Текст книги "Охота на вальдшнепа"

Ветер на кладбище поднялся достаточно сильный. По стильной и дорогой одежде всех присутствующих на похоронах, Бентон сделал заключение о том, что панихида действительно будет шикарной. Практически никто не плакал. Отец впереди нес венок обрамляющий фотографию девушки, с которой Меланья не улыбалась, а выглядела довольно серьезно. У Бентона сжалось сердце. “Совсем девочка”, – подумалось ему. Кто бы ни был тот ублюдок, что это сделал, Бентон пообещал себе найти его.

Он стоял поодаль, чтобы не привлекать внимания. Гроб медленно опустили в землю. Отец держался до последнего. Только когда гроб начали засыпать землей, он вдруг упал на колени и протянул руки к свежевырытой могиле. Это был жест отчаяния и скорби, но стоявшая рядом с ним женщина спокойно и уверенно, подняла его за локоть. Виктор Андреевич выглядел еще более худым и жалким, чем обычно. Но следователь здесь был не ради церемонии. Он знал, что похороны пройдут в обычном режиме, Меланье установят дорогой мемориал, а народу будет достаточно много. Он предположил, что, скорее всего, присутствуют много партнеров Кузнецова и, разумеется, студентов, которые учились с Меланьей.

С краю процессии стояла молодая девушка и, даже если бы ее фотографии не было в материалах дела, Бентон узнал бы ее по описанию Павла – светловолосая Кристина. Создавалось ощущение, что девушка чувствовала себя лишней – беспокойно переминалась с ноги на ногу, закрытая поза говорила о том, что большинство присутствующих ей не было знакомо. Бентон подивился тому, что за время церемонии она ни разу не проявила заботы об отце, да и он старался не встречаться с ней глазами. Застаревший семейный конфликт? Павел рассказал, что отец купил Кристине квартиру и настаивал на том, чтобы она училась в Москве, но своенравная девушка предпочла идти своим путем и поступила в Санкт-Петербург. Бентон прикинул, что они с Меланьей, скорее всего не общались плотно до отъезда Кристины, разница в два года все еще существенна, когда тебе семнадцать. Но все же ему хотелось лично побеседовать с Кристиной. Если кто-то и мог дать альтернативную оценку жизни Меланьи по сравнению с отцовской историей – то это старшая сестра. Но сейчас не время. Первые три дня после похорон девушка будет довольно уставшей. Он планировал позвонить ей и попросить задержаться в Москве для дачи показаний завтра.

Бентон слегка замерз, ветер трепал полы его плаща, а он мысленно ругал себя за то, что не смог предугадать такой холодный атмосферный фронт. Но через десять минут, он, наконец, заметил то, ради чего терпел этот жуткий холод. С той точки, где он стоял, не было возможности разглядеть входную ограду кладбища, но все же неподалеку от высаженных вязов, плотно прилегающих к могиле Меланьи, он увидел какую-то фигуру. В тени деревьев был кто-то, кто не хотел быть увиденным и узнанным. Фигура человека могла дать представление о поле, это был мужчина, но так как он стоял вполоборота, наблюдая за церемонией, возможности точно сказать у Бентона не было.

Следователь положил руку на пистолет и стал медленно обходить процессию, чтобы оказаться с другой стороны колонны. Его маневр не остался незамеченным – фигура резко выгнулась и почти бегом скрылась с глаз – со стороны деревьев он пробрался тихо как летучая мышь. Бентону подобная мобильность была недоступна – следователь набрал вес, и не успел настигнуть парня, к тому же его сильно сдерживало то, что нельзя было помешать людям на похоронах. Когда он выскочил за ворота кладбища парня уже и след простыл. Недоумевая, как ему это удалось – ограда простиралась очень далеко вперед, негде было скрыться и, страдая от одышки,

чертовы сигареты

Бентон предпочел вернуться в машину. У него уже не было сомнений в том, кого он видел – когда парень повернулся на миг, оценивая ситуацию со слежкой, Бентон ахнул про себя. Бинты, опоясывающие голову парня, давали четкое представление о том, кого еще интересовали похороны Меланьи – тот самый парень с амнезией, сбежавший вчера из стационара Кревцова.

