Текст книги "Охота на вальдшнепа"

– Либо успел переодеться.

– Тоже может быть, но мы пока исходим из того, что можем знать наверняка. Пока картина вырисовывается следующая – некто совершил преступление, а потом пытался замести следы, выдав парня за предполагаемого убийцу. Следует ли из этого, что это был Андрей Шорин? Нет. Замешан ли парень в этой истории, знаком ли он с Меланьей? Большая вероятность, что да.

– Как же так? – вскричал Павел. – Вы говорите, что все указывает на Шорина, и кровь его, но при этом это не Андрей? Я требую объяснений.

– Кровь из Банка мог выкрасть кто угодно, крови на переливание действительно требуется много, а врач сказал, что одежда была ею пропитана. Кто угодно мог узнать, что Андрей донор. Любой из их однокурсников. Или врагов его отца. Кто угодно. Мы узнаем от Кревцова и врачей МГУ о том, сдавал ли Андрей в начале апреля кровь в качестве донора. И если да, не исчезла ли его проба. Так мы окончательно убедимся, что кровь подделка. Далее, мотивов к совершению преступлению целых три… Все оказывается интереснее, чем я предполагал, – Бентон на этот раз старался и рассуждать, и внимательно следить за дорогой. Он не хотел, чтобы стажер считал его разиней.

– Три?

– Верно. Если преступление запланировано, то тут объектами мести могут стать сразу три человека. Первое – сама студентка попала под раздачу, но вероятнее всего не из-за ревности, а из-за чего же? Тут нужно думать. Второе – Андрей Шорин. Да, он тоже может вполне оказаться жертвой в этой ситуации. Кто-то захотел его скомпрометировать, а студентка оказалась лишь сопровождающим фактором или для отвода глаз. Может, захотели испортить репутацию его отцу. Может, действительно Андрею Шорину насолить. Видимо, парень он был совсем буйный. У таких могут быть завистники.

– Почему было не убить самого Шорина?

– А почем ты знаешь, что он не мертв? Мы его не нашли, это другой вопрос. Может вообще, хотели отомстить и Андрею и Меланье.

– Это Ваша третья версия?

– Третья версия, что кто-то хотел подставить именно парня. Парня, которому порезали лицо и разбили череп. И пока я склоняюсь именно к ней. Но опять же не факт, что это Шорин, хоть это и вероятнее всего.

– Не слишком ли извращенная многоходовочка, чтобы подставить какого-то студентика? И был ли он студентом вообще?

– Тут важно не то, извращенная она или нет, – Бентон примостился к обочине. Ему нужно было свериться с навигатором. – Тут важно, планировали ли убийцы, что парень выживет и потеряет память. Его могли просто грохнуть, выдав за Шорина. Навряд-ли они планировали поворот с амнезией – такие вещи обычно случаются нечайно. Скорее всего, что-то пошло не так.

– В общем, темный, непроходимый лес. Куда мы едем, шеф?

– Я тебе кое-что не успел рассказать. Ты все прохлопал, когда виделся с Надей, а я снял самые сливки с ее рассказа. Я еду на Малую Бронную. Пора узнать, кто наш амнезирующий объект и где он сейчас скрывается.

По дороге Бентон рассказывал о слежке за Меланьей и Андреем, которую устроил им студент-медик. И под изумленные ахи-вздохи Павла, Бентон нашел время, чтобы позвонить и пробить по базе номер машины водителя. Теперь оставалось надеяться, что водитель владеет информацией о парне с амнезией. Даже небольшая ниточка была им в помощь.

Бентон предложил ему разделиться. Павлу было рекомендовано в настоятельной форме опросить водителя машины, который числился у них в Базе, как Сергей Мишин. А сам Бентон продолжил свой путь в аптеку, про которую рассказала ему девушка.

– Не боитесь, парень с амнезией слишком приметен. Мы найдем его к завтрашнему дню, – оптимистично заверил его Павел, отправляясь к водителю BMW.

Но у Бентона были свои мысли на этот счет. Судя по тому, как парень сиганул от него на кладбище, он не сильно заинтересован в сотрудничестве с полицией.

