Текст книги "Ne наша планета"

11

– Могу я задать вам пару вопросов, Чен?

– Пар? Пшш-пшш? Горячий вопрос? – лицо абсолютно непроницаемо. Издевается?

– Вы ведь знакомы с Яной?

– Яна? Белый волос, вот такой высокий, – он старательно показал, – молодой такой. Нет, не знаком.

– Скажите, Чен, а чем вы занимались до того, как попали сюда?

– О, джинсы торговал, хорошие джинсы, тебе бы понравились, – в голосе прозвучала еле различимая угроза и насмешка, или Юльке почудилось?

«Мне определенно больше всех надо! Пора с этим заканчивать…»

12

За завтраком она некоторое время присматривалась к Соне. Та выглядела подавленной и отводила глаза, веки у девочки слегка покраснели и припухли. Она нервно крошила хлеб и шмыгала носом. Наконец, Юлька не выдержала:

– Сонечка, ты не выспалась?

– Не-а.

– Что-нибудь случилось?

Соня тяжело вздохнула и буркнула:

– Ираклий случился.

– То есть?

– Эта скотина меня вчера лапать пыталась. Мимо проходил, начал клеиться. Ну, мне неудобно, я его вежливо так послать попыталась… а он вдруг ка-ак схватит за талию… Хорошо, что эта… как ее… прослойка сработала. Но все равно, проти-ивно… ужас. Правда, его сразу от меня на метр отодвинуло. Он усмехнулся, рукой махнул и к себе ушел.

– Ничего себе, и тебя тоже? Каков джигит! – Юлька рассмеялась.

– А кого еще?

– Из известных мне жертв могу назвать себя и Яну.

– Ого!..

– Не расстраивайся, на каждого дурака обижаться – жизни не хватит.

– Теперь хватит… – грустно улыбнулась Соня.

Юлька оглянулась. Ираклий невозмутимо допивал кофе. Пострадавший нос приобрел вызывающе-свекольный оттенок, но это, похоже, ни капельки не огорчало его хозяина. Илья от греха подальше пересел за стол к Яне и Даниле Александровичу, и неунывающий грузин остался наедине с молчаливым Чен Ли.

– Тетушка Адамина, – громко позвала Юлька – у меня возник один вопрос…

Тетушка незамедлительно появилась из-за ближайшей колонны и в меру официально произнесла:

– Да, Юлия Алексеевна?

– Скажите, пожалуйста, если чье-либо поведение становится… несколько вызывающим… Можем мы с этим что-то сделать?

– Ну, можно, к примеру, на время изолировать этого человека от общества. Но мне кажется, что подобные вопросы должны решаться голосованием. Окажите услугу, посвятите в проблему всех присутствующих.

«Какая же я ябеда…».

Юлька, насколько могла кратко и корректно, посвятила. Переждав охи-ахи неосведомленных, она поинтересовалась, не кажется ли присутствующим, что Ираклию стоит пару дней побыть в уединении и поразмыслить над своим поведением.

– Ираклий, неужели все это правда? – в голосе Олеси Юльке послышались восхищенные нотки.

– Канэчно, красавыца. А что здэсь такого?

Чен Ли и Олеся воздержались, остальные проголосовали за двухдневную изоляцию. Елена с Инессой к тому же потребовали от грузина дать обещание в дальнейшем руки не распускать. Ираклий, усмехаясь в усы, пообещал и удалился в свою комнату.

– Тетушка, а вот пока вы здесь, еще один вопросик появился, – голос Ильи пробился через нестройное хоровое обсуждение случившегося. – А чем мы здесь, собственно, будем заниматься? А то заскучают все скоро…

– Могу предложить вариант распорядка дня, но думаю, каждый со временем выберет свой собственный, удобный именно для него:

Утро: Бассейн. Завтрак. Я вас чему-нибудь обучаю по вашему выбору. Или вы занимаетесь самообразованием. Или что-нибудь творите-создаете.

День: Обед. Может быть, сон. На выбор – конная прогулка, велосипед, тренажеры, зоопарк, игры. В перерыве – чай или кофе.

Вечер: Ужин. Танцы, кино, компьютер, книги. Сон.