Бентон покачал головой, – он недооценил парня. Откуда тот раздобыл другую одежду, которая пусть и мешковато, но создавала вполне приличное представление о молодом человеке? Теперь у парня проблема. До этого Бентону было все равно, где он и что с ним, а сейчас у него просто руки чесались получить ответы именно от него.

Бентон завел двигатель. Он решил проехаться вокруг кладбища, намереваясь найти молодого человека. Но пара кругов вокруг ограды не дали никаких результатов, – парень как сквозь землю провалился. Тем не менее, Бентону пора было возвращаться в участок, – он решил, что ниточка, подаренная ему Надей, подругой Меланьи, все же рано или поздно выведет его на парня с амнезией.

***

Разумеется, молодой человек, которого искал Бентон и не предполагал, что увидит следователя на похоронах. Это стало для него полной неожиданностью. Его задача состояла в том, чтобы явиться на кладбище до похорон, найти свежевырытую могилу, и покорно ждать, когда заявится процессия.

Он толком и не понимал, что хотел увидеть. Да, много людей пришло проститься со студенткой, чей телефон по странному стечению обстоятельств парень хранил в нагрудном кармане. Он выполнил свое обещание и на полученные в автосервисе деньги купил новую сим-карту. Но от старой он избавляться не стал. Она может быть и главной уликой против него, но также может повернуться, что симка станет единственным доказательством его невиновности.

На кладбище поднялся сильный ветер. Парень продрог, но все же внимательно следил за ходом процесса. Вот гроб положили в землю. Конечно, парень узнал человека, стоящего впереди колонны. Это он приходил его “навестить” в клинике. Виктор Андреевич – молодой человек запомнил его благодаря цвету волос. Остальные были для него незнакомы.

Тут парень встрепенулся. Ему показалось, что за ним следят. Он повернул голову направо от процессии, и его прошиб холодный пот – этого человека он узнал сразу. Следователь Бентон! Как можно было быть таким глупцом?

Доля секунды, которую он выиграл благодаря молниеносной реакции, решила все – он побежал, неслышно ступая на кладбищенскую землю в тени вязов, петляя между могилами, чтобы срезать. Бентон же пустился параллельно могильному ряду. Это и спасло парня. Он добежал до ограды кладбища быстрее, но, вместо того чтобы бросится к спасительному выходу, обежал кирпичный магазин для продажи памятников, который обычно стоит вплотную к выходу. В узком промежутке между стеной магазина и кладбищенской оградой находился чуть углубленный овраг, поросший сорняками и чертополохом. Там он и укрылся.

Он слышал, как следователь, тяжело дыша, пробежал ворота. Парень слегка поморщился – ребра отозвались канонадой боли, и лежать в мокрой траве не было пределом мечтаний. Но, по крайней мере, он уцелел, и ветер завывал здесь не так сильно. Молодой человек выжидал. Перспектива проваляться в мокром овраге еще минут пятнадцать казалась не такой страшной, как попасться на глаза старине Бентону. Хотя в одном молодой человек был уверен – Бентон разглядел его лицо. Когда он по неосторожности повернулся, считая ворон, Бентон посмотрел ему прямо в глаза. Значит, он знает, что парень покинул клинику… Ну, и разумеется следователь не был бы следователем, чтобы не сложить два плюс два. Теперь он главный подозреваемый в деле об убийстве.

Но это не правда. Он не убивал Меланью. У него появилась мысль.

Понимая, что обычно в таких похоронных процессиях людей не станут пересчитывать, он смекнул, что может затесаться в толпу с другими соболезнующими. Обычно на поминки едут в автобусах, но он не был уверен, что в случае с роскошными похоронами так и будет, но должна же быть тут прослойка нищенствующих студентов, у которых нет своего личного автотранспорта. Это был единственный способ поговорить с отцом Меланьи. Он не узнал его в первый раз, но у парня тогда было совсем разбитое лицо, все в порезах, а сейчас отек немного спал, может это позволит отцу быть вернее в своих выводах. Да, это было рискованно, но парню нужно было быть уверенным в том, что он не совершал убийства. Куда еще он мог податься? Либо в тюрьму, либо в больницу. Денег, что он вчера заработал, хватило на ночь в хостеле, где никто не интересовался его документами, на новую симку и на скромный ужин, но этого едва бы хватило на еще одну ночь, а уже начинало смеркаться. К тому же он уже чувствовал голод, а на поминках часто много еды.

