Текст книги "Семья без комплексов"

Нелли сжала мою руку.

– Спасибо тебе. Для меня очень важно знать, что ты не против.

Она разоткровенничалась.

– Знаешь, ведь поначалу Дима не хотел меня брать. Он говорил, что для него важно иметь дома крепкий тыл, быть уверенным, что я всегда жду его. Но я не могу так. Я не та женщина, которая будет готовить ужин и смотреть в окно – не идет ли ее любимый домой. Я не буду сидеть и ждать. Я найду, чем мне заняться.

Она многозначительно посмотрела на меня, и у меня не осталось сомнений, что в отсутствие Димы Нелли найдет, кем ей заняться.

– Очень хорошо для нас обоих, что мы будем работать вместе. Фирма станет нашим общим делом, мы научимся многому. И для меня будет возможность увидеть, каково с ним жить и работать.

Дима

Нелли все чаще поднимала вопрос моего переезда и развода с Дашей. А я все еще не готов был его решить. Мы с Дашкой находились в состоянии блаженного молчания, которое каждый истолковывает так, как ему приятней. И я боялся расшевелить змеиный клубок, заговорив с ней о разводе.

Была еще одна причина. Нелли убедила меня в том, что не стоит брать бухгалтером постороннего человека. Поначалу я удивился, но потом решил, что Нелли права. Пока что у меня мало опыта, я могу делать ошибки. И было бы нежелательно, чтобы бухгалтер доложил об этом тому же Павлу или проверяющим из Австрии. Бухгалтер нужен был свой.

Но беда в том, что на это место метила сама Нелли.

Я взял ее на работу. Это был единственный способ отдалить решение вопроса с разводом и переездом. На это у меня не было ни сил, ни времени. Я работал допоздна. Нужно было создавать базу данных, разбираться с документами. Больше всего мне хотелось спокойствия и налаженного быта. У меня не было возможности заниматься домом, семьей.

И это сыграло свою роль в наших отношениях с Нелли. Стало меньше романтики. Но романтики внешней. Потому что в это время Нелли нужна была мне, как никогда. Нужна ее любовь, ее поддержка. И я просил об этом. Или требовал?

Я соврал. Я взял ее к себе не потому, что не мог поступить по-другому. И не для того, чтобы пресечь всякие разговоры. Я хотел, чтобы она всегда была рядом. Я хотел видеть ее каждую минуту. Я даже поставил ее стол в одной комнате со своим. Я был готов согласиться на все ее идеи. В том числе и ее желание вести бухгалтерию.

Нелли пошла учиться на курсы, которые стояли больших денег. Взамен обещали за месяц упорных занятий сделать бухгалтера хоть из дворника. Но в итоге бухгалтера из нее не вышло. Пару недель она покопалась в документах, закупила кучу канцтоваров, включая акварельные краски, пластилин и наборы цветной бумаги, чтобы собрать детей к школе. На мой вопрос, как мы это отнесем на расходы фирмы, она ответила, что спишем на макеты. То, что бухгалтера из нее не выйдет, стало понятно, когда подошло время отчетов. Выяснилось, что Нелли не знает, как составить отчет, не знает, где находится налоговая, и не горит желанием узнать. А когда она полдня простояла в очереди, и вернулась с несданным из-за ошибок отчетом, то стало очевидно, что бухгалтера нужно искать.

А я знал только одного человека, которому я мог доверять и как другу, и как специалисту. Это была Дашка.

Даша

Я снова могу быть с Ним рядом. Он позвал меня к себе на работу. Это место значительно хуже, чем моя работа сейчас, если брать зарплату и статус. Но здесь я могу быть рядом с Ним постоянно.

Он думает, я не вижу, что он хочет уйти. Что каждый день, видя меня, Дима боится мне сказать, что нам пора расставаться. Я знаю его уже десять лет, знаю каждое выражение его глаз, знаю, что означает каждое его движение. Знаю, как никто другой не может его знать, какие бы иллюзии он не строил по этому поводу.

Она… Я знаю и про нее. Нелли. Стерва, выбирающая добычу поденежней. У нее хватило наглости прийти ко мне в дом. Что она высматривала? Что хотела увидеть? Чем она привлекла его? Красотой? Сексом? Но что она может ему предложить? Кучу чужих детей? Красота проходит, секс приедается. Я хорошо знаю это. И я дождусь.