***

Павлу повезло. Он начал приходить к мысли, что в этом деле, им чаще везло, чем они сами до чего-то додумывались. Будто Высшие силы были на их стороне в раскрытии этого страшного преступления. Водитель Сергей Мишин согласился встретиться с ним на крыльце офисного здания, в котором он работал. После того, как Павел предъявил удостоверение, он с улыбкой рассказал о молодом человеке с амнезией, которого подвез позавчера.

– А я, кстати, чувствовал, что этот умелец на все руки не так прост, как кажется.

– Что Вы имеете в виду?

– Он мне помог с утечкой в бачке… Я потом быстро ее залатал, в автосервисе. Кстати, там он и ретировался.

– Кто? – не понял Павел.

– Ну, парень этот, – я так понял, что он, таким образом, решил заработать. Я ему двести рублей дал, жаль его стало. А он там остался. Я видел, как он с главным механиком разговаривает.

– Отлично, дайте, пожалуйста, координаты автосервиса.

После нескольких неудачных кругов по промышленной зоне на северо-востоке Москвы Павел наконец-то набрел на нужный автосервис, который скромно был зажат в сетке гаражей. Поговорив с А.И. Стрелковым, главным механиком, он сделал вывод о том, что парень действительно здесь работает, и представился он Кириллом.

– Имя, наверное, выдумал, – хмыкнул Стрелков. – Он что у Вас числиться? Преступник какой или как? Он мне сразу не понравился. Говорю, не возьму тебя без документов. Но парняга хорошо с карбюратором справился, поэтому я сжалился. Мне тут преступники не нужны, я могу ему завтра сразу отворот-поворот дать, когда он явится. Вы мне сразу скажите – у меня завтра последний день смены, потом Василий будет три дня за ним приглядывать.

– Нет, нет, – затараторил Павел. Еще чего не хватало, чтобы они упустили парня, который так удачно устроился работать в автосервис. – Он не преступник, наоборот, он может оказать содействие следствию в поимке преступника. Он просто находка, золото! Вам ни в коем случае не нужно его увольнять или беспокоиться о чем-либо. Мы завтра просто придем и поговорим с ним, если Вы не против, в его рабочее время? Вы же не против?

– Ну, – засопел главный механик. – Так-то не люблю, когда работа простаивает… Но я за содействие следствию, так что готов помочь.

Павел от души жал руку Стрелкову, рассыпаясь в благодарностях. Но в одном он был уверен точно, если завтра ищейка Бентонит доберется до парня, то Стрелков его, скорее всего, уже не увидит. По крайней мере, в этот свой последний день смены.

***

А Бентону везло меньше. Попав в аптеку, он не застал провизора. За стеклянной кассой стояла молодая девушка, скорее всего фармацевт или стажерка. Бентон направился к ней.

– Мария, – он обратился к ней по бейджу, показав удостоверение. – Вы могли бы позвать мне старшего менеджера или провизора?

– Он уехал, – девушка с испугом смотрела на него. – Еще в субботу с утра. Пока не выходил, какое-то срочное дело.

– Угу, – Бентон просчитал в уме – суббота, а именно шестое число. На следующий день после убийства. Совпадение?

– У Вас тут парень молодой не работает? Лет двадцати. Шатен. Невысокий. Э-э, студент МГУ, вроде медицинского факультета…

– Кирилл? – девушка улыбнулась, но затем улыбка ее погасла. – С ним что-то случилось? Его уже четыре дня на работе нет… Он у нас в ночные смены часто работает.

– Нет, нет, надеюсь, что ничего, – заверения Бентона по искренности могли быть сопоставимы с теми, которыми Павел почти в то же самое время потчевал главного механика. – Просто он может дать нам исчерпывающие свидетельства по одному делу. Кирилл, говорите? Как фамилия, что-нибудь знаете про его семью? Странное поведение, может, в последнее время? – он поднял брови и открыл ладони, жест, располагающий к искреннему общению.