Руководствуясь скорее физиологическими, нежели моральными стимулами, он дождался шевствования колонны через главный выход и примкнул к ним почти в самом конце, попутно отряхивая с себя траву и кали росы. Это было легко. Сложнее оказалось, когда при выходе с кладбища процессия разбилась на нестройные группки людей – кто-то садился по автомобилям, кто-то закурил, студенты тоже оказались разбиты по компаниям. Парень со страхом озирался по сторонам – не стояла ли где машина следователя? Сейчас парень был весь как на ладони, и вырвать его взглядом из толпы оживленно говорящих студентов не представляло никаких трудностей для Бентона. Но машины следователя нигде не было видно. Парень, было, на секунду расслабился, но потом до него дошло, что и для Виктора Андреевича он был бы как бревно в глазу. Однако тот был слишком занят общением с как-то степенной дамой, которая в знак скорби постоянно всхлипывала, а Виктор Андреевич видимо пытался ее угомонить. Парень на секунду задумался, была ли она матерью Меланьи, но затем отмел эту мысль – она показалась ему слишком молодой. Виктор Андреевич сделал знак рукой, призывая всех обратить на него внимание.

– Дорогие, сейчас начнется церемония прощания в холле второго этажа ресторана “Преамбула”. Очень хотелось бы Вас всех видеть там, – он громко откашлялся. Затем, видимо хотел что-то еще сказать, но передумал.

Народ начал разбредаться.

– Ребят, а Вы как доедете до ресторана? – несмело спросил парень у кучки студентов, с которой ошивался последние пятнадцать минут.

Девушка смерила его подозрительным взглядом.

– На Убере, как же еще, – стоящие рядом фыркнули.

– Э-э, окей, – парень порылся в памяти – Убером называли что-то вроде такси. Подсознание услужливо хранило подобную информацию, начисто затерев его имя и домашний адрес. – А Вы не могли бы взять меня с собой?

– А ты кто? Похож на парня ее, этого как там… – прогундел парень с квадратной челюстью в желтом капюшоне.

– Шорина? Да ты что совсем рехнулся? – Девушка, просветившая его по поводу Убера, покрутила пальцем у виска. – Тот сюда носа не кажет, полиция его и подозревает. Посмотри на лицо этого несчастного… Кто ж тебя так отделал, дорогуша?

Компания с интересом разглядывала его. Действительно, заявиться на похороны Меланьи, погибнувшей при столь странных обстоятельствах, да еще и в таком подозрительном виде – казалось вершиной глупости. Но парень был убежден, что ему ничего не угрожает – интуиция не могла его подвести.

– Я на самом деле не знал ее, – он попытался выкрутиться. – Просто она один раз помогла мне с конспектами и я…

– А-а-а, – разочарованно протянул “капюшон”. – Очередной страдалец, жертва чар Мелани.

– Заткнись, – пихнула его в бок другая девушка. В отличие от других ребят, она смотрела на парня настороженно и даже со страхом. – У нас нет мест в машине, закажи сам.

– Н-да, а вы не могли бы подсказать, как это делается? – в отчаянии крикнул парень удалявшейся группе студентов. – Пожалуйста…

– О Боже, горемыка, – он не заметил, как сзади подошла еще одна девушка. Только сейчас до него дошло, что она не стояла вместе со всеми, а держалась особняком, что на кладбище, что здесь. Она слегка тронула его за рукав. – Если хочешь, можешь поехать со мной. Я все равно одна.

Парень обернулся, попытавшись улыбнуться. Но после легкого испуга в глазах девушки, бросил эти попытки.

