Текст книги "Луна на дне пруда"

На экране вспыхнула длинная цифра со множеством нулей.

– Ясно, что такого бюджета у нас нет и не будет, – вздохнул бородач, – поэтому предлагаю отказаться от…

Васса остановила его, жестом сказав:

– Ни от чего отказываться не придется. Потому что бюджет имеется. Только не тот, что требуется…

Бородач, запустив пальцы в свою пышную бармалеевскую растительность, сказал:

– Мы так и думали. Это субоптимально, но…

– Никаких но! Я ведь не договорила. Бюджет имеется – только не тот, который вы просите, а в два раза больше. Вас ведь устроит?

Возникла небывалая пауза, и Вассе стало даже неловко, потому что все бородачи, что собрались в конференц-зале на презентацию, таращились на нее, как будто она была привидением.

– В два раза больше? – переспросил, судорожно сглотнув, один из них.

Васса кивнула и добавила:

– Думаете, мало? Надо не в два, а в три? Хорошо, убедили!

– Васса, ты не шутишь? – спросил кто-то, и та, грозно посмотрев на задавшего этот нелепый вопрос, ответила:

– Не шучу. Ну что же, бюджет у вас имеется, теперь дело за малым: собрать нежную команду и создать приложение.

В конференц-зале снова возникла долгая пауза, а Васса, поднимаясь, заявила:

– Ну, чего же вы ждете? Начинаем работу!

Мысль была простая и гениальная: то, что Лис был мертв, сомнению не подлежало. Он находился на борту злополучного рейса EL2707, и никто и ни за какие деньги не мог повернуть время вспять.

Хотя имейся машина времени, Васса бы приложила все усилия, чтобы заполучить ее. Жаль, что даже тех миллионов, которые были после сделки с китайцами в ее распоряжении, не хватило бы, чтобы изобрести ее.

Да, Лиса было не вернуть, однако ведь они и так виделись всего несколько раз в год, коммуницируя друг с другом по соцсетям.

Поэтому ей требовался не живой Лис, а Лис цифровой – Лис в виде приложения, но не копия, а оригинал.

Приложение, при помощи которого она сможет продолжить с ним переписку, причем не с компьютером, а с настоящим Лисом, хотя бы заключенным на сервере.

Интересно, что бы сказал об этом сам Лис? Впрочем, Васса дала себе слово, что когда приложение, создаваемое только для одного пользователя – для нее самой, – заработает, то она задаст этот вопрос Лису.

Ее Лису.

Но вот будет ли это ее Лис? Ведь, несмотря ни на что, это будет переписка не с Лисом, а с приложением, которое будет отвечать ей, как Лис, его словами, мыслями и фразами.

Но это будет бездушная машина, а не живой Лис.

Или нет?

Васса знала, что, даже несмотря на многомиллионный долларовый бюджет, который имелся на создание этого уникального приложения, никто не давал гарантии.

Но попробовать стоило.

Она понимала, что понадобятся долгие месяцы, возможно, не меньше года, чтобы появилась первая версия приложения. И ей оставалось только одно: ждать.

Да, прав был Лис: деньги – это всего лишь инструмент в осуществлении планов. И ее планом было вернуть к жизни Лиса.

Пусть и в приложении. И пусть для этого придется ждать целый год.

Или даже целую жизнь.

А вот с осуществлением другого плана медлить было нельзя. Малайзийское правительство, поддерживаемое китайцами, южнокорейцами, австралийцами, американцами и новозеландцами (граждане всех этих стран находились на борту пропавшего «Боинга»), вело поиски борта EL2707.

Однако отыскать самолет на просторах Индийского океана было еще сложнее, чем иголку в стоге сена. Потому что пилот-психопат, замысливший и осуществивший расширенный суицид (а сомнений в этом уже ни у кого не было), действовал, несмотря на свой безумный замысел, целенаправленно, прикладывая большие усилия на то, чтобы замести следы даже после смерти.

В памяти домашнего симулятора полетов были обнаружены сотни возможных маршрутов, по которым он мог направить «Боинг». А это означало, что ареал исчезновения борта становился все больше и больше.

