Текст книги "На семи ветрах"

Анна
Песенка заклёпочника

(на мотив «Острова невезения», специально для литературно-поэтического клуба «Шаг навстречу»)

 
Милые писатели, авторы кино,
На душе досадно мне и в мозгу черно,
Я у всех расспрашивал, лазал в Интернет:
Самого-то важного – не было и нет!
 
 
Вычитал со страхом я, сполз из-за стола,
Шапка Мономахова, дескать, тяжела:
Что там Пушкин выдумал, я ищу везде:
Где, простите, выкройка? Масса брутто где?
 
 
А в кошмарной «Матрице» – логика молчит,
Я уже замаялся физику учить,
Нео бьёт без роздыха вражеский патруль!
Что за плотность воздуха, что за плотность пуль?!
 
 
Прямо руки потные и тоска в груди,
Ты на «Гарри Поттера» лучше не ходи!
Лестницы проклятые, с ходу не поймёшь,
Где лебёдки спрятаны, дайте мне чертёж!
 
 
Полное позорище, фильм заколебал,
Расскажу про Золушку, и про ейный бал:
Верно всё за вычетом сущих мелочей:
где у платья вытачки, сколько их вообще?
 
 
Родион Раскольников вёл духовный спор.
Три страницы скоренько он таскал топор,
У парнишки нравного в голове мура,
В книге нету главного – сплава топора!
 
 
Жажду объяснения, плачу и брюзжу,
Я вам про Онегина тоже расскажу:
Пафосу дуэльного напустил поэт,
Но какой модели был каждый пистолет?
 
 
И про Чебурашку я тоже не просёк.
Пил зверюга в ящике цитрусовый сок,
в массе апельсиновой затерялся хам.
Живо на весы его, сколько килограмм?!
 
 
Катерина с берега кинулась в волну.
Что ж вы не измерили в речке глубину?
И о Красной Шапочке тоже две строки:
С чем носила лапочка бабке пирожки?
 
 
А ещё неведомо, прям горит душа:
Каска Дарта Вейдера – как он в ней дышал?
Где моя дедукция, гуглю чертежи!
Сочинил конструкцию – схему приложи!
 
 
Авторы, послушайте мой народный глас:
Что по будням кушает резвый ваш Пегас?
И засело намертво: где длина хвоста,
след копыт в диаметре, в холке высота…
 

Анна
Последнее чаепитие

(специально для литературно-поэтического клуба «Шаг навстречу»)

 
Вот персонаж. Красавица, богиня!
Скромна в любви, бестрепетна в бою!
И я сейчас у этой героини
возьму-ка небольшое интервью…
 
 
– Ваш замок пал – пожар, землетрясенье!
Бежала прочь безумная толпа,
и шёл огонь, и не было спасенья,
везде валялись кости, черепа,
 
 
Ваш юный паж, и предан, и отчаян, –
он умер, госпожу закрыв собой!
– Ну, что поделать… Надо выпить чаю:
календула, жасмин и зверобой!
 
 
– Когда враги короной увенчали
злодея – что сказали вы тогда?!
– Ах, господа, давайте выпьем чаю,
Давайте выпьем чаю, господа!
 
 
– Кругом разруха, гибнут полководцы,
правитель – не сторонник полумер!
Как жить, скажи? как мыслить, как бороться?!
– Давайте выпьем солнечный пуэр!
 
 
– Вас кинул муж, вас обманул любовник,
а ваш отец вам вовсе не отец!
– Запомните: мелисса и шиповник,
а также клевер, мята и чабрец!
 
 
– Пришёл Властитель Тьмы, и правит сила,
и обезглавлен Орден Чёрных Роз!
– Цейлонский чай очистит от токсинов!
Излечит аллергию и цирроз!
 
 
В стране бардак, доносы и наветы,
ликуют палачи, и нем закон!
Сударыня, что скажете на это?!
– Смородина, анис и кардамон!
 
 
Везде потоп, чума, коронавирус,
и некуда бежать, мы все умрём!
О просвети нас, грешных, сделай милость!
– Давайте выпьем чаю с имбирём!
 
 
…Ты в ярости, ты порвала колготки
и целый флот взяла на абордаж…
– Ах, господа… Давайте выпьем… водки!
И пусть помрёт никчёмный персонаж!
 

