Текст книги "Кватро"

Глава 6
Анты

Так, бесцельно блуждая в неопределенном направлении по горам, улицам, искусственным лесам Земли, Кай оказался на окраине города, в поселении антов. Они отличались от веров не только внешне. Более низкорослые, с короткими конечностями, некоторые страдали лишним весом, что для веров было дурным тоном. Они почти всегда и везде находились в паре или в группе, или с детьми. Редко когда можно было встретить анта одного. Вероятно, этот защитный механизм сильно закрепился в недоразвитом сознании и остался с прошлой эпохи человека. Какие-то нелепые инстинкты, как у животного, – инстинкт продолжения рода, инстинкт самосохранения и великое множество страхов. Кай вспомнил лекции, которые прослушал по теме нейрофизиологии человека XX – XXI веков, когда человечество только начало плотно работать над изучением сознания и мозга и вышла в свет нашумевшая книга Адимы. Кай медленно передвигался по загрязненной улице. Вероятно, давно не прибирались, поэтому мусор валялся прямо на дороге. Бумажки, использованная посуда, даже окурки. Анты гордились своими привычками, которые сокращают жизнь. Они курили, употребляли алкоголь и наркотики. Они чрезмерно расходовали энергию, занимаясь сексом. В общем, они любили удовольствия, не осознавая, а может и осознавая последствия от них. И всё делали без меры и баланса. Ради слепого удовольствия. Поэтому они не развивались и деградировали. Веры были способны сканировать мозг и процессы в мозге и мгновенно делать вывод о намерениях антов, хоть это и была просто лишь мысль, и не факт, что она будет реализована. Веры, чья цивилизация уже давно существовала благодаря клонированию, не могли понять и принять образ мышления антов. А Каю это удавалось легко и естественно. Этот его недостаток доктора и ученые уже выявили, и было решено использовать Кая для развития антов и приобщения их к верам. Получится ли, нет, никто пока не знал. Никто из веров не имел желания общаться и контактировать с антами. А для успеха в поставленной задаче опыт общения и взаимодействия был необходим. Приходилось все строить с нуля, потому как этого опыта не имел никто. Давно все было. Жизнь за пределами солнечной системы проходила с совершенно другой скоростью. Кай был в полном расцвете сил и только закончил диспансеризацию и обновление всех своих внутренних органов, кожи и всего-всего. Да, веры достигли высокого уровня развития. А некоторые выжившие анты, – непонятно вообще, как им это удалось, но, видимо, удалось, сейчас уже не выяснить как, – размножались и постоянно спасались от опасности, прячась то в горах, то в пустынях, и живя в постоянном страхе умереть. Пытаясь выжить, они использовали отвратительно гнилые приемы в отношении друг друга. Ну, почти всё, как и было в прошлые века и эпохи. Развитие человека пошло в двух крайних направлениях, – веры вперед, к совершенствованию и самопознанию, а анты назад, к вырождению и деградации. Анты не исчезли лишь благодаря своему активному размножению, большинство семей было многочисленно.

Наконец Кай подошел к парку на набережной, в то место, которое веры всегда избегают даже просматривать и называют его неприличным и опасным. Вот куда он направлялся и куда его всегда влечет неведомая сила. Здесь анты отдыхают по полной, причем уже много поколений, а теперь они приходят сюда даже чаще и делают всё напоказ, демонстративно, как будто бросают вызов верам с их правильным мышлением и чуждым антам мировоззрением и поведением. Здесь не задумываются о последствиях и полностью отдаются чувствам. Кто-то употребляет алкоголь и, собравшись кружком, разговаривает, кто-то курит марихуану, гашиш, кто-то нюхает, кто-то колется, кто-то совокупляется, кто-то играет в виртуальные игры, кто-то дерется. В остальном а-ля приличном мире антов много едят, лежат на диване, много разговаривают и сплетничают, мало думают. Зомби, когда-то запрограммированные социумом на работу и выживание лозунгом, что труд сделал из обезьяны человека, забывшие, что труд еще и отнимает силы, энергию. Жить без сознания скучно и неинтересно. Ученые-веры пришли к выводу, что эмоциональные качели необходимы для создания произведений искусства, рождения гениальных идей, открытий. Но цена этих открытий и созидания очень велика. И ни один вер не соглашается жертвовать своей жизнью и здоровьем ради каких-то открытий. Мир веров зашел в тупик. Надо было искать одаренных антов. Кай был ближе к антам, так как был рожден женщиной. И в среде веров он был последним живорожденным. Кажется, что веры пришли в своем развитии к совершенству, и нет необходимости создавать что-то новое. Но сами веры понимали, что это тупик, поэтому они были заинтересованы в привлечении антов.

