Текст книги "Уши вверх!"

И кто это у нас тут?

На следующее утро у Джека снова заболел живот. И голова. И лапки. И ушки, и спинка. И вообще весь его сирийско-хомячковый мех.

– А с носом что? – участливо поинтересовался Фридолин. – Тоже болит?

– Да, и он болит, – буркнул Джек. – Ужасно болит.

– Мне кажется, это не болезнь, а страх, – Майли подлетела к хомячку и ласково положила крылышко ему на спину. – Ты просто боишься. Расскажи же нам, наконец, что происходит в этом жутком зоомагазине?

– Мх-мх, – Джек решительно замотал головой. Это означало НЕТ.

– Откуда такой страх? Чего ты боишься? – не сдавалась Майли.

– И, главное, кого ты боишься? – поддержала её Флопсон. – Этого Шписке?

Джек молча кивнул. Потом неожиданно встал, закинул на спину рюкзак и решительно посмотрел на друзей.

– Может, пойдём, наконец? – коротко бросил он и, не дожидаясь ответа, помчался в сторону забора.

Флопсон и Майли удивлённо переглянулись и понеслись за ним. Фридолин радостно присоединился к ним.

– А что с твоими многочисленными болями? – на бегу поинтересовался он.

– Они всё ещё болят, – сухо ответил Джек. – Но я полицейский, поэтому потерплю. Я вообще многое могу вынести. Главное сейчас – это найти пропавших кроликов.

С этими словами он с невероятной для него скоростью ринулся вперёд. Так, что другим пришлось как следует поднажать, чтобы догнать его. Флопсон была очень рада, что Джек преодолел свой страх и пошёл с ними. Ведь он знал зоомагазин «Мечты зверюшек» лучше, чем кто-либо другой.

Подойдя к магазину, друзья решили, что в этот раз Фридолину лучше будет остаться на улице.

– Ну воооот! – обиженно заныл Фридолин.

Но Флопсон была непреклонна.

– Ты слишком большой, – спокойно пояснила она. – Тебя мгновенно заметят, и вся наша операция пойдёт насмарку.

– Да знаю я, – печально кивнул Фридолин. – Но мне всё равно обидно!

Они подождали, пока Фридолин забрался под рекламный стол. Там, между многочисленными игрушками, собачьими консервами, кошачьими туалетами и пластиковыми мисками, его почти не было видно. Теперь можно двигаться дальше!

К их радости, дверь в зоомагазин стояла нараспашку. Друзья осторожно подошли к входу и остановились на пороге. Флопсон кивнула Майли.

Та влетела в магазин и сделала несколько обзорных кругов. Через короткое время она вернулась обратно и доложила обстановку.

– Он сидит за письменным столом и разбирает какие-то бумаги, – тихо сообщила она. – Если мы не будем шуметь, есть шанс, что он нас не заметит.

Флопсон была готова немедленно двинуться в путь. Но Джек стоял неподвижно. Как булыжник. Маленький, толстый булыжник. Очевидно, он не мог сделать ни шага вперёд.

– Идём! – Флопсон настойчиво потянула его за лапу. – Чего ты ждёшь? Нам нужно торопиться, пока он сидит за компьютером. Потом будет поздно.

– Я хочу, клянусь, – едва слышно выдохнул Джек. – Но я не могу пошевелиться. У меня не получается. Мне страшно. Безумно страшно.

Майли растерянно разглядывала бедного хомячка. Потом развела крылышками.

– Хочешь вернуться и подождать нас вместе с Фридолином? – спросила она.

– Нет, – упрямо ответил Джек. – Я должен себя пересилить. Я стараюсь. Но у меня пока не получается…

– Давай! Мы тебе поможем! Держи! – воскликнула Майли и протянула Джеку крылышко.

А Флопсон ещё крепче сжала его другую лапку. «Какая необычная у него лапа», – промелькнуло у неё в голове. Она была такой крошечной. И гораздо грубее её собственных лапок с их мягкими, нежными подушечками. И она была полностью покрыта мехом. Но, в конце концов, он же сирийский хомяк, а не красная панда!

Несколько секунд Джек собирался с духом. Майли и Флопсон терпеливо ждали, держа его за лапы. Потом хомячок едва заметно кивнул. Пора. И вот они медленно и осторожно переступили порог магазина. Шаг… Ещё один. И ещё один.

