Текст книги "Человек – храм Божий"

Богоравенство и превращение человека в бога, обещанное змеем, принимает в библейском рассказе трагикомический характер: бог-Адам, обрабатывающий в поте лица землю, и богиня-Ева, рождающая в болезнях! Теософская концепция падения превращает трагедию человека в комедию.

На змеино-мудром Востоке разум вытесняет сердце, религию и веру, знание – веру. В западной филотеософистике разум убивает веру, а мышление заменяет мистическое переживание в единении с Единым.

В бытии первого человека было предусмотрено завершение диалектического процесса в творении, природе и жизни. Падение человека вызвало нарушение этого естественного процесса с падением в противоестество. Что такое естество и противоестество? На этот вопрос дает исчерпывающий ответ Аристотель. Естество человека – в том, что господствует ум, а душевные силы не следуют за расположениями тела, а тело следует душе. Противоестество – в том, что не господствует ум, а порядок в нем обратный: силы душевные следуют за расположениями тела. Нечто входит из разума в страсти, и от них – в разум. Тогда энергия разума тормозится.

Преодоление падшего естества и противоестества осуществилось через сверхъестество Нового Адама в обновленном человеке, воплощением Логоса-Христа.

Триадизация, гармония и синтез являются завершением закона диалектики и ее целью, но иногда они вовсе не достигаются; вместо синтеза возникает борьба, вместо сотрудничества – противодействие, которое может перейти в борьбу.

Тезис есть утверждение, но и антитеза есть утверждение, но только противоположное утверждение. Мужчина и женщина в одинаковой степени утверждают жизнь и бытие человека, но разными путями. Антитеза, ставшая негацией, отрицанием, есть уже не антитеза, а энантность. Энантность есть извращение антитезы и свидетельствует об искажении диалектики. Антитеза, ставшая энантностью, свидетельствует о проникновении в нее чуждого элемента, демонического. Перманентная диада, без тенденции к синтезу, таит в себе опасность борьбы. Внешним проявлением энантности являются соперничество, конкуренция, антагонизм, вражда и борьба, ненависть.

Борьбе нет места в подлинной, естественной диалектике. На путь борьбы вовлекается и тезис. В ожесточенной борьбе антитезис побеждает и уничтожает тезис, утверждая свое господство на насилии. Теоретически этот процесс получает свое выражение в марксизме.

Тогда все бытие принципов, начал, архэ, ставится под угрозу, а с ними и все творение. Если можно испортить и извратить диалектику, то можно испортить и извратить все творение. Эсхатологический сатанопоэз всего бытия и творения, пансатанизм – такова задача извращенной диалектики. В извращенной диалектике нет синтеза, нет триадизации, процесс сводится к искусственной монадизации. Антитеза становится монадой, притом злой монадой, воплощением зла.

Падение человека положило начало искусственной, извращенной, разрушительной диалектике. Нарушен весь строй земной иерархии, человек потерял свое царственное положение. Природа стала во враждебные отношения к нему, все три царства природы вышли из повиновения ему, и вновь «зашевелился хаос». Новая среда выросла перед глазами человека. Так возникла борьба, «война всех против всех», борьба за существование с «выживанием наиболее приспособленных», по Дарвину и Спенсеру. Так называемый «естественный отбор», по Дарвину и Уоллесу, есть противоестественный отбор с выживанием злых, сверхзверя и «сверхчеловека».

Сатанизм ведет не только к извращению естественной диалектики, но и создает свою псевдодиалектику. Таковы искусственные диады: добра и зла, света и мрака, истины и лжи. Стираются грани в естественных диадах-противоположностях: Бог и человек, абсолютное и относительное, дух и материя, вечное и временное, конечное и бесконечное. По змеиному рецепту человек заменяет Бога, из релятивного становится абсолютным. Таков Абсолютный Дух у Гегеля, коллективный человек у Канта, Фауст Гете, считающий себя богом. И, наконец, человек Фейербаха, который присваивает себе все божественное, считая его человеческим, а Бога – человеческой выдумкой. Скрытый атеизм Гегеля становится откровенным у Канта, Фихте, Фейербаха и Ницше.

