Текст книги "Собственник и социальный наниматель жилого помещения: сравнительный анализ гражданского и жилищно-правового статуса"

Однако данная негативная черта, характеризующая договор социального найма, как это ни странно звучит, имеет и свои плюсы. И они заключаются в том, что как ордер на жилое помещение, так и заключенный на его основе договор социального найма намного меньше подвержены такому негативному гражданско-правовому явлению, как признание сделки недействительной. Тот же самый собственник жилого помещения в этом плане находится в менее выгодном правовом положении. Если в современной судебной практике споры о признании ордера (договора социального найма) недействительным встречаются крайне редко, то споры о признании различных гражданско-правовых сделок недействительными, в силу которых лица вроде бы как становятся собственниками жилых помещений, встречаются с такой «завидной» регулярностью, что, наверное, с полной уверенностью отметим, что споры подобного рода в настоящее время являются одной из самых распространенных категорий гражданско-правовых притязаний. Условно можно сказать и так: социальный наниматель имеет право на более спокойное проживание в своем жилом помещении, потому что у него есть твердая уверенность в том, что правовое основание его проживания вряд ли кто-нибудь и когда-нибудь оспорит. А у собственника такой уверенности нет, и не может быть, что называется, по определению. Ведь даже если собственник жилья совершит на первый взгляд юридически безупречную гражданско-правовую сделку, зарегистрирует в установленном порядке свое право собственности, получит необходимые правоустанавливающие документы, зарегистрируется по месту жительства в приобретенном им жилом помещении, все это тем не менее не будет на сто процентов гарантировать абсолютность, неприкосновенность, неоспариваемость и священность приобретенного права. Как это ни грубо звучит, но собственник жилого помещения, по крайней мере потенциально, практически всегда живет в юридически подвешенном состоянии, и практика современного гражданского оборота, к сожалению, очень часто наглядно подтверждает этот тезис.

Социально-правовое значение и положение собственника жилого помещения будет существенным образом отличаться от юридического положения лица, занимающего жилое помещение по договору социального найма. Если социальный наниматель является только производным владельцем и пользователем жилья, то с собственником дело обстоит иначе. Собственник жилого помещения является полноценным и полноправным хозяином принадлежащего ему жилья. Такое жилое помещение принадлежит именно собственнику и никому иному. Для собственника жилья (в отличие от социального нанимателя) нет такой фигуры, как наймодатель или арендодатель. Собственник напрямую воздействует на принадлежащее ему жилое помещение, не нуждаясь в получении чьего-либо согласия или разрешения. Используя юридические формулы, применяемые в европейских гражданских кодификациях при описании собственности и права собственности, можно сказать, что собственник жилого помещения имеет право пользоваться и распоряжаться вещью наиболее полным образом, при условии соблюдения запретов пользования, установленных законами (ст. 544 Французского гражданского кодекса)[32]32
  Гражданский кодекс Франции (Кодекс Наполеона) / Пер. с фр. В. Захватаева; отв. ред. А. Довгерт. Киев: Истина, 2006. С. 232.


[Закрыть], собственник жилья имеет полномочия распоряжаться субстанцией вещи и доходами от нее по своему произволу (§ 354 Австрийского гражданского уложения)[33]33
  Общее гражданское уложение Австрийской Республики: Пер. с нем. / Под ред. Л. Шарингера и Л. Шпехта. М.: Статут, 2013. С. 116.


[Закрыть], собственник жилого помещения может в той мере, в какой тому не препятствует закон или права третьих лиц, распоряжаться вещью по своему усмотрению и устранять любое воздействие со стороны других лиц (§ 903 Германского Гражданского уложения)[34]34
  Гражданское уложение Германии: Пер. с нем. / Науч. ред. А.Л. Маковский. М.: Волтерс Клувер, 2004. С. 257.


[Закрыть], собственник жилья имеет возможность свободно распоряжаться вещью, отстранять другого от вещи и от пользования ею, сохраняя при этом уважение к закону и к праву другого лица (§ 74 Гражданского кодекса Восточной Галиции)[35]35
  Гражданский кодекс Восточной Галиции 1797 г. / Пер. с лат. А. Гужвы; под ред. О. Кутателадзе, В. Зубаря. М.: Статут; Одесса, 2013. С. 145.