Ясно, что влекло Кая в парк. Его тянуло сюда непреодолимое желание. В поле его зрения попала девушка, и он как будто почувствовал облегчение. Она сидела на траве в расслабленной позе, с косяком в зубах. Кай подошел к ней. Она не сразу его увидела. Помутненным взглядом она окинула его мимолетно, а потом снова, более пристально, и улыбка стала расплываться по ее лицу по мере узнавания знакомого в Кае. Она поднялась с травы и мягким движением обняла его. У Кая по телу пробежали мурашки. Он не так давно открыл в себе это ощущение, раньше с ним такого не было. Оно возникало только здесь, на Земле, возле этой девушки. Вживую он видел ее второй раз, и до того однажды общались по сети, когда Кай перед вылетом изучал обстановку на планете, но было чувство, что они знакомы уже очень давно.

– Привет! – чмокнула она его в щеку, в очередной раз удивив Кая.

– Привет! Как ты поживаешь? – Кай изучал ее, наклоняя голову в бок то в одну, то в другую сторону.

– Может, прекратишь пялиться на меня, как на инопланетянку?

– Ладно. Я вижу время! – сообщил ей Кай.

– Интересно! Пришел сказать об этом? Ты говорил в прошлый раз, что видишь цвет, звук, а теперь и время? Зачем ты вообще мне докладываешь об этом? Это может быть опасно, а ты слишком откровенен и доверяешь мне.

– Да? Я разве рассказывал тебе? Я не помню, – он задумался. – Я сначала думал, что это последствия частых перемещений с когора на Землю. А теперь понял, что это не так. Я вот уже полгода земного времени живу на Земле и не посещаю космос. Это уже известная степень адаптации. Раньше я только во сне мог увидеть временную протяженность, а сейчас и в реальности.

– Что ж, поздравляю тебя. Кому-нибудь рассказал об этом? – девушка говорила безразлично, и это передавалось волнами, которые ощущал Кай. – А ты не помнишь, что рассказывал мне про свою способность видеть музыку и слышать цвет?

– Рассказывал? Мгмм… – Кай задумался. Он и так всегда находился в ощущении, что каждый день видит все в первый раз, и удивлялся этому. Это открылось в нем только на Земле. Видимо, повлияла смена обстановки. – Нет, не помню. Планирую зайти в научный центр. Обследоваться.

Девушка присела на лежащий ствол обрушившегося от старости дерева. Кай стоял напротив нее. Только сейчас он заметил у нее на лбу легкое свечение. Это были буквы, и он прочел: «Алиса».

– Алиса – это твое имя? – спросил он.

– Как догадался? – пошутила она, улыбаясь.

– У тебя на лбу написано.

– Это я включила светодиод. Иногда использую его, чтобы дать понять окружающим, кто я.

– У всех наших номер на руке.

– А ведь ты не совсем вер. Что-то в тебе особенное.

– Ты мне льстишь, я как все, такой же. Вырос в инкубаторе, и все такое, – отмахнулся Кай.

Он не хотел продолжать разговор о своей персоне и переключился на закат. Он был сегодня лилово-фиолетового цвета. Жирные облака медленно ползли, подталкиваемые ветром, и пели песню с такими странными словами:

Танцы вдвоем, странные танцы.