На «мудром» Востоке происходит обратное. Все Бытие сосредоточивается в божестве Брама. Мир и человек объявлены несуществующими, иллюзией, продуктом расстроенного воображения Брамы, и сам Брама становится жертвой своего обмана. В индуизме вместо атеизма культивируется акосмизм и апантропизм. Не удивительно, что и теизм в них извращенный, Брама – престидижитатор и комедиант. Не удивительно и то, что Гаутама Будда отказался от обмана и от самого творца обмана Брамы. У него и атеизм, и акосмизм, и апантропизм, полное растворение бытия.

В этом замаскированном демонизме Запада и Востока очень рано проявилась одна из первых апорий[1]1
  Апория – логическое затруднение, непреодолимое противоречие при разрешение проблемы.


[Закрыть] падшего человеческого разума в неумении разрешить вопрос об отношении абсолютного к релятивному, трансцендентного к имманентному, Бога к человеку. Теория эманации (излучения) всего творения от Бога в индуизме, неоплатонизме и современной теософии есть дальнейший ход человеческой апории.

Начало вражды, соперничества и борьбы зафиксировано в библейском рассказе так: «И положу вражду между тобою (змеем) и женою, и между семенем твоим и между семенем жены; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту. Жене сказал: к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою» (Быт. 3, 15–16).

Влечение стало главным стимулом человеческого бытия-становления, главным орудием противодействующего фактора в разложении естественной диалектики.

Диалектика анти-Логоса не знает синтеза, тезис и энантность исключают друг друга. Зло не может и не хочет соединяться с добром, зло хочет победить добро. Все адепты и сторонники диавола – его лакеи, живут и пребывают в ожидании этого. Мир видел и еще много увидит настоящих «адвокатов диавола», все усилия коих направлены к тому, чтобы представить зло добром и изобразить «батьку диавола» благодетелем человечества. В восьмитомном «Разоблачении Изиды» и пятитомной «Тайной Доктрине» среди прочего одуряющего материала Е.П. Блаватская уделяет много внимания и прилагает много усилий к тому, чтобы доказать, что белое есть черное, а черное есть белое. Приводить здесь аргументы Блаватской нет никакого смысла, это значило бы засорять книгу, до такой степени эти аргументы смешны и нелепы и свидетельствуют о психическом расстройстве автора.

Занимался этим и Рудольф Штейнер, который, по его же свидетельству, всю жизнь прислушивался к голосу «великого духа», не оставляя никакого сомнения в том, кто этот дух.

Попытки реабилитации диавола не новы. Это началось еще в гностицизме II–III веков, на христианской почве. Гностические влияния проникали из Палестины и Египта в Европу, отравляли духовную атмосферу христианского Запада. Сатанизм живет еще в Европе и Америке в виде своеобразного культа в некоторых тайных ложах и обществах. Но полного успеха достиг он на «мудром» Востоке, в мудрейшей Индии. Индийский Люцифер Шива вошел в состав индийской божественной триады – Тримурти. Он имеет больше поклонников, чем Брама и Вишну, ему приносят кровавые жертвы, а еще больше его супруге Кали, обожествленной ведьме-колдунье, более кровожадной, чем десять Гекат.

И это не удивительно, ведь вся духовная культура Индии выросла на откровениях поясничного змея Кундалини, этого отпрыска демона Шивы. Змей Кунда играет подавляющую роль в индо-тибетской Йоге тем, что получает свободу и приобретает активность, целиком овладевая человеком-йогом, диктуя ему в йогической рефлексии Тарка свои догматы, догматы сатаны. Вся пресловутая индийская мудрость – это кундализм. Сведения о змее Кунда и его исключительной роли в индо-тибетской аскезе даны в Йога-Сутра Патанджали, в Веданте Санкары, в биографии известного тибетского йога Мила Репа, у учеников Рамакришны и у всех йогов XX века. В кундализме Йоги человек становится добычей змея Кунда и его патрона Шивы. Христианскому идеалу богочеловека противопоставлен змеиный индуистский идеал змеечеловека. Такова вершина псевдодиалектики анти-Логоса.