И, пока это в моих силах, я не позволю ему даже заикнуться о разводе. Мы муж и жена, и все на этом. Главное – не переступить черту, за которой я не смогу уже не знать. Не смогу делать вид, что не знаю.

Катя

Нелли так радовалась своей новой работе. Она приходила домой в шесть, и, едва успев пообщаться с детьми, уезжала снова – к Диме. Она рассказывала, какой он молодец и какие новые, высокооплачиваемые проекты их ждут. Я видела, как она старалась освоить бухгалтерию. В ее попытках научиться незнакомому и по сути чуждому для нее делу она была очень трогательна. У Нелли замечательно получалось общаться с людьми, но скучная работа с бумагами была не для нее. Тем не менее, она взялась вести бухгалтерию у Димы. Она очень хотела помочь ему. Была и еще одна причина. Нелли очень боялась, что Дима возьмет на это место кого-то другого, например, Дашу. Она посещала свои курсы бухгалтеров с завидным упорством. Но я сомневалась, что ее упорство будет вознаграждено.

Мне было очень интересно посмотреть на ее новую работу, на офис Димы. Но Нелли старалась устроить так, чтобы мне не пришлось туда заходить.

Но в середине июня, когда стояла невыносимая жара, Нелли понадобился ее паспорт, который она забыла дома. И я привезла ей его в офис.

После восторженных рассказов Нелли я ожидала увидеть нечто большее, чем то, что увидела. Их офис представлял собой арендованную квартиру в многоэтажке.

Дверь внушала уважение – металлическая, сверху покрытая деревом, она насчитывала пять замков. Она была открыта, и я вошла незаметно.

Квартира была очень маленькой, всего две комнаты без дверей и кухня. Одна из комнат была завалена всяким барахлом: какой-то инструмент в огромных коробках, останки компьютеров, одежда. Другая была предназначена для клиентов. Там стояли четыре письменных стола с компьютерами и довольно большой старый диван, который ночью превращался в кровать.

В большой комнате возле стола стояли Нелли, Дима и какой-то парень в костюме. Я сказала:

– Только не говорите, что вы – программисты. Судя по количеству всего в той комнате вы тянете либо на потрошителей компьютерных кладбищ, либо на бригаду строителей. Привет!

Все трое резко обернулись. Нелли засмеялась:

– Да, я тоже не могу понять, где все это используется.

Дима возразил:

– Ничего ты не понимаешь в монотонных программерских буднях.

Он сказал, обращаясь ко мне:

– Мы при переезде просто собрали все, что посчитали своим, и увезли с собой. Не мешало бы все это разобрать, но руки не доходят. Все равно переезжать, тогда уже все сразу и разберем.

– Я предлагаю все это выбросить и забыть – так не соглашаются, – вмешалась Нелли. – Знакомься, это Женя. – Она кивнула в сторону парня в костюме. Я вспомнила, Нелли говорила о нем. Заместитель Димы. Полноватый мужчина лет тридцати со страдальческим выражением лица. Мне показалось, что у него болит желудок. Такое привычно недовольное лицо, готовое при малейшей неприятности так же привычно уложится в складки еще большего недовольства, бывает только у язвенников.

Я кивнула:

– Катя.

Он пробормотал:

– Очень приятно, – потом повернулся к Диме: – Что, пора двигать?

Дима поцеловал Нелли, обняв за шею:

– Мы поехали. Заодно телефоны привезем.

Они поспешно вышли. Мы с Нелли остались вдвоем. Она сказала, потягиваясь:

– Вот так мы и живем.

Я осмотрелась:

– Ничего так.

– Да ладно тебе. Это временный офис. Деньги на аренду выделяет головная контора, она же нам и офис подбирала. Купили здание на окраине города, но там ремонт сейчас идет. Обещают закончить через три месяца. Зато посмотри, что я купила, – она подвела меня к своему столу. На столе стоял дорогой настольный прибор с множеством канцелярских вещей. Рядом в коробочке лежала наливная ручка.

– Красиво, – восхитилась я.

