Текст книги "История Отечества IX – начала XXI века"

Глава 5
Россия накануне нового времени

Смутное время

События конца XVI – начала XVII вв. стали результатом сложнейшего переплетения разнообразнейших противоречий: духовно-нравственных, политических, экономических, династических, сословных, национальных и межгосударственных. Все это многообразие не сводимо в чистом виде ни к гражданской войне, ни к иностранной военной интервенции, ни к антифеодальной борьбе или войне казачества с политикой государства, ни к борьбе внутри правящей элиты. Хотя эти факторы, несомненно, проявились в самых неожиданных и сложных комбинациях. Поэтому понятие «Смутное время» является наиболее приемлемым и наиболее адекватно отражающим характер событий того времени4242
  Самозванство – это одно из проявлений монархического сознания и модель поведения, возникшая в годы смутного лихолетья. Самозванство служило внутренним оправданием для выступления против правящего монарха. При божественном восприятии царской власти поддержка государя – будь то царь, сидящий на престоле, или самозванец, доказывающий законность своих притязаний, – становилась угодной Богу. Эти особенности национального самосознания и придавали самозванству на российской почве особый размах.


[Закрыть].

Глубоки и серьезны были политические и социальные причины Смуты. В процессе собирания русских земель Московское государство превратилось в обширную страну, сильно продвинувшуюся в XVI в. на путях централизации. Существенным образом изменилась социальная структура общества. Но самодержавие, тираническая модель взаимоотношений власти и общества, навязанная России Иваном IV Грозным, доказала свою ограниченность. Сложнейший вопрос XVI в. – кто и какими правами и обязанностями будет обладать в государстве, которое уже перестало собирать разрозненные земли и княжества, но еще не превратилось в единое органическое целое, был перенесен в Смуту.

польской и шведской интервенции).

Политический кризис усугублял кризис династический.

6 января 1598 г. умер слабый здоровьем и умом последний представитель династии Рюриковичей, второй сын Ивана Грозного Федор Иоаннович. Старший сын Ивана IV от первой жены Иван Иоаннович был убит им в гневе еще в 1581 г. От последнего брака родился в 1582 г. третий сын Дмитрий, который погиб при загадочных обстоятельствах 15 мая 1591 г. в Угличе. Федор Иоаннович не оставил завещания, что стало формальным поводом для начала Смуты.

Новый русский государь – Борис Федорович Годунов, которого многие обвиняли в смерти царевича Дмитрия, не был Рюриковичем и, следовательно, по представлениям того времени, не был помазанником Божьим и настоящим царем. В глазах основной массы населения он оставался первым среди бояр, и поэтому с избранием Земским собором в 1598 г. Годунова на престол династический кризис не был исчерпан.

Наконец, еще в годы царствования Ивана IV Грозного оказались расшатаны очень важные духовные основы общества. Казни без суда возвели насилие и произвол в некую норму. Человеческая жизнь стала очень дешевой, ценилось угодничество, ловкость и беспринципность. Не случайно многие действующие лица Смуты так или иначе прошли школу опричнины. Даже широко распространившееся в то время такое явление, как самозванство, было до известной степени порождением прежнего правления, когда царь Иван IV, «отрекаясь» от престола, прятался под именем Ивашки.

В 1601–1603 гг. от голода и эпидемий погибли сотни тысяч русских людей. Только в Москве в эти годы умерло около полумиллиона человек, а для страны с 6,5 млн жителей – это уже немало. Годунов разрешил холопам уходить от господ, если те не могли их прокормить. В результате в 1603–1604 гг. многие подмосковные районы были охвачены движением холопов под предводительством Хлопки Косолапа, которые занимались разбоем и «татьбой».

Это восстание было подавлено, а Хлопок, схваченный раненым в плен, был казнен в Москве. Рост народного недовольства старались использовать в своих целях те группировки российских феодалов, которые были враждебны Б.Ф. Годунову.

Смута открылась авантюрой Лжедмитрия I. Известно, что первым самозванцем4343
  Этот продукт, как единственный консервант, пользовался повышенным спросом среди всех слоев общества, независимо от их платежеспособности. Следовательно, круг налогоплательщиков существенно расширялся.


