Текст книги "Коктейльные истории (сборник)"
Автор книги: Анна Бабяшкина
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
Апрельские HRоники
Шутки не понимают два сорта людей: те, у которых нет чувства юмора, и те, над кем подшутили. Если же человек отвечает сразу двум указанным позициям, то он как раз и становится, по иронии судьбы, постоянным объектом демонстрации чувства юмора окружающих. Почему-то считается, что «так ему и надо».
Я вообще подозреваю, что День дурака придумали какие-то дураки. Ну не было у них своего профессионального праздника. Такого, чтобы их весь день показывали по телевизору, брали у них интервью и чтобы как можно больше людей им в этот день подражали. У многих это подражание выходит чрезвычайно естественным. И все в этот день с серьезными лицами говорят, как сложно жить на свете без чувства юмора и насколько смех продлевает жизнь. А вот кто-нибудь считал, сколько драгоценных минут бездарно потерял в химчистке тот, кому спину выкрасили белым в честь 1 апреля? И неужели не жалко было злым шутникам из конторы «Геркулес» старика Кукушкинда, который каждый раз впадал в предынфарктное состояние, когда 1 апреля обнаруживал у себя на столе фальшивый приказ об увольнении? Честное слово, у меня при воспоминании о несчастном Кукушкинде каждый раз на глаза наворачиваются слезы. Примерно такие же, как когда я вспоминаю свой собственный день 1 апреля пару лет назад. Помнится, я долго добивалась комментария от одного важного чиновника. Его помощники футболили меня друг к другу, заставляя слать факсы пачками и е-мейлы мегабайтами. Я уже выучила их всех по именам, правда, голоса еще различать не научилась. Товарищи по перу, естественно, были в курсе моих мытарств и сильно сочувствовали. И вот в один прекрасный день, представьте себе, раздается звонок и приятный мужской голос представляется помощником того самого чиновника и тут же надиктовывает весьма складные и сенсационные ответы на мои вопросы. Я, естественно, успокаиваюсь и перестаю бомбардировать приемную г-на N звонками и факсами. Когда же через две недели приходит срок сдавать статью в печать – я со спокойной совестью ставлю в полосу слова этого самого господина. Который и звонит мне на следующий день и мечет в трубку громы и молнии. Выяснилось, что разговор с приятным голосом, представлявшимся помощником, состоялся у меня аккурат 1 апреля. Но то был отнюдь не он, а совсем посторонний мужчина. Который звонил по наущению товарищей по перу. Шутка такая. Потом в пылу веселья все как-то забыли сообщить мне о своем милом розыгрыше. В результате чего газете пришлось публиковать опровержение, а я была оштрафована на ползарплаты. Очень весело. И таких жертв доморощенных шутников можно встретить повсюду.
Разве у вас еще нет знакомого, который опоздал на самолет, потому что соседи-весельчаки в ночь с 31 марта на 1 апреля связали ему дверь? А одна моя знакомая, имевшая интимные отношения с популярным в России украинским артистом, в прошлом году, помню, подговорила его позвонить ее родителям и сказать, что он увозит милую девушку Лену в самостийную Украину и назад уже не вернет. Нечего, мол, ей тут делать какую-то дурацкую карьеру, когда у него там борщи не варены. Когда Леночка вечером заявилась домой, перенервничавшей маме врач со "скорой" делал уколы. А еще был случай: один знакомый по имени Артем устроился на должность HR-менеджера в одну весьма успешную контору, занимавшуюся организацией корпоративных праздников, банкетов, юбилеев и т. п. (для маскировки назовем ее хотя бы "Веселье без границ").
– Эти творческие работники, знаете ли, не слишком-то организованны, – поделился с Артемом при приеме на работу директор. – С ними построже надо. Вы, я надеюсь, сумеете привить им дисциплину и организовать корпоративную культуру.
Артем задачу понял.