День переждем, не будем прощаться.

А ночью начнем странные танцы.

Танцуй под дождем, в переходах…

– О чем это они поют? – Кай опустил глаза на Алису, та ковыряла палочкой землю и что-то пыталась написать.

– Кто? Никто не поет. Я ничего не слышу.

– Облака поют.

– Облака не умеют петь, не смеши меня.

– Умеют. Значит, ты просто не слышишь.

– Да никто не слышит. Хочешь, я могу спросить у народа.

– Не-не-не, не надо. Жаль, что вы не слышите, мелодия очень красивая.

– Ладно, было приятно пообщаться, я пойду.

– Испугалась, что ли?

– Нет, просто мне пора, – Алиса поднялась с дерева, улыбнулась, немного смущаясь, и направилась к своим.

– Ладно, пока, мне тоже было приятно с тобой пообщаться.

Кай оглядел Алису напоследок. От нее шел аромат выпечки и еще что-то неуловимое, – он не мог понять, что это, – поэтому его всегда влекло в эту сторону. Химия какая-то. Невидимых энергетических потоков. Кай должен был их увидеть и тщательно всматривался в соединения пространства, где он находился. Даже после прощания с Алисой и ее ухода, оно осталось заряжено и двигалось. Саму Алису он видел как яркое пятно с блестящими и сверкающими огнями, красными, розовыми, оранжевыми, иногда бордовыми, фиолетовыми, зелеными, желтыми. Она отличалась от его соплеменников, которые были всегда в одном цвете и лишь в период эмоциональных всплесков светились ярко. Алиса вся была одна сплошная эмоция. Он был ей очень благодарен за то, что она вообще приближалась к нему, потому что другие анты представляли огромный клубок, очень-очень громко резонирующий и ярко и резко светящийся. Анты никогда не ходили поодиночке, как будто когда они в паре или в группе, страх становился меньше. Смешно. Просто они его подавляли, сублимировали в общение, порой пустое, ничего не значащее, чтобы не ощущать этот животный ужас. Сохранились пережитки прошлого и потребность выживания. Они не общались с верами, боялись, считая их жесткими неэмоциональными циниками. А веры просто осознавали свои эмоции и могли ними управлять, чему анты пока не научились. Да и в большинстве своем не стремились. И благодаря такому своему мировоззрению очень сильно отстали от веров в своем развитии. В отличие от антов, у веров только и было занятие, что осознавать свой страх, свое одиночество во вселенной и бессмысленность жизни. Осознать это и продолжить жить, постоянно развивая свой эмоциональный интеллект, вглядываясь внутрь себя и во Вселенную. В итоге они и научились видеть больше, чем человек прошлой эпохи. Веры-клоны уже давно могли видеть время, а Кай увидел его только недавно. Поэтому был внутренне очень рад этому и бережно охранял свое чувство и новый навык. Это было не совсем время в прежнем понимании, поэтому новому понятию дали название кватро – протяженность времени, открытое явление предполагало значительно больше, чем просто часы, минуты, годы, века, что невозможно увидеть на уровне антропного трехмерного восприятия мира, как человечество и воспринимало окружающую действительность. Именно Каю пришлось сложнее, чем другим верам, потому что он был рожден женщиной, и на него всегда влияла какая-то химия и генетика. Быть худшим среди лучших, вот через что ему пришлось пройти и проходить. Среди своих соплеменников он во всем сильно отставал, благо, они всегда помогали и направляли его в правильную сторону.

– Зачем ты ходил к антам? Ты же знаешь, что подвергаешь огромному риску свою жизнь, – встретил его вопросом наставник, когда Кай вернулся в когор после путешествия на Землю.

– Не волнуйся, дружище, все под контролем, – Кай улыбнулся и похлопал по плечу вера. – У меня есть отличная новость, я наконец-то вижу время на Земле, раньше мне это было недоступно. Мы же считали, что этот навык сформировался только в условиях космоса. Видишь, я учусь и совершенствуюсь.