– Ну, как? Всё в порядке? – заботливо спросила Майли.

Джек снова кивнул.

– Да, конечно. Я справлюсь, – едва слышно прошептал он. Однако хомячок продолжал идти очень медленно, делая лишь крошечные, неуверенные шажки. Один шажок. И ещё один…

– Посмотрите только, кто вернулся! Подружка льва! – неожиданно заорал геккон.

Магазинные звери мгновенно встрепенулись и прильнули к прутьям своих клеток. И к стенкам своих ящиков и аквариумов. Глаза их горели любопытством. Они зашипели, заверещали, зашуршали. И даже рыбки принялись возбуждённо булькать и пускать крупные пузыри – к счастью, беззвучно.

– Пссст! Детки, не так громко! – отчаянно зашептала Майли. – Пожалуйста, прекратите этот румбум! У нас только один вопрос!

– Но ваш лев хочет нас съесть! – хором заверещали братья-неразлучники, испуганно прижимаясь друг к другу. – Где он?

Флопсон едва не рассмеялась. Но вовремя взяла себя в руки. Полицейские ни в коем случае не должны смеяться над свидетелями.

– Не волнуйтесь, наш лев ждёт на улице, – с серьёзным видом ответила она. – Мы комиссары звериной полиции. И у нас есть несколько вопросов.

Переполох лишь усилился, поскольку все начали усиленно обсуждать, могут ли животные быть полицейскими. Мнения разделились на два фронта. Причём Флопсон заметила, что звери с левой полки принципиально не соглашались с тем, что говорили звери с правой полки. Что бы ни говорила левая полка, правая обязательно говорила наоборот!

На одной стороне были хомячки, морские свинки, птички и другие мелкие животные. На другой – пауки, змеи и ящерицы. Только рыбки оставались в стороне, поскольку их всё равно никто не слышал.

Звери с правой полки придерживались мнения, что никакой звериной полиции нет и быть не может. И что она вообще не нужна. Левая же полка с пеной у рта утверждала, что звериная полиция – это просто замечательно. И что такая полиция не только возможна, но и крайне необходима.

А посреди всей этой ожесточённой дискуссии, меж перекрёстным огнём воинствующих полок стояли трое растерянных и даже немного потерянных полицейских. Майли и Флопсон продолжали крепко держать Джека, и все трое отчаянно пытались перекричать спорящих зверей. Наконец, не выдержав этого шумного бардака и почти сорвав голос, они побежали вглубь магазина, к черепашке Роне.

Флопсон торопливо изложила ей суть дела.

– Мы ищем трёх кроликов, которые были похищены несколько дней назад из городского парка, – сказала она.

– Несколько дней назад по магазину пробегал какой-то кролик, – коротко подумав, медленно произнесла черепашка. – Такой светло-серый и очень красивый. Но не могу утверждать, что это именно тот кролик, которого вы ищете.

– Именно тот! Вернее, один из них, – взволнованно вскричала Майли. – Это тётя Мони!

– Этот кролик был один? Может, с ним был ещё кто-то? – попыталась уточнить Флопсон.

Но Роня видела только тётю Мони, больше никого.

– Она всё ещё здесь? – возбуждённо спросила Флопсон. Неужели они напали на верный след?

Но её ожидало разочарование. Роня сообщила, что тёти Мони тут уже нет.

– И где же она? Может, ты знаешь? – Флопсон с мольбой посмотрела черепашке в глаза.

Но та лишь покачала головой.

– Этого я, увы, не знаю, – ответила она. – Этот кролик пулей метался туда-сюда по всему магазину. Он явно пытался убежать. – Она тяжело вздохнула. – Но потом он его поймал.

Роня показала лапой на Шписке. Вернее, на его письменный стол. Поскольку самого Шписке там уже не было… Где же он?

– И кто это у нас тут? – позади них раздался громкий голос.

Звери вздрогнули и резко обернулись. Перед ними стоял Шписке. Видимо, он незаметно подкрался сзади и теперь с изумлением разглядывал испуганных полицейских.

А вот и нет – это вовсе не «Н»!

Флопсон тут же бесстрашно встала впереди Джека и Майли, закрыв их собой. В конце концов, она ведь была гораздо крупнее, чем они. И она обязана была защитить их.