[Закрыть]. Наконец, можно перефразировать ст. 755 проекта Гражданского уложения Российской Империи и сказать, что собственник жилого помещения имеет право полного и исключительного господства над имуществом, насколько это право не ограничено законом и правами других лиц[36]36
  Гражданское уложение. Кн. 3. Вотчинное право: проект Высочайше учрежденной Редакционной комиссии по составлению Гражданского уложения (с объяснениями, извлеченными из трудов Редакционной комиссии) / Под ред. И.М. Тютрюмова; сост. А.Л. Саатчиан. М.: Волтерс Клувер, 2008. С. 33.


[Закрыть].

Из всего сказанного следует, что несмотря на то, что и собственник жилого помещения и социальный наниматель пользуются принадлежащими им жилыми помещениями на бессрочной основе, между их правовыми положениями проходит глубочайшая пропасть. Если говорить о праве собственности, то с объективной точки зрения жилое помещение принадлежит именно собственнику и никому иному. Социальный же наниматель проживает в юридически чужом для него жилом помещении. Еще раз повторим, что предметом договора социального найма могут быть исключительно жилые помещения, находящиеся в государственной или муниципальной собственности. С субъективной точки зрения собственник жилья относится к такому жилью как к своему, относится к нему исключительно как к своей вещи. Социальный наниматель, напротив, понимает, что данное жилое помещение ему не принадлежит. Хочет он того или нет, но социальный наниматель постоянно должен помнить о фигуре наймодателя (истинного собственника жилья), учитывать его права и законные интересы[37]37
  Подробнее см.: Крашенинников П.В. Приватизация жилья. Права граждан до и после приватизации. М.: Статут, 2006.


[Закрыть].

А как следствие этого, собственник жилого помещения приобретает практически неограниченные возможности по совершению с принадлежащим ему жилым помещением всевозможных гражданско-правовых сделок. Например, собственник может указанное жилое помещение продать, подарить, заложить. Жилое помещение может стать предметом завещания. Социальный же наниматель таких правовых возможностей практически лишен. Ввиду того, что социальный наниматель не является собственником занимаемого им жилого помещения и вспоминая известную юридическую формулу о том, что «никто не может передать другому больше прав чем имеет сам», необходимо констатировать, что в содержание правовых возможностей нанимателя по общему правилу не входят такие юридические возможности, как совершение с жилым помещением распорядительных актов. Такие жилые помещения практически закрыты для мира динамичного гражданского оборота.

Теперь более подробно о праве собственности на жилое помещение. Первый фактор, на котором необходимо акцентировать особое внимание и который имеет принципиальнейшее значение, связан с тем, что любое жилое помещение, вне зависимости от того, идет ли речь о комнате в коммунальной квартире, отдельной изолированной квартире или индивидуальном жилом доме, является объектом недвижимого имущества (ст. 130 ГК РФ). А раз это так, то всевозможные юридические модификации, которые могут происходить в праве собственности на жилые помещения (в более широком плане – любом объекте недвижимости), подлежат обязательной государственной регистрации. Статья 131 ГК РФ по этому поводу прямо устанавливает, что право собственности и другие вещные права на недвижимые вещи, ограничения этих прав, их возникновение, переход и прекращение подлежат государственной регистрации в едином государственном реестре органами, осуществляющими государственную регистрацию прав на недвижимость и сделок с ней. Статья 2 Федерального закона от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним»[38]38
  СЗ РФ. 1997. № 30. Ст. 3594.


[Закрыть], конкретизируя данное законодательное положение, императивно указывает, что государственная регистрация является единственным доказательством существования зарегистрированного права, а само зарегистрированное право на недвижимое имущество может быть оспорено только в судебном порядке.

Иными словами содержание этих, в принципе достаточно широко известных, правовых предписаний означает, что по общему правилу лицо становится юридическим собственником жилого помещения (объекта недвижимости) только с момента государственной регистрации такого права. Без государственной регистрации право собственности возникнуть не может.

