Текст книги "Предмет вожделения № 1"

Глава 3

СЕДЬМОЕ ИЮЛЯ, ПОНЕДЕЛЬНИК

Слежку за собой Таня заметила утром.

Она ехала на работу и слушала «Рамштайн». «Ду-хаст! Ду-хаст!» – разрывался машинный магнитофон. Бедному маленькому «пежику» и соседям по пробкам эта музыка не нравилась, зато Таню безумные вопли немецкой группы настраивали на решительный лад. Решительность ей сегодня ох как понадобится – когда на презентацию пивной рекламы явится заказчик и начнет возмущаться, что «агентство известное, а наворотили полную чушь».

Таня была вся в своих мыслях и потому обратила внимание на машину, следующую за ней сзади, уже в самом центре, когда ехала по Котельнической набережной.

Неприметная темно-синяя «Дэу Нексия». Тащится за ее «Пежо» с самого Рязанского проспекта. Тонированные стекла «Нексии» наглухо задраены – очевидно, внутри работает кондиционер. Стекла затонированы так сильно, что даже лобовое отливает синим – поэтому разглядеть, кто сидит в машине, нет никакой возможности.

Может, это случайность? Совпадение? А может, дорожный Казанова желает познакомиться?

Но моторизованные донжуаны обычно всячески стараются обратить на себя внимание избранной девушки. Этот водитель держался тихо, как мышка, и никакого очевидного интереса к Татьяне не проявлял.

На перекрестке у Яузы, у высотного здания, Таня остановилась на светофоре в правом ряду. Она оказалась на стоп-линии первой. «Нексия» притулилась сзади, за три машины до нее.

– Ну, поглядим, что вы за фрукты, – вслух прошептала Татьяна.

Ее «пежик», хоть и был уже совсем не нов, разгонялся – дай бог любой «бээмвэхе». Машина весом всего-то восемьсот кило (плюс пятьдесят Таниных) брала с места суперрезво, обставляя неповоротливые джипы и «Ауди».

Таня заранее отжала сцепление и воткнула первую передачу.

Она ездила этим маршрутом на работу уже три года и потому примерно знала – чувствовала! – когда на каждом светофоре на ее пути зажжется разрешающий сигнал.

Вот и сейчас: едва мигнул красный, Таня тут же задала шпор своему железному коню. «Пежик» так и прыгнул вперед. Тане почудилось, что преследующая ее машина укоризненно прошептала: «Ну вот. Сначала «Рамштайном» меня травишь, а теперь гонками«.

Татьяна успокаивающе погладила «пежика» по кнопке гудка и выжала газ до упора. Вторая передача, третья… На спидометре сорок, шестьдесят… Впереди – пустое пространство. Машины, стоявшие вместе с ней на светофоре, остались далеко позади. Ничто не мешало ей разгоняться. Четвертая передача! Скорость – восемьдесят!

В зеркало заднего вида Таня заметила: «Нексия» увидела ее бегство и заметалась в потоке, пытаясь настичь улетающего «пежика». Вот машина преследователей опасно перестроилась, подрезала джип – тот обиженно загудел. Еще одно перестроение…

– А водитель у этой тачилы совсем неплох, – прошептала Таня.

Она неслась по правому ряду мимо военной академии. Мелькали решетки и колонны.

Впереди, на перекрестке с Китайгородским проездом, горел красный. У светофора сгрудилось железное стадо автомобилей.

«Нексия» сзади еще раз лихо перестроилась и, кажется, успокоилась: люди в ней заметили ярко-красный «Пежо». Таня сбросила скорость. Она не собиралась больше гнать. Сомнений не было: «Нексия» и в самом деле ехала за ней.

– Что и требовалось доказать, – прошептала она.

…Всю дальнейшую дорогу Таня видела, что «Нексия» держится сзади. Корейская машина повернула за ней направо у Большого Каменного моста. Затем не свернула, как многие, налево на Новоарбатский проспект, а потащилась вслед за Таней на Манежную…

Да, сомнений никаких не было. Это слежка. Но кто? И зачем? Справа промелькнул Манеж и башни Кремля, слева – факультет журналистики с чугунным Ломоносовым, потом родной психфак… Успокоенная «Нексия» тащилась за Таней, соблюдая дистанцию в две-три машины.

На следующем светофоре, возле здания Госдумы и пока еще не снесенной гостиницы «Москва», Тане надо было сворачивать налево, на Тверскую.