На шее у Шписке висела уже знакомая Флопсон ленточка с пластиковой картой-открывалкой. А в руке он держал маленькую клетку с металлическими прутьями. Шписке осторожно присел на корточки.

– Ты ж моя прелесть, ты ж моё солнышко, – приторно-сладким тоном заворковал он. – Какая же ты красавица! Вот это находка! Настоящая красная панда. Ха! Да я получу за тебя целое состояние, пушистик!

С этими словами он медленно приподнял дверцу клетки. Таким же медленным, плавным движением он достал из кармана брюк пакетик и высыпал на ладонь несколько вкусняшек. В форме сердечек! Точь-в-точь, как те, которые друзья видели в городском парке. Шписке осторожно положил лакомство в клетку.

Братья-неразлучники в панике заметались по клетке.

– Нет, нет, нет! – пронзительно заверещали они. – Не ведись на это! Это ловушка! Если ты зайдёшь внутрь, дверца тут же захлопнется!

К неразлучникам присоединились черепашка Роня, геккон и змея. Дрожа от ужаса, они принялись кричать, чтобы Флопсон ни в коем случае не заходила в клетку.

Панда вскинула глаза и с недоумением посмотрела на них.

– Вы что? Неужели я выгляжу такой глупой? – спросила она. – Я же провела в клетке большую часть своей жизни. И ничто на свете больше не заставит меня зайти туда!

Поскольку Флопсон говорила на языке зверей, другие животные понимали её. Но Шписке-то не владел этим языком! Поэтому он не понял ровным счётом ничего.

Достал из пакетика ещё несколько вкусняшек и сунул себе в рот.

– Мммм, – он с деланым наслаждением закатил глаза. Потом ласково посмотрел на Флопсон. – Вкусно! Посмотри, какое чудесное, хрустящее лакомство! Просто пальчики оближешь!

Флопсон закатила глаза. Вот же дурак!

– Очень рада, что тебе вкусно! – воскликнула она. – Приятного аппетита!

Звери засмеялись.

– Да, милая, ты так сладко мурчишь… мур-мур? – проворковал Шписке.

– Я как раз хотела задать тебе тот же вопрос! – отпарировала Флопсон. – Мур-мур?

Звери вновь рассмеялись. Но, что самое удивительное – Флопсон услышала смех у себя за спиной. Это был Джек! Он тоже смеялся над Шписке. Маленькая панда чуть не подпрыгнула от радости. Да! Это именно то, чего она хотела – чтобы Джек перестал бояться. И ей это удалось!

Она принялась кружить вокруг ловушки и обнюхивать её со всех сторон. Потом неожиданно сильно толкнула металлический ящик, так что тот перевернулся. Вкусняшки высыпались наружу, и Флопсон хвостом раскидала их по полу.

– Нет! – раздражённо воскликнул Шписке. Встав на четвереньки, он принялся собирать с пола сердечки. – Ты нехорошая панда! Злая, противная панда! Так делать нельзя! Фу!

– Можно, можно! – насмешливо воскликнула Флопсон на языке зверей. – Ещё как можно!

Теперь, когда ящик был перевёрнут, Флопсон увидела его нижнюю часть… От изумления она на секунду потеряла дар речи. Потом взволнованно повернулась к Джеку.

– Джек! – закричала она. – Иди скорей сюда! Смотри, что я обнаружила!

Хомяк торопливо подбежал к ней и уставился туда, куда она показывала. Нет, этого не может быть! Нижняя сторона ловушки выглядела точь-в-точь, как огромная, ровная буква «Н» – два толстых металлических прута по бокам, соединённые посередине третьим.

Полицейские переглянулись. Теперь всё было ясно!

В этот момент к ним подлетела Майли.

– Быстро! Сматываемся отсюда! – в панике зачирикала она. – Он возвращается с сеткой! Поторопитесь!

Флопсон подняла глаза. И действительно, на неё надвигался Шписке с большой сетью в руках.

– Ну уж нет, дорогуша! Так просто ты не уйдёшь, – злорадно бормотал он. – Такое сокровище, как ты, я не упущу. Даже не надейся. Я продам тебя за бешеные деньги, малыш.

