Текст книги "Святитель Тихон Задонский"

Прославление святителя

В 1853 году на Воронежскую кафедру был назначен архиепископ Иосиф (Богословский). Епархиальная паства неоднократно подавала ему прошения о прославлении святителя Тихона и открытии его мощей. В конце концов в 1860 году он обратился к первенствующим членам Синода митрополитам Исидору и Филарету с вопросом, что ему делать относительно мощей святителя Тихона.

Митрополиты Исидор и Филарет подняли вопрос о прославлении святителя Тихона в Синоде. Был сделан запрос о том, насколько достоверны имеющиеся в распоряжении синодалов сведения, предоставленные еще владыкой Антонием; также было истребовано мнение братии Задонского монастыря и сведения о чудесах, произошедших в последний период. Архиепископ Иосиф подтвердил истинность докладов своего предшественника владыки Антония, а также сообщил о новых случаях благодатной помощи от гробницы святителя Тихона.

В Святейшем Синоде было решено создать комиссию в составе митрополита Киевского Исидора, архиепископа Воронежского Иосифа, одного из московских архимандритов по назначению митрополита Филарета, двух человек из белого духовенства Воронежа, пользующихся общим доверием, благодаря своей безукоризненной жизни, и двух иеромонахов Задонского монастыря, отличающихся благочестием. Как известно из документов, в комиссию, кроме вышеупомянутых архиереев, вошли настоятель Московского Покровского монастыря архимандрит Паисий, иеромонахи Зосима и Аркадий и протоиереи Петр Алексеевский и Иоанн Попов.

Комиссия должна была освидетельствовать тело святителя Тихона и провести тщательное исследование чудес, внесенных в летопись Задонской обители.

В мае 1860 года комиссия прибыла в монастырь, по результату освидетельствования мощей был составлен акт, в котором говорилось, что «тело святителя Тихона, несмотря на 76-летнее пребывание во гробе, благодатию Божиею сохранилось нетленным, кроме одного большого пальца левой ноги, который подвергся тлению по непреложному определению Творца и Господа, по которому если не все тело человека, то по крайней мере какая-либо часть его должна возвратиться в землю, из которой оно взято. Плоть на всех членах тела сохранилась, отвердела и присохла к костям. Цвет ее потемнел и подобен цвету известных сохранившихся нетленных мощей святых угодников Божиих, плечные и коленные суставы рук и ног несколько разошлись, хотя и не совершенно отделились. Это, по всей вероятности, произошло оттого, что могила, в которой первоначально погребен был святитель, до такой степени была сыра, что тело его со всем одеянием при перенесении в церковь в 1846 году, по свидетельству очевидцев, найдено совершенно мокрым, и при переложении в новый гроб некоторые члены тела, лишенные гибкости, удобно могли повредиться. В прочих частях тела не замечено никакого повреждения. Архиерейское облачение сохранилось в целости: панагия, наперсный серебряный крест покрылись ярью, деревянный крест в правой руке святителя, обложенный серебряной чеканной бляхой, позеленел от окисления металла, но древо креста ни малейшей не подверглось гнилости». [7] Кроме того, были опрошены те, кто свидетельствовал о чудесах от мощей святителя Тихона. Они подтвердили под присягой, что они действительно получили помощь после молитвенного обращения к святителю Тихону.

Облачение святителя Тихона Задонского

Получив доклад комиссии, Святейший Синод принимает решение о канонизации святителя Тихона. В частности на заседании Синода от 25 мая 1861 года была принята следующая резолюция: «1) Почившего Тихона, епископа Воронежского, признать в лике святых, благодатию Божиею прославленных, и нетленное тело его – мощами святыми. 2) Изнеся их с подобающей честью из Христорождественской церкви, где они ныне покоятся, в главный Богородицкий собор, положить их в приличном и открытом месте для общего поклонения. 3) Службу святителю Тихону составить особую, а до времени составления такой отправлять ему службу общую святителям; память же святителя праздновать в день преставления его 13-го августа. 4) Объявить об этом во всенародное известие указами Синода». [7]

Подготовка торжественного прославления была поручена митрополиту Санкт-Петербургскому и Новгородскому Исидору, архиепископу Воронежскому и Задонскому Иосифу и епископу Курскому Сергию. День торжественного открытия был назначен на 13 августа 1861 года.

