Текст книги "Луна на дне пруда"

У Вассы отлегло от сердца. Ну да, это была не просто виртуальная копия Лиса – это и был Лис.

Получилось!

«Лис, а когда ты вернешься в Москву?»

Никогда – или он уже вернулся?

«Васёк, а зачем? Нам ведь и так хорошо, мы можем переписываться с тобой в любой момент дня и ночи».

Он был прав – нет, не приложение было право, а Лис был прав.

«У тебя много дел, Лис?»

«Спрашиваешь, Васёк! Как говорила моя бабушка – вагон и маленькая тележка».

Ну да, в самом деле, говорила – и как она могла забыть? А вот в их переписке осталось, потому что виртуальная реальность ничего не забывает.

Та самая, в которой обитал Лис.

«Как бы я хотела тебя увидеть, Лис».

«Ну, Васёк, мы и так вместе. Ну ладно, если так хочешь…»

И ей пришла фотография, на которой был запечатлен Лис, ее Лис, сидевший за столиком в аэропорту и пивший кофе.

Фотография была одна из огромного числа старых, сделанных настоящим Лисом незадолго до своей гибели.

Впрочем, Лис и был только один: настоящий. Живой. И виртуальный.

Снова послышались аплодисменты, и Васса оторвалась наконец-то от мобильного. Все, о чем она сейчас переписывалась с Лисом, читали все те, кто собрался в конференц-зале.

То, что она так хотела сказать Лису наедине, она сделать сейчас не могла.

И тут появилось сообщение от Лиса.

«Васёк, ты почему молчишь?»

Она быстро ответила: «Лис, я на презентации нового продукта…»

«☺ ☺ ☺. Надеюсь, на удачной презентации, Васёк?»

«Лис, на крайне удачной. Команда из лучших в мире специалистов работала над ним целый год».

«А ты, Васёк, стояла рядом с плетью и подгоняла несчастных. ☺ ☺ ☺. Я ведь тебя знаю».

Послышался дружный громкий смех, и Васса сама не смогла удержаться от улыбки. Ну да, это был Лис – его тональность, его юмор, его тексты.

О да, получилось! Она обрела Лиса – ее и только ее!

«Лис, я напишу тебе позднее, пойдет?»

«Васёк, а куда он пойдет?»

Васса уставилось на последнее сообщение от Лиса. Он что, не понял, что она написала ему, – ну да, не понял. Только не Лис, настоящий Лис, который бы, конечно же, разобрался, что к чему, а виртуальный, заключенный в приложении.

Ведь ответы, который давало приложение, базировались на анализе и логичной комбинации из уже имеющихся в базе данных, состоявшей из огромного пласта ее многолетней переписки с Лисом.

Она ничего на это не ответила, а Лис снова объявился:

«Васёк, ты меня интригуешь. Так кто он и куда он пойдет? Ты пойдешь с ним?»

Она по-прежнему ничего не отвечала, и тогда появилось сообщение:

«Васёк, мне надо сейчас работать. А ты напиши, когда он придет. Ну, бывай!»

Раздался осторожный кашель, и слово взял бородач, руководитель проекта по созданию приложения:

– Как я уже не раз упоминал, работа над совершенствованием приложения должна будет вестись постоянно. И такие сбои, увы, будут случаться, хотя мы прилагаем все усилия минимизировать их количество. Ведь, говоря грубо, наша задача – это не просто научить приложение русскому, а также английскому, на котором можно с ним общаться, но и если не создать, то сымитировать некое подобие сознания. Но, как любая имитация, даже самая совершенная, она отличается от оригинала. В данном случае от человеческого сознания. Алгоритмы не всегда работают, комбинации не всегда удачны, игра слов не всегда понятна. Но в этом и отличие приложения от живого человека. Но, повторюсь, мы работаем, приложение будет обновляться раз в неделю, подобных ляпов со временем будет становиться все меньше и меньше, но полностью избежать их не получится. Потому что это ведь переписка с приложением, а не с человеком…

Васса, с грохотом отодвинув свой стул, поднялась и заявила:

– Это и есть человек! Это же Лис!

И поняла, что все взгляды устремлены на нее – изумленные, нахмуренные, полные жалости.