Майли бросила отчаянный взгляд сначала на Флопсон, затем на Шписке. Потом стремительно вспорхнула вверх и бешено закружилась у него над головой.

– Уйди, чертовая синица! – Шписке с раздражением отмахнулся от неё.

Тут Флопсон пришла в голову блестящая идея.

– Слушай, Майли, накинь на него его же собственную сетку! – прокричала она.

– Отличная идея! – воскликнула Майли. Подхватив клювом кончик сетки, она облетела вокруг Шписке и накинула её ему на голову. Он попытался скинуть сеть, но лишь ещё больше запутался в ней. И с каждым мгновением путы обвивали его всё крепче и крепче.

Не дожидаясь развязки, Флопсон и Джек бросились к выходу и выбежали из магазина. А Майли, убедившись, что Шписке окончательно запутался, стремительно полетела вслед за ними.

На улице – всё ещё среди мисок, консервов и кошачьих туалетов – их с нетерпением ждал Фридолин. Увидев запыхавшихся, взъерошенных друзей, он с удивлением вытаращил глаза.

– Я что-то пропустил? – воскликнул он.

– Можно и так сказать! – задыхаясь, прохрипела Флопсон.

– Давай, сматываемся отсюда! – воскликнула Майли и стрелой полетела вперёд. – Все рассказы потом!

Фридолин быстро схватил Джека, закинул его себе на спину и бешеным галопом ринулся за ней. А Флопсон, прежде чем броситься наутёк, коротко оглянулась. Никто за ними не гнался. Очевидно, Шписке всё ещё воевал со своей сетью…

Когда они, наконец, добрались до участка, Флопсон едва могла дышать – так она устала. Неудивительно, ведь они всю дорогу бежали как угорелые! Даже Майли запыхалась. И только Джек, который всё время сидел у Фридолина на спине, соскочил на землю и бешено забегал по саду. Его скрывала высокая трава, но Флопсон видела, как она качается. То там, то тут, то там, то тут…

– Что это с ним? – она улеглась на землю и уставилась в небо. Ей надо было срочно отдышаться.

– Может, ему срочно нужно в туалет? – наивно предположил пони. Он тоже повалился на землю и с наслаждением потёрся спиной о траву.

– Чушь! – раздался из травы возмущённый голос Джека.

– Или он что-то ищет? – робко вставила Майли.

– Да, именно, – последовал невнятный ответ. Хомячок подбежал к ним. В зубах он держал карманные часы. Выплюнув их, он оглядел друзей. – Я искал вот это!

Флопсон немедленно вскочила. Усталость как рукой сняло. Внезапно её осенило. Она поняла, что Джек имел в виду.

– Да, теперь всё сходится, – она многозначительно оглядела остальных. – Это был Шписке!

Пони ошарашенно выпучил глаза.

– Да ты что? Правда, что ли? – он удивлённо почмокал губами, потом сложил их в трубочку. – А откуда вы знаете?

– Доказательства, пони! – торжественно ответил Джек. – У нас есть неопровержимые доказательства.

– Эээ?! – всё ещё не догоняя, Фридолин тупо уставился на хомяка.

Тут Флопсон ничего не оставалось, как объяснить незадачливому пони, почему они так уверены в том, что это Шписке похитил кроликов.

– Итак! Мы обнаружили на обоих местах преступления вкусняшки. На Горной Лужайке и на спортивной площадке. Помнишь? – терпеливо начала она. Фридолин кивнул, и панда продолжила: – Так вот! Точно такие же вкусняшки были и в зоомагазине. С их помощью Шписке пытался заманить меня в клетку. – Она многозначительно посмотрела на Фридолина. – И ещё. Де Винтер нашла в парке вот эти карманные часы. И Джек тут же узнал их! Они принадлежат Шписке. Теперь дошло?

– Ты забыла про большую «Н»! – вмешался Джек.

Флопсон кивнула.

– Точно! Её мы тоже видели на обоих местах преступления. Помнишь, Фридолин? На песке были выведены совершенно одинаковые, ровные буквы «Н». Во всяком случае, тогда мы считали, что это были буквы. Но мы ошибались.

– Да? – пони буквально дрожал от любопытства. От нетерпения он принялся жевать старый насос для велосипеда, валявшийся в траве. Раздалось громкое чавканье, смешанное со скрежетом металла о его зубы.