Фигура Шивы провиденциальна. Он – разрушитель (откровенно!), но он разрушает, чтобы переделать мир к лучшему, за разрушением следует метаморфоз. Что это за метаморфоз, об этом говорилось выше. Шива – Люцифер переделывает мир по своему образу и подобию, то есть подражает Богу, но в обратном порядке. Результат – ничтожнейший, все вместе с самим Шивой поглощается в Браме, исчезает, как и сам Брама, чтобы появиться вновь в грядущем мировом цикле, без всякого изменения и улучшения. Псевдодиалектика сыграла впустую. Нет, здесь анти-Логос не доглядел, явно просчитался, запутался в своих спекулятивных тенетах.

Мы уже говорили о том, что в диалектике анти-Логоса нет синтеза. Есть синкретизм вместо синтеза, то есть искусственное соединение разнородных и разноречивых элементов, ведущее к разрушению религиозных концептов христианства.

Противодействующий фактор проявляет свою деятельность на всех планах земного и надземного бытия-становления. Силы его обширны и разнообразны. Это – 1/3 падших ангелов, принявших человеческий облик и «взявших себе в жены дочерей человеческих», по библейскому рассказу. Они действуют во всеоружии небесной магии, применяя ее для своих низменных целей, готовя одновременно женские кадры в лице Цирцеи, Екатерины Медичи, м-м Ментенон, Елены Блаватской и др. Апостол Павел говорит о целой иерархии «сынов противления», причисляя сюда «миродержателей, космократов (мироправителей), духов воздуха поднебесных, князей мира сего». Оптически это «падшие идеи» в смысле Шеллинга, демонские существа и сущности, которые размножаются, как люди, дают свое потомство, пополняя кадры служителей и поклонников грядущего антихриста. Контуры этих кадров намечены с давних пор в так называемом «Гималайском Братстве» или «Белом Братстве», как они сами себя называют и себя называть велят своим прислужникам из западно-восточного, индоевропейского лагеря. Это «братство» специализировалось на сознательном и планомерном разрушении всех религиозных, моральных, духовно-культурных ценностей христианского мира. Испокон веков следы этой «полезной» деятельности видны в возникновении гностицизма, неоплатонизма, всех средневековых ересей, псевдомистики Эккарта, Эригены и др., направленных на искоренение христианства. Один из адептов этого «братства» Елена Рерих признала в печати связь евроазиатских Махатм с Люцифером, хотя и утверждала, что они уже порвали с ним и обратились ко Христу. Этого не видно.

Псевдодиалектика анти-Логоса пытается превратить акциденцию в субстанцию, возвести факт в принцип, увековечить случай, релятивное сделать абсолютным, а демона объявить святым.

Эту борьбу видели в видениях пророки и писали о Христе с большими подробностями, что и исполнилось. Иисуса – Праведника называли злодеем и говорили, что в Нем бес сидит; а Варавву, обагренного кровью многих убитых им, поставили в ряд праведников и даровали милость – освободили от оков.

Иуда лестью и лобзанием предал Спасителя, и хотя диавол и привел его в петлю, но ему ставили памятник, как святому (борьба противоположностей и приведение к единству сознания – ко злу, к противоположному желанию демона).