Однако она пробормотала: «Ну, мы еще посмотрим, кто кого» – и круто взяла вправо. Поперек всему потоку, уходящему по направлению к Большому театру, – четко, аккуратно и никого не подрезая – перестроилась в крайний правый ряд. И тормознула у угла гостиницы «Москва».

Здесь, напротив Думы, днем и ночью торчали милиционеры. И сейчас они, конечно, были на посту.

Татьяна выскочила из машины, даже не заперев ее, и кинулась к ближайшему стражу порядка.

– Товарищ майор! – закричала она (хотя и видела, что постовой всего лишь лейтенант). – Товарищ майор! Они меня преследуют!

«Майор»-лейтенант поднес руку к околышу фуражки и отрапортовал, невнятно проборматывая звание:

– Бур-бур-бур Кошкарев, второй отдельный батальон ДПС.

– Они едут за мной! – истерически кричала Таня. – Подрезают меня! Вон те, на «Нексии»!

Таня затыкала пальцем в машину, как раз проезжавшую мимо. Поток уносил автомобиль преследователей прямо, в сторону Большого театра и «Метрополя». Таня, естественно, не видела, что происходит за тонированными стеклами, но готова была поклясться, что неведомые ей пассажиры головы свернули, пялясь на нее рядом с милиционером.

– Вон она, вон! Вот эта «Нексия»! – кричала Таня. – Они мне прохода не давали! Остановите их!

– Девушка, давайте успокоимся. Мы разберемся, – проговорил лейтенант-майор Кошкарев.

– Это хулиганы! Бандиты! Свистите им! Свистите!

– Девушка, давайте напишем объяснение.

Татьяна видела: «Нексия» не решилась остановиться в виду поста. Она уже подъезжала к светофору у гостиницы «Метрополь». Теперь преследователям некуда было деваться – только подниматься вместе с потоком вверх, к Лубянке.

– Какое объяснение, товарищ майор! Они уехали! А я на работу опаздываю!

– Что вы предлагаете?

Таня решительно сменила тон.

– Ничего не предлагаю. Просто хочу вам спасибо сказать. За то, что вы здесь стояли. За то, что выслушали. И за то, что помогли.

– Да чем же я вам помог?.. – вдруг смутился гаишник.

Таня промурлыкала:

– Ну, как… Выслушали. Не погнали.

– Так, вы запомнили номер этой «Нексии»? – оживился гаишник.

– Да ладно, бог с ней, с «Нексией», – вздохнула Таня. – Первый раз, что ли? Наверно, я им просто понравилась…

По глазам милиционера Таня читала: ему она нравится тоже. Она сказала:

– Знаете, что? А вы лично как-нибудь могли бы мне позвонить.

«Гаишник» опешил, а Таня протянула ему свою визитную карточку.

«Лишний приятель в ГАИ еще никогда никому не мешал», – подумала она.

Гаишник глянул на визитку.

 
Рекламное агентство «Пятая власть»
ТАТЬЯНА САДОВНИКОВА
Творческий директор
Кандидат психологических наук
 

– А теперь пожалуйста! Пожалуйста! – проворковала Таня «гаишнику», обалдевшему от смены тональности и ритма разговора. – Помогите. Мне надо повернуть на Тверскую. Представляете, что будет, если я сейчас потащусь до разворота? Тогда уж я точно опоздаю. И на работе меня прикончат!

Таня видела: «Нексия» уже далеко, она поднимается к Лубянке.

Милиционер с головы до ног осмотрел Татьяну: длинные ноги, стройная фигура, синие глаза, – а потом засвистел и с жезлом наперевес бросился останавливать поток.

Таня уселась в «пежик». Сделала менту ручкой и очаровательно улыбнулась. А потом заложила на своей машине-малютке вираж и, словно какой-нибудь депутат, мимо нетерпеливо замершего стада автомобилей триумфально выехала на Тверскую.

* * *

Когда Татьяна добралась до офиса, приключение с «Нексией» перестало казаться ей забавным. Ее начала бить дрожь.

«Кто это? – все думала она. – И почему они ехали за мной, но остановить не пытались?»

То, что слежка за ней связана со вчерашним покушением на Валеру, никаких сомнений не вызывало. «Значит, все и правда серьезно. Значит, они надеются, что я приведу их к Валере».

После утреннего приключения Тане было совсем не до работы. Даже презентация рекламной концепции пивному заказчику (которая еще недавно казалась ей такой важной) отступила куда-то далеко-далеко.

И дизайнер Артем, и копирайтер Мишка так и вылупились на Татьяну, когда та явилась наконец в агентство: всего за пять минут до прихода важнейшего клиента.

– Татьяна Валерьевна! Почему вы так поздно?

– У вас что-то случилось?

Больше всего на свете Тане хотелось гаркнуть: «Случилось!» А потом – хлопнуть дверью и убежать из «Пятой власти» куда глаза глядят. Но это было чувство. А разумом она понимала, что поступить так не выход. И еще одно она хорошо понимала: сейчас совсем не время поддаваться эмоциям.

Артем и Мишка пребывали в недоумении. Было чему изумляться. Начальница удрала вчера в разгар обсуждения проекта, и с тех пор от нее ни слуху ни духу. Ничего не проконтролировала и даже не позвонила! Поздно ночью, говорят, снова появлялась в офисе, но только за тем, чтобы поменять разъездную раздолбайку на своего «пежика». И даже наверх не поднялась, не глянула, что они без нее напридумывали.

И это называется креативный директор!

Да и сейчас Михаил с Артемом уже развесили эскизы, мучаются от волнения, вот-вот заявится важный заказчик, а Татьяна прибегает за пять минут до «дэд-лайна», и лица на ней нет. И явно она волнуется по каким-то своим, личным причинам. И нет у нее ни малейшего интереса к тому, что они вчера наработали!

Дизайнер и копирайтер переглянулись. Да, будет о чем посудачить в корпоративной столовке. Будет что доложить генеральному, когда тот вернется из своих отпусков!

Но обсудить неадекватное поведение начальницы они не успели. Тут же, следом за Садовниковой, в агентство пожаловали заказчики. Директор пивоваренной компании, а с ним – его бренд-менеджер и еще какая-то сошка помельче. А креативный директор Татьяна – нет чтобы бежать сломя голову навстречу кормильцу – приникла к окну, стоит и сквозь жалюзи смотрит на улицу…

Ну и Садовникова! Она, похоже, умом тронулась! Явно тронулась.

…Таня последний раз оглядела улочку перед агентством. Никаких подозрительных машин не увидела. Все, что припаркованы, пусты и без всякой дурацкой тонировки. И никаких странных праздношатающихся людей под окнами.

Ее это слегка успокоило. «Неужели оторвалась?» – подумала она. Наконец отвернулась от окна, надела на лицо вымученную улыбку и поспешила навстречу заказчику.

– Аристарх Романович! Рады видеть вас! Проходите, пожалуйста, сюда, в переговорную. Что будете пить? Кофе, чай, минералку? Или, может быть (заговорщицкая улыбка), пивка?

– С утра пиво не пью! Даже свое, – хохотнул Аристарх.

Он одобрительно поглядывал на Танины стройные ноги и, похоже, изо всех сил сдерживался, чтобы не цапнуть ее за коленку. Чисто по-дружески, в виде приветствия.

Гости расселись на почетные места за овальным переговорным столом – важный малыш-директор Аристарх Романович с пивным брюшком, разумеется, во главе. Секретарша Наташка притащила им напитки.

Артем и Мишка маялись возле досок с эскизами плакатов, раскадровкой будущих рекламных роликов. Неужели, читалось на их лицах, Татьяна даже одним глазком предварительно не глянет на то, что они вот-вот будут презентовать заказчику?

– Дорогие друзья! – лучезарно обратилась Садовникова к пивному королю и свите (на макеты и эскизы даже не посмотрела!). – Сейчас мы представим вам наши идеи по раскрутке вашего замечательного бренда. Не буду многословной. На мой взгляд, у нас получилось неплохо. Вернее, получилось замечательно, великолепно!.. Давайте поэтому сразу перейдем к делу. Я передаю слово для презентации проекта самым лучшим, самым талантливым авторам нашего агентства – Артему и Михаилу.

В рядах «лучших» возникло замешательство. Потом Мишка толкнул Артема и с обреченностью приговоренного прошипел: «Давай!»

– Господа! – Тема занял место у досок с раскадровкой.

Голос его дрожал. Пивной король Аристарх наблюдал за ним, хмурясь. Татьяна поощрительно улыбнулась Артему.

