Текст книги "Бабочка на ее плече"

Глава 9
Неприятный разговор

Кафе, о котором рассказывала Рыжая, действительно оказалось симпатичным и атмосферным. Оно располагалось в подвальном помещении одного из старых двухэтажных домов, было стилизовано под винный погреб и называлось соответствующе – «Погребок».

Каменные арки под низкими, сводчатыми потолками служили опорой для первого этажа дома и придавали подвальному помещению индивидуальность и аутентичность. Около стен стояли огромные бочки для хранения вина. Из каждой торчал маленький краник. Рада сделала вывод, что, вероятно, оттуда посетителям наливают спиртное.

Рыжая подтвердила эти догадки, добавив, что пиво хозяева варят сами и в наличии есть более десяти сортов. Мебель в кафе была добротная, дубовая: массивные столы и неподъемные лавки.

Несмотря на вечерний час, народа собралось не так уж много. Основная масса расположилась наверху, за столиками под открытым небом. Рада тоже предлагала устроиться там, но Рыжая не согласилась, сославшись на то, что внизу не так жарко и значительно интереснее. Рада не стала спорить: во-первых, соседке лучше знать, а во-вторых, за свободным столиком возле небольшого заборчика, имитирующего плетень, сидел пожилой мужчина с осунувшимся лицом и смотрел вдаль пустыми, страшными глазами. Раде хватило одного взгляда, чтобы понять, кто это, и поспешно уйти следом за Рыжей в полупустой, прохладный зал.

Кормили тут на убой – вкусно, недорого и много. За разговорами время летело незаметно, и, только собравшись домой, Рада вспомнила о своих планах. Она решила прогуляться в парк и поискать там Бера. Делиться замыслом с художницей не хотелось. Тогда пришлось бы рассказать о пока не подтвердившихся подозрениях, и Рада постаралась отделаться обтекаемыми, ничего не значащими фразами.

К счастью, Рыжая не уточняла, куда и зачем хочет прогуляться соседка, и свою компанию навязывать не стала, наоборот, заметила, что весь день бездельничала, поэтому не может себе позволить заниматься этим еще и ночью.

– Работать надо, – печально резюмировала она и помахала Раде рукой у входа в парк.

Пока девушки сидели в кафе, дневная жара спала, и солнышко уже не обжигало, а лишь ласкало последними лучами обнаженные плечи. Тихий ветерок теребил волосы на затылке, и Рада испытывала приятное, сытое умиротворение. Хотелось гулять и наслаждаться видами старинного парка, а не выяснять отношения с Бером, который пугал и раздражал.

Девушка медленно брела по мощенным тротуарной плиткой тропинкам, вдыхая пряный воздух, пропитанный запахом цветущей липы. Неожиданно накатила робость, и желание ругаться отпало. Мелькнула мысль: а не оставить ли все так, как есть? Может быть, Бер, если в квартиру залезал он, больше не посмеет туда сунуться, опасаясь быть застигнутым на месте преступления?

Желание сдаться и повернуть назад было сильным и соблазнительным, поэтому Рада разозлилась моментально. Она не терпела слабость ни в себе, ни в других. Стоило поговорить с Бером и донести до него информацию о том, что она в курсе, кто именно вломился в квартиру. В следующий раз он должен не один раз подумать, прежде чем снова сунуться к ней домой.

Рада сделала одолжение нахалу, не вызвав полицию. Так почему же должна робеть и испытывать неловкость? Пусть нервничает Бер, когда увидит ее. Если, конечно, получится его найти.

Впрочем, Рада не сомневалась в том, что парень окажется на вчерашнем месте. Кромельск был небольшим городом. Вероятнее всего, компании каждый вечер собираются на излюбленных скамейках. Где еще дышать свежим воздухом теплым летним вечером, как не в парке над рекой.