Для начала он завел обычай каждое утро с 10.00 до 10.30 стоять на входе в офис и записывать, кто во сколько пришел. Многие быстро догадались, куда ветер дует, но продолжали вести антикорпоративный образ жизни. За что и поплатились частью зарплаты. К тому же Артем быстро вник в тонкости производственного процесса и уже приступил к разработке системы оценки коэффициента трудового участия (КТУ). Артем считал, что знание собственного КТУ мотивирует персонал на трудовые подвиги и его, этого КТУ, повышение. Но народ, как водится, все превратно понял и решил, что HR готовит обоснование для введения новых штрафов. Но, к счастью, генеральный директор прекрасно понимал методы и цели работы Артема и полностью его поддерживал. Беззлобное недовольство со стороны работников нарастало. Но HR свято верил – однажды и они оценят его по достоинству! Нужно только не терять терпения и дождаться этого момента. Вместо этого он дождался того, что в один не сильно прекрасный день, направляясь в Пенсионный фонд с какими-то там документами, был остановлен гаишником.
– "Веселье без границ", значит, – неприветливо сказал гаишник.
– Так точно, – рапортовал Артем, мучительно соображая, откуда постовому известно его место работы, ведь ехал Артем на личном автомобиле.
– Ну что, на месте разберемся или как? – не слишком-то тонко намекнул на затруднительное материальное положение постовой.
– На месте, – покорно вздохнул Артем. – Только сначала объясните, что я нарушил.
– Номера неустановленного образца – эксплуатация такого транспортного средства вообще-то запрещена. Это я еще добрый сегодня.
– Как это – неустановленного? – опешил Артем. – Да я их честно, отстояв два дня в очереди, в МРЭО получил! – И указал на то место, куда собственноручно привинчивал номера полгода назад. Но вместо черно-белой таблички с цифрами на искомом участке красовался разноцветный стикер "Веселье без границ". При осмотре обнаружилось, что точно такой же наклеен и на заднем номере автомобиля. Недоразумение выяснилось быстро. Стикеры содрали. Постовой получил свои 50 рублей с формулировкой "за бдительность".
– Ну с праздничком вас! – отвечал довольный гаишник, когда Артем уже садился в машину.
– С каким? – напрягся Артем, уже успевший мысленно пожалеть себя на ту тему, что вот, мол, вкалываешь как проклятый, даже праздников не замечаешь за этой работой.
– С первым апреля! – радостно улыбнулся постовой.
– А-а! – несколько разочарованно протянул Тема, поворачивая ключ в замке зажигания.
Надо ли говорить, что, как только Артем вернулся в офис, он тут же принялся выяснять, кто же над ним пошутил. Шутники нашлись быстро, тем более что они и не думали запираться, а, наоборот, неумно подмигивали и подхихикивали. Как ни странно, такими глупостями занимались весьма ответственные товарищи: главный сценарист и руководитель отдела по привлечению клиентов.
– Вы это у меня прекратите! – дал им неожиданно суровую отповедь Артем. – Я тут вам, между прочим, не мальчик! Я тут вам заместитель генерального директора по кадрам! И вот этого всякого дурачества не допускаю! Дураки!
Народ хихикать перестал и странно посмотрел на Артема. Примерно через полчаса Артем получил по электронной почте от главного сценариста письмо. В письме была фотография его любимой черной "шкоды", а через весь ее черный блестящий бок красовались кривые белые царапины, складывавшиеся в отвратительную надпись: "Сам дурак". Этого уже Артем вынести не мог. Переслав генеральному директору документальное свидетельство хулиганства и распечатав картинку на принтере, он отправился к начальству.
– Я предлагаю уволить главного сценариста и этого, который с клиентами работает, – придерживая указательным пальцем уголок правого глаза, дабы сдержать нервный тик, решительно сказал Артем. – Они разлагают корпоративную культуру и отрицательно влияют на трудовой коллектив. У них совершенно нет уважения. Ни к кому! Полюбуйтесь! И Артем положил перед директором бумажку. Директор был в шоке. Тут же хулиганы были приглашены в высокий кабинет.
– Я все понимаю. Шутки шутками, но царапать автомобиль – это уж слишком! – жестко встретил их директор.
– Да кто его царапал! – развязно засмеялся один.
– Его никто и пальцем не трогал! – еще более развязно заржал другой.
– Да, а это что такое? – взвизгнул Артем, тыча им в нос распечаткой фотографии.
– Это? – спокойно отвечал первый. – Это всего лишь цифровая фотография, обработанная в Adobe Photoshop.
– А-а! – протянул директор и заржал: – Ловко, ловко сработано! Ну молодцы! Повеселили! А Артем-то повелся! Ха-ха-ха! Ну ладно, все свободны!
Артем поднялся и на ватных ногах поплелся к двери.