– Прекрати! – Джек раздражённо поёжился. Потом продолжил: – Так вот, это была никакая не буква, а отпечаток клетки. Точно такую же мы видели в зоомагазине.

– Да, там была точно такая же металлическая ловушка, – подхватила Флопсон. – И Шписке пытался заманить меня туда с помощью вкусняшек.

– Мммм, – мечтательно протянул пони и закатил глаза. – Вкусняшки! Везёт же некоторым!

Майли возмущённо подлетела к Фридолину и отвесила ему крылышком подзатыльник.

– Неужели тебя интересует исключительно еда? – с негодованием воскликнула она. Потом вспорхнула и взволнованно закружилась в воздухе. – Теперь всё понятно! Значит, это Шписке расставил в парке ловушки, предварительно положив в них вкусняшки. А глупые кролики сами забрались туда. От голода. Или просто из любопытства.

Флопсон отчаянно всплеснула лапами.

– И тут хвать – ловушка захлопнулась!

Хрясь! От ужаса Фридолин прокусил насос.

– Шписке, Шписке! Похоже, ему грозят крупные неприятности, – пробормотал он, выплёвывая ошмётки резины.

Остальные полицейские дружно закивали – тут они были с ним абсолютно согласны.

Майли с задумчивым видом почесала затылок, а затем принялась медленно расхаживать туда-сюда.

– Но тогда где эти кролики? – она озадаченно посмотрела на друзей. – Я облетела весь магазин, и клянусь, там их не было. Во всяком случае, я их нигде не заметила.

– И зачем он вообще похитил этих кроликов? Зачем они ему? Что он задумал? – спросила Флопсон. Внезапно в её голове мелькнула смутная догадка. Она повернулась к Джеку. – Скажи, как попадают к нему все эти звери, которых он продаёт в своём магазине? Откуда он их берёт?

Джек пояснил ей, что Шписке заказывает зверей в больших интернет-магазинах. Или же скупает их на звериных рынках. Там можно получить «товар» по дешёвке. Но звери в таких местах страшно страдают! Ведь в одной маленькой, тесной клетке живёт много-много зверюшек. Часто эти животные заболевают. От тесноты или от грязи. И даже умирают.

– А ещё Шписке сам занимается разведением некоторых животных, – после короткой паузы добавил Джек. – И тут звери страдают не меньше. Этот негодяй разрушает целые семьи! Он отнимает детёнышей у родителей! Просто забирает, и всё… Когда они ещё совсем маленькие.

Флопсон глянула на хомячка и похолодела. Её пронзила смутная догадка. Неужели Джек говорил о себе? Неужели он сам пережил все эти ужасы? Но у неё не хватило духу спросить его напрямую.

Впрочем, Фридолин не обладал такой деликатностью и вовсе не боялся обидеть или ранить Джека.

– С тобой тоже так поступили? – наивно спросил он.

– Возможно, – невнятно пробормотал Джек. Потом встрепенулся и решительно посмотрел на пони. – Но если ты задашь мне ещё хоть один вопрос, тебе не поздоровится, понял? – Он вскочил на ноги. – И вообще, хватит болтать! Работа не ждёт.

Без родных? Без семьи?

Они уселись на садовые качели и принялись усиленно размышлять. Майли задумчиво тюкала по клавишам пишущей машинки. Время от времени она поднимала взгляд и с многозначительным видом произносила нечто похожее на «Мххх» или «Ага».

Джек сидел, крепко сжимая лапками свою любимую лупу, и то и дело глядел через неё, как через очки. Как будто надеялся, что она поможет ему увидеть ответы на все многочисленные вопросы. Флопсон расположилась посередине. Она напряжённо думала. Так напряжённо, что даже вспотела. А Фридолин был занят тем, что лихо раскачивал копытцем качели. Правда, вскоре он так увлёкся, что Флопсон едва не полетела на землю носом вниз.

По крайней мере, теперь они точно знали, кто похитил кроликов. Но, к сожалению, они понятия не имели о том, зачем он это сделал и где им искать похищенных зверей.

– Я даже представить боюсь, что он вытворяет с этими бедняжками, – Майли тяжело вздохнула.

– А я тебе скажу, что он вытворяет, – отозвался Джек. – Нечто очень страшное, подлое и ужасное.