Девушка шла неторопливо, любуясь видами, медля и собираясь с духом. Бер ее пугал до оцепенения. Было в этом парне нечто пугающее, как в призрачных безмолвных фигурах. Ощущение нечеловечности, наверное. Рада даже себе не могла объяснить, что именно. Понимание на уровне инстинктов сидело глубоко в душе и заставляло не подходить, соблюдать дистанцию и преодолевать себя, даже если нужно всего лишь перекинуться парой слов. Интересно, другие люди чувствовали то же самое, находясь рядом с Бером? Или это ее субъективное ощущение? Узнать бы ответ на вопрос.

«У Рыжей, может быть, спросить? – подумала девушка и тут же мысленно себя одернула: – Не имеет смысла. Она Беру симпатизирует, значит, не чувствует ничего подобного».

Парня Рада нашла без проблем. Компания, окружившая лавочку возле старинного неработающего фонтана, сегодня была больше, чем вчера. Несколько припаркованных на траве мотоциклов, парни, девчонки, «полторашки» пива под ногами и хохот. «Интересно, Бер не боится ездить за рулем пьяный?» – некстати подумала Рада и поморщилась. Какое ей до этого дело?

Подойти к шальной, полупьяной толпе было страшно, но девушка сделала над собой усилие и решительно шагнула вперед со словами:

– Поговорить нужно… – Она не назвала его ни по имени, ни ставшим привычным прозвищем, просто не смогла. Язык словно прилип к небу.

Бер посмотрел с презрением, словно смог прочитать мысли, усмехнулся, приподняв одну бровь, и медленно бросил, растягивая гласную:

– Ну?

Он был немногословен, и это еще больше напрягало Раду, которую окружали никогда не замолкающие и вечно перебивающие друг друга братья. В их семье вообще говорили много, поэтому девушке трудно было общаться с молчунами.

– Наедине, – уточнила девушка, покосившись на притихшую и заинтересованно уставившуюся на нее толпу. В глазах двух замерших рядом с Бером девчонок светилась ненависть. «Вот что они в нем нашли?» – мелькнула непрошеная мысль.

– Зачем? Говори тут… – Бер не двинулся с места, а одна из девчонок глупо хихикнула. Он взглянул на нее удивленно, словно на тявкнувшего у ног щенка, а Раде стало совсем не по себе. Разговор был неприятным, и девушке не хотелось озвучивать свои подозрения в открытую. Хотя… ей-то какое дело? Хочет, чтобы обвинения слышали и его друзья, – пусть.

Рада усилием воли подавила вновь вспыхнувшее желание капитулировать. Разозлилась, заметив нарочито небрежную позу парня – он вальяжно облокотился о хромированный бак мотоцикла, – и выпалила:

– Здесь, говоришь? – Рада прищурила глаза и, зашипев как кошка, сделала пару шагов вперед. – Значит, то, что ночью ты залез ко мне в квартиру и шарил там, это не секрет?! Это считается совершенно нормальным в вашем городе? У нас за подобные выходки сажают!

– Ты бредишь. – На лице Бера не дрогнул ни один мускул.

– Неужели? – Бешенство клокотало в груди, и Рада, позабыв о правилах безопасности и инстинкте самосохранения, сделала еще один шаг вперед, оказавшись слишком близко к пугающему парню. Опомнилась поздно и замерла под холодным взглядом стальных глаз. От Бера неуловимо пахло дорогим табаком и хвоей, но ни капли – спиртным. «Значит, все же не пил», – пришла в голову очередная странная мысль. Девушка тряхнула распущенными волосами и, запретив себе отвлекаться, продолжила наступление.

– Я видела вчера твой мотоцикл недалеко от своего дома, след от ботинка на подоконнике и характерный отпечаток! – в отчаянии крикнула она, указав подбородком на скрещенные на груди руки Бера. – Там был ты!

– Я был здесь. – Парень невозмутимо пожал плечами, тонкая ткань неизменной темно-серой водолазки натянулась на груди, и Рада невольно отступила, заметив перекатывающиеся под тонким трикотажем мышцы. – Потом отвозил Олеську. – Он даже не обернулся в сторону девушки, лишь сделал едва заметное движение головой, и миниатюрная блондинка, похожая на куклу Барби, тут же улыбнулась и часто-часто закивала, соглашаясь.

