Текст книги "Оборотень по особым поручениям"

Самой откровенной оказалась Бэйби.

– Инспектор, – сказала она, крутя в пальцах зажигалку, – Лили никого из нас не интересовала. Ну таскалась она следом за Дэйвом, искала побрякушки, и что с того? Я тоже искала, это весело! Ну, было весело…

Когда в дверь снова постучали, инспектор потер усталые глаза и разрешил:

– Входите!

– Я подумала, вы захотите подкрепиться, – пояснила Хелен, осторожно входя с полным подносом в руках. – Здесь чай, сэндвичи и горячие булочки.

– Вы – ангел! – с чувством сказал Рассел и отложил блокнот.

– Вовсе нет, – усмехнулась она. – Просто я оказалась последней. Вот и решила, что вы не откажетесь выпить со мной чая.

– С вами? – переспросил инспектор странным тоном.

– Именно, – кивнула Хелен. – Остальные в гостиной. Мне подумалось, что вы не захотите к ним присоединиться.

– Спасибо! – он принял из ее рук чашку и вдохнул ароматный парок. – А этих ваших родственников, если честно, я уже видеть не могу!

– Осталось немного, – утешила его мисс Маккинби с улыбкой. – Надеюсь, против моего общества вы не возражаете?

– Ну что вы! – торопливо запротестовал Рассел и галантно заверил: – Вам я всегда рад!

Она только усмехнулась.

– А что вы можете сказать о мисс Брадшо? – поинтересовался инспектор явно для проформы.

– Хищница, – без колебаний отозвалась Хелен, деликатно отпивая чай. – Она услышала о наследстве и надеялась окрутить Дэйва.

– А он, конечно, жениться не собирался, – прищурился Рассел.

– Разумеется, – пожала плечами она. – Но едва ли он намеревался ее убить. Есть более простые способы избавиться от надоевшей подруги.

– А если она… кхм, была в положении?

– Даже если так, – парировала Хелен хладнокровно и хрустнула печеньем. – Извините за прямолинейность, инспектор, но Дэйв у нее далеко не первый.

– Значит, вы не знаете, кто мог ее убить?

– Понятия не имею, – вздохнула она, отставив чашку. – А главное зачем? Она была неприятной особой, но все-таки не настолько, чтобы ее убивать.

Инспектор спрятал замешательство за кашлем, а я опустил голову на лапы. Настолько или не настолько, но кто-то же убил Лили!

– И вы не знаете, кто мог затаить на нее зло? – уточнил Рассел, взяв еще один сэндвич.

– Повторю, Лили никто не любил, – вздохнула Хелен. – Об Эстер она высказывалась… невежливо. Мистер Бейнс считал ее блудницей, – она понизила голос, весьма талантливо пародируя Хвалибога. – Ну а Барбара проводила много времени с Дэйвом, едва ли Лили это нравилось.

– А сам Дэйв? – инспектор не отводил от нее внимательного взгляда.

– Я же сказала, в этом нет никакого смысла, – нахмурилась Хелен. – Думаю…

Что хотела сказать Хелен, мы так и не узнали: откуда-то донесся рев Бейнса, с легкостью проникающий сквозь стены.

– Ну что еще?! – простонал инспектор.

Хелен, побледнев, молча бросилась к выходу, ну а я припустил следом…

Дэниел корчился в кресле, сотрясаясь от мучительного кашля. Он прижимал к губам окровавленный платок, а вокруг столпились растерянные гости.

– Врача! Скорее! Скорее же, бога ради! – твердил в кои-то веки бледный мистер Бейнс, склонившись над сыном. Увидел инспектора и закричал с новой силой: – Врача, вызовите врача!

Голос его панически дрожал.

– Успокойтесь, – велел Дэйв, отходя в сторону. – Донован ушла к телефону. Может, ему воды дать?

Бейнс не слушал.

– Господи, – твердил он с мукой, возведя очи горе и сжимая руки перед грудью. – За что караешь, Господи?!

Ясное дело, на этот вопль души никто не отозвался.

Майя молча открыла окно, и в комнату ворвался порыв по-летнему теплого ветра. После утреннего дождя из сада тянуло влагой, запахами мокрой земли и травы.

– Отойдите от него, – велела она властно. – Ему нужен воздух.

– Может, теплую грелку? – предложила Бэйби неуверенно. – Или молока с медом?

– Не надо, – покачала головой Майя. – До прихода врача его лучше не трогать.

Гости охотно разбрелись по гостиной, инстинктивно выбирая места подальше от продолжающего кашлять, хоть и тише, Дэниела.

Даже Бейнс продолжал молиться уже беззвучно.

Чтобы отвлечься от хрипов Дэниела, инспектор спросил негромко:

– Что с ним?

Майя пожала плечами и ответила коротко:

– Он давно болен.

– Чахотка? – нахмурился инспектор. – Бедняга.

Девушка молча склонила голову, соглашаясь.

Доктор приехал быстро (видимо, ему визиты в Эбервиль-хаус тоже сделались привычны).

Осмотрев больного, он помрачнел.

– Боюсь, – нехотя сказал доктор, тщательно складывая инструменты в саквояж, – больному понадобится уехать на юг. Во Франции прекрасные санатории, надежда есть.

Фиона широко распахнула глаза и прижала кулачок к губам, а Эстер, побледнев, уточнила:

– Значит, это правда… чахотка?

– Вне всяких сомнений, – подтвердил доктор. – Жаль, что вы, молодой человек, раньше не обратились к врачам. Сейчас, увы, гарантий выздоровления я дать не смогу.

И он откланялся.

– Нам надо собирать вещи! – решительно заявила Эстер. Щеки ее раскраснелись, а глаза сверкали.

– Нет! – отрезал мистер Бейнс, насупив брови. – Мы останемся до конца недели.

– Папа, как ты можешь? – тоненьким голоском возмутилась Фиона. – Вдруг Дэниелу станет хуже? Надо ехать!

– Нет! – отрезал Бейнс, набычившись. – С Божьей помощью он выдержит!

– Ага-ага, – поддакнул Дэйв, куривший у распахнутого окна, и выпустил колечко дыма. – И лечить не надо, да? Уповать на… как это? А, милость Божью!

– Нечестивец! – взвился Бейнс, на глазах приобретая привычный свекольно-красный цвет лица. – Как ты смеешь так говорить?!

Дэйв только хмыкнул и покачал головой.

– Папа, Фиона и Эстер правы, – неожиданно вмешался хмурый Тоби. – Мы должны уехать, и к черту сокровища!

– К черту?! – подскочил старший Бейнс. – Да ты понимаешь?..

– Что мы должны понять, папа? – очень тихо спросила Эстер, расправив плечи. – Тебе наследство дяди Генри важнее, чем Дэниел?

Он сжал губы и, сглотнув, просипел:

– У нас нет денег, чтобы отправить Дэниела во Францию. Надо найти… найти что-то…

Он обвел потерянным взглядом комнату и, ссутулившись, почти выбежал прочь.

За обедом беседа не клеилась.

Полиция уже уехала, мистер Нолан не появлялся, так что за столом сидели лишь члены семьи да экономка. Все то и дело посматривали на опустевшие места Лили и Дэниела.

– Зато теперь нас точно не тринадцать, – ухмыльнулся бессердечный Дэйв и, подняв бровь, невинно поинтересовался у вспыхнувшего старшего Бейнса: – А что вам не нравится? Вы же сами не хотели платить четырнадцатому гостю! И вот, ваше желание исполнилось.

– Прекратите! – потребовала Фиона напряженным голосом. – Нельзя шутить с такими вещами!

– Почему это? – хмыкнул он, с аппетитом уплетая бекон, но его ерничанье никто не поддержал.

Количество гостей сокращалось с пугающей скоростью, и это вынуждало оставшихся изрядно понервничать. А один взгляд на хмурого Эндрю заставлял наследников чувствовать свою уязвимость.

Эндрю спустился в столовую последним, опираясь на миссис Донован, и тщетно пытался совладать с приборами одной рукой.

– Интересно, почему он не остался у себя? – склонившись к Майе, тихонько спросил Дэйв, который сегодня оказался ее соседом по столу.

– Не знаю, – негромко ответила девушка.

– Да что там думать! – фыркнула Эстер, сидящая по левую руку от Дэйва. – Хочет послужить живым укором.

– Слишком мелодраматичная фраза, – заметил Дэйв насмешливо. – Зато отличный слух.

Эстер залилась краской – то ли из-за упрека, то ли из-за критики.

– Да ты… вы… – она задохнулась и, сжав губы, отвернулась.

А Дэйв ухмыльнулся и глотнул вина.

Тягостное молчание нарушила Хелен.

– Дэйв, я возьму завтра твою машину?

– Зачем? – поинтересовался он без особого интереса, катая шарики из хлеба. – Мы тебе настолько опостылели, что хочешь уехать в закат?

– Перестань, – скривилась Хелен. – У меня дела в Чарринг-кросс.

– Да бери, – махнул рукой Дэйв, – мне что, жалко?

– Давай поедем вместе на моей машине? – вмешался Огден, который очень аккуратно глотал овсянку, стараясь не бередить раны. – Вернемся завтра к обеду.

– Нет! – отрезала Хелен. – Я поеду одна.

На скулах ее жениха вдруг выступили алые пятна, и он со звоном бросил вилку.

– Ах, вот как ты заговорила! Даже машиной моей пользоваться брезгуешь?

– Не начинай, – поморщилась она. – Не здесь.

– Не здесь! – передразнил он. – Идеальная Хелен, да? Значит, ты тоже считаешь, что это я? Что я ее убил? И тебя убью и брошу в придорожной канаве?

Он почти отшвырнул стул и выскочил из столовой. Такой вспышки от обычно лениво-расслабленного Огдена никто не ожидал. Видимо, творящееся вокруг проняло даже его.

– Кхм, – откашлялась Эстер. – А мне можно поехать? Хочу кое-что купить. Вы не возражаете, кузина?

Та только открыла рот, когда Бейнс отрезал, исподлобья глядя на дочь:

– Ты никуда не поедешь. У тебя все есть.

Эстер прикусила губу и принялась давить спаржу, явно собираясь сделать из нее пюре.

– Кажется, в семействе Бейнс разлад, – прошептал на ухо Майе Дэйв и подмигнул.

Плечи Эстер дрогнули, но она промолчала.

– Любопытно, – громко произнесла Хелен. – Будет ли завтра дождь?

Гости вздохнули с облегчением и принялись высказывать предположения о погоде. Впрочем, разговор быстро заглох: тема была безопасной, но малоинтересной.

Когда все уже собирались встать из-за стола, вдруг погас свет.

– Надо проверить пробки, – миссис Донован поднялась. – Джентльмены, у кого-нибудь есть спички?

– Вот, держите! – протянула ей коробок Бэйби.

– Спасибо, – и экономка чиркнула спичкой.

– Ой! – вдруг тоненьким голоском сказала Фиона, уставившись в дальний угол. – Смотрите!

– Ну что там опять? – утомленно сказал Дэйв. – Мышь?

Он обернулся и замер с открытым ртом: в темноте голубоватым светом мерцала и переливалась призрачная фигура.

– Ох, – прерывисто вздохнула миссис Донован и вскрикнула, когда огонь коснулся пальцев и погас. – Генри?!

– Да, это я, – произнес призрак, кажется, даже нежно, и плавно двинулся к ней. – Дорогая, прости, я не думал, что так выйдет!

– Мне так тебя не хватает! – всхлипнула обычно невозмутимая экономка. – Генри…

Вспыхнула лампочка, и призрак растворился в ярком свете.

– Что это было? – спросила дрогнувшим голосом Бэйби.

Старший Бейнс рядом с нею истово крестился.

– Призрак, – как само собой разумеющееся, сообщила Фиона. – Душа дяди Генри не упокоилась и…

– Ну, начинается! – закатил глаза Дэйв. – Кузиночка, нас просто кто-то разыграл! Меня больше интересует, в каких отношениях дядя Генри был со своей экономкой… А то забавно выйдет, если она окажется его супругой! То-то наследнички умоются! Эстер, это вполне в духе твоих романов, разве нет?

Его искренний смех, увы, никто не поддержал, а миссис Донован посмотрела с большим осуждением.

День третий

Ночь я провел у себя в домике – хоть выспался, пускай и грезилось мне такое, что и описывать неловко. Это в моем-то возрасте и с моим опытом!.. Неужто правду говорят о седине в бороду? (Тут я потрогал подбородок и решил побриться: щетина меня не красит.)

Подбежав к дому, я поскреб лапой заднюю дверь. Обычно мне открывала кухарка, если успевала прийти к этому моменту, либо судомойка – ко мне уже привыкли и даже оделяли чем-нибудь вкусным с господского стола. Однако сегодня никто не отозвался, дверь была заперта. Я мог бы открыть ее и сам, но меня могли заметить…

Я негромко гавкнул. И еще раз. И еще.

На кухонном окошке сидела кошка, одна из полосатых.

«Не галди, – предупредила она, старательно умываясь. – Не поможет».

«Почему это, сударыня?» – поинтересовался я, памятуя о том, что приличным псам следует вести себя вежливо даже с кошками.

«Некому открывать, – ответила она, потянулась и спрыгнула с подоконника. – Какое несчастье…»

От недоумения я потерял дар речи. Потом, правда, еще полаял, а вдобавок подумал, что повел себя глупо: сразу надо было расспросить кошек, они видят много чего интересного. Но к ним попробуй подойди! Да и общаться они станут не со всяким и не обо всем, не то бы я расспросил о той, кофейного цвета красотке с голубыми глазами…

Я принюхался получше: запах был мне знаком. Шерсть на загривке встала дыбом, а я сел на ступеньку и завыл. Ничего не могу с собой поделать в такие минуты!

Не знаю, сколько времени я выл и лаял (наверное, лучше было зайти с парадного крыльца), но наконец в доме послышались голоса, шаги, скрипнула лестница, распахнулась кухонная дверь, и кто-то истошно завизжал.

Судя по голосу, это была Эстер. Судя по грохоту, подхватить ее никто не успел.

– Бог мой, Минни! – это уже воскликнула миссис Донован. – Мисс Бейнс…

– Пусть лежит, – сонным голосом произнес Дэйв и отчаянно зевнул.

– Да пропусти, я сделаю ей искусственное дыхание! – это вступила Бэйби.

– Я помогу! – оживился он. – Чур, я буду давить на грудь.

– Молодые люди, прекратите! – воскликнула экономка. – Вы что, не видите – Минни мертва!

– Ну, тогда я пошел звонить инспектору, – тяжело вздохнул Дэйв и, судя по звукам, удалился, приговаривая: – Ну и семейка, каждый день кто-то норовит копыта откинуть… Миссис Донован, да впустите вы собаку, что она под дверью воет?

– А если тут какие-то следы, а пес их затопчет? – спросила она.

– Мало мы натоптали… Ладно, я сам впущу с парадного входа. Джинто! Иди гулять! В сад, слышишь! В сад! Дам печенье!

Я фыркнул, гавкнул и побежал в сад. Лучше притвориться не в меру умной собакой: мне нужно было попасть в дом.

– Вы это нарочно, – сказал инспектор Рассел, появившись на пороге. Был он бледен, небрит и явно не выспался. – Вы желаете моей смерти.

– Безвременной кончины, – поправил Дэйв, успевший позавтракать и усесться в кресло с газетой. – Да, кузиночка?

– Ты которую спрашиваешь? – поинтересовалась Бэйби.

– Эстер, конечно же, она у нас литературный талант… – протянул он и сверкнул улыбкой. На редкость гадкой, кстати. Я подумал, что если лет через десять Дэйв прославится, то на обложках своих книг будет красоваться именно с такой ухмылкой.

Эстер промолчала. У нее болела голова, что и немудрено: падая в обморок, она ударилась виском о плиту. Спасибо, вскользь, не то у нас образовался бы еще один труп. Однако синяк был знатный, глаз заплыл, и сердобольная Бэйби сделала Эстер элегантную прическу – волосы закрывали половину лица. Правда, на мой вкус, в таком виде мисс Бейнс выглядела вовсе уж инфернально.

– Этот дом проклят! – заявил ее отец, успевший оправиться после вчерашнего приступа Дэниела. Кстати, отметил я, сынок что-то уж очень цветуще выглядит для чахоточного. Бывают, конечно, такие формы болезни, что больной живет с нею годами, но после легочного кровотечения ему следовало бы отлежаться хоть несколько дней!

– Согласен, – ответил инспектор. – И дом, и те, кто к нему приближается. У нас вот, например, сломалась машина. Констебль, должно быть, до сих пор пытается разобраться с поломкой, а я вынужден был добираться до вас сперва на какой-то телеге с сеном, а потом пешком.

Брызги грязи на его брюках говорили сами за себя, и я сочувственно вздохнул: самому доводилось оказываться в таких ситуациях.

– В сарае стоит велосипед покойного мистера Уоррена, – подала голос миссис Донован. – Можете взять его, чтобы добраться до города, только не забудьте вернуть. Хозяин очень любил этот… хм… агрегат.

Судя по тому, как закашлялся Дэйв, он вообразил велосипед с гигантским передним колесом и подножкой, как в старые добрые времена.

– Спасибо, я уж лучше пешком, – кисло ответил инспектор.

– Можно раскочегарить дядюшкин локомобиль! – живо предложил Дэйв. – Заодно и проверю, на ходу ли он!

– Да, и взлетишь на воздух, – остановила его Хелен. – Зачем такие сложности? Я собираюсь в город, так что, мистер Рассел, можете поехать со мной.

– А вы не торопитесь? – с интересом спросил он.

– Нет, дела не срочные, так что я вполне могу дождаться, пока вы не закончите с опросом. Да и на дороге чувствуешь себя безопаснее, если с тобой мужчина: вдруг увязну, не самой же выталкивать автомобиль. После дождя там все превратилось в болото!

– Буду вам искренне признателен, мисс! Месить грязь на этой дороге никому не пожелаю… – с энтузиазмом воскликнул инспектор.

Хелен улыбнулась и принялась изучать какую-то безделушку, а Огден нахмурился: ему явно пришелся не по нраву этот договор.

Инспектор тяжело вздохнул и принялся выспрашивать, кто где находился этим утром…

– Минни всегда приходила очень рано, – сказала миссис Донован. – Перемывала оставшуюся с вечера посуду и шла к соседям, у них она прибиралась. Следом за ней обычно приходит миссис Керк, наша кухарка, но сегодня у нее выходной. Ее дочь выходит замуж, и я отпустила миссис Керк – она наготовила всего впрок, а разогреть и подать обед господам могу и я.

– Да мы и на подножном корму с голоду не помрем, – вставил Дэйв. – Бэйби вон умеет готовить улиток, правда?

– Умею, – фыркнула она. – И пиявок! Кстати, очень вкусно.

– Французы едят лягушек, не умерли ведь, – добавил он. – Тоже неплохо. Если найдется чеснок, наловим с тобой улиток и нажарим…

– Господа! – воззвал инспектор. Я тяжело вздохнул и покачал головой, сделав вид, что просто трясу ушами, собакам это свойственно. – А ближе к делу можно? Кто обнаружил тело?

– Он, – ткнул в меня пальцем Дэйв. – Лично я спустился на лай, чтобы впустить собаку. А когда я вошел на кухню, то обомлел – судомойка лежит и не дышит, кузина тоже лежит, но хоть дышит, собака гавкает за дверью.

– А я следом выскочила, когда Эстер завизжала, – вставила Бэйби. – Когда я пришла, она уже была в обмороке, миссис Донован тоже подошла.

– А та девица на кухне еще теплая была. Короче, мы с кузинами минуты на две-три разминулись, вряд ли больше, – подвел итог Дэйв. – Почти что столкнулись в дверях.

– О господи, – сказал инспектор и привычным жестом взялся за голову.

– Не поминайте имя Его всуе! – призвал мистер Бейнс.

– Знаете, уважаемый, лучше помянуть – в этой истории только Господь и поможет разобраться! – ответил Рассел.

– Лучше дьяволу душу продайте, надежнее будет, – посоветовал Дэйв. Бэйби захихикала, Хелен (вот неожиданность!) улыбнулась, а Майя осталась невозмутимой. – Он хотя бы условия сделки выполняет, а что там после смерти будет – какая разница?

– Отличная идея. Как только встречу дьявола, непременно предложу ему заключить контракт, – пробормотал инспектор, глядя в блокнот с пометками. – Кто-нибудь слышал что-то еще?

– Гав, – сказал я и удостоился мрачного взгляда, мол, и с тобой побеседуем.

Прочие обитатели дома решительно ничего не слышали, кроме моего лая. Кто-то (кажется, Тоби, и я это ему припомню) даже хотел швырнуть в надоедливую собаку чем-нибудь тяжелым.

– А отчего умерла Минни? – спросила вдруг Бэйби.

– Не знаю пока, доктор скажет, – ответил инспектор. – Но на первый взгляд… имеются следы удушения.

Миссис Донован прижала руку к губам, и во взгляде ее метнулся страх. Интересно, подумал я. Она ведь знает, как умер Генри Уоррен, потом Лили, и служанка погибла подобным образом. В том же самом доме. Но не экономка же убила их всех, за что бы? Ладно еще хозяина и гостью, но чем ей помешала судомойка?

Итог опроса был краток: все спали. Дэйва и Эстер разбудил я своим лаем. Бэйби проснулась от ругани Дэйва, а после визга Эстер выскочила посмотреть, что происходит. Миссис Донован как раз собиралась идти на кухню и тоже услышала вопль мисс Бейнс. Никто ничего не видел (если не солгали).

Ключ от задней двери совали в цветочный ящик с геранями на окне, я сам видел, так что Минни пришла поутру и, судя по всему, приступила к делу. Рукава у нее были засучены выше локтей, на фартуке остались мокрые брызги, на полу лежали осколки тарелки и пара вилок, а на столе стоял таз с мыльной водой.

Дверь не была заперта, и вслед за Минни мог войти кто угодно, но я ничего не учуял! Не было там посторонних… Только что-то почти неуловимое витало в воздухе, но поди разбери, не игра ли это моего воображения. Кухня ведь, изобилие всевозможных ароматов.

Кошки, возможно, что-то видели, но общаться со мной они не станут, такова уж их порода. Собаку еще можно подкупить, а с ними такой фокус не пройдет, пробовал, знаю…

А главное – кому понадобилось убивать служанку?

Этот вопрос вслух задала Бэйби.

– Может, это убийство из ревности? – добавила она, не без намека глядя на Эстер. Та нахмурилась, но промолчала, держась за голову.

Инспектор тяжело вздохнул и посмотрел на миссис Донован.

– У погибшей был жених или приятель?

– Был, – ответила она. – Тед Фисби, он работает на ферме мистера Денби.

– Отлично, надо с ним поговорить…

– Это не мог быть он, – отрезала экономка.

– Почему вы так уверены?

– Потому что Минни приходила в пять утра, а с четырех до половины шестого на ферме дойка. Тед не мог отлучиться, за это его хозяин живо бы выставил. В полшестого молочник забирает бидоны, и если не успеть, то он попросту уедет, у него не один клиент, – просветила миссис Донован.

– Ну а если этот Тед закончил работу и быстро…

– Нет, не успел бы, – подсчитав что-то в уме, сказал Дэйв. – Если это та ферма, что ближе к реке… она? Ага. Дорога туда займет не меньше четверти часа, если не бегом или верхом… А я подхватился на лай точно в пять пятнадцать, на часы взглянул и захотел убить чертова пса! Такой сон не дал досмотреть!

– Но вероятность все же существует, – мрачно сказал инспектор и сделал пометку в блокноте. – Пять минут туда, пять минут сюда… Ладно, расспрошу этого Теда. Миссис Донован, не мог он приревновать убитую к кому-нибудь?

– Не думаю. Они встречались уже год с лишним, кажется, собирались пожениться, как подзаработают, – ответила экономка. – Если бы за Минни начал ухаживать кто-то еще, она бы не удержалась и рассказала, уверена. Порой она выдумывала себе ухажеров, но Тед – человек серьезный, он в ее байки не верил.

– Верил не верил, а проверить нужно… Благодарю, – Рассел встал. – Мисс Маккинби, я прогуляюсь до фермы. Вас не затруднит обождать меня?

– Я же сказала, что никуда не тороплюсь, – ответила Хелен. – Тем более что мы еще не завтракали. Не присоединитесь, инспектор?

– Благодарю, я возьму с полочки пирожок, – ответил он и урвал сразу три. Надеюсь, на мою долю тоже. – Время не ждет! Джинто? Ты идешь?

Я оглянулся на Майю, которая все это время хранила молчание, сказала лишь, что крепко спала и ничего не слышала, вздохнул и пошел следом за инспектором.

– Полицейский пес? – негромко спросила она. – Это ваш?

– Я думал, это здешний, – с деланым удивлением ответил Рассел.

– Нет, у мистера Уоррена не было собак, – сказала миссис Донован. – Этот пес явился с мисс Тагор.

– Я его не звала, – сказала мисс Тагор и отвернулась. Признаться, я огорчился.

– Что, старина, обиделись на девушку? – с ухмылкой спросил Рассел, когда мы отошли достаточно далеко от дома, а разглядеть нас можно было разве что в бинокль.

– Подите к черту, – после паузы ответил я, выбравшись из кустов и отряхивая пиджак. Перевоплощение – не самое приятное зрелище. – Это скорее она обиделась: я ее предал, пошел вот с вами…

– Я скажу, что у меня в кармане был бутерброд с колбаской, – серьезно пообещал инспектор и тут же, не меняя тона, спросил: – Как думаете, кому понадобилось убивать служанку?

– Не знаю, – честно ответил я.

– Смотрите… – Рассел вынул из кармана пирожок, предложил мне, а когда я помотал головой, откусил от него сам. – Уоррен убит. Вы знаете как. Лайза Брадшо убита. И служанка тоже. Что их всех объединяет?

– Инспектор, умоляю, давайте без дедуктивного метода, – поморщился я. – Ничего не имею против, но тут он не сработает!

– Ну а все же?

– Я не знаю, как именно были убиты девушки, и не могу делать выводы.

– У Брадшо сломана шея, – сказал инспектор. – На плечах и на руках есть синяки, но на горле нет. Она умерла не от удушья. Еще имеется ссадина – как будто у нее что-то сорвали с шеи. Ну, вы представляете, дернули с силой, она отступила, не удержалась на каблуках, а сзади ступеньки…

– Ясно, упала и… – я вздохнул. Лили была глупенькой, но в целом безобидной, жаль ее. – Голову она разбила там же?

– Ну да. Неудачно упала, ударилась затылком, а ребро ступени пришлось как раз на шею. Она точно не задушена.

– А Минни?

– Неясно. Я не специалист, это еще врач посмотрит, но у нее на горле такой же след, как был у Уоррена. Будто ее придушили чем-то похожим на садовый шланг, да с такой силой, что сломали шею. Вы сами видели, она не похожа на удавленницу.

– Да… – мрачно сказал я. – Какие-нибудь предположения имеются?

– Если прибегнуть к столь нелюбимому вами дедуктивному методу, служанка, скорее всего, могла что-то видеть. Или слышать. Или стащить, – ответил Рассел. – Курите?

– Нет, сейчас нельзя, – отказался я. – Чутье портится.

– А, простите, не подумал, – вздохнул он.

– Вы курите, мне не мешает. Просто самому не стоит злоупотреблять, – усмехнулся я. – И что же она могла слышать или видеть? Я помню, она говорила о ссоре в саду…

– Ну вот, – инспектор деликатно выдохнул дым в другую сторону. – Она ведь часто бывала в доме, так что могла опознать голоса.

– Она сказала, что не узнала их.

– Мало ли что она сказала…

– Шантаж? – коротко спросил я.

– Почему нет? Экономка ведь упомянула: девушка собиралась замуж, жалованье у нее небольшое, у ее жениха тоже. Вот и решила подзаработать!

– Да, это логично, – кивнул я. – Получается, она узнала того, кто был в саду с мисс Брадшо, и попыталась выпросить денег за молчание… за что и поплатилась.

– Так обычно и заканчиваются подобные истории, – задумчиво сказал Рассел. – Сколько служу, ни разу не встречал умного шантажиста, как в криминальных романах, всё дураки какие-то и бездари, попадаются на ерунде!

– А вам подавай серьезное расследование?

– Я бы не отказался, – хмыкнул он. – Хотя смерть Уоррена… интересная загадка.

– Более чем, – поддержал я. Энтузиазм инспектора был мне на руку. Мало ли что он сумеет откопать? – Думаете, это кто-то из домашних? Я о Минни, с Брадшо неясно, это мог быть какой-то ее знакомый…

– Да, с той девицей вовсе уж глухо. Толкнуть ее кто угодно мог, – вздохнул Рассел, – хоть мужчина, хоть женщина, да даже и ребенок, она же пьяная была и на ногах едва держалась. Может, сама упала, а ссадина… ну, за ветку зацепилась, там же розы кругом! Синяки – с кавалером повздорила… Да и ссориться она могла совсем не с убийцей. А улик нет. Служанка… Слушайте, Нолан, вы что-то там учуяли?

– Ничего, – ответил я, – в том-то и дело. Никто не входил в дом, во всяком случае, с заднего крыльца. Ладно, на самой кухне я мог не заметить, там много чего намешано, но ведь и на крыльце чужих запахов нет! С парадным то же самое, я проверил, пока вы опрашивали домочадцев. И никто из них погибшей не касался, ручаюсь. Чужие запахи есть, но они принадлежат кому-то, кто в доме никогда не бывал.

– Удобно иметь нюхача под рукой, – улыбнулся Рассел. – Жаль, что нельзя в каждом участке своего заиметь.

– Боюсь, нас на всех не хватит, – развел руками я. – На Особый отдел и то впритык, а для полиции, сами понимаете…

– Ну да, – кивнул он. – Вот и приходится вас вызывать, если вдруг что. И дай Бог, чтобы пореже в этот ваш Отдел обращаться.

Я только усмехнулся. Особый отдел не любил никто, несмотря на славную историю, которая насчитывала почти пять столетий. Еще веке эдак в позапрошлом Отдел гонялся за распоясавшимися фэйри, крутил руки зловредным домовым и помогал приструнить буйных призраков…

В начале правления королевы Виктории, когда магия в Великобритании мало-помалу начала исчезать, надобности в таких, как я, почти не осталось. Чем дальше двигался технический прогресс, тем меньше места оставалось волшебству, оно слабело, и все меньше появлялось на свет детей с врожденными способностями к магии, и надо еще было поискать тех, кто желал их развивать. Замкнутый круг.

В конце прошлого века случился Исход волшебного народа, после чего волшебства в Британии остались сущие крупицы…

Наш Отдел в те времена пренебрежительно называли Лавкой древностей и уже совсем было собирались расформировать за ненадобностью, но королева Виктория из уважения к былым заслугам позволила самым старым сотрудникам доработать до пенсии.

Дальнейшее показало прозорливость и дальновидность ее величества, когда из колоний вместе с потоком золота, пряностей и всяких диковин хлынула еще и лавина неведомого.

Стараниями археологов, колонизаторов и бизнесменов (причем последние по пронырливости могли дать фору первым двум вместе взятым) империя вела дела по всему миру и владела многочисленными колониями, откуда вывозились неисчислимые сокровища.

Самые разные амулеты, талисманы и проклятия обрушились на Британию настоящим водопадом. Никто даже не представлял, как с ними совладать, ведь привычные средства не работали! Действительно, какое дело персидскому джинну или индийскому дэву до хлебных корок или хладного металла?

Таким образом, противостоять им было некому, кроме все той же Лавки древностей. Вот так наш отдел из прибежища двух старых маразматиков постепенно превратился в гибрид Этнографического общества и детективного агентства.

В конце прошлого века худо-бедно удалось совладать с этим нашествием и превратить бурный поток в ручеек.

Но и сейчас забот хватало. Теперь на долю Особого отдела приходились все расследования необъяснимых происшествий, странных смертей, проклятий и всего прочего, могущего нести в себе крупицу волшебства.

Инспектор не мешал моим раздумьям. Он молча шагал рядом, посматривая по сторонам.

– Ага, вон она, ферма. Сейчас расспросим этого Теда.

– Я лучше отойду на минутку, – сказал я. – Ну, вы понимаете.

– Конечно, – кивнул он и деликатно отвернулся. – Долго вы там? Идем, Джинто!

Тед оказался рослым крепким парнем самой заурядной наружности. Он изрядно перетрусил, узнав, кто явился по его душу. А когда услышал, что Минни убита, вовсе побелел.

– Как же так… – растерянно выговорил он, хлопая рыжими ресницами. – Вот я ж ее до дома провожал, а теперь… Ох… Кто ее, мистер?

– Да вот и нам бы хотелось знать, кто ее… – ответил инспектор. Я принюхался: да, на умершей Минни имелся запах Теда, но уже чуть выветрившийся. Видимо, они обнимались накануне, но в доме этого парня не было. Так что на взгляд Рассела я помотал головой. – Ладно, расскажи-ка, когда ты видел Минни. Кстати, как ее полное имя? Мне сказали – Минни Ллойс, но…

– Минерва, – вздохнул Тед.

– Оригинально, – кашлянул Рассел и снова черкнул что-то в блокноте. – Ну так когда ты ее видел?

– Да вот встречал вечером, – ответил тот, комкая в руках кепку. – Мистер Денби вышел из дому – я телятам пойло готовил – и кричит, мол, поди сюда, твоя звонит! Он не запрещает телефон трогать, – пояснил Тед. – Ну я подошел, а Минни говорит, мол, сегодня у хозяев танцы, я поздно домой пойду, ты тоже… Ну я сразу все понял, говорю: конечно, Минни, встречу и провожу! Ну и проводил.

– А где вы встречались? – спросил инспектор.