Приведем банальный пример. Продавец (официально зарегистрированный собственник жилого помещения) свое жилое помещение продает. Между продавцом и покупателем заключен договор купли-продажи. Такой договор нотариально удостоверен. Деньги за жилое помещение оплачены в полном объеме. Жилое помещение передано от продавца к покупателю по акту приема-передачи. Покупатель фактически вселяется в жилое помещение, проживает в нем, возможно даже сделал необходимый ремонт. Теоретически покупатель сможет даже зарегистрироваться по месту жительства в приобретенном им жилье. Однако ответим на главный вопрос: стал ли покупатель (приобретатель) юридическим собственником жилья? Ответ однозначный и категоричный – собственником он не стал. Без проведения необходимой процедуры государственной регистрации возникновения, перехода, прекращения права собственности указанное право собственности, соответственно, не может возникнуть, перейти или прекратиться. Выражаясь теоретическим языком, можно сказать так, что государственная регистрация является важнейшим юридическим фактом в последовательной цепочке иных юридических фактов, стоящих на пути приобретения права собственности на определенный объект недвижимости. Возвращаясь к рассмотренному примеру, все это будет говорить о том, что приобретатель квартиры в лучшем случае будет являться только фактическим владельцем и пользователем жилого помещения, но никак не его собственником. Его владение будет законным, но недостаточным для приобретения полноценного права собственности. Только государственная регистрация фактического владельца (фактического собственника) сможет сделать собственником юридическим.

Однако, с другой стороны, необходимо понимать то очень важное обстоятельство, что описанная юридическая картина вещей – это только общее положение. Отечественному законодательству известны многочисленные случаи, когда право собственности на некий объект недвижимого имущества возникает не с момента государственной регистрации, а с некой иной временнóй точки. Конечно, участники соответствующих правовых отношений смогут обратиться за государственной регистрацией (а в некоторых случаях они будут вынуждены это сделать), однако указанная регистрация будет носить для них не правопорождающий (как в большинстве случаев), а только правоподтверждающий характер. Компетентный государственный орган посредством проведения государственной регистрации просто констатирует перед всеми третьими лицами, что у лица-заявителя действительно есть право собственности на объект недвижимости, которое, что очень важно, с юридической точки зрения возникло до момента регистрации.

Классический пример такой ситуации – это совместная собственность супругов. Пункт 2 ст. 34 СК РФ по этому поводу прямо указывает, что общим имуществом супругов являются приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и недвижимые вещи, ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации, и любое другое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства.

На практике содержание этой нормы семейного законодательства будет выглядеть приблизительно следующим образом. Допустим, в период брака работающий муж покупает квартиру. Право собственности он регистрирует индивидуально на себя; все правоустанавливающие документы также выдаются только на его имя. Однако если эта квартира приобретается именно в период брака, то в соответствии со ст. 34 СК РФ такая квартира с объективной точки зрения будет находиться не в личной, а в общей супружеской собственности. Причем общей такая квартира станет не в силу государственной регистрации, а в силу прямого указания закона. Конечно, в будущем супруги смогут обратиться в орган по государственной регистрации, зарегистрировать эту квартиру уже как совместную супружескую собственность, получить необходимые правоустанавливающие документы на нее. Однако сама государственная регистрация, еще раз повторим это, будет носить исключительно правоподтверждающий характер. Юридическое право собственности (совместной собственности) возникнет у супругов не с момента государственной регистрации, а с момента приобретения указанной квартиры.

Другой пример. Статья 218 ГК РФ указывает, что член жилищного, жилищно-строительного, дачного, гаражного или иного потребительского кооператива, другие лица, имеющие право на паенакопления, полностью внесшие свой паевой взнос за квартиру, дачу, гараж, иное помещение, предоставленное этим лицам кооперативом, приобретают право собственности на указанное имущество[39]39
  Очень похожая норма содержалась еще в Законе РСФСР от 24 декабря 1990 г. № 443-I «О собственности в РСФСР». Пункт 2 ст. 13 указанного Закона гласил: «Член жилищного, жилищно-строительного, дачного, гаражного кооперативов, садово-огороднического товарищества или другого кооператива, полностью внесший свой паевой взнос за квартиру, дачу, садовый дом, гараж, иное помещение или строение, предоставленное ему в пользование, приобретает право собственности на это имущество». В более усеченном варианте данная норма содержалась и в п. 2 ст. 7 Закона СССР от 6 марта 1990 г. № 1305-I «О собственности в СССР».