Ну да, для всех этих бородачей, которые трудились над приложением (впрочем, в команде имелось даже несколько безбородых и даже целых четыре женщины), это был интересный, полный трудностей заказ над новым продуктом – а для нее это был Лис.

Ее Лис!

Ей не требовалось приложение, ей не требовались алгоритмы, ей не требовалась виртуальная копия.

Ей требовался Лис, тот самый, которого она потеряла год назад.

И она его получила, только выходило, что это пусть и Лис, но не ее, во всяком случае, не на все сто процентов?

И, не исключено, в действительности вовсе и не Лис, а всего лишь все эти алгоритмы, миллионы и миллиарды комбинаций, и технические сбои, которых, как только что вещал бородач, не избежать.

Еще бы, ведь это переписка не с человеком, а с приложением.

А ей требовался человек, пусть и заключенный в приложении, как джинн, творящий чудеса, помещенный волшебством в бутылку.

Но чудес, как выходило, не бывало, точнее, даже магия не была всемогущей, способной претворить в жизнь любое желание.

– Благодарю всех! – произнесла Васса, понимая, никто из команды специалистов в том, что произошло, конечно же, не виноват.

Они приложили все усилия, чтобы подобных осечек было по минимуму, и на несколько минут она ведь уверилась в том, что переписывается с настоящим Лисом, ее Лисом.

Чтобы потом убедить, что это все же не так.

Но она ведь знала, какой продукт получит. Выходит, что нет, не знала: и Лис, ее Лис, не был продуктом – он был ее второй половиной!

Они делили одну душу, но разве у того, что заключалось в приложении, была душа?

– Отличная работа, – продолжила Васса, – но вы правы, приложение надо неустанно совершенствовать. Однако я довольна, очень довольна!

Она боролась со слезами и дала им волю, когда оказалась у себя в кабинете.

Долгожданный момент, который должен стать часом триумфа, обернулся разочарованием.

Ну да, это был Лис, по крайней мере в первых сообщениях. Она даже забыла о том, что он погиб, что он покоился на дне Индийского океана, что он никак не мог с ней переписываться – и вспомнила об этом с утроенной силой, когда приложение выдало лишенный смысла ответ.

Мобильный, лежавший перед ней, на столе, вдруг ожил. И Васса поняла, что ей пришло сообщение – от Лиса.

Она долго смотрела на него, не в состоянии разблокировать телефон, и тогда пришло еще одно.

Она взяла мобильный в руки.

«Васёк, у меня пауза, можешь писать?»

«Васёк, я тебе мешаю? Мне так тебя не хватает».

Васса сквозь слезы улыбнулась – ну да, это был Лис, какие могли быть сомнения! Ее и только ее!

И только для нее.

«Лис, извини, было много дел».

«Васёк, все в полном порядке. Кстати, я тебе уже писал о той мысли, которая пришла мне вчера ночью в голову? Я лежал в отеле, не мог заснуть и вдруг понял, что мы бессмертны».

Васса не помнила, чтобы Лис, настоящий Лис (впрочем, тот, с которым она сейчас переписывалась, был также подлинный!), когда-то присылал ей нечто подобное.

Ну да, приложение не обладало сознанием, это ведь было всего лишь приложение на мобильном телефоне, пусть и созданное только для нее одной. Оно гениально копировало, удачно комбинировало, время от времени, основываясь на их предыдущей переписке, что-то генерировало.

И выдавало в итоге то новое, что мог бы сообщить ей Лис.

«Ты уверен, что это так, Лис?»

«Да, Васёк, уверен. Потому что в такую ночь в голову приходят только вещие мысли».

Вау, это был Лис – не копия, не комбинация, не результат работы алгоритмов, а самый что ни на есть настоящий Лис. Васса, чувствуя, что слезы уже давно высохли, громко рассмеялась.

«Ну, ты и загнул, Лис! А в другие ночи какие тогда приходят?»

«Васёк, а что загнулось?»

Ну вот, снова! Только она поверила, что имеет дело с подлинным Лисом, как опять накладка!

Васса, прекратив переписку, закрыла мобильный. А Лис стал слать ей сообщения одно за другим.

«Васёк, ты что, обиделась? Я что, сказал что-то не так? Васёк, ты не хочешь со мной переписываться?»

