Текст книги "Первый Феникс"

Случившееся в московском офисном центре испугало не только столицу, но и весь мир: фениксы вернулись. Сегодня ему звонили девять раз подряд – девушки, работающие в телефонном центре таксопарка, с напускными (а пару раз и настоящими) слезами просили «милого Абдика» выйти на работу, потому что водителей нет, люди злятся, девушки и дети плачут.

Восемь раз он отказал, но потом позвонил водитель, приехавший, как и он сам, из Казахстана. Мужчина только что перевез молодую жену и годовалого сына. Поначалу тот не собирался забирать семью с собой, но, проведя почти год вдали от них, не выдержал и все же привез родных. Один он прекрасно жил в подмосковном общежитии, мирясь с прогнившими полами и ржавой водой, но для жены и ребенка пришлось поискать более приемлемое место. Комната, в которой они в итоге поселились, была крошечная и душная, но зато сухая, а из кранов текла почти прозрачная вода. Для того чтобы прокормить три рта и заплатить за комнату, мужчина брал по две смены подряд, приходя домой только чтобы поспать несколько часов. Абдибакыт бывал в этой комнате, ему улыбался пухлый казахский малыш, его угощали бешбармаком.

В итоге на девятый раз мужчина устало встал с кровати, и, подняв на всю коммуналку скрип от старого прогнившего пола, собрался и поехал на работу. Первым же его пассажиром стал разговорчивый охотник, показавшийся Абдибакыту «ну очень русским».

– Да поднажми же, ну!

Охотник колотил пальцами по ручке двери, притоптывал, словно вдавливая педаль газа в пол, нервно оглядывался, разве что на месте не прыгал, чтобы хоть как-то ускорить машину. Он то и дело дергал рацию, которая отвечала ему короткими плевками помех – батарейки сели, сделав прибор абсолютно бесполезным.

– Медленно мы едем, Сашка, медленно!

Абдибакыт устало вздохнул и молча постучал по стеклу спидометра. Стрелка плясала вокруг цифры 150. Глеб с силой откинулся на спинку сиденья, которое жалостливо скрипнуло.

– Что случилось?

– Ничего. – Охотник безуспешно состроил невозмутимую гримасу. – В столице все спокойно.

Водитель начал плавно снижать скорость. Несколько минут Глеб, хмурясь, вглядывался в пейзаж за окном, пока не заметил, что стрелка спидометра поползла влево.

– Эй-е-е-е-й, ты чего?!

– Ограничение скорости – 60 км в час.

– И?!

– ПДД.

– Пидоры, давайте дружить?!

– Правила дорожного движения.

– Я знаю, что это такое! – взвыл Глеб. – Я минут десять требую, чтобы ты ускорился.

– Раз ничего срочного не случилось, я правила нарушать не буду.

– Хорошо, – охотник глубоко вдохнул, успокаиваясь. – Случилось. Теперь быстрее!

– Что случилось?

– Это закрытая информация.

Абдибакыт снизил скорость до положенной и ехал, придерживая руль лишь одним указательным пальцем.

– Да чтоб тебя. – Глеб откинулся на спинку и невидящим взглядом уставился перед собой. – Феникс новый родился, Сашка.

– В нашей больнице?! – Казах подпрыгнул и уставился на охотника.

Глеб молча кивнул, и его тут же вдавило в кресло, когда Абдибакыт утопил педаль газа до упора, пытаясь выжать из своей старенькой машины все, на что она была способна.

Они домчались до больницы меньше чем за десять минут. Шины «Тойоты» пронзительно завизжали, когда машина, резко вильнув задом, затормозила у ступеней главного входа. Вокруг уже мигали сигналы милицейских автомобилей, а пациенты, поплотнее запахивая махровые халаты и зябко переступая с ноги на ногу, взволнованно перешептывались, столпившись в пяти-шести метрах от входа. На улицу выбрались почти все, кого-то выкатили на каталках и креслах. Между людьми юрко прыгали работники Форта с анализаторами в руках. Тем, у кого кровь уже проверили, на руку надевали ядовито-салатовые браслеты. Подъезжали машины скорой помощи, чтобы развезти пациентов, находящихся в тяжелом состоянии, по другим больницам.

