, всегда такая скромная, смиренная, теперь расхваливала саму себя, как самовлюблённая, горделивая особа. Наверно, так на ней сказывалось волнение. Ася предполагала, что Антон Денисович её совсем не слушает, потому как смотрит на неё с задумчивым выражением лица, будто размышляет о чём-то своём. Антон Денисович пытался вспомнить, где уже видел девушку, сидящую напротив него.

– Простите, – сказал он. – Мы с вами раньше не встречались?

– Думаю, нет, Антон Денисович. По крайней мере, я вас нигде никогда не видела, – сказала Ася и тут же усомнилась в своём ответе. Она вгляделась в лицо Антона Денисовича, пытаясь вспомнить, где могла его видеть до сегодняшнего дня. Но чем дольше она смотрела на начальника, тем меньше сомнений у неё оставалось. Она была права, с человеком, сидящим перед ней, она была знакома лишь пару часов.

– Странно… Впрочем, это не так важно. Вернёмся к главному. Как вам работается в нашем заведении?

Теперь Антон Денисович был нацелен внимательно слушать собеседника.

– Мне очень нравится атмосфера здесь. Дом очень красивый, милые дети, эта форма. – Ася поправила отложной воротник платья. – Мне кажется, я похожа на гувернантку из прошлого века. Это очень вдохновляет.

Ася вновь мысленно обругала себя за тот бессмысленный набор слов, который она только что выдала.

– Дети вам кажутся милыми? – прищурился хозяин. – Они вас слушаются?

– О да, – Ася расплылась в улыбке. – Они делают всё, что я говорю. Но и я часто выполняю их просьбы: играю с ними, рассказываю сказки. Они называют меня Асечкой. Из детских уст этот звучит так умилительно…

– Ладно, – махнул рукой хозяин. – Я вас понял. Расскажите что-нибудь о себе. У вас есть семья?

– У меня есть мама.

– А муж? У вас есть муж?

– Нет. Мужа у меня нет.

– Жених, значит?

– И его нет. Наверно, я пока не встретила своего человека.

– Свой человек? Хм, интересно. А какого человека вы можете назвать своим? Как это вообще понять, свой?

– Это человек, которого я увижу и пойму, что с ним я хочу провести всю оставшуюся жизнь. Это человек, которого я с лёгкостью впущу в своё сердце.

На глазах Аси навернулись слёзы, потому что она вспомнила о своей первой и единственной любви.

Антон Денисович догадался, что именно его вопрос заставили девушку так огорчиться. Но что в нём некорректного и обидно, он никак не мог понять.

– Я не хотел причинить вам боль, – пробормотал хозяин и Ася тут же покончила с воспоминаниями об однокласснике и, успокоившись, обратила свой всё ещё мрачный взор на собеседника.

– Нет, что вы, – суетливо проговорила она. – О какой боли вы говорите. Я просто… вспомнила о маме. Скучаю по ней, вот и всё.

– А где же ваш отец?

– Его убили семь лет назад.

– О боже! – вскрикнул Антон Денисович. – Ужасно, когда люди умирают не своей смертью. Представляете, моя мама тоже умерла не своей смертью. Её сбила машина. Мне на тот момент было только семнадцать лет. Нам с отцом было тяжело жить без неё. Я очень её любил. И люблю. До сих пор не могу смириться с тем, что её нет. Вы, наверно, тоже скучаете по отцу.

– Нет, – отрезала Ася. – Не скучаю. И как бы это подло не звучало, мы с мамой рады, что его нет в живых. Он был… игроманом. Уходил ночью играть в казино, а утром к нам домой приходили нехорошие люди и грозились прикончить всю семью, если отец не отдаст проигранные деньги до определённого времени. Представляете, мы с матерью до сих пор не рассчитались за него. Мы ещё живы только потому, что мама каждый месяц носит в казино часть своей мизерной зарплаты. Вот теперь я работаю. Надеюсь, вскоре мы полностью выплатим долг, единственное, что осталось нам от отца.

– Да уж. Вашему положению не позавидуешь. Куда тратить деньги молодой красивой девушке? На одежду, косметику? Конечно, нет, на выплату долгов.

Антону Денисовичу собственные слова показались забавными и он рассмеялся, но серьёзное выражение лица Аси заставило его быстро успокоиться.

– Антон Денисович, – робко начала Ася, – а вы меня не уволите?

– За что же? – пожал плечами хозяин.

Ася кивнула на его нос.