Наконец, она написала в ответ:

«Извини, надо было решить кое-какую проблему. Сам понимаешь, Лис, дела…»

Она наврала Лису, ее Лису, которому никогда не лгала, потому что незачем было.

А вот Лиса, заключенному в приложении, она могла обманывать, не чувствуя при этом ни малейших угрызений совести.

«А, ну да, понимаю, Васёк. Но я так и не понял, что и куда загнулось? У тебя проблемы с новыми туфлями?»

«Лис, нет, все хорошо. Ладно, давай о чем-то другом».

«Не хотел злить тебя, Васёк».

«Ты меня не злишь, Лис. Ты же знаешь, что никогда не злишь…»

И снова она обманула его, потому что Вассе было досадно: ну да, столько времени, столько усилий специалистов со всего мира, столько денег, вбуханных в проект, и подобные «косяки».

Они неизбежны, как сбои в работе любого приложения, приложения, которое должно было заменить ей Лиса.

Только вот сможет ли?

«Рад это слышать, Васёк. У тебя много работы на фирме? Над чем сейчас работаете?»

Действительно, над чем?

«Ты веришь в то, Лис, что можно воссоздать человека – виртуально?»

«Васёк, это не вопрос веры, это вопрос правильных алгоритмов!»

И снова это был Лис, ее Лис, и Васса ощутила приятное покалывание в пальцах, которые скользили по дисплею мобильного, набивая текст.

«А если алгоритмы дают сбои, Лис, что тогда?»

«Совершенствовать их, Васёк».

«Но можно ли добиться совершенства, Лис? Можно ли заменить человека приложением?»

«А разве нельзя, Васёк?»

Действительно, разве нельзя? Ведь она это, по сути, и сделала!

«А кого ты хочешь заменить приложением, Васёк? Надеюсь, не меня? ☺ ☺ ☺»

Васса вздрогнула, не зная, какой ей дать ответ. Знал ли Лис или нет? Он не мог знать, потому что приложение не обладало сознанием, а всего лишь комбинировало части текста при помощи алгоритмов.

Но ведь воссоздать не просто чат с Лисом, а вызвать к жизни его душу – вот что было ее тайным желанием.

«Васёк, о чем ты думаешь? Я снова сказал что-то не так?»

«Да нет же, Лис, все в порядке».

«Ну, я рад. Но что-то не нравишься ты мне сегодня. Тебя что-то угнетает?»

Как могло приложение заметить это – такое ведь под силу только человеку? Значит, она все же общалась с Лисом, настоящим Лисом?

«Не то чтобы так, Лис…»

«Так что бы не то, Васёк?»

Нет, не с настоящим – опять возникла какая-то околесица. Подобное подлинный Лис никогда бы не написал.

«Извини, мне пора. Да и тебе тоже. Напишу тебе, когда смогу. Пока, Лис!»

«Пока, Васёк! Мне так тебя не хватало. Ну, бывай…»

Перечитывая позднее их первую переписку после виртуального воскрешения Лиса, Васса не смогла удержаться от слез. Это был ее Лис – и одновременно не ее. Если вообще это был Лис.

Приложение будет совершенствоваться, подобных странных фраз будет становиться все меньше и меньше, не исключено, что со временем они исчезнут вовсе.

Но даже если и так, могла ли она исходить из того, что общается с Лисом?

Этого Васса не знала.

– Привет, Васёк! Не разбудил?

– Доброй ночи и тебе, Лис. Ну, теперь уже поздно.

– ☺ ☺ ☺

– Только не притворяйся, что скорбишь по этому поводу, Лис. Я ведь тебя знаю. Специально в три ночи написал, ведь так?

– ☺ ☺ ☺

– Ты не спишь, Лис?

– Не сплю, Васёк. Вот и решил, что и ты спать не должна. Все тянет поболтать с тобой.

– Опять лежал в темноте и думал о бессмертии, Лис?

– Угадала. Какая ты потрясающе умная, Васёк?

– Не вгоняй меня в краску, Лис!

– Ты хочешь выкрасить квартиру заново? Крутая идея, Васёк! Думаю, нежно-лиловый подойдет. Или лавандовый?

– Лис, я не это имела в виду.