– А вас, Артем, я попрошу остаться, – неожиданно предложил директор и закурил. – Знаете ли, мне кажется, что у вас не складываются отношения с коллективом. Люди творческие, они… ммм… требуют особого подхода. А при нашей работе без креативности, некоторой дерзости и особенно чувства юмора – никак. Ну вы меня понимаете? Напишите сегодня эту бумажку, ну, вы знаете, как ее писать, правда?
В общем, 2 апреля Артем в "Веселье без границ" уже не работал. Вот такая история. Так что не знаю, как вы, а я 1 апреля шутить не собираюсь. Разве что-нибудь по мелочи: соль там кому-нибудь в чай подсыпать, резинового таракана в суп подложить или, пошаманив с программой Word, установить кому-нибудь компьютерно малограмотному в функции "Автозамена" такое чудо, чтобы вместо каждой запятой в тексте выскакивало слово из трех букв. Ну или из пяти. (Для моралистов замечу, слова будут "ура" и "весна" соответственно.) Еще, может быть, попрошу какого-нибудь мужчину помочь открыть предварительно хорошенько взболтанную бутылку теплой газировки. То-то смеху будет, когда волшебные пузырьки хлынут ему на костюм! Особенно если за пять минут перед важными переговорами! Словом, только добрые забавные шутки. А так больше ничего – нечего людям психику травмировать.
Каюк-компания
Если вам кажется, что всякие там обычаи и заведенные порядки – дела давно минувших дней, на которые нынче не стоит обращать внимания, то вы ошибаетесь. Даже если смысл какого-то векового закона уже не очень ясен, он наверняка есть.
Вот и настали дни, которых с нетерпением ждут счастливые обладатели индивидуальных плавсредств. Их катеры, лодки, яхты и гондолы застоялись на причалах подмосковных водохранилищ и рек, выжидая, когда же эта рыба отнерестится. Суда и их капитаны жаждали открытия навигации, и она открылась. Нет, пожалуй, ничего веселее, чем первые дни открытой воды в Подмосковье, когда на водную гладь враз, как по команде, устремляются многочисленные парусные и с моторчиками. Отовсюду льются песни, пластиковые бутылки из-под пива весело качаются на волнах, романтично настроенные девушки картинно разбрасывают руки на носах катеров – в надежде поразить этим жестом кого-либо похожего на Леонардо Ди Каприо. Словом, настоящий праздник жизни в эти дни там, на Клязьминском и Истринском, на Оке и Москве-реке.
И вот в один из таких дней всеобщего ликования и водяного перемирия большая и дружная компания высыпала из автомобилей на стоянке яхт, катеров и прочих водоплавающих в районе Серпухова.
Компания прибыла не в качестве праздных наблюдателей водной феерии, а с твердым намерением принять в ней живейшее участие. Благо, в клубе ее уже поджидал Димка Ермаков, счастливый обладатель катера марки Biliner. Компания, груженная обязательным для таких водных прогулок продуктовым набором, состоящим из разнообразных нарезок, пива и крепкого алкоголя, воодушевленно топала по деревянному настилу вдоль берега, отыскивая заветный причал #13.
– Вот, вот, наверное, это он! – радостно предвкушали девушки, увидев очередную посудину внушительных размеров, блестящую на солнце белыми боками.
– Ага, как же! – с непонятной агрессией возражали мужики, вдруг заподозрившие в эмоциональном возбуждении женской половины что-то нездоровое и опасное для себя. – У Димки ничего таким белым долго бы не осталось. А его катеру уже года три!
Наконец вся компания сгрудилась около выведенной масляной краской на деревянном настиле цифры "13". Здесь их должен был ждать Димка. Но место напротив цифры было пусто. Лишь крупная цепь лениво билась о металлический столбик, колышимая волной. Димка обнаружился довольно быстро.
– Эй! Там, на берегу! – махал он руками с середины бухты.
Катер с выключенным мотором мощно раскачивался в такт его движениям – ведь роста и веса наш капитан был весьма богатырского.
– Заводи машину и плыви сюда, – кричали ему в ответ с берега.
– Ну вот еще! Сейчас пока все погрузятся, пока по первой хлопнем – полчаса пройдет! Буду я ради этих пятнадцати метров мотор жечь! – надрывался с воды капитан, в руках которого появился якорь. – Сейчас я до вас доберусь с помощью простой мышечной силы! Брошу якорь и подтяну катер за цепь. Брысь от берега на всякий случай!