И что обыскать все сотни тысяч морских миль не представлялось возможным.

Первый месяц после исчезновения рейса EL2707 был самым важным. Васса, заручившись поддержкой специалистов, была в курсе, что бортовые самописцы пропавшего лайнера транслируют сигнал и что если уловить позывные, которые шли откуда-то из глубин Индийского океана, и локализовать их, то можно установить место катастрофы.

Только аккумуляторы для питания генератора сигнала бортовых самописцев работали тридцать один день, а затем, исчерпав энергию, отключались: навсегда.

В штабе по поискам пропавшего «Боинга», а также в координационном центре морской безопасности к предложению Вассы помочь поискам отнеслись с большим скепсисом, более того, дали понять, что гражданские, даже обладавшие крупными финансовыми средствами, доступа к информации не получат. Тогда Васса предложила стать частным спонсором операции по поиску пропавшего самолета: деньги у нее имелись.

Деньги Лиса – а теперь ее деньги.

Но и на это она получила отказ, хотя высокопоставленный тип из авиакомпании, владелицы пропавшего борта EL2707, с которым она вела беседу, под конец разговора в завуалированной форме предложил ей дать ему крупную взятку, чтобы он сообщил ей находившуюся в его распоряжении информацию.

Васса, поблагодарив услужливого коррупционера за его более чем интересное предложение, отвергла его: зачем ей крохи сведений, если ей элементарно требовались все?

А если требовались, то она должна была заполучить их.

Пришлось выбрать иной путь.

Васса связалась с частной фирмой, специализировавшей на поиске сокровищ: у них имелась собственная небольшая субмарина.

И параллельно, использовав связи в компьютерной сфере, обратилась к хорошо законспирированной команде хакеров Zorro.

Она выбрала именно этих героев даркнета из-за названия группы, означавшей по-испански лисица.

Или Лис?

С их представителем она встретилась виртуально, сидя с доставленным ей курьером стареньким ноутбуком в обшарпанной забегаловке на Филиппинах.

По специальному приложению ей поступил видеозвонок, и Васса приняла его. На экране возник глава хакеров, молодой, конечно же, меднобородый дьюд (типаж: лепрекон[2]2
  Персонаж ирландский мифологии, крошечный коренастый человечек в зеленом одеянии и с рыжей бородой.


[Закрыть] с изрядной долей Эда Ширана) в низко надвинутой на глаза бейсболке, сидевший на фоне кирпичной стены с авторским изображением рыжего Лиса из «Маленького принца» Сент-Экзюпери, невесть где – то ли в комнате дешевого мотеля прямо над забегаловкой, то ли в соседнем квартале, то ли за пять тысяч километров от Филиппин.

Выслушав то, что требуется Вассе, бородач произнес на отличном английском:

– Значит, нужны данные из штаба по поиску пропавшего самолета? Для нас это проблемой не станет, все дело в деньгах…

– Сколько? – спросила Васса, и бородач, посмотрев на нее, ответил:

– Думаю, договоримся. Только вот скажите – зачем вам все это?

Зачем? Она хотела отыскать пропавший «Боинг», потому что на его борту находился Лис. Чтобы знать, где он нашел место последнего успокоения.

Чтобы пообещать ему, что она работает над его цифровым воскрешением.

– Там, на борту, был кто-то, кто мне очень дорог, – ответила медленно Васса.

Бородач, прихлебывая кофе из большого бумажного бокала известной кофейной сети, заведения которой были раскиданы по всему миру, заявил:

– Ну, он ведь давно мертв. И поднять самолет вряд ли получится. Так зачем вам это?

Васса, холодно взглянув на хакера, ответила:

– А вам зачем это знать? Вы получите деньги и достанете мне нужную информацию.

Тот, усмехнувшись, ответил:

– Просто любопытно, кто и почему готов отвалить такую нехилую сумму. Вы его любили?

Любила ли она Лиса? О, это было больше любви – это было уже давно за ее гранью.

– Давайте лучше обсудим финансовую сторону вопроса.