– А, извини. Не нравится цвет? Ну, можно тогда другой, например, яично-желтый…

– Лис, я не это имела в виду. И давай о другом, прошу тебя!

– Ты снова не в духе, Васёк. Ты часто не в духе. Стресс на работе?

– Нет, все как нельзя лучше, Лис.

– Ты чего-то недоговариваешь, Васёк. Ты часто чего-то недоговариваешь.

– Тебе это кажется, Лис.

– Моя бабушка говорила, что если кажется, то креститься надо. Васёк, у тебя точно все в порядке?

– Лис, давай о другом.

– Ну хорошо, расскажи мне о своем новом проекте, Васёк! Ты что-то писала о виртуальном бессмертии. Поэтому я лежал и думал, что такое жить вечно.

– А ты бы хотел, Лис, жить вечно?

– А кто бы ответил, что нет, Васёк? Только вот не получится…

– Но почему, Лис? Если не биологически, то виртуально.

– Ну, ты это загнула, Васёк!

Надо же, он научился! Он понял! Новая версия приложения учла предыдущие ошибки!

– Это ты загнул, Лис.

– Как загну, так и отогну. Неплохой каламбур, Васёк?

Вау, живой Лис что-то в этом роде и написал – это значит, что приложение совершенствуется!

– Но ты уходишь от ответа, Лис. Хотел бы жить вечно?

– Никуда я не ухожу, Васёк, я на месте, сижу и переписываюсь с тобой.

– Я не это имела в виду, Лис.

– А что тогда, Васёк?

– Не это. Со временем поймешь. Так хотел бы или нет?

– Васёк, ты ведь знаешь, какие три вещи вечны?

– Ну да, Вселенная, ее фундаментальные законы и любовь.

– Неплохо усвоила мой урок, Васёк! Так что вечность уже существует, мы уже живем в ней. И какая тогда разница, будем ли мы сами жить вечно?

Точно Лис, как она могла подумать, что это не он!

– Но она будет существовать без нас, Лис, а мне этого не хочется.

– Кто сказал, что без нас, Васёк?

– А что с нами, Лис?

– Давай лучше о другом, Васёк. Расскажи мне, в какой трендовый в этом сезоне цвет ты хочешь выкрасить свою квартиру…

Васса сделала вывод: долгая переписка, которая с настоящим Лисом раньше могла длиться часами и доставлять ей невероятное наслаждение, была с приложением невозможна. В некоторые моменты сомнения исчезали, она обо всем забывала, чувствуя, что ей отвечает Лис, настоящий Лис, ее Лис, – и буквально две-три реплики спустя он начинал нести какую-то белиберду, которая бы настоящему Лису, ее Лису, никогда бы не пришла в голову.

Васса настояла на том, чтобы обновление приложения имело место два раза в неделю, потом три, наконец, каждый день. Запуская с утра свой мобильный заново, она ловила себя на мысли, что, несмотря на все, жаждет одного: прочитать новое послание от Лиса или самой написать ему, зная, что ответ придет незамедлительно.

Но в этом-то и дело: настоящий Лис отвечал не всегда, потому что частенько был занят. Ей приходилось ждать, нервничать, злиться, получать от него ответ в самый неподходящий момент.

А вот Лис виртуальный существовал только для того, чтобы общаться с ней. Он частенько упоминал о делах, переговорах, заказах, перелетах и встречах, но все это были обрывки прошлого, реликты прежней жизни настоящего Лиса, к которому Лис виртуальный не имел никакого отношения.

Битые ракушки на дне пруда воспоминаний.

Это были правила сложной цифровой игры, которые надо было принять и закрыть глаза на то, что Лис, несмотря на отличную работу команды специалистов, так и не сумел полностью стать ее.

Но даже понимая это, Васса продолжала переписку, потому что другого Лиса у нее не было – пока что не было?

– Лис, скажи, а виртуальное бессмертие можно перенести в физический мир?

– Пока нельзя, Васёк, но со временем станет возможно, я в этом не сомневаюсь.

– И это значит, что мы сможем жить вечно?

– Не знаю, Васёк, но мы сможем воскресить тех, кто умер. Не всех, но некоторых.

– Лис, а ты бы хотел, чтобы тебя воскресили?