Здание стояло черным кирпичом, проглатывая само себя, как черная дыра, на фоне утренних зарниц, начавших пылать на другой стороне планеты, карабкаясь красными размытыми лапами. Только в одном окне третьего этажа горел свет. В темной больнице этот свет выглядел ненастоящим и ненужным, но никто не обращал на него внимания. Люди напряженно вглядывались в розовеющее небо, словно солнце было способно изжарить феникса, и рассвет означал бы, что они выжили, а ужас закончился. Это уже стало частью человеческой природы – ждать, что все исправится само.

Глеб вырвался из машины за секунду до того, как та остановилась. Тормоза и шины еще визжали, когда он уже нырнул в главный вход. За несколько прыжков преодолел шесть лестничных пролетов и длинный коридор, провонявший кровью. На пол уложили деревянные короба от овощных контейнеров с рынка по соседству, сделав подобие моста над уже начавшим застывать кровавым потоком. Охотник влетел со всей скорости в дверной косяк, не успев затормозить перед нужной дверью. Он вбежал в комнату, запыхавшись и закашлявшись от стоявшей вокруг вони, вскидывая висевший на плече автомат.

В комнате кроме него находились трое: Юра, Марина и неизвестная охотнику девушка (хотя лицо ее казалось знакомым). Его прибытия никто не заметил – все трое стояли вокруг крошечной треснувшей сбоку раковины, вцепившись в ее край, и сосредоточенно смотрели в грубо обрубленное зеркало без рамы, висевшее перед ними.

– Я гляжу, охота в разгаре? – хмыкнул вбежавший следом за охотником казах.

– Что за наблюдательный енотик! – процедила Марина, с силой пнув раковину, которая от удара подпрыгнула и чуть не слетела с крюков. – Твою ж мать.

– Что вы делаете? – перебил ее Глеб.

– Так, – девушка еще разок шибанула раковину и обратилась к Юре и Лизе, – вы пробуйте дальше, пока не получится. А я введу его, э-э-э, – она взглянула на явно не собирающегося никуда уходить казаха, – введу их в курс дела. Пока не получится! – добавила она грозно.

– Мы постараемся, – устало кивнул Юра.

– Не старайтесь, – процедила она сквозь зубы, – а вытащите его.

Девушка захлопнула громко стукнувшую дверь и еще несколько секунд стояла не шевелясь, чтобы успокоиться.

– Теперь вы. – Она чеканным шагом вышла на середину комнаты. – Если коротко – мы в дерьме. Все в дерьме. Сразу.

– Откуда столько крови? – спросил Абдибакыт.

– Из людей, – огрызнулась девушка и обратилась к напарнику: – Кто это и что он тут делает?

– Хватит орать, – сморщился Глеб. – Нормально объясняй, а не по-бабски. – Марина в ответ презрительно фыркнула, еще раз кивнув в сторону казаха.

– А почему в коридоре? – Казах проигнорировал выпад девушки. – Это разве…

– Без понятия – стекается сама, – перебила его Марина. – В комнатах сухо. Вся кровь стекла в коридор, и все тут.

– Очень странно.

– Так кто ты, алло?

– Я Абдибакыт, – парень говорил спокойно, – хочу помочь.

– А меня зовут лейтенант Соколова, и я хочу, чтобы ты проваливал отсюда не-мед-лен-но.

– Перестань! – Глеб крепко схватил ее за плечо и развернул к себе. – Гражданским никто не запрещает содействовать. Хочет помочь – отлично.

– Ладно. Плевать. – Она резко дернулась и высвободилась. – Зови сразу весь рынок и стройку, все пусть помогают.

– А где остальные охотники? – встрял водитель.

Марина проглотила несколько крепких словечек и отвечать не стала. Тем более что и сама не знала, почему охотничьи отряды все еще не явились.

Глеб потер покрасневшие от усталости глаза и обратился к Абдибакыту:

– Саш, оставь нас наедине, пожалуйста. Я позову.

Казах молча кивнул и не торопясь вышел из палаты. Скрипнул импровизированный деревянный мостик, прогнувшись под его весом, тихо затворилась дверь.

– Марин, ты меня достала, – устало вздохнул Глеб. – Прекращай истерику и докладывай обстановку.

– Министр ошибся, феникс перебил двадцать два человека, Юра был «там», но феникса не убил, потому что это – маленькая девочка, рука не поднялась. А потом, кхм, кто-то затащил на ту сторону Васю.

– Да ладно, «туда» можно туристом?