Было видно, что он не может вынести даже мысли о том, что кролики находятся в лапах этого чудовища Шписке.

– Мы должны их освободить! – воскликнул он и решительно спрыгнул с качелей. – Немедленно!

– Я с тобой! – поддержал его Фридолин.

– Но ведь мы даже не знаем, где они, – возразила Флопсон. – Как ты собираешься их освобождать?

– И то верно, – вынужден был признать Джек.

– О! Я придумал! – воскликнул Фридолин. – Давайте я притворюсь кроликом? – Он хихикнул. – И дам Шписке себя поймать. Так мы узнаем, где он держит остальных кроликов. Как вам идея?

Флопсон расхохоталась.

– Ну да, – сквозь смех выдавила она. – Хотела бы я знать, какой породы такие исполинские кролики!

– Ну… Я могу скукожиться, – предложил Фридолин. – Тогда я буду совсем-совсем маленьким. Вот, смотри! – Он присел, сжался и приставил копытца к голове, словно это были ушки. – Ну, как я выгляжу? Похож на кролика?

– Нет, – теперь и Майли рассмеялась. – Ты похож на пони, который пытается казаться крошечным. И выглядит это очень потешно.

Только Джек не смеялся. Он серьёзно смотрел на Фридолина.

– Мне не надо притворяться маленьким! – коротко бросил он.

Все звери уставились на хомячка.

– Что ты имеешь в виду? – неуверенно спросила Майли.

Флопсон пристально смотрела на Джека. Весь его вид выражал мрачную решимость. Её пронзила смутная догадка.

– Ты хочешь притвориться кроликом и дать себя поймать? – тихо спросила она.

Пони не удержался и прыснул от смеха.

– Хорошая шутка! – воскликнул он. – Ну, очень смешно!

– Это не шутка, – едва слышно произнёс Джек.

– Но… Но ты же не кролик! Ты выглядишь совсем иначе!

– Почему? – возразил Джек. – Я такой же маленький и мохнатый.

– А что с длинными, пушистыми ушками? У тебя их нет, – не сдавался Фридолин.

– И что с этого? Плевать, – отрезал Джек. Его угрюмая мордочка ещё больше помрачнела. – Я освобожу кроликов, и баста.

– Даже если бы у тебя были длинные ушки, я бы не позволила тебе жертвовать собой, – твёрдо возразила Майли. – Это слишком рискованно. Мы просто не имеем права подвергать себя такой опасности.

Джек отчаянно посмотрел на неё.

– Ты не понимаешь! – его голос сорвался на крик. – Ты просто не понимаешь! Никому нельзя оставаться в лапах Шписке! Ни-ко-му!!!

Бедного хомячка буквально трясло. Шёрстка его встала дыбом, он едва не плакал. Отчаянным жестом он сорвал с мордочки чёрную повязку.

И тут Флопсон похолодела от ужаса. Она просто не верила своим глазам! Такого не может быть – ей, наверное, только кажется! Ведь она всегда думала, что под повязкой находится обычный глаз и что Джек просто играет в пирата. Но… глаза там не было.

Первым пришёл в себя Фридолин. Он подошёл к Джеку

– У тебя же нет глаза, – удивлённо сказал он.

Джек повернулся к Флопсон и Майли, чтобы и они могли рассмотреть то, что было скрыто чёрной повязкой. Тут и Флопсон решилась подойти поближе. Её пронзила непонятная боль… Там, где должен был быть глаз, была видна… дыра. Маленькая, узенькая и очень, очень тёмная.

– А через эту дырку можно заглянуть в голову? – поинтересовался Фридолин.

– Нет, – сухо ответил Джек. – Ты видишь просто пустую глазницу. Я уже родился таким, с одним глазом.

Он рассказал друзьям, что при разведении породистых животных порой происходят ошибки и что-то идёт не так. Вот как с Хламиледи, которая родилась почти глухой только потому, что людям хочется иметь кошечек с потешными, загнутыми вперёд ушками.

А потом они узнали и всю его печальную историю. Он появился на свет в зоомагазине «Мечты зверюшек». Его родители были взяты из питомника, а сам он родился в клетке, прямо на глазах у Шписке.