– Ох, скукотищща-то какая…

– А вы, Илья, предпочитаете каждый день ходить на работу?

– Нет, путешествовать и общаться с людьми.

– Общаться вам никто не мешает. А вот с путешествиями придется подождать. Лет пятьсот.

Яна оскорбительно хохотнула, и уничтоженный Илья замолчал.

13

После завтрака тетушка пригласила Юльку в их с Сашкой обновленное жилище. Юлька остановилась на пороге и тихо ахнула. Сашка нетерпеливо подергала ее за руку:

– Ма-амочка, мы теперь тут живем?

– Кажется, да… – слабым голосом ответила Юлька.

От входной двери вниз вело несколько ступеней. Старых, темных, отполированных временем. Наверху, метрах в четырех, виднелся каркас из балок, а выше – двускатная кровля, набранная из массивных бревен и широких золотисто-рыжих досок. К балкам крепились изящно-грубые чугунные светильники.

Большая часть противоположной стены – сплошное остекление от пола до потолка. Там, снаружи, ели подступали со всех сторон, лишь перед окном оставалась небольшая, заметенная снегом поляна.

Справа от входа половину стены занимал сложенный из песчанника камин с широкой трубой. Его украшали разлапистые лосиные рога. Перед камином стояли диван и кресло из добротной, но потертой кожи. Валялись в художественном беспорядке подушки с этническими рисунками и плед. Темный пол тут и там покрывали волчьи шкуры.

Массивная дверь неподалеку от входа вела, должно быть, в ванную комнату. Бревенчатая стена слева заканчивалась, не доходя до окна. За ней Юлька обнаружила низкую и широкую кровать с полосатым шерстяным покрывалом. В центре гордо восседал кот. Сашка немедленно забралась к нему и зарылась в многочисленные подушки.

– Батюшки, откуда столько места?

– Сейчас использован весь резерв по объему. Тебе нравится?

– Это превзошло мои самые смелые ожидания. Спасибо, тетушка. – Юлька с удовольствием водила рукой по смолистому дереву.

– На здоровье, – тетушка скрыла улыбку.

Юлька бродила по комнате, задумчиво осматриваясь. Внезапно она обернулась:

– Тетушка, можно кое о чем спросить?

– О чем, деточка?

Пытаясь четко сформулировать мысль, Юлька сосредоточенно нахмурилась:

– Разрешенные вами пять процентов изменений во внешности – это ведь ерунда, правильно?

– Ну почему же ерунда, Юленька? Смотри, как все оживились, Олеся похудела, а Яна стала просто неотразима. Мужчины опять же… Какие фигуры, какие бицепсы.

В голосе тетушки прозвучала едва различимая насмешка. Юлька тоже не смогла сдержать улыбки.

– Вы понимаете, что я о другом. Пять процентов – это ведь условная цифра? Вы способны внести какие угодно изменения. И молодость, видимо, можете вернуть мгновенно? Некоторые из нас помолодели лет на пятнадцать. Например, Инесса и Данила Александрович. А на самом деле эта условная цифра служит удобной причиной для отказов тем, кому вы помогать не желаете. Вы и деньги могли здесь ввести, и на лесоповале заставить работать. Но вместо этого стараетесь обеспечить максимально комфортную для всех обстановку, ведь так? Чтобы никто ни за что не отвечал… Я права?

– О-оо, деточка, – тетушка Адамина удобно устроилась в кресле, сложила руки на коленях и, очевидно, настроилась на долгий разговор. – Задумайся, так ли все это важно?

– Вы не ответили мне, тетушка Адамина. Я права?

– Юленька, конечно, мы можем сделать из вас и вашей планеты все, что угодно. Как по вашему желанию, так и без оного. Можем сделать из вас разумных ящериц или невидимые облака, которые, тем не менее, будут мыслить как вы и сохранят вашу индивидуальность. Или не будут и не сохранят. Можем целиком покрыть вашу планету водой, а можем сделать ее каменистой пустыней без атмосферы. И даже переместить на другую орбиту. Правда, это уже на грани наших возможностей. Но Юленька, пойми, мы не хотим ничего менять. Каждая планета уникальна и великолепна сама по себе, у нас не хватит фантазии создать многообразие миров. Поэтому мы стремимся только к одному – охране и восстановлению того, что еще можно восстановить. Считай, что мы выполняем функцию егерей в масштабах вселенной – охраняем, подкармливаем, лечим…

– Убиваете…

– И убиваем. Если нет иного выхода.