– Не смейся! – процедила она. – Не смей шутить!

– Сколько времени прошло?

Девушка села на кровать и безвольно опустила голову.

– Третий час.

– Разве можно так долго? – Глеб удивленно поднял брови. – Новенький «там» пробыл всего минут пять-десять.

– И сейчас так же, – тихо ответила девушка.

Майор присел перед напарницей, заглядывая ей в лицо:

– Расскажи мне все.

– Я проснулась от шума, – Марина говорила тихо, надолго замолкая, чтобы набрать в легкие воздуха. – Из-за того, что Юра упал в туалете.

– С горшка?

– В обморок. Я позвала на помощь, а Вася отпустил прапорщиков поспать, остался вместо них. Он… Я отошла всего на секунду, а этот… Не знаю. – Она с силой прижала ладони к лицу. – Монстр, это был монстр. Он затащил его «туда» через зеркало. И все.

– Как затащил? – Глеб пытался убрать ее руки от лица, но безуспешно.

– Так и затащил, ну, как в окно. И… Похоже, это был Юра.

– Что? – хохотнул охотник. – Новенький не монстр. Возможно, вы, барышня, чего-то употребили, вызывающее… э-э-э… – он подбирал слова. – Всякие штучки? – тут же сморщился, ожидая пинка от напарницы.

– Я уже не знаю… – Она всхлипнула, но сумела сдержаться. – Юра пришел в себя минут через десять. А Васи до сих пор нет.

Глеб нахмурился. У него было одно объяснение тому, что глава охотничьего отряда не вернулся, но верилось в это с трудом. Он видел Василия и на тренировках, и в настоящих стычках с фениксами (и другими ценными кадрами нынешней действительности) и точно знал, что полковника так просто не убьешь. Только вот бессмертных тоже не бывает.

– А что за девочка?

– Это гребаный вчерашний феникс, – сухо ответила Марина.

– Да ладно? – вытянул лицо Глеб. – А волосы?!

– Отряд парикмахеров, блин, – хмыкнула девушка.

Она наконец убрала руки от лица и смотрела на Глеба.

– Буря миновала? – Глеб погладил напарницу по щеке, та улыбнулась и уткнулась в его ладонь, коротко кивнув. – Я тогда Сашку позову, ладно?

– Ну, зови. – Она безразлично пожала плечами. – Охотиться все равно некому. Я не знаю, почему подкрепление не едет.

– Вызывала?

– Ну естественно, Глеб, не тупи.

Майор, не вставая с места, громко позвал казаха, и тот через несколько секунд вернулся в палату.

– Как там тебя зовут? Еще раз. – Девушка прищурилась, разглядывая молодого человека.

– Абдибакыт.

– Ага, запомнила. А чего этот, – она указала большим пальцем на Глеба, – тебя Сашей называет?

– Слишком много букв, наверное.

– Эй! – возмутился Глеб.

– Да, – Марина улыбнулась, – похоже на него.

– Я бы попросил. – Глеб махнул на них руками и, приоткрыв дверь в туалет, заглянул через щель внутрь.

Майор нервно хохотнул, он не знал, как еще сейчас вести себя. Хватит одного охотника, подверженного истерикам и порывам поплакать, – он не винил Марину, но в сложившейся ситуации это может лишь усугубить положение. Он также понимал, что шутки никак на лейтенанта не влияли – они отлетали от нее, как резиновые мячи, не цепляя и не успокаивая, но это был проверенный способ для него, Глеба, справиться с нервами.

Рядовой никак на появление охотника не среагировал. Он не отрываясь смотрел в зеркало, терпя резь в глазах, но ничего и никого не видел, кроме себя и Лизы, бросавшей на него тревожные взгляды. Когда Глеб зашел внутрь, плотно закрыв за собой дверь, парень сухо, не отводя взгляда от собственного отражения, рассказал майору о произошедшем. Тот внимательно выслушал, не отпуская никаких шуточек, сосредоточенно сведя брови.

– А что, если одно место дважды не работает? – предположил майор.

– Мы совсем об этом не подумали, – протянула Лиза, без стеснения разглядывая охотника, одетого в мятые темные джинсы и растянутую майку.

Юра резко отпрянул к стене и с силой потер болевшие глаза:

– То есть?

– Ну, – Глеб скрестил руки на груди, напряженно хмурясь, – что, если одна дверь… мы можем называть это дверьми? Так вот, что, если каждая дверь открывается только один раз? А потом «хлоп!» – я не я, прохода не видела, фениксов тоже, прости-прощай, не ищи меня и не зови?

– Давай попробуем другое зеркало, – предложила Лиза.

– Ладно, – Юра включил воду и ополоснул лицо. – Только не мешайте мне.

– Нет-нет, новенький, – Глеб преградил выход. – Один ты никуда не пойдешь. Мы с Мариной отвечаем за вас, деток.

– Дай пройти.

Юра ссутулился и устало вытянул руки вдоль тела, глядя исподлобья на начальника. Взгляд был тяжелым и мутным, как будто в радужке растворили кусок глины. В уголке губ запеклось темное пятно крови, грудная клетка и живот редко и медленно поднимались при дыхании.

– Попробуй в соседней палате, – кивнул Глеб, – но не уходи без предупреждения.

Он шагнул в сторону, дав парню пройти, тот выскользнул из комнаты, оставив за собой будто бы наэлектризованный воздух, которым было сложно дышать. Минуту Глеб и Лиза молча смотрели друг на друга.

– Что ты помнишь? – вдруг спросил майор.

– О чем?

– Ты помнишь, как убила пятерых?

– Я – что?!

Девушка шатнулась, потеряв равновесие от головокружения, сжавшего ее со всех сторон, но Глеб не шевельнулся, чтобы помочь ей. Ухватившись за раковину, она прижалась к стене, пытаясь найти твердую опору.

– Убила пятерых невинных людей, – спокойно повторил охотник.

– Ты врешь.

Приблизившись и оказавшись всего в нескольких сантиметрах от девушки, Глеб повторил:

– Что ты помнишь?

– Ничего. – Она зажала уши ладонями, но охотник быстрым движением притянул ее руки к себе. – Я ничего не помню, ничего не делала, ты все врешь.

– Я же вижу, – сказал он негромко, – что помнишь. Думала, приснилось?

Ее ноги подкосились.

– Ты думала, тебе показалось?!

Девушка едва заметно кивнула, плотно сжав губы, чтобы не заплакать. Он выпустил запястья и быстро подхватил ее, не дав упасть. Лиза безвольно повисла в его руках. Он, этот охотник, прав – она помнила, как умирал каждый из тех людей.

Только она помнила семерых.

– Извини. – Глеб виновато отвел взгляд, ругая себя за несдержанность. – Я не хотел, ну… Вот так.

Они постояли еще несколько минут, пока девушка не шевельнулась, попытавшись встать на ноги.

– Слушай, я погорячился. Но то, что ты помнишь, может помочь нам сейчас. Понимаешь?

Она отстранилась от охотника.

– Расскажи мне.

– Я была фениксом? – Она облокотилась на стену и посмотрела на себя в зеркало.

– Скорее, он был в тебе. Наверное, так.

– Как одержимость?

– Вроде того. – Глеб пожал плечами, глядя на ее отражение.

Девушка перевела серые глаза в зеркале на него, и охотник вздрогнул, когда их взгляды встретились, но не отвернулся.

– Мне было очень больно. Я лежала в темноте, а передо мной появлялись лица. Они возникали из ниоткуда, все в крови, а потом снова исчезали. В одном и том же порядке. Сначала пять, а потом появилось шестое.

– Марина?

– Да. Но они ничего не говорили, просто смотрели на меня. Черные от крови, а глаза у всех, кроме Марины, белые, без зрачков. У нее были нормальные.

– Это все? Подумай хорошенько.

Лиза кивнула:

– Я просто хотела, чтобы прошла боль. Сильная. Очень сильная. Я правда не знала, что это на самом деле…

– Ты не виновата. – Он несильно хлопнул ее по острому плечу и, с трудом проталкивая слова, добавил: – Еще раз извини.

– Это ведь никак не поможет?

– Поможет, внутренних источников у нас еще не было. – Он ободряюще улыбнулся. – Пошли, хватит тут торчать. – Он открыл дверь и пропустил ее вперед.

– У нас проблемы, – сказала Марина, как только они вернулись в комнату.

Девушка сидела на подоконнике, ухватившись за оконную раму. Она высунулась в открытое окно и трясла рацию.

– Нет сигнала? – удивился Глеб.