– Надо проверить. Расскажешь о своем видении? Очень интересно. Так мы выходим еще на один более совершенный уровень. Как ты находишь с ними общий язык?

– Ну, не с ними, я общаюсь только с одной самкой, она меня узнаёт и подходит ко мне, когда я приближаюсь. Удивительно, что она способна реагировать на энергетический поток, который я распространяю. Говорит практически все, что думает. Очень заблуждается и теряется в иллюзиях, не видя истинной картины мира, хотя вроде стремится. Она в меру агрессивная, любит курить, старается внешне быть уверенной и раскованной, на самом деле внутренне очень зажата и не уверена в себе. Вот ее анализ крови, я взял в этот раз, когда прощались.

– Хорошо, я уже видел, считал с твоего чипа, и также видел весь твой отчет о походе. Что ж, похвально, что тебя интересуют эти приматы, деградирующие люди прошлой эпохи. Интересно, какие чувства ты пережил, находясь там?

– Было немного страшно, потом появился большой интерес. И еще, что-то меня влечет, неведанное, неизвестное.

– Был бы чистокровным вером, не влекло бы. Это все от живорождения. Вероятно, это к лучшему, и из твоего контакта с антами мы извлечем пользу для себя, и может, для них. Адима знала, что делает, и не просто так позволила твоей матери родить вне закона, нарушив все правила и ограничения в те времена. Чтобы мы сейчас вышли на такой уровень жизни, тем поколениям пришлось многим поступиться и отказаться от многовековых привычек.

– Мы значительно вырвались вперед, благодаря условиям жизни в космосе, хоть эти условия и были вынужденные. Анты спаслись на Земле и, к сожалению, не продвинулись в развитии.

– Условия способствовали нашему развитию, согласен.

– Но все же я не уверен, что мы более развиты, чем анты. Да и что тут сравнивать? Они все живорожденные, а мы все выращены в инкубаторе. Ведь ничего нового не было открыто с тех пор, как умерли наши ученые, открывшие когнитивный код. Вернее, не умерли, а перешли на новый уровень развития. Но, тем не менее, они больше ничего не открывают. И мы пользуемся их наработками, изобретениями, их мировоззрением.

– Ну а что в этом плохого? Отлично. Благодаря тому, что мы умеем извлекать пользу из уже имеющихся данных и мыслей ученых, мы быстро адаптируемся в любой среде, умеем видеть протяженность времени.

– Вот именно. Кватро – это наш прорыв. Огромный шаг на пути развития: время – кватро. Да, нужен будет твой отчет по видению кватро на Земле. Здесь нам легко удается распознать его. На Земле пока не удавалось.

– Да, там действительно все стирается и сложно разглядеть. Но я пытаюсь, концентрируюсь каждый раз. В этот раз я понял, что увидел кватро.

– Расскажи, уже не терпится услышать до твоего отчета.

– В общем, я точно понял, что вижу временную протяженность, и был очень в этом уверен, хотя выглядело как просто дорога, полоса. Но я и тогда, и сейчас твердо убежден, что это именно протяженность, именно кватро.

– Было бы идеально передать эти знания антам. Если они смогут видеть время и все варианты своего развития и последствия своих действий и мыслей, они смогут предотвратить множество ошибок. Как и мы.

– Да, но кажется, они пока не готовы. Им сложно будет увидеть время. Не понимаю, почему это так сложно в земных условиях? – грустно вздохнул Кай.