Капитан в белоснежной фуражке с удовольствием принял позу бодибилдера, демонстрируя накачанные бицепсы. Девушки зааплодировали, предвкушая зрелище. Димка картинно размахнулся, с локтя закрутил цепь с якорем. Якорь с мерным уханьем описывал в воздухе круги.
– Эй, ухнем! – крикнул Димка и выбросил руку с якорем вперед. Якорь полетел по красивой дуге, а за ним неожиданно прытко скакнул Ермаков, крича что-то нечленораздельное с матом про палец, застрявший в цепи.
Впрочем, происшествие не имело катастрофических последствий: Димка, как уже сообщалось, был в весьма хорошей физической кондиции. Голова Ермакова вскоре появилась на поверхности и снова скрылась под водой. Катер вздрогнул и лениво направился к берегу. Так, подводными затяжными прыжками, он и был доставлен капитаном к причалу.
– А ничего, водичка-то, теплая, – небрежно бросил Ермаков, выбравшись на берег, и лихорадочно заглотнул стопку водки, услужливо поднесенную одним из товарищей.
Минут через тридцать капитан уже окончательно пришел в себя, компания взошла на борт и приняла по первой – за встречу. Мотор взревел, пена закипела у бортов, и катер гордо вспахал водную гладь. Димка с обиженным видом объяснял очередному пассажиру, что нельзя его спрашивать, куда мы поплывем, а надо говорить – куда мы пойдем.
– Плавает только г…, – изрекал капитан, – а суда ходят!
Катер оказался, вопреки всем наветам, белоснежным и широкобоким. Из каюты доносилась громкая зажигательная музыка.
– Стереосистема QuickSilver, спутниковая навигация GARMIN GPSMAP235 Sounder c эхолотом, – гордо пояснил Димка.
Все сделали вид, что поняли, о чем идет речь.
Компания бурно восторгалась катером и близостью к природе. Ветер ерошил волосы, и волны им пели, и каждый второй стремился побыть у руля. Димка, к тому времени изрядно подобревший, к штурвалу охотно пускал всех и каждого. Сам же стоял чуть сбоку и важно приговаривал:
– Правее, правее бери, там мель! А теперь левее, вон на то дерево как бы курс держи, молодец!
– Ах, Димочка, и откуда это ты так каждую песчинку на дне речном знаешь? – комплиментарничали девушки.
– Ну дак! – внушительно отвечал Димон. – Мне ли, старому речному волку, не выучить все подводные камни! Да я эту Оку вдоль и поперек исходил! Плавали – знаем! – И покровительственно накрывал своей лапищей ручку очередной девушки, решившей постоять у руля.
Как раз в этот волнительный момент катер сильно качнуло, так что некоторые гости не смогли удержаться на ногах и устремились к носовой части судна.
– И откуда здесь только эта мель взялась? – Капитан недоуменно почесывал лоб, которым он ударился о бронзовую рынду, то бишь судовой колокол. – Каждый год здесь хожу, и никакой мели тут не было. Ох уж этот фарватер! Каждый год меняется, понимаете?
Мужчины злорадно кивали. Девушки тревожно перешептывались на темы "кто виноват" и "что делать".
– Что делать, что делать, – ответил на их мысли капитан. – Надо сниматься с мели. С помощью грубой физической силы. – И выразительно посмотрел на мужчин: – Что стоите-то? Раздевайтесь давайте – и в воду! Будете толкать!
– Ты первый! – не по-джентльменски предложили пассажиры.
– Капитан не покидает судна! – сказал как отрезал Димон. – Таков морской закон! Так что, давайте!
Мужчины нехотя принялись скидывать джинсы и кроссовки и прыгать в воду, девушки зачем-то тоже стянули платьица и юбочки и попрыгали вслед за ними. Однако ж вместо того, чтобы дружно подналечь, компания продолжила злостно развлекаться: кто-то вытащил фотоаппарат и излишне радостно комментировал каждый блик фотовспышки:
– Внимание! Исторический кадр! Добры молодцы снимают шхуну "Беда" с мели! Эй, капитан Дима Врунгель, повернись в кадр, дай запечатлеть тебя для истории! Машенька, ручкой обопрись о борт! Вот-вот! Идеальная композиция! Просто "Бурлаки на Волге"! Шикарно, шикарно!