– Да, – согласилась Нелли. – Мне тоже нравится. А теперь пойдем чай пить.

Она увела меня на кухню.

Кухня была действительно кухней в крошечной квартире. Здесь стояла плита, стол и три раздолбанных стула. У одного не было спинки, второй был заляпан краской, а третий представлял собой гибрид двух предыдущих – спинка у него была отломана, а весь он был покрыт белыми пятнами эмали.

– Садись, – предложила Нелли. Я осмотрелась. Нелли улыбнулась: – Выбери себе любой.

Я с сомнением уселась на стул без спинки.

– Да, пока что непрезентабельно, – заметила Нелли. – Но это временно. К тому же клиентов сюда мы стараемся не водить.

– А кто ваши клиенты? – поинтересовалась я.

– Пока что в основном австрийский офис и его филиалы. Но есть и наши. Их заманивает Женя. Он человек интересный. Попал сюда благодаря Диме. Если бы не он, Женя так и прозябал бы на старом офисе. А у мальчика большие амбиции. Ему явно нравится роль начальника.

– Понятно, – ответила я. – Он мне как-то не понравился. Есть в нем что-то неискреннее.

– Да, я его тоже не люблю. А он меня, – улыбнулась Нелли. – Он видит во мне претендентку на его место зама. Может и правильно видит.

– Тебе нравится работа? – спросила я.

– Сложно сказать. Конечно, много нового, интересного. Больше свободы, – она задумалась. – К тому же есть у меня еще один план. Я вижу здесь работу для Игоря. Пусть начнет сначала с помощи по офису – те же окна помыть, например. Уборщицы здесь нет, а я занимать это место не собираюсь. А потом я думаю он смог бы помогать и ребятам. Компьютер перенести, собрать. Он парнишка с мозгами, подучится чуть-чуть и будет работать.

– Да, идея хорошая, – согласилась я.

В рассказе Нелли меня смутила одна вещь. Ее впечатление от новой работы, по большей части, было связано с извлекаемой из нее пользой. Что-то изменилось в Нелли за последнюю неделю. Раньше она горела желанием помогать Диме, не задумываясь о вознаграждении. Сейчас же она, как лиана, стремилась обвить эту фирму, связав себя с ней как можно более тесными путами.

Объяснение пришло через несколько дней.

Нелли приехала вечером домой, как всегда радостно-возбужденная, но я заметила, что в ней что-то было не так. Может, она излишне радовалась деткам – так радуются, когда чувствуют вину, может, слишком затягивала свой ежевечерний уезд – то одно, то другое. Дима звонил ей несколько раз, но она все просила его подождать еще немного.

Уже совсем поздно Нелли вдруг предложила мне прогуляться с собаками. Я с радостью согласилась.

Мы вышли на улицу. Стоял теплый вечер, когда сама природа напоминает об упущенных возможностях и зря проживаемой молодости.

Нелли спустила собак с поводка. Я одна боялась так делать, боялась, что не соберу их обратно. Но от Нелли они никогда не убегали, а послушно топали за ней. Мы пошли по темной аллее. В это время людей уже почти не было.

Нелли сказала:

– Я так устала от этих бесконечных поездок. С офиса, опять на работу. Утром просыпаешься – а ты уже на работе. Хорошо, если никто не придет раньше, и хотя бы успеешь принять душ. А так обычно просыпаешься от звонка в дверь. Вскакиваешь, судорожно запихиваешь постель в диван и одеваешься. Домой хочу.

– Вы стали ночевать в офисе? Дима не собирается переезжать сюда?

Нелли помолчала.

– На словах собирается. Со временем. Но чем больше времени проходит, тем сложнее Диме переехать сюда. Для него это большая работа. Если раньше он приезжал ко мне и детям, а уезд Артема был всего лишь вопросом времени, то сейчас вы живете здесь, это ваш дом тоже, и я не хочу, чтобы вы уезжали. Диме придется учится дружить с тобой, с Артемом. Да и дети требуют внимания. Так вечером я приезжаю к нему, привожу готовую еду. Он может сидеть работать сколько захочет, и не думать о том, что нужно убирать, укладывать детей, выгуливать собак. Нет, – Нелли досадливо махнула рукой. – сама не знаю, что говорю. Я не хочу, чтобы так было. Не хочу даже думать так – что он меня кинул, что мы никогда не поженимся. Но чем больше времени проходит, тем меньше у меня остается веры.