[Закрыть].

И снова можно увидеть, что в соответствии с указанной нормой гражданского законодательства лицо становится собственником объекта паенакопления не с момента государственной регистрации его права, а с момента полной выплаты соответствующего пая[40]40
  См. также: п. 3 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации».


[Закрыть].

Подробный анализ случаев «внереестрового» приобретения права собственности на объекты недвижимости – предмет отдельного наученного исследования[41]41
  См., например: Бевзенко Р.С. Государственная регистрация прав на недвижимое имущество: проблемы и пути решения // Вестник гражданского права. 2011. № 5. С. 4–30; 2011. № 6. С. 5–29.


[Закрыть]. Такое исследование не входит в цели настоящей работы. Однако мы тем не менее остановимся на двух наиболее важных для жилищно-правовой сферы юридических моделях такого приобретения. Речь пойдет о приватизации и наследовании жилых помещений. А ввиду того, что каждая из обозначенных сфер имеет свои правовые особенности и индивидуальности, считаем целесообразным остановиться на каждой из них в отдельности.

I. Приватизация жилых помещений

На первый взгляд нам могут возразить, сказав, что лицо становится собственником приватизированного жилого помещения с момента государственной регистрации возникновения соответствующего права частной собственности. Ведь ст. 7 Закона «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации» прямо указывает, что право собственности на приобретенное жилое помещение возникает с момента государственной регистрации права в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

Действительно, по общему правилу это так и есть. Однако уже в самом начале приватизационных процессов (т. е. с начала 90-х годов) отечественная практика начала сталкиваться со следующим явлением.

Лицо собирало необходимый пакет документов для приватизации занимаемого им по договору социального найма жилого помещения. С этими документами обращалось в орган по приватизации с заявлением о приватизации. Говоря строго юридическим языком – лицо выражало надлежащим образом свою волю на то, чтобы посредством приватизации жилья приобрести на него полноценное право собственности. Однако в процессе такой приватизации и до момента необходимой государственной регистрации права такое лицо умирало. В связи с этим в практической деятельности постоянно возникали вопросы о том, как следует поступать в соответствующих случаях. Возвращать такое жилое помещение обратно в фонд государственного (муниципального) жилья? Или наследники умершего имеют право требовать включения указанного «недоприватизированного» жилого помещения в наследственную массу с целью дальнейшего оформления на него своего права собственности? С формальной точки зрения в такой ситуации необходимо руководствоваться первым вариантом. Лицо умерло, право собственности не зарегистрировано, умерший человек не может являться стороной договора о приватизации, такие отношения не допускают наследственного правопреемства. Следовательно, жилое помещение возвращается, а точнее остается в публичной собственности.

Таков формальный подход к этому вопросу. Однако судебная практика пошла по другому, более гуманному пути. В п. 8 принятого еще в 1993 г. Постановления Пленума ВС РФ от 24 августа 1993 г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами Закона Российской Федерации «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации»[42]42
  Бюллетень ВС РФ. 1993. № 11.


[Закрыть] давались следующие разъяснения: «Если гражданин, подавший заявление о приватизации и необходимые для этого документы, умер до оформления договора на передачу жилого помещения в собственность или до государственной регистрации права собственности, то в случае возникновения спора по поводу включения этого жилого помещения или его части в наследственную массу, необходимо иметь в виду, что указанное обстоятельство само по себе не может служить основанием к отказу в удовлетворении требования наследника, если наследодатель, выразив при жизни волю на приватизацию занимаемого жилого помещения, не отозвал свое заявление, поскольку по независящим от него причинам был лишен возможности соблюсти все правила оформления документов на приватизацию, в которой ему не могло быть отказано».