Такого издевательства Димка выдержать не мог.
С раздраженным шипением растворимого аспирина он сиганул в воду.
– Все хиханьки им да хаханьки! – вынырнул он через несколько секунд. – Толкать давайте!
Однако ж ответом ему была тишина. Димка оглянулся и сделал несколько шагов в сторону, где, по его мнению, должен был стоять катер, но… его там не было!
Капитан принялся удивленно озираться. Тут наконец он заметил, что вся компания радостно уставилась в одном направлении. Димка тоже посмотрел туда.
– Сам поплыл! – довольно объяснил один из пассажиров. – Даже толкать не пришлось!
– Мы тут пока брызгались да фотографировались, обернулись – лодки и нету! – виновато призналась одна из девушек. – Она как-то незаметно снялась.
Никем не управляемый катер без единого человека на борту быстро скользил вдаль, несомый волнами. И тому было вполне понятное объяснение: когда вся компания, включая весомого капитана, покинула судно, осадка его, до того вплотную приближавшаяся к ватерлинии, резко уменьшилась – ровно настолько, что позволило катеру сняться с мели без посторонней помощи.
– Ну вот, – убито рубанул по воде рукой Димка. – Я же говорил, что капитан не может покидать судна!
– Зато судно может покидать капитана! – скорее, по инерции все еще ехидничали пассажиры, пока не осознали, что вместе с катером в прекрасное далеко уплывают и их брюки, юбки, сумки с документами, мобильники и прочие дорогие их сердцам вещички.
– Ловить его надо! Ловить! – запищали вдруг девушки. – Что ж вы тут стоите? Плывите за ним!
И гонка началась. Девушки ломанулись на берег и с ойканьем и айканьем поскакали вдоль реки, впрочем, не очень-то резво: все-таки они были босиком. Руки мужчин энергично вздымались над водой, поднимая мириады брызг. Но судно продолжало отрываться от преследователей. Все-таки не зря Димка нахваливал гидродинамические характеристики своего катера.
Настигли беглеца лишь тогда, когда тому самому надоело играть в догонялки и он прибился к очередной мели.
– Ну что, сами сможете с мели снять или без меня опять не справитесь? – спросил Димка, хватаясь за белый борт своего любимца и дыша как марафонец.
Молю о прощании
Тещу, как и родину, не выбирают. Она, как объективная реальность, дается. В нагрузку. В ощущениях.
Кто с тещей жил, тот на фильме ужасов смеется. Примерно так можно подвести итог краткосрочного визита тещи Митьки Тропинкина в Москву. Вообще-то Митька Тропинкин – милейшей души человек. И любая мало-мальски вменяемая женщина была бы просто рада заполучить такого зятя. А чего еще хотеть: совсем не курит, почти не пьет, всем красивым девчонкам предпочитает свою законную жену Катьку. Плюс к нему в качестве бонуса для невесты прилагались приятные мелочи в виде жилплощади в столице и приличной зарплаты.
И вообще, честно говоря, для скромной секретарши родом из Гаврилов-Яма, пусть и выпускницы Института стали и сплавов, такая партия не самый удручающий вариант.
Однако же, как все мамаши, Валентина Ивановна была уверена, что ее дочка заслуживает как минимум сына Чубайса (есть такой парень) или, на худой конец, Максима Галкина. Однако судьба наперекор Валентине Ивановне свела ее ненаглядную дочку не со звездным отпрыском и не с подающим надежды юмористом, а с простым тружеником рынка недвижимости, к тому же старше ее дочки почти на десять лет.
Вообще-то однажды Мите уже приходилось встречаться с тещей. На свадьбе. Именно поэтому, как считает Тропинкин, она, свадьба, и не удалась. Валентина Ивановна была доставлена в столицу прямо накануне бракосочетания. И просто поставлена перед фактом: Катечка выходит замуж. За Митю. Валентина Ивановна, конечно, была сильно разочарована, что ее материнского совета никто не спросил.
