Текст книги "Мертв только дважды"

29

10 мая, вторник

Предместье Будапешта Сигетуйфалу

15.03 (GMT+1)

Все было готово. Старенькая камера, пишущая на аналоговую кассету, стояла на треножнике. Свет был собран со всего дома. В дело пошли и торшер, и настольные лампы, и даже лампы с большими абажурами, которыми украшали окна. Зачем так стараться? Гёза предлагал сделать съемку в саду, солнечного света в избытке. Шандор не согласился. Любительскую студию организовали в подвале. Стену затянули простыней, которую Гёза умыкнул из бельевого шкафа. Дверь была плотно закрыта, чтобы шум не проникал с улицы.

Шандор сел на столик, застеленный бумажной скатертью. Рядом он поставил кувшин. Гёза нацепил наушники от плеера и навел камеру, как хотел Шандор: прямо на уровне глаз. В кадр попадал и Шандор, и его кувшин. Звук будет записывать микрофон камеры.

– Проговори что-нибудь.

Шандор посчитал вслух трехзначные цифры, пока Гёза подкручивал уровень громкости.

– Можем.

Шандор прочистил горло.

– Как махну, отсчитай три секунды и начинай, – сказал Гёза. Он нажал кнопку REC и махнул.

Шандор выдержал длинную паузу и поднял взгляд на камеру.

– Мое имя Франсуа Шандор. Мне сорок пять лет, до недавнего времени я был сотрудником института Искусств и Археологии в Париже. Недавно меня уволили. Сообщение, которое я сейчас сделаю, продиктовано не обидой на увольнение и даже не смертью всех членов моей семьи. Необходимо, чтобы мир узнал правду… Делая это заявление, я нахожусь в твердом уме, полностью отдаю себе отчет в каждом сказанном слове и готов их подтвердить. Все началось с того, что не так давно я сделал археологическое открытие, которое может перевернуть наши знания о мире. Я искренне думал, что найду среди своих коллег-ученых не просто понимание важности этого открытия, а полную поддержку. Я сильно ошибался. Я не знал, что столкнусь с хорошо организованной, скрытой и никому не известной силой под названием Служба древностей Египта… Сразу хочу сказать, что к уважаемому министерству Египта эта организация в настоящее время не имеет прямого отношения. Они присвоили историческое название. Это совсем не тот повод, ради которого я стал бы рисковать собственной жизнью. Служба древностей Египта – самая закрытая и эффективная организация, которая действует у всех на виду и о деятельности которой никто не знает. Точнее: делают вид, что не знают. Государственные органы европейских стран не только знают о Службе древностей, но всячески поддерживают ее деятельность. Каковы же цели этой таинственной организации?..

Гёза не сильно вслушивался в то, что говорил приятель. У него были заботы поважнее: следить, чтобы микрофон давал звук, чтобы батарея не разрядилась, чтобы запись не прерывалась. Краем уха он слышал какие-то фамилии, которые Шандор зачитал по бумажке. Но не обращал на это внимания. К этой истории он относился, как и ко всему в жизни: если другу надо помочь, какая разница, что делать. Тем более другу, который спас его жизнь. Никакие усилия не будут слишком значительны.

Шандор что-то говорил про кувшин, поворачивал его к камере, показывая осколок, лежащий внутри. Гёза был занят: постукивал по оконцу монитора камеры – там шли помехи. Он надеялся, что на качестве записи это не отразится.

– …и если вы видите эту запись, значит, я уже мертв. Значит, меня убили. Заявляю: я никогда не совершу самоубийства и не наложу на себя руки. Не дайте победить мерзавцам. Не позвольте скрывать от вас правду. Спасибо…

Шандор молчал, глядя прямо перед собой.

Гёза нажал кнопку STOP.

– Все, отлично, – сказал он, снимая наушники. – Оцифрую и выложу.

– С этим проблем не будет?

– Обижаешь. Мы тут, в Венгрии, конечно, не в центре прогресса, но и не плетемся у него в хвосте.

– Спасибо, – от души поблагодарил Шандор. – Без твоей помощи у меня ничего бы не вышло.

– Подожди благодарить, дело не закончено.

– Удалось подготовить то, что я просил?

– С этим проблем не будет. Есть у меня толковый резчик по камешкам… А проводок с батарейкой сам прилажу.

– Значит, остается самое главное…

– Да, эта шутка всем шуткам даст прикурить.

Гёза думал, что его друг улыбнется.

Но Шандор сидел сосредоточенный.