– Может, ему сейчас сложно из-за смены работы? Из простого работника он стал директором, появилась ответственность?

– Иногда мне кажется, что из всего отдела именно Дима меньше всего подходил на эту должность. Он хвастунишка. Много говорит, у него возникает много интересных идей. Но он не способен довести дело до конца. Дима сейчас бросается из одной крайности в другую. Хватается за каждое дело. Не поверишь, вчера он мыл полы! Сказал, что Игорь не умеет! Можешь представить себе директора, моющего полы. У нас сейчас работает девять человек. И ни один из них четко не может определить свои обязанности. Постоянная суматоха, все забывается, теряется.

– А как твоя бухгалтерия? Получается?

– В таком бардаке у меня ничего не может получаться. Вот Дима говорит «Веди учет товаров». А как я могу вести учет, если каждый – и Дима, и Женя могут взять что-нибудь со склада. Например ту же планку памяти – сунул в карман, и все!

Я с сомнением посмотрела на нее:

– Нужна система учета. Ведь если я правильно поняла, фирма не принадлежит Диме. Его буду контролировать, проверять. Если будет бардак, то у Димы возникнут большие неприятности.

Нелли вздохнула.

– Но это будет его собственный выбор. Он решил, что я сама не справлюсь с бухгалтерией. Да так оно и есть. Меня больше привлекает должность менеджера по проектам.

– Он взял бухгалтера? – удивилась я.

– Дашу.

– Как? А ты?

– Даша мне ничем не угрожает. Пусть копается в бумажках. К тому же она замечательно может это делать и дома, и каждый день находиться на фирме ей совсем ни к чему. А я не собираюсь скрывать от нее наши отношения с Димой. Если он считает иначе – меня он больше не увидит.

Дима

Да понимаю я, что брать Дашу к себе было ошибкой. И Женька тоже с его привычкой совать нос куда не надо намекнул мне об этом. Но сейчас главное – интересы дела. Я не собираюсь за каждым бегать и под каждого подстраиваться. Работа есть работа.

Если Нелли решит уходить – пусть уходит.

Я сделал все, что мог. Вопрос о Даше я обсуждал с Нелли несколько раз. И она сама согласилась, что это не самый плохой вариант – у нас некому сейчас этим заниматься, Нелли признала, что у нее не получается. И нет времени искать человека со стороны.

Я поговорил с Дашей. Я предупредил ее, что речь идет только о работе, и ни о чем больше. Что я не вернусь к ней. Я был весьма удивлен ее спокойствием.

Единственной реакцией был вопрос:

– А сколько ты мне будешь платить?

Я назвал цену. Она прикинула:

– Это меньше, чем то, что я получаю сейчас. Но возможно, я смогу совмещать две работы. Давай так – я возьму отпуск и поработаю месяц у тебя. А потом приму окончательное решение.

Она даже не спросила о Нелли. И я – идиот – опять даже не заикнулся о разводе. Я решил, что все и так понятно, и наш развод – формальность.

Даша вышла на работу, и изо всех сил старалась не обращать никакого внимания на меня и Нелли. Она была исключительно корректна, и занималась только своим делом. Я был благодарен ей и за этот хрупкий мир.

Только Даша поняла, что мне сейчас нужно больше всего – тишина и спокойствие. Возможность сосредоточится на работе. Я люблю Нелли, и она самый важный человек в моей жизни. Но сейчас, кроме наших отношений, есть еще одна вещь – эта работа, от которой зависит наше будущее. Если я справлюсь, у нас будет и деньги, и свободное время, и свой дом. Если же нет – я уйду отсюда с позором, и понадобится много времени, чтобы восстановить свое положение.

А сегодня Нелли выкинула фортель. Мне с Дашей нужно было съездить в банк. Мы открывали новый счет, и нужно было оформить карточку подписей. Даша спустилась вниз и ждала меня в машине, когда Нелли остановила меня у двери.

– Вы в центр?

– Да.