– Ах, за это, – воскликнул Антон Денисович. – Я уж и забыл. Ну, конечно, я вас не уволю. В конце концов, я сам виноват, шёл близко к двери. Хотя, если бы на моём месте был ребёнок, я бы задумался над этим вопросом. А так… Но вы будьте впредь внимательнее.

– Хорошо, буду, – улыбнулась Ася.

– Скажите, вас устраивает ваша зарплата, условия труда?

– Да, меня всё устраивает.

– Вот и отлично. Больше у меня нет к вам вопросов. Вы можете идти продолжать работать.

Антон Денисович произвёл на Асю приятное впечатление. Девушка не ожидала, что хозяин дома, человек очень богатый, имеющий вес в обществе, будет так добр и вежлив с ней, едва не убившей его, простой воспитательницей. Хотя в этом не было ничего удивительного, учитывая тот факт, что Антон Денисович вкладывал огромные деньги из собственного кошелька в дело, не приносящее ему совершенно никакой прибыли. Он жертвовал своим богатством ради нескольких сотен детей. И ради них он готов был обеднеть, потому как осознание того, что благодаря ему множество детей не познает жестокости и лишений, которые были бы обеспечены им в едва не любом другом детском доме, радовало его гораздо больше, чем лишние несколько миллионов на счету. Антон Денисович был не похож на большинство других богачей, имеющих свойство быть жадными и эгоистичными. Добрый, щедрый, жалостливый. Так охарактеризовала хозяина дома Ася. Он показался ей идеалом человека, идеалом мужчины. Кроме лучших моральных качеств он был ещё и достаточно красив. И всё это в совокупности вызывало у Аси некие подозрения. Возможно, думала девушка, у него есть скрытый недостаток. Ведь бог не может наделить одного человека столькими достоинствами.

Уже когда Ася вернулась на площадку, она стала вновь прокручивать в голове разговор с хозяином. И вспоминая свои неуместные слёзы и рассказ о непутёвом покойном отце, она краснела от стыда. Если бы у неё была возможность вернуть время и повести себя иначе, она с удовольствием воспользовалась бы ею. Она не была бы столь слабой, дав волю эмоциям, она бы молчала о тех вещах, о которых действительно стоит молчать. Во всём Ася винила волнение, которое не позволяло быть ей в кабинете хозяина более собранной и сосредоточенной. Она боролась с волнением в школе перед контрольными, в институте перед экзаменами и очень часто в повседневной жизни. Но оно всякий раз побеждало девушку.

Уложив после обеда детей спать, Ася спустилась на кухню и объявила Анне Павловне о том, что она остаётся в детском доме в качестве воспитательницы.

– Ах, какое счастье! – воскликнула повариха. – Я за тебя молилась. Расскажи, он ругал тебя?

– Нет, он слово грубого мне не сказал. Анна Павловна, он очень хороший человек. Он общался со мной не как с подчинённой, а как с другом. Признаться честно, до разговора с ним, я его очень боялась, но не теперь.

– Да, я тоже знаю, что он очень порядочный мужчина. У нас все воспитательницы тайно мечтают выйти за него замуж.

– А он разве не женат?

– Тебе это тоже кажется странным? Только представь, он такой богатый, красивый и одинокий. И, заметь, он ещё ни разу в жизни не был женат. А ведь ему, если я не ошибаюсь, что-то около сорока.

– Может, он, как и я… Может, он ещё не встретил свою единственную.

– Мы можем сколько угодно гадать, почему он не женат. Но причину знает только он.

Ночью, когда Ася уже было легла на кровать, случайно поймала свой взгляд в зеркале. Девушка подошла к нему ближе и, рассматривая себя, задавалась вопросом: «Красивая я или нет?» За её двадцать три года жизни её лишь дважды называли красавицей. Впервые она услышала в свой адрес эту похвалу от бабушки где-то в далёком детстве, а второй – от мамы на выпускном балу. Ей стало любопытно, найдётся ли хотя бы один человек в мире, который сможет полюбить её, которому понравятся её бледно-рыжие волосы, серые глаза, крупный нос и узкие губы или такие, как она не способны вызывать интерес у противоположного пола. Она представила себя в качестве возлюбленной Антона Денисовича, отчего ей стало смешно и грустно одновременно. Нет, такие красавцы, как он, даже не смотрят в сторону таких дурнушек, как она. А за что её ещё можно полюбить? За бедность, за кротость, за доброту? Или просто за то, что она есть? Ася, не желая портить самой себе настроение под конец этого, довольно удавшегося дня, отошла от зеркала и, отбросив все печальные мысли, легла на кровать и уснула.