– То есть мы для вас просто зверушки, требующие ухода?

Тетушка Адамина опустила глаза, помолчала, тщательно подбирая слова, произнесла:

– Мы принесли клятву верности жизни… Неважно какой. Единственным исключением является жизнь, которая стремится к уничтожению себе подобных, и в этом видит для себя смысл существования.

– Вот как… И часто вы собираетесь нам врать?

– Скажем так, без крайней нужды мы стараемся не обманывать.

– Мама, снег, гуять! – Сашка вынырнула из подушек. Ей надоели долгие разговоры взрослых, и хотелось действия.

– Ох, боюсь, маленькая, никак не получится. Это все не…

– Отчего же? Конечно, пойдем, погуляем, погода-то стоит просто замечательная, – тетушка украдкой подмигнула Юльке и направилась к выходу.

14

…Они стоят на заснеженной поляне. Серое и низкое небо, сверху лениво валится густыми влажными хлопьями сказочной красоты снег. Поляну тесно обступили высоченные ели, и куда-то в чащу уходит четкая, недавняя лыжня.

– Это Соня проложила, она хорошо на лыжах ходит, почти профессионально. А там, дальше – замерзшее озеро. Для любителей на коньках покататься. Правда, до него идти минут пятнадцать.

Пахнет мокрым лапником, лесной сыростью и весной. Сашка невдалеке барахтается в снегу и хохочет.

Позади них следы ведут к небольшой, покосившейся от времени избушке, задней стеной которой служит занесенная снегом скала. Каменной, уступчатой стеной она уходит вверх и теряется в сумрачных облаках. В избушку они попали прямо из нижнего лифтового холла станции. Внутри обнаружились стол с самоваром, две лавки и длиннющий, во всю стену, скрипучий шкаф, доверху забитый зимней одеждой и инвентарем.

– А… где мы? – Юлька, наконец, обрела дар речи.

– Мы в детском обучающем центре, по-моему, я не забыла про него упомянуть.

– На станции?!

– Разумеется. Мы находимся внутри куба, длина ребер которого равна двум километрам. Изначально он совершенно пустой, но мы можем создать в этом пространстве любую среду. По такому же принципу устроены «бесильни» для взрослых.

– Но все это выглядит настоящим, – Юлька дернула за еловую лапу, и на нее обрушился маленький снегопад.

– Оно и есть настоящее.

– А лес у нас за окном?

– А вот лес у вас за окном – искусная иллюзия.

– Я бы не отличила…

– На то и расчет.

Юлька, поминутно поправляя сползающий шарф, рассеянно принялась катать шар из снега. Сашка кинулась помогать.

– Тетушка Адамина, скажите, а почему вы выглядите именно так? Если я правильно понимаю, вы можете принять любое обличие?

– Мы посчитали, что такой вид вызовет больше расположения, чем, к примеру, обнаженная девица или светящийся шар под потолком. Тебе не нравится? Могу наедине с тобой выглядеть так, как ты захочешь.

– Например?..

Тетушка Адамина неторопливо растаяла в воздухе. Или рассеялась. А через несколько секунд на ее месте стоял мальчик-подросток, стриженный под горшок, светловолосый, в подвернутых, измазанных травой джинсах. Он застенчиво переступал босыми загорелыми ступнями по небольшому пятачку густой травы и лукаво косился на Юльку умными карими глазами.

– Так лучше? – невинно поинтересовался мальчишка ломающимся юношеским баском.

– И с предметами так же?

Паренек улыбнулся, поднял руку ладонью вверх. На ней сгустилось из воздуха тонкое, серебряное на вид колечко. Юлька моргнула. Вместо колечка в руке мальчика возникла маленькая деревянная лодочка. Сашка стояла рядом, открыв рот. Мальчишка протянул ей лодочку, и она, помедлив, взяла.

– Будешь в ручей запускать.

– Лучей? Ага… А как тебя зовут? – все-таки маленького ребенка надолго удивить невозможно.

– А как бы ты меня назвала?

Сашка смутилась и попятилась. Юлька начала катать второй шар.

– Это сложно?

– В принципе, нет.

– Наш кот – это тоже вы?

– Ну что ты, к чему бессмысленно разбрасываться ресурсами? Нас не так много, как кажется. Это действительно кот. Просто созданный искусственным путем, с немного подправленным генетическим кодом. Запрограммирован на дружбу с ребенком, не интересуется другими животными, воспитан, здоров, чуть интеллектуальнее, чем большинство его сородичей. Не более того.

– А… внутри нас?

– Нет, ваши организмы неприкосновенны, мы внутри только во время лечения или изменений. После необходимого воздействия мы вас покидаем.

Юлька облегченно вздохнула и уточнила:

– То есть предметы, которые вы создаете, не состоят из вас?

– Нет, они абсолютно настоящие и состоят из атомов того вещества, из которого должны состоять, – мальчик выудил из воздуха морковку и ведро и торжественно вручил Юльке.

15

Два дня прошли в относительном спокойствии. Несколько раз Юлька замечала робкую фигуру Олеси возле комнаты Ираклия. Наконец, в какой-то момент, девушка оглянулась на своего приятеля, быстро открыла дверь и юркнула внутрь. Дима явно переживал, наблюдая за перемещениями подруги, отворачивался, сумрачно молчал, хмурился, но остановить ее не попытался. Только после того, как дверь за ней закрылась, перестал сдерживаться и дал волю плохому настроению. С полчаса шатался по холлу, гневно бормоча что-то под нос, с грохотом двигал с места на место стулья, опрокинул в себя пару бутылок пива, шарахнул кулаком о простенок… Наконец, угомонился, сполз на пол у стены и закрыл голову руками.

Сашку тетушка с раннего утра забрала в обучающий центр. Купаться, ловить рыбу и пускать обещанные кораблики. Соню они захватили с собой. Юлька оказалась временно предоставлена сама себе. Все куда-то разбрелись, холл пустовал, и свидетелем Димкиного отчаяния стала она одна. Недолго думая Юлька присела на пол рядом с парнем. Он покосился и молча протянул бутылку. Принюхавшись с подозрением, Юлька все-таки отхлебнула и тут же об этом пожалела.

– Что за гадость ты пьешь?

– Пиво с водярой. Нормально. Ништяк.

– Ясно. – Юлька вернула бутылку, – что случилось-то, не поделишься?

– Олеська, она… курва драная.

– Серьезно? Вы что, поссорились?

– Мы давно поссорились, в Москве еще. Мои предки сказали, что она старая для меня. И толстая. А я ее люблю-ю. А отец сказал, что если я ее не брошу, то он за институт нах… платить перестанет. Ну, я и… – сбивчиво заговорил Димка и икнул.

– И ты ей сказал, что вы должны расстаться.

– Ну, ясен пень.

– А она спросила, почему.

– Ну… да.

– И ты, надо полагать, объяснил.

– Так чего ты теперь от нее хочешь, человече?

Димка шмыгнул носом и глянул исподлобья:

– Курва она. Все равно.

– А ты трус и дурак.

– Да иди ты… налево. – Димка, придерживаясь за стену, встал, пьяно покачнулся и побрел в свою комнату. Юлька вытянула ноги, прислонилась затылком к стене и закрыла глаза.

16

Ираклий освободился из заточения через два дня, перед самым ужином. Гордый, как павлин, и в прекрасном расположении духа он шествовал через холл, под руку его держала довольная Олеся.

Димка зло фыркнул, отвернулся, но от комментариев все-таки воздержался. Олеся, не обращая на него ни малейшего внимания, села за с стол к Ираклию и китайцу. Димка остался совершенно один.

Дня три он не знал, куда себя деть. Бесцельно шатался по бару, бассейну и холлу, приставал ко всем, даже к Соне, с предложением выпить. Кто-то его сторонился, другие пытались вразумить… а затем что-то произошло. Теперь большую часть времени Димка проводил в своей комнате, изредка появлялся под вечер, быстро ужинал и пропадал снова. Олесю он подчеркнуто не замечал, как и она его. А как-то с утра Юлька увидела его сидящим на диване с Чен Ли. Димка что-то увлеченно рассказывал и махал руками. Китаец, опустив глаза, вежливо слушал и кивал. На обед Димка против своего обыкновения вышел, и Чен Ли подсел к нему за стол. Вскоре они начали пропадать вместе в Димкиной комнате. А когда появлялись, что-то увлеченно обсуждали и выглядели довольными. Молчаливого китайца будто подменили.

Юлька с интересом к ним приглядывалась, но спросить, в чем дело, стеснялась. Более бесцеремонная, неугомонная и любопытная Соня ходила вокруг молодых людей кругами до тех пор, пока ее не заметили и не приняли в компанию. Теперь пропала и она. А под вечер вышла из Димкиной комнаты со счастливой и умиротворенной мордочкой. За ужином Юлька шутливо поинтересовалась:

– Ну, рассказывай, что у вас там? Разумеется, если это не «Великая Тайна».

– Ой, Юль, ну какая тайна… Наоборот. Там у Димки игрушка, та-акая классная. Тетушка Адамина посоветовала.

– А конкретней?

– Там, ну… реально все так. Сказочный мир, эльфы, орки, гномы, дриады… волшебники. А все по-настоящему. Каждая травинка как в жизни, ветер дует, снег идет, можно на деревья залезать, дома строить… Можно путешествовать, а можно воевать или ремеслом каким-нибудь заниматься. И туда войти можно. Совсем. Не знаю, как объяснить…

– Понятно, бродилки-стрелялки.

– Да нет, Юль, в том-то и дело, что не совсем. Это на первый взгляд только все обычно. А затем как бы происходит погружение на второй уровень. Ты глаза закрываешь – и ты волшебница. Настоящая, понимаешь? Ты помнишь, что ты – это ты, но ты же еще и она. Я пока через комп захожу, мне так удобнее, а Димка и Дракон, ой, Чен Ли, прямо так подключаются, без ничего. Просто в кресло садятся и глаза закрывают. Никаких тебе мониторов и проводов. Но в любую секунду могут вернуться. Знаешь, как здорово?!

– Догадываюсь…

Рано или поздно Юлька ожидала чего-то подобного. Секс, наркотики… виртуалка. Что еще человек смог придумать для убивания отведенного ему времени?

– Хочешь попробовать?

– Спасибо, Сонечка, пока не хочу. Вы там целый день проводите, а у меня Сашка маленькая. Но звучит и правда заманчиво. – Юлька ничего не имела против подобных развлечений, но реальный мир, со Станом и Сашкой, на данном этапе притягивал ее значительно сильнее.

Вечером, стоя перед зеркалом в ванной и внимательно рассматривая свое отражение, Юлька произнесла:

– Тетушка, я вот на досуге подумала… Мы – это действительно мы, или вы нас давно уже в цифру перегнали? Или как в «Матрице» – мы где-то лежим, все в проводах – а все это нам снится?

– Пытливый ум – страшная штука, – в голосе тетушки слышалось одновременно недовольство и одобрение.

– А все-таки?

– Вы, каким бы невероятным это не казалось, абсолютно настоящие.

– А зачем?

– Да как тебе сказать… Имели место определенные попытки… не с вами и не здесь. И заканчивались они… не совсем удачно. Поэтому реальность – самое простое и невредное из того, что мы можем вам предложить.

17

Юлька удобно расположилась в высокой траве и, жмурясь на солнце, жевала травинку.

Прошло дней десять. Она проводила в Центре почти все время, составляя компанию Сашке, Соне и Стаське, шестилетней девочке из соседнего сектора, которую, казалось, родители сдали в Центр на круглые сутки.

В последнее время Юлька получала несказанное удовольствие от игровых уроков тетушки Адамины. Никакой системы в них не прослеживалось, но в этом-то, как ни странно, и состояла основная прелесть.

Вчера играли в Гагарина. В Центре царила невесомость, и девчонки, с Юлькой во главе, учились перемещаться, не налетая друг на друга, и есть из специальных контейнеров. А еще, летая вокруг, смеясь и споря, строили из деталей конструктора почти настоящий замок с башнями и подъемным мостом.