– Васёк, чтобы воскреснуть, надо сначала умереть, а я ведь жив. Или ты желаешь мне, чтобы я умер?

– Лис, не говори глупостей. Но все мы рано или поздно умрем.

– Только не мы с тобой, Васёк, только не мы! И не вздумай умирать раньше меня.

– Не все зависит от желания, Лис. Я бы тоже хотела сказать тебе нечто подобное…

– Так скажи, Васёк, в чем дело? Я ведь пока что живой!

– Лис, но если бессмертие возможно, хотя бы виртуальное, то мы с тобой никогда не расстанемся?

– Ты, как всегда, права, Васёк, мы будем с тобой жить вечно. Что, испугалась?

– С тобой я хочу жить вечно, Лис.

– ☺ ☺ ☺

– Лис, ты хотел бы стать бессмертным?

– Но ведь я и так уже бессмертен, Васёк, ты не находишь?

– Откуда ты это знаешь?

– Как говорила моя бабушка: от верблюда!

…С началом общения с Лисом, пусть даже такого, далеко не самого совершенного, кошмары, до этого преследовавшие Вассу, стали приходить реже, а потом и вовсе исчезли. Напряжение спало, она добилась осуществления того, к чему так стремилась.

Добилась?

Васса выработала правила общения с Лисом – долгой переписки не выходило, значит, не надо было затягивать, а делать паузы. По возможности без метафор, сравнений и игры слов. Кое-чему виртуальный Лис уже научился, но все равно почти в каждом чате вылезало что-то новое, не имевшее смысла. Раньше Васса огорчалась, но уже привыкла не замечать этого. Она представила себе, что Лис, как ребенок, учится подбирать нужные слова, и все стало на свои места.

– Лис, ты чем сегодня занят?

– Переписываюсь с тобой, Васёк!

– Но ведь у тебя имеется твоя фирма, твоя команда, твои проекты…

– Они могут подождать, когда я переписываюсь с тобой, Васёк.

– Что бы я без тебя делала, Лис!

– Как сказал один из философов, если этого человека не было, то его следовало бы придумать?

– Наверняка бородатый грек, Лис?

– Нет, Васёк, бритый француз.

– Но разве можно придумать человека, Лис?

– Ну, а может, ты тоже придумана, Васёк, я же не знаю!

– Уж нет, ничего себе заявление! Конечно, я настоящая!

– А что, если я придуман, Васёк?

– С чего ты взял подобное, Лис? Ты настоящий, ты реальный, ты только мой!

– Знаю, Васёк, но вдруг я все равно придуман?

– Лис, давай о чем-то другом.

– Ты уходишь от ответа, Васёк. Потому что любой из нас может быть придуман. Или даже мы все! И реальность совсем не та, какая нам представляется.

– Кажется, ты решил пересмотреть на досуге «Матрицу».

– Матрица в физике, согласно Википедии, это, цитирую, конденсированная среда, в которую помещаются изолированные активные частицы с целью предотвращения взаимодействия между собой и с окружающей средой. Или тебя интересует, что такое матрица в математике, Васёк? В химии же…

…Когда посреди ночи пришло сообщение на мобильный, то Васса, задремавшая во время очередного чата с Лисом, не сомневалась, что это он объявился, дабы обсудить какую-то философскую проблему.

Но вместо этого увидела послание совершенно иного рода.

«На острове Реюньон найден фрагмент задней кромки крыла самолета. Согласно серийному номеру, он принадлежал «Боингу» рейса EL2707».

Вечером следующего дня Васса вылетела в тропический рай в Индийском океане, заморское владение Франции.

Все те долгие часы, которые длился перелет, Васса переписывалась с Лисом – интернет на борту, слава богу, имелся и работал бесперебойно.

Лису она не сказала, что находилась не в Москве, да он и не спрашивал. Потому что другой Лис рано или поздно задал бы вопрос, а вот новый Лис – нет. Да и спроси он ее, что бы она могла ответить? Что – в прямом смысле! – всплыла деталь самолета, в салоне которого, на дне океана, находился Лис.

Тот самый Лис, с которым она, летя над этим самым океаном, в данный момент и переписывалась?

Похоже, это то, что можно было назвать бессмертием. Ну, или расщеплением сознания.

Или и тем, и другим?