Таким образом, с учетом представленных разъяснений ВС РФ, можно прийти к выводу, что в описанной ситуации право собственности на жилое помещение для всех участников данных правоотношений возникает во «внереестровом» порядке. Последующая государственная регистрация, которая будет производиться по инициативе наследников, будет носить для них исключительно правоподтверждающий, а не правопорождающий характер[43]43
  Кстати, именно такой подход, как это не странно звучит, применялся и в советский период отечественной истории. Выдающийся советский ученый-цивилист О.А. Красавчиков приводил следующий пример из судебной практики того времени: «Даритель, подписав договор в присутствии нотариуса и свидетеля, «будучи в твердом сознании и ясной памяти», неожиданно умер до подписания договора одаряемой. Нотариальная контора договор как недооформленный окончательно документ постановила считать недействительным. Одаряемая обратилась в суд с иском о признании договора совершенным. Началось судебное дело, которое нашло свое окончательное разрешение в коллегии по гражданским делам Верховного Суда СССР. В определении коллегии была совершенно правильно выражена следующая мысль: «Смерть дарителя, оформившего со своей стороны договор дарения, не может служить препятствием для дальнейшего оформления договора»» (дело 1940 г.) (Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве // Категории науки гражданского права. Избранные труды. В 2 т. Т. 2. М.: Статут, 2005. С. 177).


[Закрыть].

Теперь же обратимся к конкретному судебному делу, рассмотренному ВС РФ уже в конце 90-х годов, и посмотрим, как указанные разъяснения применялись на практике.

Марьенко С. являлся нанимателем однокомнатной квартиры в г. Владивостоке, находившейся на балансе завода «Изумруд».

31 мая 1993 г. Марьенко С. подал заявление о приватизации квартиры, но получить свидетельство не смог по причине смерти.

Марьенко М. (мать Марьенко С.) обратилась в суд с иском к заводу «Изумруд», районной администрации и Студеникиной (которой был выдан ордер на квартиру сына) о включении данной квартиры в наследственную массу и признании ордера недействительным и к Махно, приобретшей квартиру у Студеникиной, о выселении. При этом она ссылалась на то, что сын оформил все документы на приватизацию квартиры, согласно справке бюро технической инвентаризации она были зарегистрирована как собственность Марьенко С., но, несмотря на это, ответчики препятствуют ей в оформлении наследства на квартиру после смерти сына, утверждая, что она не приватизирована умершим.

Поскольку 15 января 1997 г. Марьенко М. (мать) умерла, в качестве истца в дело вступила Егоркина – ее наследница по завещанию.

Краевой суд исковые требования удовлетворил полностью.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ при рассмотрении дела в кассационном порядке признала выводы суда первой инстанции правильными, указав следующее.

Тот факт, что Марьенко С. выразил волю на приватизацию спорной квартиры, ответчиками в суде не оспаривался и подтвержден доказательством – заявлением Марьенко С. от 31 мая 1993 г., поданным с соблюдением установленных правил.

Заявление Марьенко С. было удовлетворено: администрацией завода «Изумруд» издан приказ об оформлении передачи ему квартиры в собственность, бюро технической инвентаризации квартира зарегистрирована как его собственность.

Суд правильно признал необоснованными доводы ответчиков о том, что при жизни Марьенко С. передача квартиры в собственность не была осуществлена в полном объеме не по их вине; что, покончив жизнь самоубийством, Марьенко С. тем самым по своей воле прекратил все существующие между ним и другими лицами правоотношения.

Обстоятельства его смерти, во-первых, с достоверностью не установлены и, во-вторых, не являются юридически значимыми по данному делу. Доказательств, подтверждающих отказ Марьенко С. от намерения оформить свое право собственности на квартиру после подачи заявления о приватизации квартиры, ответчики суду не представили, а их доводы о сознательном прекращении им всех правовых отношений с иными лицами, в том числе с заводом «Изумруд» и государством, по поводу приватизации квартиры являются предположительными и никакими доказательствами не подтверждены.