Торжественное открытие мощей

Все время, оставшееся до открытия мощей святителя, Задонский монастырь тщательно готовился к торжеству. Храмы были отреставрированы, все здания в монастыре исправлены и покрашены, приготовлены многочисленные помещения для богомольцев. В Задонске также готовились к встрече многочисленных богомольцев. Вокруг города были поставлены палатки и деревянные бараки для паломников. Городскими властями были предусмотрены некоторые мероприятия по обеспечению медицинского обслуживания, сохранению порядка и продовольственного снабжения. В память святителя Тихона торговцы договорились не поднимать цены на продукты питания.

Однако в преддверии торжества не обошлось без эксцессов. Когда в город уже начали собираться паломники, на одной из улиц случился большой пожар. Начавшись в отдаленной части города, огонь очень быстро перекинулся на улицу, где были постоялые дворы. Большая часть домов и постоялых дворов на этой улице сгорели дотла. Опасность угрожала и самой Задонской обители – пожар придвинулся вплотную к монастырю, и огонь был в двадцати метрах от монастырских стен. Там горели бочки с дегтем и маслом. Ветер дул в сторону обители, и его порывами на территорию монастыря через монастырскую стену забрасывались горящие головни. Многие дома, расположенные за монастырем, сгорели.

Не было человеческих сил, способных остановить огонь. Тогда было решено обнести вокруг обители чудотворный образ Владимирской иконы Божией Матери, совершалась молитва около гробницы святителя Тихона. Огонь не коснулся монастыря, что тоже можно считать чудом.

Торжество открытия мощей святителя Тихона было приурочено ко дню его кончины и назначено на 13 августа 1861 года. Особую торжественность празднованию придал тот факт, что этот день пришелся на воскресенье. За две недели до начала празднования в монастырь со всей России стали собираться паломники. К началу торжеств в Задонской обители собрались сотни тысяч богомольцев. Ожидавшие торжественного прославления святителя, в преддверии этого события, они непрерывно совершали панихиды по святителю. Многие приурочили к этому торжеству принятие Святых Христовых Тайн.

По решению Святейшего Синода возглавить церковные торжества должен был митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Исидор. Он прибыл в Задонск заблаговременно – 4 августа. Владыка осмотрел все приготовления и разрешил некоторые организационные вопросы. После этого он ненадолго отлучился в Воронеж на праздник святителя Митрофана. Вернулся митрополит Исидор уже в сопровождении Воронежского архиепископа Иосифа.

Кроме того, им в помощь Святейший Синод командировал Тамбовского епископа святителя Феофана (Говорова), который и прибыл в Задонск 11 августа. Назначение на это послушание святителя Феофана можно назвать промыслительным, оказавшим на него огромное влияние. Впоследствии он во многом повторит подвиг святителя Тихона: оставив архиерейскую кафедру, удалится в монастырь, где напишет множество душеполезных книг и станет известным всей России как Феофан Затворник. Последним накануне торжеств в Задонскую обитель прибыл Курский епископ Сергий, который был вынужден задержаться в своей епархии. Помимо вышеозначенных архиереев ко дню открытия мощей из разных уголков России прибыло огромное число священнослужителей: архимандритов, протоиереев, иеромонахов, священников.

Светская власть также не осталась в стороне от задонских торжеств. В Задонскую обитель прибыли обер-прокурор Святейшего Синода граф А.П. Толстой, бывший Воронежский губернатор граф Д.Н. Толстой, сенатор князь Голицын, уполномоченный Министерства внутренних дел – генерал-майор Врасский, Воронежский губернатор генерал-майор М.И. Чертков.