[Закрыть] стал молодой галичский дворянин Григорий Отрепьев. Существуют свидетельства, что противники Годунова готовили боярского сына к роли царевича Дмитрия еще в Москве. Опала Романовых заставила его искать спасение под монашеским клобуком. Он обосновался в Чудовом монастыре. Однако непомерное честолюбие и угроза разоблачения побудили его бежать из Москвы в Речь Посполитую. Здесь Отрепьев и открыл крупным магнатам Вишневецким свою «тайну», что он законный московский государь, чудом спасшийся царевич Дмитрий Иоаннович.

Ряд исследователей высказывают предположение, что сам Отрепьев искренне уверовал в свое высокое происхождение, но решение польской стороной поддержать самозванца было принято исходя из собственных интересов. Король Сигизмунд III решил использовать его для ослабления Бориса Годунова. Прельщали и обещания, сделанные самозванцем. К Речи Посполитой должны были отойти Смоленск и Северская земля, невесте Марине Мнишек, дочери сандомирского воеводы Юрия Мнишека, – Новгородская земля. Приняв тайно католичество, Отрепьев заручился поддержкой и папы римского.

Несмотря на тайное покровительство короля и поддержку ряда влиятельных магнатов, возможности самозванца были сильно ограничены. Человек смелый, с авантюристической жилкой, он в конце 1604 г. с небольшим отрядом из поляков-наемников, русских дворян-эмигрантов и присоединившихся позднее запорожских и донских казаков пересек границы Московского государства. Первоначально успех сопутствовал ему, и города один за другим открывали «царевичу» ворота. Здесь он находил много сторонников, т. к. юго-западная окраина страны издавна служила сосредоточением активных слоев русского общества, недовольных своим положением. Даже поражение в январе 1605 г. от царских воевод под Добрыничами не привело к падению самозванца.

В разгар противоборства 13 апреля 1605 г. неожиданно скончался Борис Годунов. После его смерти чаша весов стала быстро склоняться в пользу самозванца, в котором оппозиция увидела силу, способную свалить ненавистную династию. Сын Бориса, Федор Борисович, не имел ни опыта, ни авторитета, чтобы удержать власть. В мае на сторону Лжедмитрия I перешли царские полки. Это решило исход борьбы. Федор и его мать были лишены жизни, а 20 июня 1605 г. самозванец торжественно вступил в Москву.

Успех самозванца объясним: при остром недовольстве всех слоев общества побеждал скорее не он, а мечта о законном «добром государе». С именем царевича связывались самые сокровенные надежды, которые должны были осуществиться по восшествии его на «прародительский» престол.

Новый царь оказался деятельным правителем. Самозванец не боялся преступать многие православные традиции и открыто демонстрировал свою приверженность польским обычаям. Это насторожило, а позднее и настроило против него окружение. Но не поведение главная причина падения Отрепьева. Сесть на престол оказалось легче, чем усидеть на нем. Был составлен заговор, во главе которого стоял князь В.И. Шуйский. Но заговор провалился. Лжедмитрий I, желая продемонстрировать свое милосердие, помиловал приговоренного к смерти Шуйского.

Скоро самозванцу напомнили о взятых обязательствах его зарубежные покровители. Однако он прекрасно понимал, что их выполнение для него самоубийственно. Православие не было поколеблено. Лжедмитрий лишь низвел с патриаршества сторонника Годунова Иова. Не собирался он отдавать Смоленск и Северскую землю, предложив польскому королю Сигизмунду III за них денежный выкуп. Все это вело к обострению отношений с Речью Посполитой. Чтобы снизить их остроту, самозванец выступил с идеей общехристианского похода против татар и турок.

Сложным было положение Отрепьева и внутри страны.

Обильные пожалования, с помощью которых «царь Дмитрий Иоаннович» надеялся упрочить свое положение, имели свой предел. Следовало пополнить казну, а это должно было привести к ужесточению налогообложения, тогда как самозванец обещал его ослабление. Обращение же за финансовой помощью к церкви вызвало ропот духовенства, которое усмотрело в этом посягательство на свою собственность. Обманутым чувствовало себя и крестьянство, мечтавшее о восстановлении выхода. Но сделать это значило столкнуться с дворянством. Разочарование, которое испытывали все слои общества, росло. Дело решил заговор, во главе которого опять оказался Василий Шуйский.