– Господа! – еще раз повторил Тема. – Ваше пиво… То есть, простите, наше общее пиво, – заказчик снисходительно улыбнулся, – называется «Глоток». Именно от этого названия – этого прекрасного, яркого бренда, – бренд-менеджер самодовольно улыбнулся, очевидно, название «Глоток» придумал он, – мы и отталкивались, создавая концепцию рекламной кампании… Чтобы не быть голословным, перейду к раскадровке будущего рекламного ролика.

Артем взял указку и повернулся к эскизам.

– В первом кадре мы видим крупным планом лицо мужчины. Оно грустно. За кадром звучит меланхоличная музыка… Далее, – Артем ткнул указкой во второй кадр, – следует сверхкрупный план – глаза мужчины. Они полны неизбывной тоски. Звучит закадровый голос: «Бывают минуты, когда жизнь перестает тебя радовать…»

– Да он с похмелья, – раздался звучный голос заказчика и его заливистое ржание. Собравшиеся верноподданнически поддержали пивного короля смехом – правда, довольно нервным.

Когда хохот стих, Таня вкрадчиво сказала:

– Вот, Аристарх Романович, в этом и суть. Человеку плохо, у него неприятности, жена ворчит, похмелье… А тут – ваш «Глоток». Очень кстати. Давай дальше, Артем.

Тот, взволнованно потирая лицо, продолжил:

– Далее появляется – крупным планом – бутылка ледяного пива. Названия его мы пока не видим… Меланхолическая музыка за кадром незаметно сменяется мажорной… Потом слышится звук открываемой бутылки. «Чпок!» Затем, сверхкрупно, бурлящее золотистое пиво наливается в стакан…

Тема водил указкой по раскадровке, отчаянно кося в сторону заказчика.

Лицо пивного короля Аристарха оставалось непроницаемым. Татьяна Садовникова сидела с отстраненным видом, будто она здесь вовсе ни при чем.

– …Начинает звучать бодрый закадровый голос, – продолжал Артем с упорством обреченного. – «…Но для того, чтобы все изменилось, нужен один «Глоток»!» Мы видим на экране, крупным планом, запотевшую бутылку с вашей фирменной этикеткой. Музыка за кадром перерастает в бравурную. На экране появляется лицо мужчины. Он удовлетворенно крякает и вытирает с губ пивную пену. Лицо его выражает полное довольство. Сверхкрупный план – веселые, радостные глаза мужчины. Он счастлив!.. Одновременно звучит закадровый голос. Он произносит слоган всей будущей компании: «Один «Глоток», и все в порядке!»

Артем остановился. Пивной король Аристарх сидел с угрюмым видом. Садовникова напряглась.

Мишка зажмурился. Губы его шевелились. Кажется, он молился.

Вдруг в наступившей тишине раздались мерные хлопки. Один, второй, третий…

Татьяна оглянулась. Аплодировал пивной король.

– Браво! – сказал он. И повторил еще раз: – Браво! – И добавил: – Молодцы! – А потом резюмировал, со всей вескостью, на которую способны только богатые люди: – Это именно то, что нужно!

Артем просиял детской улыбкой.

– Мы подготовили и другие варианты!.. – пискнул было он, но Мишка наступил ему на ногу, а Татьяна сделала страшные глаза. И Артем заткнулся.

– Очень, очень хорошо, – проговорил заказчик, нагибаясь через стол к Татьяне и пытаясь поцеловать ей ручку. – Я доволен. – Его пивное пузцо цеплялось за край стола.

Татьяна царственно протянула ему руку для поцелуя.

– Я рада, что вам понравилось, – промурлыкала она. – Мы старались.

Заказчик встал.

– Сколько будет стоить клип? – словно невзначай спросил он Таню.

– Около ста тысяч долларов, – не моргнув глазом заявила она, завышая цену по меньшей мере в два раза.

– Такие деньги не проблема, – снисходительно бросил пивной король Аристарх. – Готовьте контракт. Детали согласуете с моими финансистами и вот с этим парнишкой.

Он пихнул в бок своего бренд-менеджера в костюмчике от Версаче. Тот вымученно улыбнулся.

– Молодцы! – еще раз сказал заказчик и царственно понес свое пузцо к выходу. Свита посеменила за ним.