– А я тебе объясню, почему! Они видят, используя только орган зрения, глаза. Дальше своего зрения они не могут видеть. А мы видим еще и сердцем, и душой. Мы закрываем глаза и видим больше. Они закрывают глаза и спят, хотя большинство спит даже с открытыми глазами. Мы используем обоняние, чтобы определить структуру другой личности, ее характер и внешность. А они не могут этого. Они новорожденные в области использования органов чувств и примитивны в своем развитии, как младенцы. Даже вырастая во взрослых особей, они остаются младенцами, считая, что, получив развитие интеллектуальных способностей, они всего достигли. А на самом деле еще больше погрязли в когнитивной иллюзии, игнорируя эмоциональный интеллект. Вместо того чтобы развиваться дальше, они начальный уровень считают пределом и останавливаются в своем развитии. Устают, может быть, или настолько ограничены.

– Ограничены чем? Или кем? У них нет образца для роста, стремления к идеалам. Они не знают, что можно жить по-другому и лучше. Откуда мы брали эти идеалы и на что равнялись? Почему мы стремимся быть лучше и совершеннее? Мы же сами создали себе идеалы, поверив в то, что возможно все, когда пережили апокалипсис.

– Возможно, и это не является пределом, и мы тоже находимся в когнитивной иллюзии совершенства.

– Судя по протяженности и нашему видению на тысячелетия вперед, пока мы на правильном пути.

– На правильном или нет – станет известно только через пару-тройку тысяч лет. Да и какая уже разница. Мы преодолели барьер и ограничения. И это уже похвально и радует.

Анты тем временем были озабочены проблемой выживания, как и люди в прошлые века, их предки, как будто не было другого пути. Естественно, инстинкт самосохранения очень мощный и переломить его невозможно. Пугающая неопределенность будущего и отсутствие видения последствий своего поведения и даже мыслей ограничивали развитие и продвижение. Они, в отличие от веров, не смогли поймать момент и приспособиться к новым условиям. Можно сказать, что не оказались в определенном месте и времени или так сложились обстоятельства. Как и в прежние времена, они плодились, не выходя из иллюзий. И вся их жизнь была одна сплошная иллюзия, жидкая липкая кашица, полная злости и зависти.

– Мы должны сплотиться как можно сильнее и противостоять верам. Они хотят забрать нашу энергию. Им в космосе ее не хватает, – кричал с трибуны лидер антов, новый президент Земли, и голос его раздавался во всех динамиках, установленных в домах и по улицам через каждые пятьдесят метров, – Мы выжили после апокалипсиса благодаря нашей сплоченности и единству. Если бы мы были свободными одиночками, мы бы не смогли выжить. Один в поле не воин, – так говорили наши предки, и они побеждали в войнах.

Алиса приглушила звук и обратила на себя внимание окружающей ее группе, стае примерно из двадцати человек.

– Зачем ты выключила? Пусть говорит. Он говорит правильные вещи, – ее отец укоризненно вскинул голову и грозным взглядом посмотрел на Алису.

– Он говорит очень громко, можно оглохнуть, – она плаксиво надула губки.

Она всегда так общалась с родственниками, хоть уже и не была ребенком. На самом деле она внутри была не совсем согласна с президентом, но пойти против всей толпы боялась.

– Ладно, я пойду прогуляюсь.

Ей стало грустно, что она не может ни с кем из своего окружения поделиться своими мыслями и чувствами, и решила лучше уединиться в лесу. И еще она надеялась встретить там Кая. Но сказать о нем она также боялась, так как ее сразу бы сочли за сумасшедшую. Веры были и оставались врагами антов, хотя ничего им плохого не сделали, не нападали и ничего не забирали, и ей казалось странным, что президент так плохо о них отзывается. Отец снова включил динамик на всю громкость, и слова президента сопровождали Алису, пока она выходила из своего дома. Они жили в построенном их предками доме в поселении. Вообще, единственным материком, более или менее сохранившим свои ресурсы, оказалась Евразия. Здесь меньше всего было вулканов и пожаров, унесших флору и фауну. Алиса жила рядом с лесопарком, искусственно высаженными деревьями и кустами, которые могли здесь расти благодаря не совсем ядовитой почве.

– Наши предки всегда чтили законы семьи, и это в нашей крови, – доносилось до слуха Алисы из дома.