Даже не заезжая в отель, Васса, сопровождаемая говорливым местным жителем, поехала к труднодоступной бухте, где увидела искореженную, деформированную, однако такую желанную алюминиевую часть фрагмента задней кромки крыла, заботливо отнесенную в стоявшую на краю бухты хижину.

Серийный номер сохранился не полностью, однако последние цифры совпадали. Сомнений быть не могло: это часть пропавшего за тысячи километров отсюда борта EL2707, которая, как и предсказывали ученые, была вынесена спустя год с лишним течением.

На Реюньон уже летела команда из Португалии, а когда они сели, то Вассе пришло еще одно сообщение, на этот раз с расположенного не так уж далеко острова Маврикий, другого тропического рая: рыбаки вытащили из воды недалеко от острова еще фрагмент самолетной обшивки.

А неделю спустя (Васса уже была снова в Москве) с побережья Мозамбика пришли сведения о чемодане, в котором был обнаружен набор туристических предметов, а также в водонепроницаемом пакете распечатки перелетов – они принадлежали бельгийской паре, которая совершала кругосветное путешествие и, как и Лис, летела из Куала-Лумпур в Шанхай рейсом EL2707.

Скрывать сведения о находках Васса, естественно, не стала, но пока малайзийские власти давали туманные ответы, отказываясь комментировать требования о возобновлении поисков пропавшего «Боинга», Васса получила от команды новые, уточненные данные возможного места расположения самолета.

Данные о том, где и когда были обнаружены части самолета, а также вещи погибших туристов, позволили при помощи специальной программы скорректировать и намного уменьшить ареал поиска в южной части Индийского океана.

А затем с Маврикия поступили данные об обнаружении новых деталей самолета, а также туристического багажа, в том числе и забавной пластиковой куклы в виде большого клоуна – именно эту куклу держала в руках юная Миори, которая вместе со своими бабушкой и дедушкой, проживавшими в Малайзии, летела навещать работавших в Шанхае родителей.

Сомнений быть не могло – почти полтора года назад океан стал постепенно отдавать то, что поглотил той ночью.

Понадобилось еще около трех месяцев, чтобы как можно более точно и детально рассчитать место расположения «Боинга»: принимая во внимание скорость океанских течений, розу ветров, погодные условия и иные факторы. За это время давление на малайзийское правительство усилилось до такой степени, что то заявило о скором возобновлении поисковой операции, но только в том случае, если авиакомпания «Куала-Лумпур-Эйр» возьмет на себя бо́льшую часть расходов.

Впрочем, конкретная дата названа не была, и не без причины, потому что буквально несколько дней спустя авиакомпания заявила о своем банкротстве: и так далеко не самая прибыльная, она оказалась подкошенной исчезновением «Боинга» и сопряженными с этим финансовыми затратами по выплате компенсации членам семей пассажиров и операции по поиску.

Пользуясь подвернувшейся возможностью, правительство объявило о переносе возобновления поисковой операции, а Васса уже знала, что уже принято решение о том, что никакой новой акции элементарно не будет.

Бюрократы нещадно тянули время, надеясь на то, что шумиха поуляжется, протесты родственников поутихнут и прессинг исчезнет. Никто не сомневался, что борт EL2707 покоится на дне океана, но никто, за исключением отчаявшихся членов семей, не желал отыскать его.

Кроме членов семей – и Вассы.

Маленькую ирландку в этот раз она обнаружила у побережья Белиза в Центральной Америке – та, стягивавшая на своем катере водолазный костюм, увидела шествовавшую по пирсу Вассу и усмехнулась, сверкнув своими изумительными синими глазами.

– Девочка, вот и ты! Что же, когда я узнала о шумихе вокруг обнаружения частей пропавшего борта, то поняла, что ты скоро меня навестишь. Ведь ты проигнорировала мой совет, ведь так? Кошмары тебя все еще мучат?

– Уже больше нет, – ответила с улыбкой Васса. – И не думаю, что они вернутся…

Ирландка, внимательно посмотрев на нее, ответила:

– Не считай, что так легко расправилась с ними. Потому что прошлое, которое ты упорно не желаешь оставить в днях минувших, даст о себе знать в самый неожиданный момент. Уж поверь моему опыту!