– Ну, он очень одаренный, – девушка понизила голос. – Очень добрый, насколько я знаю он детдомовский. Его фамилия Авдеенко. Он очень умный парень, сам поступил в МГУ, хоть и по льготе, но туда куда хотел, а туда пробиться очень сложно. Я точно знаю, я не прошла по конкурсу. Всегда помогает мне по работе и, – она улыбнулась, – наш провизор Михаил тоже считает его талантливым. Они вроде как даже общаются в нерабочее время. Михаил что-то типа его наставника.

“Детдомовский” – Бентон услышал самое важное. Если он детдомовский, то его действительно никто искать не будет. И выдать его за Шорина не составит никаких проблем. Почти человек-невидимка. Удобно.

– Михаил как по отчеству?

– Валентинович, – девушка Мария слегка покраснела. – Но он разрешает нам с Кирой называть его по имени.

– Вы с Кириллом друзья-товарищи? Не замечали что-то странное с ним в последнее время? Может кто-то приходил, интересовался насчет него?

– Нет, – Мария прервалась – в аптеку зашли люди. – Извините, мне нужно работать. Мы с Кириллом только по работе общались.

– Хорошо, – Бентон протянул ей бумажку. – Если что-то вспомните…

– А хотя… – девушка в замешательстве смотрела на посетителей аптеки, которые пока не торопились сделать заказ, лишь рассматривали витрины. – Кажется, он не так давно приходил не в свою смену, переговорить с Михаилом и… с ним была девушка. Рыжая, хорошенькая. Но я не слышала, о чем они разговаривали. Более того, даже не поняла, какие между ними отношения – не спрашивала.

– Спасибо, это действительно поможет следствию, позвоните мне, пожалуйста, когда Ваш начальник приедет, – Бентон старался не показывать, что при упоминании Меланьи, у него сердце ушло в пятки. Это решительным образом меняло все дело.

Он вышел из аптеки и лихорадочно стал набирать номер Павла. Но тот опередил его на долю секунды. На экране высветился его номер.

– У меня новости, – почти одновременно произнесли следователь и стажер. Но Павлу не терпелось доложиться больше.

– Я его нашел, и завтра мы его перехватим, – голос Павла звенел от восторга.

– Я выяснил его имя – Кирилл Авдеенко. И, кажется, он приходил в аптеку с убитой, – прикрыв ладонью трубку, осторожно произнес Бентон. Начал накрапывать мелкий дождь. – Он детдомовский, поэтому его и не хватятся… А, чтобы его задержать, нужны железобетонные улики. Но есть надежда, что он все же будет заинтересован в помощи следствию… Тем более, когда узнает, что мы установили его личность. К тому же провизор что-то знает, я раскопал. Но пока его на месте нет. Нужно будет не вызывая подозрений его опросить.

– Кирилл? Вы уверены?

– Да, а что?

– Он именно так и представился в автосервисе. Совпадение?

– Дуй срочно в отдел. Я скоро подъеду.

Бентон положил трубку. Пока странности закрутили это дело в тугую спираль, все оказалось совсем не так очевидно, как представлялось в начале. Если он представился Кириллом, то есть ли уверенность, что у парня потеря памяти? Откуда у него в голове это имя? Не разыграл ли он их всех, включая главврача? Как, Бога ради, студент-детдомовец мог быть связан с успешной студенткой МГУ? При чем тут провизор?

Раздался телефонный звонок. “Легок на помине”, – подумал Бентон.

– Кровь действительно была похищена из студенческого Банка Крови. А.А.Шорин – донор, сдавал в середине апреля, – отрапортовал Кревцов. – Кровь молодого человека опознать не удалось…

– Спасибо большое, Эдуард Дмитриевич. Кажется, я знаю, чья это кровь. Студента-медика Кирилла Авдеенко.

– Медика?

– Да. Скажите, – он потер лоб. – Можно ли симулировать амнезию? Он мог ввести Вас в заблуждение?

– Не думаю, – задумчиво протянул Кревцов. – Нет, у него действительно поврежден участок мозга, который отвечает за память. И… я его видел… Нет, такое решительным образом невозможно.

– Хорошо, буду держать Вас в курсе.

Бентон повесил трубку. События развивались стремительно, и завтрашний день обещал быть жарким. А сегодня ему еще нужно ехать в офис и прорабатывать версии, планировать вопросы, которые он будет задавать парню завтра во время допроса.