– Я совсем неважно выгляжу, да? – тихо спросил он, пока девушка забивала локацию.

Она немного помолчала, затем резко вскинула на него взгляд. Глаза голубые, но при этом не светлые, а слегка мутноватого оттенка. Он только подумал, что, наверное, такие глаза должны были быть у Меланьи, чтобы сделать ее абсолютно бесподобной.

– Ты не тянешь на обложку журнала Men’s Health.

Теперь парень действительно улыбнулся. Участок мозга, отвечающий за юмор, явно поврежден не был.

Но он не знал, о чем с ней разговаривать. Они простояли около пяти минут в полном молчании. Парень чувствовал себя довольно глупо и вздохнул с облегчением, когда к ним подрулил черный Шевроле.

Всю дорогу до ресторана они не разговаривали. Кажется, девушке он совсем не был интересен, она постоянно пребывала в своих мыслях. Но молодой человек не обижался на нее. Возможно, она была близкой подругой Меланьи и у нее действительно горе. К тому же в ее присутствии он чувствовал волну тепла, которые знающие люди определили бы как доверие.

Когда они вышли из машины он еще раз глупо улыбнулся и поблагодарил девушку.

– Могу я хотя бы узнать твое имя? – поспешно выпалил он ей вслед.

– Кристина.

“Кристина”. Хорошее имя, подумалось ему. Он вдруг расхотел идти на второй этаж здания и скорбно молчать по девушке, которую он не знал. Знакомство с Кристиной вернуло его с небес на землю. Ведь, в конце концов, он и так вторгся в жизнь Меланьи и возможно хотел он этого или нет, все же послужил причиной ее смерти. Находится на поминках, среди ее близких было бы неправильно.

Но выпить он хотел. Поэтому он осел в баре на первом этаже и на последние триста рублей заказал себе бурбон. “Полюбить так королеву…” – с горькой усмешкой подумал он, тратя последние деньги. Сегодня в хостеле ему придется договариваться пожить “в долг”. Ну, или звонить Владимиру, чего ему делать совсем не хотелось. И все же… Остается надежда переговорить с отцом Меланьи. Если Виктор Андреевич к тому времени будет не сильно пьян.

Просидев в баре полчаса, он уже было собирался уйти – бурбон давно был выпит, а облегчения не наступило. Но тут со второго этажа раздалось цоканье каблуков – Кристина поспешно сбежала с лестницы и на последней ступеньке запнулась.

– Воу-воу, – парень кинулся к ней, успев ее подхватить.

– Молниеносная реакция, – прокомментировала девушка, высвободившись из его рук. – Голливудское знакомство.

Парень хмыкнул. Его позабавило, что судьба буквально толкает девушку в его объятья.

– Я думал, мы познакомились в машине.

– Мы нет, – девушка развязывала туфли, сидя на лестнице. Оставшись босиком, она перебралась за барную стойку. – Я представилась, а ты нет.

Парень молчал. Кристина явно немного выпила и стала поразговорчивее, но ему нужно быть осторожнее.

– Ненавижу каблуки, – Кристина заказала порцию колы с виски. – Этот вечер в ресторане был заранее спланирован моим отцом вроде как дань уважения Меланье. Все такое дорогое, пафосное… А я всегда в окружении его коллег чувствую себя будто на меня одели тугой корсет и не вдохнуть. Боюсь, лишнее движение сделать…

– Ты… ты сестра Меланьи?

– Ну да, – девушка скривила губы и слегка озадаченно уставилась на парня. – А хотя ты наверняка меня не знаешь… Меланья наверное про меня и не говорила никогда, я сестра-невидимка, которую в нашей семье стремятся забыть как позорное пятно биографии. Ты ее сокурсник? Что с лицом? – бесцеремонно пошла в атаку Кристина.

– Нет, не совсем, – парень слегка поколебался, а затем решил выложить все девушке. Она вызывала доверие, и к тому же могла помочь разобраться в сложной ситуации. Как сестра она была, прежде всего, заинтересована в поимке преступника. – Я, в общем-то, не знал твою сестру вовсе…

И он поведал ей историю, начиная с того момента, как пришел в себя на автостраде будучи в состоянии амнезии. Он не упомянул лишь об оружии и телефоне – такие детали вмиг настроили бы девушку против него.