– Подкинь меня до центра. Мне там документы забрать нужно.

Я побоялся отказать ей, зная, что мой отказ она истолкует как желание побыть с Дашкой наедине, чего не было и в помине.

– Хорошо, пойдем.

Нелли сбежала по лестнице, напевая. Подошла к машине и открыла дверь. Переднюю дверцу, где сидела Даша. Она дернула дверь и сказала уверенно:

– Прости, но это мое место.

Я так и замер. Дашка повернулась к ней:

– Не поняла? – на лице Даши было недоумение.

– Это мое место, – отчетливо выговаривая каждое слово, повторила Нелли.

В глазах у Дашки показались слезы, которые она попыталась скрыть, отвернувшись. Она молча уставилась в окно, не обращая внимания на Нелли. Нелли начала злиться. Обычно никто не позволял себе игнорировать ее.

– Даша, уступи мне место. – Слова Нелли были нелепы и обидны. Даша села в машину раньше, и места никто не распределял. К тому же это была машина ее отца, которую тот мне любезно предоставил, и Дашка имела полное право садиться куда угодно. Я не понимал, что произошло с обычно сдержанной Нелли. Я вмешался:

– Нелли, что с тобой? Садись, поехали.

Дашка приняла мои слова за поддержку – сегодня каждая толковала то, что я говорил, в свою пользу, и начала:

– Да что она себе позволяет…

Я подошел к машине и спросил у Нелли:

– Ты едешь? – она злобно бросила:

– Я поеду, но на своем месте.

– Хорошо. – Я наклонился к Дашке:

– Выйди, пожалуйста.

Ее лицо пошло пятнами:

– Ты выгоняешь меня?

– Выходи.

Она вышла. Я достал сумку, которую она не взяла, и поставил на землю около машины. Потом сел за руль и уехал.

В зеркале заднего вида я видел, как они обе стоят на обочине и смотрят мне вслед.

В банк в тот день я не попал.

Я приехал на офис только вечером. Мне не хотелось возвращаться туда. Но день прошел с пользой. Я занялся работой, и забыл о Нелли, Дашке и этой ссоре. Сегодня я смог заехать в кучу мест, до которых обычно не доходили руки. На горизонте замаячили две интересных сделки. Одна из них сулила немалый доход.

Я случайно узнал, что мой давний и забытый друг Костя Лыкин работает начальником компьютерного отдела фирмы «Союз-Титан». Это известная фирма, возникшая в девяностые путем приватизации металлургического комбината. Принадлежала она бандитам. Сейчас же бандиты облагородились, насколько это позволяли огромные деньги, приносимые комбинатом, крупнейшим предприятием области, наняли директоров, имевших европейское образование, внедряли современные технологии, в том числе и компьютерные. На все новшества выделялись огромные деньги.

Костя Лыкин пришел в «Союз-Титан» недавно, и с ужасом выяснил, что деньги и усилия, потраченные на создание базы данных комбината, ушли впустую. На комбинате работал целый отдел программистов – семь человек – которые и писали базу. Но фактически этим занимался один человек – Сергей Нечипоренко, который разработал структуру базы и ее основную идею. Остальные работали под его руководством, и писали отдельные куски программы. Собрать же всю ее воедино мог только он. Но недавно Сергей погиб – разбился в ДТП.

И теперь Косте предстояло что-то со всем этим делать. И он обратился ко мне с предложением заняться базой. Было два варианта: либо разобраться с написанным Кузьминым, либо начать с нуля новую базу. Второй вариант был значительно хуже, потому что Косте придется тогда объяснять руководству комбината, почему столько денег было потрачено зря. И будет большой удачей, если директора «Союз-Титана» поверят, что программа погибла вместе с Нечипоренко, а не Лыкин пытается нагреть руки на новых деньгах. Фирма была бандитской, и деньги считать умела.

Заказ Кости был привлекателен, но я понимал, что, если мы возьмемся за него, ошибки мне не простят. Конечно, времена уже были не те, и убивать ни меня, ни Костю никто не будет. Но если я не сделаю все, как надо, и в нужные сроки, о новых заказах придется забыть.