“Когда же я отосплюсь?” – cпросил себя Бентон. А потом ответил себе фразой своего неунывающего стажера: “На том свете, видимо”. Он хмыкнул. Да, Павел все-таки его обаял, подлюга.

Глава 10

Он проспал – звонок будильника вывел его из сонного оцепенения.

Он провел у Кристины не только ночь после похорон, но и весь вчерашний день. Спали они, разумеется, раздельно, но завтракали вместе. Девушка была не против – видно было, что ей хочется с кем-то поболтать, а в Санкт-Петербург она не торопилась.

– Я позвонила в фирму и взяла отпуск за свой счет, – сообщила она за завтраком, когда они оба уминали яичницу. – Тебе у меня нравится?

Он окинул взглядом квартиру. Трехкомнатная квартира в здании новой застройки с евроремонтом – что тут может не нравиться?

– Видел и получше, – пренебрежительно хмыкнул парень и улыбнулся.

– Где ты мог видеть, чудо? – Кристина улыбнулась, но тут же улыбка померкла. – Тебе ничего не удалось вспомнить?

Он опустил взгляд. Вчера вечером после того, как они немного пьяные пришли домой, Кристина постелила ему в гостиной, и он рухнул, не раздеваясь. Но все же успел предусмотрительно спрятать телефон в щель между диваном и тумбочкой. Он понимал, что вряд ли, Кристина, не общавшаяся с сестрой несколько лет, признает в нем телефон сестры, но лишних вопросов он не хотел.

Конечно, он мог затянуть волынку о том, что память так быстро не восстанавливается, о том, что рассказал ему Кревцов о структуре мозга, но почему-то не хотел. Ему казалось, что нехорошо обманывать Кристину, ночуя у нее дома, и питаясь за ее счет. Он не мог сказать ей о том, что причастен к убийству, но мог выдать некоторое подобие полуправды.

– Кристина, – сказал он, вздохнув. – Ты же знаешь, что следователь принял меня за убийцу. Я не говорю, что убил – я ничего не помню. Но как ты, такая здравомыслящая и умная, можешь быть настолько уверена во мне, что позволила у тебя переночевать? То есть, как ты, сестра погибшей Меланьи, можешь мне доверять? Согласись, ситуация со мной выглядит крайне странно.

Он задал тот вопрос, что мучил его со вчерашнего вечера.

– Ну…, – Кристина забрала у него тарелку, чтобы помыть. – Я здесь давно не была. Вчера я была немного пьяна, зла на отца, зла на весь мир, а ты был так мил со мной… Это было скорее эмоциональное решение, чем логичное. Ну и так как я обладаю комплексом спасителя, наверное, меня заинтриговала твоя история, и я захотела помочь. И потом…, – она повернулась от раковины, взглянув ему в лицо. – У тебя глаза добрые.

Он опустил взгляд. Кристина сейчас даже без макияжа выглядела привлекательной. И, чего уж греха таить, вчера перед сном, он прокрутил в голове несколько самых романтичных сценариев продолжения знакомства.

Кристина, слегка смутившись, продолжила.

– Ну и если уж на то пошло, – она повысила голос. – Если ты действительно убил мою сестру, – она слегка улыбнулась. – Мне бы нужно наоборот – глаз с тебя не спускать, чем ты ближе, тем лучше… А ты сам то как думаешь, почему я тебе поверила?

– Может, влюбилась? – Кристина хлестнула его полотенцем.

– Ты себя в зеркало видел, дитя Франкенштейна? – они расхохотались.

Они провели этот день вместе. После того, как он помог Кристине с покупками, они вернулись в квартиру. Кристина болтала без умолку. Он понял одно точно – нет, она не влюбилась в него, ей просто действительно было очень одиноко. А ему было жизненно необходимо выведать что-то о Меланье. Это могло пролить свет и на подробности его жизни.

Может у Кристины действительно был комплекс спасительницы. Вечером они приготовили ужин – Кристина купила бутылку вина, и они уютно устроились на диване в гостиной. Квартира не была обустроенной, видно было, что все сделано на скорую руку. Но он чувствовал, что когда он рядом, Кристина даже здесь становилась более расслабленной.