– Короче, они приняли меня за того…

– За Шорина?

– Верно. А я запомнил ее имя, красивое. И потом у своего соседа по палате в газете нашел объявление о ее похоронах.

– И ты сбежал из больницы, чтобы попасть на похороны?

– Да. Это тоже в традициях голливудских триллеров?

Кристина смотрела на него во все глаза.

– И ты совсем-совсем ничего не помнишь?

– Ну… я помню как показывать фокусы.

Он перегнулся через девушку, чтобы взять пару зубочисток с барной стойки. Кристина восприняла это неоднозначно.

– Эй-эй-эй, полегче, – она отстранила его от себя. – Я не думаю, что твоя амнезия распространяется на правила хорошего тона…

– Всего лишь зубочистки, – он улыбнулся, показав ей три палочки, зажатые между пальцев. Затем он провел рукой над ладонью, и осталась только одна.

Кристина хихикнула. Парень показал свои ладони. Они были пусты. Затем он нагнулся к ее сумочке и достал из редикюля две оставшиеся зубочистки.

– Как ты это делаешь? – Кристина улыбалась, но скорее из вежливости. Удивить ее было сложно.

– Всего-то ловкость рук.

– Хм, – она прищурилась, разглядывая его. Она никак не могла понять, дурит ли ее парень с разбитым лицом. Ведь, в конце концов, он не выглядел так, будто он попал в автокатастрофу. – Фокус конечно детский. А вот ты… Ты это другой случай. Хотя признаю, твои трюки слегка растопили лед между нами.

– Между нами был лед?

– Я не могу понять, как ты мог потерять память? Ведь для этого нужно что-то посерьезней, чем просто споткнуться и упасть. Один из моих сокурсников попал в драку и ему проломили череп. Он схлопотал сотрясение мозга, но как только очнулся, первым делом спросил про футбольный матч, который пропустил по телеку. То есть он все помнил.

– Врач сказал, что причина, скорее всего, не в драке. Возможно, меня сбило машиной. Ребра слегка помяты, будто удар пришелся на живот. Ну и тут я мог вполне расквасить себе голову об асфальт.

– Да …, – Кристина смотрела “Пункт назначения”. Там девушку сбил автобус, и ничего похожего на сидящего напротив молодого человека она из себя не представляла. – Если бы тебя сбила машина, ты бы сейчас был бы представлен немного в другой комплектации. В фильме…

– Кристина, мне кажется, ты слишком много смотришь кино, – дружелюбно парировал парень. Они рассмеялись. Между ними потихоньку устанавливалась доверительная связь. Это было крайне важно для парня – найти человека, который бы ему поверил.

– То есть ты случайный человек на этих похоронах? Меланью ты, получается, совсем не знал?

– Вроде того, – парень чувствовал себя расслабленно, алкоголь чуть-чуть дал эффект. Он уже забыл, зачем пришел на похороны, даже почти забыл про телефон Меланьи, который лежал в кармане. – Судя по тому, что твой отец и отец Шорина не опознали меня, я к этой истории не причастен. Все шито белыми нитками.

– Но ты наверняка хочешь найти свою семью, друзей, не так ли?

– Пока меня не хватились. Не уверен, что кому-то сильно есть дело.

– Как они могли тебя хватиться, если ты сбежал из клиники? Ориентировку полицейский выписал – если кто-то и приедет, то туда.

– Ну, – подмигнул парень. – Там есть пока мой старый знакомый Владимир. Думаю, надо ему позвонить и узнать, как обстоят дела с главврачом.

И он действительно собирался это сделать. Просто не сейчас. Они с Кристиной вышли под ночное московское небо. Парень задумчиво уставился на таксопарк, который прилегал к ресторану.

– Куда ты пойдешь? – улыбнувшись, спросила девушка.

– Не знаю, думаю, наколдую себе денег и липовые документы…

– Да, шутишь ты неважно, – Кристина остановилась и пристально посмотрела не него. Ее вдруг пронзила мысль, что парень абсолютно одинок в этом мире, так же как и она. И было что-то чертовски привлекательное в том, чтобы позвать такого папиного знакомого в квартиру, которую ей купил отец без его ведома. Да и алкоголь на голодный желудок сыграл свою роль.

– Ну что ж, если ты согласишься быть на моем попечении и не побрезгуешь моей квартирой, то…

Парень затаил дыхание.

– Ты можешь остаться у меня на эту ночь. Если тебе действительно некуда идти. Но, разумеется, спать отдельно, – она игриво толкнула его плечом.

– Кристина… – он не ожидал, что она сама предложит. Это был подарок неба. – Ты даже не представляешь себе, насколько я тебе благодарен за помощь… И не думай, я не босяк, у меня есть работа в автосервисе, я вчера устроился… Сам себе зарабатываю.

– Ну да, ну да, – она снисходительно покивала. – Только сдается мне, ты всю получку истратил на бурбон. Хватит хорохориться, денег на проезд в метро я тебе дам. Поедешь завтра сам на свою работу, взрослый человек.

Они продолжали пикироваться, гуляя по Новому Арбату. Июньская ночь плотно окутала две фигуры, и скрыла их в своем благоухании. Молодая наивная девушка, имеющая так мало опыта в общении с мужчинами, легко впустила в свою жизнь совершенно постороннего человека. Только молодость дает индульгенцию на совершение особо тяжелых ошибок. Но Кристина привыкла бросаться в омут с головой и редко видела последствия своих действий. На этот раз принятое очертя голову решение повернуло колесо кармы девушки в роковое русло.

Глава 9

Попав по пути в поликлинику в большую пробку, Бентон и Павел занимали время тем, что строили предположения.

– Итак, мы знаем, что парень из клиники сбежал и явился на похороны к убитой девушке, – Павел критическим взором оценивал ситуацию с пробкой, протянувшейся кажется до самого Измайлово. – Шеф, мы встали. К десяти утра не поспеем.

– Сам знаю, – буркнул следователь. После вчерашнего рандеву с парнем из больницы он плохо спал. Всю ночь ему не давали покоя догадки и предположения. Больше всего его интересовало, куда скрылся парень в пылу погони и где он сейчас.

Они направлялись в клинику. Им необходимо было выяснить обстоятельства его побега. К тому же Кревцов сказал, что дежурный охранник вроде бы заприметил, на какой машине уехал парень с перебинтованной головой.

– Хочешь – не хочешь, а похоже человек с амнезией все-таки на нашей совести, командир. Не удалось сбагрить его участковым следователям. Но, – Павел поднял палец, – то, что он ошивался на кладбище еще не дает нам оснований считать его подозреваемым. Вы же наверняка при нем упоминали имя девушки, может он просто ищет любую зацепку, чтобы вспомнить…

– Павел, – Бентон наконец-то тронулся. – Я это понимаю. Но скажи, почему-бы ему просто было не остаться в клинике и дождаться появления родных или тех, кто его знал. Ориентировку-то дали шестого числа. На то, чтобы найти знакомых уйдет минимум неделя… Это, правда, если они сами не начнут обзванивать больницы, морги и иже с ними…

– Н-да, или хотя бы дождался бы результатов экспертизы по крови на одежде. Было бы ясно-понятно хотя бы имеет ли он какое-то отношение к делу или нет. Хотя, на мой взгляд, все очевидно. Убийца не стал бы являться на кладбище к своей жертве, да еще и в таком виде, нелогично.

– Он ничего не помнит. Знаешь, есть такая особенность у всех преступников – всегда возвращаться на место преступления. Может он убил, и память вычеркнула травмирующий инцидент из памяти – такое бывает. Или потерял память из-за ужаса от содеянного. А подсознание все равно помнит и его тянет… Но тут мы ступаем на почву домыслов, – Бентон с раздражением посигналил вынырнувшему внезапно хэтчбеку, – а это вязкая топь – выстраивать умозаключения на предположениях, пустой треп. Надо всегда руководствоваться презумпцией невиновности: парень не виновен, пока не доказано обратное.