В отместку будущая теща придумала рассыпать рис на головы новобрачным в не самом последнем московском ресторане. Закончилось все тем, что рисины попали жениху аккурат в плохо защищенный линзой с диоптрией -8,25 глаз, в результате чего потом Митька узнавал свою нареченную лишь по белому платью. Когда ему, уже ослепленному желаниями, подсунули под нос туфлю невесты, полную теплой водки, жениха, натурально, стошнило. К тому же вследствие утери линзы жених вел себя весьма странно: натыкался на гостей, прикрывал правую часть лица рукой и проносил ложку мимо рта. Из чего Валентина Ивановна, никогда не сталкивавшаяся в своей провинции с таким зрительным феноменом, как сильная близорукость, решила, что молодожен нажрался до неприличия. Она даже имела откровенность по-бабьи всплакнуть на торжестве по своей несчастной дочурке, доставшейся такому бесперспективному и беспомощному алкоголику. И сколько бы молодые люди ни убеждали женщину в том, что Митя – более чем приличный молодой человек, свое мнение она уже составила.
Надо ли говорить, что Митя не испытывал никакой тоски по новым родственникам. И даже радовался, что Гаврилов-Ям – это не Московская, а Ярославская область. И что поезда туда совсем не ходят, а автобусы ездят раз в сутки и билет на них стоит половину тещиной пенсии. Так что он чувствовал себя вполне защищенно и спокойно.
Но неспокойно было материнское сердце. И выждав положенный медовый месяц, Валентина Ивановна нагрянула с ревизией. И что же открылось ее взору? Форменное безобразие: молодой супруг заявлялся домой не раньше десяти вечера. И даже после программы "Время" ему звонили какие-то подозрительные женщины. Мало того: Митя наотрез отказывался отпроситься на пару дней с работы, чтобы выгулять любимую тещу по Москве, провезти ее по всем мелкооптовым рынкам, не исключая Черкизовский. Еще больше разочароваться Валентине Ивановне пришлось, когда она открыла один из шкафчиков, который оказался баром. Батареи из дорогих виски, коньяков и прочих неслабых напитков окончательно убедили простую русскую бабу в том, что Митя страдает традиционной русской болезнью. И бесполезно было ей объяснять, что все это – презенты от благодарных клиентов, а не то, что она подумала. И что будь он тем, кем она подумала, – эти бутылки не стояли бы здесь такими полненькими. Необходимость оправдываться очень травмировала Митю. Утомляла также неуемная санитарно-очистительная энергия тещи. Она постоянно что-то терла, полировала, дышала на все стекла и тут же шуршала по ним газетами. Дошла до того, что до блеска отдраила антикварную бронзовую собачку, привезенную из Франции, весь шарм которой для Мити заключался в благородной зеленоватой старости. Катя тоже переживала в меру сил. В конце концов, успокаивать мужа под покровом ночи приходилось именно ей.
Надо ли говорить, как счастливы были молодожены, когда Валентина Ивановна наконец засобиралась восвояси. По такому радостному случаю Митя не пожалел своего времени и лично съездил накануне на Щелковский автовокзал за билетом до Гаврилов-Яма.
И вот – волнующий вечер. Молодожены пораньше вернулись домой и с удовлетворением осмотрели стоящие в коридоре сумки. Валентина Ивановна уже суетилась рядом. Выехали сильно загодя. Но, как назло, каких-то двух не сильно умных товарищей угораздило столкнуться аккурат на Третьем кольце и ловко перекрыть половину дороги аккурат в вечерний час пик. Когда Митя понял, что пробка эта может стоить ему не только часа потерянного времени, но еще одних суток в одной квартире с тещей, он готов был рвать на себе волосы, выскочить из машины и нести тещу со всеми ее сумками и пакетами к автовокзалу на руках. Но вместо этого сосредоточенно притормаживал на первой передаче и беззвучно ругался про себя. Наконец удалось свернуть на Щелковское шоссе. Дальше дело пошло споро и даже появилась надежда успеть ко времени. Митя гнал как мог. И вот уже показалась она – запруженная автобусами площадь автовокзала.
– Еще немного! Еще чуть-чуть! – напевал про себя Митя.
Но радость его оказалась преждевременной.
– Митя, это он, – упавшим голосом пролепетала Катя.
– Конечно, он! – бодро кивнул Митя. – Щелчок!
– Нет, дорогой, это мамин автобус, – нервно пролепетала Катя, посмотрела на мужа глубоким тоскливым взглядом и ткнула пальчиком в лобовое стекло. – Он уехал! Автобус уехал!