Его взгляд блуждал в пространстве. Он думал о том, что все может сломать какая-нибудь глупая случайность. Или его ошибка. Хотя он продумал все, что только возможно. Чтобы все получилось, нужен особняк в тихом месте, не слишком большой, но и не маленький. Даже если все сделать правильно, ошибки случаются. Потому что они ошибки. Ему было не до шуток. Шутить с Гёзой они будут потом.

Шутить пока рано.

30

10 мая, вторник

Будапешт, площадь Святого Иштвана

Бистро «0.75»

15.58 (GMT+1)

Для обеда слишком поздно. Для ужина слишком рано. Катарина не стала привередничать. Приехала в ресторан, как только раздался звонок от Карлоса. За столиком у окна сидела тихая и печальная.

Вчера статья не родилась. Проклятая вата в голове рассеялась часа два назад, когда было поздно. «Stern» уже напечатал новости и про убийство официанта, и про смерть вдовы партийного бонзы. Ее опередили. И оставили без денег. Все правильно: никто не обещал, что у журнала будет только один корреспондент в Будапеште. Катарина знала быстрого конкурента, но ничего не могла с ним поделать. Если только не пролить кофе с сахаром на его ноутбук.

А еще Катарине было стыдно. Этот милый, замечательный красавец спас ее, а она… Катарина боялась вспомнить, что вытворяла вчера в баре.

Карлос смотрел на нее внимательно.

– Что-то вы бледны, госпожа журналист, – сказал он, наливая минеральную воду в бокал. – Или желаете виски?

– Нет!

Катарина вскрикнула так, что на них стали оглядываться из-за столиков.

– Ненавижу виски, – сказала она тихо. – Не знаю, что на меня нашло. Мне вообще пить нельзя, голова становится как чугунное ядро… И я все потеряла…

– Что вы потеряли?

Она не выдержала и призналась. Слезы лились сами собой. Катарина жаловалась на себя, на головную боль, на туман после обезболивающих таблеток, на новости, которых сначала нет, а потом они сваливаются на голову, и ты не успеваешь их отработать, на упущенные статьи, на молодого конкурента, которого сделают главным корреспондентом по Венгрии, если она так будет работать, и вообще на жизнь. Она давно ни перед кем не исповедовалась.

Карлос слушал внимательно и молча. Когда поток слов иссяк, протянул руку и вытер крахмальной салфеткой её слезы. Вытер так мягко и заботливо, что у Катарины сразу поднялось настроение. И захотелось есть. Только в этом она ни за что не призналась бы. Взяв меню, заказала один салат. Карлос как будто умел угадывать мысли: потребовал, чтобы она взяла мясное блюдо. И суп. Катарина не возражала. От голода ее подташнивало – как и всегда после таблеток.

– Ференц больше не звонил?

Катарина рассказала про ночной звонок у дома убитой вдовы.

– Он был там, – закончила она.

Карлос должен был удивиться. Но не удивился. Кивнул, как будто знал ответ наперед.

– У вас нет на примете какой-нибудь сенсации? – жалобно спросила она.

– Лунный Ветер устроит?

Катарина насторожилась.

– А что это такое?

– Не совсем «что». Легендарный вор, о котором знает вся полиция Европы, но никто не может поймать. Действует по всей Европе.

– Вы с ним знакомы?

– Это миф. Легенда мира антикваров и коллекционеров, которые дрожат над своим добром.

Катарина поняла: это шутка. Как жаль, какой материал получился бы, какое интервью можно взять у Лунного Ветра. Подали суп. Ее горе постепенно растаяло в густой мясной похлебке. Карлос чуть прикоснулся к своей тарелке, смотрел, как она ест: жадно, но аккуратно.

– Служба древностей может оказаться куда большей сенсаций, – сказал он.

– Вы что-то узнали? – спросила Катарина.

– Только то, что они официальная организация. Никто не падает в обморок при упоминании о них.

– Но ведь Ференца должны были убить…

– Если бы хотели – убили. Снайпер такого уровня не перепутает вашего незнакомца с официантом.

– А кому назначалась пуля?

– Тому, кто ее получил. Вы же читали новости?

Для журналиста это было неприятным уколом: сказать, что кто-то раньше него дал новость. Катарина стерпела. Кажется, она совсем не могла обижаться на Карлоса. В нем ей все нравилось. Что было плохим знаком. Катарина сосредоточилась на копченой свинине с острым перцем.

– У вас в сумочке мобильный, – сказал Карлос.