Ирландка нравилась Вассе, и она решила не перечить той: все же человек пожилой, упрямый, пойманный в своих предубеждениях и кошмарах.

– Я знаю, где находится «Боинг», – сказала Васса, и ирландка пожала плечами:

– Поздравляю тебя, ты добилась своего, девочка. Только вот я чем могу тебе помочь? «Боинг» ведь лежит наверняка на такой глубине, где моя субмарина бессильна. Тебе нужен глубоководный батискаф!

Васса кивнула.

– Да, но я все равно хотела навестить сначала вас…

Ирландка рассмеялась, показывая отличные белые зубы.

– Ну уж нет, не поверю, что ты специально прилетела сюда, чтобы поболтать со мной, девочка.

Старую ирландку нельзя было провести, и Васса и не намеревалась ее обманывать.

– У вас глубоководного батискафа нет, но он имеется в фирме вашего сына…

Ирландка отвернулась, принявшись переставлять из угла в угол кислородные баллоны для акваланга.

Васса, решив, что та не расслышала ее реплики, повторила ее, а ирландка заявила:

– Я тебя отлично расслышала, девочка, только не знаю, какое это имеет ко мне отношение.

Васса уже успела узнать, что ирландка и ее сын давно находились на ножах и не общались друг с другом: кажется, конфликт начался уже несколько десятилетий назад, когда погиб муж ирландки и отец ее сына, тогда еще подростка.

– Мне он нужен для того, чтобы, когда мы локализуем «Боинг», спуститься к нему.

– Девочка, это самая бредовая идея, которую я слышала за свою долгую жизнь. А слышала я немало, уж поверь, ведь работа в области поиска сокровищ очень даже к этому располагает.

Васса была готова к подобному развитию событий.

– Ваш сын сейчас занят своим проектом по подъему затонувшего у берегов современного Белиза галеона «Нуэстра-Сеньора-дель-Пилар», на котором находятся сокровища индейцев-ольмеков, похищенные в шестнадцатом веке конкистадором французского происхождения Уго д’Эрбервилем, в том числе удивительный золотой диск диаметром три метра, украшенный отборными изумрудами…

Ирландка, хмыкнув, свернула глазами.

– Вижу, ты умеешь собирать сведения в этом вашем интернете, девочка! Ну да, мой сын занимается тем, что решил составить мне конкуренцию по подъему «Нуэстра-Сеньора-дель-Пилар», и все только для того, чтобы оставить меня, родную мать, с носом. Впрочем, у него ничего не выйдет!

Семейные конфликты упрямых ирландцев, специализировавшихся на поисках сокровищ, Вассу занимали мало, однако ей требовался глубоководный батискаф, имевшийся в распоряжении сына ирландки.

– Вы должны убедить его, чтобы он на время прекратил поиски галеона и предоставил свой батискаф в мое распоряжение.

Хмыкнув, ирландка заявила:

– Надо – сама и убеждай.

Васса вздохнула.

– Не выходит. Говорила с ним по телефону – он, не дослушав, отключился.

Ирландка, на морщинистом лице которой промелькнула и столь же быстро погасла улыбка, ответила:

– Ну, весь в отца и мать. Ну да, он в пику мне ищет «Нуэстра-Сеньора-дель-Пилар», но, скажу тебе по секрету, девочка, совсем не там, где он располагается. Мой упрямый сын ничего не найдет, а вот удача будет на моей стороне. Потому что я знаю, где галеон затонул на самом деле!

Васса сказала:

– Ну, если ваш сын ищет сокровища там, где их по определению быть не может изначально, то он безо всякого риска для своего проекта может прервать его и помочь мне.

– Вынуждена взять своя слова обратно и признать: отличная идея, девочка, просто отличная! Давай, уводи его от побережья Белиза, а я пока что, никем не сбиваемая с толку, займусь поисками галеона там, где он и лежит на дне морском. И мой сынок не будет мне мешать.

Васса вздохнула.

– Мне нужен батискаф вашего сына.

– Что, на нем свет клином сошелся, девочка? У вас, у русских, имеются свои!

– Имеются, но для научных исследований. А для частных проектов – там такая очередь, на годы вперед! А я не могу ждать годы…

– Есть еще и американцы, аргентинцы, бразильцы… У тебя имеются деньги, девочка, я же это знаю, так что дерзай.

