Текст книги "Зло не дремлет"

– И получил бы его, если мог делать все то же самое без медальона Ингардуса, – добавил ректор.

Заффа присвистнул. Такого поворота событий он не ожидал.

– Что ж, тогда действительно можно не беспокоиться, – сказал Индалинэ. – Это не просто ударная сила – это всесокрушающий таран. Мы справимся. Сами-то вы, Андрей, чувствуете ли себя достаточно сильным для того, что нам предстоит совершить?

Эльф обратил взгляд на землянина. В его глазах Королев увидел начавшую зарождаться неприязнь.

– Чувствую, – сказал Андрей, решив больше ни с кем ни о чем не спорить. – Правда, некоторые приемы из моего привычного арсенала на Схарне могут и не сработать. Но за десять лет, что я провел здесь, мне удалось неплохо освоить и местную магическую систему. По вашей шкале – уровень приблизительно тридцатый.

«Не так уж и много на самом-то деле, – подумал Борланд, памятуя о том, какого уровня всего за месяц успел достичь он сам. – Но чужак прав: этого вполне достаточно».

– Полагаю, вопросов больше нет? – на всякий случай спросил архимаг. – Что ж, до завтрашнего утра можете заниматься своими делами. Только не вздумайте понять меня буквально и загулять до самого утра, – пошутил напоследок ректор. – Борланд, тебя я попрошу ненадолго задержаться. Есть персональное поручение.

– В воспоминаниях моего покойного друга Каздана, – сказал ректор, когда Андрей, Заффа, Индалинэ и Намор покинули кабинет, – промелькнула странная фраза, сказанная проклятым Тергон-Газидом. Волкоголовый утверждал, что пророк Занзары достопочтенный Ингардус получил свою великую силу обманным путем. И что первоисточником этой силы были они – дзерги. Я буду очень признателен тебе, Борланд, если ты вдруг сумеешь выяснить, что он имел в виду.

– Как же мне это сделать? – почесал в затылке Весельчак. – Подойти к нему, сунув руки в карманы, наступить на лапу и сказать: «Любезный, а не подскажешь ли, чего там накосорезил Ингардус тысячу лет назад?» Так, что ли?

– Я не настаиваю, – мягко произнес Дорнблатт. – Просто постарайся узнать. Это нужно не мне. Это нужно волшебному искусству.

– Хорошо, я попробую, – кивнул Борланд. – Но обещать ничего не могу. Насколько я знаю дзергов, эти ребята не очень-то расположены к дружеским беседам.

– Кстати, как же тебе удалось одолеть Архун-Коллака тогда, в Билане? – поинтересовался Дорнблатт. – Я давно хотел спросить тебя об этом, но за всеми нашими делами как-то забыл…

– Ох, то была жаркая схватка, – сказал, посерьезнев, Борланд. – Честно говоря, не хочется и вспоминать. Я ведь едва не погиб тогда.

– Понимаю. Что ж, не будем об этом. Можешь идти.

– Мастер, я в этой суматохе тоже забыл кое-что спросить у вас, – сказал Весельчак, вспомнив сон, приснившийся ему в Альфенроке в ночь, когда в его доме появился Ревенкрофт. – Вы знаете что-нибудь о волшебнике по имени Кин?

– Кин? – Дорнблатт запустил пальцы в бороду – этот жест в его исполнении был тесно связан с глубокими раздумьями. – Сразу трудно припомнить. А где ты слышал это имя?

– Он мне приснился, этот самый Кин, – ответил Борланд. – Но он был реальным, я могу ручаться.

– Приснился, но реальный, говоришь? – Не было похоже, чтоб архимаг удивился услышанному или же насмехался над словами Весельчака. – Интересно. Стоит порыться в библиотеке. Но результат ты в любом случае узнаешь, только когда вернешься из замка Джетро…

Утро, когда Борланд и его компаньоны покинули Эльнадор, выдалось куда более прохладным, чем предыдущее. Осень неуклонно вступала в свои права.

Стоя на городской стене над главными воротами, архимаг Дорнблатт провожал взглядом пятерку всадников. Ректора Академии одолевали противоречивые мысли. Он попрощался с надеждой примерить лавры великого героя, но вовсе не с желанием врезать молнией промеж глаз хотя бы одному дзергу. Ну кто сказал, что престарелые волшебники все, как один, являются ворчливыми занудами и не испытывают тяги к приключениям? Архимаг тяжело вздохнул, отгоняя шальную мыслишку – прямо сейчас перенести сюда из конюшни своего скакуна и помчаться вслед за ребятами. «Нельзя. Все-таки удел ректора Академии магии – учить новые поколения волшебников, а не разъезжать по стране в поисках негодяев. Как же ты мог забыть об этом, а, Дорнблатт? – Архимаг смотрел вдаль, пока “отряд Дорнблатта” не скрылся из виду. Ректор развернулся и, по-прежнему погруженный в раздумья, направился к лестнице. – А подвиги пусть совершают герои. Да пребудет с ними Занзара».

Откуда было старому магу знать, что и здесь, в Эльнадоре, несмотря на приближение октября, тоже скоро станет довольно жарко?..

Эпилог

Высокий человек в длинных одеждах серо-зеленого цвета неспешно двигался средь покрытых влагой и плесенью серых каменных стен Лабиринта Междумирья.

Сложно было сказать, во что же именно он был одет: мантия, хитон, саван, хламида, плащ – подошло бы, пожалуй, любое из этих определений. Но в то же время наряд долговязого пешехода не являлся ни одним из перечисленных предметов одежды.