– Кромешный ноль, – подтвердила лейтенант, забравшись обратно внутрь.

– Где ваш друг? – спросил Абдибакыт, сидевший ровно в той же позе, что и перед тем, как Глеб их оставил.

– Проверяет одну теорию, пойду проведаю, – сказал майор.

– Я с тобой, – сообщила Лиза и, не дожидаясь ответа, первая вышла из комнаты, негромко захлопнув за собой дверь.

Марина и казах молча проследили за ней, а майор растерянно кашлянул и, бросив пару неудачных шуток, последовал ее примеру. Когда он вышел, в нос ударил стойкий смрад, заполнивший коридор, а Юра с Лизой стояли в нескольких метрах справа, в дальнем конце прохода, выжидающе глядя на него.

– Ну? Ни хрена? – догадался Глеб.

– Мы чего-то не понимаем, – нахмурилась девушка. – Наверное, есть еще условие.

– В каком отборном пиздеце мы живем, – присвистнул майор. – Ну, давайте еще разок все переберем. Правило номер раз – зеркало. Верно?

– Отражение, – поправил его Юра. – Я думаю, нужно отражение.

– Ладно. Правило номер два – одна дверь в одни руки?

– Ну, – протянула девушка, – это только предположение.

– Стой, – глаза Глеба расширились, – в прошлый раз, в офисе, кого ты «там» видел? кроме феникса?

– Тех, кого она убила, – сухо повторил Юра, он устал повторять одно и то же.

Девушка болезненно поежилась.

– И больше никого?

– Еще Марину, – нехотя признался он.

– Я так и думал. – Глеб ходил вокруг них, поднимая скрип и судорожно укладывая свои хаотичные мысли в строгий порядок выводов. – Ты видел жертв и тех, кто должен был жертвами стать.

– Выходит, так.

– А кого ты видел в этот раз?

Воздух, пространство и время – все исчезло, оставив в мире только Юру и ответ на вопрос охотника.

– Всех. Они все здесь были, – повторил Юра сам себе.

– И ты был «там», но феникса не убил. Нет, нет, я знаю, что птичка там бегает, прикрывшись ребенком, рука не поднялась, тебя никто не винит, – тараторил майор. – Но ты понимаешь, что тебе придется это сделать?

– Да.

– Отлично, с этим разобрались. А теперь активно разворачиваем мозговой штурм, нам надо придумать, как тебя снова запульнуть на ту сторону. Возражения? Нет? Прекрасно, думаем. О, а потом меня возьми. Я четыре года без отпуска, хоть так куда-нибудь съездить.

Глеб говорил скорее для самого себя, тараторил все, что возникало в голове. Тем сильнее он удивился, когда Лиза улыбнулась его словам, хоть и отвела взгляд.

– А что, если… – Девушка вскинула голову, глядя на охотников. – Может, дело не в зеркалах, а в отражениях?

– От смены слагаемых сумма один фиг не меняется, – сказал Глеб.

– Разные поверхности могут отражать, верно? Сначала – кровь, потом – зеркало. Давайте попробуем другую поверхность?

– Двери лифта, – сообразил Юра, – они металлические. Я туда, только не мешайте.

Майор зябко повел плечами, но следовать за парнем не стал.

Они с Лизой молча проследили за силуэтом охотника, который через полминуты повернул налево, скрывшись за углом. Юра остановился перед грузовым лифтом, быстро оглянувшись вокруг. Он проходил мимо этого места, когда был «там», но в темноте ничего не видел.

Сейчас, в тусклых утренних сумерках, он разглядел узкую дверь, ведущую на лестницу, большой аквариум с чуть мутной водой и снопом пузырьков, поднимающихся из грунта, и широкую стальную дверь, в которой отражался его неясный силуэт. Несколько минут он не шевелясь глядел на свое отражение. И наконец оно шагнуло навстречу.

Лиза и майор услышали глухой удар. Какое-то время они растерянно смотрели друг на друга в полумраке и потом, не проронив ни слова, сорвались с места в сторону лифтов. Юра лежал на спине, свесив голову с короба. Кончики его волос опустились в густеющую темно-красную жижу, сливаясь с ней.

Глеб перекинул пистолет-пулемет за спину:

– Надо его в комнату.

– Нет, не трогай. – Лиза преградила дорогу.

– Думаешь, парню очень удобно?

– Думаю, мы не должны вмешиваться.