– Знаешь, – призналась ему Кристина, когда они выпили по два бокала. – Я не уеду из Москвы, пока они не найдут этого урода. Я хочу посмотреть на этого недочеловека, хочу плюнуть ему в лицо, прежде чем его приговорят к пожизненному…

– Слушай, не знаю, можно ли спрашивать про нее?

– Валяй.

– Вы с сестрой были очень близки?

– Не совсем. Между нами всегда была некая конкуренция, возможно за отца. После смерти мамы Меланья довольно агрессивно вела себя по отношению ко мне. Отец ее все время жалел, а я была, ну, знаешь…

– Сбоку припека?

– Да, вроде того. Наверное, у нас много накопилось невысказанного, того, что меня внутренне угнетало… Но я любила ее, нет, правда. Я хотела, чтобы она была счастлива. И, наверное, дело даже не в сестринском отношении, понимаешь? Просто, это сложно объяснить… Когда, например, топчут по-настоящему красивый цветок, или убивают прекрасного павлина, какие чувства испытывает нормальный человек?

– Ужас. Пустоту.

– Верно. Меланья она как венец творения прекрасна. Странно, ведь у нас не очень красивые родители. Но убивать Меланью – это какое-то святотатство.

– Как очернить икону.

– Ага, – закивала Кристина, задумчиво глядя сквозь него. – Ты понимаешь.

– У тебя есть ее фотография?

– Да, в бумажнике.

Кристина порылась в сумке. На этой фотографии Меланья была моложе, чем на фото Вконтакте, но, тем не менее, уже красива. У парня пробежала дрожь – эта девушка странно на него действовала. Ему пришлось сделать вид, что вблизи он видит ее впервые. Не нужно было, чтобы Кристина узнала, что он заходил Вконтакте.

– Она… бесподобна.

– Правда, ведь? – Кристина заулыбалась, а затем на ее глаза навернулись слезы. – Прости, сейчас постоянно эти перепады настроения.

– О Боже, Кристина, ты потеряла сестру, какие могут быть “прости”, – он осторожно поставил бокал на пол и обнял девушку.

Это была хорошая минута. Между ними не было никакого сексуального напряжения, зато их объятья были проникнуты теплотой.

– Спасибо, – Кристина вытерла слезы. – Это действительно то, что мне сейчас нужно. Просто хороший друг.

– К Вашим услугам, мисс, – он отвесил ей шутливый поклон. Хотя его слегка покоробило, то, что Кристина признала в нем просто друга, он не подал виду.

Весь остаток вечера Кристина рассказывала ему о своих напряженных взаимоотношениях с отцом и ее отъезде в Питер.

– Я всегда была для него раздражающим фактором. Иногда мне казалось, что он даже жалел, что у него две дочери…

– Не говори так. Я думаю, ты не права. Он же купил тебе эту квартиру, разве не так?

– Ага, и не спросил меня, где бы я хотела жить. Также как не спрашивал меня, чем я действительно интересовалась, а поставил перед фактом – ты будешь учиться в МГУ и точка.

– Наверное, он так понимает заботу. Не все мужчины внимательны и умеют сопереживать, некоторые не обладают подобной чувствительностью…

– Но ты не такой, – Кристина улыбнулась ему.

– Э-э, гм… ну ладно, приму это за комплимент. Правда в том, что иногда дети не понимают родителей, ведут себя опрометчиво, а потом жалеют об этом, ведь ничего уже не вернуть.

– Это из учебника по психологии? Я имею в виду, откуда ты это знаешь? Ведь твоя память как белый лист, а говоришь ты со знанием дела, – Кристина забрала их бокалы и прошла на кухню. Оттуда она крикнула. – Возможно, потому что это азбучные истины, и, к сожалению, они мне не помогут принять отца. Вот если бы ты пережил реально такой конфликт с отцом и жалел бы об этом…

Парень молчал. Кристина выглянула с кухни.