В соответствии с разделом «Наследственное право» ГК РСФСР к наследнику по наследству переходит не только имущество, но и весь комплекс имущественных прав и обязанностей наследодателя. Довод кассационной жалобы о том, что упомянутая квартира Марьенко М. (матери) на праве собственности не принадлежала, в связи с чем Егоркина не могла эту квартиру наследовать, необоснован.

Доводы в кассационной жалобе Махно (которой Студеникина продала упомянутую квартиру) о том, что она – добросовестный приобретатель этой квартиры, и о том, что стоимость квартиры при признании договора купли-продажи недействительным ей должна возместить местная администрация, необоснованны.

Махно не может быть признана добросовестным приобретателем квартиры, так как приобрела ее у лица, не имевшего права на эту квартиру. Кроме того, сделка оформлена в то время, когда в производстве суда находилось дело по иску Марьенко М. о признании за ней права собственности на упомянутую квартиру. При таких данных у суда имелись все основания для вывода о недобросовестности ответчиц Студеникиной и Махно при заключении договора купли-продажи квартиры[44]44
  Бюллетень ВС РФ. 1999. № 8. См. более современное судебное дело по этому вопросу: Постановление Президиума ВС РФ от 30 декабря 2009 г. № 56пв09 // Бюллетень ВС РФ. 2010. № 8.


[Закрыть].

II. Наследование жилых помещений

Классическим примером «внереестрового» приобретения права собственности на недвижимые вещи (в том числе и жилые помещения) является наследование указанного имущества. С момента открытия наследства (смерти человека или объявления его умершим) и до момента принятия такого наследства хотя бы одним наследником как правило проходит некий промежуток времени. В период такого промежутка все наследственное имущество будет находиться в юридически «подвешенном состоянии», так как предметы, входящие в состав наследственной массы, не будут иметь гражданско-правового собственника (прежний собственник умер, а наследник – потенциальный собственник – еще не выразил свою волю на принятие наследства). В теории наследственного права такое наследственное имущество именуется термином «лежачее наследство»[45]45
  См., например: Серебровский В.И. Очерки советского наследственного права // Избранные труды по наследственному и страховому праву. М.: Статут, 2003. С. 180–182.


[Закрыть]. Достаточно красноречиво указанную юридическую ситуацию описывал дореволюционный ученый-цивилист Г.Ф. Шершеневич, который по этому поводу писал, что «с момента открытия наследства до принятия его наследником, имущество, составляющее наследственную массу, находится в неопределенном положении, так как не имеет хозяина. Прежний субъект отношений выбыл, а новый еще не вступил. Наследственная масса становится сама субъектом входящих в нее прав и обязанностей и представляет собой юридическое лицо»[46]46
  Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изд. 1907 г.). М.: Спарк, 1995. С. 474. Германский юрист Йозеф Колер наследственную массу, еще не принятую наследниками, называл термином «юридическое лицо, не имеющее определенной формы» (см.:Колер Й. Современное гражданское право Германии // Хрестоматия избранных произведений Франца Бернхефта и Йозефа Колера / Сост. Р.С. Куракин, Е.В. Семенова. М.: ИНФРА-М, 2014. С. 59).


[Закрыть].

Именно на этой почве в гражданском законодательстве установлена специальная норма (хотя такой юридический подход является в принципе общемировым), в соответствии с которой «принятое наследство признается принадлежащим наследнику со дня открытия наследства независимо от времени его фактического принятия, а также независимо от момента государственной регистрации права наследника на наследственное имущество, когда такое право подлежит государственной регистрации» (п. 4 ст. 1152 ГК РФ).

Иными словами, содержание этой нормы означает, что в какой бы период времени наследник не принял наследство (сразу после открытия наследства или спустя продолжительный интервал), каким бы способом он его не принял (посредством подачи нотариусу заявления о принятии наследства или путем фактического вступления в наследственные права) и каким бы образом такое наследство не было принято (в установленные законом сроки или посредством судебного разбирательства о восстановлении срока для принятия наследства), принятое наследство всегда будет принадлежать наследнику, что называется «задним числом», т. е. с момента открытия наследства. Правовая неопределенность принадлежности наследственного имущества конкретным субъектам в конечном счете должна быть устранена[47]47
  См.: Зайцева Т.И., Крашенинников П.В. Наследственное право. Комментарий законодательства и практика его применения. М.: Статут, 2009. С. 113–115; Черемных Г.Г. Наследственное право России: Учебник для магистров. М.: Юрайт, 2013. С. 254–256.