С костюма странника свисало множество ленточек, фигурных лоскутков и нитей толстой бахромы. Во время движения они колыхались, создавая эффект волнения морской воды. Хозяин аляповатого одеяния напоминал деревянную фигуру древнего бога, укрепленную на носу боевого парусника.

Увидь его сейчас кто-нибудь из людей или других разумных существ – непременно сочли бы магом. Вернее всего – одним из тех сбрендивших кудесников, которые присутствуют почти в каждом мире и, как правило, являются предметом всеобщих насмешек либо же источником крупных неприятностей. А иногда – и тем и другим одновременно…

Все верно – он действительно был магом.

Однако при взгляде на лицо идущего всякому сразу стало бы ясно: этому человеку еще далеко до параноика, шизофреника или маразматика. Было оно жестоким и властным, это лицо. Если и безумие – так только безумие тирана, опьяневшего от запаха крови, самолично истязая плененных бунтовщиков. Сходство с безжалостным владыкой придавал ему и черный железный венец, резко выделявшийся на фоне белых, как молоко, локонов.

Но некому было увидеть все это и поразмышлять над тем, кто же он таков. Каменный пол в том сегменте Лабиринта, где находился сейчас странно одетый путник, крайне редко знавал прикосновение человеческих стоп. Лишь мелкие инфернальные сущности – карликовые импы и бесы, низшие элементеры и демоны – обитали здесь. Простому человеку пришлось бы несладко, повстречайся он с этой злобной братией в узком каменном коридоре. Начинающий волшебник отделался бы синяками и царапинами. Опытный маг смог бы спокойно пройти мимо, сунув руки в карманы и посвистывая. Но сейчас они… сами были охвачены страхом. Уродливые краснокожие чертики, головорукие импы, ракообразные создания с торчащими во все стороны рогами и шипами и желтоглазые хтонические рептилии забивались в норы, становились невидимыми или карабкались вверх по стенам, спеша скорее убраться с пути человека в серо-зеленом. Лишь ядовитые сколопендры, каждая клеточка членистых тел которых была пропитана смертью, не боялись его. Они не бежали – напротив, сползали со стен на пол и следовали за странником, образуя жуткого вида эскорт. Как будто чувствовали в этом человеке нечто родственное им.

Он был доволен, наблюдая эту картину. Не обращал на ползущих сзади и по сторонам насекомых особого внимания, но все ж старался при этом ступать так, чтоб не раздавить ненароком ни одного из них. Будто бы чувствовал в смертоносных тварях родство с собой…

Волшебник шел вперед, не глядя по сторонам. Ни разу не остановился посмотреть – не обманул ли его Лабиринт, не оказался ли сам он внезапно там, где уже проходил. Не делал пометок на стенах. Смело сворачивал в открывавшиеся на его пути новые проходы, ни секунды не раздумывая над тем, стоит ли вообще туда входить. Словно бы внутреннее чутье безошибочно подсказывало ему, в каком направлении двигаться.

Внешне он был совершенно спокоен. Но в окольцованной железом голове бесновался настоящий ураган испуганных мыслей. Несмотря на уверенную походку и холодный взгляд, что казался принадлежавшим человеку, вовсе чуждому всякого беспокойства, маг был сейчас невероятно взволнован.

У него имелся для этого довольно веский повод: волшебник не знал почти ничего о себе самом.

Он помнил историю множества миров – существующих, давным-давно погибших и даже тех, что еще не были созданы. Мог в любой момент применить любое из заклятий, доступных волшебникам большинства из этих миров. Знал название каждой из тварей, что попадались ему на пути. Прекрасно понимал, где находится и как следует поступать, чтобы выжить в этом суровом месте…

Он знал также, как его зовут. Знал, куда и зачем он идет. Но не видел в происходящем ни единой толики смысла.

Именно так всегда и бывает, когда воскресаешь после немыслимо долгой смерти…

«Ты тоже когда-то шел этой дорогой, мой враг, – думал странник, напряженно вглядываясь в полутьму коридоров. – Увы, не помню, как звали тебя тогда, и уж конечно не знаю, какое имя ты носишь теперь. Да это и не важно – я все равно найду тебя: ведь у меня есть след… Прошли, должно быть, триллионы лет, но он остался в Лабиринте навсегда. Но… ты ведь тоже прошел здесь лишь после того, как умер! Как же ты должен быть силен, враг мой. Что ж, это меня не пугает. Я отыщу тебя и уничтожу. Ведь, кажется, однажды я тебя уже победил…»

Время от времени маг видел по бокам коридора высокие и массивные каменные двери. Каждая из них вела в один из миров. Здесь, в дальних закоулках Лабиринта, близ самых его окраин, можно было обнаружить лишь очень молодые вселенные – созданные или спонтанно возникшие относительно недавно.

Проходя мимо одной из дверей, путник почувствовал странную вибрацию, исходящую изнутри. Что-то было не так с этим миром. Что-то недоброе ворочалось в нем, похороненное под толщей времени, но страстно желающее выкарабкаться наружу и вновь во весь голос заявить о себе.

Высокий волшебник остановился и посмотрел на дверь. Ему понравилось то, что он ощутил. Ведь сам этот человек никогда не был добрым…

Сколопендры полукольцом окружили подошвы тяжелых сапог.

«Не лишним будет заглянуть сюда, – подумал странник. – Ускорив падение здешней цивилизации, я расшатаю общую цепочку и смогу достичь цели значительно раньше, чем сделал бы это на своих двоих. А заодно и попрактикуюсь лишний раз в том, что нравится мне больше всего на свете: в причинении страданий…»

Улыбнувшись, маг простер перед собой правую руку, всеми пальцами указывая на дверь, и стал произносить заклятие, открывающее проход в мир под названием Схарна…

2008