– О Боже, извини, я не хотела тебя обидеть. Это все мой язык – иногда он говорит раньше, чем голова успеет подумать. Я овен по знаку, если тебе это о чем-то говорит, и у меня нелады с темпераментом… Я часто жалею о своих словах.

– Брось разоряться, все хорошо, – он постарался смахнуть неприятное впечатление, оставленное ее словами. – Мне просто немного не по себе от мысли, что я никогда ничего не вспомню. Ты к этому не имеешь отношения, ты просто моя спасительница.

Она села напротив него. Отблески электрического камина плясали на его лице, которое благодаря шрамам и порезам превращали его в карикатуру. Он не мог объяснить, почему ему вдруг стало холодно.

– Кристина, у меня ведь может быть ужасное прошлое.

– Нет, – она наклонилась к нему. – Это невозможно. Может, я не слежу за языком, но в людях я не ошибаюсь. Ты хороший человек, просто попал в хреновую ситуацию.

– Ты доверяешь мне, правда?

– Ну.. это надо посмотреть. Но пока не сделал мне ничего плохого.

– Когда сделаю, уже будет поздно.

Они молча наблюдали за языками пламени в камине.

– Кристина?

– М-м-м?

– Если ты доверяешь мне, может, поговоришь с отцом? Я не могу поговорить со своими родными, но ты еще можешь все исправить. Он просто был убит, когда я видел его в поликлинике.

Она внимательно рассматривала его. Затем легонько дотронулась до его руки.

– Знаешь, ты напоминаешь мне мать, которая не стала примой Большого театра и толкает свою дочь на то, чтобы закрыть своим потребности, покупая ей пуанты. Ты пытаешься через меня решить свою проблему. Я этого не люблю, – она увидела, как его взгляд стал растерянным. – Но, ты вроде как хочешь хорошего для меня, и поэтому я тебя послушаю.

Парень выглядел удивленным и обрадованным.

– Я и сама не знаю, почему я его третирую и все время радуюсь, когда ему чуть-чуть больно. Наверное, в этом выражается мой протест против его догматов. Каждый раз, когда я вижу, что он со своей жизненной правдой терпит крушение, внутри меня все ликует. Но в то же время, мне хочется ему помочь и спасти его. Возможно, именно таким образом я буду чувствовать, что нужна ему. Как думаешь, я плохой человек?

– Я думаю, ты дико сложная и при этом просто восхитительна, – он действительно так думал.

Они болтали почти всю ночь про жизнь Кристины в Питере, гадали, как движется расследование, а потом Кристина допытывалась, почему он помнит имена героев детских мультиков и не может рассказать про своих родных.

Он заснул только после трех ночи. Неудивительно, что он проспал и не услышал будильника.

Он очень торопился попасть на работу и когда он входил в автосервис, он и не заметил полицейскую машину, припаркованную на углу здания. Парню было так страшно, что ему влетит от Стрелкова за опоздание, что он даже и не подозревал, что нынешний день приготовил ему кое-что похуже.

***

Бентон и Павел сидели в полицейской машине с семи утра. Парень должен был появиться к восьми, но он опаздывал. Это заставило нервничать старого следователя.

– Чушь какая-то, – Павел листал материалы дела. – Что мы хотим его спросить его? “Хэй, приятель, а ты не помнишь…” И последующая логическая цепочка умозаключений разбивается о бетонную стену его амнезии. А вообще амнезия, это конечно, удобно…

– Послушай, – Бентон нервно курил и смотрел на вход в автосервис. – Сейчас парень – это единственная зацепка. Надежда рассказала, что он следил за Меланьей и Андреем, так?

– Допустим.

– Потом парня находят с порезанным лицом, а девушка убита. На парня вылили ушат крови, крови Шорина. Кто это сделал непонятно. Может Шорин, может…

– Явно, не Санта Клаус.

– Это и вправду может быть кто угодно. Сейчас мы допросим парня, а затем ты ринешься в банк крови и посмотришь пленки, отснятые в этот день. Там и будет запечатлен главный герой этой драмы.

– В любом случае, это было какое-то животное… Парню буквально искромсали лицо. И он явно жертва в этих обстоятельствах, так что мы должны быть с ним помягче, чтобы не испугать.