Об этом я и думал, когда приехал в офис. Я хотел застать Женьку, чтобы посоветоваться с ним. Но Женьки на офисе не было. Не было там и Нелли. Только Дашка сидела за компьютером. Увидев меня, она отвернулась.

Черт! Опять нужно было подстраиваться, непонятно за что просить прощения. И вообще заниматься чем угодно, только не работой. Я подошел к Дашке и предложил, стараясь говорить как можно мягче:

– Работаешь? Поздно уже. Давай я тебя домой отвезу.

Она молча начала собирать со стола бумаги. Сунула их в ящик, выключила компьютер.

– Пойдем.

Мы спустились к машине. Она стала в стороне и спросила насмешливо:

– Куда мне можно сесть?

Я махнул рукой:

– Перестань. – и открыл ей переднюю дверь. – Прошу.

Но Дашка села за руль.

– Я сама поведу.

– Хорошо. Почувствую себя пассажиром, – я отдал ей ключи.

Мы ехали в молчании. Дашка внимательно следила за дорогой. Я решился:

– Ты извини за сегодняшнее.

Спустя время Даша спросила:

– Дим, ты действительно бросаешь меня ради этой…?

– Ты же знаешь ответ. Зачем спрашиваешь? Ничего другого я не скажу.

– Чтобы быть уверенной.

Наконец я сказал то, что давно пора было сказать.

– Да, Даша. Я хочу жениться на Нелли. Хочу попробовать еще раз.

– Мне жаль тебя, Дима, – Даша говорила со мной, не сводя глаз с дороги. – Жаль, что ты уходишь к нехорошей, нечестной женщине. Ты знаешь, что о ней говорят? Что она спала с…

– Прекрати!

– Как знаешь, – Дашка с готовностью замолчала, как будто ждала моей команды. Мы уже подъезжали к дому, как у нее в сумке зазвонил телефон. Она попросила:

– Достань мобилку.

Я протянул ей сумку. Она поморщилась.

– Достань. Пожалуйста.

Я не хотел копаться в ее вещах, не хотел допускать даже намека на какую-то интимность между нами. Но открыл и достал телефон из-под вороха, на мой взгляд, совершенно бесполезных вещей, которыми всегда полна женская сумочка. Даша протянула руку:

– Алло. Да, Клавдия Николаевна, я уже внизу.

Она припарковалась у подъезда, заглушила машину и спросила:

– Твоя мама у нас. Зайдешь?

Я покачал головой. Она кивнула и повторила с грустью:

– Как знаешь. Держи ключи.

Уже у подъезда она обернулась и сказала:

– Завтра я заберу бумаги домой. Не хочу больше сидеть в офисе.

Катя

Мы с Нелли сидели в холле больницы, рассматривая «жизнерадостные» плакаты на стенах – о СПИДе, венерических заболеваниях и токсоплазмозе. Бесспорно, врачи умеют подбодрить. Шла третья неделя задержки, и сегодня Нелли буквально за руку притащила меня сюда. Она приехала домой около одиннадцати утра, и я удивилась.

– А как же работа?

Нелли отмахнулась:

– Сегодня у нас с тобой есть дело поважнее. Я уже договорилась со знакомым доктором, он тебя посмотрит.

– Может, не стоит пока?

– А ты какого результата больше боишься – положительного или отрицательного? – она внимательно посмотрела на меня. – Сколько ты будешь ходить и переживать? А если это не беременность, а что-то похуже? Давай, собирайся.

И вот мы сидели под кабинетом. Нелли задумчиво перебирала листочки с рекламой разных лекарств.

– Знаешь, семь лет назад я так же волновалась перед кабинетом врача, когда пришла в больницу, потому что меня беспокоила непонятная тошнота по утрам. Только я пришла не к гинекологу, а к терапевту. Тогда еще в студенческую больницу. Представляешь, я подумала, что это отравление! – она улыбнулась. – А когда я вошла, врачиха, старая, умудренная опытом тетка, сказала «Ну, деточка, не сдавать тебе зимнюю сессию». Она так сочувственно смотрела на меня – конечно, третий курс, какой ребенок! А я вышла от нее и чувствую такое спокойствие и умиротворенность!

– Но я не уверена, что беременна.

Нелли подняла голову на меня:

– Да?