«Ну какая же чушь, – думала она. – Наши предки! Это было триста лет назад. И это совсем необязательно – жить, как предки. Мы так живем, потому что не знаем и не умеем по-другому. Такая модель выживания сработала, и человек выжил, но эта позиция и мотивация изначально провальные, потому что цель – выжить, а не жить. Хотя на самом деле это просто страх. Опасность существует, конечно, но не до такой степени. Основной страх – перед будущим и неопределенностью».

Новый выросший лес отличался от предыдущих высаженных лесов и уж тем более от лесов до апокалипсиса, о которых рассказывали родители, а им в свою очередь рассказывали их родители. И даже фотографии сохранились. Конечно, сложно было устраивать снова то, что было, и процесс индустриализации протекал медленно. Тем не менее, знания остались и память тоже. Единственное, было мало умов, чтобы восстановить утраченное. Деревья были все карликовые, приземистые, с листвой очень темного цвета, ближе к темно-серому, темно-зеленому. Оттого окружающая местность была вся в темных и мрачных оттенках. Но, естественно, к этому адаптировались и привыкли, и даже находили прекрасное в мрачном. Да и небо было темно-серого цвета и других цветов не было вообще. А когда кто-то рассказывал о зеленой листве, цветах ярких оттенков и о голубом небе, воспринимала это как сказку. Лишь повзрослев и осознав, какое потрясение пережила Земля, она поверила в существовавший ранее рай на Земле. Анты глупо и упорно продолжают чтить традиции и снова наступают на те же грабли. Однозначно, веры на правильном пути. Так думала Алиса, идя по лесу. Стояла мертвая тишина, даже ветра не было, который шелестел бы листвой. Анты питались искусственными биодобавками, – собственно, как и веры, – и уже давно, и вроде как все привыкли к такому рациону. Изменился у антов и цвет кожи. Он приобрел серовато-синий оттенок. Как рождались дети с таким цветом кожи, так и оставались. И срок жизни сократился. Это было очень печально, но ничего не оставалось, как смириться и попробовать выжить в таких условиях. Выжили же чудом во время Йеллоустоунского апокалипсиса, а ведь никто не ожидал, что выживут. Веры долгое время считали, что лишь они спаслись, а все живущее на Земле погибло, но ошиблись, как выяснилось позже. Вдруг до ее слуха донесся разговор.

– Я так сильно люблю тебя, – услышала она женский голос, – что боюсь потерять.

И слезы и всхлипывания последовали за этой фразой.

– Прекрати, не бойся. Я тоже тебя люблю, и ты меня не потеряешь, – прозвучал в ответ баритон.

– Почему же мне так страшно?

Алиса присела на корточки и замерла, боясь быть замеченной. Ей ужасно захотелось подслушать разговор, было любопытно, чем он закончится. Раздались всхлипывания, а потом что-то зашуршало, и через время раздались вздохи совокупления. Тогда Алиса прислонилась к дереву, потому что ноги затекли от сидения на корточках, и еще больше затаилась, чтобы переждать, когда парочка сама покинет место встречи. Погода стояла теплая, дул легкий ветерок и что-то нашептывал Алисе на ухо, как будто разговаривал с ней. Вскоре она оказалась вся во власти ветра и погрузилась в сладкий сон.

– Ты правда меня любишь? – раздался женский голос, и Алиса очнулась ото сна.

– Конечно, милая, – прозвучал мужской голос.

Парочка в обнимку прошла мимо Алисы, они ее даже не заметили. Девушка загрустила о том, что у нее нет такой страстной любви и привязанности. Она видела отношения своих родственников, которые часто спорили и ругались, обвиняли друг друга и говорили обидные вещи. Наверное, когда-то, в самом начале, и у них было страстное влечение и желание быть всегда вместе. Но это же чистая химия, и Алисе было странно, что ее соплеменники не замечали этого, поддавались иллюзорным надеждам. И ведь все знали результат этих иллюзий и надежд, но все равно проваливались. Может, это была привычка жить в подземелье и максимально приземленно? Однако это плохая и даже опасная привычка, которая ограничивала срок жизни антов и вызывала глубокие страдания.

Алисе было так хорошо в лесу, в уединении, и так не хотелось возвращаться к своим соплеменникам. Они ей казались дикими, озлобленными, завистливыми, жадными, убогими, ограниченными, агрессивными. Все эти качества проявлялись постоянно в процессе общения и взаимодействия. Они соревновались друг с другом, оценивали способности других и радовались, если удавалось одержать первенство хоть в чем-то. Тогда это превосходство позволяло управлять таким же, как и он, и облегчать свою жизнь. А тот, такой же, хотел того же самого и подавлял другого, более слабого, и угнетал. Оставались совсем немощные и больные, которые вскоре умирали. Внезапно у Алисы закружилась голова, и она снова присела. Парочка уже удалилась на значительное расстояние, и Алиса не ограничивала себя в движениях и не старалась вести себя тихо и незаметно. Но головокружение усиливалось, и она будто провалилась в странное, дотоле неведанное ощущение абстракции. Она вновь увидела парочку, ту же самую, они обнимались и целовались. И потом все произошло почти мгновенно, как в ускоренном просмотре видеоряда. Она привлекла внимание парочки хрустом ветки, и они оглянулись, прервав свои ласки.

– Некрасиво подглядывать! – крикнула девушка. – Кто там притаился в кустах?

– Я просто прогуливалась и случайно услышала ваш шорох, решила переждать. Я вовсе не подглядываю, – Алиса, замеченная, поднялась и, краснея, пыталась оправдаться.

Дальше были только картинки в воображении и видении Алисы. Она прямо увидела жизненный путь, который прошла парочка, и как изменилась и сложилась их жизнь из-за случайно замеченного присутствия Алисы. Они часто встречались, и молодой человек, который обнимался с незнакомой девушкой, то ли стесняясь, то ли еще от чего, постоянно пытался соблазнить Алису. Однажды он зажал ее в углу, и его подруга в этот момент на них наткнулась. Был скандал, ревность, крики. Девушка обвиняла Алису, что та специально следила и преследовала их, чтобы увести ее парня. Смотрелось очень глупо, и, самое главное, Алиса была совершенно не виновата в произошедшем. В итоге девушка утонула, то ли случайно, то ли умышленно. А парень тоже вскоре умер, повзрослев, так и не обретя счастья, меняя разных партнерш одну за другой. А Алиса ходила с грузом вины и страдала от этого. Все это пронеслось быстро в ее воображении. И она как бы очнулась. Оглянулась, – вокруг полная тишина. Повернулась на всякий случай и выглянула из-за кустов. Никакой парочки не было. Она вспомнила, что недавно проводила их взглядом, незамеченная. Откуда тогда явилось это видение и новый расклад ситуации? Алиса не могла понять, чем это было обусловлено. Или это просто полет ее фантазии, или что? Конечно, это просто ее фантазии, – как она могла бы увидеть в реальности другой исход и другое будущее? Эти вопросы не выходили из ее головы, и пока она возвращалась домой, терзали ее ум и чувства. И тут ее внезапно осенило! Кай при последней их встрече говорил что-то о том, что научился видеть время, протяженность, и словом каким-то новым назвал это… А, кватро! Неужели она это тоже только что увидела? Не может быть! Она не могла в это поверить и сразу отбросила эту мысль, возникшую, как вспышка, озарение. Так она подошла к своему поселению и зашла в дом, где по-прежнему было полно народу, и все жадно обсуждали войну с верами и противостояние им. Правда, зачем им противостоять, Алиса не понимала. Те, вроде, не нападали.

– Они воздействуют на подсознание, и ант становится невменяемым и одержимым, – говорил один из мужчин, друг ее отца.