Не нужно было обладать проницательностью, чтобы понять – она врет, и ее это не волнует. Бер тоже врал нагло, глядя в лицо, и даже не пытался этого скрыть.

– Ты наглец… – выдохнула Рада. – Надо было вызвать ментов!

– Надо, – хмыкнул он, прищурившись.

– Попробуй только сунься еще! Я тебя сдам с потрохами. Ты понял?

– Конечно. – Снова безмятежная улыбка.

Рада резко развернулась на каблуках, а Олеся бросила ей в спину язвительно:

– Нашего Берчика папа всегда отмажет. Он может делать все что хочет. Правда ведь?

– А завидовать нехорошо! – усмехнулся Бер, и Рада поняла – это самая длинная его фраза за весь разговор.

– Животное, – буркнула она себе под нос, даже не подозревая, что Бер ее слышит. Она не видела потемневших глаз и того, как заходили желваки на скулах парня. Девушка боролась со слезами.

– Как тебе не завидовать? – подхватил чей-то голос, и Рада поняла – про нее уже все забыли.

Ее возмущение, праведный гнев и желание отстоять собственный дом для них были пустым звуком. Забавным эпизодом этого вечера. Стало неприятно и обидно. Видимо, вчера действительно стоило позвонить в полицию, а не пытаться решить вопрос миром. С такими, как Бер, нельзя иначе, они понимают только силу и власть. Ни того, ни другого у девушки не было, и от бессилия хотелось выть.

У Рады даже мысли не возникло, что в дом залез кто-то другой. Сегодня она убедилась в этом окончательно. Только вот, похоже, Беру наплевать на то, что она об этом знает. Парня нисколько не смутили ее отрепетированные заявления!

Руки тряслись, и хотелось разреветься. Неприятный разговор отнял больше сил, чем рассчитывала Рада, и не принес никакого результата.

Сумерки наползали медленно, укрывая шумный парк легким серым покрывалом. Скрывалось за горизонтом солнце, осветив алым кромку неба над вершинами далекого леса. Деревья проступали черными силуэтами на фоне красочного заката. В спокойной речной воде, сверкающей под крепостным валом, медленно колыхалось отражение половинки солнца, уползающего до утра за проступающие вдалеке высокие ели.

Рада присела на свободную лавочку и задумчиво уставилась на притаившийся в глубине парка полуразрушенный особняк. Он выступал темно-серым неровным силуэтом между аккуратно подстриженных деревьев. Черные глазницы окон делали дом похожим на поверженное мифическое чудовище. Он смотрелся странно – словно перенесся в парк из другого, постапокалиптического мира. Рыжая вчера говорила, будто раньше в нем располагался театр, потом здание опустело и развалилось. Странно, что его никто не выкупил и не восстановил.

Постепенно темнело все сильнее, парк пустел, стихали голоса. На лавочках стало меньше шумных компаний, зато появились обнимающиеся парочки. Изменились и звуки. Девушка с удивлением услышала доносящееся откуда-то издалека веселое пение, крики, мелодичный перезвон бубна.

– Рада! Рада!

Девушка подскочила с лавочки и удивленно посмотрела по сторонам. Вокруг никого не было, но песни, задорный звон бубенцов и веселые перекрикивания слышались отчетливее. Стало понятно, что зовут не ее, а какую-то совсем другую Раду. Голоса доносились снизу, будто от реки. Рада осторожно подошла к краю холма и обомлела.

Не было больше городского пляжа и кафе со столиками на светлом, привезенном с карьера песке. У воды расположился цыганский табор. Несколько костров уже полыхали. С треском вздымалось высокое пламя. Казалось, его яркие бело-алые языки лижут звезды, выступившие на небе. Другие костры только разгорались – поленья вспыхивали кроваво-красным и недовольно шипели, не желая сдаваться, но женщины все подкладывали и подкладывали тонкий, сухой хворост, пытаясь раззадорить огонь.