На самом деле я и хотела, и боялась этого. В том положении, в котором я находилась сейчас, заводить ребенка – безумие.

Дверь распахнулась, оттуда осторожно вышла женщина с огромным животом в смешном комбинезоне, делавшем ее похожей на карлсона. И раздался голос:

– Следующий!

Нелли тронула меня за плечо:

– Давай!

– Ты здесь побудешь? Не уйдешь?

– Нет, конечно. Иди.

Я вошла. В кабинете за столом сидел доктор. Я ждала увидеть женщину, но это был усатый мужчина, больше напоминавший военного, чем врача.

– Присаживайтесь, – он кивнул на стул. Я осторожно уселась на краешек.

– Что беспокоит?

Я принялась рассказать.

Он понимающе кивнул и спросила?:

– Тошнота, рвота по утрам есть? Голова кружится?

– Нет.

– Тест на беременность пробовали?

– Нет пока.

После осмотра он снял перчатки и принялся что-то писать в моей карточке. Я решилась:

Доктор закрыл карточку.

– Шесть недель.

– Я беременна? – я не могла поверить в то, что он говорил.

– Ну да. Шесть недель. – он говорил будничным тоном.

– И что теперь мне делать?

Доктор посмотрел на меня с улыбкой

– Что делать – это Вам решать. Пока что больше бывать на свежем воздухе, кушать фруктов побольше. А через две недели сделаем анализы, чтобы проверить, все ли в порядке.

Я почувствовала огромную радость, охватившую меня. Я хотела поделиться этой радостью с Нелли. Когда она увидела мои глаза, то и сама все поняла.

Она улыбалась:

– Какой срок?

– Шесть недель.

Нелли вскочила и обняла меня. Я прижалась к ней, гладила ее по плечам и плакала от счастья. Я не могла еще принять и поверить в реальность того, что я тоже, как та смешная женщина в комбинезоне, буду ходить с таким животом, держать на руках крохотное беспомощное существо. И я не могла с уверенностью сказать, что действительно хочу этого. Но радость, бесконечная радость существовала отдельно от меня, как будто была послана мне кем-то, кто гораздо мудрее.

Когда мы вышли из больницы, Нелли сказала:

– Я так рада за тебя! Это замечательное чувство – когда понимаешь, что ты даришь кому-то жизнь, что от тебя, твоих действий, чувств зависит характер малыша. Когда я сидела с Сережей, вначале мне казалось, что время моей жизни проходит зря, что пока другие женщины ходят на работу, строят свою карьеру, я сижу дома. Но в какой-то момент я посмотрела на Сережу и подумала: а ведь я сейчас самая главная в его жизни, от меня зависит его судьба, его жизненный сценарий. И я поняла, что быть с ребенком гораздо важнее, чем любая карьера.

Во время нашего разговора я чувствовала беспокойство, тревогу, маячившую на заднем фоне сознания. Сейчас я поняла, что беспокоило меня. Другие. Реакция других на новость. Реакция Артема на сообщение о том, что он станет отцом. И я была почти уверена, что его это известие не приведет в восторг. Наши отношения только начинались, только могли начаться.

Я сказала:

– Да, но эту новость еще нужно сообщить Артему.

Нелли ответила задумчиво:

– Будет лучше, если я с ним сначала поговорю.

Я почувствовала, как меня захлестнула обида, возмущение. Я возразила:

– Нет. Я сама скажу ему.

Нелли попробовала убедить меня:

– Катюш, я не вмешиваюсь в ваши отношения, я просто хочу помочь тебе. Я знаю Тему много лет, и знаю его свойство реагировать на любое изменение. Любая перемена – к лучшему, к худшему – вызывает у него отрицательную реакцию. Он может в порыве наговорить тебе кучу гадостей, а беременной женщине нужен покой и забота, но никак не выяснение отношений. – она говорила со мной мягко, и голос ее звучал убаюкивающее. – Я вижу, что для него очень важны отношения с тобой. Вчера я наблюдала, как ты ждала его с работы, как вы обнялись в коридоре, а потом вдвоем стояли у окна и молчали. Было видно, что это двое любящих людей, которые нужны друг другу. Ты умеешь быть с ним нежной и терпеливой. И поверь, он оценит это. Только ему нужно больше времени, чем тебе. Человек он такой. Для Темы важно, чтобы в окружающем мире ничего не менялось. Пусть будет плохо, отвратительно, но только бы ничего не менять. Он сам никогда не предпримет и шага, чтобы изменить что-то в своей жизни. Он не уйдет с работы, как бы мало там ни платили. С тобой ему лучше, чем со мной. Иногда мне досадно – что ты можешь то, чего не смогла я. Но чаще я радуюсь за вас и удивляюсь тебе.