Торжества начались накануне дня открытия мощей в субботу, 12 августа. Божественную литургию в монастырской церкви Рождества Божией Матери, где с 1846 года находились мощи святителя Тихона, совершил Тамбовский епископ Феофан. По окончании литургии митрополит Исидор в сослужении трех архиереев и духовенства отслужил молебен с водоосвящением перед чудотворной Владимирской иконой Пресвятой Богородицы.

В час дня в монастыре и городском соборе раздался благовест с перезвоном. В половине второго крестный ход из городского собора направился в сторону монастыря. Впереди шли причетники с фонарями, запрестольным крестом и иконой Божией Матери, хоругвями и свечами, за ними шли диаконы с кадилами, священники и протоиереи с иконами. Шествие возглавил архимандрит Феодосий, ректор Воронежской семинарии. В крестном ходе принимало участие так много священнослужителей, что когда первая пара подходила к святым воротам монастыря, то последняя только выходила из собора, образуя живую цепь длиной не менее километра.

При входе в Задонский монастырь крестный ход встречала братия обители во главе с настоятелем. Они также влились в общую процессию, которая последовала к главному монастырскому собору.

В соборе архиереи, облачившись, вышли на середину церкви. После начальных молитвословий митрополит Исидор преклонил колени и прочитал молитву ко Господу Иисусу Христу, в которой испрашивал благословения на открытие святых мощей Его угодника.

Затем, при пении 50-го псалма «Помилуй мя, Боже», начался торжественный общий крестный ход из Владимирского собора в церковь Рождества Божией Матери. По входе в Церковь был пропет псалом 33-й «Благословлю Господа на всякое время». Митрополит совершал каждение алтаря храма, мощей и всех предстоящих.

Архиереи и священнослужители окружили гробницу святителя Тихона. Митрополит Исидор окропил святой водой саму гробницу, лентионы, приготовленные для поднятия гроба, и покровы для мощей, а затем прочитал с коленопреклонением молитву к святителю Тихону, моля его сподобить поднять недостойными руками святые мощи.

После этого архиереи и архимандриты подняли металлическое надгробие, под которым находилась деревянная гробница. Митрополит Исидор снял печать и шнур, опоясывающий гробницу, а затем предстоящие, подложив лентионы, подняли ее при непрерывном пении всего духовенства «Господи, помилуй».

Гробницу перенесли на середину церкви и поставили на специально сделанное возвышение. Сверху положили покровы и архиерейскую мантию святителя Тихона. Начался молебен новопрославленному святому. Сразу же после молебна состоялся крестный ход с мощами святого.

Впереди шли причетники с фонарями, хоругвями и свечами. Два диакона с кадилами, священник со святой водой, кропящий путь, два протоиерея с чудотворной иконой, два диакона с кадилами и два диакона с дикирием и трикирием. После них несколько священнослужителей несли балдахин, а архимандриты и иеромонахи – раку со святыми мощами. По бокам диаконы несли свечи и рипиды. Позади раки шли архиереи с жезлами в руках и со свечами. В продолжение всего крестного хода певчие пели тропарь святителю Тихону.

Гробницу святителя обнесли вокруг собора и вновь внесли в храм, поставив на возвышении. Молебное пение святителю продолжалось.

После небольшого перерыва, в шесть часов вечера, началось всенощное бдение, в совершении которого принимали участие все присутствующие архиереи и множество священнослужителей.

После первой кафизмы Иосиф, архиепископ Воронежский, произнес речь, посвященную открытию мощей, в которой он упомянул, что исцеления, совершавшиеся по молитвенному ходатайству святителя Тихона, послужили прославлению и открытию его святых мощей. Проповедник призвал молящихся прибегать в молитвах к новоявленному угоднику Божию.