Андрей
Домашнее задание, или Сказка – ложь, да в ней намёк;)

– Издеваются над ребёнком, – молвил парень тринадцати лет…

А всего-то попросили его родители прибраться в квартире, пыль протереть да пропылесосить. Ну и посуду помыть, ежели силы останутся. К слову сказать, избалованный был парнишка (Лукой звать), тряпки отродясь в руках не держал, зато со смартфоном да с планшетом обходился искусно, в программисты метил. Отжал кое-как тряпку, повозил под кроватью да так мокрую и пыльную оставил на полу, побежал отвечать на срочные сообщения в чате.

Вроде как вздохнул кто-то. Или показалось Луке: столько звуков чудны́х издавали любимые его гаджеты. Немудрено и спутать. Пропустил Лука странный вздох мимо ушей, ушёл с головой в переписку. А там и поиграть захотелось, выходной как-никак…

Через полчаса только вспомнил, что стои́т уборка, его дожидается. Схватил тряпку да давай по полу елозить, оставляя за собой разводы. Так тряпку и не сменил ни разу, не отжал толком, хотя прошёлся уже по всем углам. Сразу видно – новичок Лука в домашних делах, руками двигает, а мыслями находится далеко-далеко отсюда. Вот и толку никакого.

– Ох, горе ты моё луковое, – раздался над ухом чей-то возглас, но Лука снова проигнорировал странные звуки, ведь никого в комнате не было. Не иначе как слуховая галлюцинация приключилась с Лукой. Переутомился парнишка. А впереди ещё ждала его встреча с пылесосом.

Не представлял себе Лука, как подступиться к сему загадочному гаджету с хоботом, начал гуглить. Нашёл видеоурок на ютуб-канале «Квартирный вопрос», вытащил пылесос из кладовки, врубил на полную мощность. Тут же исчезла в ненасытной пасти чудища пара грязных носков, по привычке брошенных Лукой перед сном возле кровати. Дальше было не лучше! Эх, жаль, не видел Лука старого доброго мультика, где Винтик со Шпунтиком пылесосили комнату коротышек. А то бы знал все последствия варварского обращения с агрегатом носатой конструкции, именуемым пылесосом…

И тут кое-кто не выдержал.

– Да что ж это творится, люди добрые! – теперь уже громко и внятно зазвенел поверх пылесосьего рёва чей-то возмущённый голос, и перед Лукой прямо из ниоткуда появился странный коротышка, удивительно похожий на домовёнка Кузю. Впрочем, мультика про домовёнка Лука тоже не видел, а то бы опознал непрошеного гостя. А незнакомец и не думал представляться, и как его звали на самом деле – осталось тайной. Но то, что перед Лукой стоял именно домовой – неоспоримый факт. А Кузьмой он там был или Тимофеем – не так уж и важно.

Застыл Лука, как истукан, глазами захлопал. Тем временем домовёнок выхватил у него трубку пылесоса и со знанием дела стал чистить ковровые дорожки. А пока пылесосил, всё поглядывал на парнишку, мотает ли тот на ус, впитывает ли полезные в быту знания. А Лука всё хлопает глазами, никак не придёт в себя от неожиданно свалившейся на него чудесной помощи.

Кузя же, отложив пылесос, стал набирать в ведро воду, дабы перемыть заново полы да поучить уму-разуму молодого хозяина. Набирает воду, а сам хитро́ так, исподлобья, глядит на Луку, не иначе как замышляет что-то. Схватил ведро, да как согнётся в три погибели, застонет:

– Ну чего уставился, подсобил бы лучше!

Лука вышел из оцепенения, выхватил ведро у Кузи, понёс на кухню.

– Тряпку прополощи да выжми как следует, – увещевал домовёнок неуклюжего паренька. – А я пока посижу тут в уголочке, отдохну малость.

Вот так, под руководством опытного наставника продолжил Лука выполнять «домашнее задание» родителей. Вытер насухо пол и приступил к мытью посуды.

– Всему-то вас учить, молодых, надо, – всё ворчал Кузя, контролируя процесс. – Да не брызгай так, окаянная твоя душа, а то стены мыть придётся. И посуду не перебей, гляди, куда ставишь!

Лука исправлялся, покорно следуя мудрым советам домового.

Под конец Кузя (дабы не перегнуть палку) скомандовал:

– Сковородку оставь, сам начищу.