Диавол хочет поставить себя на место Бога и зовет к единению с ним людей, чтобы они искали временное, земное, греховное вместо Вечного Царства; чтобы люди оставили целомудрие и научились прелюбодеянию; оставили трудолюбие, честность, милосердие и стали ворами, нечестными, жестокими; не почитали родителей и не уважали старших, начальников. Люди, призванные к усыновлению с Богом для жизни в райских, небесных обителях, по внушению диавола стали злодеями, ворами, чародеями и без покаяния идут в адские темницы, вместо того чтобы совершать добродетельную жизнь и пребывать в богохвалении. Диавол заставляет их служить себе: чтобы его восхваляли, возносили ему песнопения и служили «черные мессы», литургии Астарты, чтобы из подполья выходили на экран волхвования, гадания, гипноз, экстрасенсорика.

Такова борьба противоположностей и приведение к единому и к единству – к богоотступничеству. Тут нет неверия: ибо и бесы веруют и трепещут, – здесь ненависть к святыне, гордость, безумие, антагонизм, развращение, прелюбодеяние, убийство. Это замена, проникновение в полярность противоположности.

И здесь борьба, и научил диавол людей всякому греху, но бороться с Богом он не может. Диавол – тварь ничтожная и воюет против человека, уча его брани и греху. В этой борьбе испытывается воля каждого человека. Он выбирает полярность, и падший дух начинает действовать, чтобы происходило взаимопроникновение одного понятия, идеи в противоположное: ложь стала на место истины, ненависть – на место любви, блуд – на место целомудрия и служение диаволу – на место Богопочитания. (Это диавол научил людей Содома и Гоморры нечистоте и хотел, чтобы этот грех перешел во всю вселенную. Но Бог сжег эти города, и там сейчас Мертвое море. Диалектикам желательно туда съездить.)

Диавол хотел на небе поставить престол, стать на место Бога (здесь и противоположность, и борьба). Хотел стать князем мира земного вместо Адама, который был князем мира, и была гармония на земле, и не знали греха. По зависти диавол ввел Еву и Адама в грех, и подчинил Адама, и стал князем вместо Адама. Он во времена Ноя научил людей хулить Бога, и Бог их потопил, а Ной на ковчеге – огромном корабле – спасся. Ноев ковчег стоит на горе Арарат до сих пор.

Много примеров в жизни народов мира и в своей жизни каждый видит. Так что закон единства и борьбы противоположностей не имеет достоверности и Божественного происхождения. Могут говорить, что если во Едином Боге, во Христе Спасителе – благо, истина, святость, любовь, правда, жизнь вечная, то почему же христиан, верующих в Евангелие, только одна четверть человечества? Почему существуют убийства, воровство, блуд, ненависть, войны, болезни, голод и многие беды, несчастья и скорби? Это есть действие диавола, хотящего встать вместо Бога. Единство он предлагает в религии, экономике, воспитании, общем управлении. И говорят святые отцы, что когда уж очень много станет воров, гордецов, убийц, развратников, хулителей святости, то попустит Бог для последнего испытания явиться человеку беззакония. И явится антихрист, как подробно указано в пророчествах, и будет царствовать три с половиной года. В его правление будет великое испытание всех, а потом Суд и всеобщее воскресение, и тогда воцарится правда.

Нигде, ни в одной области человеческой деятельности нет стольких разногласий и противоречий, как в философии. Философия не имеет метода, не имеет критерия истины. В ней – неистребимая тенденция упрощения, искусственного монизма, смешение Бога и человека, Бога и мира, человека и мира. Пантеизм-атеизм и акосмизм – с одной стороны, субъективный идеализм – с другой, и все это – по мерке материального ума.

Только в религии Логоса-Христа есть разграничение Я и не-Я, Божеского и человеческого, мирского и Божеского, утверждение Истины, различение добра и зла, света и мрака, происходит соединение всего Бытия с одухотворением всей человеческой тримерии в актах просветления и обожения.

Христианское учение о душе

По учению Православной Церкви, человек «состоит из невещественной и разумной души и вещественного тела» («Православный Катихизис»).