После пения «Хвалите имя Господне» архиереи, сделав трижды земной поклон, приступили к открытию мощей. Ключ от гробницы был подан митрополиту Исидору, он открыл гробницу и поднял верхнюю крышку. Архиереи подняли на лентионах гроб со святыми мощами и поставили его посередине храма, а гробницу перенесли на левую сторону церкви и поставили ее под балдахином. По храму распространилось благоухание.

После поклонения святым мощам собором священнослужителей было пропето величание новоявленному чудотворцу: «Величаем тя, святителю отче наш Тихоне, и чтем святую память твою, ты бо молиши за нас Христа Бога нашего!» По прочтении Евангелия архиереи и все духовенство приложилось к мощам, а затем, во время помазания, к мощам стал прикладываться и народ. Служба закончилась в час ночи.

В самый день торжества, в воскресенье 13 августа, Божественная литургия началась в половине десятого. Ее совершили митрополит Исидор, архиепископ Иосиф, епископ Сергий и епископ Феофан в сослужении архимандритов. Во время малого входа мощи святителя Тихона были внесены в алтарь и поставлены на горнее место лицом к престолу, а митрополит с архиереями стали по сторонам как сослужащие. В продолжение всей литургии иподиаконы держали над святыми мощами рипиды, дикирий и трикирий.

В конце литургии уже после заамвонной молитвы рака с мощами святителя Тихона была вынесена из алтаря и поставлена вблизи амвона лицом к царским вратам. После этого митрополит Исидор произнес проповедь, в которой рассказал о праведной жизни святителя и ее примере для каждого христианина.

По окончании литургии священнослужители вышли на молебен и крестный ход. Этот крестный ход стал кульминацией торжеств по прославлению святителя Тихона. При пении тропаря святителю Тихону гроб со святыми мощами был поставлен на специально приготовленные носилки. А затем священнослужители понесли его с величайшей торжественностью вокруг монастыря. Процессия растянулась почти на километр. Крестный ход останавливался для служения литий по всем четырем сторонам монастыря. Народ, чтобы видеть происходящее, заполнил все возвышенные места не только в монастыре, но и вокруг него.

Путь, по которому несли святые мощи, был устлан грудами пожертвованных вещей, затруднявших крестный ход. Бросали деньги, куски полотна, полотенца, платки, шарфы. Некоторые, не имея при себе приготовленных вещей, снимали с себя кафтаны, шинели, пояса, шапки и также бросали на путь, где должны были проносить святые мощи. Деньги перебрасывали, завернув в угол платка или полотенца.

После крестного хода было собрано только холста пятьдесят тысяч аршин. Денег насобирали около 600 рублей. По предложению возглавляющего торжества митрополита Исидора, пожертвованные вещи были розданы бедным.

По окончании торжественного крестного хода мощи были занесены в собор и положены в прежнюю гробницу, установленную на левой стороне собора под балдахином. После этого митрополит Исидор, преклонив колени, прочитал молитву, специально составленную для торжества открытия святых мощей.

После крестного хода богослужение было завершено традиционным многолетием. После молебна на монастырской колокольне, а затем во всех городских церквах ударили в колокола, и звон не прекращался в этот день до позднего вечера. На монастырском дворе была приготовлена трапеза для народа. Архиепископ Воронежский Иосиф благословил пищу и окропил ее святой водой. Кроме этой трапезы, были накрыты еще столы для богомольцев на несколько тысяч в городе и в странноприимном доме близ Задонского монастыря.

Весь последующий день храм по-прежнему был переполнен народом, желавшим отслужить молебен и приложиться к мощам. В шесть часов вечера в монастырском соборе началось всенощное бдение, которое возглавил архиепископ Воронежский Иосиф. Он же совершил и Божественную литургию на другой день, после которой все архиереи, принимавшие участие в открытии святых мощей, отслужили благодарственный молебен за благополучное окончание дела.