Лука облёгчённо вздохнул, а домовой подставил к мойке табурет и, ловко забравшись на него, стал надраивать сковородку до блеска.

– Учти, малыш, два раза учить тебя я не собираюсь! Много чести! – заявил Кузя. Ещё что-то пробурчал себе под нос и добавил:

– Да и нельзя нам показываться людям!

Не успел Лука поблагодарить своего избавителя, как домовёнок исчез. Лука опешил, но быстро пришёл в себя и в поисках Кузи даже заглянул под раковину.

Ничего кроме мусорного ведра он там не обнаружил.

И тут удивительная метаморфоза произошла с Лукой. Поглядел он на полное ведро мусора… и пошёл его выносить.

С ведром в руках и застал его звонок в дверь. Шальная мысль («Вернулся!») на мгновение мелькнула в голове Луки, а на губах застыла улыбка.

Но это были родители, кто же ещё? Незачем было домовёнку возвращаться: «домашнее задание» выполнено. Но если бы мы могли увидеть его сейчас, то обнаружили бы на его лице довольную улыбку.

Такую же, с какой Лука встречал родителей.

6. За семью замка́ми: стихофразы

Анна
Предисловие к разделу

Русская фразеология для одного из авторов этой книги – не просто область научных исследований. Это живая стихия и созидательная сила, которая вдохновляет, помогает, волнует, с которой хочется вести диалог и просто быть рядом.

Жанр стихофразы, как можно догадаться по его названию, соединяет в себе стихотворчество и фразеологию.

Любая стихофраза – это стихотворение с заглавием-фразеологизмом, причём содержание поэтического текста раскрывает смысл или смыслы заглавного фразеологизма, его мотивационную основу, сочетаемостный, ассоциативный, культурологический потенциал.

Отдельные грани значения, стилистики, эмоционального наполнения фразеологизма обязательно наследуются в стихотворении и развёртываются в нём. Что-то преобразуется, варьируется, домысливается, впрочем, не вступая в противоречие с заглавием, но обогащая и дополняя его.

В стихофразах максимально отражены самые разные связи с заглавием, текст постоянно отсылает к фразеологизму, показывая всё новые его грани.

Сам жанр родился в 2014 году, и первой была стихофраза с фразеологическим заглавием «За каменной стеной». Говорилось в ней не просто о надёжности пребывания под чьей-то сильной защитой – но и об опасности духовной стагнации, о неизбежном сужении кругозора, измельчании личности в зоне комфорта.

А поскольку многие русские фразеологизмы дают нам человеческие типажи, личностные или социальные проблемы, постольку работа в жанре стихофразы – захватила. Далее пошли статьи на научных конференциях по проблемам фразеологии и текста, рос багаж стихофраз, сейчас их более 60. Итогом стала монография о креативных возможностях русской фразеологии, опубликованная в 2022 году.

Жанр стихофразы подхватили орловские друзья и коллеги: Андрей Елисеев и Ольга Аристарина. В этом разделе представлены некоторые наши с Андреем стихофразы последних лет.

Анна
Язык мой, брат мой[2]2
  Вариант фразеологизма «Язык мой – враг мой».


[Закрыть]

Язык мой, брат мой. Кричишь взахлёб ещё… Тебя, братишку, не сбить с пути. Бандана, куртка в шипах заклёпочных. Бунтарский сленг, подростковый стиль. Когда ты больно себя коверкаешь, ханжи, заткнитесь… оно не грязь. Ты тоже ищешь и тоже веруешь. Кусаясь, буйствуя и борясь.

Язык мой, сюр мой. Две кружки светлого, мой первый парень, глуши невроз. Язык мой, сор мой, из сора этого – бурьян репейный. И пафос роз. Любовью первой, не выгорающей, звучит твой огненный вокализ. Ранимый юноша, точно ранивший. Наивный, страшный максималист.

Язык мой, брег мой. Твоё всевластие – как чувство дома. Ты мне простёр и путь, и руку, и зрелость классики: осталась сила, но кончен стёб. Не сгину в шуме разноголосиц. Я всё же выберусь по прямой. Священный воин, Победоносец… Супруг мой ласковый, сокол мой…

Язык мой, свет мой. Ты разрастаешься от малых трав до победных крон. Проходит зрелость… А нету старости – забвенья, немощи, похорон! Язык мой, боль моя многолюдная. Не сноб для избранных – ты с толпой. Я неуклюже, всерьёз люблю тебя. И я учусь говорить с тобой.