Мне было очень приятно слышать слова Нелли. И я промолчала. Трудно возразить человеку, который поет тебе дифирамбы. Но я приняла решение. Что бы ни говорила Нелли, я сама сообщу Артему новость.

Дима

Я не ждал ее сегодня. Нелли обиделась на меня, так, как умела обижаться только она. Если ее что-то не устраивало, она доказывала мне, что я вовсе не нужен ей. Когда я был спокоен, так, как сейчас, я мог понять это. Но чаще я заводился, злился, ревновал. Последнее время все чаще было второе.

Я отвез Дашку и вернулся на работу. Открыл дверь своим ключом, вошел в темную квартиру. Здесь было неубрано, неуютно для чужих. Но только здесь я чувствовал себя дома. И не нужно притворяться, играть роль, доказывать что-то.

Я включил компьютер, но работать сегодня не хотелось. Зато жутко хотелось есть. Последнее время я забывал о еде. Иногда Нелли кормила меня. Но сегодня вряд ли есть смысл на это рассчитывать. Я хотел, чтобы она вернулась. Я звонил ей весь вечер. Но она выключила телефон.

Я понимаю, что я должен поехать к ней, наверно, дежурить у подъезда. Продолжать звонить. Но сейчас мне ничего не хотелось. Я устал. Устал от них обеих. От Женьки с его интригами. Я вижу, что ему нравится Даша. Но вместо того, чтобы ухаживать за ней, что принесло бы всем только радость и свободу, он становится в позу защитника. Пока что он молчит. Только смотрит на меня укоризненно и всячески пытается задеть Нелли.

Они как малые дети. Мы слишком рискуем сейчас, чтобы играть в такие игры.

Я курил за столом, зная, что Нелли терпеть не может запах сигарет, особенно в комнате. Курение у нас под запретом. Но сейчас мне было плевать на запреты.

Или – наоборот – я специально делал то, что ей не нравится, в надежде, что она придет. Что раздражающие ее мои действия таинственным образом приманят ее сюда. Лучше пережить маленькую ссору, чем оставаться здесь одному.

И правда! Я услышал поворот ключа в замке. Женька? Вряд ли его бы принесло сюда ночью. В комнату вошла Нелли. Такая домашняя, ненакрашенная, в уютном голубом свитере, несмотря на теплую летнюю погоду. Она вошла осторожно. Словно крадучись.

– Ты один?

– Конечно, солнышко. Ты пришла? – я подошел к ней и обнял. – Спасибо, что вернулась. Я так ждал тебя. Звонил, но никто не брал трубку, – я тараторил, что приходило в голову, не обращая внимания, что говорю.

Нелли села на диван, увлекая меня за собой. Я обнял ее, и какое-то время мы сидели молча, в темноте, разбавленной только мерцанием монитора.

Я чувствовал спокойствие и тревогу одновременно, если такое возможно. Наверно, такие чувства испытывают люди во время войны. Когда понимаешь, что твоя жизнь и жизнь любимого человека может оборваться в любой момент, но в данную минуту, чтобы сохранить себя и разум, ты должен суметь насладиться до конца моментом близости и мнимой безопасности.

Я боялся не ее решения об уходе, не нашего расставания и не жизни без нее. Если бы я смог трезво оценить такую вероятность, то, скорее всего, я бы понял, что ничего страшного в этом нет. Но я стал бояться ее ухода физически, в буквальном смысле – что вот сейчас она выйдет из комнаты и больше не вернется сюда. И я пытался сделать хоть что-то, чтобы удержать ее, не дать ей уйти. И делал как всегда не то, отталкивая ее.