17 мая 1606 г. против поляков в Москве вспыхнуло восстание. Заговорщики ринулись в Кремль и убили самозванца. «Царь Дмитрий Иоаннович» был объявлен «расстригою», «еретиком», «польским свистуном», а «московская царица» Марина Мнишек и ее гости разосланы по городам. Уже 19 мая 1606 г. сторонниками В. Шуйского был созван Земский собор, на котором, как позднее утверждали его противники, Василий Иванович был «выкрикнут» царем. Сам Шуйский не особенно заботился о соблюдении всех тонкостей по волеизъявлению «всей земли». Его более беспокоила позиция Боярской думы. Чтобы привлечь ее, новый царь пошел навстречу боярским претензиям. Шуйский дал «крестоцеловальную запись», в которой обещал соблюдать феодальную законность: не налагать ни на кого опал и не казнить без суда, не отнимать имущества у родственников осужденных, не слушать «ложных доводов», править вместе с Думой. В подобной записи многие историки Смуты видят робкий шаг к ограничению царской власти.

Главным качеством характера Шуйского было лицемерие, а любимый способ борьбы – интрига и ложь. Подобно Годунову, он успешно усвоил все уроки правления Ивана Грозного: был недоверчив, коварен, однако не обладал ни государственным умом, ни опытом царя Бориса. Этот человек не был способен остановить развал государственности и преодолеть социальный раскол, т. к. с самого начала Шуйский не пользовался поддержкой населения, а легитимность его избрания признали далеко не все.

Против Шуйского выступило население порубежных уездов и опальные сторонники Лжедмитрия, такие, как воевода Путивля князь Г. Шаховской и Чернигова князь А. Телятевский. Оппозиционные настроения охватили дворянские корпорации, среди которых особенно была сильна рязанская, возглавляемая энергичным кланом Ляпуновых и Сумбуловым, и веневская – Истомы Пашкова.

Летом 1606 г. движение стало приобретать организованный характер. Появился и руководитель – Иван Болотников, бывший холоп князя А. Телятевского и одновременно русский дворянин. «Дворянством» Болотникова можно объяснить его военные дарования и качества бывалого воина. В противном случае трудно понять, почему именно он получил полномочия «большого воеводы» от человека, выдавшего себя за царя Дмитрия.

Восставшие, собиравшиеся под знаменами «царя Дмитрия Иоанновича», представляли собой сложный конгломерат сил. Здесь были не только выходцы из низов, но и служилые люди по прибору и отечеству. Едины они были в своем неприятии новоизбранного царя, но различны в своих социальных устремлениях.

После успешной битвы под Кромами в августе 1606 г. восставшие заняли Елец, Тулу, Калугу, Каширу и к концу года подступили к Москве. Сил для полной блокады столицы не хватало, и это дало возможность Шуйскому мобилизовать все свои ресурсы. К этому времени в стане восставших произошел раскол, и отряды Ляпунова и Пашкова перешли на сторону Шуйского.

Сражение под Москвой 2 декабря 1606 г. окончилось поражением Болотникова, который после ряда сражений отступил к Туле, под защиту каменных стен города. В.И. Шуйский выступил против восставших и в июне 1607 г. подошел к Туле. Несколько месяцев царские войска безуспешно пытались взять город, пока не перегородили реку Упу и не затопили крепость. Противники Шуйского, положившись на его милостивое слово, отворили ворота, но царь не упустил возможности расправиться с вождями движения.

В условиях кризиса всех структур власти все труднее было удержать крестьян в повиновении. Стремясь заручиться поддержкой дворянства, Шуйский в 1607 г. ужесточает крепостническое законодательство, которое предусматривало значительное увеличение срока «урочных лет». Сыск беглых становился должностной обязанностью местной администрации, которая отныне должна была каждого пришлого человека «спрашивати накрепко, чей он, и откуда, и когда бежал». Также впервые вводились денежные санкции за прием беглого. В этих условиях поражение Болотникова не могло стать полным торжеством Шуйского. Необходим был лишь новый центр притяжения оппозиционных сил, и он скоро появился в лице Лжедмитрия II.

Вокруг нового самозванца объединились разные силы.

С самого начала он был орудием польских «рокошан» (участников выступления против короля), которые после поражения от Сигизмунда III решились на новую авантюру. Вдохновленные историей с Лжедмитрием I, они надеялись на богатое вознаграждение. К самозванцу примкнули также польские отряды Лисовского, гетмана Рожиновского и, позднее, Сапеги. Быстро росло число русских сторонников Лжедмитрия II. К нему потянулись разбитые отряды Болотникова, «вольное казачество» во главе с атаманом Иваном Заруцким и все недовольные правлением Василия Шуйского.

Не успев соединиться с Болотниковым, Лжедмитрий II отступил в Путивль, откуда в начале 1608 г. двинулся на Москву. В июне 1608 г. он расположился станом в подмосковном селе Тушино, откуда пошло его прозвище «Тушинский вор». Началась еще одна осада Москвы.

Постепенно власть Лжедмитрия II распространилась на значительную территорию. Фактически в стране установилось двоевластие, когда существовали параллельные системы власти: две столицы – Москва и Тушино, два государя – цари Василий Иванович и Дмитрий Иванович, два патриарха – Гермоген и Ростовский митрополит Филарет (Ф.Н. Романов), которого силой привезли в Тушино и «нарекли» патриархом. Функционировали две системы приказов и две Думы, причем в тушинской было немало знатных людей. Это было время так называемых «перелетов» – зримого проявления нравственного оскудения общества, когда дворяне по нескольку раз переходили из одного лагеря в другой ради получения наград и сохранения за собой при любом исходе нажитого.

Военные действия вели к разорению и потерям. В 1609 г.

гетман Сапега осадил Троице-Сергиев монастырь. Героическая оборона монастыря способствовала укреплению национального чувства и сильно повредила самозванцу, покровителю поляков, разорявших православные святыни.

В 1609 г. Шуйский заключил договор со Швецией, по которому в обмен на уступленную Корельскую волость шведы оказывали военную помощь московскому царю. На практике дипломатическая акция царя принесла ему больше минусов, чем плюсов, т. к. договор ликвидировал прежнее соглашение с поляками и давал Сигизмунду III повод для открытого вмешательства в московские дела.

В условиях открытой интервенции Речи Посполитой «Тушинский вор» уже не был нужен полякам. Часть их потянулась под Смоленск, другая продолжала действовать самостоятельно, совершенно не считаясь с самозванцем. Большие опасения вызывали новгородские полки молодого воеводы, племянника царя М. Скопина-Шуйского, который вместе со вспомогательными отрядами шведов двинулся освобождать столицу от тушинцев.

В окружении Лжедмитрия II назревало недовольство, поэтому осенью 1609 г. самозванец бежал в Калугу. Это ускорило распад тушинского лагеря. Часть «русских тушинцев», которая не желала никакой договоренности с Шуйским, стала искать выход из политического и династического кризиса в сближении с польским королем. В этом они видели единственный способ достижения консолидации и сохранения собственных позиций, одоления той же тушинской казачьей вольницы, которая объединилась вокруг самозванца в Калуге.

В феврале 1610 г. «русские тушинцы» во главе с М. Салтыковым заключили под Смоленском с Сигизмундом III соглашение о призвании на престол его сына, королевича Владислава. Авторы договора стремились сохранить основы русского образа жизни: Владислав должен был блюсти православие, прежний административный порядок и сословное устройство. Власть королевича ограничивалась Боярской думой и даже Земским собором. Договор был новым шагом в конструировании прав господствующих сословий по польскому образцу.

Между тем М. Скопин-Шуйский в марте 1610 г. торжественно вступил в освобожденную столицу. Молодой князь пользовался необычайной популярностью, но в апреле скоропостижно скончался. Ходили слухи, что он был отравлен братом царя Д. Шуйским из-за опасения, что тот займет престол. Смерть князя погубила Шуйских, т. к. они лишились единственной личности, которая могла бы сплотить все слои русского общества. Сложилась крайне неопределенная ситуация, когда 17 июля 1610 г. бояре и дворяне во главе с Захарием Ляпуновым свергли В.И. Шуйского с престола. До выборов нового царя власть переходила к правительству из семи бояр, так называемой семибоярщине.

Выступая против Шуйского, участники заговора надеялись, что так же поступит с Лжедмитрием II и его окружение, т. к. в удалении этих двух одиозных фигур виделось главное условие для преодоления розни. Но обещание не было выполнено. Самозванец по-прежнему угрожал захватом Москвы, анархией и переменами в составе правящих лиц и социальных групп. Не имея реальной силы, «семибоярщина» искала стабильности, и в этих условиях в августе 1610 г. был заключен договор о призвании королевича Владислава на русский престол. Договор во многом повторял соглашение, заключенное ранее «русскими тушинцами». Но если там вероисповедальный вопрос остался открытым, то Москва стала присягать новому государю Владиславу с обязательным условием, что «ему, государю, быть в нашей православной вере греческого закона».

Договор позволил правительству «семибоярщины» ввести в столицу польские войска. Лжедмитрий II вместе с Мариной Мнишек и «вольными казаками» под предводительством Ивана Заруцкого вновь отступили в Калугу.

Избрание Владислава не принесло желаемого мира. Напротив, страна оказалась на краю гибели. Государственность была разрушена, а общество, в котором преобладали рознь и сословный эгоизм, расколото. В сердце России – Москве – стоял польский гарнизон, а страной управляло марионеточное правительство. Свержение Шуйского освободило руки Швеции, и королю Карлу IX, противнику Сигизмунда III, удалось оккупировать значительную часть северо-запада Московского государства.

В эти трагические месяцы огромную роль сыграла церковь и церковные деятели, прежде всего патриарх Гермоген и, позднее, настоятель Троице-Сергиева монастыря Дионисий. Церковь дала освободительному движению национальную идею – защиту православия и восстановление православного царства. Вокруг этой идеи началась консолидация всех сословий общества. Решающую роль в освободительном движении сыграла земщина, традиции которой, как оказалось, не были подорваны предыдущими царствованиями.

В 1610–1611 гг. земские миры выступили организующей силой I Всенародного ополчения, объединив патриотические силы и материально обеспечив дворянские служилые корпорации под предводительством князя Д. Трубецкого и отряды «вольных казаков» И. Заруцкого, которые являлись реальной воинской силой, способной изгнать интервентов.

Весной 1611 г. ополчение осадило Москву. Накануне его появления в столице вспыхнуло восстание. Завязались упорные бои на улицах. Активным участником восстания стал князь Д. Пожарский, который был ранен и вывезен в свою нижегородскую вотчину. Неудачный штурм привел к затяжной осаде города.

Ополчение создало высший временный орган власти страны – Совет всея земли. Но действовал он нерешительно, скованный внутренними разногласиями и взаимными обвинениями. Для преодоления их по инициативе П. Ляпунова 30 июня 1611 г. был принят «Приговор всей земли», который предусматривал восстановление прежних крепостнических порядков. «Приговор» не удовлетворил вольное казачество, и 22 июля 1611 г. вызванный на казачий «круг» Ляпунов был убит. Смерть Ляпунова привела к распаду I ополчения, когда дворяне покинули подмосковный лагерь. Казаки Трубецкого и Заруцкого продолжили осаду, но они не были достаточно сильны, чтобы справиться с польским гарнизоном.

В начале июня 1611 г. Сигизмунд III открыто объявил о своем намерении «сесть на московский престол». Активизировали свои действия и шведы. Казалось, что страна на краю пропасти. Но земщина вновь показала свою способность к возрождению. В провинциальных городах началось движение за организацию II Всенародного ополчения. Осенью 1611 г. староста Нижегородского посада Козьма Минин обратился с призывом «пожертвовать всем ради освобождения Родины». Под его началом городской совет собирал средства для призыва ратных людей. Был избран и воевода, отличавшийся «крепкостоянием» и честностью, – Д. Пожарский, который вместе с «выборным человеком» Козьмою Мининым возглавил новый «Совет всея земли».

II ополчение не сразу подступило к Москве. Поднявшись вверх по Волге, оно более четырех месяцев простояло в Ярославле, формируя свое правительство и основные приказы. За это время, опираясь на менее разоренные северные города, удалось собрать военные силы и денежные средства, а также договориться с «вольными казаками».

В августе 1612 г. II ополчение осадило Москву, удачно отразив попытку гетмана Ходкевича освободить осажденный польский гарнизон. 22 октября был взят Китай-город, а уже через четыре дня 26 октября 1612 г. капитулировал кремлевский гарнизон. Москва была освобождена от поляков.

Тотчас же после освобождения правительство Трубецкого и Пожарского созвало в Москву выборных из всех городов и из всякого чина людей «для земского совета и для государского избрания». В истории сословного представительства Земский собор 1613 г. – самый представительный и многочисленный из всех, какие только собирались в XVI–XVII вв. В нем участвовали выборные от дворянства, посада, духовенства и, возможно, черносошного крестьянства.

Главным был вопрос об избрании царя. В результате острых споров наиболее приемлемой оказалась кандидатура 16-летнего Михаила Федоровича Романова, который, в конечном счете, устроил всех. Для аристократии он был своим, происходя из старомосковского боярского рода, а благодаря «тушинскому патриаршеству» Филарета Романовы пользовались популярностью и среди «вольного казачества», которым не приходилось опасаться репрессий из-за их пребывания в лагере Лжедмитрия II.

Но ошибочно считать, что с избранием на царство Романова Смута завершилась. Напротив, перед новым правительством возникли чрезвычайно сложные задачи преодоления розни в обществе и восстановления государственного порядка. Сам Михаил Федорович как личность мало подходил к их решению, и его влияние на дела в государстве почти не ощущается. Но именно эти качества обернулись ему на пользу. Для уставшего, жаждавшего замирения общества умеренность и традиционализм первого Романова были основанием к консолидации.

Главной проблемой для правления М.Ф. Романова стало завершение освобождения страны от интервентов, которые не спешили признать легитимность избрания Романовых и, пользуясь слабостью Московского государства, стремились к его дальнейшему расчленению. В 1615 г. шведы осадили Псков, но потерпели неудачу. В целом же правительству шведского короля Густава II Адольфа удалось оттеснить Россию от Балтийского моря и принудить к заключению Столбовского мира 1617 г., по которому побережье Финского залива и Корела отошли во владение Швеции.

Труднее было добиться прекращения военных действий с Речью Посполитой. В 1618 г. подросший Владислав отправился отвоевывать свой «законный престол». В декабре 1618 г. близ Троицкого монастыря было заключено Деулинское перемирие, условия которого были чрезвычайно тяжелыми для страны. К Польше отходили Смоленск, Северская и Черниговская земли, а Владислав не отказывался от своих претензий на престол, хотя должен был признать де-факто власть Михаила Федоровича.

Первые годы царствования Михаила Федоровича во многом были определены Смутой, которая упрочила идею самодержавия. После пережитого, когда земля была «безгосударственной», монархия Романовых воспринималась как символ национального суверенитета, условие внутреннего мира и стабильности. Это вело к укреплению самодержавной власти. С 1619 г. отец государя Филарет был избран патриархом. Человек властный и решительный, он, по сути дела, оттеснил на второй план своего сына и с новым титулом «великого государя» сосредоточил в своих руках управление страной.

Первоначально, когда перед правительством Романовых стояли задачи восстановления государственной системы, правящие круги опирались на земские соборы, которые занимались преимущественно поиском денег для пополнения казны и внешними сношениями. Помимо увеличения прямых поземельных налогов правительство с согласия соборов несколько раз собирало чрезвычайные сборы, так называемые пятинные деньги. За период с 1613 по 1619 гг. они собирались семь раз. Также с целью упорядочения налогообложения в 20-е гг. XVII в. составлялись новые «дозорные» и «писцовые книги», прикрепляющие население к месту жительства.

После преодоления «великого московского разорения» и по мере упрочения власти Романовых правительство все реже стало прибегать к созыву земских соборов. Так угасание деятельности соборов нашло свое выражение в окончательном утверждении совещательного характера высших сословно-представительных органов.