– Я до сих пор с содроганием вспоминаю этот ужасный запах, – пробормотал Джек. – Тогда, будучи малышом, мне казалось, что весь мир так пахнет. Ведь я ничего не видел, кроме этого зоомагазина со всеми его животными.

Своих братьев и сестёр он уже не помнил. Но он знал, что их было трое. Зато он помнил свою маму. Она была такая мягкая, такая тёплая и уютная. У неё было такое милое, доброе лицо. А своего отца он никогда не видел.

– Малыши хомячков довольно долго не открывают глазки, – сказал он. – Но через несколько дней они открылись… – Он судорожно сглотнул.

Звери, затаив дыхание, смотрели на него.

– И… Шписке заметил вот это, – Джек показал на пустую глазницу. – И когда он увидел, что у меня только один глаз, он выбросил меня на улицу. Понимаете? Просто взял и выставил за дверь. Как мешок с мусором.

– Как это? – Фридолин ошарашенно уставился на него. – Без семьи? Без родных? Совсем одного?

– Такого маленького? – всплеснула крылышками Майли.

– Несмотря на то, что у тебя был только один глазик? – обескураженно спросила Флопсон. Она просто не могла в это поверить.

– Именно потому, что у меня был только один глаз, – пояснил Джек. – Ведь никто никогда не захочет купить одноглазого хомяка, сама подумай! Шписке назвал меня уродцем! УРОДЦЕМ! Я остался один на всём белом свете. Я долго плутал по городу, голодал, боялся. А потом я нашёл вот это. – Он показал на машину. – И тут я, наконец, обрёл дом. Тут я впервые ощутил себя в безопасности.

У Майли по щекам катились слёзы. Фридолин громко всхлипнул и неуклюже вытер сопли копытом.

– Бедный ты мой Джекуля, – пробормотал он.

Флопсон не знала даже, что сказать. Она подошла к хомячку и положила ему лапу на плечо.

– Знаешь, – она ласково посмотрела ему в лицо. – Я очень рада, что ты, наконец, всё рассказал.

– Знаешь? – едва слышно ответил Джек. На его мордочке отразилось явное облегчение. – Я почему-то тоже…

Он посмотрел на друзей. Вид у него при этом был несколько смущённый.

– Вот поэтому я и хочу вытащить оттуда кроликов, понимаете? – сказал он. – Шписке не любит и не уважает животных. Для него это лишь… товар. И вы меня не остановите! Я просто хорошо знаю, что происходит в его магазине. Животным там очень плохо.

– Ну… если это действительно так, то мы, разумеется, с тобой, – Флопсон взяла его за лапу.

– Вместе у нас всё получится, – решительно сказала Майли.

– И мы защитим тебя, – поддержал друзей Фридолин. – Если хоть один волосок упадёт с твоего замечательного меха, Шписке очень не поздоровится! Я не допущу, чтобы он снова обидел тебя.

Флопсон коротко задумалась. Она внезапно кое-что вспомнила.

– В полиции это называется «работать под прикрытием». Или «конспирация», – с умным видом объявила она. – Когда кто-то из полицейских внедряется в логово врага и делает вид, что он вовсе не полицейский. То есть он работает «инкогнито».

– Конспирация? Инкогнито? – переспросил Джек. – А мне нравится! Теперь я буду не только пальцеснимальщиком, но и инкогнито-конспиристом под прикрытием!

Флопсон хотела было возразить, что так не говорят, но вовремя прикусила язык.

«Нельзя его обижать, он и так очень рискует», – подумала она.

Фридолин бодро вскочил на ноги и хлопнул копытцами в ладоши.

– А теперь мы устроим барбекю! Надо поднимать настроение! – воскликнул он. – После всех этих печальных рассказов и переживаний нам просто необходимо хорошенько поесть.

Остальные с восторгом поддержали эту идею. Джек вновь нацепил свою повязку и принёс из своего самого-самого тайного тайника маленький мангал. Флопсон развела в нём небольшой огонь. А Фридолин отправился собирать яблоки, огурцы и семечки для жарки. Заодно он прихватил пучок зелени, чтобы было вкуснее. А пока он готовил, Флопсон и Майли принялись воплощать в жизнь план, который придумал Джек. Ведь единственное, чего не хватало для конспирации, – это были длинные, пушистые ушки.