– Та же история, да еще с массой дополнительных препон. И если бы дело было только в деньгах, а с бюрократами и глупыми законами не справиться даже мне со своими деньгами. Это даже, скорее, минус, чем плюс. Остаются только частные фирмы, но для требуемой глубины аппарат имеется только у вашего сына.

Ирландка, усевшись на борт катера и с наслаждением закурив, сказала:

– Тогда забудь об этом своем начинании! Ты нашла «Боинг», за что тебе честь и хвала, и пусть он там лежит. Не тревожь мертвецов, потому что, раз потревоженные, они уже не обретут покоя!

И, ехидно взглянув на Вассу, добавила:

– Ну, вижу, что мои слова тебя не проймут. Впрочем, меня бы, наверное, тоже не проняли бы. У тебя, девочка, случайно, ирландцев в роду не было?

Возникла пауза, и ирландка спросила:

– Ну ладно, тебе нужен батискаф, но это к моему сыну. Ко мне ты чего пришла?

– Я с ним уже говорила, вернее, пыталась, однако…

Ирландка хохотнула.

– Однако он послала тебя вежливым гэльским ругательством на все четыре стороны?

Васса была вынуждена признать, что это именно так.

– Кстати, я не уверена, что ругательство было такое уж вежливое. Думаю, что очень даже и нет!

– Девочка, я не сомневаюсь, что нет! Потому что гэльским ругательствам научила его я! А я в них, поверь, знаю толк.

Васса не смогла удержаться от улыбки, хотя к смеху ситуация явно не располагала.

– Девочка, так если мой сын тебя послал на гэльском, так что ты делаешь у меня, его матери? Мне компаньоны по подъему сокровищ с «Нуэстра-Сеньора-дель-Пилар» не нужны – тридцать пять лет меня никто и слушать не желал, пока я по крохам собирала сведения в старинных архивах и одну за другой прорабатывала версию, исключая все альтернативные возможности, пока не осталась одна-единственная: верная, а теперь все в одночасье решили меня опередить.

Васса заверила ее:

– Сокровища конкистадоров мне не нужны. Мне нужен батискаф. Его так быстро сможет предоставить только ваш сын. А он его предоставит только в том случае, если вы отправитесь вместе с нами – только так он может быть уверен, что вы не заняты на поиске сокровищ «Нуэстра-Сеньора-дель– Пилар»!

Ирландка, докурив, уставилась на Вассу и спросила:

– И ты, девочка, в самом деле заявилась, чтобы убедить меня в том, чтобы я прервала свой самый главный проект в жизни и отправилась с тобой?

– Да, – ответила просто Васса, и ирландка предположила:

– И ты, девочка, хочешь, чтобы я бок о бок работала со своим сыном, который, считая меня виновной в смерти его отца, в чем я, конечно же, невиновна, разорвал со мной все отношения и не разговаривает уже несколько десятков лет?

– Да, – столь же просто подтвердила Васса.

– И ты уверена, девочка, что я соглашусь?

Васса в третий раз произнесла:

– Да!

Ирландка, с изумлением глядя на нее, пробормотала:

– Да ты сумасшедшая!

Вероятно, она была права – Васса знала, что идет ва-банк, обращаясь с этой просьбой к незнакомой, по сути, женщине. Но что она могла потерять?

Вот именно, ничего, а ждать еще лет пять-шесть, пока она не получит возможности на глубоководном батискафе какого-либо российского (или любого зарубежного) НИИ отправиться к месту упокоения «Боинга», она элементарно не желала.

– Сумасшедшая – это да. Такая же, как и вы, ведь так?

Она уставилась на ирландку, которая, не мигая, смотрела на нее своими изумительными синими глазами, словно вобравшими в себя всю лазурь океана.

Молчание затянулось, и ирландка вдруг сказала:

– Знаешь, а ведь у меня была дочь. Точнее, могла бы быть. Старше, чем ты, старше, чем мой сын. Просто тогда мы с мужем были молодые и глупые, и удача как раз улыбнулась нам, мы вели охоту за нашим первым подводным сокровищем, и ребенок только бы помешал.

Отвернувшись и глядя в даль океана, она еле слышно добавила: