Текст книги "Папашка для Машки"

Чтобы меня не рассекретили, Дашка поставила кресло в угол, так что я оказалась зажата между шкафами, занавески на окнах приспустила, чтобы собеседник не очень меня разглядел, приглушила верхний свет…

– Дашка, – я пришла в ужас, – это же бордель получился, а не кабинет Зигмунда Фрейда!

– Тише ты – тут начальство вокруг, – пресекла меня подруга. – У каждого консультанта свой стиль работы. И потом, откуда ты знаешь, каким был кабинет Фрейда? – под строгим взглядом подруги я почувствовала себя нашкодившей школьницей и присмирела.

Пожелав мне удачи, подруга удалилась. Я же торопливо записывала самые важные инструкции, которые она мне успела дать. Все-таки в роли психоаналитика я в первый раз, всех тонкостей не знаю, вдруг что-то упущу…

Увлекшись записью Дашкиных инструкций, я не услышала стук в дверь. Когда же дверь распахнулась, я от неожиданности вздрогнула. Милый обаятельный мужчина, представший передо мной, никак не ассоциировался с потенциальной жертвой психотерапии, а потому мое смущение еще больше усилилось.

– Бога ради, простите, что напугал вас. Я стучал, но вы, видимо, увлеклись.

Я почувствовала легкий укол совести: тоже мне, душевный врач, не слышит, как человек к нему стучится! Однако вместо того, чтобы смущаться, я напустила на себя строгость и жестом указала на стул напротив:

– Присаживайтесь.

Мужчина, по-видимому, робел еще больше, чем я. Инквизиторским тоном, не допускающим возражений, как и велела Дашка, я начала сеанс.

– Итак, что же привело вас?

Теперь настала очередь мужчине вздрогнуть. При этом он едва ли уронил дорогой кожаный портфель, который держал на коленях. Крепче вцепившись в драгоценный саквояж и судорожно сглотнув слюну, посетитель начал:

– Понимаете, у меня проблемы с женщинами… Нет, это не то, что вы подумали – ночные приключения очень даже ничего, но меня что-то постоянно не устраивает.

Из последовавшего затем монолога мне стало ясно, что у красавчика, смахивавшего на Алена Делона действительно не все в порядке с женщинами. Одна не устраивала его, потому что была без диплома, другая – потому что имела ребенка от первого брака, у третьей были пожилые родители, четвертая оказалась замужней, и так далее. Судя по всему, личная жизнь мужчины была сплошным кошмаром, и он последовательно перемещался от одного ужаса к другому. В течение почти тридцати лет.

Прикинув в уме, с какого возраста люди начинают влюбляться и мечтать о стабильных отношениях, я почувствовала холодок внутри: по моим подсчетам, выходило, что моему собеседнику почти пятьдесят лет, но он не выглядел на свои годы! Я так увлеклась монологом, что пропустила Дашкины инструкции: когда и куда посмотреть, когда вздохнуть сочувственно, а когда сказать строгим голосом. Впрочем, мужчина словно и не замечал моего молчания. Речь лилась, как из рога изобилия.

Очнулись мы оба, когда пробили часы. Да, Дашке нельзя отказать в изобретательности: я об окончании сеанса даже не вспомнила, а тут на тебе – такое чудо техники! Клиент встрепенулся:

– Я вас задерживаю, простите, – и сделав неожиданный рывок вперед, припал губами к моей руке.

Такая вольность, думаю, была бы непростительна для психолога. Но поскольку я не Дашка и не штатный работник, я ничего не имела против. Очень уж любезным показался мне мужчина.

Не успела за ним закрыться дверь, снова раздался стук. На этот раз посетителем оказался молодой человек. На вид ему можно было дать не больше 22 лет, но жизненный опыт оказался гораздо масштабнее, чем у меня. Парень почти не смущался, чувствовал себя достаточно свободно, правда, старался напустить на себя немного робкий вид.

В качестве основной проблема молодой человек заявил отсутствие интереса к нему со стороны любимой девушки. Но его история напоминала детектив.

Не особенно увлекаясь учебой и балбесничая в школе, он благополучно вылетел из 9 класса в вечернюю школу, а оттуда попал в ПТУ. Но, так как это к делу отношения не имело, я прервала рассказы о веселых попойках и менее веселых компаниях. Собственно, благодаря этому пребывание в ПТУ оказалось весьма недолгим. На работу нигде не брали, до армейского призыва было далеко, поссорившись с родителями, ушел из дома; пришлось коротать время среди бывших воров. На тот момент «бригаде» удалось обчистить уже не одну квартиру, так что можно было жить не тужить.

Вскоре банду накрыла милиция при очередной краже. По счастливой случайности, Диме (так звали моего клиента) удалось скрыться. Но теперь было не на что жить. А было это под самый Новый Год, когда, как известно, случаются всякие чудеса. Вот и у него случилось чудо.

Полуголодный и злой, он шел по улице и встретил давнего школьного друга, который долгое время в городе отсутствовал и о том, что происходило с Димой, не знал. Весьма радушно пригласил к себе в гости, где уже накрывали стол и варили неизменные пельмени. И Дима, из всех сил рисуя из себя несчастную жертву обстоятельств, вошел в дом.

Среди гостей оказались мама с дочкой. Девушке Дима в подметки не годился, но никто об этом не знал. Мама с нескрываемой радостью смотрела на молодого человека и прилагала все усилия, чтобы молодые беседовали друг с другом. Очевидно, что Дима понял, чего от него ожидают, потому что в три часа ночи вытащила ключи от квартиры и подала Диме.

Это был такой шанс, который нельзя было упускать! Можно было жить в тепле и уюте, быть сытым и не лазить по хатам. Ну, при случае можно было бы даже устроиться на работу или соврать, что нигде не берут, потому что скоро в армию. Разыграв пай-мальчика с горячим уверением проводить до дверей и получив от мамы разрешение заночевать, Дима получил билет в рай. Понятное дело, что произошло в квартире между двумя молодыми людьми.

– А потом, – голос клиента прервался, – я бросил пить и мы прожили четыре дня.

Такого ступора за собой я никогда не замечала. Я стала как статуя жены Лота в описании Марины Цветаевой. «Четыре дня» были сказаны так, словно прошли четыре столетия.

Но потом судьба прозрела и освободила несчастную девушку от присутствия Димы. Милиция «замела» его при попытке ограбления, а дружки из банды списали на него некоторые грехи. Правда, получил парень сущую ерунду – два года. Считай, в армии побывал.

Потом, захлебываясь от осознания собственной важности, клиент рассказал, как девушка ему не звонила, и он послал маляву по всей тюрьме, чтобы собрать денег и позвонить. Четыре сотни спасли положение и донесли до незадачливой невесты просьбы о чае, сахаре и сигаретах. Но оказалась непреклонной:

– На суд не приду и на зону ездить не буду.

Слово сдержала – ни разу не написала и не позвонила, не ездила и посылок не отправляла. Этим занималась деятельная мать девушки без ведома дочери.

Теперь, по возвращении, Дима удивился: оказалось, что девушка ни с кем не встречалась («типа, меня ждала»), но больше не хочет видеться, а его такой поворот дел явно не устраивал. Первый месяц кандидатка на роль тещи пыталась воздействовать на дочь, но сдалась и нажала на предполагаемого зятя:

– У тебя остался месяц, не уломаешь ее – выгоню с квартиры.

Так что у меня Дима просил рецепта сломить непокорность упирающейся девушки.»

И тут на меня нашло. Я представила, что чувствует женщина, которая живет с нелюбимым мужчиной, к тому же озадаченным тем, как бы прописаться в ее квартире и жить за ее счет. Мужчиной, который считает достижением трезвую голову в течение четырех дней. Мужчиной, которому наплевать на чувство женщины, если перед ним стоят задачи выжить. Я заорала:

– И ты, ничтожество, еще смеешь подходить к этой девушке? Да ты мизинца ее не стоишь, а лезешь в ее жизнь! Несостоявшийся карманник, блатарь!

Такого унижения клиент явно не ожидал. Он, видимо, предполагал, что его выслушают и посочувствуют, а то даже и помогут и вдруг… Короче, второй сеанс занял у меня полчаса.

Оставшись одна, я задумалась: что же это за мать, если она сама толкает дочь в лапы мерзавца? Другого слова для данного случая не находилось. Конечно, трудно представить, чтобы при первой встрече мать смогла составить более-менее объективное представление о парне, но оказывать ему помощь, посылать передачи в зону без ведома дочери, прилагать столько усилий, чтобы единственная дочь вышла замуж за человека без прошлого (или с таким разнообразным прошлым) … Зачем? И тут я вспомнила, как Дашка переложила мне сказку про Красную Шапочку на новый, психологический лад. Мы с ней заспорили про «преданья старины глубокой», при этом я твердила что-то про древнюю мудрость, когда подруга меня остановила: «Ты по-другому посмотри. Жила-была Красная Шапочка. С кем жила? С мамой, правильно. А папа где? А в сказке про него ничего не говорится, значит, неполная семья. И вот мама отправляет девочку-подростка в лес, зная, что там волк, да еще рассказывая про него. Ты представляешь, что говоришь это своему ребенку? Нет? И я бы не сказала. Сама бы пошла, раз уж в лесу так страшно. Тем более я бы не стала говорить, что волк такой и такой, это же подростковый возраст – запретный плод сладок! Чем больше запрещаешь, тем больше хочется.

Ну. отправила мама дочку. Ты понимаешь, она же специально дала ей такое поручение. Ей, видимо, надо было, чтобы девочка ушла из дома. Ну, мама, понятное дело, не замужем, ей же хочется приятно провести время. А может, ей. дочка совсем стала не нужна, вот она и того… отослала к бабушке».

Чем дальше, тем больше я понимала, что сказка, которая была когда-то моей гордостью, похожа на страшилку. Непонятная семейка, где мамаша отправляет дочь в лес… Нет, это не укладывается в голове. Но веселее всех оказалась бабушка! Представьте себе старушку, которая не может испечь себе пирожки, но живет одна в глухом лесу. Она что там делает? Волков дразнит? Или ведьмой работает? Про последний вариант из сказки ничего не известно, так что, видимо, срабатывает первый вариант, про волков, хотя нет, скорее всего, ее старческое воображение занимают дровосеки.

Какова сказочка, а? Это же семейство вурдалаков в женском обличье! Больше всего в сказке мне жалко волка – он-то пал жертвой женских интриг. Не знаю, какая судьба ждет Красную Шапочку, но, судя по тому, что она верная дочь своей матери, она также отправит своего ребенка в глухой лес, пока будет развлекаться с мужчинами. И уж страшные рассказы про волка она точно не забудет приукрасить.

Однако мне пришлось забыть и про Красную Шапочку, и про предыдущего клиента, потому в двери стоял новый клиент, вернее, клиентка. На вид ей было не больше сорока лет, дорогая одежда, неимоверно стойкий запах духов (у меня едва слезы из глаз не хлынули). Однако прекрасными манерами дама не обладала, поэтому стуком в дверь себя не утруждала и вела себя довольно бесцеремонно.

– Знаешь, у меня такие проблемы, проблемы, поэтому я и пришла… – затараторила она с порога и, не дожидаясь приглашения присесть, плюхнулась на стул. У меня создалось впечатление, что посетительница принимает меня за свою давнюю приятельницу. Хотя, может, они с Дашкой действительно дружат? Я ведь не знаю круг ее знакомых, у нее очень насыщенная жизнь.

– Уже где только не была, дай думаю, зайду к психологу. Сейчас же время такое, кто знает, может, и поможет…

«Так, Дашке она никакая не знакомая и тем более не подруга. Но с чего такое бесцеремонное обращение? Я с ней на брудершафт не пила и пить не собираюсь».

– Давай сначала познакомимся, – и я назвалась Дашкиным именем. Моя собеседница откликнулась:

– Меня Марго зовут, – и попыталась сделать аристократический жест рукой, как будто это могло донести до меня всю красоту ее имени. Конечно, никаких Марго в то время, когда клиента родилась, и в помине не было. Она в лучшем случае Маргарита, а может, просто Маша, которой надоело быть Манькой.

– Давайте все-таки сохраним дистанцию, и будем обращаться друг к другу на «Вы», – все-таки Дашкины инструкции пригодились.

Дама кивнула, наморщила лобик при словах «сохранять дистанцию», видимо, запоминала на будущее, чтобы покорить ими своих слушателей. Или дальнейших специалистов, к которым она непременно побежит, в этом я не сомневалась.

История Марго оказалась проста и банальна: встретила мужчину, приютила, пригрела, одела-обула, но взаимности от него получить не может. Нет, он не смотрит на других женщин, не ходит по ночным клубам, не ездит с друзьями на рыбалку, но смотрит на нее как-то тоскливо. Она хочет любви и нежности, а он не дает. Лежит целый день на диване. Она думала, что виноват телевизор, и выбросила его из дома. Теперь мужчина смотрит в потолок. И когда она, уставшая и измученная бесконечными поездками по базам, ругани с продавцами и поставщиками (имеет несколько магазинов) приезжает домой, он не встречает ее с радостными объятиями, а лениво откликается с дивана. Но чаще даже не откликается. Иногда и вовсе не смотрит в ее сторону.

– Так выгоните его, – не удержалась я от чисто житейского совета, который, по моему мнению, больше всего подходил к этой ситуации.

– «Да не могу, – дама достала шелковый носовой платочек, излишне пропитанный духами, и начала картинно утирать несуществующие слезы. – Понимаешь, у меня все есть: квартира, машина, бизнес, а мужика нету. Если я этого выгоню, что будет?

– Ничего плохого не будет, – заверила я, – насколько я поняла, все это ваше, и он не может ни на что претендовать.

– Да не в этом дело, – платочек был тброшен в сторону за ненадобностью, теперь в дело пошли сигареты. Марго как-то сразу собралась, напряглась и выложила свою боль. – Мне уже сорок… четыре, пора замуж, у нас на рынке уже все, кто имеет магазины, повыходили. Кто успел, тот даже ребенка родил. Ну, ребенок мне не нужен, а мужик нужен. Понимаешь, я свое место потеряют, там, среди своих… Обо мне плохо думать будут, подозревать начнут: что не так, что я мужика удержать не могу. Я останусь совсем одна, понимаешь?

После этого клиентка выдохнула струю дыма и замолчала. Не зная, с чего начать, я предложила:

– Расскажите, как начинались ваши отношения.

– А, – Марго махнула рукой. – Купила я его, купила, понимаешь?

– То есть как – купила? – беседа начала поворачиваться в такое русло, что до местоимения «Вы» стало не добраться.

– Очень просто. Пришло в одно агентство – там такая старая бабушка сидит, живой скелет, а туда же – мужиками занимается. Она мне адресочки продала. Ну, позвонила я по одному, по второму. Где пенсионер, а где новорожденный оказываются под этими инициалами. Хотя все тип-топ: фамилия, имя и даже отчество совпадают. Я обратно. Прижала бабушку к ее фамильному столу, тряхнула пару раз, и мы заключили сделку. Она нашла мне мужика, который был согласен жить со мной на всем готовом. – И что? – мне не терпелось услышать окончание.

– Вот и живу! – Марго стала очень резкой и суровой. – И понимаю, что не то это, что мне надо. А деньги заплачены – между прочим, большие деньги бабке за услуги и этому, что мой диван протирает. А он мне даже предложения не делает. А я романтики хочу! Прогулок под луной, ужинов при свечах, роз… – Марго заплакала.

Сейчас передо мной сидела не обладательница состояния, а просто несчастная женщина, которая очень хотела быть любимой, но у которой ничего не получалось. Весь ее бизнес, как оказалось, не смог дать самого главного, и она от этого мучилась еще больше.

– Я уже и к ворожее ходила, и к гадалке. Они мне говорят: он будет с тобой, но все останется по-прежнему, все так и будет. А я так не хочу! Хочу, чтобы любил, чтобы на руках носил, – поток слез на этот раз был настоящим, не театральным.

Я не знала, что сказать. Но, видимо, Дашка была права, когда давала мне инструкции: «Запомни, клиенты смотрят на тебя, как на Бога, а у богов не бывает ошибок. Делай то, что посчитаешь нужным, слава Богу, практический опыт собственных трудностей у тебя есть и здравый смысл тоже имеется». Судя по такому комментарию, клиентка не должна была ничего иметь против моего молчания.

Так оно и вышло. Проплакавшись, Марго снова превратилась в собранную и строгую бизнес-даму, прекрасно ориентировавшуюся в ценах на белье и шубы. Или на молоко и икру, не знаю, чем именно она торговала, может быть, и тем, и другим.

– Спасибо, что выслушала. Выслушали, – тут же поправила сама себя. – У нас же не. просто рынок, у нас стервятник – тому на лапу дай, этому дай, всем улыбайся, ни с кем не ссорься. Плакать не позволяется. А тут еще мужика толкового нет, – она снова погрустнела, но плакать не перестала. – Но хотя бы его своим товаркам показывала. Посадила однажды в машины и поехала на рынок. Приехала, выхожу к девчонкам, вот, мол, со своим приехала. Так полрынка сбежалось! Где хозяйки нет, там продавец пришла. Ну, посмотрели, ушли. А он мне дома скандал закатил: «Я тебе что, зверь в зоопарке, смотрины устраивать? Что это за цирк?! Ты бы еще билеты напечатала и афиши расклеила, мол, вот тут такое диво». Два дня со мной не разговаривал. А мы собирались с бабами в ресторан пойти, хахалей своих поближе показать. Ну, пришлось мне говорить, что у меня температура, не пойду же я одна!

Ситуация не казалась мне такой уж безнадежной. Не цепляйся Марго так за мужчину, легко нашла бы себе другого. Но ей, видимо, было жалко вложенных денег и действительно не было времени на поиски другого кандидата. Она снова сникла и жалостливо посмотрела на меня. И тут в моей голове родился гениальный план.

– Надо научить вашего мужчину стать активным, – я вдруг вспомнила, что именно на этой проблеме Дашка едва не сломала свой педагогический дар и постоянно ссорилась с начальством.

– Че? – Марго из прекрасной дамы превратилась опять в базарную торговку.

– Надо создать ситуацию, чтобы он начал проявлять активность сам, без вашей помощи. Но эти ситуации придется создавать?

– И че? – манеры клиентки переходить от серьезной женщины к дешевой продавщице могли и впрямь разозлить любого. Но, кажется, такая мысль ей понравилась, потому что она достала из сумочки толстый ежедневник, ручку и приготовилась записывать. Так, мне, видимо, придется придумывать ситуации.

– Ситуация первая, – я чуть помолчала, потому что все, что всплывало в моей голове, ни в коей мере к мужчине Марго не подходило: дуэли, нападения на бедную женщину, инсценированные по спецзаказу, горести бизнеса – этим его не пронять: лежит себе человек тихонько на диване, и лежит. Хоть пусть потолок на него обрушится.

– Ага, потолок! Вот это вариант.

– «Вам не приходило в голову, что если создать какие-нибудь неудобства в квартире, мужчине придется самому принимать решения? – нет, судя по выражению глаз Марго, ей это никогда не приходило. К тому же она так сосредоточилась, что могла согласиться с чем угодно, но раздумывать ей было некогда.

– Например, если вас зальют соседи. Вот прямо на тот диван, где ваш мужчина любит отдыхать, польется вода. Что он будет делать?

– На другой уйдет – у меня четыре комнаты.

– А если и остальные зальет? – не унималась я.

– На кухне будет спать, там мягкий уголок, – не сдавалась Марго.

– Потоп будет настолько сильным, что вся квартира пострадает, – меня стало раздражать несогласие клиентки.

– А кому нас заливать-то, да еще среди зимы? – простодушно удивилась она. – Мы ж на самом верхнем этаже живем.

– Тогда начните ремонт, а сами уезжайте в командировку. Пусть строители все расковыряют и уйдут, – я не предполагала, что нормальный мужчина сможет провести в раскуроченной квартире больше двух дней.

– Не пойдет. Ремонт я только что закончила. Евро! Его ковырять каждый месяц – это ж какие убытки! – казалось, в этот момент она была готова пожертвовать мечтой о семейном счастье.

Я была озадачена. Больше никаких вариантов в запасе не было. И тут меня выручили часы. Оказалось, час консультации пролетел незаметно. Марго встрепенулась:

– Чего это они?

– Время вышло, – резюмировала я.

– Так я заплачу, – было видно, что товарно-денежные отношения вошли в ее сознание так же крепко, как мечта заставить мужчину полюбить себя.

– К сожалению, не могу согласиться. Все часы на сегодня уже расписаны. Встретимся в другой раз, – так вдохновенно врать мне еще не приходилось.

Марго растерялась. Видно было, что она очень редко встречается с ситуациями, когда люди отказываются от денег. Однако ей пришлось уходить.

– И помните, о чем мы говорили: активизируйте самостоятельность мужчины! – мои слова ударились о закрывшуюся дверь.

Следующим клиентом оказался благообразный старичок, который, несмотря на обманчивый внешний вид, был не так прост. Едва только переступив порог, он с пафосом произнес:

– Все психологи – шарлатаны!

Такое начало было, признаться, весьма неожиданным. Но, так как из кресла я вывалиться не могла, равно как и сесть еще глубже, я вздрогнула и спросила:

– Тогда что же вы здесь делаете?

– Чтобы доказать это вам! – старичок напоминал известного актера Пуговкина и вел себя в таком же духе. При слове «вам» палец клиента уткнулся в мою сторону. Мне стало не по себе. Инструкций на тему о том, что делать, когда в кабинет заглядывают сумасшедшие, у меня не было, а что с ними делать, я сама придумать не могла. Единственное, что приходило в мою уже успевшую застыть от ужаса голову – от крикнуть «Мама!» и сбежать.

Но старичок, видимо, моих намерений не знал. Он принял такой вид, словно делал мне одолжение: улыбался покровительственно, делал широкие жесты и говорил обо мне как о неразумном ребенке. Заложив ногу на ногу, он откинулся на спинку стула и затянулся дорогой сигарой. Последнее (то есть сигара), совсем сбила меня с толку – по моим представлениям, «наши люди на такси в булочную не ездят» и уж тем более дорогие сигары не курят. Или он засланец чужой разведслужбы? Тогда зачем ему сидеть здесь? Он мог бы пойти в ФСБ и милицию, если ему нужны секреты. Я все равно не знаю никаких государственных тайн. Или их знает Дашка? Что-то очень подозрительный у нее контингент!

– Вот вы, безусловно, образование получали, чтобы здесь сидеть, – прервав фразу, странный посетитель отвлекся от сигары, которая доставляла ему необычайное наслаждение, обратил на меня внимание. Пришлось кивнуть. И пошли работать, думая, что можете помочь всем страждущим, кто к вам обратится. Так?

Вспоминая сегодняшних моих собеседников, мне пришлось признать, что люди, действительно, нуждаются в помощи.

– Но ведь вы им не помогли! – старик выпустил кольцо дыма и торжественно взвизгнул. – Не помогли!

Пришлось мне вздрогнуть второй раз. И правда, я ничем не смогла помочь тем, с кем сегодня разговаривала. Первый посетитель так растекся мыслью по древу, что время закончилось до того, как я смогла сказать ему что-то вразумительно. На второго я сама накричала, потому что ему нужна была не помощь, а конкретный рецепт манипулирования, чтобы лучше устроиться в жизни за чужой счет. Третья – Марго – так ничего и не поняла, потому что мои варианты казались ей либо недоступными, либо слишком дорогими. Четвертый… Впрочем, четвертому посетителю я, кажется, и не нужна. Но откуда он все узнал? Подслушивал под дверью? Маловероятно. Представьте себе картинку: вы идете по коридору и видите старичка, который как-то странно подпирает дверь. Вы возвращаетесь обратно, а старичок еще стоит. Вы вновь идете через полчаса, а он не покидает своего места. Лично я не думаю, чтобы в госучреждении так спокойно относились к странным посетителям. Это все-таки не психиатрическая больница.

– Вы им не помогаете своими советами, а калечите! Именно – калечите! – странно, что клиент так быстро выкурил сигару. Их обычно растягивают на полчаса, если не больше. А мой старичок оказался в этом плане стахановцем. —Вы даете им готовые рецепты. Но людям нужно самим дойти до некоторых истин. Вы все – психологи – будете гореть в огне!

Как ни странно, я успокоилась. Я поняла, что клиенту, видимо, надо выговориться, но так как проблемы у него нет или он старательно ее прячет, то содержание беседы оказывается таким странным. Мои догадки подтвердились: старичок стал распаляться все больше, дважды заглянул в бумажку, словно подсматривая очередные тезисы («Что там еще? А, вот что?»). Судя по всему, он не ожидал, что я буду молча кивать ему, словно соглашаясь, поэтому свою речь он закончил на четверть часа раньше, чем планировал. То есть сеанс был рассчитан на час, а уже без пятнадцати он вытер пот со лба и отдышался. Потом достал из нагрудного кармана часы на цепочке и сконфуженно произнес:

– Да. не рассчитал…

Оставшееся время мы просидели в молчании. Посетитель, наверное. дмал. что я согласилась со всеми аргументами и завтра же напишу заявление об увольнении. Когда часы начали отбивать очередной час. он подскочил на стуле и, даже не попрощавшись, выскочил за дверь. Вся сцена показалась мне настолько комичной, что я не удержалась и засмеялась.

В это время зашла Дашка.

– Ты чего заливаешься?

– Ну и работа у тебя! – мне действительно хотелось посочувствовать подруге.

– Что, на себе проверила? А еще говорят – за что вам деньги платят, вы же сидите тут и ничего не делаете, только слушаете и иногда рот открываете. Мол, шахтерам труднее, дворникам тем более. Да я хотела бы посмотреть на того дворника, который будет здесь работать! Он же через час терпение потеряет. Думаешь, почему психологи и психиатры умирают так рано? И жизнь кончают самоубийством? Потому и кончают – ты послушай все эти истории восемь часов в день, одиннадцать месяцев в году!

Про психиатров-самоубийц мне слышать не доводилось, но, судя по тому, как я себя сейчас чувствую, многолетний стаж работы мог бы довести даже самого крепкого и оптимистичного.

Дашка достала чашки, принесла чайник и приготовила чай.

– Что там у тебя? Давай рассказывай.

– Ну, сначала был мужчина. Такой, аккуратный, хорошо выглядит.

– Как зовут?

– Ой, да я не спросила, – пришлось сознаваться.

– Ладно, не страшно. Валяй дальше.

Услышав мою историю про первого клиента, Дашка заинтересовалась:

– И кто же это мог быть? Загляну-ка я в список. Ого, Самсонов Игорь Леонидович! Это же бывший председатель городской избирательной комиссии, потом он еще подполковник и вообще личность довольно странная, хотя в городе известная.

Мне пришлось признаваться, что такого человека я не знаю. И хотя на выборы хожу, про председателя городской избирательной комиссии не осведомлена.

– Чего это его на консультацию привело? Новых баб захотелось? Дашкина откровенность меня шокировала:

– Даша, он так проникновенно мне рассказывал про то, что ему не хватает человеческого общения, нежности, понимания…

– Люська, они все на это жалуются. Как придут – сразу плачутся. А ко мне те бабы приходили, которые с Игорем Леонидовичем имели неприятность встретиться. Мужчина-то, между прочим, не сахар! Ревнив до ужаса, скуп без меры и требователен чересчур. А ему нужна, видите ли, нежность и любовь!

– Не верю я, что ему его проблемы надоели. Ему, наверное, романтики захотелось, нового формата женщин. Ты бы знала, какие красавицы его окружают, по нему сохнут! А он может пройти мимо тебя и даже не заметить. Вообще, в светском бомонде нашего города стало модно знакомиться с женщинами интеллектуального труда. Им, видите ли, надоели девочки с площади и из сауны, а также любовницы, содержащие палатки и магазины. Вот они и ринулись – в библиотеки, типа книжки почитать, на приемы к психологам, – подруга уже не могла остановиться.

– Ну, не все же они такие… – как-то грустно было думать о том, что не осталось ни одного порядочного мужчины.

– Кстати, ты после кого так смеялась? – вдруг перешла на новую тему Дашка.

– А, это уникальный тип! – и я взахлеб принялась рассказывать о странном старичке, который заплатил за консультацию только для того, чтобы убедить меня в том, что я не помогаю людям.

Подруга снова прервала меня:

– Ясно. Новый городской сумасшедший. Такие тоже ходят. Не толпами, конечно, но процент какой-то есть. Знаешь, я первый раз когда с такими столкнулась, действительно запаниковала и впала в депрессию. А потом подумала: а если тем, кто ко мне приходит, вообще никто не поможет? Соседки под рукой не окажется, мама не выслушает, друзья не поймут? Знаешь, у них жизнь лучше не станет. – Фарфоровая чашка примостилась на подлокотнике кресла, Дашка откинула голову и начала философствовать на тему психологии. – И эти старцы лезут со своими советами: не надо, не помогайте им. Пусть сами пойдут, и помогут.

Вдруг Дашка засмеялась:

– Один такой критикан ходил ко мне раза четыре, а на пять раз признался, что он маг каких-то наук, открывает собственный салон, и приглашает меня в качестве консультанта. Если бы я тогда не сидела, точно бы упала. Он сам делал из меня ничтожество, а потом вдруг признал специалиста и стал переманивать в свою контору. Так что не удивлюсь, если и этот окажется из этой же оперы, может, его конкуренты наняли, чтобы переманить ценные кадры.

О такой истории в жизни подруги я ни разу не слышала! Надо же, как, оказывается, интересно люди живут! А я сижу в своем машбюро, словно на обочине жизни. И встряхнула-то меня необходимость – поиск отца для моего будущего ребенка…

Тут меня подбросило на стуле: чего же я сижу, ведь дело движется к вечеру; а вечером встреча в клубе знакомств. До него же еще добраться надо! Торопливо прихлебывая чай и одновременно натягивая пальто, я неслась к дверям, успев уже из коридора крикнуть удивленной подруге:

– Извини, мне пора! Объясню потом.

Дом культуры на другом конце города где-то на задворках – явно не лучшее место для любовных свиданий, но ничего не поделаешь, раз уж вызвалась на решение такой трудной задачи, придется идти на риск. Хотя мне и маньяк не страшен – какой идиот сможет покуситься на бедную машинистку из машбюро при неизвестной фирме, да еще не обремененную никакими драгоценностями и особой внешностью? Так что машину я ловлю всегда весьма смело, всегда уверенная в том, что выгляжу как серая мышка.

В этот день мне определенно везло – двадцать восьмая машина сжалилась надо мной и притормозила. Я торопливо рванула дверцу, боясь, что водитель сейчас услышит, куда мне надо, и передумает. Я села на заднее сиденье, рядом положила сумочку, стянула варежки, уютно вытянулась в кресле и прикрыла глаза.

– Эй, дамочка, куда ехаем-то? – вопрос был явно адресован ко мне. О, оказывается, я еще не сказала адрес.

Я назвала. Водитель ухмыльнулся и поехал. Не знаю, чему он больше удивлялся: моему странному поведению или далекому адресу.

Дом, культуры выглядел еще страшнее, чем в тот день, когда я его в последний раз посетила. Ступеньки осыпались, ноги проваливались в выбоины, перила давно были сломаны. Дверь в сей храм культуры открывала с жалобным позвякиванием, зато имела мощную стальную пружину, которая вталкивала посетителей прямо в глубину холла. Вот и я, зазевавшись, оказалась очередной жертвой прогресс: как только я отпустила дверную ручку, дверь пребольно ударила меня по мягкому месту; с размаху я налетела на мужчину.