[Закрыть]. Причем нужно отдельно отметить, что представленная норма нашего гражданского законодательства является нормой абсолютной, так как она не знает каких-либо исключений в этом вопросе. Кстати сказать, тот же Г.Ф. Шершеневич по этому поводу писал, что состоявшееся принятие, когда бы оно ни последовало, вскоре по открытии наследства или спустя значительное время, посредством фикции относится к моменту открытия наследства, потому что юридическая личность наследства создана была в интересах только самих наследников[48]48
  Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 512.


[Закрыть].

Итак, еще раз подчеркнем, что п. 4 ст. 1152 ГК РФ прямо и недвусмысленно устанавливает, что право собственности на предметы, входящие в состав наследственной массы, возникают у наследника всегда и без каких бы то ни было исключений со дня открытия наследства (смерти человека) независимо от государственной регистрации права такого наследника на наследственное имущество. Технически это будет выглядеть приблизительно следующим образом. Допустим, умирает человек. После него открывается наследство. Спустя какое-то время его наследник (неважно, по закону или по завещанию) принимает наследство. Еще спустя какое-то время такой наследник получает у нотариуса свидетельство о праве на наследственное имущество. С этим свидетельством наследник обращается в орган по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним. И спустя еще определенный отрезок времени наконец-то получает долгожданный документ – свидетельство о государственной регистрации права собственности, которое выдается, естественно, на основании произведенной государственной регистрации. Данный абстрактный пример с наглядностью показывает, что с момента смерти человека и до момента переоформления наследниками всех необходимых документов может пройти достаточно длительный срок (на практике этот процесс может длиться годами). Однако ст. 1152 ГК РФ все расставляет на свои места. Право собственности у наследника возникает с момента открытия наследства. Последующая государственная регистрация, как уже не раз указывалось выше, будет носить не правопорождающий, а правоподтверждающий характер. Наследник в принципе вообще может не обращаться за государственной регистрацией, однако он тем не менее в силу прямого указания закона приобретет полноценное право собственности на все движимые и недвижимые вещи, входящие в состав наследства.

В связи со всем сказанным хотелось бы обратиться к весьма наглядному в этом вопросе судебному делу, рассмотренному ВС РФ, в котором юридическое содержание ст. 1152 ГК РФ получило следующее практическое воплощение.

Б. обратилась в суд с иском к И., выступающей в интересах несовершеннолетнего Р., о признании права собственности на ⅓ долю квартиры, ссылаясь на следующее. 25 декабря 2006 г. умерла ее дочь Е., которой на праве собственности по решению Хорошевского районного суда г. Москвы от 20 августа 2003 г. принадлежала ⅓ доля в квартире после смерти отца В. В установленный законом срок она обратилась к нотариусу для оформления наследства, но получила отказ, так как право собственности на квартиру за дочерью не было зарегистрировано. Б. просит признать за ней право собственности на ⅓ долю квартиры после смерти дочери в порядке наследования по закону.

Решением Хорошевского районного суда г. Москвы от 22 апреля 2008 г. в удовлетворении иска отказано.

Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда 3 июля 2008 г. указанное решение суда оставила без изменения.

В надзорной жалобе Б. просила об отмене в порядке надзора судебных постановлений.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ 13 января 2009 г. жалобу удовлетворила по следующим основаниям.

Из материалов данного дела видно и судом установлено, что решением Хорошевского районного суда г. Москвы от 20 августа 2003 г., вступившим в законную силу 1 сентября 2003 г., Е. восстановлен срок для принятия наследства после смерти ее отца В., умершего 2 июня 2002 г., признано недействительным свидетельство о праве на наследство по закону на имя Р., за Е. было признано право собственности на ⅓ долю квартиры, а за Р. право собственности на ⅔ доли квартиры.

