Текст книги "Оборотень по особым поручениям"

– Я вообще молчал, – сказал я. Когда Майя назвала меня по имени, я почувствовал себя как-то странно. Может, и меня околдовали, как нашу экономку с невесть откуда взявшимся наследником?

– Но подумали. Ваши люди с такими вещами борются, причем чаще всего потому, что могут только зачинать наследников ночью, в темноте, под одеялом и в специальной ночной рубашке с прорезью… Да что вы смеетесь?! Об этом рассказывала по секрету одна учительница в миссии, совсем молоденькая.

– Ушла от мужа? – предположил я.

– Да, – кивнула Майя. – Кстати, об этом нужно рассказать Эстер: вылитая героиня романа! Вышла замуж за офицера от бедности, честно терпела пару лет, а потом влюбилась в молодого князя – увидела на охоте. И сбежала к нему пятой или десятой женой.

– А как она потом оказалась в миссии?

– Скучно было сидеть дома с остальными женами, а первый муж между делом как-то очень удачно умер… – Майя хмыкнула. – Его растоптал слон. Тоже на охоте. Ну а князь не возражал – чем бы жена ни тешилась, лишь бы не изменяла, да она и не думала: он, по ее рассказам, был очень темпераментным…

– Единение культур во всей красе, – притворно вздохнул я. – Только не говорите о таком мистеру Бейнсу, он не оценит.

– С какой стати я буду описывать ему классические позы и их вариации? – высокомерно спросила она. – Его ведь этак удар хватит, вряд ли он знает что-то интереснее миссионерской позиции!

Я не выдержал и засмеялся, представив Бейнса за этим вот занятием. На редкость непристойная картина, должен сказать.

– А вы ирландец? – поинтересовалась вдруг Майя.

– Нет, чистокровный британец, – ответил я. – Просто рыжий. Хотя как знать, может, где-то в глубине веков моя прапрапрабабушка и согрешила с ирландцем. А что?

– Ничего, просто спросила… – Она помолчала и добавила: – Как полагаете, это именно тот камень, что вам нужен?

– Сложно сказать, – я свесился с кровати и поднял свой пиджак. Чертов булыжник оттягивал карман, даже странно, что такой маленький камень столько весит! – С виду ничего особенного, верно?

– Н-ну… тянет от него чем-то скверным, но не сильнее, чем от других безделушек в этом доме.

– Да, я тоже что-то такое чую, но разобраться не могу, я же просто нюхач, а не узкий специалист! Ну да ладно, теперь надо отвезти его моему начальству. Есть ведь эксперты, вот пусть они и разбираются.

– И когда вы поедете?

– Прямо с утра, – ответил я, – нужно разобраться, пока у меня еще есть право находиться в этом доме.

– Не понимаю…

Майя нахмурилась, а в лунном свете, проникающем в окно, была так обворожительна, что я почувствовал себя двадцатилетним. «Влюбился по уши, идиот, – сказал мне тот внутренний Алекс, которого я воображал убеленным сединами дедушкой в кресле-качалке и с непременной трубкой (на пенсии-то уж можно начать курить постоянно, все одно скоро умирать). – Увидел красивую девицу, все дела побоку, а уж как дорвался до тела…»

«Кто до кого дорвался! – возразил я. – Я был стоек и довольствовался созерцанием!»

«Стоек он был, – гнусно хихикнул Алекс-старикашка. – Теперь удовольствовался?»

Я признал, что нет, не вполне. И, в общем-то, мои сорок без малого лет не висели грузом на плечах, а, наоборот, радовали накопленным опытом. И, судя по моей изодранной спине, не только меня.

– Черт побери, я же на службе, – невольно сказал я вслух, не в силах убрать руки от Майи. – Я же не должен разглашать секреты… Вдруг вы вторая Мата Хари?

– Вы ей льстите, – высокомерно ответила девушка. – Она отнюдь не была красавицей. Хотя, вполне возможно, владела какой-то магией либо всегда возила с собой запас приворотных зелий. Не так уж сложно напоить им кого-то, если сидишь с ним за одним столом или остаешься наедине.

Я невольно вздрогнул, вспомнив, как чуть не умер от какого-то зелья. Но верно говорят, что в капле – лекарство, а в ложке – яд! А не могла ли сама Майя…

– Я ищу только одно сокровище, – напомнила она, явно прочитав мои мысли. – И, Алекс, вы ведь обещали помочь мне с поисками кошки! Камень я вам нашла, теперь ваш черед!