Дальнейшая судьба святыни

Во времени открытия мощи святителя в теплое время года находились в летнем соборе во имя Владимирской иконы Божией Матери, а с 5 октября по 1 мая – в теплой церкви в честь Рождества Богородицы.

Вскоре по прославлении святителя Тихона было решено соорудить для его мощей драгоценную раку. Благодаря щедрым пожертвованиям богомольцев, в числе которых были и представители императорской семьи, этот замысел осуществился достаточно быстро. И для мощей святителя Тихона были устроены две драгоценные раки – малая и большая – для зимней и летней церкви соответственно. Поток паломников к мощам не прерывался вплоть до революции.

После революции, как известно, на Православную Церковь начались гонения, это коснулось и мощей святителя Тихона. 28 января 1919 года мощи были осквернены, или, как называли это действо представители советской власти, освидетельствованы.

Следующий этап гонений случился весной 1922 года. В то время в стране свирепствовал голод. Под предлогом помощи голодающим обе раки святителя были конфискованы.

В этом же году не устоял и епархиальный архиерей архиепископ Воронежский Тихон (Василевский) – он вместе с викариями, в том числе и Задонским епископом Иоанном (Болховитиновым) перешел в обновленчество. Их стараниями Задонский монастырь со всеми его святынями, в том числе и мощи святителя Тихона, были переданы обновленцам. В руках обновленцев мощи святителя пробыли до 1932 года, после чего они были переданы в антирелигиозный музей в Ельце. Оттуда их перевезли в Орел и передали в Орловский краеведческий музей.

Там они находились вплоть до Великой Отечественной войны. Несмотря на то, что в Орле шли тяжелые бои, верующим удалось сохранить мощи святителя и вернуть их в церковь. Уже в 1947 году мощи святителя Тихона были помещены в кафедральном Богоявленском соборе Орла. По благословению архиепископа Орловского и Брянского Иеронима (Захарова) было проведено освидетельствование мощей святителя. Освидетельствование проводила сводная комиссия, составленная из священнослужителей и врачей. Согласно заключению, вынесенному комиссией, в 1959 году мощи представляли собой довольно полно сохранившийся скелет. Причем на отдельных участках имелись мумифицированная кожа и сухожилия. Не тронута тлением осталась кисть левой руки, в настоящее время находящаяся в кафедральном соборе Орловской епархии.

С наступлением «хрущевской оттепели» на Церковь вновь обрушились гонения. Мощи святителя были вновь изъяты и переданы в краеведческий музей. Последующие десятилетия верующие неоднократно обращались к властям с просьбой вернуть мощи святителя Тихона. Лишь в 1988 году по случаю 1000-летия Крещения Руси мощи были возвращены Православной Церкви. Они были переданы Орловской епархии и помещены в кафедральном соборе Орла.

Рака с мощами святителя Тихона Задонского

Там мощи пребывали вплоть до 1991 года. В 1991 году по просьбе митрополита Воронежского и Липецкого Мефодия (Немцова) мощи были возвращены в возрождающуюся Задонскую обитель. Возвращение мощей произошло в день памяти святителя 26 (13) августа. В Задонск на торжество возвращения мощей съехалось множество паломников. По торжественности это празднество можно уподобить празднеству в честь открытия мощей святого. Так же как и в тот раз в Задонскую обитель съехалось множество архиереев: помимо собственно епархиального архиерея владыки Мефодия праздник посетили архиепископ Саранский и Вольский Пимен, архиепископ Рязанский и Касимовский Симон и епископ Орловский и Брянский Паисий. Они совместно совершили Божественную литургию, по окончании которой к собравшимся с проповедью обратился настоятель Воскресенского собора города Ельца о. Василий. Он рассказал о жизненном и духовном подвиге святителя Тихона. Затем к собравщимся обратился митрополит Мефодий, он поблагодарил своих сослужителей и сделал акцент на большом значении возвращения мощей в родную обитель.