Глеб еще несколько секунд пристально вглядывался в едва различимое в полутьме лицо девушки.

– Ждем десять минут, – он поджал губы, – и уносим.

– Хорошо, спасибо, – облегченно вздохнула Лиза.

– Я не одолжение тебе делаю. Десять минут, – еще раз повторил майор.

Доски коробов заскулили под шагами охотника, который, недовольно скривившись, чуть отошел. Установленный на массивных наручных часах таймер еле слышно пищал, отсчитывая секунды.

Девушка села рядом с Юрой настолько близко, насколько могла, чтобы не касаться его. Она внимательно смотрела на лицо юноши: спокойное, будто он глубоко спал. Почти довольное. Ей хотелось поправить его руку, неудобно вывернутую и придавленную телом, но в голове стойко держалась мысль: «Прикасаться нельзя, только ждать». И она ждала: сидела, практически не шевелясь, не отводя взгляда от темного силуэта перед собой. И не замечая, что сразу две пары глаз следят за ней из глубины коридора.

Глеб смотрел на почти слившиеся с темнотой фигуры, слушая отсчет секунд. Ровно десять минут, не больше – на шестисотой секунде он заберет рядового и унесет в палату, а там уже пусть сколько угодно лежит или гуляет по другим сторонам. Но оставлять своего подчиненного, вверенного ему человека, он не мог. Тем более что днем ранее Юра их не оставил. А девушка… Он не доверял ей. Головой все понимал – она сама жертва, но слепые сомнения червями прогрызали мозг, копошились в животе и горле. И Глеб тоже не замечал, что всего в шаге, на расстоянии вытянутой руки, кто-то широко улыбается, едва сдерживаясь, и внимательно наблюдает за лежащим на полу парнем.

* * *

Марина сидела на краю кровати, равномерно покачиваясь в такт тиканью белых настенных часов. Толстая секундная стрелка подрагивала и казалась слишком крупной для легкого белого корпуса. Казах сидел там же и в той же позе, терпеливо дожидаясь, пока лейтенант сама заговорит.

– Ты знакомый Глеба? – спросила она наконец, глядя перед собой.

Казах задумался на несколько секунд:

– В каком-то роде.

– То есть?

– Мы уже виделись. Выходит, да, знакомые.

– Ясно. Значит, нет. – Она несколько раз кивнула, думая о чем-то своем. – И кто ты?

– Абдиба…

– Кем работаешь?

– А, водителем.

– Что водишь?

– Скорую. И такси.

Девушка бросала вопрос в стену и тут же задавала новый, даже не дослушав ответ. Лишь бы только не молчать. Он ерзал из-за ощущения допроса. Трудно говорить с человеком, который не смотрит на тебя и думает совсем о другом. В такие моменты беседа становится сухим рефлексом, плохим способом разбавить тишину.

– Так много работаешь… А лет тебе сколько?

– Тридцать шесть.

– И здесь чего?

– Хочу помочь. – Он подождал и нерешительно добавил: – Почему ничего не происходит?

– А все уже произошло. – Она горько улыбнулась самой себе. – Мы проспали.

– А где…

– Не боишься? – Марина перебила парня и наконец развернулась к нему лицом.

– Чего? – Он опешил, столкнувшись с ее твердым взглядом.

– Быть тут. По крови идти не страшно было? На трупы смотреть?

– Нет.

– Смелый, молодец.

Лейтенант снова отвернулась и уставилась невидящим взглядом в стену. Мозг сверлила одна и та же мысль: «А вдруг Вася не вернется?» Она отметала ее как могла, но та возвращалась снова и снова, толстым сверлом входя через череп прямо в мозг.

– Ждать сложно, – негромко сказал Абдибакыт, следя за реакцией девушки. – Нужно чем-нибудь заняться.

– Мы ничего сделать сейчас не можем. – Она безразлично пожала плечами.

– А феникс?

– Ты хочешь найти феникса? – Она посмотрела на него, поджав губы.

Казах несколько раз быстро кивнул. Девушка раскрыла было рот, чтобы отпустить нелицеприятный комментарий, касающийся его умственных способностей, но вдруг передумала.

– А ты прав, – удивленно протянула она. – Поисковик у нас Вася, но мы-то чем хуже, да? Да-да, – кивнула сама себе, – конечно.

Парень молча кивнул.

– Юра толком ничего не узнал, но, думаю, даже с этим можно работать. Пошли, нам нужен список пациентов. – Марина вскочила с места и решительно направилась к выходу.

– А дальше?

– Расскажу все по пути, пошли-пошли.

Оба вышли из палаты, и водитель плотно закрыл дверь за собой, но вдруг замер, не успев отпустить дверную ручку, и нахмурился.

– Что такое? – нетерпеливо спросила девушка.

– Ты ничего не слышала?

– Нет.

Марина аккуратно зашагала по деревянным коробам, глядя только на темную фигуру напарника в середине коридора, чтобы не смотреть на засыхающую кровь под ногами. Глеб обернулся на звук и, слабо улыбнувшись, кивнул ей. Абдибакыт еще несколько секунд постоял перед дверью – он мог поклясться, что слышит чье-то тяжелое дыхание. Крепко сжимая облезлую дверную ручку, он прислушивался.

Где-то в стороне зазвучал голос девушки – наверное, она его позвала, кто знает. Казах успокоил и легкие, и сердце, чтобы создать вокруг себя тишину, сконцентрировался на звуках за дверью (и их отсутствии), так что не мог разобрать, что говорила лейтенант. Хриплый, болезненный вдох. Пауза. Свистящий выдох. Абдибакыт так резко вынырнул из концентрации, что потерял равновесие и чуть пошатнулся. Скрипнули доски. Он в ужасе раскрыл глаза – звук спугнет того, кто находился за дверью.

У мужчины ушла четверть секунды на то, чтобы осознать это и открыть дверь, но внутри уже никого не было. Он разочарованно вздохнул и на всякий случай оглядел комнату и туалет – ничего необычного не обнаружил. Абдибакыт рефлекторно смахнул пыльный отпечаток руки с зеркала и вышел, не заметив, что отпечаток не стерся.

Глава 6

Помнишь?

Юра рухнул лицом на деревянные короба, оцарапав подбородок. Поздно спохватившись, чертыхнулся в голос – но в ответ была тишина. Нужно вести себя осторожней.

Он попытался определить, где именно находится, – непонятно, открыты ли глаза. Из-за кромешной темноты, в которой он оказался, разницы никакой не было. Охотник неуклюже поднялся, сморщившись от резкого, слишком громкого скрипа досок под собой. Замер, прислушиваясь, – ничего. Впрочем, это не было гарантией того, что феникс не стоит прямо у него за спиной, и он об этом прекрасно помнил.

Вытянув руки перед собой, Краев начал медленно продвигаться вперед, пока не прикоснулся к горячей двери лифта. Это позволило ему более или менее сориентироваться в пространстве. К счастью, он вполне помнил эту часть этажа.

Охотник тихо сошел с дорожки из коробов на пол, покрытый застывшей кровью, – чтобы скрип досок не делал его легкой мишенью для феникса. Прислонился спиной к стене и медленно выдохнул весь воздух из легких. Простояв так несколько минут, он удовлетворенно улыбнулся – ему вновь удалось не делать нового вдоха и заставить сердце замереть. Осторожно прошел вдоль стены, достигнув угла, за которым начиналась одна из частей коридора – как раз та, что вела к его палате. И к зеркалу, через которое он пролез. Вряд ли полковник там, этот не стал бы сидеть на месте. Значит, надо двигаться в противоположную сторону.

Развернувшись на девяносто градусов, парень аккуратно пошел через широкий проход, нащупывая пол под ногами, чтобы не пропустить короба. С каждым шагом воздух становился горячее, проникая шершавым теплом до костей. Охотник передвигался маленькими шагами: он не помнил, какое расстояние было между частями коридора и стоит ли что-то на его пути, а потому надо было действовать с предельной осторожностью, особенно учитывая отсутствие света.

Дыхание. Прямо перед ним – на расстоянии одного, может, двух шагов. Почти неслышное, редкое, тихое. Охотник приготовился к броску, рассчитывая ухватиться за шею стоявшего перед ним – феникса или кого-то еще, плевать. Судя по звуку, стоявший был где-то на полголовы выше него и, дождавшись нового вдоха, Краев точно определил, где именно находится дышавший. Его ноги беззвучно спружинили, охотник подпрыгнул для выпада, но тяжелая рука схватила его за затылок и с силой рванула вниз, заставив плашмя упасть на горячий пол.

– Ты? – выдохнул полковник, услышав сдавленный вскрик.

Юра поднялся, потирая сильно ушибленный лоб.

– И, видимо, ты, – сказал он недовольно.

– Урок на будущее: никогда не подкрадывайся ко мне со спины. Никогда, блин.

– Ладно. – Рядовой закатил глаза, хотя полковник не мог этого увидеть.

– И спереди тоже не подкрадывайся.

– Ясно-ясно.

Несколько минут оба молчали.

– Хорошо, что ты вернулся, – сказал полковник наконец, – давай выбираться.

– О, – выдохнул Юра. – Ну, есть небольшая загвоздка…

– Ты не знаешь, как выбраться?

– Я не знаю, как выбраться, – обреченным голосом подтвердил тот.

Снова повисла тишина, поглотив в себя двух мужчин, которые наподдали бы друг другу, если бы видели чуть больше, чем нисколько.

– А что со светом? – спросил Юра. – Феникс сделала?

– Нет, я разбил. Она в темноте плохо видит.

– Совсем не видит на самом деле, – подтвердил тот. – Зато очень хорошо слышит.

– Летучая мышь какая-то.

– Или крот.

– Что за тупые сравнения, идиот. – Полковник устало перекинул фигуру Марины на другое плечо.

– Ого, что там у тебя?

– Лейтенант Соколова, – сухо ответил полковник.

– Ты догадался взять ее, – облегченно вздохнул парень. – Слава богу.

– О чем ты?

– Ну… – Юра замялся, понимая, что сказал больше, чем хотел.

– Мне приказать?

– Если не сложно, – бросил Юра.

– Я отчислю тебя из отряда.

– Усраться, как страшно.

– Да твою мать, говори уже, – взвыл полковник.

– Все, кто здесь, скорее всего, умрут. То есть они потенциальные жертвы, ну… Э…

– Раз они здесь, их может убить феникс, это очевидно, – оборвал его Василий.

– Нет, дело в том, что в прошлый раз, ну…

– Не мямли.

– В тот раз были только мертвые.

– И Марина?

– Ага.

– Значит, я правильно сделал.

– Ну да. – Рядовой обрадовался, что допрос окончен. – Думаю, самый надежный способ вернуться – убить феникса.

– Нельзя.

– Что? – Юра удивленно вытянул лицо. – Двадцать два человека погибли, как это нельзя?

– Тут есть еще один. Одна. Сначала надо ее найти.

– Откуда здесь еще кому-то быть?

– Не знаю, она убежала.

– То есть ты хочешь, чтобы мы сначала нашли какую-то девку, которая, возможно, вообще тебе приглючилась, и сделали это до того, как я прихлопну феникса?

– Сломаешь шею, – резко поправил Василий. – Ты сломаешь этой твари шею.

– Отлично, шеф, – с сарказмом сказал рядовой. – И где она?

– Спряталась. И теперь сама, наверное, не выйдет, слишком темно.

– Ну, в конце концов, хотя бы феникс нас не видит.

– Мы тоже ее не видим.

– И на солнце бывают пятна. – Юра с кислой миной пожал плечами.

– Плюс здание рушится.

– О чем ты?

– Тут было что-то вроде землетрясения, – объяснил полковник. – Началось сразу, как ты ушел. Сейчас уже все, но не думаю, что это надолго.

– Найти бабу, убить феникса-хуеникса, не сдохнуть… Классно.

– Хватит ныть, пошли. Шаги делай ровно в полметра, – сухо сказал полковник, его голос отдалялся, – и внимательно следи за счетом. Пять шагов вперед, тихо и аккуратно.

– Человек-карта, – ворчал парень. – Мэпмэн. Мэпмобиль.

– Да заткнись ты уже.

– И мэпхер.

Юра шагал вперед казавшимися ему крошечными шагами, на третьем врезавшись в спину Василия.

– Полметра, рядовой!

Юра скривил недовольную гримасу и продолжил идти за полковником наугад.

– Товарищ полковник, разрешите спросить.

Василий скривился:

– Разрешаю.

– При всем уважении, а чего мы все еще живые?

– Тебя что-то не устраивает?

– Мы жесть как шумим, – с недоумением в голосе сказал Юра.

– Феникс только что ушла, у нас есть немного времени, пока пройдет по всем этажам.

– Она уходит? – удивленно воскликнул парень.