Мысль о душе человеческой как сущности, особенной и несравненно превосходящей по своему значению все чувственное, проникает все откровенное учение о человеке Ветхого и Нового Заветов.

Говоря в книге Бытия (гл. 2) о творении человека, Боговидец Моисей дает подробности, которые во многом объясняют таинственное двойство человеческого существа. И созда Бог человека, персть взем от лица земли, и вдуну в лице его дыхание жизни: и бысть человек в душу живу (Быт. 2, 7). Тело человека создал из земли – этим в человеке представлен материальный мир, вдохнул в него дух жизни – этим в нем представлен духовный мир. Творение человека – это создание живого существа, которым приведены в единство видимое и невидимое.

Телесно-духовный состав человека подтверждают и другие места Священного Писания. Иов, обращаясь к утешающим его друзьям, говорит: Умолчите, да возглаголю, и почию от гнева, вземля плоти моя зубами, душу же мою положу в руцемоей (Иов. 13, 13–14). Псалмопевец взывает пред Богом: Еще же и плоть моя вселится на уповании, яко не оставиши душу мою во аде, ниже даси преподобному твоему видети истление (Пс. 15, 9—10). Екклесиаст, соответственно тому, как говорится у бытописателя о происхождении человека, выражается о его кончине: И возвратится в землю, якоже бе, и дух возвратится к Богу, иже дал его (Еккл. 12, 7).

В Новом Завете читаем слова Самого Христа Спасителя: Не убойтеся от убивающих тело, души же не могущих убити; убойтеся же паче могущаго и душу и тело погубити в геене (Мф. 10, 28), – из которых явствует, что человек состоит из тела и души. Апостол Иаков пишет: Якоже бо тело без духа мертво есть, тако и вера без дел мертва есть (Иак. 2, 26). Также и апостол Павел учит: Сам же Бог мира да освятит вас всесовершенных (во всем): и всесовершен ваш дух и душа и тело непорочно в пришествие Господа нашего Иисуса Христа да сохранится (1 Фес. 5, 23). Прославите Бога в телесех ваших, и в душах ваших, яже суть Божии (1 Кор. 6, 20).

В теле человека сосредоточено все, что есть лучшего и совершеннейшего в составе видимого мира, так что оно поистине есть малый мир в великом мире Божием. Но тело с его органами составляет только внешнюю, видимую сторону состава человеческого, невидимую же и духовную сторону составляет душа – существо, совершенно отличное от тела, возвышающееся над ним и над всей видимой природой своими совершенствами и преимуществами. Она есть дыхание Божие и имеет природу не земную, а премирную, небесную. Она есть высшая и превосходнейшая часть человека.

Богообразная душа – существо простое, бестелесное, разумное, свободное, животворное. Как простое существо, она неделима, как бестелесное – невидима, как животворное – бессмертна.

Преподобный Иоанн Дамаскин дает такое определение душе: «Душа – сущность живая, простая, бестелесная, по своей природе невидимая для телесных очей, бессмертная, мыслящая и разумная, не имеющая определенной формы – пользуется органическим телом и дает ему жизнь, и возрастание, и чувство, и силу рождения. Душа свободна, имеет способность хотения и деятельности; она изменчива в отношении воли. Все это душа получила от благодати Сотворителя (Творца), от благодати Которого получила и бытие, и особый вид природы».

Свт. Григорий Богослов учит так: «Душа есть существо умносозерцаемое, вечно пребывающее, образ и дыхание Всемогущего Бога, частица Божественного (конечно, не в собственном значении сего слова), струя невидимого Божества и бесконечного света. Божественный и неугасимый свет, заключенный в пещере (в теле), однако Божественный и неугасимый».

Животных существ четыре различных вида: одни из них бессмертны и воодушевлены – каковы Ангелы, другие имеют ум – дух, душу, тело и дыхание – каковы люди, иные имеют дыхание и душу – каковы животные, а иные только жизнь – каковы растения, в которых жизнь без души, без дыхания, без ума и бессмертия (прп. Антонтий Великий).

Естество души человеческой в отличие от естества ангельского имеет дух животворящий и своей деятельностью оживотворяет соединенное с ним земное тело (свт. Григорий Богослов).

У людей душа разумная, а у животных чувствующая (свт. Иоанн Златоуст).

Святой Ефрем Сирин говорит, что душа наша есть прекраснейшее и преимущественное пред всеми творениями, любимейшее Богом творение, запечатленное тайною благодати и премудрости Его.

Душа есть существо невещественное, простое. Так учит слово Божие, когда называет душу духом: Самый дух спослушествует духови нашему, яко есмы чада Божия (Рим. 8, 16); Кто весть от человек, яже в человеце, точию дух человека живущий в нем: такожде и Божия никтоже весть, точию Дух Божий (1 Кор. 2, 11).

Душу нельзя видеть очами телесными, нельзя осязать, ощущать никакими телесными чувствами – душа есть духовное естество, бестелесная сила.

Преподобный Максим Исповедник опровергает мнение о телесности души, как духа – образа Бога, следующим образом: «Если душа есть живое тело, то его что-то должно двигать изнутри. Тогда придется предположить, что в душе есть душа. Если же скажут, что нас движет Бог, то должны будут признать Божество причиной и тех неуместных и срамных движений, которых у нас, как известно, очень много. Если всякое сложение и разложение уместно только в телах, то душа – не тело, так как непричастна ничему такому. Как образ мысленного, мы называем ее мысленной, а как образ бессмертного, и нетленного, и невидимого, мы и в ней признаем эти качества. Как образ нетелесного – и нетленной, то есть чуждой всякой вещественности».

Итак, душа, как и Ангелы, есть определенная субстанция, однако бестелесная и невещественная.

Душа – существо свободное. Мысль о свободе человеческой души выражается в бесчисленных местах Св. Писания. Во-первых, во всех тех местах, где даются человеку заповеди и от него требуется повиновение закону Божию; во-вторых, где за исполнение заповедей человеку предлагаются разные награды и особенно вечное блаженство; наконец, где за нарушение заповедей предрекаются виновному разные наказания, временные и вечные.

Например: Живот и смерть дах пред лицем вашим, благословение и клятву: избери живот, да живеши ты и семя твое (Втор. 30, 19); Аще неугодно вам служити Госповеди, изберите сами себе днесь, кому послужите (Нав. 24, 15); Сам из начала сотвори человека, и остави его в руце произволения: аще хощеши, соблюдеши заповеди, и веру сотвориши благоволения (Сир. 15, 14–15); Аще хощеши внити в живот, соблюди заповеди (Мф. 19, 17).

Святые отцы и учители Церкви доказывали свободу души человеческой тем, что мы имеем сознание о своей свободе, что свобода есть неотъемлемое свойство существа разумного и отличает человека от низших животных, что только свободным повиновением и служением мы можем благоугождать Богу, а без свободы нет ни религии, ни нравственности, ни заслуги.

Как дух, душа человека бессмертна. Душа имеет свою разумную, духовную жизнь, которую можно четко отличить от жизни тела. Поэтому душа как дух при распадении тела не распадается вместе с ним, но остается бессмертной.

По словам св. Григория Паламы, душа, созданная вместе с телом, находится в теле повсюду, а не в одном только определенном месте тела, как содержащая и превосходящая тело. Подобная мысль есть у святого Иоанна Дамаскина: «Душа соединяется с телом вся со всем, а не часть с частью, и не содержится им, а его содержит, как огонь железо, и, пребывая в нем, производит свойственные ей действия».

«Тело не сильнее души, – говорит св. Ириней, – так как душа вдохновляет и оживляет, и возвращает, и устрояет тело; душа обладает телом и властвует им. Тело подобно инструменту, а душа занимает место художников… Давая жизнь телу, сама душа не перестает жить».

«Несмотря на свою невидимость, – пишет св. Григорий Нисский, – душа является существом совершенно отличным от тела, действующим в нем и через него и посредством его органов наблюдающим и познающим. Этот мысленный процесс, совершающийся внутренне, свидетельствует о существовании в теле силы высшей, духовной».

Так, тело часто лежит на земле, а человек представляет и созерцает, что на небе. Тело часто покоится, безмолвствует, а человек – внутренне находится в движении и созерцает, что вне его, переселяясь и переходя из страны в страну, встречаясь с знакомыми. Тело по природе смертно, а человек размышляет о бессмертии; тело временно, а человек представляет себе вечное. Тело само о себе не помыслит ничего подобного, потому что оно смертно и временно. Необходимо быть чему-то другому, что помышляло бы о противоположном и неестественном телу. И это – разумная и бессмертная душа – ум – дух.

«Глазу естественно смотреть, и слуху слушать; почему же одного отвращаются они, а другое избирают? Кто отвращает глаз от зрения? Или кто заключает для слышания слух? Или кто удерживает от естественного стремления вкус, по природе назначенный для вкушения? Кто запрещает до иного касаться руке, по природе деятельной? Кто производит сие вопреки тому, что естественно телу? Или почему тело, отвращаясь от требуемого природой, склоняется на совет другого (т. е. ума) и обуздывается его мановением? Все сие доказывает не иное что, как разумную душу, владычествующую над телом.

Тело не само себя движет, но приводится в движение другим, как и конь не сам себя впрягает, но понуждает его владеющий им. Потому и даются людям законы – делать доброе и отвращаться от порока; для бессловесных же, лишенных разумности и мышления, и худое остается невнятным и доброе безразличным» (прп. Афанасий Великий).

Человек есть существо, образуемое единством тела и души (духа), и без тела он был бы не человеком, а Ангелом, равно как с одним телом без Божественного духа он был бы животное, а не человек. Тело – орудие души, некий вид одеяния и покрывала души (св. Кирилл Александрийский).

То, что душа и тело при жизни человека теснейшим образом связаны взаимно, свт. Григорий Богослов объясняет проявлением премудрости Божией, промыслительно установившей этот союз. По мнению святителя, душа связана с телом с тем, «чтобы в борьбе и брани с телом мы постоянно обращали взоры к Богу… чтобы мы знали, что мы в одно и то же время велики и ничтожны, перстны и небесны, смертны и бессмертны. Душа соединена с телом для того, чтобы, если мы вздумаем гордиться образом Божиим в нас, земное естество наше смирило бы нас». Тело тленно и маловременно, а душа Божественна и бессмертна и, будучи вдуновением Бога, соединена с телом для испытания и восхождения к богоподобию.

Апостол Павел, желая обозначить духовную природу человека в противоположность телесной, называет ее то душой, то духом (1 Кор. 6, 20; 5, 3–5). Но у него же в Посланиях есть места, где он различает душу и дух как две стороны одной и той же духовной природы человека или особо обозначает в душе дух как высшую ее способность: Живо бо слово Божие, и действенно, и острейше паче всякого меча обоюду остра, и проходящее даже до разделения души же и духа, членов же и мозгов, и судителъно помышлением и мыслем сердечным (Евр. 4, 12); И всесовершен ваш дух и душа и тело непорочно в пришествие Господа нашего Иисуса Христа да сохранится (1 Фес. 5, 23). Здесь под духом разумеется отдельная и независимая от души субстанция, внутренняя, сокровеннейшая сторона души. Отношение души и духа ставится в параллель с отношением к телу составов (членов) и мозгов; но как последние составляют внутреннюю часть того же телесного существа или содержимое по отношению к содержащему, так, очевидно, и дух мыслится апостолом как сокровенная часть душевного существа человека. У апостола под духом разумеется тот особенный высокий строй сокровенной части души, который созидается под влиянием благодати Духа Святого. Свт. Григорий Нисский также допускал в человеке, кроме тела, чувствующую душу, подобную душе животных, и душу, какой не имеют животные, – дух.

Дух дан Богом как оживотворяющее начало для того, чтобы управлять душой и телом. Иначе сказать, дух есть жизненная сила человека как бессмертного существа; ученые так ее и называют: виталистическая (жизненная) сила.

У животных душа вместе с телом была произведена землей: И рече Бог: да изведут воды гады душ живых… И рече Бог: да изведет земля душу живу по роду, четвероногая и гады, и звери земли породу их. И быстъ тако (Быт. 1, 20–24).

И только о человеке сказано, что после создания тела его из праха земного Господь Бог вдуну в лице его дыхание жизни, и быстъ человек в душу живу (Быт. 2, 7).

Прп. Серафим Саровский учил, что слова вдуну в лице его дыхание жизни означают, что «Бог не одну плоть Адаму создал из земли, но с ней вместе и душу, и дух дал человеку». «Тело и душа человека созданы одновременно, вместе, – ив сие самое мгновение вдунут (как вдунут – это необъяснимо) богоподобный дух, так что человек сразу явился во всем своем величии и совершен по душе и телу» (прп. Иоанн Дамаскин).

Все части естества человеческого были созданы от персти земной, и Адам был создан действующим животным существом, подобно другим живущим на земле одушевленным Божиим созданиям. «Но вот в чем сила, что если бы Господь Бог не вдунул потом в лице его сего дыхания жизни, т. е. благодати Духа Святаго, возводящего его в богоподобное достоинство, то был бы он подобен всем прочим созданиям, хотя и имеющим плоть и душу, принадлежащие по роду его, но Духа Святаго внутри себя не имущим. Когда же вдунул Господь Бог в лице Адамово дыхание жизни, тогда-то, по выражению Моисееву, и бысть Адам в душу живу, т. е. совершенно во всем Богу подобную и такую, как и Он, на веки веков бессмертную» (прп. Серафим Саровский).

Это дыхание жизни и есть высшее начало в человеке, т. е. его дух, которым он безмерно возвышается над всеми другими живыми существами. Потому, хотя душа человеческая во многом сходна с душой животных, но в высшей своей части она несравненно превосходит душу животных, именно благодаря сочетанию ее с духом, который от Бога. Дух человека является как бы связующим звеном между телом и душой.

Значит, тело и душа – это еще не весь человек, вернее сказать, – не полный человек. Над телом и душой стоит еще что-то высшее, а именно дух, который часто выступает в роли судии и души, и тела и дает всему оценку с особенной, высшей точки зрения.

Дух от Бога, сочетавшись с душой животных, возвел ее на степень души человеческой, и стал человек двояк.

«Душа животная, где чувства, где раздражение и вожделение, делает нас малым чим выше животных, а дух являет нас малым чим умаленным от Ангелов». Человек обладает духом, которого истинная жизнь есть жизнь в Боге. «Дух, – говорит свт. Феофан, – как сила, от Бога исшедшая, ведает Бога, ищет Бога и в Нем одном находит покой. Неким духовным, сокровенным чутьем удостоверяясь в своем происхождении от Бога, он чувствует свою полную зависимость от Него и сознает себя обязанным всячески угождать Ему и жить только для Него и Им, и освящать животную часть души и самое тело до бесстрастия».

Дух человека, по свт. Феофану, есть «орган богообщения, Бога сознающая, Бога ищущая и Богом живущая сила. Существенные черты его – сознание и свобода, движущие его начала суть вера в Бога, чувство всесторонней зависимости от Него и уверенность в Нем. Проявления жизни его суть страх Божий, действия совести и жажда богообщения, выражающаяся (с внешней стороны) недовольством ничем тварным. Это и есть то дыхание жизни богоподобной, которое вдохнул Бог при творении первозданного, и которая возвращается к Богу по смерти, по Екклесиасту.