Туда-сюда сновали люди, ставили шатры, разгружали брички, распрягали лошадей, переругивались и перешучивались. Непонятная и чуждая жизнь кипела на берегу – совершенно нереальное зрелище, будто сошедшее с экрана телевизора. Рада не видела ни единой машины, зато лошадей был целый табун. Резкий запах конского пота и навоза долетал даже досюда.

У самого большого костра танцевала цыганка. С вершины холма Рада могла разглядеть только черный силуэт на фоне догорающего заката. Взлетали над головой тонкие руки с бубном, кружилась широкая юбка, и по берегу неслась старинная песня, в которой невозможно разобрать слов.

– Какого черта? – пробормотала девушка, отступая в темноту парка к лавочке и присаживаясь на край, потому что ноги ослабели и отказывались держать, а ладони стали холодными и влажными от страха.

Гомон цыганского табора стих. Откуда-то слева послышались смешки – на соседней лавочке расположилась парочка. Вдалеке запела гитара, Рада узнала мотив популярной лет пять назад песни. Наваждение исчезло.

Когда девушка спустя несколько минут подошла к краю холма, то совсем не удивилась, заметив, что табор исчез. Внизу все было как и прежде – песок, кафешка, столики и «Черные глаза…» – пляжная композиция, не меняющаяся десятилетиями.

После очередного наваждения Рада могла с уверенностью сказать – ее преследуют видения двух различных типов. Во-первых, она стала видеть призраков – тихих, безмолвных и безразличных к окружающему миру. От них пробегал нехороший холодок по спине. Впрочем, с каждой новой увиденной потусторонней сущностью холодок становился все слабее и незаметнее. Девушка подозревала, что рано или поздно сможет к этому привыкнуть. Призраки ее не трогали, они были сами по себе, Рада – сама по себе. Просто она их замечала, а остальные нет. Вот и все. Неприятная, неожиданно появившаяся особенность, но не смертельная. С ней можно жить.

А еще Раду посещали видения, наподобие того, которое она видела несколько минут назад. Девушка становилась свидетелем событий, произошедших давным-давно. Она наблюдала картинки, например изменившееся на миг здание нотариальной конторы. Рада воспринимала его таким, каким оно, наверное, было в позапрошлом столетии. А сегодня Рада видела приезд цыганского табора. Она подозревала, что эти странные происшествия не случайны. За яркими, словно вспышка света, видениями должен скрываться какой-то смысл. Они же не преследовали ее постоянно, а появлялись время от времени.

И только в одном случае Рада не могла разобраться. В ночь, когда на плече появилась бабочка, девушка видела деда. До сегодняшнего момента она считала, что заметила призрак. А если это не так? Вдруг ее явно нездоровый разум подсунул картинку из прошлого, а не из настоящего? «Может быть, в том сне я стала свидетелем появления бабочки на картине?» – догадалась Рада и направилась к выходу из парка.

На улице совсем стемнело, и почти все лавочки опустели. Девушка даже не заметила, как наступила ночь. Стоило побыстрее добраться до дома. Днем город казался совершенно не криминальным и безопасным (если не считать чертовщины, которая имела отношение только к самой Раде), но как здесь обстоят дела ночью, девушка не знала и не хотела проверять.

Глава 10
Жесткая игра

Тьма неожиданно оказалась густой и плотной, словно кисель. В ней вязли ноги, и уже в метре впереди невозможно было разглядеть даже очертание кустов. Рада чувствовала себя слепой и беспомощной. Фонари, освещающие центральные аллеи парка, мигнули два раза и погасли. Пришлось двигаться к выходу практически на ощупь.

Было страшно. Не только из-за необходимости пробираться в одиночестве ночью через парк, но и от того, что видение, настигшее на склоне у реки, поглотило полностью, увлекло в неизвестный мир и заставило забыть о реальности. Рада не заметила, как пролетело время и когда туманные сумерки успели превратиться в кромешную, тихую тьму.

Каждый шаг, каждый шорох в кустах раздавался громко и отчетливо. Тело реагировало на любой шум дрожью, дыхание сбивалось, и хотелось кинуться бежать сломя голову. Даже стрекотание кузнечиков и сверчков было угрожающим, словно они надрывно кричали об опасности из темных зарослей по краям тропки.

Рада один раз с визгом отпрыгнула, испугавшись до заикания парочки влюбленных, поднимающихся со скамьи. В ответ раздался такой же перепуганный девчачий писк и следом приглушенный мужской смех.

Рада сдавленно хихикнула, торопливо извинилась и поспешила дальше, сгорая от стыда и неловкости. Зато пропал иррациональный страх. Глаза привыкли к темноте, и девушка немного расслабилась. Ей осталось пройти совсем немного по извилистой тропке, чтобы оказаться возле центральных ворот. Искать дыру в заборе, через которую вчера они с Рыжей попали в парк, не было никакого желания. Та часть парка слишком сильно напоминала лес, а гулять по лесу в темноте не стоит.

Даже здесь, на широких тропинках темно, страшно и можно заблудиться. Это Рада и умудрилась сделать. Она свернула немного в сторону на газон, вместо того, чтобы пойти обратно, поплутала немного среди сирени и акации и, заметив впереди просвет, ломанулась туда, сминая кустарник. На аллею, которая маячила впереди, пришлось продираться сквозь густую растительность с руганью и шипением.

Острые ветки хлестали по обнаженным плечам, Рада зажмурилась, двигаясь на ощупь, чтобы колючие прутья не воткнулись в глаз. Девушка почти бежала, пытаясь уйти отсюда как можно быстрее.

Она никогда не испытывала подобного раньше. Внезапный, леденящий душу страх острым уколом вонзился в позвоночник и заставил быстро метнуться в сторону, не разбирая дороги. Он появился на несколько секунд раньше, чем бабочка резкой болью обожгла плечо, предупреждая об опасности.

Рада открыла глаза и прямо перед собой увидела обезображенную физиономию какого-то мужика – бешеные навыкате глаза, уродливый шрам на переносице, смотрящийся в темноте черным росчерком, и спутанная борода. В лицо пахнуло перегаром, немытым телом и еще чем-то столь же отвратительным. Девушка заорала и шарахнулась назад, спиной на кусты. В кулаке у нападающего сверкнуло стекло. Неожиданно зрение стало резче, и Рада отчетливо увидела в занесенной для удара руке горлышко от пивной бутылки.

Рефлекторно прикрыв живот, Рада и не надеялась спастись, но неожиданно острая стекляшка словно застряла в воздухе. Неопрятный мужчина, по всей видимости бомж, сморщился от усердия, пытаясь довести начатое до конца, но будто увяз в жвачке в метре от Рады. Он дернулся несколько раз, стараясь вырваться из липкого плена, но не смог. В его глазах мелькнул испуг.

Девушка не стала разбираться и кинулась бежать, смутно понимая, что «жвачку» организовала она сама, только непонятно как. Убежать далеко не получилось. Из темноты ей навстречу вынырнули еще двое. Мужчины медленно приближались, тесня Раду назад, к поджидающему в кустах третьему противнику. В руках первого медленно разгорался огонек. Девушка не знала, что это такое, но отчетливо видела пламя, которое неопрятный человек скатывал в маленький искрящийся шарик.

Ужас накрыл с головой, по спине потекла холодная струйка пота, а зубы начали отбивать дробь. Девушка не соображала, куда бежать и как вырваться на свободу. Хотелось думать, будто все происходящее – один страшный, непрекращающийся кошмар, но пока Рада не настолько потеряла связь с реальностью и понимала – все это происходит наяву.

– Кто вы?! – истерично кричала девушка, продолжая пятиться и судорожно пытаясь найти выход из опасной ситуации. – Что вам от меня нужно?!

Но приближающиеся люди безмолвствовали. Рада только сейчас заметила, как их глаза в темноте поблескивают холодным, синим светом, который разгорается все сильнее. Движения нападающих были нечеловеческими – медленными и словно пластилиновыми. Руки и ноги растягивались, и мужчины немного покачивались при каждом шаге, пытаясь удержать равновесие. И еще они совсем не спешили, видимо, понимая, что жертва загнана в угол и не сможет оказать сопротивление.

Нечесаные волосы, всклокоченные бороды и скалящиеся в беззубой ухмылке рты – Рада боялась, что это будет ее последним воспоминанием. Она поняла – другого выхода нет, и с воплем кинулась вперед, пытаясь смести нападающих. Плечо вспыхнуло от боли. Бабочка загорелась, пульсируя на коже, с шипением растаял огненный шарик в руках уродливого маргинала, который сделал неуловимый шаг навстречу. Рада вскрикнула, врезавшись в немытое тело, облаченное в давно не стиранную одежду.

Комок тошноты подкатил к горлу, но обезоруженный противник, не успев ничего сделать, отлетел в сторону и рухнул навзничь. Его словно откинула невидимая сила. Бомж взвыл, забарахтался на спине, скребя руками землю.

Рада машинально дотронулась до бабочки на плече и снова попятилась. Лица нападающих сменили выражение – в синих потемневших глазах светилась такая ненависть, что стало еще страшнее. Накатил дикий ужас, который только усилился после того, как ближайший противник кинулся в наступление, издав хриплый горловой, совсем нечеловеческий крик.

Он двигался удивительно быстро и ловко для полупьяного бомжа. На какой-то миг слился с окружающим пространством и появился прямо перед Радой. Она, не раздумывая, со всего размаха заехала ногой обидчику в пах, но это его не остановило. Прямо перед собой девушка увидела вытаращенные глаза, грязное, покрытое бородавками лицо и провал ощерившегося рта. Рада всхлипнула, попыталась отпрыгнуть в сторону, но не удержалась, рухнула на колени, обдирая их о корни, вылезающие из-под земли, и почувствовала, что чья-то рука схватила ее за волосы.

Девушка отчаянно рванулась, вскрикнула, от ужаса и боли из глаз брызнули слезы. Но освободиться не удалось – странная тварь, которую человеком назвать было трудно, держала крепко. Раздалось мерзкое хихиканье остальных нападавших, которые радовались пойманной добыче. К тому же первый противник, тот, который отлетел в сторону меньше минуты назад, начал неуклюже подниматься с земли. Рада сейчас осознала – бабочка на плече не проклятье, а защита, которая помогала несколько раз. Только знать бы, как ею пользоваться? Но понимание пришло слишком поздно, и времени разобраться в этом, к сожалению, не было.

Рада видела оскаленные, совсем нечеловеческие лица и понимала – ее ни за что не отпустят живой, и вырваться нет возможности. Остается только размазывать слезы грязными руками, скулить и надеяться на легкую и безболезненную смерть. Ощущать собственное бессилие было унизительно и страшно. Сделать она ничего не могла, и когда ее с силой рванули вверх за волосы, можно было только взвыть и подчиниться. «Убьют! Убьют! Убьют!» – стучали в голове отбойные молотки, а ноги стали ватными, Рада чувствовала, что скоро просто отключится от отчаяния и страха, и с нетерпением ждала этого момента, отказываясь существовать в кошмарной реальности, но ожидаемое беспамятство не наступало. Тело будто не принадлежало ей, она обмякла. Было трудно даже пошевелиться.

Девушка безразлично наблюдала, как, словно в замедленной съемке, к ее лицу приближается горлышко от бутылки с острыми краями. Если она и выживет после удара, шрамы останутся на всю жизнь.

Что произошло дальше, девушка поняла не сразу. Только что перед ее лицом было смертоносное стекло, и вот уже по земле катаются два тела. Рада не знала, кто пришел на помощь, но сам факт придал сил. Хватка на волосах ослабла, Рада рванулась в сторону и почти без ущерба улизнула от своего противника. И едва не попалась в руки третьему нападающему, который чуть помедлил, решая, то ли кинуться на помощь своему собрату, то ли ловить собирающуюся сбежать жертву.

Справа полыхнуло, и девушка с изумлением заметила, что воздух между сцепившимися на земле мужчинами заискрил. Искры ушли в землю, и из нее начали вылезать извивающиеся, словно змеи, толстые корни. Они, подпитанные чужой энергией, переливались, сверкали и медленно ползли в сторону дерущихся.

Девушка прикрыла рот руками, сдерживая рвущийся крик, она не верила в реальность происходящего. Казалось, про нее забыли. Один из маргиналов сцепился на земле с худощавым мужчиной, пришедшим ей на помощь, двое других стояли, опустив вниз руки и прикрыв неестественно синие, светящиеся глаза.

Только когда ожившие корни вцепились в руки и ноги незнакомца, пришедшего на помощь, Рада поняла, что именно делают странные мужчины и почему ее оставили в покое. Эти двое каким-то способом подчинили своей воле древесные корни.

Действуя интуитивно, Рада протянула вперед руки и почувствовала, как к ладоням тянутся искорки силы от ползущих корней – послушно, словно змеи, повинующиеся волшебной дудочке заклинателя. Два колдующих маргинала резко открыли глаза и уставились на нее в нерешительности. Впервые на их лицах мелькнул страх, а собравшиеся в толстые переливающиеся канаты струи силы достигли рук девушки. К ним добавилась еще одна, исходящая от пришедшего ей на помощь мужчины. Теперь Рада видела разные потоки – мутно-серые, похожие на дым, исходили от маргиналов, а светло-синие, кристально чистые – от незнакомца. Но тело Рады не разбирало, кому какая энергия принадлежит, оно всасывало и ту, и другую.

Нападавшие кинулись бежать.

– Хватит! – Тот, кто пришел девушке на помощь, ударил противника в последний раз и, подскочив, схватил ее за руки.

Сразу же полыхнуло, и вспышка света отбросила парня, показавшегося знакомым, в сторону. Он со стоном упал навзничь, а Рада испуганно спрятала руки за спину, не понимая, что происходит.

Синие и сизые нити растворились без следа, а в воздухе ощутимо запахло озоном.

– Бежим! – Парень подскочил к ней, снова взял за руку, и только сейчас Рада поняла, откуда его знает. Это был герой ее эротических фантазий – Синеглазый. Именно его она вчера видела в нотариальной конторе.

– Быстрее! – еще раз крикнул он, не позволяя задать кучу вопросов. – Во-первых, твари могу опомниться, а во-вторых, сейчас будет гроза! Бегом! А то, в довершение всех неприятностей, еще и промокнем.

Рада послушно кинулась за Синеглазым, все же поинтересовавшись на ходу:

– А ты откуда знаешь? Про грозу?

– Поговорим потом, – буркнул он, прибавляя ходу, и Раде не осталось ничего, кроме как бежать следом. Колено стрельнуло острой болью. Видимо, она все же повредила его при падении. Но Рада не обратила на это внимания. Можно немного потерпеть, зато жизни теперь ничего не угрожает.

– И после всего случившегося тебя интересует только этот вопрос? – не удержался от язвительного замечания Синеглазый, и Рада не нашла что ответить. Ее интересовало многое другое, только вот спрашивать было страшно.

Над головой раздался раскат грома, и сверкнула вертикальная молния, которая вонзилась, вероятнее всего, в реку за холмом. На землю упали несколько крупных капель дождя. Поднявшийся ветер начал швырять в лицо свежие листья и небольшие веточки.

Парень с девушкой отдышались только в маленькой беседке у выхода из парка, не добежав до центральных ворот несколько метров. Дождь ливанул стеной, едва только молодые люди шагнули под деревянную крышу. Девушка выдыхала с хрипом, всхлипывая от пережитого ужаса. Руки все еще тряслись, а в голове помутилось от боли и воспоминаний.

– Я – Рада, – отдышавшись, представилась девушка. Легкие горели, колени саднили, а в горле застыл комок слез. Но почему-то сейчас волновало лишь одно – Синеглазый спас ее жизнь, а она даже не знает его имени.

– Алекс… – Он улыбнулся и потянул руку, увлекая девушку в центр беседки – единственное место, где их не мог достать дождь.

Нога неприятно ныла и плохо сгибалась. Рада даже не догадывалась, что ушиб настолько серьезный, видимо, состояние шока позволило пробежать несколько метров и даже не заметить. А сейчас, когда нервное напряжение спало, боль дала о себе знать.

Девушка застонала, а новый знакомый тут же обнял ее за талию, не давая споткнуться. У него были сильные руки и прохладные ладони. Даже схватка не разгорячила его – Синеглазый оставался неприступным, спокойным и красивым. Девушка наконец-то могла разглядеть Алекса как следует. Сейчас он был в легкой темной рубашке в узкую полоску и светлых джинсах, которые во время схватки испачкались в траве и комьях земли. На красивом лице с правильными чертами и соблазнительными, улыбчивыми губами застыло спокойное и отрешенное выражение. Казалось, его не удивило случившееся. Рада позавидовала такому самообладанию. Ее саму трясло нешуточно, даже зубы стучали.

Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, Рада поинтересовалась:

– Алекс, значит… А внешность у тебя наша, русская. Да и говоришь без акцента.

На самом деле ее сейчас интересовало совсем не это. Но она не нашла в себе сил начать сложный разговор о том, что случилось несколько минут назад на поляне. Наверное, девушка сама пока не была готова об этом слушать. Алекс, похоже, ее понял и с удовольствием поддержал разговор ни о чем.

– Александр я. – В синих глазах мелькнули смешинки, а на щеках появились умильные ямочки. – Просто довольно долго жил в Штатах. И Алекс мне подходит больше, чем банальное – Саша. Интереснее звучит, согласись?

– Алекс – мне нравится. – Рада словно пробовала на вкус непривычное, мягкое имя. В нем не было рычащих согласных, но все равно чувствовалась сталь, гладкая, холодная и несгибаемая. Ему действительно подходило это имя, гораздо больше, чем безвольное – Саша или чопорное – Александр.

Молодой человек смотрел на Раду с легкой улыбкой и, казалось, не мог отвести взгляд. Девушке это нравилось. Было бы неправильно, если бы только она беззастенчиво пялилась на мягкий изгиб губ и таяла в сильных руках.

– Тебя, наверное, нужно отвезти в больницу? – спохватился он и чуть отстранился. Раде не хотелось в больницу, ей хотелось стоять так вечность, слушать шум дождя и вдыхать волнующий запах незнакомого одеколона.

– Нет-нет, – помотала она головой. – Хватит с меня неприятных впечатлений на сегодня. Серьезных повреждений нет, а потом, придется объяснять, откуда… – Рада споткнулась и помрачнела. Как бы ни хотелось уйти от мистической действительности, сделать это не получалось. – А я сама не понимаю… – подавленно добавила она.

– Да уж… – Улыбка исчезла с губ Алекса. – Не все можно объяснить. Да и не всем нужно… – загадочно добавил он.

– Ты об этом знаешь? – напряглась девушка. – Расскажи…

– Тебе надо выпить какой-нибудь согревающий напиток и лечь спать, предварительно обработав ссадины и царапины, а не слушать страшные сказки на ночь. Поверь…

Эти слова подействовали на Раду, как красная тряпка на быка, и она уперлась:

– Ну уж нет! Я вряд ли смогу уснуть. Тем более если буду знать, что ты в курсе того, произошедшего, но поберег мои нервы и промолчал.

– А ты в курсе, что очень красива, когда сердишься? – Алекс усмехнулся и нежно провел большим пальцем по нижней губе девушки. Быстрое, мимолетное касание, заставившее Раду вздрогнуть. По плечам пробежали мурашки, тягучее желание зародилось где-то в груди и расползлось горячей волной по телу. Пришлось приложить неимоверное усилие, чтобы не броситься в объятия к Синеглазому и не потереться по-кошачьи о его щеку. Соблазн был велик, и если бы Алекс не отстранился сам, Рада не смогла бы совладать с неожиданным порывом.

– Раз ты не хочешь в больницу, – как ни в чем не бывало сказал он, – позволь мне оказать тебе первую помощь. У меня дома есть перекись водорода, вата и мартини. Там же мы можем спокойно поговорить. Согласна?