Решение суда от 20 августа 2003 г. в федеральной регистрационной службе г. Москвы не регистрировалось и для регистрации не поступало.

25 декабря 2006 г. Е. умерла. Наследником первой очереди по закону после ее смерти является ее мать Б., которая 31 мая 2007 г. обратилась с заявлением к нотариусу о принятии наследства, но получила отказ, так как право собственности на квартиру за дочерью не было зарегистрировано.

Отказывая Б. в удовлетворении исковых требований, суд исходил из того, что на момент смерти Е. имущество в виде ⅓ доли спорной квартиры за ней не было зарегистрировано в установленном законом порядке, в связи с чем эта доля не может быть включена в наследственную массу после смерти Е., поскольку данное имущество на момент смерти ей не принадлежало.

В подтверждение своего выводы суд сослался на положения ст. 131 ГК РФ, согласно которой право собственности на недвижимые вещи подлежит государственной регистрации в едином государственном реестре органами, осуществляющими государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ней; ст. 1112 ГК РФ, раскрывающую содержание понятия «наследство», и ст. 2 Федерального закона от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», в соответствии с которой государственная регистрация является единственным доказательством существования зарегистрированного права.

Суд кассационной инстанции оставил решение суда первой инстанции без изменения.

Между тем данные выводы суда основаны на неправильном толковании и применении норм материального права.

Как установлено в ст. 1112 ГК РФ, в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности.

В силу ч. 4 ст. 1152 ГК РФ принятое наследство признается принадлежащим наследнику со дня открытия наследства независимо от времени его фактического принятия, а также независимо от момента государственной регистрации права наследника на наследственное имущество, когда такое право подлежит государственной регистрации.

Таким образом, положения о том, что принятое наследство признается принадлежащим наследнику со времени открытия наследства, а получение свидетельства о праве на наследство является правом, а не обязанностью наследника, действуют и в отношении недвижимого имущества и являются исключением из общего правила, определяющего возникновение права на недвижимое имущество с момента государственной регистрации.

Отсутствие предусмотренной ст. 131 ГК РФ обязательной регистрации прав на недвижимое имущество, перешедшее по наследству, ограничивает возможности распоряжаться этим имуществом (продавать, дарить и др.), но никак не влияет согласно названным выше требованиям закона на факт принадлежности этого имущества на праве собственности лицу, получившему его в порядке наследования.

В соответствии со ст. 28 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» права на недвижимое имущество, установленные решением суда, подлежат регистрации на общих основаниях. Момент возникновения права определяется решением суда. Регистратор права на недвижимое имущество не вправе отказать в государственной регистрации права, установленного вступившим в силу решением суда.

Как следует из материалов дела, право собственности у Е. на ⅓ долю квартиры возникло на основании решения суда, в связи с чем данное недвижимое имущество подлежало включению в наследственную массу в соответствии со ст. 1112 ГК РФ.

То обстоятельство, что регистрация права собственности произведена не была, не является с учетом указанных выше требований закона основанием для отказа в удовлетворении иска и не может рассматриваться как основание для исключения доли спорной квартиры из состава наследственного имущества.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ решение Хорошевского районного суда г. Москвы и определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда отменила и дело направила на новое рассмотрение в суд первой инстанции[49]49
  Определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 13 января 2009 г. № 5-В08-148 // Бюллетень ВС РФ. 2009. № 10.


[Закрыть].

В последующем ВС РФ в рамках принимаемых им постановлений Пленума не раз обращался к анализу указанной юридической ситуации. Например, в п. 11 совместного Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 апреля 2010 г. № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав»[50]50
  Российская газета. 2010. 21 мая.


[Закрыть] отмечается следующее: «Наследник или вновь возникшее юридическое лицо вправе обраться с заявлением о государственной регистрации перехода права собственности в орган, осуществляющий государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним, после принятия наследства или завершения реорганизации. В этом случае, если право собственности правопредшественника не было зарегистрировано в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним, правоустанавливающими являются документы, подтверждающие основание для перехода права в порядке правопреемства, а также документы правопредшественника, свидетельствующие о приобретении им права собственности на недвижимое имущество».