Рака с мощами святителя Тихона Задонского. Вид сбоку

С того времени мощи святителя пребывают во Владимирском соборе Задонского монастыря. В настоящее время известны случаи помощи святителя Тихона, полученной после молитвы у его мощей.

Воспоминания

Записки Василия Чеботарева

Хотя, под названием «Полное», описание жизни в Бозе почившего Тихона, епископа Воронежского, в свет и вышло и жизнеописатель прилагал всевозможное старание, однако он не мог совершенно в точности написать, поелику писал понаслышке от людей. Я же, убогий, при великом оном муже с начала 1770 года начал жить и много наслышан от его святительских уст, что он о жизни своей даже с самого младенчества в свободное время, в разговорах своих, о приключениях, какие с ним случались, сказывал мне. Я же и зрителем был высокой и добродетелями украшенной его жизни. О всем ниже сего покажу.

Вот точно и истинно его святительские слова:

«Как я начал себя помнить, в доме, при матери нашей (отца своего я не помню) было нас четыре брата и две сестры. Большой брат дьячкову должность отправлял, средний же брат взят был в военную службу, а мы все еще малы были и в великой жили бедности, так что нуждную дневную имели пищу, и потому мать наша в великом прискорбии была о воспитании нашем. Но нашего ж прихода ямщик богатый, а бездетный был. Он часто приходил к нам в дом; я полюбился ему. Он неоднократно просил меня у матушки и так говорил: «Отдайте мне Тиму своего (ибо до пострижения в монашество именовался он Тимофеем), я его вместо сына воспитаю и все имущество мое – его будет». Мать моя хотя и отказывала ему – жаль ей отдать меня, но крайний недостаток в пище понудил матушку отдать меня ямщику оному, и она, взявши за руку, повела меня к нему, я сие хорошо помню. Большего же брата в сие время не было в доме; но как пришел он, то вопросил у сестры: «Где матушка?» Она сказала ему: «Повела Тиму к ямщику». Но брат, догнав на дороге матушку, стал перед нею на колени и сказал: «Куда вы ведете брата?! Ведь ямщику отдадите, то ямщиком он и будет; я лучше с сумою по миру пойду, а брата не отдам ямщику. Постараемся обучить его грамоте, то он, может, к какой церкви в дьячки или пономари определится». И потому матушка воротилась домой. А как в доме было есть нечего, то я у богатого мужика во весь день, бывало, бороню пашню, чтобы только богатый мужик хлебом накормил. Вот в какой нужде воспитывался я». Точно и истинно сии святительские его слова.

Но как в Новгороде вновь учреждена семинария и потребны были в оную священноцерковнослужительские дети, то и меня повезла матушка в Новгород и, отдав в семинарию, сама скоро скончалась там. А я начал продолжать учение на казенном коште и терпел великую нужду, по недостатку потребного к содержанию себя. И так бывало: когда получу казенный хлеб, то из оного половину оставлю для продовольствия себе, а другую половину продам: куплю свечу, с нею сяду на печку и читаю книжку. Но богатых отцов дети, соученики мои, играют или найдут отопки, то есть осметки лаптей, и начнут смеяться надо мною и оными махать на меня, говоря: «Величаем тя…» Когда же я посвящен был в викарного епископа и приехал в Новгород, то оные ж и пришли ко мне, по обыкновению, для принятия благословения, но я им сказал: «Вы, братцы, смеялись надо мной, когда мы были в семинарии малолетними детьми, и отопками, как выше сказано, на меня махали, теперь же и кадилами будете кадить» – в то время иные из них священниками и диаконами были. А они мне: «Прости, владыка святый!» Я же сказал им: «Я шутя вам говорю, братцы».

Теперь объявлю, каким образом во епископа посвящен он, ибо сие действие по особенному провидению происходило, как я от его же святительских уст слышал. Вот истинно точные его слова:

«Я никогда и не мыслил о сем важном сане, чтобы быть мне епископом, а у меня мысли были непременно куда-нибудь удалиться в пустынный монастырь, пострищись в монахи и проводить уединенную жизнь. Но Всевышнего судьбе так угодно, что есмь, недостойный, – епископ».

«Когда я был в Твери архимандритом, в консистории присутствующим и в семинарии ректором, в день Святой Пасхи служил с архиереем Афанасием в соборе литургию. Что же случилось? По обыкновению архиерейской службы, во время Херувимской песни, когда сам архиерей у жертвенника вынимал частицы о здравии, я, подошед к жертвеннику, сказал: «Помяни мя, владыка святый!» Архиерей же хотел сказать: «Священно-архимандритство твое…», но вместо того сказал: «Епископство твое да помянет Господь Бог во Царствии Своем»; сам улыбнулся и сказал мне: «Дай Бог вам быть епископом». Я после узнал, что в самый тот день Пасхи в Петербурге первый синодальный член, митрополит Димитрий (Сеченов), метал жребий купно с Епифанием, епископом Смоленским; семь жребиев кандидатских было написано, а смоленский архиерей говорит митрополиту: «Прикажите написать жребий тверского ректора Тихона». Но Сеченов сказал: «Он еще молод, время не ушло… Однако напиши», – сказал келейному. И мой жребий был осьмой. До трех раз жребий метали, а все мой жребий вынимался; почему и сказал митрополит: «Ну, знать, Богу так угодно – быть ему епископом; только я не туда мыслил было его». О чем митрополит после сам мне сказал: я-де намерение имел перевести тебя в Троицкую Лавру архимандритом же».

Как крестьяне были за монастырями, то близ города Твери была монастырская вотчина, при оной же и роща была, а положение места прекрасное и уединенное. Я намерение имел в оной роще выстроить келью себе для уединения. В свободное время, весною, в день субботний я и был в оной вотчине, а крестьяне мостили мосток через протекающую малую речку, я же прохаживался и смотрел за их работою. Слышу, в соборе благовест к вечерне; я приказал коляску себе заложить и поехал в монастырь к вечерне. Пришел в церковь и стал на своем месте. Вскорости пришел ко мне от архиерея сторож и говорит: «Отец ректор, пожалуйте к Его Преосвященству». Я ему сказал: «Вот отслушаю вечерню, тотчас же и явлюсь к Его Преосвященству». Но посланный не успел с монастыря выйти, в ту же минуту приходит и другой сторож и говорит мне: «Извольте скорей ехать». И я, не дослушав вечерни, поехал в архиерейский дом; но, дорогою едучи, чувствовал в сердце своем и печаль и радость, ибо некоторые были из архиерейского дома, как-то эконом и прочие, недоброжелательны мне, и думал: нет ли от них каких-либо клевет на меня архиерею. По приезде же я вошел к нему с торопливостию в переднюю келью и говорю келейному: «Доложи, пожалуй, Его Преосвященству, что я приехал». Но в ту же минуту вышел Преосвященный и говорит мне приветственно: «Прошу покорно, отец ректор, – и зараз сказал: – Поздравляю вас епископом», – и дал мне синодальный указ, сам же заплакал: жаль-де мне, говорит, расстаться с вами. Вы не медлите, сдайте монастырь, говорит мне, и отправляйтесь в Петербург. И я, сдавши монастырь, отправился (в Петербург), где и посвящен во епископа. Но так же скоро отправился и в Новгород, для чего туда послан был и указ из Синода, для обыкновенной архиерейской почести, что там и выполнено было как должно, со звоном. При сей церемонии великое стечение градских жителей было для зрения, поелику я тамошней семинарии ученик и воспитанник. Что же случилось? Между народом находилась, смотря на сию церемонию, и сестра моя родная, которая вдовствовала в крайней бедности и питалась тем, что у богатых людей в хоромах полы мывала, когда она еще жила в Валдаях; но как я был учителем определен, то взял ее в Новгород и содержал на своем коште. Поутру же послал я за нею колясочку, а она, приехавши, и не смеет взойти ко мне в келью. Я, отворя двери, говорю ей: «Пожалуй, сестрица», а она, войдя в келью, вся слезами залилась. Я говорю ей: «Что ты плачешь, сестрица?» «Я плачу, – говорит, – от великой радости, братец; вспомните, в какой мы бедности при матушке воспитывались, что, бывало, временем и дневной пищи лишались мы; но теперь я вижу вас в каком высоком сане! Я вчера была между народом и видела, как и встречу вам делали!» Я говорю ей: «Сестрица, ты почаще посещай меня, теперь есть на чем вам приехать ко мне, у меня есть услуга, лошади и коляска для вас». А она сказала: «Благодарствую, братец, но иногда и наскучу вам частым приездом». – «Нет, родная, – сказал я ей, – я никогда не соскучу твоим посещением; я сердечно тебя люблю и почитаю» (поелику она большая мне сестра была). Но по приезде моем в Новгород сестра моя один только месяц пожила и скончалась. Сам я и погребал тело ее. По образу архиерейской службы, приложился я к святым иконам, пошел ко гробу, открыл покрышку и осенил тело ее, а она будто улыбнулась на меня. Бог один знает о том, что сие вообразилось в глазах моих (однако не утвердительно говорю о сем). Я же сам, едучи дорогою к погребению, также и всю литургию и погребален едва мог отслужить от горчайших слез и как вне себя был от великой жалости; но только она (сестра) жизни хорошей была».

А что он (святитель) в духовном завещании своем между прочим написал: «Слава Богу, что Он при бедственных и смертных случаях меня сохранял», – о сем так сказывал он мне: «Когда я еще учителем был, во время вакации просил нас, учителей, Александровского монастыря архимандрит к себе в гости; так мы и отправились к нему. По приезде в монастырь я один из любопытства пошел на колокольню осмотреть положение места вокруг монастыря, подлинно прекрасное, и, не опробовав перил, оперся на них, а они вдруг и пали на землю, а меня будто кто назад толкнул, я к колоколам на пол затылком и упал полумертв, едва опомниться мог, и чрез великую нужду сошел с колокольни и мог дойти до архимандричьей кельи. Но они стали мне говорить: «Что ты лицом изменился, Тимофей Савельевич? Посмотри, братец, в зеркало, ты мертвому подобен». Я им сказал: «Пожалуйте чашку чаю, после вам скажу причину моего изменения». Напившись чаю, я повел их к колокольне, и смотрели на перила, кои вдребезги разбиты лежали. Я им сказал: «На сем месте и мне бы быть так разбиту». Также и в Твери, когда я еще архимандритом был, и в Воронеже, уже епархиальным архиереем был, от лошадей при смертных случаях бывал».

Он же дивное видение сказывал о себе. «Сие было до пострижения моего в монашество. Когда я учителем был, я и тогда привычку имел и любил ночное время без сна провождать, а занимался либо чтением душеполезных книг, либо душеспасительными размышлениями. Но я сказываю тебе келейно, и ты должен молчать о сем. В месяце мае ночь была весьма приятная, тихая и светлая: я вышел из кельи на крыльцо, которое на северную сторону было, и стоячи размышлял о вечном блаженстве. Вдруг небеса разверзлись, и там такое сияние и светлость, что бренным языком сказать и умом понять никак невозможно; но только сие было кратко, и паки небеса во своем виде стали, и я от того чудного явления более горячее желание возымел ко уединенной жизни; и долго после оного видения чувствовал и восхищался умом, да и ныне, когда вспомню, то ощущаю в сердце моем некое веселие и радость».