Катарина так увлеклась едой, что не услышала звонка. Вот это да! Катарина вытерла пальцы и вытащила смартфон.

– Добрый день, Будапештское бюро «Штерн». Чем могу помочь?

Она застеснялась отработанной фразы. Присутствие Карлоса действовало.

– Вы готовы продолжить?

Катарина знаками показала: «Это он!». Карлос был спокоен. Положил нож с вилкой. Катарина прижала смартфон к уху, вытащила записную книжку и стала быстро строчить. Она отвечала односложно: «Да, знаю», «поняла». Разговор оборвался без церемоний, так же внезапно, как начался.

– Ференц назначил встречу…

– Поздравляю, сенсация почти у вас в руках.

Холодность этой фразы уколола. Катарина рассчитывала на больший интерес со стороны Карлоса.

– Он хочет встретиться в пять утра… – сказала она.

– Это его право.

– В парке Hárshegy.

– Там сейчас хорошо, все в зелени.

– В глухом месте, описал, как туда пройти…

– У вас все шансы на успех.

Катарина отодвинула тарелку. Что все это значит? Человек, который спас ее от смерти, делает вид, что смертельно опасная встреча его не касается? Повел себя как трус? Не любит рано вставать? И готов вот так отпустить ее одну? Чтобы прочитать в утренних новостях: «В парке найден труп знаменитой журналистки Катарины Тилль. Полиция ведет расследование». Этого она не ожидала. А ведь ей показалось… Не важно, что ей показалось. Она в который раз убедилась, что мужчины – черствые, холодные, ленивые эгоисты. Их ничего не трогает.

– Благодарю за обед, – холодно сказала она.

– Покажите номер…

Она выставила смартфон. Пусть смотрит. Если номер для него важнее жизни девушки… Карлос поблагодарил.

– Завтра утром, после вашего свидания, приглашаю попить кофе, где-нибудь в центре, хоть в «Жербо». Согласны?

Это уже слишком. Катарина встала, нарочно громко отодвинув стул. Карлос тоже поднялся. Хоть в этом повел себя как мужчина.

– Завтра утром у меня важные дела по корпункту. В ближайшие три дня у меня все расписано, – сказала она и ушла из ресторана. Даже не обернувшись.

Катарина честно боролась с характером, но чаще всего характер побеждал.

Карлосу это понравилось.

31

10 мая, вторник

Будапешт, около площади Святого Иштвана

16.44 (GMT+1)

Вкус кебаба был неправильный. Готовить тут не умели. Мас жевал с отвращением, вспоминая, какой кебаб готовят дома. Сочный, ароматный, просто тает во рту. А это – сухая подметка. Мас еще раз убедился, что турки кебаб готовить не умеют. Что хорошего можно ждать от суннитов? Даже кебаба, как положено, не могут поджарить. Мас глянул на своего напарника. Ахан таращился пустыми глазами в окно, ему было все равно, что есть.

За последние сутки они набегались по городу, как загнанные газели. После того как испанец облил ветровое стекло коктейлем, им было приказано сменить тактику. Находиться вне зоны прямой видимости, на соседней улице или за углом, ждать, пока он проведет круговой осмотр места, никогда близко не приближаться. В прямой контакт не вступать. Испанец не должен даже подозревать, что его ведут. Главное, чтобы всегда контролировать, где и с кем он проводит встречу, что делает и куда направится в ближайший час. Если сядет на поезд, на автобус или речной теплоход, любой ценой двигаться за ним и ждать подкрепления. Самим ничего не предпринимать. Оставаться в глубокой тени.

Тактика дала результат. Им удалось поймать испанца в ловушку, о которой он еще не догадывался. Господин Шер был доволен, усилия были потрачены не зря.

Все это время Мас с Аханом провели в машине, там же спали и молились. Жили как беженцы. Наконец испанец дал передышку. Он обедал в ресторане с какой-то девицей. Мас вызвал Бахрама с Теркетом, чтобы те издалека понаблюдали за окнами ресторана и дали сигнал, когда парочка выйдет.

И только после этого Мас заметил вывеску турецкой закусочной. Ахан был согласен жевать что угодно.