– Сперва нужно проверить, он это или нет, – задумчиво ответил я, глядя на него. Показалось мне, или на тусклом камне вдруг появились золотистые прожилки, похожие на реки лавы на темной земле, а вокруг зароились искры? – Теперь, когда я завладел им…

Камень, до того холодный, вдруг обжег мне ладонь, и я невольно вскрикнул, выронив его. И еще мне внезапно стало тяжело дышать, и не потому, что меня охватил очередной порыв страсти, нет, не так, просто что-то сдавило шею, я дернулся, пытаясь нащупать, что сжимает мне горло, упал, кажется, с кровати… Перед глазами все плыло, я мучительно пытался вдохнуть или хотя бы ослабить удавку…

Яростный кошачий вопль раздался прямо над ухом, когти располосовали мне шею, и я вдруг понял, что могу дышать, хотя это было больно. Краем глаза я еще успел заметить мелькнувшую кошачью тень. Правда, сразу переключился на обнаженное колено Майи. Ну и все остальное, тоже обнаженное. Судя по такой реакции, я был вполне еще жив, хотя и немного подзадушен.

– Это правильный камень, – невозмутимо сказала она, помогая мне перебраться на кровать и подав воды – я надрывно кашлял.

– Почему?.. – выговорил я, чуть отдышавшись. – Почему вы так решили?

– Вы его взяли – и чуть не умерли, – ответила Майя. – Так бывает. Это не проклятие, просто у таких вещей бывают хранители. И если взять вещь без спросу, вор умрет.

– Но взяли-то вы, – прохрипел я.

– Мне камень не нужен, – улыбнулась она. – Он нужен вам.

Я вспомнил свои слова и вроде бы понял принцип. А заодно понял, как умер Генри Уоррен. Интересно только почему? Зачем ему-то понадобился этот треклятый булыжник, он же привез его по настоятельной просьбе из нашего Отдела… Для коллекции, что ли? Для коллекции… Я невольно подумал об этом особняке, набитом сокровищами и всякой дребеденью вперемешку, но так и не смог сформулировать догадку. Меня больше интересовало другое:

– А почему тогда хранитель не смог меня задушить?

– Потому что вы были со мной, – сказала Майя. – А у меня теперь тоже есть хранитель. Знаете, я все гадала, как бы подманить эту кошку поближе, а она пришла сама. Кошки всегда приходят сами, это же не собаки, которых только помани.

– Тогда я от вас не уйду, пока не избавлюсь от камня! – передернулся я. Горло болело, и очень сильно. На сравнение с собакой я не обиделся, потому что Майя попала в точку.

– Ну, воля ваша, – фыркнула она. Совсем как та кошка.

Я подивился иронии судьбы: я вроде бы нашел искомое, но увезти его не могу, мне как-то не хочется быть найденным со сломанной шеей в разбитом автомобиле! Если кошка охраняет Майю и заодно меня, потому что… ну… Одним словом, она меня знает. Кошка, я хотел сказать. И каким-то образом защищает.

– А если вы поедете со мной в Особый отдел, кошка сумеет противодействовать этому вот хранителю? – сообразил я.

– Нет, – ответила Майя. – Она привязана к дому, как все кошки. Это собаки привязываются не к месту, а к хозяину…

Я невольно фыркнул.

– Разве только взять с собой ее материальное вместилище. Оно спрятано где-то здесь, потому я и просила вас найти его поскорее! Если оно будет у меня, тогда мы сможем поехать в этот ваш Отдел… Но вашим магам я кошку не отдам! – сказала Майя.

– Не надо, что вы! Я же сказал, мне приказано найти камень, а никакую не кошку. Мне бы всучить эту штуковину специалистам, пусть сами разбираются! Они на этом собаку съели… Ну что вы смеетесь?!

Майя хохотала в голос, а я снова вспомнил, кто я такой, и тяжело вздохнул.

– Да, съели, и даже сожрали. Меня в том числе, а один знакомый из другой страны говорит, что его заездили. Угадайте, кто он?

Майя засмеялась еще громче, явно что-то представив.

– Он тоже нюхач? – спросила она, выдохнув.

– Отчасти. Чистых нюхачей мало, потому на нем и ездят все, кому не лень. У них там еще в ходу конная полиция, – сказал я и взмолился, убирая ее руку подальше от своей головы: – Да прекратите же вы меня гладить!

– А мне очень нравятся ваши волосы, – сказала она и улыбнулась так, что думы о камне напрочь вылетели у меня из головы. Валяется под кроватью и пусть себе валяется, не убежит! А вот как я завтра объясню, зачем явился к завтраку…

Верно! Письма-то мы так и не нашли!

День пятый

К завтраку Майя спустилась в обычном своем скромном платье, отдохнувшая и сияющая, а вот мистер Нолан, хоть и улыбался блаженной улыбкой, выглядел несколько утомленным, хотя, казалось бы, какие его годы?

Эндрю пока так и не рискнул выйти, а вот миссис Донован явилась, безупречно одетая, как обычно, аккуратно причесанная… и неожиданно похорошевшая. Так же, как и Эстер. Себя Майя видела в зеркале, поэтому не сомневалась, чему все трое обязаны этим преображением. Впрочем, она и прежде себя дурнушкой не считала.

Бэйби, видимо, тоже была в курсе подобных вещей, потому что посмотрела на них с завистью.

– И где изволит пропадать экономка целыми днями? – грозно вопросил Бейнс. – Мы вчера не смогли вас отыскать, чтобы помочь молодой даме!

Дэйв негромко присвистнул. Похоже, миссис Фостер поразила старшего Бейнса в самую печень, вот уж неожиданность!

– На месте нового хозяина я бы немедленно вас уволил! – припечатал тот.

– Вы пока не на его месте, – холодно ответила миссис Донован, раскладывая по тарелкам неизбежную яичницу. – Ну а мне нездоровилось. Вдобавок я имею право на выходной день раз в неделю.

Бэйби тихо хихикнула и ткнула локтем Эстер. Та сделала вид, будто ничего не понимает.

– Не знаю, кто станет хозяином дома, – произнесла Хелен, намазывая масло на хлеб, – но я бы настоятельно советовала ему первым делом сменить кровати на те, что не скрипят! Это невыносимо! С одной стороны шумят, с потолка что-то сыплется…

– Но не скрипит! – вставил ее брат, выглядевший примерно так же, как и Алекс.

– Скрипит! – разозлилась она.

– Там нет кровати, – ляпнула Эстер и побелела. К счастью, замечтавшийся папаша Бейнс пропустил откровения дочери мимо ушей. Все сделали вид, будто ничего не услышали, только Бэйби громко закашлялась.

– А мне, – с тонким чувством момента вступила Фиона, – ночью приснился дядя Генри, можете себе представить?

– Так это ты визжала? – спросил Тоби недовольно. Он эту ночь провел явно не в объятиях Бэйби.

– Я не визжала, – покачала головой его младшая сестра. – Я подумала, что раз это сон, то ничего страшного не случится, если я поговорю с дядей.

– Фиона… – мрачно начал мистер Бейнс, но она продолжила, не обращая на отца внимания (Майя давно заметила, что главу этого семейства слушаются исключительно формально):

– Он сказал что-то вроде: «Привет, малышка, хочешь, я покажу тебе кое-что интересное?»

Дэйв подавился, Джон тоже, а Тоби сделал вид, будто ничего не слыхал.

– Я ответила, что хочу, конечно же, – продолжала Фиона, – и тогда он сказал: «Идем со мной, я покажу тебе тайники!» Я и пошла… А когда очнулась, то стояла возле китайской вазы, про которую Дэни сказал, что она поддельная. Я засунула в нее руку, а там оказалось кольцо…

Она показала массивный, явно мужской перстень в виде скарабея.

– Фиона! – начал краснеть ее отец.

– Можно? – попросил Дэйв и подбросил перстень на ладони. – Судя по весу, вполне может оказаться золотым. Или свинцовым, крашенным под золото: дядюшка явно был шутником! Держи.

– Ну и ладно… – Фиона забрала украшение. – Можно переделать его в медальон. Да, папа?

Видимо, мысль о золоте несколько отрезвила Бейнса, потому что он молча кивнул и принялся выбирать из тарелки неповрежденные части яичницы.

– Почему нельзя выкинуть из дома этих проклятых кошек? – спросил он мрачно. – Их вопли всю ночь не давали мне спать!

Дэйв снова поперхнулся, а Майя сделала вид, будто ее это не касается. А вот Алекс, отметила она, краснеет очень забавно: сперва загораются кончики ушей, потом уже лицо…

– Ведь они по весне вопят, разве нет? – спросила Фиона наивно.

– Хорошему коту и в августе март, – выпив воды, сказал Дэйв. – Ох… так и помереть можно.

– Да, вполне, если кто-то узнает об истинной причине этого кошачьего концерта, – произнес вдруг Тоби и мрачно взглянул на Бэйби, а потом на вторую сестру.

Бэйби взгляд проигнорировала, а Эстер ответила брату крайне недобрым взглядом. Согласие в семействе Бейнс даже не ночевало, отметила Майя, хотя с виду все было благопристойно. Впрочем, они ее не интересовали, а вот сидящий чуть наискось Алекс…

«Боги милосердные, не хватало влюбиться в британца! – невольно подумала она. – Он, конечно, хорош, и дар у него редкий, у нас бы его насильно заставили понаделать детишек, чтобы дар этот не пропал, вдруг у кого тоже проявится! Только он здешний, а мне скоро уезжать, с кошкой или без…»

Тут Майя встряхнулась, фыркнула про себя: «Ну что ж, пара дней еще есть! На поиски. И пара ночей на все остальное».

– Ты о чем? – не понял Дэниел.

– Да так, о всяком… Например, почему мистер Нолан подозрительно много времени проводит с мисс Тагор, а также почему мисс Тагор, прежде вроде бы не интересовавшаяся сокровищами дядюшки Генри, вдруг принялась за поиски, да как шустро! – сказал Тоби. Глаза у него были недобрыми, и Майя ответила ему таким же злым взглядом. – Казалось бы, мы должны быть в равных условиях, мистер Нолан?

– Вы и так находитесь в равных условиях, – пожал тот плечами, не удержался и почесался о спинку стула. Бэйби снова захихикала, а Майя сконфуженно подумала, что стоило бы подпилить ногти, а не затачивать их. – А мой интерес к мисс Тагор, представьте себе, не имеет ничего общего с вашим предполагаемым наследством.

На этот раз чуть не закашлялась сама Майя. Да, поистине, лгать с таким невозмутимым выражением лица могут только британцы!

– Ну да, равно как и интерес моей… хм… невесты к моему кузену, – хмыкнул Тоби. – Видимо, он более перспективен, на ее взгляд.

– Тоби, я не дам тебе в морду за такие слова только потому, что между нами стол, – преспокойно сообщил Дэйв. – Ну и челюсть сломать могу, я боксом занимался. Как всякий уважающий себя писатель, скажу я тебе, идеальная реакция на критику – прямой в челюсть. Ну, можно и хук слева, кто каких тенденций придерживается…

– А я дам, – произнесла Бэйби, осмыслив сказанное, встала и грохнула тарелку… нет, не об голову Тоби, как того ожидала Майя, а просто об пол. – Я тебе больше не невеста. Весь в папашу, хоть он тебе и не родной! Ну, не та мать, что родила, а та, что воспитала, а у тебя папочка… Дэйв, вызови такси, будь другом! Я пока шмотки соберу. Будь проклят тот день, когда я связалась с этой семейкой!

– А мы? – шепотом спросила Фиона, а Эстер покивала.

– С мужской частью семейки! – нашлась американка и гордо удалилась.

Дэйв, к слову, никуда не пошел, пояснив:

– Остынет и вернется. Но ты, Тоби, не при дамах будет сказано, зарвался.

– В чем же это? Разве не ты с нею…

– Я с нею прекрасно проводил время, но не в том смысле, о котором ты подумал. Девушке было скучно, а ты уныл, как пересказ развеселого любовного романа в исполнении старой девы.

– Дэйв! – одернула его Хелен.

– А ты не перебивай, когда я говорю всерьез, – ответил он тоном, которого Майя у него ни разу не слышала. Алекс тоже насторожился, а это что-то да значило! – Жених выискался… Думал, если она дочь геолога, то поможет тебе бриллианты искать? Твой папаша уже нашел, два дня напролет полировал!

Старший Бейнс зашипел, как закипающий чайник.

– Зато люстру помыли, – невозмутимо сказала миссис Донован, – еще бы на место ее повесить.

– Ты откуда… – начал было Тоби, но Дэйв не дал ему договорить.

– Ты и не думаешь на ней жениться. Неподходящая партия – вульгарная американка, манер никаких, денег нет, к тому же ты не первый… претендент на ее руку. Думаешь, я не знаю, что ты нашептывал Лили на танцах, а? Не-ет, я все слышал, – улыбнулся Маккинби, – у меня прекрасный слух, тренированный, в наших кругах иначе нельзя, не то упустишь полсловечка, и съедят-с!

Майя, признаться, не обратила внимания на то, о чем говорили Тоби с Лили и говорил ли вообще, а вот по взгляду Алекса было видно – и он тоже что-то такое уловил.

– Прекрати эту клевету! – прогремел очнувшийся Бейнс.

– Это не клевета, – преспокойно сказал Дэйв. – Это чистая правда.

«Кажется, у Уорренов в крови заложено устраивать другим пакости, вольно или невольно, а еще выдавать себя не за тех, кто они есть на самом деле», – подумала Майя, поднялась и выскользнула за дверь. Алекс проводил ее взглядом, а остальные так увлеклись ссорой Маккинби с Бейнсом, что не обратили на нее внимания.

Бэйби, как и предполагала Майя, как попало швыряла вещи в чемодан и плакала, размазывая слезы по круглым щекам.

– Не плачь, от этого не будет толку, – сказала Майя, прислонившись к косяку. – Кстати, такси тебе не вызывали.

– Сама вызову! – Бэйби бросила на пол очередную блузку и повернулась к ней. – Ты вот… ты тоже думаешь, я изменяла Тоби? С Дэйвом или еще с кем?

– Нет, – ответила Майя, потому что прекрасно это чуяла. – Не думаю. А ты в самом деле дочь геолога?

– Ну да, – шмыгнула носом та и села на кровать. – Я не очень хорошо разбираюсь, специально-то не училась – туда девушек не берут, ретрограды поганые! Но от отца наслушалась всякого. Мама ругается, что лучше бы за моряка дальнего плавания вышла – того тоже по полгода нет дома, но хоть все комнаты камнями не завалены!

– Не переживай, – Майя подсела к Бэйби. – Не стоит он того. Или ты так его любишь?

– Ну… – та задумалась. – Уже нет. Он симпатичный, серьезный такой, правильный, но скучный, как сборник псалмов его папаши!

– Дэйв сказал примерно так же.

– Я думала его растормошить, но… – Бэйби покачала головой. – Нет. Я тут не выживу, я чужая.

– Я тоже, – улыбнулась Майя. – Но я и не собиралась тут оставаться. Сделать бы дело – и домой…

– А… мистер Нолан? – с интересом спросила та, явно позабыв о своих страданиях. – Он как?

– Огонь, – честно ответила Майя.

– А я с Дэйвом даже не целовалась, – шмыгнув носом, сказала Бэйби. – Вот правда, и мысли не было! С ним весело, уютно, но… нет. Так даже лучше, потому что не надо смешивать личные отношения и бизнес! С Эсти и Фиа я договорилась, ты слышала. Дэйв тоже наверняка поможет, у него связи есть. Вот…

– Так ты уедешь сейчас же?

– Да нет, это я сгоряча, – та подобрала с пола одежду. – Билет еще менять, тягомотина… Уж потерплю два дня, но пусть папаша Бейнс знает, что его распрекрасному пасынку дала от ворот поворот вульгарная американка, а не наоборот!

– Ты не вульгарная, просто темперамент такой, – улыбнулась Майя, и тут из-за приоткрытой двери высунулся собачий нос. – Боже, Джинто, что тебе тут понадобилось? Подслушивал, да?

Спаниель подошел, положил голову ей на колено и блаженно вздохнул.

– Он такой милый! – Бэйби почесала пса за ухом. – Ты его заберешь с собой?

– Нет, – помолчав, ответила Майя. – Он же умрет от жары. Знаешь, британцы с трудом живут в нашем климате. Вот как мой отец – вроде бы и привык, и служил сколько-то лет, но подхватил малярию и скончался, а кроме малярии там еще десятки болезней. Мы-то привыкли, можем и не заметить, а чужаки умирают сотнями.

– Жалко, – грустно сказала Бэйби. – Глянь, как он на тебя смотрит! Прямо как человек… А ты его бросишь.

– Зато здесь он доживет до старости, а у меня на родине протянет год-другой, – отрезала Майя, стараясь не смотреть на пса, у которого были глаза Алекса, светло-карие, почти янтарные на свету, человеческие. – Он меня знать не знал еще пару дней назад, наверняка у него есть хозяин…

– Ну может, это была любовь с первого взгляда, – сказала Бэйби задумчиво, но не поняла, почему спаниель с тяжелым вздохом рухнул на пол и попытался закрыть морду лапами. Майя-то знала – он подумал о вездесущих, чтоб им провалиться, любовных романах.

Признаюсь, я не был рад услышать такое. Вернее, я прекрасно понимал, что Майя останется здесь ровно до тех пор, пока не найдет свою кошку. А вот пес ей совсем без надобности. В смысле, пока пригодится, но как только нужда в нем отпадет, Майя уйдет и вряд ли оглянется. А я плюну и пойду за следующим заданием, благо дел хватает. Это вот подвернулось, я еще радовался его сложности… Ну вот, нарадовался!

Настроение было испорчено бесповоротно – лучше бы я и не ходил за Майей, а слушал перебранку Бейнсов с Маккинби (из которой последние вышли победителями). Я давно подозревал, что настоящий Дэйв не богемный малый и не бездельник, за которого дела ведет сестра. Та тоже была хороша, но… Следует признать, что наш мир – это мир мужчин. И круги, в которые вхож Дэйв, вряд ли станут доступны Хелен в ближайшие годы.

Она вовсе не волочит на себе бездельника-брата, у них взаимовыгодное сотрудничество, подумал я. Вероятно, он предоставляет информацию (а в клубах она льется рекой), а она использует. Либо они вместе составляют планы… Огден понадобился Хелен, полагаю, чтобы поиграть самой: своего капитала жаль, брат не даст разгуляться так, чтобы спустить все деньги на неудачной сделке (я был более чем уверен, что Дэйв та еще пиранья). А Огден не обеднеет. Я тут на досуге навел справки о его состоянии и чуть не онемел.

Но и Хелен не марионетка, характер у нее под стать брату. Значит, у них действительно тандем… и вполне удачный, судя по моим данным.

Погрузившись в свои мысли, я перестал следить за гостями, а тем временем поиски сокровищ переросли в поиски писем.

Логичнее всего было бы поискать их в сейфе – где же еще держать интимную переписку? Но увы! Открыть его не было никакой возможности. Я уже упоминал, что Генри Уоррен был человеком далеко не бедным, а вдобавок крайне изобретательным по части неприятных шуток.

Защитить весь дом он бы не сумел – не хватило бы средств. Так охраняют сокровища короны, кое-какие музеи, банки, но в частном доме Уоррен мог позволить себе только сейф. Но вот на него он навешал все, что было ему по средствам!

О сейфовике-хранителе я уже упоминал. Вреднейшее создание: если бы не оно, давно можно было бы проверить сейф и узнать, не в нем ли хранится камень (логично ведь спрятать такую ценную вещь именно туда!). Но нет, при попытке взлома сейф должен был самоуничтожиться, и что случилось бы с окрестностями, окажись внутри камень, никто не брался предположить. Безопасно вскрыть сейф тоже бы не вышло – мы не знали свойств камня. Проще было выждать неделю, чем рисковать людьми, иначе не было бы тут наследников…

Я уже не раз упоминал о мерзком чувстве юмора Генри Уоррена и его богатстве, и это неспроста. Он потратился не только на сейф, но еще и на магическое завещание. Это его шуточное вроде бы условие – наследники могут неделю искать сокровища, где им вздумается, – было отнюдь не шуточным. Если не впустить их в дом и не предоставить свободы действий, в момент оглашения завещания не сработает заклинание, и сейф опять-таки самоуничтожится с непонятными последствиями. На дом-то со всем этим барахлом плевать, но камень!.. В итоге начальство решило пожертвовать моим временем, а не другими ресурсами (взломщики-то есть, я знаю, но услуги их стоят неимоверно дорого!) и дождаться момента оглашения завещания. Тогда сейф откроется для нового владельца, ну а как забрать камень – уже не моя забота. Я тут просто за порядком приглядываю и посматриваю вокруг – были предположения, что Уоррен мог держать камень не в сейфе, а подпирать им дверь, с него бы сталось. Как, собственно, и оказалось…

Ладно, хватит размышлений, от них и так уже голова шла кругом.

Выйдя из дома, я отыскал укромный уголок, сменил облик и вернулся на крыльцо уже человеком (полчаса назад я ушел из столовой под предлогом срочного дела, а сам в другом облике отправился к Майе).

– Проходите, мистер Нолан, – ровно произнесла экономка, впустив меня. – Господа уже в гостиной. Во всяком случае, большинство из них.

– Спасибо, миссис Донован, – кивнул я.

В гостиной как раз разгорался скандал.

– Миссис Фостер на вас понадеялась, а вы! – ревел Бейнс.

– А мы не сыщики, – ответствовал Дэйв, пожав плечами. – Что ж вы сами не поищете?

Бейнс в ответ басил об уважении к старшим и обязанностях джентльмена по отношению к даме. Любопытно, когда это он стал таким вежливым?

– Могу ли я узнать, о чем речь? – осведомился я.

Хелен с отстраненным видом терла висок, Дэниел комкал платок и явно из последних сил сдерживал кашель, Фиона и Эстер о чем-то шушукались, а Тоби грыз костяшки пальцев. Огден с Хелен куда-то подевались, но никто, кажется, не обратил на это внимания. Ну а Майя с Бэйби так и не вернулись.

– Да об этих письмах! – Дэйв махнул рукой. На мизинце красовалось кольцо-печатка. – Которые просила найти та веселая вдовушка.

– Не смейте говорить о ней так! – взвился Бейнс.

Эстер подняла брови, а романтичная Фиона восторженно округлила глаза.

Да, кажется, миссис Фостер поразила их папашу не то что в печень, а даже и в селезенку. Ну либо у него уже пошли метастазы.

– Миссис Донован, – повернулся я к невозмутимой экономке. – Вы не подскажете, где мистер Уоррен хранил личную переписку?

– В спальне, – не колеблясь, отозвалась она. – Только я не знаю, как открывается его бювар.

– В смысле – не знаете? – не понял я. – У вас нет ключа?

– Ключ не нужен, – объяснила она, расправив передник. – Там есть довольно хитрая вещица. С виду это глобус, но если что-то повернуть, то получится стол.

– Хм, – я заметил, что Дэйв и старший Бейнс прекратили перебранку и с интересом прислушиваются. – Что ж, показывайте, где это. Попробуем открыть.

«Хорошо хоть, Бэйби здесь нет, иначе она непременно предложила бы вскрыть глобус шпилькой!» – подумал я. Звучало нелепо, но так, видимо, казалось мне одному.

– В крайнем случае, взломаем, – заметил Дэйв беззаботно. – Долго ли?

Бейнс явно разрывался между нежеланием портить наверняка недешевую вещь и стремлением угодить прекрасной вдове.

– Позвольте я попробую, – вдруг предложил Дэниел и закашлялся. Все с удивлением повернулись к нему (обычно в беседы Дэниел не встревал, предпочитая слушать молча). Чуточку смутившись от всеобщего внимания, он с трудом выговорил сквозь кашель: – Я видел подобную вещь в музее. И примерно представляю, как она должна открываться.

– А давай, – охотно согласился Дэйв и встал. – Ну, миссис Донован, показывайте, где это!

В гостиной остались только Тоби и мистер Бейнс, остальные гуськом направились в спальню Генри Уоррена…

Личные комнаты покойного были обставлены с претензией на шик. Украшенный янтарем камин, по полу в беспорядке разбросаны шкуры и шелковые персидские ковры (я поморщился при виде такого варварства), стены отделаны, похоже, дубовыми панелями.

Зато здесь не было никаких статуэток, фигурок, картин и прочего барахла. Потрясающий контраст с остальными комнатами, захламленными до предела!

Я обратил на это внимание еще когда впервые осматривал дом. Но, признаюсь, распотрошить глобус я не додумался.

– Вон там, – без особой нужды указала миссис Донован, остановившись на пороге.

У окна на подставке красовался глобус высотой мне по плечо.

«В штуковине такой величины можно перевозить не то что контрабанду, а и беглых преступников! – подумал я. – Интересно, как его сюда втаскивали, через окно, что ли?»

Дэниел бросился к нему, как умирающий от жажды к роднику. Руки его дрожали, щеки пылали лихорадочным румянцем.

Он ощупал гигантский шар, что-то нажал, повернул – и глобус распался на столик и нечто вроде трюмо, только вместо зеркал оказались полочки.

С восторженным вскриком Дэниел схватил что-то, при ближайшем рассмотрении оказавшееся маленьким кинжалом экзотического вида.

Постойте, я ведь его уже видел, только на рисунке!

От этой вещицы так разило магией, что мне захотелось открыть окно и избавиться от фантомной вони.

Мой предупредительный возглас запоздал: Дэниел держал оружие, сложив ладони лодочкой, и любовался страшноватой отделкой. С рукоятки кинжала скалилась мерзкая рожа (похоже, какой-то туземный божок), из раззявленного рта которой словно вытекал ручеек крови. Рожа выглядела крайне злорадно.

Конечно, это была всего лишь чеканка да эмаль, но я все равно поежился.

– Фу, какая гадость! – воскликнула Фиона, а Эстер согласно кивнула и добавила:

– Главное, не показывай папе, он скажет, что это сатанинская игрушка.

– Кхм, – прочистил горло Дэйв. – Мы, вообще-то, письма искали.

Дэниел вздрогнул, как внезапно разбуженный человек, и повернулся к нам.

– А можно?.. – произнес он просительно. – Можно я оставлю его себе? На память? Вряд ли мистер Уоррен использовал подлинник для разрезания бумаги, это явно копия, но очень талантливо сделанная! А я всегда увлекался непальскими безделушками…

Наследники переглянулись.

– Вряд ли кто-то будет против, – сказал Дэйв, посмотрев на кинжал, и зябко передернул плечами.

– Спасибо! – Дэниел баюкал кинжал, как младенца, а из темного угла мне вдруг снова послышалось довольное хихиканье.

– Мы ищем письма, – напомнил я, стараясь не поддаваться иррациональному желанию сбежать, и, шагнув вперед, принялся выдвигать многочисленные ящички.

Любовные послания миссис Фостер, аккуратно уложенные в деревянную шкатулку, оказались в одном из верхних.

Я начал бегло просматривать их, чтобы убедиться в отсутствии там чего-то дорогостоящего и не принадлежащего этой даме. С чувством юмора Генри Уоррена… он вполне мог вложить в какой-то конверт нечто ценное. Кстати, конверты я тоже внимательно осматривал – мало ли, вдруг попадется редкая марка. (Да, от романов тоже бывает польза!)

Девушки с любопытством бродили по спальне, миссис Донован молча стояла у двери, а Дэниел любовно рассматривал свою новую игрушку. Дэйв же заглядывал мне через плечо (хотя роста ему на это едва доставало).

Из очередного конверта выпало… выпали…

Признаюсь, я остолбенел, разглядывая эти… изображения.

Дэйв восторженно присвистнул и заметил:

– Я и не знал, что у дяди такой талант к фотографии!

– Что? Что там? – спохватилась Эстер, и я поспешно спрятал письма обратно в шкатулку. Девушкам такого точно видеть не следовало, это ведь даже не сюнга!

– Ничего интересного, – правильно истолковал мое замешательство Дэйв. – Каталог для мужчин. Ну там… подтяжки для носков, модные панталоны, курительные принадлежности. Зачем дядя это сюда засунул?

– Думаю, случайно, – произнес я, чувствуя, как пересохло горло, и посмотрел на Маккинби с благодарностью. – Пожалуй, теперь следует позвонить миссис Фостер.

Инспектор появился незадолго до того, как подали чай, и сперва зашел ко мне в коттедж – мы условились об этом заранее.

Мне было нелегко оторваться от Майи, но, во-первых, это уже выглядело неприлично, а во-вторых, мне требовалось подышать свежим воздухом. Я ведь говорил, что фон от всех безделушек шутника Генри сбивает нюх, так что мне позарез нужно было сделать передышку.

– Я тут пирожных к чаю прихватил, – сказал Рассел, поздоровавшись, и показал большую коробку. – Для девиц. А то бакалейщик сказал, что мистер Маккинби закупил припасов и ящик консервов и заявил, мол, вы там на осадном положении и вообще голодаете.