– Окей, – рассмеялся Павел.– В этой истории Вы – хороший полицейский, а я буду плохой. И кстати, – он указал пальцем на хэтчбек. – Чувак включил поворотник, Вы просто не заметили.

Бентон проворчал что-то про долю секунды, и то, что он не успел разглядеть. Пока суд да дело, к больнице они подъехали уже в половине двенадцатого. Бентон торопился – он хотел еще наведаться в аптеку на Малой Бронной, про которую ему сказала Надя, подруга Меланьи и опросить тех, что там работал. Поэтому он без особых церемоний опросил охранника.

– А что я? – охранник выпучил глаза. – Я не нанимался им нянькой быть, видел только как этот парень в больничной пижаме вчера спустился, постоял в дверях, подумал, затем, видимо пошел переодеться… Вернулся уже при параде – в водолазаке и штанах. Я собственно, потому и запомнил, что он два раза туда-сюда шнырял. И как крыса оглядывался, мол, не схватит никто?

– А Вы почему его не остановили? – Бентон сурово смотрел на охранника, но уже знал, что тот ему скажет.

– Слушайте, мое дело не впускать подозрительных личностей, а вот выходить – это пожалуйста. Тем более, он вроде как при параде был, когда ушел. Я подумал, может его выписали, и он на радостях в больничной рубахе из клиники выскочил перво-наперво. Но я потом вышел за ним и чуть-чуть прошелся… Ну, чтобы убедиться, что он знает куда идет… Выглядел он неважно.

– И?

– Голосовал, стоял на дороге.

– В машину сел? Номер запомнили?

– Не-а, – махнул рукой охранник. – Лень мне было стоять его караулить. Но вот наши, наверное, запомнили. Старик вон, – он махнул рукой на лавочку в больничном сквере. – Они тут круглыми сутками сидят, лежат в стационаре и от нечего делать на лавочке днем греются… Наверняка, кто-нибудь что-нибудь видел. Эй, Наиль, ты парня с перебинтованной головой не уследил вчера? – он подошел к старому пенсионеру, важно восседающему в середине кучки пожилых женщин.

– С разбитым носом?

– Ага, приметный такой.

– Минут двадцать голосовал на дороге, – подала голос старушка. – Все никто не останавливался. Мы уж думали, может ему номер такси подсказать. Потом подъехала черная BMW, – бабушка обвела взглядом лица удивленных солавочниц. – А что Вы смотрите? У меня у сына такая, поэтому разбираюсь.

– Бабуль, – Павел весело смотрел на старушку, – а может Вы еще и номерочек запомнили.

– Как же не запомнила? Я же учитель, память отменная. Да и говорю у сыночка такая же, – думала, может он подъехал: 332хам. Ну, я и подумала, что у моего сына другие, хамов-то у нас в семье нет, – старушка весело сощурилась. Остальные захихикали.

– Развлекаетесь, – просветлел Павел. – Здоровья Вам, Вы очень помогли следствию.

Под веселое щебетанье бабушек, Павел отошел к машине Бентона. Тот задумчиво покусывал сорванный стебель травы. Павел сиял как сырная головка.

– Травитесь, – он с насмешкой ткнул в стебель. – Ну и правильно – больница рядом. Не дай Бог Вам правда к Кревцову попасть. Залечит до беспамятства…

– Ахаха, – мрачно откликнулся следователь. – Какие новости, хохмач?

– Номера машины раздобыл, какое-то чудо прямо!

– Не чудо. В любой ситуации есть свидетель, запомни. Тебе просто повезло. Ты своего нашел быстро.

– И все же меня не покидает ощущение, что я вывожу на себе большую часть работы, а Вы просто медитируете.

– Это ложное ощущение.

– Хочу прибавку к жалованью.

– У тебя есть жалованье? – Бентон изумлено вскинул брови.

– Шутить изволите, сэр. Хочу отпуск, после того как это дело выгорит.

– Отстань.

У Бентона запиликал телефон.

– Кревцов звонит, – он взял трубку. – Да?