Андрей
Закрывать глаза[3]3
  Закрывать глаза на что. Не обращать внимания на что-либо, намеренно не замечать чего-либо.


[Закрыть] на природу

 
Да разве можно жить, закрыв глаза?
Когда кругом простор для вдохновенья:
дождя лобзанье, ветра дуновенье,
природы изначальной голоса…
 

К её дарам, которым несть числа, я приникаю, будто бы к святыне… Цвету – когда безумствует весна, вовсю хандрю – деньками золотыми. Я лето пью взахлёб, я в доску пьян. Оно искрит, дурачится, смеётся! Я оды сочиняю воробьям и пятна калькулирую на солнце!..

Что ж, каюсь: было время, я и сам жил, как во тьме, с закрытыми глазами. И не поверил собственным глазам, когда и впрямь столкнулся с чудесами… Алел закат. Я молод был тогда, не замечал ни времени, ни места. Я знал, что солнце – крупная звезда, им восхищаться – что за ерунда? Да это всем и так давно известно!

Я шёл домой, мерцали фонари, я отвечал на чьи-то эсэмэски, как вдруг экран смартфона озарил предсмертный солнца луч. В закатном блеске застыли окна, в сонмище зеркал дробился луч на тысячи осколков, переливался, вздрагивал, сверкал, пока его агония не смолкла…

С тех пор восторг мой неискореним. Я каждый раз влюбляюсь (будто в первый) – в волшебный мир, что хрупок и раним. С цветами говорю, любуюсь вербой, дышу дождливой свежестью лугов… Я открываю заново красоты своей земли: невинность васильков, полей неисчислимых горизонты…

Ещё бывает так: глаза прикрыв, я отдаюсь всецело ощущеньям. Вот где-то ручеёк бежит, игрив, лаская слух невидимым теченьем. Неугомонен и неутомим, звенит комар – аллегро, аллегретто; подол рубашки парусом прямым вспухает под тугим напором ветра…

Глаза открою – снова восхищён! Передо мной теперь как на ладони – природы естество, сладчайший сон, все зрелища земли в одном флаконе… Вот птенчик-недотёпа из гнезда случайно выпал, хохлится умильно, он весь дрожит от клюва до хвоста и меж кустами мечется бессильно. Но мама бедолагу клювом хвать, несёт его в гнездо, к родным пенатам… Как можно ничего не замечать, довольствуясь ничтожным суррогатом?..

Да, кто-то скажет: пошло и смешно любить природу в двадцать первом веке, давайте будем, коль на то пошло, в пещерах жить, как древние «питеки»…

Закроем тему раз и навсегда! Как мы глаза порою закрываем на то, что может сгинуть без следа, – на дивный мир, в котором пребываем…

Анна
Божья ладонь[4]4
  Божья ладонь (долонь) – во многих русских народных говорах: стол.


[Закрыть]

 
Перед божничкой на минуту встань.
Шагни к столу. Морщинистую длань –
вот это древо верное, живое –
не торопись. Протри его. Огладь.
Как до тебя прабабка, бабка, мать.
Сквозь годы дотянись вьюнком-повоем.
 
 
В избе прохладно-солнечной – постой
над тёплой и наско́бленной доской,
она ладони жилистой навроде.
Долонь – так говорят у нас в народе.
 
 
На долгий век, на сотню горьких лет,
подай нам, Господи, насущный хлеб –
коричневые пористые скибы.
Из этой длани ели стар и млад.
Твоя семья. Твой деревянный лад.
Ладонь отверста. Трещинки-изгибы,
поджившие мозоли… Молча тронь
родную, божью, древнюю долонь.
 
 
Потянется неярко-золотисто
предсумеречный луч в краю былом.
А помнишь, батя с-под бровей кустистых –
глядел на вас, погодков, за столом?
А помнишь?… Помню. Где оно? Далече.
Картохи и распаренная греча,
из по́дпола огурчик с чесночком…
 
 
Как будто кто окликнул, в дом зазвал.
На синем блюде – яблочный развал.
Красотка с подрумяненным бочком,
гляди, синапка дедова дозрела.
Простёрта длань. Молчит приветно древо.
Растрескались, но сглажены края.
Столетняя столешница твоя…
 
 
Ногами в земь. В старинный пол и род.
Ладонь-то в здешнем мире, посерёд.
И небеса, того гляди, догонят
потомки этой кряжистой долони:
разлапистые кроны вознесли,
сорочьи гнёзда – не видать с земли,
лишь вьются чёрно-белые рубахи…
А дома, на застрехе – божьи птахи.
 
 
Проведала – раз в месяц – отчий дом.
Сорокой покружила над гнездом.
О чём прося? К чему ещё готовясь?
Пора, наверно. В шесть уйдёт автобус…
И что-то каждый раз в душе скребло:
пока ты здесь – тебя спасёт, заслонит
дородный век столешницы-долони.
Ладонь к ладони…
и к теплу тепло…
 

Андрей
Город-сказка, или Пускать пыль в глаза[5]5
  Пускать пыль в глаза. Разг. Ирон. Создавать ложное впечатление о себе у кого-либо, пытаясь представить себя, своё положение значительно лучше, чем оно есть в действительности.


[Закрыть]

 
Лето вжарило, нервы накалив до предела…
Но и это не предел, знаешь, это ещё полдела.
Город стонет, асфальтовым панцирем скован,
он и сам устал от жуткого климата городского.
Он привык, что пускает нам пыль в глаза, –
это ветер шалит, бродяга, он не со зла.
И по сути-то город не виноват:
есть хозяин, которого выбрал электорат.
Если город страдает от сниженной влажности,
то хозяин – напротив – от собственной важности!
У хозяина планы, он жаждет и ждёт фанфар,
понастроил фонтанов, но каждый его фонтан –
не фонтан! И городу от него ни холодно, ни жарко:
те фонтаны ему как мёртвому припарка…
Но хозяин не парится, он забит под завязку:
горожанам готовит не город, а сказку!
На раз-два принимает решения важные.
Значит, снова будут деревья обезображены
(по бумагам-то будет значиться – облагорожены!),
но мы вновь обломаем весь кайф недовольными
рожами!
Он о благе народном думал! Не надо ля-ля!
Вдоль дорог полумёртвые корчатся тополя!
Их недаром зовут зелёными лёгкими города,
но отныне грудная клетка его распорота!
С корнем вырвана светлая мечта о прохладе,
но хозяину всё до лампочки, он не внакладе.
Он на лето рванёт в мечту – на лазурный берег,
помахает рукой «ту-ту!», он нормальный челик!
Там непыльно, песочек, ласковый ветерок.
Скоро выборы, сил бы набраться на новый срок…
 
 
Эта пыль разъедает глаза, но она лишь ширма,
дымовая завеса, чья тайна легко разрешима:
так скрывает город свои оголённые раны,
залечить их, увы, не смогут ничьи фонтаны.
Вот и сказке конец, хоть и в самом разгаре лето.
Задыхается город, но гордо хранит секреты…
 

Анна
Кто скоро помог, тот дважды помог[6]6
  Кто скоро помог, тот дважды помог. О важности своевременной помощи.


[Закрыть]

 
Если злобная зависть – капельница,
кап да кап ежедневно по малым дозам,
то любовь передаётся и запускается
по невидимой рации,
по цепной реакции,
не по каплям, а вдосталь!
 
 
На такой нереальной скорости,
что как будто не расставалась с вами…
А когда подступает бессовестно
злословная речка, прогнившие сваи,
мелкие теченья дерутся, ссорятся…
Аня пишет сказку о двух подсолнухах
с золотыми кудрявыми головами.
 
 
Нарывает,
и накрывает,
и про себя ругаешься,
вслух-то глупо, захлёстывает рутина…
Кто я – лампочка гаснущая, мигающая?!
Никому, ничего я не осветила…
Я сижу в поликлинике, слушаю ругань,
врач – не самый оптимистичный, похоже, прав…
Разворачивается круговая порука,
и внезапно звонит подруга,
Таня зовёт: приходи в «Варкрафт».
 
 
Прихоти начальства, бумажное скопище,
справки и отчёты – всё, как водится, сразу,
Лена присылает сборник рассказов,
он живой, непричёсанный такой ещё…
 
 
Если обступают меня и клюют, как вороны,
ритм по двум работам зашкаливает, бешеный,
помощь приходит настолько вовремя…
Мелочь… Андрей зовёт на пробежку.
И когда во тьме неверья, бессмыслице шелухи,
тараканы лезут, как пьяные жители,
Митя залпом читает мои стихи
и зовёт «поэтессой» ласково-уважительно…
 
 
А порой не пишется, герои безвольные, вялые,
и от Слова будто отрезали и забанили…
Мы с Наташей смеёмся, как дети малые,
шутки ерундовые, но забавные…
Сквозь разлом асфальта храбро лезет растение,
неизвестно какое, от ветра ёжится…
Всё приходит… настолько в цель и настолько в тему,
только диву даёшься…
Распахнётся шлюз, развернётся знамя,
и душа отдохнёт от зажима-блока…
 
 
Дорогие мои… неужели вы вправду – знаете?
И приходите, когда мне реально плохо…
 

Анна
«Дружбы между мужчиной и женщиной не бывает…»[7]7
  Дружбы между мужчиной и женщиной не бывает… Точная цитата, ставшая афоризмом, из романа И.А. Гончарова «Обломов». В речи Обломова: «…Штольц! Боже… Ведь она его любит, – в ужасе подумал он, – сама сказала: как друга – говорит она; да это ложь, может быть бессознательная… Дружбы между мужчиной и женщиной не бывает…»


[Закрыть]

И даже имя – Мишка-медвежонок – как байковая в клеточку рубаха. Я с детства слушаю заворожённо раскованно-уютное «Натаха». И что нам показушные братанья – невестой не дразнили даже в школе!

«Они сошлись»: оторва и ботаник, физичка с лириком, мятеж с покоем. Твои карикатуры и записки – мои не в меру крепкие напитки.

Теперь я крёстная твоей Алиски. Теперь ты крёстный моего Никитки. Мы просто чокнутые телепаты. Мы вовремя звоним, и это круто. И ты как знал: я разругалась с папой. В походе по скользи сломала руку.

А я как знала: что-то с вашей Терри, старушкой Терри, ей уже тринадцать. А я как знала: ты с утра затеял с работы надоевшей увольняться.

Мы любим вьюги, лодки и трамваи, мы друг от друга терпим нагоняи. Супруги изумлялись, ревновали – беспочвенно, но, в принципе, понятно…

* * *

 
…А теперь поняла – я начисто выгораю,
я руины, измаянный алый город.
Не ломайся, хороший мой, выздоравливай!
Просто будь – где угодно и как угодно!
 
 
Это больше не я – забавна и языкаста,
сходит оболочка, надуманное отсеялось…
Я сую конверты, заказываю лекарства,
я его жену утешаю сестрински…
Я прошу за него, я по крошкам рушусь,
я на брюхе ползу и скулю трусливо!
Это такой преисподний ужас,
такая небесная молитва…
Такая паническая атака,
текущая в небо кровавыми нитями…
Да хранит тебя любовь и твоя Натаха.
Да хранит тебя…
Да хранит тебя…
 

– С юморком!

Андрей
Пересуды, или Красота требует жертв[8]8
  Красота требует жертв. Чтобы стать красивой, нужно приложить много усилий.


[Закрыть]

 
– Тут любовная драма, банальный сюжет:
образцовый супруг предпочёл молодую!
– Ишь, красотку ему подавай, обалдую!
– Красота же, как водится, – требует жертв!
 
 
– А ему хоть бы хны! Многодетный отец
оставляет детей и жену-горемыку…
– Это сбила его… красота с панталыку!
– Ну а он ей возьми да поддайся, стервец!
 
 
– Отчебучил, красавец, на старости лет!
– Алименты, развод… разве красят мужчину?
– Да какой он красавец: брюшко да морщины?!
– «Молодая» не лучше: ходячий скелет!..
 
 
Дай им волю – из мухи раздуют слона!
Языками чесать на скамейке умеют –
за глаза. А в глаза – сразу будто немеют.
Грош цена пересудам людским, грош цена…
 
 
А была там любовь или голый расчёт, –
только время покажет, лишь время рассудит:
мимолётную страсть – непременно остудит,
а любовь – непременно на жизнь обречёт…
 
 
«Молодая» жена оказалась… не та!
Он красиво ушёл, ей оставив жилплощадь…
Дети выросли, стало спокойней и проще.
И прощённый – вернулся он к «бывшей» и тёще…
То последняя жертва была! Кра-со-та!