– Молодцы, ребята! – в тон пивному королю громко бросила Таня Артему с Мишкой. – Вот что значит правильно развить идеи начальства! – А потом добавила шепотом: – Каждому премия в размере оклада. И бесплатный тур в Испанию.

Дизайнер с копирайтером расплылись в довольных улыбках.

У выхода она церемонно попрощалась с заказчиками – причем пивной король, на голову ниже Тани, все пытался ее облапить и чмокнуть в шею.

Заказчики направились к лифту.

Таня повернулась, чтобы идти к себе. С лица ее спала вымученная деловая улыбка, а глаза засветились неподдельной радостью.

– Йес!! – прокричала она.

Затем бросила секретарше Наташе:

– Мне кофейку!

А потом Артему:

– А ты беги за пирожными!

И прошла в свой кабинет.

Как бы между делом, словно по привычке, выглянула в окно.

Выглянула – и вздрогнула.

Прямо напротив подъезда стояла «Нексия». Та самая, от которой Таня оторвалась было на Манежной площади.

Темные окна машины были наглухо закрыты. Мотор работал.

Значит, внутри автомобиля кто-то сидел.

Таня отпрянула от окна и бросилась в коридор.

– Аристарх Романович! Аристарх Романович! – закричала она вслед пивному королю.

Тот со свитой стоял возле лифта, ведущего в подземный гараж.

Таня со всех ног кинулась к нему.

Дизайнер Тема, копирайтер Мишка и секретарша Наталья удивленно смотрели ей вслед.

* * *

Таня стояла в телефонной будке у метро «Маяковская».

Солнце шпарило вовсю. Поток машин, ползущих по Тверской, чадил выхлопными газами.

Свой мобильный телефон Таня оставила в ящике рабочего стола.

Она не такая широкая душа, как отчим. Не будет швырять мобильники в мусорный ящик. Сотовый ей еще пригодится, когда вся эта история закончится.

Она покинула агентство в «Мерседесе» пивного короля Аристарха Романовича.

Диалог у лифта получился что надо:

– Аристарх Романович, подвезите меня, пожалуйста!

Будто она не креативный директор, а какая-то профурсетка с Тверской.

Тот так и засиял своими маслеными глазками:

– Всегда рад вам услужить, Татьяна Валерьевна.

Чего он, интересно, возомнил? Что она отдастся ему прямо в машине?

А какими бешеными глазами смотрели ей вслед коллеги – Наташка, Мишка, Артем! Действительно, что за вопиющее нарушение деловой этики! О чем они там, в машине, будут сговариваться? О размерах «отката»? Или о любовном свидании?

Плевать на коллег! Главное, как Таня и рассчитывала, «мерс» у Аристарха оказался с тонированными стеклами. Поэтому когда они вырулили из гаража, люди из «Нексии» не обратили на него ни малейшего внимания.

Она выскочила из «мерса» пивного магната на Маяковской – через три квартала, намного раньше, чем планировала, потому что Аристарх развил бешеную активность: сразу принялся хватать ее за коленки. Таня не сердилась, просто изящно, но решительно скидывала потные ручонки со своих ног. Пусть порезвится, ей не жаль. Никакого насилия, Таня знала, Аристарх не допустит. А коленки… Да бог с ними. Пусть смешной толстячок хоть на пять минут почувствует себя Дон Хуаном. Можно потерпеть: за крупный заказ, а главное – за то, что он помог ей выбраться из «Пятой власти».

Таня была уверена: теперь-то за ней уж точно никто не следит.

Она вошла в телефонную будку. Карточка у нее была с собой – еще вчера купила, чтобы звонить Синичкину не с мобильника, а с городского таксофона.

Сперва Таня позвонила на работу, которую только что покинула.

– Наташа, – строго сказала она секретарше, – я беру отпуск на неделю.

– Романтическое путешествие? – ехидно промурлыкала Наталья, явно имея в виду ее неожиданное бегство с Аристархом.

– Семейные неурядицы, – сухо отбрила Татьяна. – У меня там отгулов накопилась чертова гора. Оформи, пожалуйста, мне отпуск с завтрашнего числа.

Ну, теперь точно: в «Пятой власти» все будут уверены, что пивной король Аристарх умчал ее в Париж или на Сейшелы. Во разговоров будет!

Ну и фиг с ними. Таня положила трубку. Надо бы позвонить на дачу Валере… Она уже сняла было трубку. Но потом повесила ее назад.

Нет, такого рода беседы по телефону не ведут.

Таня вышла из будки и скрылась в душном полумраке метро.

* * *

Через час она уже звонила в ворота особняка, временно оккупированного отчимом.

От станции за Татьяной никто не шел. В этом она была совершенно уверена.

Коттеджный поселок был тих и пустынен. Ни единого человека на улицах. Только из-за одной ограды слышны тугие удары бадминтонной ракетки, взлетает воланчик, разносятся азартные выкрики, визг и детский хохот…

Сразу после того, как Таня позвонила в калитку, на нее уставилась висевшая наверху забора видеокамера. Надо же, отчим сумел разобраться с наружной системой наблюдения!

Тане показалось, что камера смотрит на нее строго-взыскательно, как иногда умел смотреть отчим: чего, мол, заявилась? Она немедленно приняла смиренный вид.

Щелкнул замок, и Таня вошла в калитку.

Прошла по газону к дому.

Отчим встречал ее на крыльце.

– Что-нибудь случилось? – вместо приветствия спросил он.

– Случилось, – ответила Таня, а затем выпалила заранее подготовленную фразу: – Знаешь, Валерочка, я не люблю, когда меня используют втемную. Тем более – родные люди.

– Проходи. – Отчим хмуро распахнул перед ней дверь.

Закончила свой заготовленный спич Таня уже в прихожей:

– …Поэтому я прошу тебя: расскажи мне все. Пожалуйста.

Ходасевич вздохнул и мрачно сказал:

– Значит, все-таки что-то случилось.

* * *

После того, как они попили кофе и Таня доложила отчиму о своих утренних приключениях, Валерий Петрович пригласил ее в гостиную. На удивление, он легче легкого разобрался с системой управления Hi-End аппаратуры, поэтому вскоре дом затопили чистейшие звуки Вивальди. Музыкальный вкус у отчима был непритязательный, и далее «Времен года» он не продвинулся.

– От тебя очень легко протянуть ниточку к этому особняку, – задумчиво сказал Валера, погрузившись в кресло. – Кто знает о том, что начальник поручил тебе сюда наведываться?

– Никто не знает, – твердо сказала Таня. – Шеф у нас скрытный. И очень боится, как бы его не обвинили в личных отношениях с сотрудниками. И в злоупотреблении служебным положением.

– Но раз тебя проверяют, значит, допускают, что именно ты нашла мне убежище. И о том, что тебе поручили этот особняк охранять, тоже могут узнать, – вздохнул отчим.

– И что они будут делать теперь, когда я от них ушла?

– Полагаю, начнут проверять твои связи.

– Флаг им в руки! – воскликнула Таня. – Да у меня в записной книжке – сотня друзей и знакомых. И еще столько же – в памяти телефона. Сколько нужно времени, чтобы они всех их проверили?

Отчим затянулся своей вонючей сигаретой.

Казалось, он рассуждает сам с собой, не обращая никакого внимания на Татьяну.

– Значит, эти ухари на «Нексии» не собирались тебя брать… – задумчиво произнес он. – Только вели…

– Потому что думали, что я приведу их к тебе.

– Но в таком случае они ведь могли спросить у тебя, где я.

– Спросить?

– Ну да. Такие умеют спрашивать.

У Тани прошел мороз по коже.

– Валера! Зачем ты меня пугаешь?

– И не дай бог им не ответить, – как бы не слыша ее, произнес Ходасевич. – Современные средства могут заставить говорить кого угодно. Поэтому, если вдруг начинают спрашивать, лучше выкладывать все, что знаешь. Абсолютно все – и сразу. Чтобы не мучиться.

Валера затушил вонючий окурок, исподлобья посмотрел на падчерицу и закончил:

– Поэтому чем меньше ты знаешь, тем лучше.

Таня с вызовом поглядела на отчима.

– Все равно я хочу знать все, – твердо проговорила она. – Я не могу играть втемную. Ты ведь понимаешь: я уже ввязалась в игру.

Отчим поколебался, пожевал губами. Сказал:

– Только у меня одно условие. Ты будешь жить здесь, в особняке. И отсюда – ни ногой.

– Хорошо, – улыбнулась Таня. Она внутренне возликовала. – Тогда и у меня есть к тебе встречное условие.

– Какое? – нахмурился полковник.

– Ты будешь меньше курить.

С этими словами Таня встала со своего места, подошла к нему, вытащила из его рук еще не раскуренную новую сигарету и смяла ее в пепельнице.

* * *

– О-о, нет! Давай!.. Еще! Еще! Еще!..

Потом Любочка закричала.

Павел Синичкин застонал, изо всех сил сжал ее плечи…

…Когда все было кончено и он лежал, отвернувшись, на краю кровати, раскрасневшаяся Любочка прошептала:

– Боже, как хорошо…

Павел встал и, не одеваясь, прошел на кухню. Любочка проводила взглядом его стройную фигуру с аппетитными мускулистыми ягодицами.

Через десять минут Паша, облаченный в фартук на голое тело, явился с подносом, на котором дымились две чашки кофе, а рядом громоздились бутерброды и шоколадные конфеты в вазочке.

Несмотря на то что у частного детектива Синичкина по ходу выполнения им служебных обязанностей (а бывало, и вне зависимости от оных) случались романы22
  Подробнее о работе и приключениях частного детектива Паши Синичкина читайте в книгах Анны и Сергея Литвиновых «Заговор небес», «Дамы убивают кавалеров», «Все мужчины любят это», «Миллион на три не делится», вышедших в издательстве «Эксмо».


[Закрыть], он больше всего на свете ценил свободу. А непременным атрибутом его холостяцкой свободы была Любочка – девушка со скуластым лицом обезьянки, но с потрясающей фигурой.

Любочку Синичкин знал уже тысячу лет. Она была готова принять Пашу в любое время дня и ночи, а также пожаловать к нему по первому его зову.

Ясное дело, она на что-то надеялась. «Но ведь я ей никогда ничего не обещал, верно?» – цинично думал Павел. Нахальство в обращении с девушками – даже не второе, а первое счастье, полагал он. И потому руку, сердце и жилплощадь на Большой Дмитровке ей не предлагал. Более того, активно использовал Любочкины возможности для решения сыщицких и иногда личных дел. И бедная девушка все его просьбы всегда выполняла…

– Ну, что тебе от меня нужно? – спросила Любочка.

Она прикрылась простыней и с видимым удовольствием прихлебывала кофе.

– Мне? От тебя? – фальшиво изумился Синичкин. – С чего ты взяла?

Любочка служила в главном информационном центре МВД и потому была для частного детектива исключительно ценным кадром.

– Ты мне первый раз в жизни кофе в постель приносишь.

– Правда? – фальшиво изумился Павел. – Неужели ни разу не приносил? Вот видишь, я исправляюсь.

– Ну а каким делом ты сейчас занимаешься? – Любочка отхлебнула кофе. – Опять следишь за неверным мужем? Или за женой?

– Я вытаскиваю из лап мафии одного пенсионера.

– Пенсионера? – расхохоталась дурочка. – А мафия у него пустые бутылки отбирает, что ли?

Любочка, раскрасневшаяся после любви, была чудо как хороша. «Может, мне и вправду на ней жениться? – мелькнула у Павла предательская мысль. – Будет мне носки стирать… Надоели мне всякие ученые эмансипе типа Кати Калашниковой… С Любочкой хоть не надо каждую минуту думать, что сказать, да как сказать…»

– Что я делаю конкретно – это тайна, – произнес Паша. – Тайна следствия. Но тебе я, так и быть, могу открыться.

– Ну и?..

Любочка допила кофе. Приоткрыла плечико, высунула из-под простыни ножку: дразнила Павла.

– В дело, любовь моя, замешаны высшие чины МВД, КГБ, а может быть, и других силовых структур.

– О-о! Не боишься с ними-то тягаться?

– А я никогда ничего не боюсь.

– Оу, я знаю: ты сильный… – проворковала Любочка.

– И я тебя хотел попросить… Ты не могла бы для меня кое-что выяснить… По своим каналам…

– Я так и знала… – прошептала она. – Ты меня просто используешь…

Синичкин сделал вид, что не заметил ее реплики, и продолжал:

– Мне нужны данные по высшим руководителям МВД, ФСБ и прочим силовикам. Где они живут, где у них дачи, на чем они ездят… А главное – кто у них дети. Точнее, даже не дети – а сыновья.

– Сыновья? – промурлыкала Любочка, высвобождая из-под простыни второе плечико и грудь.

– Именно сыновья. Мне нужны все установочные данные на них. Фамилия, имя, чем занят, где живет.