Они сидели на высоких стульях за стойкой, устроенной перед окном. В пластиковых тарелках был наложен салат с кебабом. В бумажных стаканчиках болтался мерзкий турецкий чай, кислый и слабый. За окном жил своей жизнью старый город, чужой и опасный. Это не их город. Мас был здесь чужим. Им здесь делать нечего. Не знают языка, не понимают поступков людей. Не подготовлены для работы за границей. Их подняли по тревоге, сунули дипломатические паспорта, бросили в бой. Бой должен был закончиться в Париже, быстро и сразу. А растянулся на месяц. Четыре недели мотаются по Европе. Забрались в Венгрию. Будапешт, конечно, похож на Париж, но не Париж. В Париже Масу понравилось. Но только первые дни. Потом началась погоня. Которая никак не заканчивалась.

Мас поглядывал на Ахана. Совсем напарник скис. Легонько толкнул его локтем.

– О чем думаешь?

– Домой хочу, – Ахан жевал кебаб с тупым равнодушием.

– Терпи, ты солдат, у тебя приказ. Приказы не обсуждают.

– Знаю. Готов исполнить любой приказ. И хочу домой.

– Скоро все кончится.

Ахан перестал жевать:

– Почему так думаешь?

– Петля стягивается. Скоро мы его возьмем.

– Испанца?

– Испанец – приманка. Негодяя француза. Чувствую, мы рядом.

– Рядом. Только пока он уходит сквозь пальцы.

– У нас надежный помощник, – сказал Мас.

Ахан кивнул:

– Без него ничего бы не получилось. Как ему удается?

– Это его работа…

Мас заставил себя прожевать кебаб. Он подумал, что без информации, которую они получали мгновенно, наверняка завалили бы операцию. В чужом городе, на чужой территории, без технической поддержки оперативники беспомощны как слепые щенки. Им сильно помогали. Они знали, куда двигается испанец. Могли находиться рядом, были невидимы и следили за каждым его шагом.

Завибрировал смартфон. Бахрам сообщил, что из ресторана вышла женщина, с которой встречался испанец, вышла одна, двигается в сторону ближайшей станции метро, ее ведет Теркет. Испанец пока не появляется. Что ему делать? Мас приказал быстро уходить, чтобы не засекли. Бросил в тарелку недоеденный кебаб и приказал Ахану:

– Поведешь женщину.

Ахан, только что расслабленный и усталый, был собран и готов к работе.

– Принято.

Они поспешно вышли из закусочной.

– Я за испанцем… – сказал Мас, подходя к припаркованной машине. – Когда примешь женщину у Теркета, веди до конца, сразу сбрось информацию господину Шеру.

– Понял…

– Это его женщина.

– Понял… – Ахан быстрым шагом пошел по направлению к метро.

Мас остался в машине. Торопиться ему было некуда. Испанец под плотным наблюдением, о котором не догадывается. Скоро придет сигнал, куда он двигается. На экране смартфона карта города, на ней загорится указатель. Мас поедет за ним следом. Испанец ничего не будет знать. Ахан не упустит девицу. Наверняка она не так подготовлена, ничего не заметит. Женщины вообще ничего не замечают, кроме себя. Когда Ахан узнает, где она работает и живет, они будут знать все. Бахрам и Теркет возьмут ее под наблюдение, это их город. И петля еще крепче стянется.

Мас сообщил господину Шеру последнюю информацию. Господин Шер одобрил его действия: важно узнать, кто эта женщина. Приказал продолжать операцию, он доволен.

Мас ощутил знакомое предчувствие: скоро все кончится.

32

10 мая, вторник

Будапешт, площадь Марии Ясаи

17.59 (GMT+1)

Он решил начать с простого. С того, что надо было сделать еще вчера. Вернувшись в офис, Карлос первым делом зашел в Интернет, повесил запрос на базу данных Иностранного легиона. Продавцы откликнулись почти сразу. Доступ стоил недешево: 10 биткоинов. Сумма войдет в накладные расходы, богатый клиент заплатит. Он перевел оплату. Доступ ему обещали в течение двух суток. Это было нормально. Тут никто не обманывал.

Карлос вспомнил, что не прояснил эпизод биографии Шандора, связанный со службой в армии. Он сделал запрос на заход в сервер Министерства обороны Франции. Желающих продать код доступа не нашлось. Иногда такое бывает. Хакеров не всегда интересуют деньги. Иногда они понимают, что заработанное еще надо потратить с удовольствием. В тюрьме деньги тратить скучно. Еще труднее потратить их с дыркой во лбу, когда тело засунуто на дно мусорного контейнера. Что случалось с излишне любопытными хакерами. Об этом хорошо знали в серой зоне Интернета.

Надо подождать. Может быть, объявится какой-то хакер, молодой и дерзкий.