Они ждали еще полчаса. Затем Бентон толкнул Павла – ко входу направлялся подросток с перевязанной головой. Они подождали еще пять минут, а затем вошли вслед за ним.

До них донесся голос Стрелкова.

–…потом разбодяжишь эту прогорклую воду свежей и снова все протрешь, – Стрелков создавал видимость рабочей запарки. Но перестал симулировать, как только увидел следователей. – Уже не надо, к тебе пришли.

Парень обернулся, и зрачки его сузились. “Попался, дурень”, – промелькнуло в его голове. Следователи оставались беспристрастными.

– Я требую адвоката! – парень выступил вперед.

– Тихо-тихо, – Бентон подошел к нему и привычным движением слегка заломил ему руку за спину. – Мы не хотим тебе навредить, только поговорить.

– Я не буду говорить без адвоката.

– Вау, какие аристократические замашки, – Павел фыркнул. – Что-то не похож н на беднягу из детдома, как Вы считаете, Бентон?

– Из детдома? – парень крутил головой, глядя поочередно то на Павла, то на Бентона. – Я ничего не понимаю.

– Пойдем, милок, ты окажешь содействие следствию, если просто не будешь рыпаться.

Бентон и Павел вывели парня на улицу и посадили в машину. Павел ехал на заднем сиденье вместе с подозреваемым. Они ожидали, что парень проявит агрессию и попытается вырваться, но он оставался спокойным. На парня сильно повлиял вчерашний вечер. Кристина сказала, что он не виновен, а значит так и есть. Ему нечего бояться.

Они доехали до участка почти в полной тишине.

***

– И ты утверждаешь, что сунулся на кладбище только потому, что тебе было интересно, в чьем убийстве тебя обвинили?

Они полчаса пытались добиться от парня правды. Но он твердил, как заколдованный, что он ничего не знает, а на похороны Меланьи пошел, только потому, что пытался хоть что-то вспомнить.

– Ты говоришь, что не стал ждать в клинике результатов анализа, своих родных, а сбежал как нашкодивший пес, без денег, без документов, чтобы просто прийти на похороны к девушке, которую ты не знал?

Бентон мерил шагами комнату для допроса. Комната слишком громкое слово – раньше это был чулан, поэтому шаги Бентона были не слишком размашистыми. В бывшем чулане было жарко и воняло каким-то хозяйственным средством. Парень был привязан наручниками к стулу – но его самообладанию можно было позавидовать.

– Все верно.

– Логике каюк, короче, – Павел хмыкнул. Он уже битый час следил за подозреваемым. Поняв, что он него мало что добьешься, он нагнулся к нему. – Чувак, мы на самом деле пытаемся тебя защитить, тебя никто не обвиняет.

– Тпру, Киселев, не беги вперед паровоза, – сказал Бентон. – Для того, чтобы его защитить, он должен сказать правду. Пока он проходит по делу как лжесвидетель.

– Я говорю правду, – парень был непрошибаем. – Я не понимаю, на каком основании меня задержали.

Павел знал, что у Бентона в рукаве был козырь, и ему пришло в голову, что пора кончать эту демагогию. Сейчас они все находились в информационной яме, все умалчивали факты, кому-то придется начать говорить, чтобы восстановить цепочку событий. Павел шагнул вперед, намереваясь сделать вклад в восполнение пробелов – рассказать парню про аптеку, слежку за Меланьей и Андреем, но вдруг выдал:

– А у кого ты скоммуниздил одежду? Ты вроде был в больничной рубахе, а затем переоделся? Что за трюк в стиле Гудини?

Парень улыбнулся. Это было странно в нынешних обстоятельствах.

– Я одолжил ее у соседа по палате. Только прошу Вас, ничего ему не делайте. Он хороший человек. Он меня не выдал.

– Никто не собирался ему ничего делать, – Бентон сощурился. – Но ведь и ты должен понимать, что твой приход на кладбище выдает тебя с потрохами, Кирилл. А если ты не Кирилл, то зачем именно так и представился в автосервисе?

– Что… а какое мое имя имеет отношение к делу? – парень немного взволновался. Это была не паника, но что-то тревожное пробежало у него во взгляде. – Я назвал рандомное, мне просто необходимо было вызывать меньше подозрений у Стрелкова.