Бородач, попивая кофе, ответил:

– Ладно, у вас есть деньги, и мы можем достать вам информацию. Но мне все равно было интересно, с кем я имею дело, так как мы беремся не за любой заказ, пусть и прибыльный, поэтому и захотел увидеть вас и поболтать…

Васса заметила:

– Увидели? Поболтали? Так вы беретесь за него или нет? Иначе придется обратиться к вашим конкурентам…

Хакер-бородач расхохотался.

– У нас нет конкурентов! Потому что мы лучшие, и вы это знаете. Иначе бы к нам не обратились. Итак, оплату будете проводить в биткоинах на следующих условиях…

…Хакеры Zorro сдержали слово – уже тридцать шесть часов спустя она получила доступ к скачанной с серверов поискового штаба информации.

Это помогло нанятой ей фирме установить возможные направления поиска. Васса, к тому времени находившаяся уже в Куала-Лумпур, знала, что время работает против них.

А что, если никто и никогда не найдет пропавший борт EL2707?

Подходил к завершению месяц после исчезновения «Боинга», что значило: аккумуляторы бортовых самописцев должны были скоро отключиться.

Бородатые хакеры Zorro снова получили от Вассы заказ: только на этот раз речь шла не о краже цифровых данных, а о постоянном скрытом доступе к серверам штаба поиска.

Так Вассе стало известно, что на самом высшем уровне в штабе поиска уже созрело решение о том, что операцию следовало подводить к логическому завершению. «Куала-Лумпур-Эйр», авиакомпания, потерявшая «Боинг», и до катастрофы испытывавшая финансовые затруднения, находилась теперь на грани банкротства, и средств на операцию выделять больше не могла. Правительства стран, задействованных в операции, истратили миллионы и не были готовы потратить новые – шансы на успех были минимальны.

Общественность о подобных фактах, конечно же, проинформирована не была, а Васса понимала: все будут делать вид, что упорно ищут «Боинг», а потом объявят, что, увы, поиски не увенчались успехом. К тому времени исчезновение борта EL2707 уйдет из новостных лент, случатся новые катастрофы, будут иметь место политические катаклизмы – и загадка малазийского «Боинга» так и останется погребенной под толщей вод Индийского океана.

Васса знала, что не могла допустить этого. Она хотела знать, где покоился Лис – ее Лис.

Потому что только так, отыскав его последнее пристанище, она смогла бы приложить все усилия, чтобы возродить его к жизни.

Пусть и в цифровом виде.

Наступал тридцать первый день с момента исчезновения «Боинга», и Васса понимала: если сигнал не будет пойман, то придется, с учетом возможных альтернативных маршрутов борта EL2707, обшаривать уже не десятки и даже сотни тысяч, а миллионы квадратных миль.

А когда операция по поиску будет официально прекращена, то даже ее миллионов не хватит на то, чтобы прошерстить южную часть Индийского океана, в которой, как сходились почти все специалисты, и исчез «Боинг».

День закончился, не принеся ничего нового. Васса знала, что проиграла. Она поставила все на одну карту, но она оказалась битой.

На следующее утро на мобильном она обнаружила сообщение, пришедшее с неизвестного номера. Оно гласило: «Есть новые сведения. Та же сумма в биткоинах до конца дня».

Переведя хакерам Zorro нужную сумму, Васса ждала ответа от команды бородатых хакеров – это ведь они вышли с ней на связь и разыскали мало кому известный номер ее мобильного: для таких ассов, как они, это было плевым делом.

А что, если, заполучив круглую сумму, они просто ее «кинут»? Васса знала, что ничего поделать в таком случае не сможет – не обращаться же в полицию?

…Видеозвонок вырвал ее из тревожного, черного сна, и, приняв его, Васса увидела уже знакомого бородатого хакера в натянутой на лоб бейсболке. Как всегда, на фоне кирпичной стены с Лисом, как всегда, потягивая кофе из большого бумажного бокала всемирной известной сети быстрого питания, он произнес:

– Надеюсь, не разбудил? Впрочем, если и разбудил, то исключительно для того, чтобы сообщить занятные сведения…

– А они у вас имеются? – спросила как можно более небрежно Васса. – Что-то не верится…

Бородач усмехнулся.

– Если бы не верили, то не перевели бы нам биткоины. Ваше дело меня весьма заинтересовало, люблю я подобные загадки. Поэтому решил им заняться на досуге…

Он сделал драматическую паузу, и Васса ждала продолжения.

– Штаб по поискам, как вы сами убедились, уже давно работает спустя рукава, не сомневаясь в том, что отыскать «Боинг» не получится. Они бы операцию свернули еще раньше, но понимают, что это вызвало бы протесты родственников.

Васса заявила:

– Это все мне и так известно. Возмутительно, нет слов, но вы ведь позвонили мне не для того, чтобы поболтать об этом?

Бородач усмехнулся.

– А что, если именно для этого? Ну, или чтобы узнать, как у вас дела. Ну ладно, на самом деле вовсе не для этого, это так. Речь идет о странном сигнале, зафиксированном норвежским научно-исследовательским судном, занимающимся изучением последствий глобального потепления на подводные течения в южной части Индийского океана…

Он снова смолк, прихлебывая кофе, а Васса закричала:

– Это сигнал бортовых самописцев EL2707?

Бородач пожал плечами.

– Может, да, а может, и нет. Однако он идет из глубин океана и явно искусственного происхождения. Норвежцы попытались запеленговать его еще раз, но не получилось.

– Ну конечно, ведь аккумуляторы отключились! Где именно они поймали сигнал?

Бородач расплылся в улыбке.

– Я бы мог, конечно, потребовать от вас дополнительной оплаты этих сведений, однако вижу, что вам не терпится отыскать пропавший самолет. Как, уверяю вас, теперь и мне. Однако сразу предупреждаю, это не точные координаты, а координаты ареала, где был зарегистрирован этот слабый и искаженный сигнал. Ареал площадью в девять тысяч километров. И если «Боинг» где-то там и есть, то никто не может сказать, где именно. Данные ареала, где был пойман сигнал, вы получите после завершения нашего разговора прямиком на ваш мобильный. Кстати, охотно бы выпил с вами кофе!

Он отключился, а через несколько крайне долгих мгновений, в течение которых Васса успела уверить себя, что этот бородатый тип больше никогда не объявится, поняла, что пришло сообщение.

Это были географические координаты – широта и долгота.

Васса немедленно связалась со штабом поиска рейса EL2707, сообщила имевшуюся у нее информацию и потребовала, чтобы поисковый штаб связался с норвежским научно-исследовательским судном, запеленговавшим сигнал из океанских глубин, а также то, чтобы в указанный район были направлены поисковые силы.

Говорившая с ней молодая особа была вся во внимании, многократно благодарила ее, заверила, что они сделают все, что требуется.

Узнав, что на следующий день была объявлена внеплановая пресс-конференция штаба по поиску, Васса прильнула к экрану телевизора, хотя уже давно не смотрела его, черпая информацию из интернета при помощи мобильного.

Прямая трансляция началась, и один из военных упомянул сигнал, пойманный норвежскими учеными.

– Однако анализ данных однозначно указывает на то, что данный сигнал не имеет отношения к объекту нашего поиска, так как указанный квадрат располагается вне возможного маршрута падения EL2707, – продолжил он, – что заставило нас принять нелегкое решение о постепенном свертывании операции…

Не веря своим ушам, Васса уставилась на экран: вместо того, чтобы тщательно обследовать то место, где был пойман сигнал, они оповещали мировую общественность о завершении операции.

Тем же днем Васса вылетела на Шри-Ланку, где на приколе находилась в тот момент субмарина фирмы по поиску подводных сокровищ.

Главой фирмы были женщина: крошечная пожилая ирландка, с изумительными синими глазами, вся в морщинах, однако сразу вызывавшая к себе уважение. Вдова основателя фирмы, погибшего во время подъема золотых слитков с затонувшего испанского галеона, сказала:

– Девочка, координаты, которое имеются в нашем распоряжении, – это координаты огромного квадрата площадью около девяти тысяч километров. Ты что, предлагаешь нам обследовать его весь?

– Предлагаю. У меня есть деньги.

– Очень за тебя рада. После того как мой муж нашел испанский галеон, у меня тоже. Поэтому я могу сама выбирать то, на кого я работаю.

– Повторяю, у меня есть деньги. Вы должны мне помочь!

– Девочка, я никому уже ничего не должна. А тратить годы своей жизни на поиски того, чего там, быть может, и нет, я не намерена – для мне остается слишком мало времени.

Васса заявила:

– Хорошо, тогда найду кого-то более сговорчивого – и помоложе! Того, у кого есть время на выполнение моего заказа!

Ирландка усмехнулась.

– Узнаю в тебе саму себя сорок лет назад. Энергия и средства для достижения поставленной цели часто не приближают, а отдаляют. Ты ведь наверняка наводила справки – я лучшая!

Это было сущей правдой.

– А в нашем бизнесе много обманщиков, вралей или откровенных дилетантов. Не только все деньги у тебя заберут, так и не предоставив результатов, так еще, отправившись с ними на старой субмарине в глубины, больше никогда не всплывешь. Такие случаи мне хорошо известны. И что, это тебе поможет найти твой «Боинг»?

Нет, не поможет.

Заметив подавленное настроение Вассы, ирландка заметила:

– Повторяю для непонятливых, в ареале средняя глубина не меньше трех километров. Наша субмарина на такие погружения не рассчитана.

Васса заявила:

– Я не предлагаю вам спуститься к «Боингу», мне нужно знать, там ли он.

– Повторяю, там мы бессильны, а рисковать жизнью своих людей ради призрачной надежды я не намерена.

Васса поняла, что перебудить эту особу не получится и что она и на деньги не польстится.

Заметив, как расстроилась Васса, ирландка добавила:

– Не надо пороть горячку, потому что мой муж погиб именно потому, что не хотел ждать и разработать безопасную стратегию. Даже если «Боинг» там, то он никуда не денется. А вот у меня имеются хорошие знакомые среди океанографов ряда стран…

Васса, не понимая, к чему клонит ирландка, ответила:

– И что с того? Зачем мне океанографы? Мне нужно место падения «Боинга»…

– Тебе нужна помощь ученых, поверь. Я знаю, о чем говорю. Все дело в океанских течениях!

Васса решила, что тетка явно не в себе. О каких океанских течениях та ведет речь и при чем они тут вообще?

– Вижу по твоему выражению лица, что для тебя я несу чушь, но это не так. Любая катастрофа оставляет следы. Тем более падение «Боинга» в океан. Даже если пилот и не спикировал, а, как считают специалисты, плавно спланировал с выключенными двигателями после того, как израсходовал все топливо, чтобы не было взрыва, и самолет, приводнившись, в течение считаных минут затонул, отправившись на дно, то все равно должны остаться следы.

– Следы? – пожала плечами Васса. – Какие такие следы?

– Части самолета, которые отделились от него во время приводнения, погружения или падения на дно. Чемоданы с вещами пассажиров, которые вымыло из багажного отсека. Наконец, тела или их части…

Она замолчала, а потом в совершенно иной тональности добавила:

– Ты ведь его любила?

– Кого? – выпалила Васса, и ирландка усмехнулась.

– Ну, того, ради кого ты ведешь поиски «Боинга». Потому что никаких сокровищ этот рейс не перевозил, точнее перевозил – твое сокровище. Ведь так?

Да, это было именно так.

– А вы откуда узнали? – спросила Васса, и ирландка расхохоталась.

– Я на сорок с лишним лет старше тебя, девочка, ты мне даже не в дочки, а во внучки годишься. И в любви, поверь мне, я кое-что смыслю.

И тихо добавила:

– Моего мужа, тогда при подъеме золота с нашего второго галеона погибшего, ведь тоже хотели оставить там, внизу, уж слишком было место опасное и подводный рельеф невыгодный. Но тогда я сама отправилась туда, чтобы забрать его на поверхность.

– И забрали? – выдохнула Васса, и ирландка кивнула.

– Да, забрала, потомку что иначе бы тогда на поверхность и не поднялась. Думаю, я любила его не меньше, чем ты любишь того, кого ищешь.

Васса отвернулась, чтобы ирландка не видела ее слез.

– Но с тех пор, вот уже много лет, меня преследуют кошмары. Я опускаюсь туда, вниз, нахожу его тело, дотрагиваюсь до него – и вдруг мой Молан открывает глаза. Только глаз у него нет, они съедены рыбами, и это пустые черные дыры…

Васса в ужасе уставилась на ирландку, и та сказала:

– Я смогла поднять его только пять суток спустя. Поверь, зрелище было не самое приятное. И это был не тот, кого я любила. Тогда я и понимаю, что моряки никогда раньше на поднимали тех, кого забрала пучина. А они знали, что делали. Думаю, что лучше бы оставила своего Молана там, недалеко от испанского золота, которое и стоило ему жизни…

Помолчав, она добавила:

– Так что мой тебе совет – не поступай, как я, оставь того, кого любишь, там, внизу. Даже если ты найдешь «Боинг», то ты ничего не изменишь. Твой любимый погиб, как погиб и мой Молан. Это то, что изменить уж не получится. И не советую тебе даже и пытаться, все равно это ни к чему доброму не приведет, а только заработаешь ночные кошмары, как и я. Пусть прошлое пройдет, а ты смотри в будущее. Даже если это тяжко и больно без того, кого ты любила и кто, невзирая на все, останется в твоем сердце.

Она смолкла, а Васса, чувствуя, что ее колотит, закричала:

– Что вы пичкаете меня морскими страшилками! Так поможете вы мне найти «Боинг»?

– Девочка, – обратилась к ней ирландка, – я и помогаю. Если ты приняла решение и не желаешь его изменять, то это твое право. Но не жалуйся потом, что я тебе не предупреждала. Океанографы могут рассчитать, куда и даже когда вынесет обломки «Боинга», если он в самом деле затонул в указанном тобой месте. Так что, тебе дать контактные данные?

Васса остановила свой выбор на команде океанографов из Флориды и Португалии. Те уже работали по нескольким проектам друг с другом, и у них имелись особые программы, учитывавшие специфику океанских течений.

Понадобилось несколько недель, чтобы обработать заказ Вассы, и она получила долгожданную электронную почту.

Обе команды ученых сходились в том, что высока вероятность того, что обломки, если они когда-то и будут переброшены морскими течениями от места предполагаемого крушения борта EL2707 на сотни и тысячи миль, имеют шанс быть вынесенными на берег острова Маврикий, острова Реюньон, острова Мадагаскар, а также на побережье Мозамбика.

Васса отчего-то надеялась, что они укажут если не какую-то одну бухту, то хотя бы один остров. А тут целых три, а также береговая полоса далеко не самой маленькой страны в юго-восточной Африке.

Только вот никто не мог сказать, всплывет ли что-либо вообще: может, да, а не исключено, что и нет. С учетом скорости движения морских течений ученые сходились в том, что океан отдаст свою добычу не раньше чем через год, возможно, даже через полтора. Или два.

Или никогда.

…Васса не оставила усилий как можно быстрее отыскать «Боинг». Но ей быстро пришлось убедиться в том, что маленькая ирландка, в самом деле самый весомый авторитет в этой области, права и прочие частные фирмы, занятые в поиске и подъеме подводных артефактов, или отказываются принять заказ, или если и согласны, то обладают сомнительной репутацией и явно жаждут только одного: денег от состоятельной клиентки.

Значит, оставалось именно то, о чем вели речь ученые: ждать.

Связавшись с береговой охраной, Васса сделала так, чтобы в случае обнаружения на берегу одного из трех указанных островов и Мозамбика остатков самолета ей об этом сообщили: в первые же дни ей стали поступать сведения о том, что отдал океан. Похоже, любую железку и любой ком старого пластика пытались выдать за остатки «Боинга», и все для того, чтобы получить обещанное ею вознаграждение.

Тогда Васса сменила тактику и, действуя через разбиравшихся в хитросплетениях местных неформальных иерархий, обратилась к помощи локальных преступных авторитетов или просто влиятельных личностей, которые всегда были в курсе всего происходящего, даже пусть такой мелочи, как обнаружение ватагой детворы на безлюдном, не посещаемом туристами пляже разбухшего чемодана или массивной алюминиевой детали.

Сведения стали поступать реже, но Васса, перенаправляя находки команде специалистов, каждый раз убеждалась, что все, что выбрасывал океан, не имело отношения к борту EL2707.

Так миновал год.

Год, который она надеялась и ждала – и постепенно теряла надежду, переставая ждать. То внутреннее напряжение, в котором она жила все это время, дало о себе знать, трансформировавшись в ночные кошмары.

Видимо, под влиянием рассказа маленькой ирландки она не меньше раза в неделю, иногда даже несколько раз, видела сон: она спускается под воду, на дно, усеянное ракушками и поросшее водорослями, среди которых снуют разноцветные рыбки. Конечно, на глубине трех километров ничего подобного быть не могло, то, что она видела, больше соответствовало дну не самого глубокого озера – но ведь это был сон, в котором действовала своя собственная логика.

Там, в серой илистой мгле, она видит огромный самолет. А потом прямо перед собой Лиса, ее Лиса, такого, каким он остался в ее памяти.

Лиса, лежавшего на дне, словно спавшего. Васса приближается к нему, чувствуя, что сердце ее колотится от радости: быть может, он все еще жив?

Дотрагивается до Лиса – и вдруг тот открывает глаза.

Только, как и в рассказе маленькой ирландки, вместо глаз у него черные дыры.

И Лис, ее Лис, цепко хватает Вассу за руку, и они вдруг проваливаются куда-то в бездонную глубь, невесть как разверзшуюся под ними…

Каждый раз Васса на этом месте просыпалась, нередко с криком на устах. А затем, чувствуя, что сердце колотится как бешеное, включала ночник и долго-долго лежала в его блеклом, призрачном, словно шедшем с океанских глубин свете, зная, что больше уже заснуть не получится.

А что, если маленькая ирландка права и ей лучше позволить прошлому навсегда завершиться и смотреть в будущее? Только вот зачем ей будущее без Лиса, ее Лиса.

Или теперь уже не ее?

Чтобы отвлечь себя от ужасных мыслей и ожидания вестей, которые, не исключено, никогда ее не достигнут, Васса все свободное время – а у нее только и было, что свободное время – уделяла работе: но нет, не своей фирме, перепорученной деятельному бородачу, некогда навязывавшемуся ей в любовники (и потерпевшему в этом сокрушительное поражение), и команде по разработке приложения.

Приложения, которое должно было воскресить ее Лиса (и Лиса только для нее) – в цифровом виде.

За этот год произошло многое, но самое главное было то, что работа над приложением, которую вела специальная команда на ее фирме, завершилась. Васса постоянно держала руку на пульсе, нетерпеливо подгоняя их, однако понимала, что главное – это не сроки, а качество.

Продукт был почти готов, и Васса все ждала, когда же она сможет вступить в переписку – нет, не с приложением, а с Лисом.

Ее Лисом.

…Наконец, этот момент настал. Имело место торжественная презентация в конференц-зале, долгие объяснения руководителей проекта, к которым Васса не прислушивалась. Она все смотрела на свой мобильный, думая о том, что вот-вот сможет снова возобновить общение с Лисом.

По крайней мере, с виртуальным Лисом. Но ведь другого она, по сути, и не знала – так в чем же отличие?

Вдруг почувствовав, что все взгляды устремлены на нее, Васса поняла, что все ждут – ждут того, чтобы она испробовала приложение.

Она взяла мобильный, активировала уже загруженное на него приложение, нажав на значок, изображавший черно-бурую лису, вцепившуюся зубами в хвост.

Не лису, а, конечно же, Лиса.

Ее действия при помощи проектора выводились на большой экран, видный всем. Выходит, что то, что она сейчас напишет Лису, прочтут все?

Но вот что бы такое написать? Она хотела сказать все, будучи не в состоянии из себя ничего выдавить.

Ей хотелось остаться наедине, а не проводить этот эксперимент на глазах у всех. Однако не могла же она завершить работу над приложением, в котором была заключена цифровая душа Лиса, так и не вынеся свой вердикт. Ведь в течение года команда из более чем пятидесяти специалистов, разбросанных по всему миру, трудились над ее заказом, все совершенствуя его, решая возникающие трудности, придумывая изящные технические решения.

И все для того, чтобы она дрожащими пальцами могла наконец набрать:

«Привет, Лис!»

Что-то более оригинальное ей в голову не пришло. Ну да, привет, Лис!

Как же она хотела сказать эту фразу, точнее, не сказать, а вбить ее в текстовик. Эта фраза возникла на экране, и последовала фраза.

Потому что теперь была очередь Лиса – того самого, который был заключен в приложении.

Ничего не происходило, Васса глядела на экран и вдруг поняла: он не хочет с ней общаться! Ну да, он обиделся на то, что она год не выходила на связь…

И вдруг под ее сообщением появилось сообщение от Лиса, точнее, генерируемое самим приложением.

«Привет, Васёк».

Раздались аплодисменты, восторженный смех, улюлюканье. Васса, чувствуя, что сердце колотится быстро-быстро, написала:

«Лис, ты сейчас где?»

Он находился на дне Индийского океана, заключенный в огромный герметичный гроб, как и двести пятьдесят прочих пассажиров и членов экипажа, которые летели бортом EL2707.

«Там, откуда могу писать тебе, Васёк».

Снова послушались аплодисменты, а Васса, чувствуя, что перед глазами у нее все поплыло, поняла: она начала плакать.

Ну да, это было не приложение, хотя, конечно же, это было именно что приложение. Но для нее это был Лис – ее и только ее.

«Лис, скажи, у тебя все в порядке?»

Что за вопрос, ведь Лис был мертв. Ну нет, пусть он и мертв, однако она затратила целый год, а также миллионы на то, чтобы изменить это. Тело было не воскресить, однако она воскресила то, что гораздо важнее: душу.

Ту самую, которая у них с Лисом была одна на двоих.

«Васёк, у меня всегда все в порядке».

И опять восторженное хлопанье в ладоши, как будто они находились в опере или театре.

Ну да, отчасти и находились, и солировал на этой премьере Лис.

«Лис, у тебя точно все в порядке?»

О, весь этот год она вела нескончаемые философские разговоры с Лисом, а когда настал момент и она смогла сделать это воочию, то была в состоянии выдавить из себя лишь сущие банальности.

«Васёк, я же сказал, что у меня все хорошо. А почему ты спрашиваешь? Что-то случилось?»

Ну да, случилось: Лис погиб, навсегда сгинув в океане, а она приложила все усилия, чтобы воскресить его, хотя бы и в приложении.

«Да нет же, Лис. Хотя…»

«Васёк, ты чего-то недоговариваешь! Илы ты перестала доверять мне?»

Она доверяла Лису больше, чем самой себе. Только вот было ли это приложение, не просто копировавшее сообщения в духе Лиса, в стилистике Лиса, в его выражениях, самим Лисом?

Васса знала, что нет, однако ей так хотелось крикнуть: «Да!»

«Конечно же, я доверяю тебе, Лис. Как же иначе?»

Возникла заминка – Лис, точнее, конечно же, приложение, писавшее от его имени, отчего-то не давало ответ. Васса поняла, что ее охватила паника. Это как тогда, год назад, когда она послала свое последнее сообщение, не подозревая, что ответа уже никогда не будет.

Наконец, после долгого ожидания возник ответ.

«Извини, надо было отдать кое-какие распоряжения. Дела, Васёк, дела. Так ты чем-то взбудоражена? Ты же знаешь, что мне ты можешь сказать все».