– Я Вас вижу, поднимитесь, пожалуйста, – голос Кревцова был напряженным.

Бентон и Павел одновременно вскинули глаза на главный вход клиники. Там, махая руками, их призывал к себе главврач.

– Ну, понеслась… – Бентон зашагал по направлению к нему.

Уже дойдя до крыльца, они видели, что с Кревцовым что-то не так. Он был бледен, губы у него дрожали.

– Пройдемте в мой офис.

– Результаты анализа судмедэксперта получили? Не рановато ли? – Бентон выступил вперед.

– Не здесь, – резко оборвал его Кревцов.

Они поднялись на третий этаж. Врач отточенным движением открыл дверь и, впустив Бентона и Павла, прошел за ними следом. Плотно притворив дверь, он, понизив голос, сказал:

– Результат анализа показал, что кровь на рубашке у парня принадлежит Андрею Шорину.

Да! Это была победа для Бентона. Он подозревал, что с парнем что-то не так. Но безоговорочная ли?

– Не радуйтесь. Кровь с рубашки парня не проходит по сроку. Она несвежая. Эксперт сказал, что кровь взяли из вены, предположительно, два месяца назад. Это кровь – липа.

– Как это понимать? – Павел заморгал.

– Кровь, которую в плановом порядке сдают для переливания в Банк Крови, могли украсть, а затем разлить на рубашку парня. Это подделка. Кровь давнишняя, ее много. Рубашка парня была пропитана кровью. Немного есть на рукавах и свежей. Но ее пока не удалось опознать. Пробиваем по базе. Образец крови Шорина был в базе, поскольку он с семнадцати лет является донором крови. А тот образец, что на рукаве, – та самая, что была пролита шестого числа в результате инцидента, пока по ней никаких данных. Если ее владелец на учете не состоял и не был привлечен судом, то найти того, кто ее пролил не представляется возможным. Это как с отпечатками. Пока только можно сказать, что кровь мужская. Не женская точно, так что версия про кровь жертвы отпадает.

– И скорее всего это кровь парня с амнезией, не так ли? У него, говорите, был разбит нос, а все знают, что рукавом нос вытереть от крови проще всего… – вступил Павел.

– Это уже в Вашей юрисдикции, но похоже на правду. Вам нужно сейчас найти парня и допросить его. Я скажу эксперту, чтобы отправил результаты анализа в Ваш участок. И свяжусь со своими коллегами из клиник МГУ, где учились эти ребята. Может у них есть информация, по поводу этого второго образца.

Павел поблагодарил врача, но его лицо посуровело – было видно, что он впервые за все время следствия потерял энтузиазм. Следователи спустились в больничный двор.

– Я не понимаю, кто-то облил парня с амнезией кровью Шорина, чтобы что…? – допытывался стажер, когда они вышли на улицу.

Стайка пенсионеров все еще сидела на лавочке, громко рассказывая друг другу анекдоты пятилетней давности. Бентон с тоской подумал, что тоже хотел бы уйти на покой, спокойненько долечивать свои почки под присмотром квалифицированной сиделки и лузгать семечки в больничном сквере. Но пока для него такой вариант событий не представлялся реальным.

– Раскинь мозгами, – кто бы хотел, чтобы в убийстве Меланьи вместо него осудили другого человека?

– Ну, убийца, скорее всего.

– Вот-вот, – Бентон крякнул и сел в автомобиль. – А значит, это позволяет накидать первые довольно обоснованные заключения. Первое – кровь поддельная, но ее выкрали заранее – значит, и убийство девушки было спланировано. Версия про то, что ее убили в порыве ревности, отпадает.

Второе – парня заранее заприметили, и планировали выдать его за Шорина. Скорее всего, убийца был с ним знаком, – Бентон подумал о том, что рассказала ему Надя – кто-то следил за Андреем и Меланьей. – Третье, парню порезали лицо. Это было сделано довольно небрежно, но замысел понятен – некто не хотел, чтобы в нем признали невиновного. На одежде парня не было крови жертвы – это означает, что он к убийству Меланьи не причастен – это четвертое.