– А как скоро тебе нужна эта информация?

Любочка стала легонечко, нежно поглаживать саму себя рукой: по плечам, груди, животу. Павел, уже еле-еле сдерживаясь, проговорил хриплым голосом:

– Эта информация была мне нужна вчера.

– Ты понимаешь, Синичкин, – Любочка томно облизнулась, – что эти сведения не просто какая-то там сопливая коммерческая тайна…

Она высунула остренький розовый язычок и томно облизнула губки.

Синичкин почувствовал, что с фартуком, надетым на голое тело, что-то происходит… Любочка тоже это заметила, усмехнулась, спросила:

– Так ты осознаешь, Павел, что эти данные дорого тебе обойдутся?

– Да! – просто сказал Синичкин и одним движением сбросил с себя фартук.

Любочка откинула простыню.

На пол полетела пустая чашка из-под кофе и розетка с недоеденными конфетами. Зазвенел и улетел под кровать поднос.

* * *

В то же самое время, когда частный детектив Павел Синичкин в своей квартире предавался любви с незаменимой Любочкой, Таня и ее отчим Ходасевич разговаривали в гостиной особняка Таниного босса.

– Значит, ты изучал различные уголовные дела… – проговорила Таня. – И успел понять, что ж все-таки между ними общего?

– Да. Успел. Во всяком случае, я заметил, что есть общего между шестью из них.

– И что же?

– Способ убийства.

– А именно?

– Убивали женщин. Не в лесу, не в парке, не на улицах. Убивали у них на квартирах.

– Маньяк?

– Да. Но какой-то странный маньяк.

– То есть?

– Никаких следов сексуального насилия. Ни в одном из случаев. Ни малейших.

– Маньяк был импотентом?

– Маньяки практически все импотенты. Потому и мучают своих жертв. Только так они могут получить сексуальное удовлетворение.

Татьяну передернуло. Она слишком живо представила себе эту ужасную картину. Стараясь оставаться спокойной, она спросила:

– Может, этот маньяк хотеть-то хотел, да у него не получилось? Ну, ты понимаешь, о чем я…

Таня никогда не обсуждала с Валерой вопросы секса и потому слегка покраснела. Отчим пожал плечами:

– Может быть.

Таня спросила:

– А они, эти убитые женщины, – молодые?

– Они – разные. Не дети. Но и не старухи. Самой молодой семнадцать. Самой старшей – тридцать восемь.

– А что еще общего между жертвами?

– По внешним параметрам общего между ними нет ничего. Среди жертв есть блондинки, брюнетки, рыжие, крашеные.

– А рост?

– Разный. От ста пятидесяти двух до ста семидесяти восьми.

– Они были проститутками?

Отчим покачал головой:

– Не все. Я думаю, только три из них. Они работали через Интернет. Кстати, как это, Танюшка, работать проституткой через Интернет?

Таня порадовалась, что хоть чем-то может быть полезной высокоумному отчиму.

– Ну, как… – протянула она. – Девушка фотографируется в полуобнаженном виде. И помещает свою фотографию в Интернете, на одной из страниц, или сайтов. Их, этих сайтов для мужиков-придурков, в Сети много. Есть, например, даже такой: «prostitutki.ru»… И вот фотография девушки там висит, как на доске объявлений. А рядом с фото – ее цена и телефончик. И любой сексуально озабоченный мужчина может на нее полюбоваться, а потом позвонить. Если у него есть деньги, конечно.

– Ах, вот как все организовано… – прокомментировал Валера, слегка вроде даже разочарованно.

– А ты как думал? – улыбнулась Таня.

– Ну, не знаю… – с усмешкой ответил отчим. – Я думал, может, они прямо из монитора вылезают…

Татьяна расхохоталась.

– Видишь, как я тебе полезна, – сказала она, отсмеявшись. – Просвещаю. Ну, давай рассказывай дальше. Может, я тебе еще чего подскажу.

– Ох, Танюшка… Оно тебе надо?

– И не сомневайся, – твердо заявила она. – Скажи, пожалуйста: может, убийства в каком-то одном районе Москвы происходили?

– Москвы? А я разве сказал, что они были в Москве?

– А что – нет?

– Три убийства действительно произошли в Москве. А одно – в Санкт-Петербурге. Одно – в Твери. Одно – в Самаре.