– Все это похоже на правду. И твой врач говорит, что у тебя действительно амнезия. Да вот только… Кириллом звали того молодого человека, который следил за Меланьей и Андреем последние несколько месяцев. Как ты мог узнать это имя, совпадение?

Было видно, что парень чуть-чуть расслабился.

– Он, то есть я, реально следил?

Он видел, что следователи его раскусили. И решил сознаться во всем, ведь они загнали его в угол. И к тому же его уже не обвиняли в том, что он убийца Андрей Шорин, а это хорошо. Только с помощью полиции он имел шанс восстановить историю своей жизни.

– Хорошо, – он выдохнул. – Я все расскажу.

И он поведал им историю о том, как он проснулся на трассе с оружием и телефоном. Рассказал, что прочитал смс Меланьи, про ее подозрения насчет Шорина, про то, что она писала Кириллу. Как он сопоставил факты и решил, что Кириллом может быть только он, но уверенности в этом у него не было.

– Я могу показать сообщения в телефоне. Могу показать, где спрятал оружие. Я его отпинул ногой в кусты еще там на автостраде. Я окажу Вам всяческую помощь, я, правда, так устал молчать об этом. Но поймите, я боялся, что это навлечет на меня подозрения – я хотел сам разобраться в этой истории.

Бентон смотрел на него со смесью брезгливости и жалости. С одной стороны, из-за этого сосунка они ходили кругами, когда каждый день был на счету. Он мог во всем сознаться в больнице, а не мутить воду и уходить от погони. С другой стороны, что еще мог выкинуть глупый мальчишка с сотрясением мозга? Было похоже, что своими самовольными расследованиями он навредил больше себе, чем следствию.

– Ты понимаешь, что из-за тебя следствие чуть было не зашло в тупик? – Бентон возвышался над парнем как айсберг.

– Да, но Вы все равно свели концы с концами. То есть, я имею в виду…, – он увидел, как нахмурился следователь. – Так держать! Это круто, я не думал, что полиция работает так оперативно…

– Не заговаривай мне зубы, – следователь схватил со стола телефон. – Этот телефон был у убитой? Показывай все, что имеет отношение к делу.

– А Вы взамен расскажите мне все, что про меня знаете? – в глазах парня стояла мольба.

– Ты не в том положении, чтобы торговаться, – проворчал Бентон. Немного остывая, и глядя как парень вбивает пин-код в телефон, он сжалился. – Мы сейчас должны работать сообща. И если то, что мы знаем, поможет восстановить твою память, мы тебя просветим.

– Мне нужна другая симка, – парень приподнял руку с наручником и показал на штаны. – Она в заднем кармане, я так не дотянусь.

– Нашел, где хранить вещественное доказательство, – негодовал Бентон, помогая парню освободиться от наручников. Павел наблюдал за всем этим со смесью насмешливости и тревоги.

Кирилл, а именно так сейчас звали парня по версии следствия, включил смартфон. Найдя нужные сообщения, он начал зачитывать их вслух, но Бентон вырвал у него гаджет и сам все тщательно проверил. Павел наклонялся ему через плечо. Они читали сообщения за пятое июня. Тот день, когда Меланья была убита.

– “Мне кажется, что Андрей хочет меня убить”, она писала тебе? – Бентон пристально посмотрел на парня. В ее голосе не было намека на неуверенность. Он обращался к нему как к Кириллу.

– Я не знаю, – парень развел руками – теперь они были свободны. – Это все, что я нашел в сообщениях, я не стал ничего удалять. В социальной сети никаких информативных сообщений не было. Можете сами проверить. Меланья и ее профиль забиты здесь по умолчанию.

Бентон листал список контактов. Он нашел телефон, по которому звонила девушка в последние часы жизни.

– Номера нет у нее в телефонной книге. Она не стала забивать парня.

– Номерок не так сложно пробить по базе, – Павел выхватил смартфон из рук следователя. – Так, сейчас посмотрим, – он забил номер в специальной базе телефонных номеров, – абонент Мегафона.