Алиса остановилась посередине комнаты, и все взгляды устремились на нее. Легкая неприятная волна страха пробежала по ее телу и спустилась в область малого таза, пульсируя внизу живота. Испарина коснулась ее лба, но она постаралась сохранить невозмутимость и спокойствие и не подать виду.

– Алиса, дочь, – обратился к ней отец, – говорят, ты вчера в лесу отдалилась от нашей группы и уединилась и, как говорят, ты разговаривала. С тобой все в порядке? С кем ты разговаривала?

– Ни с кем, – быстро ответила девушка. – Просто сочиняла песенку.

Она знала, что общение с верами запрещено в их кругах, и соврала. Ходили разные слухи, что после встречи с вером ант действительно становится как помешанный и очень напуганный.

– Ах, песенку сочиняла? Может, споешь? – прыснул Богдан, один из сыновей друга их семьи, который то и дело подкатывал к ней с предложениями, и которому она неоднократно отказывала, потому что он ей внешне не нравился и вообще казался Алисе глупым.

– Сейчас, что ли? Да я забыла ее, надо вспомнить. Могу завтра спеть, если хотите, – Алиса позеленела и почувствовала это предательское ощущение изменения цвета лица.

– А сейчас где ты была? – беспокойным голосом спросила мать.

– Просто гуляла в лесу, – краска отошла, и лицо Алисы снова приняло серо-землистый оттенок, как и обычно.

– Это может быть опасно, хотя веры не заходят в сам лес. Они перемещаются по тропинкам и дорогам рядом с лесом, – продолжал допрос отец. – Надеюсь, у тебя хватило ума не выходить за переделы нашего леса?

– Хватило, – отрезала Алиса и пошла в свою комнату на втором этаже.

«Как они любят унижать! Что за родители, да и вообще все родственники?! – думала девушка. – И при всех, публично. Что это такое?! Не нравится мне все это. Они называют невменяемыми тех, кто отличается от них. Но они убогие и приземленные, вернее, напрочь заземленные, и даже не утратили своих пещерных инстинктов. Каменные выродки. Да и я такая же. Тоже выродок из камня. Но я не хочу быть похожа на них. Не хочу и не буду». Она зашла в свою комнату и закрыла за собой дверь на замок. Вчера Кай дал ей устройство, маленький чип, он сказал, что это ВП – виртуальный психолог. Она еще не успела его опробовать и собиралась сделать это сегодня. Ее переполняло чувство горечи и обиды на родителей. Эти кровные узы только мешали и создавали огромный дискомфорт для ее собственного мироощущения и мировоззрения. И очень сильно ограничивали и существенно тормозили развитие. Немудрено, что срок жизни антов сократился по сравнению с человеческим, да и у человека в прошлые века не ахти какой был срок, максимум сто лет, и то лишь у единиц. А вот веры живут долго. Вот и разница. И то, что анты так пытаются отстраниться от веров, так это их зависть гложет, очень жгучая и невыносимая, что проще отказаться от того, чего естественно хочет любая живущая тварь, – прожить как можно дольше. Алиса прислушалась к голосам, они раздавались снизу и были еле слышны, поэтому она решила попробовать подарок Кая и активировала чип ВП. Она в лесу, вероятно, все же видела кватро. Это было кватро. Должно было быть кватро. Тут она уже как будто пыталась внушить себе это, потому как осознание величия видения времени наполняло ее глубоким восторгом и ощущением приближающегося чуда. Чип активировался, издав легкий писк, и послал переливающийся фонтан красок в воздух, отчего вся комната Алисы заполнилась ярким свечением. Она быстро подошла к окну и выглянула в него. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь заметил, но там была полная глухая темнота, и даже если бы кто-то и был во дворе, Алиса все равно не смогла бы его разглядеть. Она задернула шторы и спряталась с чипом под одеяло. Так она просидела пару минут в тишине и молчании, прислушиваясь к голосам снизу. Наконец облегченно вздохнула.

– Как ты себя чувствуешь? – раздался мягкий тихий голос в пространстве.