Позавчера состоялся урок наглядной биологии. Из приземистой избушки они попали в августовский, тронутый ожиданием осени лес. Поперек ручья, перегородив стремительный поток и образовав небольшую запруду, лежало замшелое бревно. Небольшое семейство бобров деловито ныряло и отфыркивалось. Взрослые добывали мелкую, поблескивающую на солнце, рыбешку и достраивали хатку из хвороста, земли и ила. Молодняк плескался на мелководье.

С деревьев спускались напружиненные огненные белки, хватали с ладоней орехи и стремительно уносились вверх.

Из кустов, не торопясь, вразвалочку вышел полосатый енот, неуклюже бочком спустился к воде. Из пасти у него торчал кусок яблока. Под азартное громкое перешептывание, он невозмутимо выполоскал добычу в ручье, с аппетитом закусил и удалился обратно.

По поляне шебуршила пара ежиков. Услыхав приближающиеся шаги девчонок, один спрятал мордочку и выставил иглы, второй стремительно удрал.

На одной из сероватых морщинистых ветвей дремал необычайно суровый с виду филин. Временами он приоткрывал глаза, будто бы делал моментальный снимок. Если бы не это, Юлька приняла бы его за чучело…

А сегодня… с утра на столах в холле обнаружились букетики с весенними цветами, на колоннах появились гирлянды из зелени, пахло мимозой и свежестью. Порывшись в памяти, Юлька не сразу сообразила, что наступило восьмое марта. К завтраку все вышли нарядные, в прекрасном настроении.

В Центре, по такому случаю, Адамина устроила гудящее пчелами и пестрящее бабочками разнотравье. И ненавязчиво провела заодно мини-урок ботаники.

Сашка вернулась к Юльке раскрасневшаяся, довольная и растрепанная, с охапкой луговых цветов и ковыля. Юлька поцеловала ее в разогретую на солнце макушку и потащила обедать. Сразу после еды маленькая заснула, стоя на четвереньках и уткнувшись головой в кота. Тот еле слышно недовольно мяукнул, когда его попытались использовать в качестве подушки. И еще Юльке померещилось, что он закатил глаза. Она мысленно посочувствовала бедному животному, накинула на Сашку плед, слезла с кровати и прокралась в ванну. Там висело огромное, до пола, зеркало. Юлька скинула джинсы и рубашку. Негромко спросила:

– Что вы посоветуете, тетушка Адамина?

– Ну, давай посмотрим. Талия… могла бы быть тоньше. А бедра уже.

– Да, пожалуй.

– Грудь. Чуть больше и выше, ты согласна?

– Потрясающе!

– Кожа чуть смуглее.

– Нет, не настолько.

– Возможно… Вот так хорошо. Ресницы гуще и чернее.

– Волосы длиннее?

– Давай попробуем… Так, мне кажется, будет в самый раз. Цвет глаз?

– Нет, пусть остается какой есть. Спасибо, тетушка Адамина, то, что вы сделали… настоящее волшебство!

– На здоровье, деточка.

– Дурацкий вопрос, но… вы всегда рядом, не слишком ли много времени я отнимаю?

– Ну что ты, милая моя. Разумеется, меня несколько, и я с каждым из вас по мере необходимости.

Почему-то Юлька пожалела, что спросила.

По случаю праздника, выбор одежды в шкафу изменился. Юлька осмотрела предлагаемый ассортимент и отдала предпочтение простому платью из струящейся нежно-зеленой ткани. Длинному, но с разрезами до бедер. Запястья и щиколотки украсили изящные браслеты, еле слышно звенящие при ходьбе. Их дополнил такой же пояс. Юлька осталась босиком и, попробовав разные варианты, оставила волосы свободно спускаться вдоль спины.

Сашка проснулась, выбралась из кровати и замерла:

– Мама каси-ивая…

– Спасибо, малыш, ты у меня тоже красавица. – Юлька подобрала дечери костюм из той же ткани с прозрачными крылышками сзади и бубенчиками на поясе. Нашла туфли и причесала.

– Мама, я эльф?

– Нет, малыш, только учишься… – Юлька улыбнулась, на секунду прижала девочку к себе, поцеловала, и они направились к двери.