Митя присмотрелся в указанном направлении. И точно: впереди под мигающий желтый сигнал светофора величественно уплывал широкий зад "Икаруса" с ясно читаемой табличкой в заднем стекле "Москва-Гаврилов-Ям". Определенно это был тот самый автобус. Потому что другой такой же ожидался только завтра в это же время.
На этот раз Митя уже выругался звучно. Весь его вид выражал крайнее состояние паники. Мозг лихорадочно искал решение внезапно свалившейся проблемы.
Конечно, каждый ненормальный мужчина на его месте развернулся бы и поехал домой, проклиная пробки. Каждый нормальный бросился бы догонять "Икарус". Ловко маневрируя, прижал бы его к обочине, заставил остановиться и таки запихнул бы в него ненавистную тещу. Примерно так думала Катя и прикидывала степень нормальности своего супруга.
Дальше события начали развиваться стремительно. Митя резво рванул со светофора вслед за автобусом. Катя с тревогой вжалась в сиденье и проверила, надежно ли пристегнут ремень безопасности. Валентина Ивановна истово перекрестилась и громко зашептала молитвы, умудряясь вставлять между ними проклятья в адрес зятя, бессмысленно рискующего ее драгоценной жизнью, а также уверения в том, что она совершенно никуда не торопится и вполне может еще хоть неделю пожить со своими дорогими детьми. Естественно, Митя, захваченный погоней, не обращал никакого внимания на эти бессвязные вопли и бормотание.
Тропинкин маневрировал в плотном потоке с истовостью бывалого стрит-рейсера. Благо, что огромной туше автобуса сложно было затеряться в потоке машин. Проскочили мимо поста ГАИ и выскочили на МКАД. И вот – "Икарус" уже справа по борту. Катя зажмурила глаза, представляя, как их "фольксваген" сейчас с отчаянием моськи накинется на общественный транспорт. Но… никаких резких маневров не последовало. Машина на прежней скорости продолжила движение вперед.
Катя открыла глаза. Автобуса не было. Вернее, он был – но только сильно-сильно сзади.
– Митя, – неуверенно предположила Катя. – Неужели ты хочешь отвезти маму до самого Яма? Это слишком большая жертва! Тебе же завтра на работу!
– Не отвлекай! – отрывисто отвечал Тропинкин, встраиваясь в самый левый ряд и удовлетворенно поглядывая на спидометр.
Полупарализованная от страха и переживаний теща с интересом прислушивалась к разговору.
– А что, очень хорошая мысль! – наконец подключилась она к дискуссии. – Поехали ко мне. Я вам с собой картошечки дам, огурчиков соленых.
Свернули с МКАДа и почти завязли в плотном потоке на Ярославском шоссе. Катя уже канючила не переставая – в конце концов, у нее тоже какие-никакие планы на сегодняшний вечер. И вдруг внезапно "фольксваген" резко метнулся вправо и с легким свистом затормозил рядом с машиной ГАИ.
– Они же тебе не махали! – мрачно буркнула Катя. – Не нужен ты им!
– Зато они мне нужны! – весело бросил Митя, порылся в кошельке и отправился прямиком к удивленным гаишникам.
Оставшаяся в салоне Катя с недоумением наблюдала за тем, как гаишники сначала отрицательно махали головой, потом по-товарищески предложили Митьке сигарету, а потом вообще весело заржали, захлопали Митьку по плечу и принялись что-то рассказывать, бурно жестикулируя.
Загадка разрешилась просто: когда на горизонте появился вожделенный "Икарус", самый розовощекий из инспекторов лениво махнул в его сторону жезлом. И автобус по мановению волшебной палочки сбросил скорость, прижался к обочине и остановился.
– Скорей, скорей, мамаша! Выгружайте вещи! – бросился к своему автомобилю Митя.
Когда автобус снова влился в транспортный поток, унося в своем чреве Валентину Ивановну, Митя по-братски бросился обнимать сотрудников автоинспекции.
– Спасибо, ребята, спасибо! – повторял он и чуть ли не смахивал с ресниц слезу.
– Ну ладно тебе! – застенчиво отвечали гайцы. – Это наш долг. Наш мужской долг.
– Но пасаран? – заговорщически спрашивал Митя.
– Они не пройдут! – уверенно отвечали гаишники.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