Оставалась маленькая проверка. Карлос набрал номер, который показала Катарина. Ответил приятный мужской голос, немолодой.

– Прошу меня глубоко извинить за беспокойство, – сказал Карлос. – Туристическое бюро Будапешта.

– Ничего-ничего, слушаю вас, – ответили ему.

– Сегодня днем на улице к вам обратился французский турист, который немного говорил по-венгерски. Мы не ошиблись?

– Да, вы правы… Для иностранца он неплохо говорил…

– Попросил ваш телефон, чтобы позвонить знакомому.

– Совершенно верно, бедняга пожаловался, что его телефон украли. Что-то не так?

– Наоборот, мы звоним, чтобы поблагодарить вас, господин…

– Кодар…

– Господин Кодар, за вашу помощь. Важно, чтобы каждый житель Будапешта готов был помочь туристам. Это увеличивает привлекательность нашего города.

– Благодарю вас, господа… Мне было приятно помочь… Должен признаться, француз мне сунул сто евро, я не хотел брать, но он настаивал. Могу оставить их себе?

– Никаких проблем, господин Кодар! Еще раз благодарим за вашу сердечность…

Карлос отключился.

Навыки Шандора говорили о многом. С одного телефона звонок делается только один раз. Не надо покупать много номеров. Надо выбрать в толпе человека, который одолжит свой телефон. Шандор умел выбирать и убеждать людей. Такие умения бесполезны для археологов. Откуда они у Шандора? Было предположение, которое нельзя подтвердить, пока не найдется лихой хакер. Карлосу было важнее понимать, с кем он имеет дело.

В дверь постучали, вошел охранник снизу, протянул желтый конверт большого формата.

– Для вас на ресепшен оставили.

Карлос не любил получать конверты, которые не ожидал.

– Кто доставил? – спросил он, не притрагиваясь к посланию.

– Курьер какой-то. Сказал, что экспресс-доставка. Не дождался, пока распишусь.

Почту надо взять. Карлос встал из-за стола, принял конверт, поблагодарил. Когда охранник закрыл за собой дверь, осторожно положил конверт на стол. На лицевой стороне не было обозначений. Кроме наклейки, распечатанной на принтере: «Господину Карлосу, консультанту по антиквариату». Он пощупал бумагу кончиками пальцев. Содержимое плоское и упругое. Клапан заклеен. Карлос подцепил его кончиком ножа, аккуратно взрезал и отогнул. Показалась стопка белых полосок. Он медленно вытащил их.

Снимки формата А4, распечатанные на дорогой фотобумаге. Изображения четкие. На первый взгляд ничего особенного. Вот Карлос стоит у калитки особняка госпожи Эржибет Лакоци. Вот он у двери дома. Вот наполовину вошел, видна только спина. Вот выбегает, прыгая на гравий. А вот его спина исчезает на заднем дворе. Снимки невинные, но для полиции важнейшие. Снимали с большого расстояния. Хороший длиннофокусный объектив.

Фотографии он убрал в конверт и спрятал в стол. Посылка важная. Ему наглядно показали: ты в наших руках, деваться некуда, старайся изо всех сил. Он сильно недооценил заказчика и его желание получить украденную вещь. Настолько сильно, что допустил ошибку. Надо быть благодарным за этот конверт. Когда случится что-то важное, он не окажется беспомощным и слепым. Вопрос в другом: неужели у заказчика есть возможности отслеживать сигнал его мобильника? Ничем другим появление снимков объяснить нельзя.

Правила игры надо менять. Карлос знал, как это сделать. Из офиса он отправился в ближний бар. Там нашел того, кого искал.

Дюла был добрым малым, лентяем и бездельником. Лучше всего у него получалось потягивать пиво за стойкой. Дюла иногда оказывал мелкие услуги. Предложение Карлоса он принял с удовольствием. Еще бы не согласиться: ничего не делать, гулять, где захочешь, развлекаться – и за это платят деньги! Кто откажется?: Дюла не отказался. С телефоном в кармане он пошел к трамвайной остановке, как попросил Карлос, сел на «шестерку» и отправился тратить гонорар. Мало ли в Будапеште баров, которые его ждут.

Карлос следил за улицей. И увидел то, что хотел. Черный «Опель» с австрийскими номерами выскочил из-за угла и неспешно поехал за трамваем. Они уверены, что объект под контролем. Теперь невидимкой стал он. Есть фора примерно двенадцать часов, пока они поймут, что сигнал на карте привязан к другому человеку.

Ему надо подготовиться.